Однако— не время и не место... просто представьте— храм богини Гигеи, с её мраморной прекрасной скульптурой внутри... колонны, портики, имперский Рим...

И , на мраморной снежноснежной скамье, закутанные в белоснежные простыни, предаются мирной беседе два молодых человека — один голубоглазый блондин, с короткой офицерской стрижкой, и второй— весь покрытый диким рыжим волосом... 'Гризли?— Э, зачэм грызли, да? Рюками задюшили...'

... Сам Антон Викторович на разговоры о его работе в ГРУ реагировал с усмешкой: ' Окончив МАИ в 1984-м, я занимался проблемами армии и оборонной промышленности.

Последние шесть лет этой деятельности я числился сотрудником Института США и Канады (ИСКАН), куда меня позвал работать замдиректора института, академик Андрей Викторович Кокошин.

За это время мне довелось достаточно хорошо познакомиться с нашим ВПК и побывать во многих странах. Например, в Англии и США.

Но в начале 1990-х я также много ездил на Кавказ, в том числе и в Абхазию.

Конечно, не по линии ИСКАН. Тогда в институте можно было не появляться по многу месяцев, и никто этого не замечал. Меня же Кавказский регион просто крайне интересовал... чисто с научной точки зрения! '

А вот злые языки, которые страшнее пистолета , утверждают, что молодой подполковник готовился как специалист по диверсиям в глубоком тылу НАТО. Происходит из семьи с имперскими военно-промышленными традициями.

Его отец был одним из руководителей крупной космической корпорации, ЦНИИ машиностроения, в котором расположен знаменитый Центр управления полетами. (Примечание автора: и здесь дэза. Ну до чего любят некоторые наводить тень на плетень! На самом деле, ЦНИИ машиностроения, расположенный в подмосковном Климовске, занимается... sensored.)

Во всяком случае, старый, пятидесяти — двухлетний, конструктор не боялся в самом конце 1991 года открыто ругать демократов и выказывать большое уважение к личности Сталина.

В начале девяностых Антон Викторович, он же Андрей, переквалифицировался на работу в родном тылу.

В Абхазии вспыхнула война, и в ней официальная Москва поддержала режим Гамсахурдиа, обложив санкциями самопровозглашенную Абхазскую республику. Однако по неофициальным каналам мы помощь абхазам оказали...

В частности, создали знаменитый Чеченский батальон, который возглавляет сейчас талантливый самоучка Шамиль Басаев. (Чеченцев кстати, в этом формировании было не более трети, остальной же контингент составили представители других горских народов и славяне.)

Именно тогда на аэродроме 'Бамбары' под Гудаутой, куда перебросили Гянджинский полк ВДВ, Андрей-Антон-Василий работал под псевдонимом 'Мамсур' (в честь Хаджи-Умара Мамсурова — кто знает, тот понимает...), возглавляя отряд особого назначения.

Отряд не подчинялся абхазскому командованию и был занят диверсиями и ликвидацией грузинских полевых командиров.

Отряд Мамсура действовал в августе в районе Гагр, Леселидзе, Гантиади, выходил на реку Псоу. Несколько главарей грузинских отрядов быстренько отправились на тот свет — их умело подрывали.

С Басаевым они тесно контактировали, тем более что Шамиль тогда стал первым заместителем министра обороны Абхазии...

... 'Э, слюшай, Мамсур, дарагой, лютше бить первым в горной дэрэвушке, чем вторым в Грозном!'

'Мда, я где-то это уже слышал, только там речь шла о Галлии и Риме... но послушай, дружище Шамиль ...

Почему же тебе быть именно вторым?'

'Да там эсть уже адын пэрвый , да? Генерал -минерал... а я кито такой?'

'Ты— наш друг. А мы своим верным друзьям помогаем...а потом, почему именно есть? И не будет ли правильно сказать, что есть — ещё пока?'

'А. Ынтыресный кыно... эсли так, то я согласэн.'

'На что согласен, спросить не желаешь?'

'Вах! На всё!!'

... Строго говоря, никаких вербовочных документов никто никому, естественно, подписывать не предлагал. Дискуссии же и консультации никак нельзя считать вербовкой... Правда ведь?

21 августа 1991 года, Девять часов тридцать минут. Чеченская республика, Дом Правительства.

"Бисмилляхи р-рахмани-р-рахим.

Инна а´тайна кяль кяусар

Фяссалли ли раббика Ван хар

Инна шяаниякя хВаль абтар".

(Примечание автора. Провозглашающие сейчас в кабинете Дудаева Суру 'Кяусар' — воистину обладают юмором извращённым. Для того, чтобы Читатель этот юмор по достоинству оценил— истолкую вам смысл этой Суры , хоть я и не молла — Всеведующий меня простит, коли что не так :'Воистину, даровали Мы тебе изобилие. Так твори же молитву обрядовую и закалывай [животное жертвенное]. Воистину, тот, кто ненавидит тебя, — всего лишь куцый...')

Недавний генерал Советской Армии, а теперь Лидер , Атаман , Фюрер и Почётный Святой (с) ОКЧН Джохар Дудаев пока ещё неумело провёл ладонями по лицу...

Его собеседники, представители возможных спонсоров (чистокровные арабы, один родом из города Салавата, второй из села Старое Кадышево Ельниковского района Мордовской АССР) выглядели в своих зелёных чалмах и длиннополых халатах донельзя строго и импозантно...

Не иначе, совершили не единожды Хадж в святую Мекку и Медину... ну, по крайней мере, автор полагает, что в мечеть всё-таки они заходили, в босоногом детстве...

'Иншалла. Преступим. Но перед тем, как мы займёмся обсуждением денежных вопросов, хотелось бы знать — служил ли уважаемый Джохар в армии безбожных гяуров?'

'Служил, но был принужден к этому насильно...'

'Ах, как это печально... Бесмиллах... и в училище он тоже против собственной воли поступил?'

'Видите ли... я хотел служить в авиации только лишь затем, чтобы захватить самолёт и улететь в страну свободного Ислама...'

'Это благородное желание... однако оно не осуществилось?'

'Мне мешали... замполиты!'

'О Аллах! Плохому танцору всегда мешает нефритовая колонна о четырёх столпах... но уважаемый Джохар, да будет славно его имя, осуществлял в Афганистане ковровые бомбометания?'

'Я специально целился так, чтобы промахнуться...'

'Человеку свойственно промахиваться, волей Аллаха. Лишь Совершенный не промахивается никогда... поэтому мы сейчас отрежем уважаемому Джохару голову!'

'Как?!'

'Вот этим замечательным дамасским клинком... не беспокойтесь, уважаемый! Если Аллаху угодно, то Он сейчас пошлёт вместо Вас жертвенного барашка...'

Но в этот час Аллах был явно занят, или попросту глядел в другую сторону... Иншалла.

('От чего же это не произошло в реальности?

Джохар Дудаев был уничтожен в течении двух часов по получении соответствующего приказа.

— А...

-А этот вопрос— не ко мне!')

21 августа 1991 года, Десять часов утра. Москва, гостиница 'Октябрьская', Пресс-Центр.

Вообще-то, пленум ЦК КПСС предполагалось провести , как обычно (да вовсе не в Кремле, Вы что?) в комплексе зданий на Старой площади, а именно в Малом конференц-зале , шестой подъезд, корпус 'А', шестой этаж.... что важно, окна коридора выходят на внутренний дворик, а в самом зале, разумеется, окон нет вовсе...

Начиная с девятнадцатого, там суетились связисты, электрики, оформители... Известный уже нам Зенькович сам видел на дверях одной из комнат рядом с залом вывеску 'Пресс-центр'.

Однако, в связи со вчерашними событиями... прибывшие из отдалённых районов члены ЦК уже покупали билеты в кассе Управления Делами ЦК в обратный путь.

Вот так, буднично, не криком, а всхлипом, заканчивалась история партии террористов и ниспровергателей тронов, бунтарей и пламенных революционеров... их послали — и они послушно пошли, по указанному им адресу в долгое эротическое пешее путешествие...

А знаете почему?

Потому что это была уже не партия, то есть не лучшая, инициативнейшая часть общества, а просто государственная структура, своего рода министерство...

И читающие по бумажке написанные для них речи — были ли они трибунами, горлопанами, главарями?

Вопрос риторический... серые, скучные люди.

Однако, начиная с половине десятого, билеты в кассе вдруг перестали выдавать — а говорили, что им велено ехать назад. Для тех, кто не знал, куда ехать и зачем— вежливо показывали дорогу к 'ЛаЗ'-ам, с мягкими аэрофлотовскими сидениями...

Все были в недоумении... что с генсеком? Зачем в этот смутный час их держат в Москве? Никакой ясности...

Кто-то, из знатоков московских легенд, утверждал, что их всех сейчас отвезут на Малую Лубянку, и там, в подвале уютного сиреневого двухэтажного особнячка под гул автобусных двигателей и культурненько расстреляют.

Более знакомые со спецификой этого дела настаивали, что их отвезут в Южное Бутово, в посёлок 'Коммунарка', в знаменитый Бутовский карьер.

Однако, против ожидания, в холле 'Октябрьской' членов ЦК ждала не расстрельная команда, а накрытый фуршетный стол, где закуска присутствовала чисто символически (сырок-колбаска-огурчики-помидорчики-яблочки) , зато была обильно представлена продукция МЛВЗ, ККВиН, МРВЗ, МЗШВ и прочих достойных внимания профильных производств. Кроме московских угощений, обильно присутствовали портвейны Массандры, рижский бальзам и молдавские вины...

Народ сразу повеселел.

Любители мешали себе в высоких фужерах 'Белого' и 'Бурого медведей', а особо изысканные эстеты , как в последний раз, догонялись 'Северным Сиянием', сетуя на отсутствие на столе 'Спирта ректификованного питьевого'... шампанское с водкой, это просто профанация, не так ли?

... Второе лицо в Партии, Владимир Антонович Ивашко, день 19 августа застал в подмосковном санатории 'Барвиха', где он находился уже две недели после операции... рядышком с ним, в соседнем полу-люксе, принимал таблетки Андрей Николаевич Гиренко.

О том, что происходит, ни тот, ни другой не имели ни малейшего представления. Однако, смотавшись в столицу на разведку, Гиренко доложил, что дело — пахнет жареным...

'Володь, надо собирать Пленум!'

'Ага, ага... у меня перед глазами ещё прошлый Пленум стоит, на котором Горбачёв поставил вопрос о своей отставке. Я ж там председательствовал! И оставил там кусок , хороший такой, своей жизни...

Ну, соберём Пленум, и первый вопрос будет: Где Генеральный Секретарь?Где-где... в Караганде! Не знаю!

Да даже сам факт созыва Пленума без Горбачёва— означает переворот в Партии.

Идём дальше. На Пленуме часть членов ЦК немедленно уйдёт в знак протеста в отставку, это точно! В то же время, кто-то останется, и вот тут нас точно втянут в переворот ... оно мне надо?'

Но отсидеться второму человеку в Партии не удалось. Рано утром молчаливые люди в штатском взяли его за манишку, привезли как груз в 'Октябрьскую'...

Когда Пленум всё-таки начался, Ивашко подумал, что лучше бы он оставался в кремлёвке под общим наркозом, или находился в коме после операции.

Вопросы били прямо в глаза: 'Верили ли Вы лично с самого начала в версию о проблемах со здоровьем Горбачёва? Дайте свою личную оценку проишедшим девятнадцатого августа событиям— что это, путч, переворот, заговор? Законно ли ГКЧП? А КОУ? Руководители ГКЧП — члены Партии, причём не из последних, дайте им оценку? Вы их поддерживаете? А если нет, отчего Партия не ушла в подполье? А Вам лично нравится стихотворение Евтушенко — 'На танк поднимается Ельцин'?

Форменное хулиганство.

Ивашко мекал, бекал, что-то невнятно блеял :'Что касается здоровья Горбачёва, я даже сейчас думаю, что мои коллеги тоже не могут вам сказать, особенно с такой уверенностью, с медицинской точки зрения, что всё отлично, но вместе с тем то, чем мы располагаем, даёт нам право сказать, что видимо, здоровье, может быть, и не является главной причиной...'(Свист и хохот в зале. Примечание автора. Сказка у нас документальная, ага...)

... Мало — помалу разгорячившийся зал вдруг стал замечать, что вместо красного как вареный в пиве рак Ивашко на трибуне стоит невысокий, лысоватый человек, внимательно рассматривающий коллективное руководство, ареопаг, партийный генералитет... и смотрит он на них , как на не в меру расшалившихся детей.

Зал начал стихать, пока не замер в ожидании...

'А ви знаете... товарищи, хм-хм... что Комитет Конституционного Надзора СССР на своём сегодняшнем заседании не усмотрел в действиях ГКЧП никакой антиконституционности? Председатель комитете Алексеев прямо заявил, что действия ГКЧП являются в рамках действующего законодательства вполне правомерными, что же касается их юридической оценки, то её может дать только Верховный суд, самый гуманный суд в мире...

Ви чего так волнуетесь, а? Направляющая и организующая воля, ум честь и совесть нашей эпохи?

А. Понимаю. Пострадавшие... от Советского народа, да? Так ведь Советский народ, извините, не фраер, ему арапа не вотрёшь...

Советский народ ...'

'А ты кто такой?!'

Зал внезапно окатила ледяная волна. Пригнула горячие головы , будто незримая рука вдруг крепко взяла каждого за шиворот, как обосравшегося котёнка, потрясла и нежно опустила...

'Я— рядовой большевик. И от имени рядовых большевиков скажу— уходите.

Слишком долго вы стояли у штурвала, пока чуть не посадили на скалы корабль Советской Страны...'

'Куда же мы пойдем...'

'Туда, откуда пришли... в народ! Мы пойдём в цеха, на колхозные поля, в забои шахты, на палубу корабля... и не белоручками, которые вдохновляют людей на ратные и трудовые подвиги!

Нет, Партия сменит финский костюмчик на спецовку, робу, бушлат...

Коммунист теперь будет там, где труднее всего, там , где тяжело, где опасно, и единственной привилегией коммуниста будет первым подниматься в атаку...

Что, приуныли?

Да ведь это единственный шанс сохранить — даже не Партию, завещанную нам великими Лениным и Сталиным (шум в зале), а всю нашу страну! Хватит. Довольно барства и комчванства.

Те, кто не желает.... уходите. Держать не будем. Нам не нужны слабодушные подлецы, равнодушные трусы, хитрые лентяи...

Трудом, личным примером мы вернём доверие и уважение Советских людей.

И даже если нам придётся погибнуть— умрем же как люди, с гордо поднятой головой ... За Родину! За Партию! За Коммунизм!'

Какие простые, и немудрящие слова... ведь ничего особенного не сказал этот человек... но те, кто потом вспоминал тот исторический Пленум, чуть было не ставший последним Пленумом ЦК КПСС — не могли забыть, как чужая , но светлая и могучая добрая сила вдруг подхватила их души, измученные мелочной беготнёй, карьерой, погоней за сервизами, дачами и машинами — и понесла ввысь, к тому яркому— что было когда-то... пионерский галстук, комсомольский значок, вдохновенный труд, Великая Война и Великая Победа...

Всё-таки у каждого есть, есть что-то заветное в душе, и эта последняя, крошечная частичка вдруг вспыхнула на короткий миг — слившись в единое бушующее пламя...

'Кто за то, чтобы поддержать Комитет по Оперативному Управлению СССР?

Ну что же... спасибо, ТОВАРИЩИ...'

21 августа 1991 года, Одиннадцать часов утра. Москва, здание Управления делами ЦК КПСС.

'Да... ерунда все это! минутный порыв.

Кофе это морковный, а не коммунисты... из них хоть бы десяток стоящих людей нашлось ! И то хлеб.