— А может, реки пересохли внезапно, — отозвался Хольгер на высказанное вслух предположение. — Мы не знаем ничего о местных сезонах. Наклон планетарной оси невелик... А вот, смотри, — сходные организмы в степи на плато...

Да, на плоской равнине тоже хватало живых существ, — на одной из фотографий была ступня сармата, окружённая белыми плоскими панцирями. Они во множестве были рассыпаны по плато. Некоторые из них были сброшены во время линьки, владельцы других погибли от засухи, но большая часть обитателей плато была жива и активна. Гедимин посмотрел на снимок посадочной стойки, облепленной белыми панцирями, и хмыкнул. "Техника безопасности..."

— Они выставили поле, как только заметили такое поведение, — обиделся за экспедицию Хольгер. — Это был запланированный эксперимент... Уран и торий! Там настолько сильный ветер?!

Гедимин давно обратил внимание, что дроны, спустившиеся в каньон, отчего-то не использовались для съёмок на плато; теперь он прочитал данные о скорости ветра и присвистнул. Даже экзоскелетчики передвигались там с трудом, боком лавируя против воздушного потока. Растительность пласталась по земле, не поднимаясь выше десяти-пятнадцати сантиметров; на возвышенностях выживали только лишайники. Местные животные большую часть суток проводили, зарывшись в грунт, и стойка спрингера была облеплена ими только с подветренной стороны.

— Тут интересные минералы, — заметил Хольгер, читая про себя отчёт. — Много железа, марганец, фосфор... Можно было бы поставить там сольвентную установку.

— Поставят, — кивнул Гедимин. Железо было важным ресурсом, как и марганец, и фосфор, — сольвентная установка выцедила бы всё полезное, и никакой ветер ей не помешал бы.

— Торий! — Хольгер ткнул пальцем в экран. — В осадке на дне каньона обнаружили торий.

— А что с радиационным фоном? — запоздало спохватился Гедимин.

Плато фонило умеренно — чуть больше, чем морской берег, но из спектра не исчезали сигма-кванты... хотя и омикрон-кванты появляться там не спешили.

— Здесь можно высаживаться, — сказал Хольгер, дочитав до конца. — Утяжелённые конструкции, ветрорезы, ветряная электростанция вдобавок к ЛИЭГам... Там ненамного хуже, чем в Ураниум-Сити. А с Марсом вообще не сравнить.

Гедимин молча кивнул. Он думал, глядя на снимки, что сам хотел бы пройти по продуваемому бешеным ветром плато, посмотреть, как по ладони ползают белые "крабы" или даже уйти по колено в прибрежную жижу, пронизанную водорослями. "Вот бы побывать там," — он смотрел на фотографии так, будто хотел запомнить их, чтобы в будущем сориентироваться на местности. "Я почти нигде не был. Я умею строить электростанции и бурить скважины. Если бы удрать туда, забрать всех разумных, — и пусть Маркус сам тут воюет..."

06 июня 38 года. Луна, кратер Кеджори, научно-испытательная база "Койольшауки"

Телекомп, приняв данные с передатчика Гедимина, в последний раз мигнул светодиодом, и Хольгер, приникший к экрану, странно хрюкнул.

— Атомщик, смотри сюда!

На снимке, переданном с Кагета, была скалистая местность, почти лишённая следов жизни. Её сфотографировали сверху, с высоты полёта спрингера, заходящего на посадку. В самих скалах было мало интересного, но над ними почти вровень с кораблём летели, вытянув руки вдоль туловища, двое сарматов в экзоскелетах. Гедимин увидел на их спинах знакомые тройные гребни.

— Испытания, — хмыкнул Хольгер.

— Опасно, — недовольно сощурился Гедимин. — Там же ураган.

— Да нет, там почти что штиль, — Хольгер ткнул в отчёт о высадке. — Они у подножия гор, прикрыты от ветра краем скальной цепи.

Это была третья экспедиция на поверхности Кагета; две предыдущие продолжали исследования на побережье и на засушливом плато, третья высадилась в умеренных широтах у подножия горного хребта. Дроны предварительно облетели его, засняв с воздуха. Это был протяжённый массив, вытянутый с запада на восток, достаточно высокий, чтобы большую часть его вершин покрывали ледники, порождающий несколько сотен рек и местами дымящийся — в его состав входили два действующих вулкана. Последнее извержение, кажется, было недавно — подветренные склоны многих гор были покрыты рыхлым пеплом и лишены растительности, наветренные выгорели тоже, но вулканическое вещество с них давно сдуло. На объёмной карте Кагета массив был обозначен как "Обугленные горы"; третья экспедиция "Гекаты" высадилась к югу от них, на краю скального хаоса, вдали от обоих вулканов.

— Много чёрных и тёмно-серых скал, — заметил Хольгер, рассматривая снимки. — Изверженные породы... Там должен быть обсидиан.

Гедимин пожал плечами. Свой источник обсидиана его, конечно, радовал — но гораздо больше его интересовало усилившееся сигма-излучение. В Обугленных горах оно было на порядок интенсивнее, чем на плато или на побережье, — сармат подозревал, что его источник где-то рядом.

Южные склоны кое-где были покрыты стелющейся растительностью или пятнами лишайников, в подветренных расщелинах можно было увидеть "шапки" мха, густо населённые мелкими беспозвоночными, но чем дальше летающая экспедиция уходила в ущелье, тем меньше становилось следов живого. На последних снимках были голые скалы. Ущелье от входа несколько сужалось, но потом начинало расширяться; засняв расходящиеся склоны, сарматы вернулись на корабль, и на этом их отчёт заканчивался.

— Очень-очень интересно, — бормотал Хольгер, перелистывая страницы с изображениями найденных минералов, взятых кернов и данных, полученных сигма-сканерами. — Много ураносодержащих минералов, торий, свинец, следы серебра и тантала... Кажется, у нас там будет свой Ураниум-Сити.

Он заметно оживился, и Гедимин его понимал — железосодержащих руд в космосе было гораздо больше, чем урановых. "Несколько сольвентных установок," — сармат уже прикидывал, где лучше поставить их, чтобы очередное землетрясение не спустило на них лавину и не раздробило погружённые в скальную породу трубы. "Попутно можно добывать обсидиан."

— Смотри, — внезапно шевельнулся Хольгер; его палец указывал на один из снимков ущелья. Фотография была сделана с точки, откуда просматривался весь проход между скалами до следующего сужения. Ничего, кроме скал, уже неоднократно рассмотренных, Гедимин на ней не увидел.

— Что? — удивлённо спросил он.

— Сам проход, скалы над ним, — Хольгер снова потыкал пальцем. — Странно, не находишь?

— Нет, — честно ответил Гедимин, глядя на голые склоны, чуть скошенные в стороны от прохода.

— Это непрочная порода, — Хольгер показал на трещины, идущие поверху. — Наверняка были осыпи. А внизу ни камешка. Будто робот-уборщик прошёлся. И само ущелье очень ровное. Посмотри внимательно, — что-то это мне напоминает...

Гедимин мигнул. Именно так ущелье и выглядело — что-то массивное проехалось по нему, вытолкнув наружу обломки и выровняв поверхность. Возможно, оно же обрушило некоторые из готовых упасть камней — часть склонов была другого цвета, ещё не успела покрыться красящей пылью и выцвесть от дождей и ветра.

— Да, точно, — сказал он, рассматривая гладкую поверхность. — Расчищенный проход... Мы там не первые?

Он запоздало вспомнил обмолвки Ассархаддона о "крейсерах" в системе Вендана и приказ не привлекать внимания, и ему стало не по себе. "У нас там три экспедиции. Если на той стороне найдут наш портал..." — он невольно поёжился.

— До сих пор наши никого там не встречали, — покачал головой Хольгер. — Или... не замечали, что тоже вполне вероятно. Они собираются идти дальше по ущелью. Единственное, что успокаивает, — ущелье расчистили не сегодня и не вчера. Может быть, там уже никого нет.

07 июня 38 года. Луна, кратер Кеджори, научно-испытательная база "Койольшауки"

На платформу Авиаблока одновременно прибыли два пассажирских вагона — ничего необычного здесь не было, иногда прибывало даже три, и платформа была на это рассчитана — но сегодня высадившиеся сарматы клубились на станции на несколько секунд дольше, и Гедимин не успел нырнуть в свой коридор раньше, чем его кто-то окликнул. Он, погружённый в свои мысли, прошёл бы мимо, но Хольгер поймал его за локоть и дёрнул назад.

— Атомщик, притормози!

— А Кумала уверял, что ты обо мне спрашивал, — хмыкнул, весело глядя на сарматов, Исгельт. Ни он, ни его скафандр за время отсутствия не изменились, и по-прежнему его сопровождали охранники, занимающие на платформе кучу места. Гедимин недовольно покосился на них и жестом показал — "уйдём с дороги".

— Тебя давно не было, — сказал он. — Мало ли...

— Как выразился Кумала — "очень трогательно", — снова хмыкнул Исгельт. — Чем вы там занимаетесь? "Крылья" в деле уже видел, на Кагете они нам пригодились.

Сарматы переглянулись. "Читаем новости с Кагета," — хотел было ответить Гедимин, но вовремя понял, что этот ответ не будет уместным.

— Атомщик разработал ирренциевый бур, — нашёлся с ответом Хольгер. — Доводит его до ума.

Исгельт мигнул.

— Ирренциевый... бур? Странная, должно быть, штука. Жаль, мне сейчас надо бежать. Сложи чертежи на видное место — будет время, загляну в них. Значит, бур... И что я раньше не подумал...

Кто-то из рассеивающейся толпы уже нетерпеливо сигналил ему. Исгельт, на прощание вскинув руку, быстро пошёл к незнакомому сармату, охранники потянулись за ним.

— Очень трогательно? — Хольгер хихикнул в респиратор. — У Кумалы свой взгляд на вещи...

Передатчик Гедимина мигнул и погас. Сармат толкнул Хольгера в плечо.

— Есть данные...

...Некоторое время пришлось потратить на приведение чертежей бурильной установки в приемлемый вид. Хольгер сильно преувеличил — "до ума" доводить её надо было ещё неделю, и занимался этим Гедимин весьма лениво. "Ну, пусть смотрит," — пожал он плечами, вывесив папку с информацией на самое видное место экрана. "Зачем ему вообще бурильные установки, если все готовятся к войне? Бункеры хорошо ломаются с орбиты..."

Файлы, пришедшие от Кумалы, были с пометками, обозначающими особую важность и частичное перекрытие доступа. Гедимин и Хольгер настороженно переглянулись, и ремонтник прикрыл полосу камер непрозрачным защитным полем. Может, Ассархаддона и не было на базе, но сообщить ему могли — а подставлять Кумалу Гедимин не хотел.

— Уран и торий! — выдохнул Хольгер, взглянув на первую фотографию. — Если это делалось не вручную, то я не знаю...

Экспедиция миновала узкий проход, и горловина ущелья снова расширилась. Его склоны были гладко срезаны гигантским "сфалтом" — они блестели от оплавленного камня. На дне огромной каменной чаши зиял идеально круглый колодец. Дрон, спустившийся в него, обнаружил восемь коротких коридоров, ведущих в разных направлениях и заканчивающихся круглыми камерами с отверстиями в стенах. Гедимин смотрел на снимки, ошалело мигая, и машинально прикидывал, какие именно крепления были в эти выемки вставлены. Посреди мыслей его толкнул в бок Хольгер, и сармат дёрнулся всем телом — удар вышел сильнее, чем оба ожидали.

— Сольвентная установка, — криво ухмыльнулся химик, посмотрев на него. — Не мы первые до этого додумались.

— Чем они резали склоны? — вырвалось у Гедимина. — Плазмой?

Дроны, после обнаружения "сольвентной шахты" запущенные над горами, нашли ещё один похожий объект поблизости — так же, как и сарматы, строители шахт держались подальше от вулканов. Два робота, спущенные в колодец для забора проб, вернулись ни с чем — инопланетный сольвент то ли испарился, то ли надёжно впитался, но следов разъедания породы почти не было. Гедимин и Хольгер озадаченно переглянулись.

— Они пробили две шахты, поставили установки... и разобрали всё и ушли, — сказал химик. — Чего-то я не понимаю в горном деле...

Гедимин вывел на страницу текстовый отчёт — в шахте и вокруг неё были проведены разнообразные замеры и сканирования. То, что он искал, выпало на экран сразу же — слабое, но устойчивое омикрон-излучение и усилившийся "ореол" "сигмы".

— Ирренций, — прошептал он, глядя на показания сканера. Сигма-лучи, углубившиеся в горные породы на полкилометра, принесли чёткую картину рудных полос, под небольшим углом поднимающихся к поверхности вдоль горного хребта. Одна из них расходящимся "хвостом" цепляла шахту.

— Серебряно-урановая жила, — пробормотал Хольгер, мельком заглянув в отчёт. — С небольшим процентом ирренция в уране, плюс кеззий, плюс... Гедимин, смотри! Это же природная флия!

— Мифрил, — машинально поправил Гедимин, глядя на показания анализатора. Кеззий и серебро, сдавленные сближающимися плитами и нагретые близкой магмой, слились в чётко опознаваемый сплав... но, разумеется, о точном выверении процентов речи не шло, и флией его назвать было нельзя.

— Мать моя пробирка, — пробормотал Хольгер. — У нас ещё один ирренциевый рудник.

— Кеззиевый, — буркнул Гедимин. — Кеззий важнее.

Дроны-разведчики были защищены от омикрон-излучения — те, кто их проектировал, уже знали об Ириене; сарматы тем более были подготовлены и не пострадали, и Гедимин с одобрением смотрел на них, позирующих на гладко срезанном склоне горы. "Сольвентная установка," — думал он. "Шахта под неё уже есть. Поставить её туда же."

Хольгер вернул на экран общий план ущелья и задумчиво смотрел на него.

— Почему они улетели? — еле слышно пробормотал он. — Всё подготовили, начали добычу... и улетели. Что им не понравилось?

Гедимин пожал плечами.

— Может, ирренций? Если они не знали, что это, могли быть жертвы, — предположил он.

— Так быстро? — недоверчиво покосился на него Хольгер. — Они едва успели пустить раствор. Даже люди после облучения живут ещё несколько дней, а ведь надо ещё догадаться, в чём причина смертей, всё сопоставить, забрать оборудование... Выходит, что они только увидели ирренций в пробах — и сразу свернулись. Очень странно...

— Может, завтра что-то прояснится, — сказал Гедимин, покосившись на закрытые камеры. — Стирай файлы, а я уберу поле. Нельзя их оставлять.

"Наткнулись на ирренций и улетели," — думал он, направив невидящий взгляд на чертежи новой бурильной установки. "Не оставили ни единой гайки. Они что-то знали, кто бы они ни были. Вот бы поговорить с ними..."

08 июня 38 года. Луна, кратер Драйден, научно-исследовательская база "Геката"

— Ничего? — вполголоса спросил Хольгер, выйдя из вагона на платформе Тренировочного блока. Гедимин молча качнул головой. Передатчик молчал.

— Надеюсь, они там не нарвались, — с тревогой в голосе прошептал химик.

"Красный шлюз" Гуальтари закрылся за сарматами и снова открылся, и мимо просвистел боевой снаряд. Он взорвался в паре метров от Гедимина, засыпав его скафандр горячими осколками. "Поле!" — досадливо сощурился сармат. "Реакция, как у макаки..." Он оглянулся через плечо на Хольгера и обнаружил, что стоит к входу полубоком, прикрывая химика спиной, — тогда как долю секунды назад спокойно выходил из шлюза и собирался идти прямо.

— Спасибо, — кивнул Хольгер, смахнув с его плеча прилипший шматок фрила. — Э-эй! He-e-eta!

Грохот прекратился. Из-за груд металлолома, разбросанных по полу, выглянули сарматы в оранжевых скафандрах. Гуальтари, жестами показав им, что перерыв продлится три минуты, вышел на середину зала и вскинул механическую руку.