Проклятые сокровища

В 9187 году... Ей! Вы меня слушаете?

Туран замер с карандашом наперевес. Чей-то любопытный взгляд упёрся в затылок. Туран резко обернулся. За дальним столиком незнакомый мужчина тут же отвёл глаза. Но это он. Точно он! Ошибки быть не может.

Туран не только эмпат, а ещё и подтверждённый сенсетив. То есть обладает повышенной восприимчивостью к окружающей действительности, если выражаться по-научному. Работа с уголовниками ещё больше отточила это чувство. Пусть большая часть преступной братии робеет перед представителями закона, но попадаются и такие, кто и "перо" между рёбер воткнуть может.

— Вон там, за дальним столиком, — Туран показал глазами, — какой-то взлохмаченный тип в смешных очках пялился на нас самым непристойным образом.

— А! Этот, в светло-коричневом пиджаке с чёрными налокотниками? — вигора Шандар сощурилась.

— Он самый.

— Так проверьте его. Вы же эмпат, — вигора Шандар усмехнулась.

Маленькое происшествие старшая дочь губернатора восприняла как забавную игру.

— Не могу, — Туран пожал плечами, — далеко сидит. Вам же по должности и по рождению полагается знать наши возможности.

— Это точно, — вигора Шандар тихо рассмеялась. — Безопасное расстояние до папы ровно двадцать метров. Это я ещё в детстве вычислила.

Чтобы бы там не замышлял лохматый тип за дальним столиком, но пока явной враждебности он не проявляет. Косится, бросает любопытные взгляды, но в карман за пистолетом или бомбой не лезет.

— Так что же произошло в 9187 году? — Туран вновь поднял карандаш.

— В 9187 году, то есть почти семьдесят лет тому назад, правительство решило раз и навсегда покончить с нишранами и создать Снорскую губернию. 8 мая на внешнем рейде Яцлана, последней столицы нишранов на материке Руния, появился линкор "Отважный". Двухсотмиллиметровые орудия главного калибра в считанные часы превратили цветущий город в развалины.

В общем, недолгая война закончилась полнейшим поражением нишранов. Да и что они могли сделать со своими луками, копьями и фитильными мушкетами против винтовок, гранат и тяжёлой артиллерии?

— Позвольте, — встрепенулся Туран. — Если я не ошибаюсь, последняя война с нишранами закончилась в 9188 году. То есть целый год они всё же сопротивлялись.

— А вы, оказывается, прогуляли не все уроки, — вигора Шандар двумя пальчиками подцепила хрустальный бокал с шампанским. — Почти целый год нишраны вели партизанскую войну. Любое мало-мальски открытое сопротивление прекратилось в первый же день.

Нужно отдать нашему правительству должное: оно учло печальный опыт прежних попыток избавиться от нишранов раз и навсегда. Наша армия была великолепно подготовлена для ведения крупномасштабной контрпартизанской войны. Крупные соединения до полка включительно создали на территории нишранов сеть опорных пунктов. Небольшие отряды по десять — тридцать казаков и специально обученных егерей прочёсывали тайгу в поисках деревень и стоянок нишранов. Иначе говоря, никаких штурмов крепостей и генеральных сражений, что так любят наши генералы.

Исслара Шандар залпом допила шампанское.

— Это была грязная война, Туран, — вигора Шандар поставила пустой бокал на стол. — Партизанская война наизнанку против самих партизан. Я читала отчёты генералов и доклады командиров. То, что мы вытворяли тогда, сегодня сами же лицемерно называем военными преступлениями.

Через год кровавой зачистки нишраны согласились навсегда покинуть материк Рунию и переселиться ещё дальше на север на бесплодные Доупарские острова. У них не было выбора, иначе им грозило физическое истребление. Правительство с лёгким сердцем отдало им бесполезные северные острова.

— А при чём здесь сокровища нишранов? — Туран перелистнул страницу.

— При том, что линкор "Отважный" первыми же залпами накрыл дворец Владыки нишранов, он же, то есть дворец, главный храм. К вечеру морской десант целиком и полностью захватил Яцлан. Считается, что нишраны не успели вывести государственную казну. Дескать, она до сих пор находится там, под развалинами дворца Владыки. Ну или где-нибудь в земле рядом со столицей.

— Как по-вашему: сокровища нишранов существуют на самом деле?

— Нет никаких сокровищ, — вигора Шандар стукнула кулачком по столу. — Любители лёгкой наживы в упор не хотят замечать один очень показательный факт: на Доупарские острова нишраны вывезли свою самую главную святыню — Пресвятую мать всего сущего. Причём в целости и сохранности. А это, между прочим, шестиметровая каменная статуя. Раз нишраны успели спасти её от крупнокалиберных снарядов "Отважного", то уж наверняка успели перепрятать и казну своего государства. И не радуйтесь раньше времени.

— Хорошо, не буду, — легко согласился Туран, хотя вполне очевидное замечание едва не сорвалось с языка.

— Как-то раз мне попались очень интересные отчёты адмирала Селана, — вигора Шандар заговорила вновь. — Во время войны в Сантарском море неоднократно замечали торговый суда айров. Некоторые из них были остановлены и досмотрены. Каждый раз находили пустые трюмы. С другой стороны во многих отчётах о трофеях упоминаются винтовки, изготовленные айрами. Пусть на них не было ни штампов производителей, ни серийных номеров, но сами нишраны изготовить что-то подобное просто не могли. Так что если у нишранов и были запасы золота, то они потратили их на покупку оружия.

Туран задумчиво постучал карандашом по исписанной странице. Не зря, значит, пригласил Исслару Шандар на деловой разговор. Старшая дочь губернатора не просто работает в городской библиотеке, она обожает читать книги. В её голове уйма знаний по самым разным вопросам. Отдельно и особо она интересуется историей, благо губернский архив находится в том же здании, что и библиотека. Исслара Шандар въедлива, любопытна и, чёрт побери, настойчива. Из неё получился бы великолепный научный консультант, если бы не её навязчивое желание сначала затащить в постель, а потом к алтарю. Даже по меркам дворян старшая дочь губернатора пересидела в девках.

— А сегодня на Доупарских островах у нишранов могут быть какие-нибудь сокровища? — спросил Туран.

— Крайне сомнительно, — вигора Шандар качнула головой. — Большая часть Доупарских островов представляет из себя тундру. Там даже трава толком не растёт. Нишраны не живут, а выживают в тяжелейших условиях. Они бедны, как церковные крысы. Те немногие излишки, что у них появляются, они отдают торговцам в обмен на ружья, пули и порох. На северной окраине Снорка, сразу за портом, находится их единственная фактория. Мне доступны архивные отчёты: товарооборот между Тиллурой и Зивувич крайне незначительный, даже с учётом контрабанды. Богатеть нишранам решительно не с чего.

— А как же недра? — Туран поднял голову. — Если на севере Рунии хватает россыпного золота, то почему бы ему не быть на Доупарских островах?

Столь наивное возражение рассмешило Исслару Шандар.

— Наше правительство потому и отдало нишранам Доупарские острова, что ни на них, ни в их недрах, ничегошеньки нет.

— А вдруг!

— А вдруг в 9204 году на Доупарские острова отправили геологическую экспедицию под руководством профессора Хродина из Навирского геологического университета. Как и вас, мастера Андала, министра финансов, мучили сомнения.

Экспедиция проработала целое лето. Профессор Хродин вместе с помощниками исходил острова вдоль и поперёк. Но ничего так и не нашёл: ни серебра, ни золота, ни железа, ни прочих руд. Одни голые камни, ягель, северные олени и тучи гнуса. Только зря студента потеряли.

— Какого студента? — Туран насторожился.

— А, было дело, — вигора Шандар махнула рукой. — Согласно отчёту профессора Хродина, студент по фамилии Зикат прославился чрезмерный любопытством и крайне низкой дисциплиной. Часто, надолго и без разрешения профессора он отлучался из лагеря экспедиции. Не удивительно, что однажды он не вернулся.

К слову, экспедицию сопровождали нишраны. Один из гвардейцев Владыки, это такой отряд привилегированной стражи при правителе нишранов, расстроился до такой степени, что бросился со скалы. Это у них ритуальное самоубийство такое.

— Так, это, может этот гвардеец студента и грохнул, — предложил Туран.

— Может быть, — вигора Шандар пожала плечами. — Гвардейцы, которые сопровождали экспедицию, поклялись Пресвятой матерью, что будут беречь и охранять людей. С такими клятвами не шутят. Почему, собственно, тот гвардеец и бросился со скалы — клятву нарушил.

Исслара Шандар сорвала с виноградной кисти последнюю ягодку. Между тем атмосфера в ресторане потихоньку меняется. Размеренный гул голосов всё чаще и чаще прорезают пьяные возгласы перебравших посетителей. Свободных столиков почти не осталось. Вместо скрипача во фраке на сцене играет духовой оркестр. На свободном пяточке между столиками кружится несколько пар.

Лохматый тип за дальним столиком по-прежнему до неприличия любопытен. Впрочем, он даже не пытается подойди ближе. Наверняка знает о возможностях эмпатов.

Бутылка шампанского опустела. Исслара Шандар расправилась с грушами и виноградом. Дочь губернатора, оказывается, большая любительница фруктов. Да и сам Туран великолепно поужинал. Пора и честь знать.

— Официант! — Туран щёлкнул пальцами над головой. — Счёт!

— Что? Уже уходим? — встрепенулась вигора Шандар. — Куда пойдём?

— К вам домой, — Туран захлопнул блокнот.

Продолжать вечер со слегка хмельной старшей дочерью губернатора нет никакого желания. Мало ли что.

— Но зачем? Закажите ещё шампанского и к вам. Я ещё много чего могу рассказать. Хотите, про Нисвана из рода Шоаган поведаю? Его нишраны до сих пор боготворят.

От хорошей еды и выпивки старшая дочь губернатора разомлела и дошла до состояния, которое в народе очень метко называют "на всё согласная". Только этого не хватило! Туран невольно поморщился. Лучше в лес с рогатиной на бурого медведя, чем со старшей дочерью губернатора в амурное приключение.

Блокнот с карандашами благополучно перекочевал во внутренний карман сюртука. Несколько купюр на подписанный счёт — за шампанское и чаевые официанту. Туран вывел Исслару Шандар на улицу.

Пока они ужинали, окончательно стемнело. На набережной загорелись фонари. Зато прекратился унылый дождик и Миршана, прекрасная повелительница ночи, выглянула из-за туч. Даже противный ветер и тот стих. Можно позвать извозчика, только зачем? Осенний вечер настолько хорош, настолько тих и романтичен, что лучше пройтись пешком. Тем более резиденция губернатора рядом совсем, на другой стороне Адмиральской площади.

— Вы знаете, я должна перед вами извиниться, — как бы невзначай произнесла вигора Шандар.

— За что? — вежливо поинтересовался Туран.

— Тогда, при нашей первой встрече, я накричала на вас. Признаю — зря.

Исслара Шандар больше притворяется пьяной, чем пьяна на самом деле.

— Видите ли, вокруг меня постоянно крутятся женихи. Из них редко кто носит сюртук дороже десяти виртов. Гораздо чаще это поношенная одёжка с плеча родителя, — вигора Шандар печально улыбнулась. — Обычно женихи стараются зацепить меня на балах. Иногда на улице. Особо наглые и самоуверенные сразу же зовут в ресторан. Как же они меня достали!

Эмоциональный фон Исслары Шандар пошёл чёрными волнами ненависти на половину с брезгливостью.

— Я узнала вас по описанию сестёр. Некоторые особо умные женихи пытались поразить меня "жаждой знаний". Таких я ненавижу и презираю особо. Ну и... Я приняла вас за самый худший вариант. На вас как раз сюртук был... не дорогой.

Старшую дочь губернатора тянет на откровение. Ей очень, очень хочется продолжить вечер в другом месте и при свечах. Она всё равно, не смотря ни на что, ждёт и надеется, что Туран неожиданно завернёт в строну и уведёт её не важно куда, лишь бы подальше от дома отца. Но! Впереди уже показалось левое крыло Губернаторского дворца и большая дверь с массивными створками.

— Открывай, маманя, двери, — кулачок вигоры Шандар с разгона ткнулся в левую створку, — дочь с гуляночки идёт.

Дверь и в самом деле быстро распахнулась.

— Добрый вечер, вигора, — высокий швейцар в зелёной ливрее сама невозмутимость. — Вы опоздали к ужину. Ваша матушка будет недовольна.

На лице слуги не дрогнул ни один мускул. Другое дело, что его эмоциональный фон пылает удивлением и жутким любопытством. Двухголовый говорящий пёс удивил бы его гораздо меньше, нежели старшая дочь губернатора, которая явилась поздно вечером в поддатом состоянии да ещё в сопровождении кавалера.

— Ерунда! — вигора Шандар с шумом ввалилась в раскрытую дверь, швейцар едва успел отскочить в сторону. — Я сытая и пьяная! До встречи, дорогой.

— Всего хорошего, — вежливо произнёс Туран.

Но Исслара Шандар уже скрылась в глубине дворца. Швейцар молча закрыл дверь.

Глава 20. Просветление

Рассказ Исслары Шандар несколько прояснил обстановку, но, увы, так и не объяснил, какое отношение мифические сокровища нишранов имеют к убийству Влига Амноса и ещё троих человек. О чём на самом деле болтал пьяный Ошгар Эвбан в трактире "Кило счастья", если на Доупарских островах отродясь не было золотых приисков, а потерянная казна Зивувич на самом деле фикция. Пришлось ещё разок побеседовать с Никаром Амносом, старшим сыном убитого купца.

Утус Амнос долго мялся, всё отнекивался и отнекивался от знакомства с Ошгаром Эвбаном, но, в конце концов, всё же указал на Загридино, на небольшую рыбацкую деревеньку в сорока километрах от Снорка. Именно там, по словам Никара Амноса, находится коч "Крюк", на котором Ошгар Эвбан плавал на Доупарские острова. Жители Загридино промышляют контрабандой.

Полдня ушло на согласование и утряску. Чтобы оформить командировку пришлось заполнить кучу бумаг. К обеду нужные разрешения были выправлены. Только какой смысл отправляться в путь во второй половине дня? Будет очень глупо заночевать прямо на пустынной дороге по среди глухой тайги. Вторую половину дня Туран потратил на проверку деловых связей Влига Амноса. Как и следовало ожидать — ничего. В шестом часу вечера Туран отправился домой.

Входная дверь тихо закрылась, замок весело щёлкнул. Туран с облегчением расстегнул тёплое пальто. Пусть неприятности и проблемы большого мира останутся снаружи. Он дома и будет отдыхать. Завтра потребуется много сил.

Левый ботинок примостился под вешалкой рядом с правым. Домашние тапочки из войлока гораздо приятней и удобней. Но, что это? Туран резко выпрямился. Из-под двери в кабинет выбивается полоска света. Там кто-то есть?

Нужно проверить, Туран прикрыл глаза и сосредоточился. В кабинете точно кто-то есть. Это, это... Это женщина! От её эмоционального фона веет восторгом вкупе с озорством. Очень даже знакомое сочетание. Очень даже.

— Вигора Шандар! — громогласно произнёс Туран. — С вашей стороны верх неприличия вторгаться в моё скромное жилище!

Из кабинета долетели смешки и приглушённые мягким ковром шаги.

— О-о-о! Мастер Атиноу, — личико вигоры Шандар показались из-за приоткрытой двери, — от вас не скрыться.

Чёрт! На этот раз на старшей дочери губернатора простое домашнее платье василькового цвета. На лице ни следа косметики, распущенные волосы обнимают плечи. А на ногах, Туран недовольно поджал губы, войлочные тапочки. Не иначе с собой принесла. Самое печальное, в эмоциональном фоне Исслары Шандар ни намёка на стыд или хотя бы неловкость. Для образованной молодой дворянки на выданье явиться вечером без приглашения в дом жениха уже крайне неприлично. Чего уж говорить о холостяцкой берлоге молодого человека. Не будь она дочерью самого губернатора, то в светских салонах Снорка её давно посчитали бы падшей женщиной.