Окно в Полночь

— Домой?

— А куда ж еще? — я взяла его под руку, отогреваясь в волнах тепла. — А подогрева добавить можешь?..

Саламандр хмыкнул, и вокруг него зарябил теплый воздух. Мы неспешно пошли по тропинке прочь.

— Тебе неинтересно узнать, что мне дед рассказал?

— А я там был и все слышал. Я же сущность, Васют.

Я помолчала, собираясь с мыслями, и осторожно спросила:

— Неужели все мои... заражены?

— Не исключено, — бодро отозвался Сайел. — Низшими — точно. Серединными — вряд ли. Говорят, дар писца бросает тень на всех кровных. Поэтому в семье есть видящие, как твоя сестра. Но тень — это еще и защита. От крупных посягательств.

А я снова подумала о злобно настроенном Гене. Рядом со мной серединная сущность отиралась, имея нехорошие планы. И в некровных членах семьи, весьма возможно, есть... чужаки.

— Вообще-то за этим строго следят старшие рода, — ответил на мой испуганный вопрос саламандр. — В кругу твоих близких левых быть не должно. Те, кто отвечает за сохранность дара, не идиоты. И понимают, как ты уязвима.

— Но Валика прозевали! — возразила резко.

— Это не ко мне! — огрызнулся Сайел. — Все претензии — к изначальному, к "герою" твоему! Все возможно предвидеть, кроме его вмешательства! — и понизил тон: — В твоем друге наверняка жил низший, защитник. А низшие, хоть и слабее, свое стерегут так, что даже мне не подобраться и не "выселить". Только с телом убить. И с этими подменами... к своему писцу. Он в твою жизнь через близких лезет, а не я.

Крыша, тихо... Замри и дай подумать... Реальность пошатнулась, но лишь на секунду. Ибо саламандр прав. Это все происки "героя". Наверняка. И не последние. И от кого ждать следующего удара в спину, в чье прошлое он влезет, чтобы испортить мое настоящее и будущее, чтобы подвести к краю Полуночи?.. А "парень с собакой" — не от "героя", а от своих, чтобы напугать?.. Черт. Достали все эти загадки... Но пока предварительная диспозиция такова: "парень с собакой" — от своих, потому что реальность не затронули, а "Валик" — от "героя", ибо. Надо проверять, расспрашивая "посвященных", и... Крыша!.. Место!

Мы вышли из парка на проспект. По тротуарам сновали ранние отмечающие в колпаках, мишуре и с шампанским. Деревья и витрины бутиков сияли разноцветными гирляндами. Машины, проносясь мимо, радостно сигналили. Да, часов через шесть наступит Новый год...

— Зачем ему окно? — меня крайне беспокоил этот вопрос. — Зачем ему выманивать меня отсюда? Это же глупо. Вряд ли ему нужен дух человека. А дар после смерти уходит. Туда я попаду без дара, ведь так?

Саламандр не ответил, а молчание — знак согласия. И я воодушевленно продолжила:

— Если так, значит, моя история ему нужна только для "редакторских" экспериментов. Менять реальность, пугать, заставлять шевелиться... Заставить дописать все так, как нужно, чтобы он пришел сюда. За душой писца с даром. Вопрос.

Сайел напрягся, и я улыбнулась про себя. Ушлый хитрый ящур...

— Вопрос, — повторила я с нажимом. — Что он задумал? Выманит меня туда — получит не то. Придет сюда... — я посмотрела на саламандра: — окажется в меньшинстве. Духом к тому же. И потом... изначально он снился с тенью. Тень — либо от хранителя, либо от Муза-ключа. За второй идет, что ли? И прошел он, мать его, испытание или нет?.. Сай, ты явно знаешь больше, чем говоришь. Даже если это не знания, а догадки... — я крепко сжала его локоть. — Сай?..

Он промолчал. Покраснел и опустил глаза.

— Мы роем друг к другу проходы, — я смотрела перед собой. Мозг, несмотря на хронический недосып, после объяснений деда работал ясно и четко. — Я — из одного мира, он — из другого. Может ли на стыке двух проходов возникнуть... межмирье? Там, где никто не умрет при переходе, но где я останусь одна, куда не пройдет никто, кроме писца?

— Я думал об этом, — признал Сайел неохотно. — Твоя бабушка писала его настоящее, в котором тени еще не было, и она проходила вместе с ним испытание. Но чем она закончила историю, я не знаю. И зачем ты ему нужна — тоже. Но зачем-то нужна, раз идет. И сильно, если в жизнь вмешивается. И ты права, здесь он окажется в меньшинстве, здесь его к тебе не подпустят. Он сильный высший, но сущностью растеряет половину возможностей. Даже я с ним справлюсь. И межмирье... Может, это только бредовые домыслы...

— Если больше не на что опереться, и они сойдут за отправную точку, — отозвалась я.

Один момент прояснился, и мне стало спокойнее. Нет ничего страшнее неизвестности. И наших мыслей, с нею связанных. Осталось узнать еще кое-что и... можно гульнуть. Да, сегодня — Новый год. А мне надоело сидеть в одиночестве под елкой, реветь, бояться и сходить с ума. И эмоции, чтобы напитать Муза, нужны очень. Желательно — позитивные.

Мы дошли до центральной площади, где уже начались гуляния. Со сцены под сакраментальное "Новый год к нам мчится!.." громко вещал в микрофон Дед Мороз, созывая народ для хоровода. Рядом, подпрыгивая, мерзла Снегурочка в короткой шубке и тонких колготках. В центре площади высилась сверкающая разноцветными огнями елка. И народ с шампанским под мышкой собирался весьма активно.

— Дележка писца локальная? — я задумчиво смотрела на елку, вспоминая последние слова деда. — Семейная? Если видящие есть только в семье писца... В сущность, даже видя ее, трудно поверить. Если не видишь всю жизнь и не знаешь, откуда она явилась. Проще поверить в собственное безумие. Значит, раскол в семье. Одному брату подселили птеродактиля, а второму — нет, и второй обиделся и решил, что писцы — зло?

Сайел посмотрел на меня иронично и рассмеялся, но я не смутилась. Да, все просто. Дед верно сказал: на жажде власти, наживы и вечной жизни держится весь мир. Это мне, человеку сугубо творческому, до лампочки и карьера, и власть, и миллиарды. Есть на что жить — и ладно. А кому-то этого мало. И одни семейные видящие хотят море бабла, депутатское кресло и нефтевышку, а вторые — работать с сущностями.

Сайел ненароком показал другую сторону своих способностей. Быть невидимкой, все слышать и видеть. И докладывать. Например, о планах конкурентов. Не говоря уж о нападениях и запугиваниях. Полезные ребята. Надо поговорить со вторым дедом. Однозначно и всенепременно. И я быстрее разобралась бы в ситуации, не вмешайся "герой". Или перетянут, или... Будто мне "героя" мало...

— Вась, ты куда?

— Гулять! Танцевать, водить хороводы и веселиться! А ты сгоняй за шампанским, а? Магазины еще работают.

— Но...

— Надоело, — сказала я тихо. — Мне надоело сидеть и бояться. Я терпеть не могу бояться. И я устала. Я хочу отдохнуть. Или ты со мной, или не нуди.

— Давай деньги, — согласился Сайел со вздохом. — Гулять — так гулять.

Он ушел, а я огляделась по сторонам и улыбнулась. Нет, все равно страшно. Но теперь я знаю, чего именно боюсь, и могу рассмотреть угрозу. Осталось только понять, как спастись, если рядом не окажется Муза или саламандра. Но, возможно, мы не только видим. Но и влияем. Вон, саламандр уже не спорит, а делает, что велят. Надо проверить. Но сначала — отдых.

Я пробилась через толпу наблюдателей к танцующим и позволила утащить себя в круг хоровода. Ноги скользили по насту, елочные огни и гирлянды сливались в сплошное пятно, над площадью гремел "Потолок ледяной...". А рядом уже появился Сайел. Взял меня за руку и влился в общий хоровод. Я бесшабашно улыбнулась, встречая его настороженный взгляд. Да, опасайся, ящур, и до твоих тайн я тоже доберусь...

Завтра.

Часть 3. Вещие сны

Глава 1

Полярный крест, хрустальный пень,

В окно стучится чья-то тень...

Сегодня ночь без сна.

"Иван Кайф"

Утро первого января было тяжелым и больным. Как и моя голова. Если утром вы ничего не помните — значит, вечер определено удался, да. Это про меня. Я ничего не помнила, но виноваты в этом были не "полуночные" обмороки, а две бутылки шампанского. Хотя я вряд ли выпила больше двух бокалов. Или трех. Нет, четырех... Но пятый точно был лишним! Как и вторая бутылка. А виноват во всем "северный" ген, вернее, его отсутствие. Вот был бы он в моем организме — и алкоголь бы нормально усваивался, и не болела бы после двух бокалов, как после двух бутылок...

Баюн сладко урчал у подушки, и вставать не хотелось. А надо. И не только вставать, но и в аптеку топать. Пара таблеток аспирина вроде есть, но мне они как мертвому припарка. Я села и огляделась. Вещи разбросаны... но с устройством личной жизни, слава богу, обошлось: в постели, кроме нас с котом, никого. А из кухни просачивалось знакомое мерцание — Сайел спал. Значит, свечи я зажгла. И это меньшее, что я могла для него сделать. За то, что притащил меня домой и до постели. И раздел. До майки и колготок. Блин, стыдоба... Зато стресс сняла. И мне хорошо. Да так хорошо, что очень плохо...

После душа полегчало, но ненамного. Я собрала разбросанные вещи, выпила аспирин, полазила по шкафам и ящикам, но нашла только успокоительное. И недопитую бутылку шампанского в коридоре, с которой блаженно обнимался Муз. Я на всякий случай приняла валерьянки. Саламандр спит, как его будить — не знаю, а в аптеку надо очень. Немедленно. Только-только начала проясняться обстановка, а в ней еще уйма подводных камней и течений. Жаль тратить день на похмелье. И Альке так и не написала.

Мужественно собравшись с духом, я быстро оделась и вышла из дома. На градусник специально не смотрела, чтобы не пугаться. Да и аптека — в соседнем доме. Добегу. Но не дошла пару шагов, на крыльце столкнувшись с неожиданным. На ступеньках маячила, дымя сигаретой, знакомая двухметровая фигура.

— Игорь? — удивилась я, подходя.

— Вася? — тоже удивился он. — Привет, красавица! А ты что здесь делаешь в такую рань?

Да, два часа дня, и на улице — не души. Я покраснела:

— Ну...

— Перепила? — фотограф добродушно ухмыльнулся в заиндевевшие усы. — А живешь рядом?

— Вон в том доме, в первом подъезде, — показала я.

— Серьезно? — Игорь оглянулся. — А у нас в третьем теща живет, мы как раз от нее. Знал бы...

— Не теща, а мама! — поправила, выходя из аптеки, тощая девица в красном пуховике.

Фотограф пропустил замечание мимо ушей:

— А на корпоротив чего не пришла? — и опять ухмыльнулся: — Отпуск праздновала?

— Завидуй молча! — я тоже ухмыльнулась.

— Игорь!.. — снова заявила о себе девица.

— Ладно, мы пошли, — он походя чмокнул меня в щеку. — С наступившим!

— И вас! — улыбнулась я.

Как же приятно встретить знакомое человеческое лицо! А то одни саламандры вокруг и прочие, с сущностями... Я напряженно всмотрелась в удаляющиеся спины парочки. Нет, все чисто. Ничего левого. Слава богу... Кстати, раз я вспомнила и пока мороз бодрит, надо "мозгорпаву" позвонить. Сайел узнает — на дыбы встанет, и с него станется мои планы порушить... А они есть. Грандиозные и глупые.

— Игнат Матвеевич? Добрый день, это Василиса. Узнали? Ну и что, что голова болит, все равно день добрый, — заговорила бодро. — Нет, не на сегодня. На завтра. Во сколько? В пять? Хорошо. Куда? Хорошо. Буду. Но опоздать могу. Ага, дежурные пятнадцать минут. А сколько стоит? Вводный бесплатно? Да-да, и вас с наступившим!

Итак, завтра в пять иду наводить мосты с дедом. Знает ли он, кто я? Наверняка. И я почти уверена, что обе эти встречи — у кофейни, и у больницы — случайностью не были. Уж больно лицо знакомое. Наверняка мелькал рядом постоянно, только я не замечала слежки, погруженная в свои истории. Муза хотел увидеть и ждал проявления дара? Кажется, я начинаю параноить, но... Но повидаться надо. И без Сайела. А как обмануть саламандра? Огнем. Пламя в большом количестве на него как на кота валерьянка действует. Кстати, и хозяйственный — в соседнем доме...

Купив лекарства и свечки, я потопала домой, строя планы на оставшийся день. Прогулялась, и похмелье почти отступило, и голова начала соображать. Поем и напишу Альке. И нарисую схему. Ага, сюжетную — по собственной жизни. Чтобы разобраться в том, кто от меня чего хочет. Не то запутаюсь и впаду в ступор. А мне туда нельзя. Соображать и быть в курсе дел мне нравится больше.

А дома ждал скандал. Сайел тусовался в коридоре и напоминал растревоженного огнедышащего дракона. Которого незваный герой уколол в... хвост с криком: "Гони бабло!". А дракону развернуться и ответить размеры пещеры не позволяют. Словом, саламандр огромным и искрящимся комком пламени сновал по прихожей. Вернее, толкался от стенки к стенке, царапая потолок. Из раздувшихся ноздрей валит дым, волосы дыбом, по полу... хвост бьется. Пепельный. Осыпающийся. И снова отрастающий. Я как это чудо природы увидела, так про все забыла. Вот он какой, северный олень! И хвост-то сбрасывает, как обычная ящерица! Только та — от страха, а этот...

— Ты где была?! — зашипел сходу. — Куда одна поперлась, идиотка?! Дважды чуть не прибили, а тебе все мало?!

— А бог троицу любит, — я мудро проигнорировала "идиотку", ибо... грешна, да. И он, хвостатый и огромный, такой интересный! Аж историю о нем написать захотелось.

— Да я тебя сейчас сам!.. — рассвирепел он и руки-клешни растопырил. С ладоней полился водопад белых искр, как у сварщика при работе.

Черт, а приятно, когда за тебя волнуются!

— Пойдем выйдем? — предложила весело. — Здесь ты в проигрыше, — и посмотрела на него задумчиво: — Кажется, с твоим подарком я ошиблась...

— С каким подарком? — Сайел удивленно уменьшился, сжал в кулаках искры и опустил пепельный хвост.

— Вот с этим, — и кинула ему пакет со свечками. — С наступившим!

Саламандр, учуяв воск и на ощупь подсчитав "приход", сдулся до прежнего тощего состояния. И к груди пакет прижал с такой довольной рожей, что я умилилась. Наркоман и пять кило дозы... Его взгляд стал предвкушающим, темным и совершенно пьяным.

— Я тебе под елкой тоже оставил... — пробормотал невнятно. И рванул к кухне.

— Куда? Собирай свои свечки и перебирайся в гостиную! И так есть негде, весь кухонный стол занял!..

Он покладисто забегал туда-сюда, перетаскивая свое имущество, а я разулась, разделась и пошла за пылесосом. Искрил Сайел безобидно, а вот пепла с него насыпалось, как со штабеля дров. И только после уборки, мужественно преодолев похмельную тошноту, приняв дозу лекарств и пообедав, я нырнула под елку за подарками. И первым делом заприметила новый сверток. Развернула осторожно "обертку" — старые, пожелтевшие газетные листы — и онемела от изумления. Ровно на три секунды.

— Сай, ты что, спер у деда последние главы бабушкиной истории?!

— Не спер, а позаимствовал, — довольно хмыкнул из гостиной саламандр, гремя подсвечником. — Потом верну.

— Но Иннокентий Матвеевич сказал... — я повертела в руках папку.

— Правильно сказал. У наших писцов был зарок — не писать историю так, как ее "рассказывают". Иначе приходящие существа получали над писцом власть. В историю обязательно нужно вносить свое, и чем больше — тем лучше. Тогда писец получает власть над теми, кто приходит. Но я подумал... Ты блондинка, Васюта, но блондинка неглупая. Придумаешь, как справиться с изначальным. И тебе нужно знать его прошлое. Изменить не сможешь — сил не хватит: он — маг, а ты — всего лишь его повторение. Но вот слабые места нащупать и по болевым точкам пройтись...