— Есть о чем, дорогая, есть о чем... Без меня ты все равно из Чащи не выберешься, да и, думаю, тебе самой может быть это небезынтересно. Пойдем. Нам ещё предстоит подъем на Лысую гору. Это не близко...
Что делать? Скрепя сердце, Фея со Зверятами отправилась в путь. А путь действительно оказался не близким.
7.
От избушки тропинка действительно пошла резко вверх. В темноте почти ничего не было видно, а луна ещё не взошла, а потому сам факт подъема почувствовать было можно, но что это за гора такая, как она выглядела со стороны — можно было только догадываться. Другое дело, что то, что она действительно "Лысая", стало очевидно даже для бредших в кромешной темноте. Вскоре густой лес сменился редколесьем, редколесье — кустарником, а кустарник — голым камнем, кое-где покрытым редкими проплешинами жесткой и мелкой травы. Ближе к самой вершине даже травы не было, был один голый камень. Фея легко представила себе, как гора может выглядеть со стороны — снизу покрыта лесом, травой, а сверху абсолютно голая, как череп лысеющего человека, сбоку ещё покрытый волосами, а сверху совершенно безволосый.
Когда путники закончили подъем, луна уже почти достигла зенита и белый камень (то ли кварц, то ли мрамор), из которого состояла гора, заблестел множеством искорок. Гора стала действительно красивой, таинственной, какой-то сказочной. Фея широко раскрыла глаза и, глядя на это чудо, ахнула. Казалось, что камни были усыпаны множеством светлячков.
— Ну как, нравится? — торжествующе усмехнулась Кора, заметив выражение её глаз. — Лысая гора — наша главная святыня в Заповедной Чаще, хотя есть и другие святыни — священные рощи, источники, камни, омуты. Они тоже чудесны и обладают большой волшебной силой — силой леса и ночи. Но Лысая Гора — это особенное место. Все здесь пронизано волшебством, особенно в полнолуния...
Кора как-то загадочно и мечтательно улыбнулась, и в её черных как ночь миндалевидных глазах блеснул какой-то странный огонек, чего-то потустороннего и сладострастного. Но длилось это лишь мгновение, затем она продолжила своим обычным полунасмешливым, высокомерным тоном:
— Потому таинства брака мы совершаем именно на Лысой Горе, в период полнолуний, но это ещё не все... Посмотрите на её вершину, — Фея посмотрела туда, куда указала Кора и увидела там, на самой вершине, какое-то странное сооружение. Оно напоминало набор вертикально стоящих по кругу в несколько рядов больших камней. На вертикально стоящих камнях сверху были положены другие.
В центре этого сооружения стоял большой черный плоский камень — точь-в-точь такой же, как у избушки. Камни сооружения были из другого материала, чем гора — матово-белые. Они также светились, но каким-то матовым, мертвенным светом, как лицо мертвеца-утопленника при полной луне. Поэтому-то, глядя на эти камни, Фее и Зверятам стало немного жутковато. Они напоминали им ощерившиеся обломанные зубы (камни стояли неровно) на нижней челюсти какого-то доисторического черепа, только что вынутого из могилы.
Чтобы отвлечься от мрачных мыслей, Фея спросила:
— Что это за странное такое строение? Первый раз вижу такое...
— Неудивительно. Из фей ты первая, кто за многие тысячелетия ступил на эту гору. Это наша главная святыня на Лысой горе — храм Луны. Видишь, камни поставлены вкруговую — они повторяют силуэт полной луны. Здесь мы совершаем наши самые священные обряды — брак, договор, клятву (сказала Кора, выразительно посмотрев на Фею), которые носят нерушимый характер, как при жизни, так и по смерти. Но построили этот храм не мы. Это место — очень, очень древнее, не менее древнее, чем зона Предела. Его история нам до конца неизвестна, корни уходят вглубь Темных Веков, а о своих догадках я лучше умолчу...
И Кора действительно замолчала. Её взгляд опять принял мечтательный потусторонний вид и смотреть на её лицо было ещё более жутко, чем на само строение. Оно также как Луна отражало какой-то мертвенный потусторонний свет и казалось скорее лицом какого-то призрака, чем живого существа.
Фея отвернулась и зябко поежилась. Зверята тоскливо плелись у самых ног, боясь отойти от Хозяйки, чтобы не потеряться в этом странном жутком месте.
Наконец, подъем закончился и путники подошли к самим камням. Вблизи они оказались очень высокими, примерно в тридцать средних человеческих ростов.
"Стоя рядом с ними, — подумала про себя Фея, — невольно ощущаешь себя крошечной песчинкой, муравьишкой, который ничего не стоит перед могущественными стихийными силами природы. Кажется, что эти силы только до времени терпят тебя, но стоит им пробудиться, они прихлопнут тебя — и даже не заметят этого..."
Фее не хотелось идти внутрь круга камней, но их путь, судя по всему, лежал именно туда.
Внутри строения — между рядами камней, а также между внутренним кольцом камней и Черным плоским камнем — оказалось довольно большое расстояние — примерно шагов в тысячу. А потому там могло уместиться довольно много гостей. А их было действительно много...
С Корой пришло порядка пятидесяти ночных охотниц, на месте было не меньше пятидесяти, но гости продолжали прибывать. То и дело издали появлялись группы черных точек, которые, приближаясь, превращались в черных наездниц, лихо восседающих на каких-то чудных зверях, вроде черного борова или черного козла. Волшебные животные говорили человеческим языком и громко смеялись.
Всадницы были им под стать — черные распущенные волосы до плеч или даже до пояса, черные кожаные плотно облегающие тело комбинезоны, черные глаза, густо накрашенные черной тушью, черные губы. Ожерелья из зубов диких животных или черного жемчуга. А если добавить ещё дикий хохот, странные и грубые слова и обрывки песен, срывавшиеся с их уст, — у кого угодно могли сдать нервы.
"Теперь я, кажется, понимаю, мя-у-у-у! — подумал про себя Котенок, — почему они враждуют между собой — феи и ведьмы на этих чудищах. У них различий больше, чем у луны с солнцем, у дня с ночью... Жуть!"
Но впереди Зверят ожидало ещё более жуткое зрелище. Когда женщины приземлялись, тут же их странные животные — черные козлы, черные боровы, летучие черные обезьяны, черные волки и прочие — вдруг моментально превращались в... мужчин! Но каких странных мужчин! Смуглые, черноволосые, волосатые, мускулистые, приземистые, с длинной шевелюрой, с ног до головы в черной дубленой коже — они были под стать своим женам и напоминали больше волколаков, нежели людей. Вдобавок они говорили только односложно, резко, обрывисто, зато громко смеялись, да так, что их белые зубы ярко и зловеще блестели при свете полной луны.
У Феи было стойкое желание схватить Зверят под руки и улететь из этого "ведьминского шабаша" (так назывались у людей эти сборища) куда подальше, но она понимала, что это будет воспринято как трусость, а то и как оскорбление.
Кора заметила, что Фея нервничает, и ехидно, искоса посмотрев на неё, сказала:
— Странно... А твоему Принцу тут понравилось. Он быстро нашел общий язык и с охотницами, и с их мужьями...
Фея стала пунцовой от прилившей крови, но она промолчала. Кора между тем продолжала:
— Поэтому мы друг друга и не понимаем, дорогая, что мы — разные. Вы любите дневной свет, а мы — ночь, вы любите светлые чувства, а мы — дикие темные страсти. Поэтому мы и не смогли тогда ужиться вместе. Я хорошо помню, что мне сказала накануне Раскола Их Премудрость, после того, как "ЖАЛО" донесло до Их сведения, что мы здесь совершаем. Вы, говорят, отвернулись от света ко тьме, а потому вам нет места в стране света и добра... Света и добра! Гениально сказано! — Кора издевательски усмехнулась. — С каких это пор солнечные фотоны приобрели этическое содержание? Чушь! Мы не меньше любим природу, чем вы, и людей, между прочим, тоже, просто нам нравится другой аспект того и другого...
Фея не была сильна в диалектике, хотя и получила в Школе фей пятерку по этому предмету за старательность и усидчивость, а потому придумать, что возразить Коре она не смогла, хотя и чувствовала, что в её логике что-то не так. Помнится, преподавательница в Школе называла такие вещи "софизмами", но как разоблачить этот "софизм", Фея не знала, а потому закусила губку и промолчала.
А в это время луна достигла зенита и её мертвенный серебристо-голубоватый свет стал таким ярким, что можно было рассмотреть лица всех присутствующих, все детали одежды.
Впрочем, для охотниц и тьма не проблема — у них глаза как у кошек, приспособленные видеть в кромешной тьме.
Все пространство внутри камней было заполнено прибывшими, так что яблоку негде было упасть. Те же, кому места не хватило, взлетели на вершины камней и смотрели сверху. Фею же и Зверят Кора провела за собой, к северной части строения, где располагался большой трон из того же белого сверкающего при луне камня. На него воссела Кора, а рядом с ней встали Фея и Зверята.
Как только это произошло, словно откуда-то ударили раскаты грома. Это волосатые мужчины стали бить в большие бочкообразные обтянутые звериной кожей черные барабаны. Фея вспомнила, что именно такие барабаны используют для своих ритуальных плясок аборигены Дальнего Юга.
Вдруг также внезапно, как начался, шум прекратился. Воцарилось гробовое молчание.
Кора властно подняла правую руку и громким хрипловатым грудным голосом произнесла:
— Церемонию совершения великого таинства Любви и Единства, я, Ночная Королева, Владычица Заповедной Чащи, объявляю открытым. Ввести молодоженов! — и хлопнула в ладоши.
Опять забили дикую дробь барабаны. Фею и Зверят оглушило рукоплескание тысяч рук и вой и улюлюканье тысяч голосов. А затем толпа расступилась. Взору гостей открылась дорожка, усыпанная мелкой белой каменной крошкой, сверкающей при лунном свете. По ней к Черному Камню подступили молодожены.
Фея не без любопытства посмотрела было на них, но тут же густо покраснела и стыдливо отвернулась. Такого вопиющего нарушения нравственности и благочестия она не ожидала даже от дриад.
Молодожены были почти наги. Из одежды на них были только черные надбедренные повязки. Зато их тела от головы до пят были покрыты множеством синевато-фиолетовых татуировок. Сцены охоты на диких зверей, изображения хищных животных и птиц перемежались здесь с рисунками откровенно эротического характера.
Фея не знала куда прятать глаза, но, похоже, что остальным это зрелище было явно по вкусу. Крики одобрения и восторга просто оглушали её. Зверята же вообще попрятались за спину хозяйки, предпочитая вообще ничего не видеть.
Головы молодоженов украшали венки из дубовых листьев, а шеи — ожерелья с зубами каких-то диких животных.
Молодые люди — те самые, которых видела Фея днем — чувствовали себя немного скованно. Зато "невесты"... Впрочем, по мнению Феи, девицы эти были совершенно недостойны такого высокого звания, предполагающего целомудрие.
Так вот, зато "невесты" чувствовали себя в таком виде и в таком обществе как рыбы в воде. Они получали видимое наслаждение от того, что предстали перед гостями в таком виде — это было видно по их откровенно бесстыдным и развязанным движениям.
Но самым жутким в их внешнем виде, по мнению Феи, была не нагота, а сами их лица — горящие каким-то диким страстным огнем глаза, белые зубы с хищно выдающимися клыками, изгиб чувственных губ, запечатлевших в себе следы порока. Какой контраст по сравнению с этими полудетьми, которых и язык не повернеться назвать "женихами"!
В тот момент Фея горько пожалела, что не настояла на своем и силком не отправила их домой тогда, в лесу! Но теперь было поздно... Сейчас эти юноши уже часть сообщества лесных ведьм, а феи не властны вмешиваться во внутреннюю жизнь других обитателей Целестии...
Когда под гул барабанов молодожены подошли к Черному Камню, все стихло.
Кора встала со своего трона и медленно подошла к первой паре.
Затем на большом черном блюде ей поднесли два кубка из черного дерева и наполнили их какой-то багрово-фиолетовой жидкостью. После чего из рук служительниц Ночная Королева приняла черный нож с ручкой, на конце рукоятки которой была изображена ощерившая пасть пантера.
При гробовом молчании Кора взяла руку первого юноши, почти ещё мальчика с пушком на губе и щеках и резким и быстрым движением черного ножа перерезала ему вены у правого запястья.
Юноша вскрикнул от боли. Взвизгнули и Щенок с Котенком. Темно красная густая венозная кровь обильным потоком полилась прямо в подставленную чашу.
"Пожалуй, — отметила про себя Фея, — крови туда набралось как раз на четверть кубка..."
Наконец, посчитав, что крови в кубок набралось достаточно, Кора прикоснулась к ране рукой и что-то прошептала. Кровь сразу же остановилась, но на руке остался большой багровый рубец. Почему-то Фея подумала, что он останется у парня теперь на всю жизнь.
Те же самые действия она проделала и с "невестой", только в отличие от "жениха", та даже не шелохнулась. Наоборот, даже как-то сладострастно ухмыльнулась. Фее это не показалось странным. Она давно слышала о том, что кровь была излюбленным лакомством ночных охотниц.
То же самое было проделано и с другой парой.
Потом Кора подняла оба кубка над Черным Камнем, по которому пробежали багровые искры, и громко произнесла ритуальную фразу:
— Пейте же из Кубка Любви и Единения. Да станете отныне одной кровью, да не разлучитесь более никогда, пока светит эта Луна и стоят эти священные камни!
С этими словами она протянула кубок первому "жениху".
Тот сделал первый робкий глоток и тут же пошатнулся. Но, видимо, это было обычной реакцией человека на жуткую смесь колдовского пойла. Его тут же подхватили под руки две охотницы и что-то шепнули ему на ухо. Он молча кивнул и, как ребенок, зажмурив крепко-крепко глаза, одним махом опорожнил пол кубка под одобрительный гул и овации всего собрания.
Кора забрала кубок обратно — и вовремя! Потому что юноша опять зашатался и рухнул на руки стоявших позади дриад.
Но когда, через несколько мгновений он встал и открыл свои глаза, Фея ахнула — такой перемены за такой короткий срок она не ожидала! Глазные белки юноши стали красными, выражение лица — таким же хищным и страстным, как и у остальных, прямо на глазах руки, ноги и грудь стали покрываться жесткими черными волосами...
"Невеста" опорожнила свою часть кубка так, как будто это был стакан сладкой воды и громко и пронзительно засмеялась. Потом обняла своего жениха и поцеловала, да так, что из прокушенной губы прямо на подбородок потекла тонкая струйка крови, которую эта хищница с удовольствием слизала своим длинным красным язычком.
Примерно то же самое произошло и с другой парой.
Теперь настало время для самого главного.
Коре поднесли другой поднос. На нем находилась пара предметов. Это были большие браслеты из полированного негниющего дерева черного цвета. На них были вырезаны какие-то черные руны.
"Видимо, — подумала Фея, — это какой-то заговор, как и на наших кольцах, призывающий магическую силу способствовать сохранению брака".
Ночная Королева возложила браслеты на Черный Камень и торжественно произнесла:
