— Да, Поля. Надо, — Демьян встал, подавая ей руку.
— Куда?
— Сначала на обед, — усмехнулся он. — Хочу насмотреться на тебя и наговориться. А потом ты уйдешь в сон, а я буду решать. Но одно из направлений я точно знаю. Там живет твоя сестра Марина, которая тоже должна доколоть себе иглы, чтобы ты жила. Я обязан обеспечить ей прикрытие.
Пол крепко обняла его.
— Спасибо, — шепнула она горячо ему на ухо.
— Это только ради тебя, Поля. Не благодари. Мы закрытая страна и берманы некомфортно себя чувствуют среди других людей, но пора и мне побыть хоть немного мужем и защитником.
— Все равно. Это моя сестра. Спасибо, Демьян.
* * *
Глава 13
Начало апреля по времени Туры, Нижний мир, Алина
Принцесса Алина проснулась от того, что ее куда-то несли. По закрытым векам то скользили тени, то ударяли солнечные лучи, слышался звук шагов, шелест пышных крон и крики птиц, а она чувствовала себя словно оглушенной и неспособной ясно мыслить. Приоткрыла глаза — профессор держал ее на руках, и его плечо под щекой было мокрым, как и ее волосы. И она вся была горячая и разморенная.
Алинка прижалась крепче, зажмурилась и вздохнула — тут же накатили воспоминания о всем, что произошло во время погони и после, в твердыне. В груди заворочался холодный режущий ком — горечь и страх с острыми краями.
Она сглотнула. Нет, только не думать. Не хватало еще снова тяготить лорда Макса слезами.
Все, что случилось на берегу родника, всплывало в голове обрывками — так больно ей тогда было. Мелькали в голове уверенные действия Тротта, его тревога и непривычная ласковость, и то, как холод ее тела вдруг сменялся жаром. Но Алина бы не поклялась, что это ей не привиделось.
После чудесного излечения, в полудреме, принцесса продолжала чувствовать крепкие объятья лорда Макса, а потом и осторожные его касания. Он смачивал ей губы, легко касался головы и ребер, которые наконец-то не болели, кажется, заматывал ей грудь — Алина как сквозь туман вспомнила, что сорочка ее вся была изорвана. Затем она совсем заснула, а профессор, видимо, решил не ждать и понес ее прочь от превращенной в прах твердыни. Сколько же он шел?
Принцесса еще раз втянула носом воздух — пахло мужским потом, мхом, разогретой на солнце корой и смолой. От разнообразия живых запахов, от тепла тела рядом холодный ком в груди замер и перестал ощущаться. Алина посмотрела на красноватые лучи солнца, наискосок падающие сквозь папоротниковые листья. Вечер... а из твердыни они спаслись до полудня.
— Проснулись? — прозвучал над ее ухом голос Тротта.
— Почти, — сонно и смущенно пробормотала Алинка и подняла на него глаза. Инляндец выглядел уставшим, под глазами залегли тени и губы были сухими. — Профессор, вы целый день так меня несли? Зачем? Надо было разбудить.
Тротт остановился и аккуратно опустил ее на землю, прижимая к себе одной рукой. Заросший, полураздетый — только в полотняных, заляпанных кровью штанах и обуви. Принцесса посмотрела на себя — не пригрезилось, остатки его разодранной кнутом рубахи пошли на то, чтобы перемотать ей грудь и стянуть разорванные штаны полосой ткани наподобие кушака.
— Я пытался, — усмехнулся он незло. — Стойте, дайте я посмотрю, — пальцы легко прошлись по ее голове и ребрам. От руки его шел холодок, отдающий покалыванием в местах бывших ушибов. — Вы отказывались просыпаться, а нам нужно было уйти подальше. Не беспокойтесь, я делал остановки, да и вы совсем легкая. Ну и пару раз пришлось вынужденно останавливаться, натыкался на лорхов.
— Вы их убили? — растерянно поинтересовалась принцесса, вмиг представив, как она спит на полянке, а рядом лорд Тротт сражается с гигантским голодным чудовищем.
— Ну я же стою тут с вами, — инляндец невозмутимо поднял ей подбородок, заглянул в глаза и кивнул удовлетворенно. — Зрачки в норме. Нигде не болит?
Алинка мотнула головой и зажмурилась — он провел исходящей холодком ладонью по подкрылку, нечаянно пощекотав короткие перышки там, где спина соединялась с крылом, и это оказалось очень приятно.
"Крылья!"
Алинка ойкнула, забыв обо всем остальном, завертела головой, затем догадалась вытянуть крылья вперед — они были покрыты черными, блестящими на солнце перьями.
— Думала, мне приснилось, — смущаясь, призналась она отступившему Тротту и потихоньку пощупала кончики. Скользкие, как шелк, плотные и прохладные.
— Я тоже после оперения все время их щупал и осматривал, — усмехнулся профессор и дернул своими — совершенно целыми. — Проверьте, идти можете?
Ноги держали довольно уверенно, немного лишь дрожали мышцы.
— Могу, — хрипло сообщила она и переступила с ноги на ногу, потянулась, оглянулась. Лес здесь был каким-то низкорослым и редким, кое-где виднелись отдельные валуны и скалы, покрытые мхом и кустиками ягод. Ягодник стелился под ногами пышным ковром, и пахло здесь кисленько и вкусно. Алина вспомнила, Тротт называл эти ягоды "оситши", и они вкусом были похожи на туринский крыжовник, только низкорослый и без шипов.
— Тогда пойдемте дальше, принцесса. До темноты доберемся до очередного родника, а пока нельзя терять время.
— Вы думаете, за нами опять будет погоня? — Алинка на ходу передернула плечами. Среди деревьев сгущались сумерки, мерцали тени под кронами — поди пойми, просто это пятно сумрака, или затаившийся охонг? А лес такой редкий, и тем страшнее, что полетит раньяр и сможет разглядеть их. Вмиг накатила паника, и холодный ком с острыми краями снова напомнил о себе спазмом в сердце.
— Не исключаю, — Тротт оглянулся, посмотрел на небо и зашагал дальше. — Твердыня расположена недалеко от тракта, волна тления задела и его. Первый же путник увидит, что владений тха-нора больше нет, и доложит в следующей твердыне. Это в лучшем случае, а скорее в крепость вернутся оставшиеся у реки отряды или тот, кто улетел на раньяре, и поднимут тревогу.
— Это гонец к жрецам полетел. Сообщить, что меня поймали, — тихо сказала Алина. Голос сел, и она сглотнула — опять внутри плеснуло ледяной волной страха так, что кожа покрылась пупырышками. Принцесса даже рассердилась на себя, потому что Тротту досталось не меньше, но он был спокоен, а она никак не могла справиться с эмоциями. Сжала кулаки — руки подрагивали, сердце колотилось...
— Понятно, — профессор на ходу подхватил с куста несколько желтых ягод, сунул в рот — совсем, видимо, проголодался. — Тем более. К ближайшему городу лететь около полудня, если гонец направился именно туда, то уже скоро вернется и обнаружит гору праха. И наши следы в нем.
— А... а как у вас это получилось, лорд Макс? — спросила принцесса сухим горлом. Потребность получить ответ оказалась сильнее страха. — Заставить все истлеть? Это же чудо какое-то... мы ведь чудом спаслись, да?
— Да, Алина.
— Нас бы ведь замучали там... если бы не вы, — глухо продолжила она.
— И если бы не вы, — добавил он спокойно. — Вы очень храбры, принцесса.
Она дрогнула, часто заморгала и ничего не ответила.
— Я каким-то образом смог подпитаться от вас, — пояснил Тротт. — От вашего огня. И этого хватило, чтобы уничтожить твердыню.
— Как хорошо, — Алина сглотнула. — Скольких же людей они так замучили, профессор.
— Не надо. Не думайте об этом, — очень мягко проговорил он. — Они уже больше никого не тронут... смотрите, позади собирается дождь. Если он прольется, то смоет наши следы на прахе и позволит выиграть еще время.
Алинка обернулась — в отдалении, там, где в небесах сгущалась вечерняя дымка, действительно погромыхивало, — и немного приобдрилась.
— А куда мы идем, профессор? — она подхватила в горсть ягод оситши, догнала Тротта, протянула ладонь. — Вот, поешьте. Пожалуйста! Я еще соберу!
— Ешьте сами, — проговорил он, покачав головой. — Я потом найду что-нибудь на привале.
— И себе соберу, — горячо заверила его Алинка, уже ожидая, что он скажет что-нибудь язвительное. Но инляндец на ходу протянул руку — и она, пересыпав теплые, немного давленые ягоды, улыбнулась, глядя, с какой жадностью он забросил их рот.
— Нам нужно вернуться в поселение, — объяснил он, прожевав. — За припасами. А оттуда снова направимся к долине.
"И нас опять поймают".
Внутри снова провернулся холодный ком, и принцесса мотнула головой, поспешно переключая мысли на карту, которую рисовал ей лорд Макс.
— Твердыня ведь расположена недалеко от поселения, да? Сколько нам идти?
— С вашей скоростью дня три, — Тротт внимательно посмотрел на нее. — Но теперь, надеюсь, мы справимся быстрее. Вот и родник.
Ключ бил прямо среди ягодника из-под небольшой скалы, и в сгустившихся сумерках был почти незаметен — но его хватило умыться и напиться. Тротт, пока Алинка жадно глотала воду, а затем обрывала ягоды с щедрой полянки, не сидел без дела — покружил меж папоротников, к чему-то прислушиваясь, и под ее удивленным взглядом направился в высокие кусты. Там суматошно и зло кричали птицы. А через пару минут инляндец вышел, держа в руках несколько крупных яиц.
— Свежие. Вам нужно поесть, — он протянул их Алине. — Придется сырыми. Не хочу зажигать костер, да и огонь добывать только время терять.
— Я и слизняка сырым сейчас готова сжевать, — совершенно искренне призналась принцесса и показала сложенные лодочкой ладони — опять заполненные ягодами. — Дайте руку, лорд Макс. Будем меняться.
Он сложил яйца — семь штук — на мох, и Алинка ссыпала ему почти всю оситшу. Взяла теплое яйцо в руку и спохватилась.
— А вы, профессор?
— Обойдусь пока, — он доел ягоды и, склонившись над родником, начал плескать в рот воду. Алина посмотрела на его спину.
— Вы целый день меня несли, лорд Макс. Вам они нужнее.
Тротт обернулся. Глаза его в сумерках уже начинали мерцать зеленым. Алинка замерла — сейчас ведь точно съехидничает, но он только хмыкнул и потянулся за яйцом:
— Теперь я верю, что с вами все в порядке, раз вы начали спорить. Я возьму парочку. Остальное вам. Вам понадобятся силы, чтобы лететь.
Алинка, как раз стукнувшая одно яйцо о другое, чуть не подпрыгнула. Тут же забылись все страхи, и холодный ком в душе исчез.
— Лететь?
— Вы оперились, Алина. Теперь точно встанете на крыло.
— А вы научите меня, да? Прямо сейчас?
— Да. Ешьте.
— А если я упаду?!
— Не упадете. Устанете, конечно, но мышцы выдержат.
— А все-таки если...?
— Я не допущу этого. Не бойтесь. Удержу.
— И мы полетим ночью?
— Придется. Зато справимся быстрее и меньше риск быть обнаруженными. Если получится, к утру будем в поселении.
— А как мы сориентируемся?
— По Источнику, вулканам и лунам. Не бойтесь. Я много раз летал ночью.
— А... — она никак не могла замолчать и задыхалась от возбуждения, а крылья за спиной уже ходили вверх-вниз в нетерпении.
— Ешьте, ваше высочество, — сказал он с усмешкой, и это "ваше высочество" прозвучало мягко и совсем не обидно. — Чем быстрее подкрепитесь, тем быстрее начнется практика.
Поначалу Алинка смешно подпрыгивала на полянке, дергала крыльями невпопад, подлетала, старательно поджимая ноги — и валилась на мхи и кусты, давя ягоды. Она вся взмокла и жутко переживала из-за того, что Тротт снова назовет ее как-нибудь обидно, неумехой или обузой. Но он терпеливо раз за разом показывал, как работать крыльями. У него все получалось легко.
— Вы один раз поймаете нужное ощущение, и мозг сразу поймет, как это делать, — объяснял он. — Вы ходите, не задумываясь, и так же сможете летать. Опирайтесь крыльями на воздух. Пробуйте, ищите усилие, которое поможет вам подняться в небо, — Макс легко качнул крыльями и взмыл над полянкой. — Не хлопайте так крыльями, вы только пугаете себя и взбиваете воздух. Взлететь очень легко. Закройте глаза. Попробуйте. Ррраз — и взмах. Взмах, Алина!
Она в очередной раз слишком сильно ударила крыльями — и ее потянуло назад, кувыркнуло через голову, бросив спиной на мхи — и принцесса, переведя дыхание, нервно захихикала, глядя на зависшего сверху Тротта, мерно двигающего крыльями.
— Вы тоже так кувыркались?
— Почти, — губы его дрогнули и он опустился рядом.
— Расскажите, — Алина поднялась, отряхиваясь от налипших листиков-веточек.
— Я, точнее мой дар-тени, при первом полете застрял в дереве.
Принцесса подняла на него недоверчивый взгляд. Лицо Тротта было совершенно серьезным.
— Вы это говорите, чтобы приободрить меня, — укоризненно сказала она.
— Не-ет, — покачал инляндец головой и усмехнулся, и Алинка так озадачилась его настроением, что даже замолчала на несколько секунд.
— Это очень дурацкая ситуация, лорд Макс, — наконец, сурово заключила она. — А вы не попадаете в дурацкие ситуации.
— Ваша вера в меня восхищает, принцесса, но увы. Никто не защищен от фиаско. Так что смело кувыркайтесь. Рано или поздно вы взлетите.
Алина снова прыгала по поляне, била крыльями по воздуху. Печально ела ягоды, снова прыгала.
— Вы хоть бы аналогию какую подсказали, — сказала она тоскливо, в очередной раз глядя, как легко и пружинисто Тротт срывается с места. — Я не могу понять принцип.
— В вас уже должен был сработать инстинкт, — буркнул инляндец, впрочем, без издевки. — Могу в помощь сбросить вас с дерева.
Принцесса посмотрела на папоротник и вздохнула.
— Давайте сначала аналогию, профессор. Тем более что деревья тут такие низкие, что я даже взмахнуть крылом не успею.
— Аналогию, — задумчиво проговорил лорд Тротт. — Понятно. Подойдите, Алина. Встаньте вот так, крыльями ко мне.
Она подошла, сгорая от любопытства — и остановилась к нему спиной. Тротт положил руки ей на обнаженные плечи — и ей подумалось, что за все время обучения он ни разу к ней не прикоснулся. Словно нарочно.
— Представьте, что вы пружина, — тихо говорил профессор сзади. Руки его потяжелели, а Алина вдруг вспомнила, как таким же тоном он рассказывал ей про спектральное зрение на свадьбе. — Ноги упругие. Не думайте о крыльях. Чуть присядьте, — он надавил ей на плечи, — и вверх. Вниз и вверх. Вниз и... — он переложил руки ей на талию, — ... вверх.
В какой-то момент она, завороженная этим приглушенным голосом, горячими ладонями на коже и темнотой, чуть присела и опять рванулась ввысь. Ноги ее пружинисто оторвались от земли, а крылья словно сами собой качнулись в момент отрыва, мягко скользнув сквозь уплотнившийся воздух и увлекая за собой тело. Алина поднялась в беззвездное небо с двумя несущимися по нему лунами. Выше папоротников, так, что захватило дух от восторга — и пусть было страшно, пусть! Крылья работали мягко, удерживая ее в теплом воздухе — и она устремилась в сторону, сделала небольшую дугу, засмеялась от счастья, закружилась. Да, напрягалось все тело, работали непривычные мышцы, но это было совсем не трудно, нет!
Рядом в бархатных тенях поднялся лорд Макс, снова придержал ее за талию, заглянув в лицо мерцающими зелеными глазами. Она открыла рот, но только вздохнула судорожно и восхищенно. Не было слов и сил говорить.
— Вот и все, — сказал он глухо и усмехнулся ее неверящей улыбке. — Ваш первый полет, Алина.
