Вызов от секретаря посла пришёл вовремя, мне надо было сосредоточиться о настоящем и вернуться из прошлого. Секретарь передала мне, что встреча с Советом запланирована через полчаса и нам следует поторопиться. Подхватившись, мы быстро покинули кабинет и проследовали к лифту Башни Цитадели. Башня поднималась в высоту более чем на километр, Совет занимал как раз её верхний ярус. Это монументальное строение занимало особое место в композиции всего финансово-посольского уровня. Именно там принимались все обязательные для исполнения решения в пространстве Цитадели, именно там разбирались сложные дела, могущие привести от хрупкого мира к состоянию войны. И вот теперь там будет разбираться наше дело, дело о нападении на нашу колонию и уничтожении действующего памятника протеан.
Скоростной лифт подхватил и понёс нас наверх под самый купол "неба" на последний этаж Башни. Подъём занял немного времени, здесь, как и везде, применялась технология эффекта массы, что давало возможность не ползти пару часов вверх. Двери открылись, и мы оказались в коридоре, упиравшемся в лестницу идущую наверх. Поднимаясь по лестнице, я заметил двоих турианцев, один из которых носил броню СБЦ, а второй — строгий военный китель с какими-то знаками различия. Турианской военной иерархии я не знал, но, судя по всему, чин у него был значительный. Подходя ближе, я расслышал последние слова брошенные безопаснику:
"...Расследование закончено. После встречи с Советом я хочу видеть вас в офисе".
Он рассерженно развернулся и, едва не налетев на Кайдана, прошёл к лифту. Офицер безопасности пригляделся к нам и шагнул навстречу.
— Капитан Унклар Шепард? Гаррус Вакариан, служба безопасности Цитадели. Вы здесь чтобы принять участие в заседании? Я расследовал дело Сарена.
— Судя по тому обрывку разговора, что я услышал, вы остались ни с чем? Кстати, кто это был?
— Это Венари Паллин, директор службы безопасности. Да вы правы, моё расследование закрыто, хотя я абсолютно уверен, что смог бы найти выход на делишки Сарена. Но он СПЕКТР и все его данные засекречены.
— Капитан, прошу прощения, но посол нас ждёт.
— Шепард, идите, не стоит заставлять Совет ждать вас. Может быть, ещё встретимся.
Кивнув на прощание, Гаррус направился вслед своему начальнику. Странная получилась встреча, что ни говори, стоило потом её обдумать. А сейчас стоило поторопиться и не разглядывать прекрасно оформленную Башню! Андерсон уже ждал нас перед выходом к Совету.
— Идёмте, совещание уже началось, не стоит заставлять их ждать дольше.
Мы поднялись вчетвером на странный помост, выдававшийся вперёд, прямо к трибуне Советников. Вокруг помоста не было ничего, а внизу под стеклянным куполом, раскинулось какое-то помещение, оформленное, как и всё в Башне, с использованием природных материалов. Пластик, металл и бетон удивительным образом вписывались среди каменных валунов и деревьев, фонтанов и прудов. Однако рассмотреть все красоты этой Башни нам не дали. Прозвучал переливчатый сигнал и на свои места поднялись трое, чьи изображения мы уже видели в кабинете посла. Посол выступил вперёд и наклонил голову в знак приветствия Советников. Напротив нас засветилось окно проекции, и появился Сарен. Меня охватило странное чувство, когда я вглядывался в глаза этого СПЕКТРа. Сквозь эти глаза, казалось, в Мир глядит нечто большее, нечто несоизмеримое с телом этого мощного турианца. Что-то настолько же чуждое ему, как и нам. Впрочем, этот морок исчез при его первых словах. Он, конечно же, отвергал все обвинения в свой адрес и сам перешёл в наступление, обвинив Андерсона в попытке отыграться на нём. Я попытался вступиться за капитана.
— Узнать про маяк вы смогли бы, только если бы там были! Эта информация была засекречена!
— А это, надо полагать, капитан Шепард. Очередной протеже капитана Андерсона? Тогда неудивительно, что вы допустили уничтожение маяка на Иден Прайм. Я знаю вас, Мясник, я читал отчёты о Торфане, как-то не впечатляет. После смерти Найлуса все его дела перешли ко мне, поэтому я знаю обо всём, что планировалось и случилось.
Посол вмешался в разговор, пытаясь несколько смягчить тон выступлений.
— Но маяк не был разрушен бесследно, капитан Шепард получил информацию...
— Я не думал, что мы здесь будем обсуждать страшные сны землянина. Если это всё, то мне нужно вернуться к работе.
Саларианец покачал головой, ему вторил и турианец. Посмотрев на них, азари-советник произнесла:
— Совет снимает все обвинения со СПЕКТРа Сарена Артериуса. Нападение гетов и их активность будут предметом обсуждения. Флот Цитадели будет переведён на усиленный режим патрулирования с целью обеспечения безопасности. Заседание закрыто.
— Вот и прекрасно. В следующий раз посол приходите с фактами на руках, а не с голословными обвинениями!
С этими словами проекция СПЕКТРа пропала, и мы оказались наедине с Советом. Турианский представитель, казалось, с трудом сдерживал радость.
— Я присоединюсь к словам СПЕКТРа, вам следует не тратить время Совета по пустякам.
Они покинули свои места и удалились в какой-то боковой проход, оставив нас перед пустой трибуной. Посол стоял в полном замешательстве, с опущенной головой, и явно слабо себе представлял худшей ситуации. Несмотря на общую крайне неприятную для нас позицию, я не мог внутренне не порадоваться за то, как поставили на место посла. Того кто привык унижать других без возможности адекватного ответа, стоило разок окунуть мордой в дерьмо. Вскоре, однако, он смог реагировать на реальность.
— Мы поступили неправильно, взяв вас с собой, Андерсон. Вас слишком многое связывает с Сареном. Совет это дал мне ясно понять. В дальнейшем вы отстраняестесь от расследования. Ваше же вмешательство, Шепард, и вовсе было неуместным!
Посол со злостью развернулся на каблуках и покинул помост. Его вспышка ярости явно давала понять, что он не привык к публичному унижению и постарался сорвать на нас свой гнев. Оставалось только пожалеть его секретаря и подчинённых, им придется несладко в ближайшее временя. Андерсон хмыкнул и откашлялся.
— Если отбросить в сторону последнее, то Совет, в общем-то, прав. У нас нет железных доказательств вины Сарена. При этом всем, — он примиряюще поднял руки, — я полностью уверен, что это его рук дело. Я его знаю как облупленного, он ненавидит всех людей, ещё с Первой Войны. У него там кто-то погиб, брат, кажется. И он не задумываясь уничтожит столько гражданских, сколько посчитает нужным, если это ему поможет.
— Что такой, с позволения сказать, агент делает на защите интересов Цитадели? — Кайдан был шокирован откровением Андерсона.
— Значит, он эффективен, лейтенант. Иногда надо пожертвовать тысячей, но спасти миллион.
— Вы конечно же правы, Шепард, но только если нет другого пути. А Сарен не будет искать другой путь. Поэтому все наши колонии под угрозой, и если мы поднимем руки, он их уничтожит.
— Значит, надо его остановить...
— Легко сказать, Шепард, он СПЕКТР, летает где хочет, делает, в общем, тоже что хочет. Над ним единственная власть — Совет, а он только что отказал нам.
— Капитан, помните того турианца, на лестнице? Как там его, Гаррус? Он вроде что-то раскопал.
— Найти в СБЦ одного турианца также легко как иголку в стоге сена.
Андерсон посмотрел на нас и предложил:
— Найдите Харкина, он бывший сотрудник СБЦ, он сможет помочь найти вашего турианца. Это первый человек в СБЦ, сейчас его уволили за превышение полномочий и кое-какие неблаговидные дела, но он работает давно и может знать, где вам искать. В любом другом деле я не стал бы советовать вам с ним иметь хоть какие-то дела, но...
— Я понял, капитан, значит, сократим знакомство с этим орлом до минимума. Где его можно раскопать?
— Поищите в баре "Логово Коры", на нижних секторах. Только поаккуратнее, там всякое случается, держите оружие наготове. Если я понадоблюсь, ищите меня в нашем посольстве.
Отдав честь, капитан ушёл. Решив, что Харкин вряд ли уйдёт из бара рано, я решил осмотреться. Это место выглядело совсем иначе, чем даже уровень посольств, всё было необычно организовано. Несколько пролётов лестниц вели сюда к нам наверх и к трибуне Совета. Они поднимались каскадом, на каждой площадке были размещены природные уголки явно из разных мест, обустроены беседки и скамьи для отдыха. Два меньших фонтана непосредственно под нами создавали еле ощутимую завесу, фонтан же внизу, на самой первой площадке бил ввысь и осыпался мириадами капель вниз, удерживаемый полями от того, чтобы забрызгивать всех проходящих мимо него.
— Интересно, все эти тысячи ступенек должны символизировать величие, что ли? Или путь, который надо пройти? — Кайдан вырвал меня из мира отвлеченных мыслей.
— Скорее должен заставить утомиться поднимающегося и заставить его задуматься — а ему здесь точно что-то надо? — Эшли была настроена повеселее. Но продолжила более серьёзным голосом. — Капитан, вам не кажется, что сейчас мы пытаемся прыгнуть выше головы?
— Я думаю нам надо просто поднять голову повыше и просто посмотреть. Если там где мы прыгаем, нам ничего не бьёт по голове, значит — нет, если бьёт — надо прыгнуть ещё раз, авось оно сломается? Пошли искать этого Харкина.
Мой ответ понравился сладкой парочке, но пора было отправляться на поиски нашего неудачливого следователя. Хотя если он не ошибается, то вполне возможно, что весьма как удачлив и таки найдёт доказательство вины Сарена. Во всяком случае, я на это крепко надеялся. "Логово Коры" располагалось у дна станции, а мы стояли на самой её вершине, так что путь предстоял неблизкий.
По одному из ярусов медленно шло странное насекомое, или биоробот, единого мнения не было, и разные доводы приводились в пользу одной или другой теории. Хранители Цитадели, обитавшие ещё до обнаружения азари этой станции, охранялись законом, и мешать их деятельности, было запрещено, равно, как и пытаться их сканировать любым способом, поскольку они самоуничтожались при таком невежливом поведении. Ну а поскольку всех секретов этой станции кроме них не знал никто, тем более починить её было бы нереальной задачей для всех рас Пространства Цитадели вместе взятых, то Совет принял решение о защите от вторжения в их дела, принимая во внимание, насколько большую роль играет Цитадель. С этим было трудно не согласиться, ни у кого не было ничего подобного, более того, чтобы создать нечто отдалённо похожее, пришлось бы выработать на ресурсы целой звёздной системе, не говоря уже про количество времени, которое пришлось бы на это затратить. И к тому же, Цитадель была практически неразрушима, мощнейшие щиты, огромной толщины корпус из неизвестного материала — когда она смыкала лучи, то становилась недоступна для вмешательства извне.
Протеане, построив эту станцию, почему-то не дали возможности вступить с Хранителями в контакт. Немного странное решение, но с другой стороны, мы о протеанах знали так мало, что их возможные мотивы лежали за гранью нашего понимания. Оставалось принимать всё так, как оно есть и, пользуясь станцией, говорить лишний раз "спасибо". Ретрансляторы, Цитадель, города, простоявшие столько лет, сколько развивалась человеческая цивилизация — всё наследие протеан подавляло своей монументальностью. Какова же должна быть катастрофа, стёршая их всех с лица Галактики? Что могло стереть такую сильную расу, может быть в этом маяке с такими ужасающими видениями был ответ? Стоило мне подумать о маяке, как стали всплывать в мыслях те образы, лишь усилием воли я смог загнать их обратно.
Засмотревшись на это создание протеан и, задумавшись о судьбе его создателей, я чуть не навернулся с лестницы, благо находился на последней ступеньке и падать, в общем-то, было особо некуда.
— Что с вами, капитан?
— Да засмотрелся на эту заразу, вспомнил про протеан и про маяк. Забыл про лестницу.
Мы спустились по пролётам лестниц и прошли под аркой в коридор, к дверям лифта. Пора навестить Харкина, заодно и проверить бар "Логова", в конце концов, мы это заслужили ещё на Иден Прайм. Стоило воспользоваться возможностью.Нижние уровни Цитадели были прямой противоположностью благообразности и спокойствия Башни и посольств. Здесь кипела жизнь, толпы разнообразного народа сновали в разные стороны, шум и гам сотен или тысяч голосов складывался в странный хор. Автопереводчик сходил с ума, пытаясь перевести всё, что говорилось на паре сотен языков и наречий. Пришлось ограничить его чувствительность и настроить минимальный уровень взаимодействия. Городской шум от этого, конечно, не уменьшился, но во всяком случае перестал быть какофонией земных слов, теперь всё это звучало, как дикая смесь разнообразных звуков. Что было легче, я пытался понять, пока продирался через толпу к двери очередного лифта.
Уровней станции было не перечесть, и чтобы добраться до нужного нам места, пришлось изрядно поблуждать по многочисленным коридорам и переходам. Конечно, были аэрокары, и это здорово сократило бы наш путь, но где, как ни в таких местах, можно лучше понять инопланетный разум. Эшли это путешествие далось нелегко, к моему удивлению, толпа представителей других рас действовала ей на нервы. Я знал, что многие люди чрезвычайно недоверчиво относились к инопланетникам, даже скорее агрессивно, и мне очень не хотелось, чтобы в моей команде оказался один из подобных людей. Работа космодесанта была связана с контактами с разными расами и вести себя надо было соответствующе. Поэтому, как только мы вышли в достаточно пустынный коридор, я сразу же обратился к Уильямс.
— Эшли, разговор не протокольный, пока мы сейчас шли через всю эту толпу, я заметил что вам это далось тяжело. В чём дело?
— Сэр, я... я никогда не общалась с инопланетянами и я, ну я не могу их считать равными. Они, как животные, только говорить умеют.
— Эшли, они настолько же разумны, как и люди, обладают теми же чертами, что и мы. Многие из них старше и умнее нас с вами вместе взятых. Они не животные Эшли. Как же вы работаете в десанте, нам ведь постоянно приходится контактировать с ними?
— Сэр, для меня это первое назначения на корабль, до этого были только пехотные части. Я в космосе была только при обучении на Титане, во время курсов переподготовки, да в перелётах между колониями.
— Вот это новость. Довольно-таки странно, выслуга у вас большая...
— Разве вы не читали моего досье капитан? Там всё указано.
— Я пролистал его, но не обратил внимание на места службы. Меня больше интересовали ваши боевые качества, чем названия мест.
— Я — внучка генерала Уильямса, единственного генерала, сдавшегося врагу. Он был командующим на Шаньси во время Войны Первого Контакта. Я сунулась в эту профессию вслед за отцом, чтобы смыть позор с нашего имени.
— И поэтому вы так стараетесь и, надо полагать, оттуда же растут ноги неприятия чужих?
— Да, сэр.
— Эшли, вашей вины в действиях генерала нет, более того, я считаю, что он принял верное решение, позволившее сохранить жизни колонистов и солдат. Ведь его реабилитировали? Но нам, скорее всего, придётся работать с инопланетными расами, будете ли к этому готовы сержант? Это не должно быть проблемой.
