— Может, я просто повзрослела? — подмигнул я. — И поняла, что на базик эмоции не передашь, только информацию.
— Падме, доченька... — мама всплеснула руками. — Какое изумительное произношение! Тебе явно есть с кем поговорить.
— Ещё как есть. Моя подруга Айла. У неё был парень из наших, вот и научил.
— Айла, которая твилека? Забавно, должно быть, наблюдать вас со стороны.
— Да мы-то ладно, — улыбнулся я. — Я ведь ещё одну девочку научила, она тогрута. Вот когда они друг с дружкой, это настоящий цирк. Как в плохой фантастике, где все пришельцы разговаривают на общем языке.
— Тогрута это, видимо, ученица твоего благоверного? Видела на голо. Миленькая, молоденькая. Ты смотри...
— Перестань! — полушутливо сдвинул брови я. — Тёща.
— Я уже дважды тёща, — не обиделась мама, — имею моральное право. В силу богатого опыта.
— Ладно, буду посматривать, — пообещал я. — Мамочка, как же с тобой, всё-таки, хорошо и уютно!
— А-а, а помнишь, как в детстве ты хотела поскорее стать самостоятельной? — погрозила она пальцем. — Слушай, может, я перееду в столицу, раз тебе меня не хватает? Сниму квартиру, буду помогать твоим девочкам в офисе. В личную жизнь лезть не стану, обещаю, максимум - советовать, когда сама спросишь.
— Ой, мам... Я бы не против, но есть нюанс. Я веду в Сенате активную политику. Многим она не нравится, у меня есть враги. Не могу я тобой рисковать. Там у нас самих сенаторов-то, бывает, бьют и калечат, а шантажировать через семью вообще милое дело.
— Ну, как скажешь. Буду нужна — позвони, приеду.
Из-за стола мы с Анакином сбежали примерно через полчаса неспешного чаепития. Он предложил пойти прогуляться. Я сказал, что только переобуюсь. Лицо Скайуокера приняло постно-разочарованное выражение. Пришлось уступить и рассекать по улицам на пятнадцатисантиметровых каблуках. Раньше эти туфли я надевал только в торжественных случаях, и то таких, где не нужно целый вечер стоять, как в церкви. Разумеется, Анакин о таких деталях не задумывался и не беспокоился, ему нравилось, как выглядят ноги его женщины. И, что она, то есть, я, на этих каблуках почти с него ростом — гораздо удобнее целоваться. У меня на третий час такого гуляния стали ощутимо уставать ноги.
— Давай посидим немного? — взмолился я, наконец. Только тут до него начало доходить.
— Устала? — всполошился Скайуокер. — Конечно, посидим, вон на той скамейке, например. А потом я поймаю такси.
Возле дома он и шагу не позволил мне сделать, сразу подхватил на руки со словами:
— Тебе тяжело будет подниматься самой!
И понёс по каменной лестнице крыльца вверх, к дверям. Вот чудик-то! Ему даже невдомёк, что подниматься нетрудно, вот спуск — настоящий кошмар. Сразу объяснить ему я не смог, пришлось следить за тем, чтобы носки туфель не чиркали о каменную кладку, и чтобы не треснуться головой сначала об арку, а затем о дверной косяк.
— Да поставь ты меня, — проворчал я в прихожей. — Всех перепугаешь, решат, что мне плохо.
— Конечно-конечно! — закивал он.
К исполнению супружеских обязанностей я в эту ночь отнёсся стоически. Мужику же нужно сбросить напряжение после трудного задания? Нужно. Наставить рога жене он неспособен психически, личность не так устроена. А кто у нас жена? Я. Значит, нужно сделать всё, что только возможно. И я старался, старался изо всех сил, держал эмоции в узде, не позволяя возбуждению хлынуть через край. После секса на этот раз у меня осталось чувство некоторой неудовлетворённости, зато никакого стыда не было и в помине. Я лежал на спине, улыбаясь в темноте. И тут Анакин всё испортил.
— Родная, ты сегодня просто божественна, — сказал он. — Превзошла самоё себя.
Поцеловал меня в губы, отвернулся и заснул, мгновенно, как учат в Ордене. А я продолжал лежать навзничь, уже в совершенно другом настроении. Вот что за умение так метко плюнуть в душу, даже не осознавая этого? Видите ли, превзошла самоё себя... Может, тебе вообще нужна не я, а хорошая профессионалка?? Злые слёзы выступили у меня на глазах. Стоп, секундочку. А на кого, простите, я обижаюсь? Я же сама решила так поступить, нарочно старалась делать всё для его удовольствия, а себе — во вторую очередь. И всё отлично получилось... Да, а вдруг он меня больше не любит? Вдруг я для него уже превратилась в ценный приз, которого он с таким трудом добился, поставил на полку и гордится, страдая лишь об одном: что нельзя продемонстрировать этот приз окружающим?? Так. Стоп ещё раз. Что. Я. Несу? Я попытался сосредоточиться на чём-то другом. Нет, поток мыслей не желал прерываться, потянулись цепочки воспоминаний. Наше повторное знакомство на Корусанте, почти два года назад. Поездка сюда, на Набу. Первый поцелуй над озером. Признание у ворот на Арене Петранаки. Тогда мы думали, что скоро умрём, и было уже всё равно, а потом нам действительно стало всё равно. Первая ночь, которую я неожиданно вспомнил в мельчайших подробностях. Тогда он любил меня по-настоящему, я знала, чувствовала это, иначе ни за что не согласилась бы на близость. Но ведь с того дня Анакин оказался на краю Тёмной стороны, она всё сильнее проникает в его личность. Кто знает, насколько глубоко она смогла забраться сейчас, если даже тогда, перед отлётом и на Набу, он говорил страшные вещи, которым я, дурёха, не придала значения? Перед моими глазами проплывали наши последующие встречи, его вспышки раздражения, жалобы на судьбу. С каждым воспоминанием слёзы текли всё сильнее. Надо было срочно что-то предпринимать. А что делают с неисправным агрегатом? Отключают и ремонтируют. В данном случае, лучший ремонт — сон. Собрав в кулак остатки логики и самообладания, я встал, открыл сундучок с принадлежностями, нашёл ампулу снотворного, достал инъектор. Щелчок. Надеюсь, что поможет. Как уснул, я уже не помню.
Наутро Анакину с трудом удалось меня разбудить.
— Что с тобой, мой ангел? — встревоженно спросил он, когда мне удалось, всё-таки, разлепить тяжёлые веки.
— Там, на столике посмотри, — вяло показал я рукой.
— Снотворное? Фу-у, напугала. Не могла заснуть?
— Угу. С тобой не бывало так, что устаёшь настолько, что мозг отказывается засыпать?
— Было пару раз, во времена падаванства. Когда напряжение заклинивает и не отпускает. Хочешь, научу тебя принудительно отключать мозг без медикаментов?
— Боюсь, на женском мозге твои техники не сработают. Спасибо за идею, я при случае Айлу попрошу.
— Полежи. Я займусь завтраком, — он стремительно вышел, я не успел даже сказать, что ещё совсем не голоден. Я почувствовал, как губы мои непроизвольно растягиваются в глупой улыбке. Нет, всё-таки, он меня всё ещё любит! Тьфу ты, о чём я опять думаю?!
Завтрак в постель, понежиться в кровати ещё часик-другой, потом принять ванну... Вот это отдых! Встав, наконец, и одевшись, я побродил по дому, заглянул в гостиную и поспешно ретировался: Анакин, взгромоздив на стол проектор, снова увлечённо работал над чертежами корабля. Пусть наиграется вволю, а я, пожалуй, пойду на улицу. Пройдусь немного.
Несмотря на середину дня, солнце стояло довольно низко. Год на Набу короче стандартного, и сезоны циклически сдвигаются друг относительно друга. Перед самым началом войны, прилетев сюда, мы попали в середину лета, сейчас была осень, хотя по галактическому календарю прошло меньше двух полных лет. В любом случае, мягкий климат планеты позволял не страдать от холода восемь из десяти месяцев в году. Я побродил по улицам, вышел к рынку, немного прогулялся по его рядам. Как вдруг услышал слева, с улицы, смутно знакомый голос:
— Падме!
Я посмотрел в том направлении. Шагах в пятнадцати изящная голубая твилека изо всех сил махала рукой, стараясь привлечь моё внимание.
— Ваи! — ахнул я. Забыв про ставшую уже привычной солидность, подбежал, протянул руки. Она обняла меня руками и лекками, прижалась — довольно плотно, кстати.
— Я думала, ты уже улетела, — воскликнула она.
— Нет, у Бинкса на планете остались дела, а я под этим предлогом решила взять пару дней передышки. Последние недели выдались напряжёнными.
— О, да, я смотрела по Голонету отчёт о конфликте на Мон-Каламари. Просто ужас! Как ты выжила только?
— Сама до сих пор удивляюсь. Ну, рассказывай, как ты тут, что у тебя нового, муж, дети, бизнес?
— Пока ни детей, ни мужа, а бизнес так, ни вскачь, ни шагом.
Начался обычный в подобных случаях обмен новостями. Ваи рассказывала какие-то важные, с её точки зрения, набуанские истории, я — то, что было интересно мне. Конечно, модистка не обошла вниманием и профессиональную тему:
— А одеваешься где?
Я назвал пару своих любимых бутиков. Глаза у Ваи сделались круглыми-круглыми.
— Не может быть!! — ахнула она. — Из всего огромного Фобоси ты выбрала магазин, с которым сотрудничаю я!
— Галактика наша, она маленькая и тесная. Постоянно встречаешь знакомых, — улыбнулся я. — Сколько раз уже в этом убеждаюсь.
— Скажи, скажи, а мисс Себастьян, она персонально — как? Зная тебя, вы, конечно, общаетесь неформально.
— Общаемся. Что тебе сказать... Она неглупа, деликатна, весёлая. Не высокомерная. Когда познакомились, я не сразу поняла, что хозяйка магазина она, а Лила наёмная сотрудница. Почему ты спрашиваешь?
— Она предлагала мне открыть совместное дело в столице. Помнишь Чару с Гризмальта?
— Естественно, она у твоей мамы расписывала ткани.
— Вот мне и ей предложила. Что думаешь?
— Особых причин не соглашаться не вижу. Гвен Себастьян девушка порядочная, мне она симпатична. Но решать ты должна сама. Не жалко будет улетать с Набу?
— Немножко жалко. С другой стороны, здесь стало скучновато, а мне масштаба хочется. И рилотские надоели страшно. Поприлетала куча разных дельцов моего вида, с семьями многие, постоянно с ними сталкиваюсь. А знаешь ведь, как у нас относятся к женщинам, которые работают сами. Неприятно, когда косятся, как на зачумлённую.
— Очень неприятно, — согласился я. — Извини, это, видимо, моя вина.
— Вот ещё твоя, с чего?
— Да просто соглашение с Рилотом подтолкнула я. Вместе с одной знакомой рилотской баронессой. Значит, и бизнесмены появились здесь из-за меня.
— Хм. Я думала, Орден запрещает джедаям заниматься коммерцией.
— В смысле? Ах, нет, это не Айла, другая баронесса... Подожди-ка, разве я тебе говорила, что мы знакомы?
— Нет, но... Твой парень точно знаком, они вместе были на Квелле и на Мэридуне. Я слежу за новостями о ней.
— Ваи, ты совершенно права, и, одновременно, ошибаешься, — улыбнулся я. — Познакомил нас не Анакин, я её знаю со времён блокады Набу. Только тогда я думала, что она воровка с Татуина. А она на задании была. Анакин долго не знал, что мы так давно знакомы.
— Действительно, Галактика маленькая и тесная! — покачала головой твилека.
— Может, пройдёмся? — предложил я. — А то меня узнавать стали, скоро толпа соберётся.
В самом деле, пока я в одиночестве гулял по улицам, на меня не слишком обращали внимание, хотя, я замечал, многие узнавали, кое-кто даже здоровался. Стоило остановиться и разговориться, как буквально каждый прохожий поворачивал голову в нашу сторону. Краем уха я слышал шушуканье:
— Королева Амидала...
— Сенатор, а не королева...
— Да, точно. Наверное, в отпуск прилетела...
— Смотри, какая короткая юбка, это так в столице сейчас носят?
— Столичная мода, девочки, а мы всё по старинке, как в лесу...
Я усмехнулся про себя. По реакции было похоже, что скоро и на Набу модницы примутся укорачивать юбки по щиколотку. Ну, и хорошо. Возможно, тротуары от этого станут грязнее, зато подолы значительно чище.
Скайуокер нашёл меня, когда мы с Ваи отошли от рынка и свернули на центральный проспект Тиида, в нескольких местах перегороженный помпезными триумфальными арками в честь исторических событий. Дальняя от нас, возле самого дворца, была, как раз, посвящена блокаде Набу и лично моему королевскому величеству. Я всё гадал: а если произойдёт ещё что-то героическое, куда архитекторы воткнут следующую? Построят прямо на лестнице?
— Госпожа Сенатор, — переходя с бега на шаг, выдохнул Анакин и изобразил лёгкий учтивый поклон, который, пожалуй, и банта выполнила бы грациознее. — Срочное сообщение из столицы, требуется Ваш ответ.
— Да-да, разумеется, — сказал я. Повернул голову к Ваи: — Извини, опять какие-то государственные дела. Надо лететь.
— Понимаю. Звони тогда.
— Хорошо.
Скайуокер уже подозвал такси. Усадил меня на заднее сиденье, плюхнулся рядом и сразу принялся ворчать:
— Зачем ты ушла одна? Между прочим, здесь только что подавлен мятеж, могут быть агенты сепов. А ты уже разговариваешь с какой-то приезжей девицей.
— Она не приезжая, это моя портниха, её семья живёт здесь второе поколение.
— А, ну, тогда ещё ничего. Всё равно, будь осторожней. Пожалуйста.
— Хорошо, хорошо. Рассказывай, что за срочность такая? Кто звонил с Корусанта? Или ты всё наврал, чтобы меня увезти?
— Не наврал. В определённом смысле слова. Звонил Оби-Ван, справлялся, как дела у меня и у тебя.
— Понятно. Ты не спросил у него, как там Осока Матеевна?
— Спросил, нормально, носится вовсю. Как ты её назвала?
— А, не обращай внимания, это наша национальная заморочка. Её отца звали Матей Тано, известный изыскатель, между прочим.
— Звали? Его нет в живых?
— Погиб на Внешнем Кольце, примерно десять лет назад.
— А мать? Я почему интересуюсь, Шпилька не любит расспросов о семье.
— Как и ты, кстати. Есть мать, профессор, преподаёт исторические науки на Шили.
Он тяжело вздохнул. Конечно, в этот момент он подумал о своей собственной матери.
— Прости меня, если сможешь, — вырвалось у меня.
— Что? Что случилось?
— Я ведь могла выкупить твою маму тогда, но даже не подумала о таком простом решении, дура малолетняя.
— Ты ведь не знала, что мы настолько подружимся. А потом мы не виделись десять лет.
— Слабое оправдание.
— Не жалей о прошлом, гляди в будущее, — произнёс он, обнимая меня за плечи. — Так говорят у нас в Ордене.
Ну, да, ещё б ты сам хоть раз последовал этому мудрому совету, подумал я.
Провожать нас на космодром прибыл весь королевский двор и всё руководство гунганов. Замечая торжественное мероприятие, подходили пассажиры ближайших рейсов, провожающие, персонал порта. В собравшейся толпе я с трудом заметил свою бывшую модистку. Сделал приглашающий жест рукой, чтобы не орать, как на базаре.
