Отражение Мира

— Что ты с ним разговариваешь?! Этот идиот вообще думать не умеет, и смерть будет лишь милосердием для него! — довольно эмоционально высказала свое мнение Фаэйра.

— Может, вы оба все же расскажете о сути своего малость непонятного для меня разговора?! А потом я буду решать, кого убивать, а кого — нет.

— Она Онретарр, дочь Окстира Онретарра, врага Белого Крыла! Да и зачем тебе об этом знать, если ты все равно ничего не поймешь!

— А вот в моих умственных способностях сомневаться не надо, это опасно для твоей жизни. То, что папаша Фаэйры что-то не поделил с другими Крыльями, мне известно. Вот и расскажи поподробнее, эту историю не только мне интересно будет услышать... Не так-ли? — произнес я, бросив взгляд на свою жену, которая едва заметно кивнула.

— На позапрошлом совете Окстир убил на дуэли тогдашнего Лидера Белого Крыла и забрал его самку — Криарру. Это мы еще могли стерпеть, но через три года пришло известие о смерти Криарры, и принес его один из защитников Ониксового Крыла, не пожелавший после возвращаться обратно. Окстир с тех пор не появлялся на советах, он знает, что его просто растерзают за убийство самки и нарушение наших законов!

— Значит, отец, возможно, убил мою мать?! — злобно прорычала Фаэйра.

— Плохо... Ты пыталась объяснить белому, что являешься, по сути, изгнанной?

— Да... пыталась, но этот идиот не хотел ничего слушать!

— Белый, ты как думаешь, что я хочу с тобой сейчас сделать за попытку нанести вред моей жене?

— Эльф, почему ты называешь эту Онретарр своей женой? Как это возможно? — похоже, данный факт его интересует гораздо больше, чем собственное здоровье.

— Потому что он мой муж, кретин! — ответила дракону Фаэйра.

— Так вот, я могу сейчас сжечь твои крылья целиком, — на этих словах в глазах белого мелькнул дикий ужас — а потом начну поджаривать то, что останется, на медленном огне... Все еще не слышу твоих извинений! Да, кстати, мог бы и имя свое назвать для приличия.

— Я Вехарир Стантарр, защитник Белого Крыла... Приношу глубочайшие извинения за свое поведение. Я не должен был нападать на твою... самку, — трясущимся голосом проговорил дракон.

— А расскажи-ка нам, братец, что ты вообще здесь делаешь? Твое Крыло несколько севернее обитает, если мне память не изменяет.

— Ищу вора. Один двалдар смог добраться до нашего кряжа и украсть несколько артефактов, которыми мы владеем уже сотни лет, — на этих словах дракон скривился от боли, видно, дырки в мышцах доставляют ему немало хлопот.

— Смени форму, и боль уйдет, — посоветовала ему Фаэйра, и при этом сама проделала то же самое. Вехарир удивлено взглянул на нее, а затем обернулся крупным седовласым гномом, одетым в легкую кольчугу и штаны из парусины.

— Опрометчиво летать здесь в своем истинном облике. Имперцы охотятся на диких драконов и делать для тебя исключение не будут, — заметил я.

— А вы что забыли в этих горах? — спросил слегка осмелевший дракон.

— Клыки диких, — коротко ответила жена.

— Но зачем? — удивился белый.

— Они нам нужны, так же, как и прочим охотникам.

— Эльфы и люди, как мы, используют клыки в качестве трофеев?!

— Он все равно не поймет. Простой защитник, даже в магии плохо разбирается, знает только, как убивать... ну и историю своего Крыла, конечно, — пояснила Фаэйра.

— Если вам нужны клыки, то у меня есть с собою десяток! Мои трофеи... Но я могу их отдать! Как подтверждение своих извинений... — похоже, белый на деле все еще трясется от страха. Боязнь потерять свои крылья — это для них должно быть даже хуже смерти.

Отказываться от такой манны небесной было незачем, и Фаэйра без слов забрала крупный мешок, протянутый Вехариром.

— Мой тебе совет, дракон. Не нарывайся на неприятности в людских поселениях. Твоя вспыльчивость может сослужить плохую службу.

— Спасибо, эльф. По возвращении домой я расскажу Крылу, что Фаэйра Онретарр не виновна в преступлениях Окстира! — поклонившись, пообещал Вехарир.

— Удачи в поисках, белый.

На этом наше общение окончилось, и я с женой двинулся обратно на юг. А через несколько минут Фаэйра поделилась своим мнением по поводу последней фразы Вехарира.

— Ничего он своим не расскажет. Убьется, по себе ведь сужу. Мне тогда очень повезло. Без хорошей подготовки нельзя появляться среди других рас.

— Ну, может, ему тоже повезет. Хотя сомневаюсь, что белый найдет вора, он нас-то с секунду рассматривал, чтобы понять, что перед ним не двалдары. А их здесь вообще-то немало. Да, объясни мне кое-что. Вехарир обращается в гнома, ты в высшую эльфийку... Как вообще определяется, какая форма будет у дракона?

— Не знаю... Это становится ясно только после первого частичного обращения.

— Бред какой-то. Вот еще что, придется тебе всю обратную дорогу учить меня пониманию вашего языка. Не хочу повторения случившегося.

— Думаешь, сможешь освоить криарарру? Сомневаюсь.

— Это так оно называется? Если ты забыла, я все-таки немного разумник. Пускай не смогу говорить на вашем языке, но вот понимать точно буду.

— Посмотрим... — сказала Фаэйра и, потупив взор, тихо пробормотала: — Вот появился еще один повод ненавидеть отца... — а ее ярость, перемешанная с болью, отразилась в моей душе.

Через двое суток мы уже были в Инимхейме и, отдохнув там денек от скалолазания, отправились дальше в Тохельтон. По дороге положили начало моему обучению, что принесло немало смеха, так как попытки воспроизвести отдельные слова были очень забавны. Хотя немного радости оказалось очень кстати, это позволило развеять легкое уныние Фаэйры. В город же въехали через полтора дня и сразу направились в отделение Союза Магов, где тот же самый секретарь, скрепя сердце, выдал нам бумаги, подтверждающие сдачу двенадцати клыков и дающие право на получение десяти золотых за каждый. Оставшиеся четыре мы оставили себе, авось пригодятся. А через час на пристани нам повезло приметить знакомый корабль, все еще стоящий под погрузкой. Капитан обрадовался появлению как знакомых клиентов, так и дополнительного заработка. Только вот отплытия придется ждать еще двое суток, но что мешает нам с Фаэйрой просто хорошо провести это время?

ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ. ОКРОВАВЛЕННЫЕ ГРАНИ.

1344г. Сезон Рассвета. 10 день Месяца Песни.

Столица Ортонской Империи.

Второй год обучения оказался небогат на события, даже если учесть, что нам вновь пришлось осваивать два курса. Хотя, держу пари, Ластарх мог бы и все четыре в один год уместить, если бы захотел. Как оказалось, после второго курса программа становится значительно менее насыщенной и более ориентированной на индивидуальный подход к студентам. Последнее, кстати, неудивительно, так как число учащихся к этому моменту заметно сокращается путем 'естественной' убыли в мир иной. А вот тех же дуэлей на третьем и четвертом курсах было заметно меньше, да и отношения в коллективе приобрели менее враждебный характер. Выживание в мясорубке может немало изменить взгляд на собратьев по несчастью. Хотя, конечно, все перечисленное относилось в большей степени к боевикам. Ортону не нужны толпы середнячков, обученных убивать, иначе им попросту не хватит работы. Страна не воюет и в ближайшее время не собирается. А вот магов-бытовиков нужно плодить в максимально возможных количествах. Что с успехом и делалось.

Интереснейшим предметом оказался непрямой магический бой. Сколько различных мелких пакостей можно устроить даже с помощью моего куцего резерва... Встраивание лишних блоков в чужие плетения, развеивание неустойчивых заклинаний и множество прочих радостей жизни. Хорошо, что на подобные шутки у меня есть достойный ответ — драка без заклинаний. А вдобавок, на уроках описывались нетрадиционные методы убиения себе подобных. Так, например, огневики при должном умении могут учинить неплохие ударные волны или сжечь кислород в помещении.

Немалое количество свободного времени позволило достигнуть приличных высот в магии разума. Пускай нормально поковыряться в чужих мозгах у меня не особо-то и получится даже при помощи накопителей — слишком уж они медленные, но вот возможности своей собственной головы я раскрыл, похоже, полностью. Умение за одно мгновение перелопатить огромное количество информации в шести потоках — не каждому дается. Хотя такой форсированный режим может секунд за двадцать полностью меня опустошить, но столько времени и не нужно, не собираюсь же я всю свою жизнь вспоминать.

Немаловажно, что полученные знания позволили 'написать' простейший искусственный интеллект своему голему. Он конечно так и остался безнадежно туп, но теперь хотя бы можно просто обозначить ему цель, не контролируя каждое движение. Единственным минусом была чрезмерная громоздкость плетения призыва, даже перевод заклинания в частично руническую форму не спас положения. И главным побочным эффектом здесь была практическая невозможность призвать больше одного голема за раз. Сила из резерва улетала как в трубу. Я сокращал расход, как только возможно, даже смог сделать его почти одномоментным, а не постоянным, что было чуть более удобно, но всему есть предел. А жаль, было бы забавно создать целую толпу этих 'элементалей'.

Один эксперимент на этой почве, кстати, привел к весьма интересным выводам. Тогда я призвал пару големов в их изначальной версии, без интеллекта, и один неожиданно оказался несколько слабее другого. Пару дней мне пришлось потратить, чтобы достоверно определить, что причина заключается в моем теле. Оказалось, что у него есть некоторая предельная пропускная способность, ограничивающая использование чрезмерно большого количества силы в один конкретный момент времени. Хотя потолок оказался весьма велик и труднодостижим, но факта это не отменяло, и забывать о нем не следовало. Вдруг мне будет нужно, например, подать весь предел на щит и одновременно атаковать магией. А вот и нельзя!

Фаэйра, в свою очередь, неплохо научилась орудовать разного рода растительностью, но вот незадача, не хотела дракона выращивать простые деревца со вкусными и полезными плодами. Все ее создания несли совершенно убийственные функции. Преподаватели приходили в ужас и матерились, но ученица Онретарр продолжала совершенствовать свою людоедскую растительность. Конечно, друиды лесных эльфов имеют привычку к боевому использованию природной магии, но вот у людей подобное распространения как-то не получило. Тут все больше простые бытовики на данном поприще топчутся. Любимым детищем моей жены были простые, но страшные корни, в пятнадцать сантиметров толщиной, которые могли за несколько секунд обхватить что угодно и превратить это в раздавленную труху. На немаленьких таких каменных валунах испытывали. До кучи, корешочки имели привычку ядом баловаться в процессе опутывания живых существ.

А вот у Ластарха с магией жизни не особо ладилось. Все, чему он научился, это лечить легкие раны и легкую простуду, например. Причем данный процесс его очень сильно выматывал. В чем причина подобных проблем, было совершенно неясно. Ну, предрасположенность у него, может, такая. Поэтому, плюнув на это дело, полуэльф с радостью принялся помогать мне с написанием дипломной работы о накопителях из мифрила. Параллельно мы сделали из клыков диких драконов защитные амулеты от двух самых опасных, на мой взгляд, видов магии — сонарной и сырой арканной. Безделушки вышли не особо эффективные, сильный напор долго не выдержат, но это от них и не требуется. Главное, чтоб не дали мне помереть в первые пару секунд. А два последних клыка были отложены на будущее, может, еще какой артефакт когда-нибудь потребуется.

Интересно, что наши с Фаэйрой отношения, как оказалось, со стороны выглядели достаточно странно, об этом как-то раз Ластарх и поведал. Оказывается, мы разговариваем всегда так, будто являемся просто хорошими знакомыми. Для посторонних совершенно дикими кажутся моменты, когда два эльфа беседуют о каких-то делах, а потом вдруг совершенно внезапно, без лишних слов начинают, например, целоваться. А ведь в принципе, всегда так и было, мы же почти никогда не делали друг другу комплиментов, но зачем они нужны, если все эмоции и желания друг друга для нас открытая книга? Накатившая вдруг волна нежности будет легко ощущаться нами обоими, и никакие слова не смогут передать ее лучше и красочней.

А конкретно сейчас я с женой ношусь по Ортону, полностью утонув в подготовке к выпускному балу, ведь Фаэйре въелась в голову мысль непременно показать там свое полное превосходство над окружающими. На мой взгляд, ей достаточно ради этого прийти туда в неглиже. Или, как вариант, удавить присутствующих своими корнями. Но мало того, что она вытрясла из меня всю возможное о моде моего мира, так еще и таскает всюду за собой. Я-то со своим нарядом разобрался быстро, заказав нечто напоминающее вариацию своего любимого костюма, выбрав ткань подороже, а также высокую шнурованную обувь из хорошей кожи. И теперь полностью спокоен. А жена мало того, что насочиняла нечто грандиозное, но совершенно чуждое этому миру, так ей еще и каждый встречный портной не нравится. А ведь мы еще до ювелирных украшений не дошли...

...Вот, наконец, нашелся один товарищ, готовый взяться за странный заказ не менее странной клиентки. Это были пять самых ужасных часов моей жизни. Портной, как оказалось, работал в паре с одним ювелиром, поэтому было принято опрометчивое решение заказывать сразу полный набор вещей. И я должен был смотреть на все это мельтешение и одобрительно кивать в нужные моменты. Только вот незадача: может, мастера и не знают о моем желании кого-нибудь убить, но от Фаэйры я этого уже не скрою. И она в ответ злится уже на меня. Но, наконец, беготня окончилась, эскизы были нарисованы, ткань выбрана, а нам под нос сунули смету. Которая оказалась на удивление приемлемой. Так, на мой взгляд, получается, что вес золота, пошедшего на одни только украшения, превзойдет вес заплаченных за эти художества монет.

Но не только в приготовлении сногсшибательных нарядов состояла подготовка к балу. Я, как один из лучших учеников, имел право на отдельный танец, что, впрочем, относилось и к Фаэйре. Но редкие выпускники пользуются данной возможностью, ведь если не получится устроить настоящее представление, как минимум интересное для зрителей, то мага попросту засмеют. А те, кто все-таки решается испытать удачу, в основном пользуются иллюзиями или другой магией. Мне пришлось напрячь все свои возможности как разумника, чтобы создать одноразовый амулет, воспроизводящий одну мелодию, взятую из памяти. Но надо было немало повозиться, чтобы заменить многие звуки, а также голос и одновременно сохранить звучание и ритм. Вдобавок, еще и репетиция отняла немало времени и сил. Сам танец было необходимо отработать до автоматизма, чтобы не совершить ни одного лишнего движения. Слишком быстрым и опасным будет это действо, и малейшая ошибка испортит весь вечер.

И вот, наконец, наступил день бала. В главном торжественном зале Академии собрались не только выпускники и преподавательский состав, но и немалое количество представителей имперской знати. Но их вряд ли интересовало происходящее вокруг. Император всегда присутствовал на балу, так что множество лизоблюдов и просителей старались оказаться в этот момент как можно ближе к правителю. Ректор, кстати, тоже присутствовал, и более осведомленные крутились уже около него.