Страница произведения
Войти
Зарегистрироваться
Страница произведения

Боевые репетиции


Статус:
Закончен
Опубликован:
23.11.2018 — 17.06.2019
Читателей:
10
Аннотация:
Прода: глава 28 от 24 марта, а также эпилог, жестоко нами минимализированный. Книга закончена в нулевом приближении, но, как и предвиделось, понадобится вторая. Будем ее кропать, но только после того, как отшлифуем первую. Даже не скажу, сколько времени это займет. Но не жду начало второй раньше, чем 8 апреля. Впрочем, можете разогревать моторы сапогов. Чтоб были готовы к полету. Еще раз сердечно благодарим всех неравнодушных читателей.
Предыдущая глава  
↓ Содержание ↓
  Следующая глава
 
 

Рославлев не сказал, что именно так теряли людей авиаподразделения РККА в сорок первом.

— Так пусть ведущий озаботится...

— Делать ему больше нечего. И без того забот полон рот.

— А откуда ты знаешь, что рация будет действовать безотказно? Мы много раз пробовали: наказание с ними, а не связь.

— Вот это уже моя забота. Рации новые. Да и сам опробуешь — убедишься.

Не проходило и дня, как сыпались новые вопросы:

— И сколько часов на опознавание своих и чужих?

— В сумме — не меньше пяти.

— Да куда ж столько зубрить?

— Эх, Владимир Николаевич, знал бы ты, насколько велика вероятность сбить своего. Ты не забывай вот что: молодые у тебя ребята, горячие, в бою с непривычки сначала стрелять будут, а уж потом посмотрят — в кого. Опыт ведь у них — сам знаешь, какой.

Мысленно коринженер не мог не признать пользу от таких бесед с комиссаром. Тот внешне незаметно, но целенаправленно крутился среди летчиков и отвечал на вопросы, с которыми могли бы обратиться к инструктору. Очень скоро выявился непредвиденный результат. Курсанты начали вырезать из дерева самолетики и проводить на них 'тактические игры'.

Также Рославлев твердо решил, что комиссар полка не только выбивается из стереотипа тупого политначальника (а про таких он читал многократно), но, безусловно, заслуживает уважения и как летчик, и как человек с незаурядными задатками психолога. В результате коринженер относился к Калачеву с подчеркнутым уважением.

За штурвал курсантов пустили после некоторой накачки, которая почти всеми озжидалась.

— Имейте в виду, товарищи курсанты, тренажеры дают иллюзию полета, но реальное ощущение все же несколько другое. Начну хотя бы с перегрузок. Уж они дают ощущения из незабываемых. Вибрации тоже будут заметными. Высота, опять же; сами знаете, насколько воздух разрежен на высоте даже четыре тысячи. Для высотных полетов вам дадут кислородные приборы, а в тренажере эта имитация не предусмотрена. Также обращайте особое внимание на...

К некоторому удивлению курсантов, реальных полетов было поначалу не так много: по три часа в день, не более. На тренажере теперь отрабатывали то, что коринженер называл 'огневой подготовкой'. Поначалу и ее инструктор проводил лично. Разумеется, без подстав не обошлось:

— Курсант Бакаев полет закончил! Разрешите получить замечания!

Полет оказался не из простых: противник выскочил под огонь совершенно неожиданно, но натренированная реакция не подвела. Курсант обоснованно полагал, что уж несколько крупнокалиберных пуль он положил, куда надо.

— По точности вашей стрельбы, курсант Бакаев, замечаний не имею...

Произнося это, инструктор уловил изменившееся выражение лиц Рычагова и Глазыкина. Они первым раскололи иезуитскую хитрость коринженера.

— ...давайте посмотрим в замедленном повторе.

На просмотр учебного боя не потребовалось и двух минут. Этого времени хватило, чтобы поняли все: условно сбитым оказался бомбардировщик СБ.

Из груди бедняги Бакаева вырвался вопль души:

— Товарищ инструктор, нельзя же так! Нас учили сбивать!

У инструктора была причина устроить подобное испытание. Рославлев накрепко запомнил печальный опыт великого летчика Александра Покрышкина. В другом времени у того первым сбитым как раз числился свой бомбардировщик. В результате будущий прославленный ас несколько дней с упорством обкуренного дятла зубрил силуэты своих и чужих.

Неожиданно для всех голос коварного инструктора утратил злую интонацию.

— Мы не должны терять наших товарищей-летчиков от огня своих же. Не должны. Думаю, вы и сами это понимаете. Поэтому только так и можно вас учить.

Уже по окончании занятий комполка не преминул влепить незадачливому лейтенанту уже от себя:

— Учить! Силуэты! Назубок! В личное время!

Эти слова были единственными цензурными в длинной и проникновенной речи Рычагова.

Тем же вечером между двумя старшими командирами состоялся разговор.

— Что дальше делать задумал, Сергей Василич?

Ответ явно готовился заранее:

— Будем проводить на тренажерах уже тактические занятия. Сначала восемь на ноль, как я и говорил. Но есть другое дело; оно прямо к полку не относится, но нужное. Ведь ты знаешь Серова лично, так?

— А то ж!

— Пилотажник отменный, чего уж говорить. Умница, может и видеть, и выводы делать, и боевой опыт имеет, так?

— Так, — отвечал Рычагов, весь опыт общения которого с товарищем инструктором прямо кричал, что Старый подготовил изощренную подставу. Неясно только было, кому и какую именно.

А собеседник продолжал:

— Тут ходят разговоры, что его назначат... если кратко сказать, это главный инспектор ВВС. Надо бы его сюда затащить. Показать оборудование. Дать попробовать.

— А ведь правильно говоришь, — загорелся мыслью комбриг.

— Ты еще не все наши возможности знаешь. Тренажер можно запустить как спарку. Аналог УТИ-4. И на слепой полет тоже.

— Спарка-то зачем?

— А вот зачем. За штурвалом истребителя-одиночки Серов чувствует себя королем. А спарка ведет себя по-другому. Ему ж предстоит как инспектору... понял?

— Чего тут не понять, позиция ясная. То есть ему кого-то из моих...

— А вот и нет. Хотел я Полину Осипенко туда, Толе в напарницы.

— Небось она лучше моих? Ну, это ты загнул, Сергей Василич. Я-то вижу. На тренажерах они навострились порядком. Да и в воздухе смотрятся тоже... того... недурно.

Коринженер демонстративно и очень шумно вздохнул.

— Эх, Пал Василич, тут политика, чтоб ей тринадцать раз перевернуться, да хвостом кверху, с вибрацией под сиденьем, с дымом в кабине... Осипенко женщина.

— А! — Лицо Рычагова озарилось догадкой. — Понял. Ну, положим, моя тоже... женска пола.

— Павел, сам знаешь, я против твоей Маши не имею ничего против. Ни на копейку. Но вспомни ее звание. И сравни звание Полины, да прибавь уровень ее известности. Короче, Осипенковское слово весит куда больше. Так что, берешься организовать?

— Берусь поговорить. Надеюсь, они согласятся.

Рычагов и в самом деле был почти уверен, что пригласить Серова и Осипенко труда не составит. Но мысль о подвохе не покидала комбрига. Рычагов достаточно знал Александрова, чтобы пребывать в уверенности насчет хитрой ловушки, но недостаточно, чтобы разгадать ее заранее.

Прошел месяц. Полк прошел через тренировки 'четыре на четыре' — оказалось, что на тренажере можно имитировать истребители Ки-27.

Те, кому достались И-180, задирали носы. Они, как правило, справлялись всухую. Гордость победителей несколько увядала, когда безжалостный инструктор с ласковой миной доводил до их сведения, что они-то вот уж почти два месяца отрабатывают пилотаж на поликарповском истребителе, а условные супостаты — почти полные нули в понимании чужой машины.

— ...и не забывайте, товарищи курсанты, что вас учили противодействовать как раз этой модели. Вашим товарищам просто не хватило времени порезвиться на самолетах предполагаемого противника.

А на следующий день победители и побежденные менялись самолетами, и 'мальчики для битья' обретали другие фамилии.

Но куда хуже были тренировки 'восемь на ноль'. Курилка пребывала в твердейшем убеждении, что Старый каким-то хитрым образом подыгрывает противнику. Справедливость требует отметить: коварный инструктор и вправду делал все, чтобы курсантам полеты медом не казались. Он ухитрялся замечать такое, что не углядел бы никто — кроме нечистой силы, понятно.

— ...вы, курсант Иванченко, сбили бомбардировщик противника. Но при этом подставились под огонь его турельного пулемета, в результате получили четыре пробоины в фюзеляже, столько же в плоскостях и две в хвосте. Между тем ваш ведомый курсант Паксютов находился в гораздо лучшей позиции, как видно на экране. Вы вполне могли дать ему команду атаковать, а сами прикрыли бы...

— ...вы доворачивали до точного нацеливания на кабину истребителя противника. Похвально, не спорю, летчик вашим огнем был убит. Но сбить могли бы и быстрее, для чего следовало использовать крупнокалиберные пулеметы. Они бы размочалили хвост, а без него, как вы, наверное, знаете, самолеты не летают. В результате последующую атаку противника снизу вы увидели в самый последний момент...

Не обходилось и без 'потерь'. В таких случаях разносы бывали куда жестче:

— ...теперь расскажите всем нам, как это вы подставились.

— Товарищ инструктор, он ведь пошел на таран!

— Да ну, в самом деле? В таком случае вы недооценили противника, товарищ курсант, в результате не были готовы. Они и будут идти на таран. Для них погибнуть за их верховного правителя — наивысшее счастье. Смысл воинского служения. А для вас всех, товарищи, этот смысл состоит в том, чтобы всемерно помогать противникам в их стремлении. И уж точно не препятствовать. Вы правильно решили, что у номера четырнадцатого кончились патроны. А о таране не вспомнили. Теперь будете помнить.

В один из не полностью забитых трудами дней в особом отделе полка раздался телефонный звонок.

— Иван Порфирьевич? Это Александров беспокоит. Можно зайти по делу? Когда? Ну, так через четверть часа буду.

Если начальник особого отдела лейтенант госбезопасности Моркин и был удивлен визитом, то никак этого не показал. Наоборот, он разыграл радушного хозяина и даже предложил чаю.

— Не до этого сейчас. Нужен твой совет... или даже помощь.

Лейтенант изобразил служебное рвение. Получилось вполне правдоподобно.

— Вот карта. Смотри, здесь взлетно-посадочная полоса. Моим воробушкам предстоит взлетать вот так, в этом направлении. Вот тут они перестраиваются в боевой порядок. Вот здесь, как видишь, улицы, и видеть строй может любой. А построение у нас не из простых. Не покажешь ли на карте, где лучше бы нам учебные бои разыгрывать?

— Боишься, что сфотографируют, Сергей Васильевич?

— Если этот любопытный человечек — авиатор хоть с малым опытом, то и фотографии не понадобятся. А если без него — то да, съемки нужны.

— Уж здесь-то снимать не будут, у нас народ бдительный, сам знаешь, этакого фотографа разом скрутят, — палец особиста ткнул на место, где на карте был изображен поселок.

— Вот тут ты и не прав, товарищ Моркин. Существуют маленькие фотоаппаратики, вот этакие, с мыльницу. Выхватил, с бедра щелкнул и назад в карман. Сам, правда, не видел, но описания читал.

— С таким да, оно имеется, — глубокомысленно заметил лейтенант ГБ. — Ну, а летчики, они могут над лесом свои кренделя заворачивать?

— Они-то могут, но нам желателен лес, где народу поменее.

Отдать должное Ивану Порфирьевичу: он думал недолго.

— Да хоть тут. Лесник там, правда, может появиться, а так-то дичи там, считай, нет. Грибам-ягодам не время. А вот тут не советую.

— Причины?

— А там официально рубка леса идет. И народ постоянно крутится вокруг, для себя пытается добыть. Пробовали запретить, так втихаря утаскивают.

Коринженер обратился вроде как к самому себе:

— Ну да... если взлетаем здесь, а перестраиваемся тут... тогда никто не видит...ну да... — и неожиданно продолжил громким, ясным голосом, — спасибо тебе, Иван Порфирьевич, помог ты нам.

— Да чего уж, — отвечал польщенный Моркин, — работаем, как можем. А этот фотоаппаратик — германский, поди?

— Будешь смеяться, Иван Порфирьевич: американцы для гражданских целей разработали. Но разведку противника дураками считать — это самому дураком надо быть. Наверняка могли догадаться до применения этой игрушечки, чтоб заглянуть, куда не надо.

С этого дня самолеты полка набирали высоту один за другим и лишь в отдалении от взлетной полосы перестраивались. Особист лишь один раз глянул на это и удовлетворенно хекнул. А Рославлев подумал, что вероятность неприятностей от особого отдела должна уменьшиться.

Комбрига Рычагова пригласили на прием к Сталину. Ну да, пригласили, не приказывать же.

И эта просьба для Павла Васильевича совершенно не оказалась неожиданной. Все тот же Александров уведомил о ней заранее.

— Товарищ Сталин — из тех руководителей, которые любят держать руку на пульсе событий, — говорил коринженер с непонятной усмешкой. — Так что вызов поступит к тебе задолго до окончания курса обучения. Что говорить, ты и сам должен знать. Но еще неплохо бы понимать дополнительные вопросы...

И теперь в кабинете у вождя Рычагов уверенно излагал:

— ...главным достижением полка полагаю кардинальное снижение аварийности.

Хозяин кабинета внешне вежливо перебил:

— Уточните, товарищ Рычагов, что вы понимаете под словами 'кардинальное снижение'.

— Я хотел сказать, что за все время обучения у нас не потеряно ни одного самолета, а также не был травмирован ни один летчик. Также...

Дальнейший доклад Сталин слушал в полном молчании. Закончив, комбриг краем сознания подумал, что все им сказанное Сталину уже известно. Выходит, и в этом Старый прав.

— Вы проделали большую работу и выдали хороший результат, Павел Васильевич, — улыбнулся вождь.

— Нет, товарищ Сталин. Все обстоит не так, — улыбка вождя исчезла, как будто ее не было. — Не я проделал, а мы проделали.

— Кто такие 'мы'?

— В первую очередь коринженер Александров. Он не только снабдил полк превосходной техникой для обучения, но и сам постоянно выказывал высочайшую требовательность. Знали бы вы, какими словами курсанты крыли товарища Александрова, когда думали, что начальство не слышит! И повторить-то совестно. Кроме того, важную роль сыграл полковой комиссар Калачев...

И снова Хозяин не перебил посетителя ни единым словом. Потом прозвучал вопрос, который также предвиделся:

— Что вы полагаете необходимым сделать сверх того, что уже сделано?

Комбриг был предельно серьезен:

— Не только я сам, товарищ Сталин, но и летчики в звании лейтенанта догадались, кто может быть нашим противником в ближайшее время. Мало того, нашлись среди них умные головы, просчитавшие, что боестолкновения могут начаться в мае. Следовательно, командир двадцать второго истребительного авиаполка уже не успевает думать о неких стратегических и далекоидущих планах. На это нет времени. Но, будучи в звании комбрига, я должен все же прикидывать задачи, не ограничиваясь пределами авиаполка, пусть даже хорошего. Думаю, что о методах, которые практикует товарищ Александров, должны узнать и другие авиакомандиры высшего звена. В первую очередь имею в виду товарищей Смушкевича, Серова... короче, я подготовил список.

— Многие авторитетные товарищи полагают, что комбриг Серов — прекрасный летчик.

Рычагов уже слышал эти слова. Знал он также, что в число авторитетных товарищей входил сам Сталин. Поэтому ответ находился на грани дерзости:

— Товарищ Сталин, я сам себя также полагал хорошим летчиком. Но коринженер Александров очень убедительно доказал мне, что это не так. Вот эти товарищи, — Рычагов хлопнул тыльной стороной кисти по листу бумаги, — должны не подтверждать свой высокий летный уровень (в нем сомнений быть не может), а подтягивать к нему других. Товарищ Александров выразил эту мысль вот как: 'Великие летчики выигрывают сражения. Войны выигрывают середняки.' Кстати, с товарищем Серовым я уже говорил, он дал согласие, ожидаем на днях. И вот еще что: сейчас летчиков-истребителей хвалят и награждают за сбитые самолеты противника. Но бывают боевые задачи, заключающиеся не только и не столько в сбивании. Самый простой пример: эскадрилья истребителей сопровождает бомбардировщики. В этом случае совершенно не важно, если вражеские истребители уйдут целыми. Главная задача: не дать им сбивать бомбардировщики. Но тогда надо награждать по количеству вылетов, когда все бомберы вернулись на свой аэродром. Уверяю, что связать боем группу вражеских истребителей задача не менее трудная и опасная, чем просто ввязаться в драку. В первом случае истребитель отвечает не только за себя, но и за товарищей в бомбардировщиках. Я выдвину эту инициативу, но полагаю, что ваша поддержка будет весьма ценной.

123 ... 2526272829 ... 414243
Предыдущая глава  
↓ Содержание ↓
  Следующая глава



Иные расы и виды существ 11 списков
Ангелы (Произведений: 91)
Оборотни (Произведений: 181)
Орки, гоблины, гномы, назгулы, тролли (Произведений: 41)
Эльфы, эльфы-полукровки, дроу (Произведений: 230)
Привидения, призраки, полтергейсты, духи (Произведений: 74)
Боги, полубоги, божественные сущности (Произведений: 165)
Вампиры (Произведений: 241)
Демоны (Произведений: 265)
Драконы (Произведений: 164)
Особенная раса, вид (созданные автором) (Произведений: 122)
Редкие расы (но не авторские) (Произведений: 107)
Профессии, занятия, стили жизни 8 списков
Внутренний мир человека. Мысли и жизнь 4 списка
Миры фэнтези и фантастики: каноны, апокрифы, смешение жанров 7 списков
О взаимоотношениях 7 списков
Герои 13 списков
Земля 6 списков
Альтернативная история (Произведений: 213)
Аномальные зоны (Произведений: 73)
Городские истории (Произведений: 306)
Исторические фантазии (Произведений: 98)
Постапокалиптика (Произведений: 104)
Стилизации и этнические мотивы (Произведений: 130)
Попадалово 5 списков
Противостояние 9 списков
О чувствах 3 списка
Следующее поколение 4 списка
Детское фэнтези (Произведений: 39)
Для самых маленьких (Произведений: 34)
О животных (Произведений: 48)
Поучительные сказки, притчи (Произведений: 82)
Закрыть
Закрыть
Закрыть
↑ Вверх