"Как бы я сам поступил на его месте? — Вновь подумал Николай. — Сначала, конечно испытал шок не меньший, чем здесь, обнаружив себя холостым. Поначалу решил бы, что участвует в розыгрыше, устроенном друзьями, ибо на такой хитроумный розыгрыш был вполне способен тот же Вова Фаунковский. Потом, когда бы понял, что розыгрышем тут и не пахнет, некоторое время в силу своей природной порядочности, старался бы не вступать в близкие отношения с "собственной" женой, находя для этого разные причины. И опять-таки постарался бы в первую очередь разобраться в создавшейся ситуации. И уж если бы процесс оказался необратимым..., тогда, возможно решился бы нести на себе тот крест, который на него наложила судьба. А для этого пришлось бы продолжать жизнь, скрывая, что ты здесь на самом деле — "чужой", придумывая мнимые потери памяти, и применяя прочие уловки, чтобы выходить из неловких ситуаций, которые обязательно бы возникали из-за несоответствия его с "двойником" биографий. Хорошо, что здесь я избавлен хотя бы от "чужой" жены! — Подумал Николай, заканчивая свои размышления. — Главное, надо как можно быстрее вернуться "домой", тогда возможно все останется на своих местах. — И снова его посетили почти панические мысли. — А если я не смогу вернуться? Если придется доживать свой век здесь, в этой реальности? Жениться на другой, "здешней" Татьяне, если возможно будет ее найти, ведь Володька говорил, что никогда не знал никакой Татьяны, о которой я его спрашивал". — Голова у Николая шла кругом. Раньше в пылу отражения инопланетной агрессии, он себе таких весьма личных размышлений не допускал, стараясь загнать их поглубже, и вот теперь они, выползая наружу неудержимой массой, навалились на него всем своим немалым грузом, заставляя страдать душу и мучительно осмысливать и искать выход, по сути, из безвыходного положения. Или опять понадеяться на сентенцию "о трех запасных выходах", скорее относящихся к категории юмористического жанра, то бишь, анекдота?
Таким образом, дальнейшие размышления на эту трепещущую тему Николай снова до поры, до времени, решил загнать снова внутрь, подальше и в так уже пе-реполненную память, в самый глубинный отсек мозга. С минуты на минуту, к "дисколету" должны были вернуться "вездеход" с тремя гуманоидами, и семь уце-левших "черепах". И хотя оружие на них с помощью НАВИГАТОРА было деактивировано, Николай пока не знал, как поведут себя сами гуманоиды. Даже без оружия они могли оказаться опасными, раз уж в них заложены психоматрицы извращенного агрессора, которые, развиваясь в живых телах, став сознанием, почти полноправными личностями, могли уже вылупиться во все, что угодно и тем более — что неугодно. Причем, если в самом начале в одинаковых клонах, эти первоначально одинаковые личности, теперь развивались уже в индивидуальном порядке, создав три разные, хотя и в мелочах индивидуальности. И что из каждого из них могло получиться, не было никакой возможности предположить.
Оказавшись на улице, ступив на земной асфальт площади и находясь в непо-средственной близости с космическим кораблем-пришельцем, Николай только сейчас осознал, как же тот огромен. Диск прикрывал собою почти всю площадь, и даже выходил своими обводами за ее пределы в ее узкой части, нависая над памятником В.И.Ленину где-то метрах в семи. Голубовато-синие огоньки по кромке диска мрачно перемигивались, вырывая из тьмы фрагменты окружающей местности: то отблески бликов от полированных оконных стекол здания обкома КПСС, то лобастый череп памятника на мраморном пьедестале, то произрастающие вокруг него высокие серебристые ели, то покрытую густым инеем траву газонов.
Несмотря на то, что принудительное охлаждение атмосферы уже прекратилось, было еще ощутимо холодно. Совсем недавно достигнув пика в минус 29 градусов С, воздух согрелся еще весьма незначительно. Термометр на часах Николая показывал — 23 градуса, и это летом...
После вполне нормального температурного режима в недрах "дисколета", незакрытым маской противогаза лицом, Николай сразу же ощутил явственный холод, который заставил его поежится. Неподалеку стоял БРДМ, и двигатель его работал, выбрасывая чад отработанного дизтоплива, который обозначал себя в черноте только по волнам исходящего от него тепла. Работающая печка нагнетала в кабину тепло и там, наверное, было уже достаточно жарко, так как из башенного люка торчала голова одного из бойцов, которую тот не удосужился укрыть хотя бы шлемом.
— Стой, кто идет! — Послышался молодой звонкий голос и Николай заметил, как ствол крупнокалиберного пулемета чуть крутнулся в его сторону, хотя даже при имеющемся скудном освещении можно было рассмотреть, что к броневику приближается совсем не "пришелец". Бдительности ребята не теряли и, это Николаю понравилось.
— Человек идет! Значит свой! Как служба, ребята? — Улыбнувшись улыбкой, которую никто, впрочем, не мог заметить, спросил Николай, может быть и невпопад, но обозначить свою личность ему было нужно хотя бы голосом.
— Глухо, как в танке, командир! — Насмешливо ответствовал все тот же звон-кий голос. — Вы лучше скажите, как дела у вас там, внутри? Получилось что-нибудь из нашего рейда отчаяния? — Прозвучал встречный вопрос. Из люка выбралась худощавая фигура, и на его месте сразу же появилась голова второго вояки. Оба покидать машину бойцы не решились, сказывалась выучка поведения в "горячих точках" планеты. Николай это оценил, отметив, что второй остался за пулеметом.
— Получилось ребята! Этот агрегат теперь наш. Но расслабляться еще рано. С минуты на минуту сюда прибудут остатки патрулей во главе с тремя гуманоидами в "вездеходе". И хотя их вооружение отключено центральным компьютером корабля, нам еще надо этих гуманоидов обезвредить.
— Да мы из них решето сделаем! Пусть только попробуют рыпаться! — Послы-шался басовитый голос второго бойца.
— Ну, решето из них делать не стоит, поговорить с ними надо бы попробовать, правда, ничего нового из того, что мы уже знаем, они вряд ли в состоянии сообщить.
— Это точно! — Рядом с Николаем, словно из-под земли, возникла фигура Владимира. — Я к раздаче не опоздал?
— К какой еще раздаче? — Недоуменно спросил Николай.
— Такой раздаче! Ты уже шестерых "гомиков" уложил, — так Владимир начал обзывать клонированных гуманоидов, узнав, что они бесполые, — целый секстет, если выражаться по-музыкальному, а я их в живом виде еще не видел. Жадный ты, Николаша, все сам, да сам!.. — Ернически завернул свою тираду Владимир.
Николай неопределенно хмыкнув удивленно спросил:
— Ты что, стрелять их собрался, что ли?
— Зачем сразу стрелять, посмотреть на них живых для начала хочется! А можно и прикончить! Тебе что их жалко? — Ехидно проговорил Владимир.
— Ну, в горячке боя, конечно, нет, а вот так безоружных..., не то что бы жалко, но как-то это не по-людски! Чем мы тогда от них отличаемся? Мы же не расстрельная команда!..
— Да пошутил я, пошутил! — Хихикнул Владимир, взмахом руки приветствуя экипаж БРДМа и те, узнав своего непосредственного командира, начали спраши-вать уже его самого. Басовитый голос задал вопрос, кивая головой на днище дисколета:
— Так эта "бандура", теперь действительно наша?
— Наша, Олег, наша! — Утвердительно ответил Владимир. — Вернее, вот его,— кивая на Николая головой, добавил он — потому что подчиняется она только ему.
— Где Марина? — Спросил Николай, прерывая словесный поток Владимира.
— А Маринка там, в пультовой, со своею экранной копией по душам беседует! Прямо как ты со своим НАВИГАТОРОМ. Она ее ПОДРУГОЙ назвала. У той даже голос тот же. — Вздохнул Владимир.
— А ты что вздыхаешь? — Усмехнулся Николай.
— Будто не догадываешься? Я к ней и эдак и так, а она ко мне и никак и ни сяк! — Прокомментировал Владимир свои усилия по обольщению понравившейся ему Марины. — Она больше на тебя глаз положила. Ты же у нас одновременно и герой и в то же время несчастный бессемейный, если и не позабытый до конца, но позаброшенный это уж точно. Как раз нужная смесь, чтобы пробудить в женщине интерес, замешанный как на гордости, так и частично на неистребимом материнском инстинкте. — И уходя от не очень приятной ему темы, Владимир вернулся к своей "экранной копии". — А вот мне своя рожа на экране совсем не понравилась! Непривычно как-то с самим собой разговаривать! Паранойей попахивает!
— Так скажи своему ПЯТНИЦЕ, он тебе, какую угодно физиономию изобразит, также как и голос, а при желании можешь и вовсе без изображения обойтись!..
— А ведь это мысль, чертяка! — Уже чуть довольно выговорил Владимир. — Не слишком ли ты умным стал? Даже страшно становится!
— Не бойся, до конца не съем! — Хмыкнул Николай.
Их шутливую перепалку прервал чуть слышный, еще далекий свистящий звук приближающихся со стороны улочек дальнего конца площади, "черепах". Они шли вереницей: впереди более крупный "вездеход", за ним — семь остальных агрегатов. На этот раз посвистывание их зловещим не казалось, а казалось скорее унылым, будто они словно люди переживали свое поражение.
— Интересно, почему они передвигаются обязательно с такими дикими звуками, вместо того, чтобы подкрадываться бесшумно. Или может быть так и рассчитано, чтобы звуки психологически подавляли аборигенов? — Задумчиво проговорил Владимир.
Первым приблизился "вездеход". Он остановился метрах в десяти от БРДМа, возле которого стояли оба друга и Александр с РПГ наизготовку. Второй боец — Олег, направил в сторону "вездехода" крупнокалиберный пулемет, взяв его на прицел. "Молодцы ребята, расслабляться и не думают!" — Подумал Николай, наблюдая за пилотируемым механизмом пришельцев, держа на всякий случай руки на своем "навороченном" автомате. "Вездеход" сначала чуть завис, а затем опустился, коснувшись дном на заиндевевшей асфальтовой поверхности площади. "Черепахи" же все той же вереницей устремились к центру на днище "тарелки" и одна за другой словно таяли в воздухе, телепортируясь в ангары своего носителя.
— Ух, ты! — Удивленно воскликнул Александр. До этого момента акт телепорта-ции он видел лишь мельком, когда в корабль проникали Владимир с Мариной. Но там они просто вошли в светящийся кокон, словно в приоткрытый дверной проем, теперь же "черепахи" достигая центра под днищем, просто-напросто мгновенно исчезали, как будто их и не было. Для Николая с Владимиром это было еще более удивительным, им-то и раньше со стороны ничего в таких масштабах наблюдать не приходилось, но после мысленного контакта с компьютером, их просто уже такая "мелочь" не удивляла.
Их в данный момент больше занимал безмолвный "вездеход". Друзья направили на него свои автоматы, которые хотя и казались несерьезными перед неведомой техникой пришельцев, но твердость своих намерений этим жестом они обозначили недвусмысленно даже для гуманоидов.
— Оставьте личное оружие в покое! Браслеты снять и оставить в кабине! Выходить по одному с поднятыми руками! — Скомандовал Николай. Владимир подобрался почти вплотную к "вездеходу". Сквозь полупрозрачный купол обтекателя в нем были видны три замершие фигуры гуманоидов, пока с открытыми шлемами. Затем колпаки шлемов закрыли головы экипажа и обтекатель "вездехода" откинулся. Медленно, словно нехотя, один за другим, поднимая на ходу руки, гуманоиды покинули свое транспортное средство. Владимир перевесил свой автомат за спину и, в его руках как по волшебству оказались наручники.
— Вот вам другие браслетики! — Ехидно произнес он, защелкивая наручники на запястьях одного из инопланетян, заведя его руки за спину. — Эти браслетики просто так не снимаются! — Ту же операцию он проделал и с двумя другими. Николая нисколько не удивило наличие у Владимира нужного количества наручников, он только с иронией подумал: "Мент, он и есть мент!" — Он не сразу обратил внимание на то, что Александр со своим РПГ, да и второй боец, по имени Олег, с удивлением поглядывают не столько на гуманоидов, сколько на него самого, да и на Владимира тоже. Николай не сразу догадался о причине такого внимания, пока Владимир не ткнул стволом автомата одного из гуманоидов и не произнес: "Двигайте-ка на новую квартиру!" Оказалось, что произнес он эти слова совсем не на привычном русском языке, а на какой-то тарабарщине, которую Николай, впрочем, прекрасно понимал. Но только теперь он догадался о причине столь пристального внимания к себе и Владимиру бойцов и их теперь вполне понятного удивления — и он сам и Владимир разговаривали с гуманоидами на их языке. Знание этого языка как теперь стало понятно, были почерпнуты при контакте с компьютером, и способность к разговору включилась при непосредственной встрече с пришельцами. Для бойцов этот язык был естественно непонятен, и они с изумлением смотрели на своих командиров, которые свободно разговаривают с врагом на каком-то чужом наречии. Так можно и пулю от своих схлопотать". — Подумалось Николаю и, он поспешил разрядить ситуацию.
— Все в порядке, ребята! — Сказал он уже по-русски, поняв их замешательство. — Похоже, побывав в "тарелке", мы незаметно для себя овладели их языком! — И он кивнул в сторону гуманоидов, которых Владимир конвоировал через телепорт внутрь корабля. Этим заявлением он постарался разрешить сомнения бойцов, выдав им упрощенный вариант истины. Не рассказывать же им все в подробностях. Для этого никакого времени не хватит. — Вот теперь, по-моему, главное мы проделали, И теперь можно отдыхать!
— А нас внутрь посмотреть пустят? — Спросил Александр, улыбаясь, с лицом в скудном освещении выражающим скромную наглость.
— Я думаю, чуть позже мы сможем себе это позволить! — Ответил Николай, доставая очередную сигарету. Сейчас ему, несмотря на холод, хотелось побыть на улице, а не в металлической коробке, несмотря на то, что коробка эта была огромных размеров.
Из БРДМа Николай по радиостанции связался с Дымогаревым: "Капитан-лейтенант! Всеобщий отбой! — Некоторое облегчение по завершении очередного этапа схватки с инопланетянами привели его в чуть приподнятое настроение, которое возможно и не отвечало сущности момента, но Николаю захотелось чуть сыронизировать и, он добавил старинный условный позывной "франкистов", более чем пятидесятилетней давности: "Над всей Испанией безоблачное небо!"
— Значит удалось? — Послышался ликующий голос из динамика передатчика. Дымогарев, похоже, отлично понял настроение Николая.
— Даже более чем рассчитывали! Двигайся сюда, на площадь! Подробности при личной встрече. — Ответил Николай.
— Мы уже в пути! Будем минут через пятнадцать! — Проговорил Дымогарев и отключился.
Николай впервые за долгое время взглянул на небо, которое из-за кромки нависающего черного диска корабля показалось ему сейчас чуть светлее, оно потеряло свою черную, беспросветную глубину. Намечались первые признаки "рассвета". Процесс, обратный почернению протекал не столь лавинообразно. Николай еще помнил, как быстро нормальное небо исчезло в сполохах черноты. Но все же в черно-сером окрасе начали проступать темно-синие тона. Окрас купола-небосвода претерпевал трансформацию. Зрелище было уникальное и, Николай во все глаза наблюдал это совсем не природное явление. Наступали сумерки, но сумерки утренние — предвестники света, как про себя назвал это явление Николай.
