Котенок же привстал, потянулся, выгнув спинку, и, потоптавшись на одеяле, поочередно выпуская коготки то на одной, то на другой лапе, вдруг резко спрыгнул и помчался прочь. Руки Дерека только чуть мазнули по пушистой шерстке, не успев схватить паршивца.
— Ах ты!... — вскочил парень.
Но куда там! Котенок улепетывал со всех ног, словно прочитав черные мысли Дерека, прямо к спасительно распахнутой двери, под дружный гогот столпившихся в ожидании представления ребят, проснувшихся раньше.
Над Дереком глумились и прикалывались все утро, а он, уже устав от пререканий и глупых шуток, просто посмеивался и периодически мрачно оглядывал окрестности, надеясь, что этот звереныш, которого он пожалел утром, попадется ему.
Котенок появился лишь к обеду, важно прошествовал между ногами тусующихся во дворе казармы бойцов и, немного не доходя до замершего в предвкушении расплаты Дерека, который забавлялся жонглированием на ладони ножа, опустил перед ним придушенного мышонка, затем отступил на пару шажков, склонил голову набок и состроил невинную мордочку.
Дерек, поняв, что его самым наглым образом подкупают, хлопнул себя рукой по лбу и провел ладонью по лицу — только этого не хватало! Он не мог заставить себя рассердиться на столь продуманный ход хитрющей животинки. Ребята снова закатились, обрадовавшись новой теме для шуток. Кажется, никто из них всерьез не верил, что Меченый может обидеть всеобщего любимца. Ясно только одно — котенок выбрал себе 'хозяина'...
7.
Время летело незаметно, Рени некогда было скучать. Библиотека оказалась настоящим сокровищем. В ней он мог находиться часами.
Как и обещал, на следующий день после ночной бури, Аслан привез из города пожилого мужчину, согласившегося 'погостить' в Замке.
В тот же вечер Рени, которому разрешили остаться после ужина в гостиной, с упоением слушал разговоры Аслана и магистра Нирата, жадно впитывая все, стараясь не пропустить ни слова. Тесса почти не влезала в разговор мужчин, лишь изредка вставляя фразы, как бы задавая направление темы разговора.
Про грозы Рени слушал, затаив дыхание. А магистр Нират, вначале довольно холодно и скептически взиравший на хозяйского наложника, упорно называя его 'юношей' (и ни разу по имени), к концу вечера, 'уговорив' с Асланом почти целую бутылку хорошего вина, оттаял, отказавшись от предвзятости первоначального мнения, и, задав Рени несколько вопросов на религиозную тему, улыбнулся:
— Ну, по этим вопросам мы с Вами могли бы поспорить, но это уже будет завтра... — сообщил он рабу. — К сожалению, мой возраст теперь не позволяет мне засиживаться до полуночи, а встаю я рано... Итак, юноша, жду Вас завтра с утра пораньше... Кхм... — немного смутился Нират, видимо припомнив, какой статус занимает в этом доме мальчишка, — впрочем, как только Вы будете не нужны Вашему господину... У меня всего несколько дней, которые я могу потратить на 'отдых' здесь, а пробелов в Ваших знаниях, я вижу, немало. Думаю, для Вас не составит труда учиться по книгам и приезжать ко мне в город для экзаменовки и последующей корректировки того, чему Вы хотели бы научиться... — объявил он.
Рени удивленно захлопал ресницами, не в силах вымолвить от неожиданности ни слова. Если он правильно понял, ему разрешат обучение?
Мальчишка перевел непонимающий взгляд на Тессу, затем на Аслана — они не шутят? Или это неправильно понял и озвучил немного захмелевший магистр?
— Ты что, не рад? — не выдержала Тесса, позабавившись реакцией ошеломленного наложника.
— Нет... То есть да! Я рад... очень... просто все так неожиданно... Я не знаю, как благодарить...
— Научись всему, что тебе посоветует уважаемый магистр Нират — мало ли что в жизни может пригодиться. Имей в виду, никто заставлять тебя не будет. Это твой шанс, не справишься — найму учителя танцев, — пошутил Аслан, но, увидев, как помертвел мальчишка от такой перспективы, поспешил утешить. — В самом деле, Ренальд, будет сложно. Зная репутацию магистра Нирата, чтобы сдать экзамен, тебе придется как следует постараться. Подумай до утра. Собственно, я лишь хотел, чтобы тебе толково объяснили происхождение страшащих тебя природных явлений, но, как видно, тебе повезло, уважаемый магистр находит тебя способным воспринять больше знаний. Это огромная честь и ответственность, справишься?
— Я буду очень стараться! — горячо заверил взволнованный юноша, не веря своему счастью.
— Да, а я надеюсь, что на старости лет не пожалею о своем скоропалительном решении, — строго нахмурил седые кустистые брови Нират, но на душе у него было приятно.
Он почему-то был уверен, что вот этот мальчик с ясными глазками и открытым лицом, прислушивающийся к каждому произнесенному здесь слову и осмелившийся высказать собственное мнение, которого он авансом зачислил в свои ученики, будет более прилежным, чем те, за которых платили папаши, надеясь, что ленивое до знаний чадушко достигнет совершенных высот в науке. Сколько из-за таких вот сынков богатеньких родителей в академию не попало настоящих способных мальчишек, которые не могли даже закончить обычную школу, так как не хватало средств на обучение. А при академии было всего пять мест, за которые платила городская казна, и это ничтожно мало для будущего процветания родного города...
Магистр был безмерно удивлен просьбой лаэра Аслана объяснить его рабу-наложнику суть некоторых явлений, пообещавшего щедрую оплату за беспокойство (если не самому магистру, то хотя бы внести пожертвование на нужды академии). Заинтригованный до крайности Нират пошел навстречу лаэру, который уже не раз поднимал вопрос о бесплатном начальном обучении в городе для детей, желающих получить знания, даже практически неимущих, еле сводящих концы с концами бедняков.
Пока он встречал только неодобрение богатых влиятельных граждан, заседающих в городском Совете, но был близок к тому, чтобы с начала следующего учебного года ввести все-таки этот Закон, несмотря на недовольство. Лаэр может делать на своих землях все, что захочет, но как умный политик, он все-таки не желает иметь явно недовольных его властью так близко...
Что бы про лаэра Аслана не говорили (о его личной жизни), но как господин на своей земле, пожилому магистру Нирату он нравился больше, чем его отец, которого магистр неплохо знал. Хорошо, что тот удалился править в столицу...
* * *
Как-то после обеда, когда многоуважаемый магистр, утомленный занятиями и сытным угощением, удалился на послеобеденный отдых, Аслан позвал Рени с собой, загадочно помалкивая всю дорогу, пока они не пришли в оружейную мастерскую при казарме, куда мальчишка-раб давно мечтал попасть, но стеснялся спрашивать и тем более пойти сам.
Экскурсия была познавательная, но, самое главное, оружейник прямо при них сделал Ренальду собственный нож! Правда, долго сокрушался, разглядывая аристократически тонкую ладонь раба, что ничего из того, что имеется, не подобрать, немного подправив... что ему с его ручками, может, и не нужно настоящее, что вся эта возня — баловство, но Аслан хлопнул Рени по плечу, отчего тот едва не присел, и подмигнул притихшему мальчишке:
— Ничего, Ренальд, Трей на всех ворчит поначалу. Мы еще посмотрим, таков ли он мастер, чтобы сделать тебе удобное оружие. И потом, нож — это ведь не меч. С ножом любой мальчишка должен уметь обращаться.
Сурово хмуривший брови Трей только усмехнулся оптимизму господина, но в душе был согласен и не обиделся на хозяина Замка — он прекрасно понимал, что Аслан специально 'задел' его профессионализм, заметив, как поник юный наложник.
Зато сколько радости и восторга было в голубых глазах мальчишки, когда новенький, довольно простой нож удобно лег в его ладонь, великолепно сбалансированный, в меру тяжелый...
— Это твой первый, — объявил Рени лаэр. — Когда научишься с ним обращаться, Трей сделает тебе еще лучше.
— Дай руку, Рен, клинок должен попробовать крови своего хозяина, чтобы верой и правдой служить ему — таков ритуал, — немного торжественно произнес оружейник под одобрительным взглядом Аслана.
Рени побледнел от волнения, но мужественно выдержал процедуру 'посвящения' — легкий порез, даже не вздрогнув, хотя вид и запах крови все еще пугал его.
Мужчины остались довольны, а Ренальд не знал, как выразить словами благодарность за такие вот имеющие для него огромное значение радости, доставляемые ему его хозяевами.
Между занятиями и наставлениями магистра Нирата Рени умудрялся выкраивать время для посещения Ориса.
Ему первому он похвастался новеньким настоящим оружием, для которого Орис, порадовавшийся вместе с парнем, тут же предложил сделать кожаные ножны, пока нет других. Рени принял эту идею с воодушевлением.
Ему начало казаться, что его жизнь, круто изменившаяся после того как их с матерью насильно увезли из общины, снова становится прекрасной. По крайней мере, он никогда еще не чувствовал такого подъема и не радовался происходящим вокруг событиям. Орис начал делать первые успехи в письме и чтении, что придавало Ренальду значимости и полезности своей миссии в собственных глазах.
Когда магистр уехал, Рени, сразу помчался к Орису. Утром Халар разрешил солдату покинуть лазарет и отправиться в казарму.
Но, едва расположившись в тенечке, они приступили к ежедневным занятиям, Рени — к плетению (теперь задания были сложнее, с множеством элементов и должны были скрепляться заклепками и пряжками), а Орис достал письменные принадлежности, на них наткнулся Дерек, разыскивающий котенка.
Этот мелкий 'Барс', как окрестил его Дерек, замучил парня, каждое утро натыкающегося на мышей возле своей кровати. Комендант ругался, ребята глумились, но упрямый котенок продолжал делать 'подношения' своему 'хозяину'. Однако в руки даваться не спешил, предполагая, что Дерек 'приласкает' его против шерстки, и все время исчезал, прежде чем тот мог застигнуть его на месте преступления. Парень с обезображенной шрамами щекой на какие только ухищрения не шел, но котенка так и не получилось изловить и отучить от 'вредной привычки'. Видно, ребята больше сопереживали четвероногому, потому что, непонятно каким образом, Барс просачивался даже сквозь закрытые двери казармы — он любил ночевать в ногах койки Дерека (а когда тот был в карауле, 'грел ему местечко' и на подушке). И еще ни разу Меченому не удалось спросонья поймать почему-то привязавшуюся к нему зверушку, тот всегда успевал сбежать, даже если они просыпались одновременно.
— Опаньки! — удивился Дерек. — Что это вы тут делаете? Барса не видели?
— Нет, — помотал головой Рени.
— Вот паршивец! — с чувством произнес Дерек и остановился, поразившись, с какой ловкостью у мальчишки получается плести сложный рисунок из болтающихся длинных тонких ремешков (сплетено было уже около трети и можно было понять, что получается классно). — Слушай, Орис, без обид, но у него скоро будет получаться лучше, — удивленно присвистнул парень.
— А то! — усмехнулся Орис. — Ученик должен превосходить своего учителя.
При этих словах одобрения, смущенный похвалой Ренальд, зарделся и чуть не запутался в ремешках, перекинув не ту петлю.
— Ну да, — скептически качнул головой Дерек. — Все равно не во всем. Дротики кидать, например, он вряд ли сумеет лучше, сколько не учи.
Рени покосился на противного, вечно цепляющегося к нему парня, и закусил губы, сосредоточившись на своем занятии.
— Не хвастай! — осадил Орис. — Если ты не сможешь научить, еще не значит, что больше некому. Думаешь, ты — лучший?
— Конечно! Спорим, я тебя сделаю? — оживился Дерек.
— Ну, давай! — азартно уцепившись за возможность размяться, поднялся Орис. — Рен, у тебя ведь теперь больше времени, мы позанимаемся попозже?
— Хорошо, — живо кивнул Рени, ожидая, что его тоже позовут. Он хотел бы посмотреть на внеплановые соревнования хороших бойцов, втайне надеясь, что Орис одержит победу.
— До мишеней доковыляешь?
— Легко! — захорохорился Орис и, прихрамывая, первым пошел в сторону казармы, за которой располагалась площадка для тренировок.
— Мелкий, а ты чему Ориса учишь? — вдруг склонился Дерек, разглядывая неровный почерк, которым был исписан лист бумаги.
— Тебе неинтересно будет, — буркнул Ренальд, не желая, чтобы ехидный взрослый парень снова прицепился к нему и поднял на смех.
— Постой! — остановил мужчина. — Рени, я серьезно... Послушай... не мог бы ты и со мной позаниматься? Я хочу научиться писать на вашем языке...
— Ты не умеешь? — не поверил Ренальд.
— Нет...
— Но ведь ты говоришь даже без акцента почти!
— Ну и что, — возразил Дерек. — Пришлось выучить по необходимости, а писать было ни к чему... так возьмешься? А я тоже тебя чему-нибудь научу... пожалуйста... — Дерек серьезно смотрел на парнишку. Похоже, что он не шутил.
Ренальда добило это 'пожалуйста', которое он даже не предполагал когда-нибудь услышать от второго раба лаэра Аслана.
— Ну... я не знаю... мне не жалко, только пообещай, что не будешь издеваться...
— Договорились, — повеселел взрослый парень, протянув руку. — По рукам?
— Что я должен сделать? — непонимающе уставился Рени на протянутую руку.
— Ударить в знак заключения сделки, если согласен, — подсказал Дерек.
— Ну, вы идете? Или ты трусишь, Меченый? — обернулся Орис.
— Идем! — откликнулся Рени, что есть силы ударив по протянутой ладони (а что, Дерек сам предложил, и стукнуть давно хотелось), но только охнул и схватился за свою отшибленную руку.
Меченый расхохотался, поняв мотивы наложника, и ободряюще похлопал по плечу расстроившегося мальчишку:
— Силенок поднакопи, Мелкий!
— Да ну тебя, сказал же, что издеваться не будешь, — упрекнул Рени.
— Так ты же сам ушибся? — изобразил искреннее недоумение Дерек. — Я-то тут при чем?
— Не связывайся, Рен, — добродушно посоветовал Орис. — Пошли!
— Дерек, а кому ты собрался писать? — вдруг проснулось любопытство у пацана.
— А вот это — не твое дело, Мелкий! — щелкнув по носу насупившегося мальчишку, строго сказал раб-воин.
Ренальд только вздохнул, потерев кончик носа. Не больно — обидно просто...
Дротики Дерек метал классно...
Заметив соревнующихся, подошли еще несколько свободных солдат, немного недоуменно покосились на господского мальчишку, притихшего, засмущавшегося, почувствовавшего себя очень неуютно рядом с высокими плечистыми бойцами, но они промолчали, услышав предупреждающий окрик Ориса, и предпочли не высказывать своего неодобрения вслух.
Солдаты загалдели, делая ставки, подбадривая ту и другую сторону. К удивлению Ренальда, тех, кто 'болел' за новенького оказалось довольно много. Может, это только с ним Дерек был так безжалостен и ехиден, а с ребятами, которые теперь ему товарищи, нормально общался...
Дерек предложил Орису фору, но тот отказался — не руки же покалечены — нога...
Рени всей душой болел за него, но победил все же воин-раб.
— На что спорили-то? — спросил кто-то.
— Да просто... — лениво ответил Орис, кажется, не особо расстроившись, и тихонько шепнул Рени: — Проси, чтобы он тебя метать научил, не прогадаешь, — подмигнул он мальчишке, кивнув на Дерека.
