— Ах, ты мелкий ублюдок! Сын девки! Ущербный! Бой!
— Хм, повод сомнительный, вы меня ещё и оскорбили... Какой же бой вы хотите?
— Проигравший платит виру победителю в размере пяти тысяч купонов!
— Простых? Средних? Элитных?
— Элитных! — тут же загорелись у него глаза от жадности.
— А у вас есть столько? А то это уже на ограбление начинает походить. — мужик побледнел.
— Ты богатенький, с тебя элитные с меня простые!
— Ха-ха-хаха, ой не могу, однако какие воры пошли! Ой, ой! Ха-ха-ха! — согнулся я смеясь, внимательно отслеживая лица окружающих, одобрения в них слова урода не нашли, но это пока.
— Ну нет, анлошок, раз вира, то вира. Ваша то, моя. Сказали пять тысяч элитных, то вынь и положи, а нет, то ворью веры нет. Или, что дом не твой, земли нет, может и жена не твоя, просто посторонняя живёт с тобой и не больше?
— Да как ты?! Бой, немедленно! До криков о пощаде или потере сознания!!! — взвизгнул он.
— Так вира то есть? Или ты сюда покричать пришёл, да опозориться? Люди, кто знает этого грызуна? Кто он такой вообще?
— Это кожевник Рикхи, у него жена гулящая, вот и надумал, что ей купонов мало. — выкрикнули из толпы собравшейся вокруг школьников и сдающих монографии.
— Ну вот, и дело есть, и дом. Пришёл грабить, будь готов ответить. — посмотрел я на кожевника нехорошо.
— Хорошо, я ставлю своё дело, свой дом, свои банковские запасы зерна! — прокричал мужчина.
— Пять тысяч то наберётся? Пусть бегунок сбегает в банк проверить. — но он достал отрывную книжку, где было выведено состояние счёта. Там было четыре с половиной тысячи, да ещё дом и дело, выходило возможно даже чуть больше. Это очень большая сумма, если у него есть такие средства, то чего он к мне то полез?
— Хорошо. Но они точно ваши? — мужик вспыхнул.
— Это оборотные средства на закупку кож и химии для выделки, да запас платы на следующие два месяца. — проскрипел он сквозь зубы. — А у тебя то самого будет? — пытаясь уязвить и отыграться спросил он меня.
— И зачем ты тогда пришёл, если нет? Чтоб ребёнка избить? — толпа грохнула.
Круг был десяти саженей, детский двух. Я заявил своё состояние болезни и то, что без кастетов и кистеня не смогу ответить хоть как-то. Кастеты были из кости, кистень мягкий. Судья принял их, как мои кулаки.
Я может и не мускулистый, но очень быстрый и сила моя в жилах.
Кожевник был силён, а если ему попасть в захват, то считай калека. Но опята боёв, а не пьяных драк, у него не было.
Огромные махи руками, неловкие медленные движения.
Вопрос, стоит ли его убивать или он ещё не переступил грань и его можно будет просто выслать в другой город, подальше отсюда?
"Он не плохой человек, но создал опасную ситуацию. Тебе придётся сделать всё кроваво и страшно, чтобы подобная ситуация не повторялась, а так же сломать ему челюсть, чтобы не распространял эту заразу вдали."
Ну, раз так, то просить простить не стану, сам виноват.
Кистенем работаю на локти, отбивая кость, отсушивая руку. Защитится от снизу и сзади летящего быстрого снаряда он не разу не успел. Кружу вокруг, взмах попадание, переход, взмах попадание... Когда его руки отпускаются кистень бьёт его в скулы слева, справа. Снизу в челюсть. Он плывёт, но ещё стоит. Бью его снарядом по плечам, раз, два, три, второе плечо, раз, два, три.
О, взгляд прояснился. Ещё раз снаряд летит в лицо, на сей раз цель подбородок. Его опять ведёт, на сей раз сильно.
Сматываю кистень на место и прыгаю на расстояние клинча, бью крюком в челюсть, левым туда же, вылетают зубы. Мужик падает как подкошенный, ещё трижды бью в лицо, контрольный в челюсть и дважды в брови, чтобы выступила кровь. Рассечение приличное вышло, кровь заливает глаза, лицо, шею.
— Ну, теперь то с шрамами на лице жена будет только на тебя смотреть. — говорю я громко, как бы поверженному. Народ раздаётся криками поддержки. Школьники мою силу знают, в городе как-то до этого на меня взрослые не агрились.
На весь бой ушло от силы пять частей.
Пять тысяч качественных вещей, или пять тысяч элитных блюд, это конечно не огромная сумма, но достаточно много.
Пожалуй полторы тысячи оставлю ему как подъёмные. И нужно ему будет челюсть собрать, чтобы он есть мог, но говорил с трудом.
— Помогите его в лазарет отнести, я кажется ему челюсть сломал, попытаюсь исправить.
Добровольцев нашлось достаточно, даже ассистенты набежали на поднятый представлением шум.
Я был аховым хирургом... наверное аппендицит вырезать бы смог, но не уверен, что оперируемый после этого выжил. Зато у меня был Лео, хирург уровня Бог.
"Ага, подвинься." — операция шла до вечера. Одежду безвозвратно испортил кровью. Но соорудили фиксатор для челюсти.
Мои помощники описали имущество взимаемое, как вира. На счету оставили полторы тысячи зерновыми. Его теперь уже под наркозом и его жену, за компанию в том же состоянии, не пожелавшую расставаться с супругом вывезли на параплане, или после модификации это уже самолёт(?), а не важно, вывезли вместе с личными вещами в самый отдалённый город доступный за один ночной перелёт.
Мастерскую включили в наш реестр, нашли умельцев, работают они на процент от выхода качественного товара, с возможностью выкупа мастерской рассроченным платежом.
Зерновые со счёта отправил в филиалы. Неожиданные и неучтённые в расчётах, может послужат семенем, может мукой, на усмотрение руководителя оставлю.
Вечером просто отдыхал, восстанавливая сил. Лео тоже не нагружал тело. Рассортировал дела и мы обсуждали ситуацию вокруг меня, программ, врагов явных и тайных, кого можно рассматривать, как союзников, кого из врагов можно рассматривать как союзников.
Какие шаги нужно предпринять, чтобы ситуация ушла от меня в сторону. По большей части для выводов пока не хватало информации, а общие шаги могли не дать эффекта.
Так что пустыня мне пока самое место. Жаль штудирование книг опять замедлится.
В этот раз ничего не снилось.
Уснул в кровати.
Проснулся в пустыне. Как всегда душно и пыльно. До побудки ещё сорок частей, постарался выбраться потише, умылся, разогрел еду.
Парни встали как раз когда всё уже было готово.
— Парни, а беженцев не будут отслеживать по спутнику или с разведчиков, особенно ночью мы будем хорошо видны? — решил спросить раз уж подумал об этом.
— А зачем?
— Это могут быть наёмники или подкрепление нам?
— Ну уж вооружённых людей, от обывателей программы распознавания на раз расколят. — хмыкнул Медвед.
— А если будут думать, что к нам перебегают тысячи гражданских?
— Да всё равно, какая им разница? Чем больше людей, тем больше вероятность, что бомбы зацепят кого-то, что будет бить по моральному духу населения. — пожал он плечами.
Но мне кажется в этом что-то есть.
Три ночи мы ехали к точке сбора нарезая десятиверстные петли.
Лагерь беженцев был палаточным. Поставлен ровными рядами, как по шнурку. Имел баню, туалеты, цистерны с водой.
Командиром лагеря был кто-то из наших тысячников.
Люди были сами по себе, с детьми, со стариками. Почему они рвались домой сейчас, почему не хотели переждать войну здесь?
— Старик, зачем вам совершать тяжёлый переход по пескам в истекающую кровью страну? — присел я на скамеечку рядом с пожилым, покрытым морщинами дедом.
— А зачем вообще жить, мальчик? Вы воюете, а кто-то делает вам патроны или товары, которые можно поменять на патроны. Кто-то учит детей, а кто-то просто хочет домой. Те что не чувствуют место, где родился, где лежит прах предков домом, те остались там где их застигла весть о войне. Помогают посильно врагам, работают на них, платят подати. Но это причины других. Мне недолго осталось и я хочу уйти дома, чтобы мой прах лежал с прахом пращуров, и чтобы его накрыл прах пра-пра-правнуков моих пра-пра-правнуков.
Хм, не совсем понял, но главное, что эти люди более менее трезво оценивают то, куда стремятся.
День до вечера мы провели в лагере. Нашей тройке доверили довести сто пятьдесят три человека, пять из них дети. Думаю это потому, что у нас есть машины.
В основном мы нагрузились едой и водой, пустыня она такая, даже подготовленные места могут стать неожиданно далёкими из-за поломок.
В остальном поход назад был очень скучным, что просто прекрасно.
Мы добирались до песчаного укрытия до того, как становилось невыносимо жарко, Люба отправлялся за водой к колодцу, парень он крепкий, да родовые способности в помощь. С водой у нас был полный порядок, люди даже могли ополоснуться.
Я из целлофановых фляг, которых набрал с излишком наделал воздушных фонариков, и каждый вечер просил наших сопровождаемых их запускать.
Все десять дней, что мы шли к границе, по сто пятьдесят фонариков.
Прошедший день дома был обычен и не примечателен.
На границе нас никто не тормозил, мы вообще узнали о том, что уже с нашей стороны когда на коммы пришёл приказ оставаться на месте.
Наши челноки нас подобрали, гражданских увезли в их лагерь, нас в расположение.
Первым делом пополнил запасы растраченных бурдюков и прочих расходников. Потом зарылся в литературу, пока медики под рукой этим нужно пользоваться.
Через два дня нас отправили с тем же заданием. Маршрут был уже проложен, точки отдыха и колодцы вырыты. Потому на дорогу ушло всего два с половиной дня.
На сей раз мы должны были сопроводить восемьдесят человек, восемь из которых дети.
Но за ночь они отпускали по сто пятьдесят фонариков. Было даже красиво.
Днём на Хан, девушки потребовали задания, чтобы вновь получить награду. Энтузиазм стоит дорого, и его нужно время от времени подогревать, выдал задания, с содроганием ожидая расплаты. Даже свидания с ними грозят перейти в горизонтальную плоскость.
Путь мы преодолели за те же десять дней.
Два дня в части, снова пустыня, в пути нам приказали коротать время за чтением уставов и проходных лекций. Не сказать, что музыку было слушать много приятнее, некоторые треки напоминают строительный шум и вой умирающих животных. Но лекции вгоняли в транс, что за рулём квадры, да и за рулём вездехода не лучшее состояние.
Однако командиры напомнили мне, что шлем это не только защита для головы, но и средство наблюдения, контроля У-ров и У-леров, и если у-ры были в пустыне почти бесполезны, то нарабатывать навык вождения вторых в движении нужно, да и программировать протоколы в движении тоже забавно.
Поверх картинки выдаваемых у-лерами я установил текстовый экран. Пустыня в этом плане была довольно удобна, контролировать даже из полупрозрачного состояния путь можно.
Картинка с неба тоже не особо блещет разнообразием. Только текст по настоящему требует внимательности и осознания, да бубнёж преподавателей в телефонах шлема.
Всё остальное прощает небрежение.
Вчера девушки сдали свои задания. Сегодня день расплаты. У большинства выходной, у меня нет, но придётся выделить время. Поцелуями в этот раз даже Леда не стала брать, видимо ей все уши прожужжали про то, как им было здорово.
В этот раз все четверо решили взять свидание. Но столько свободного времени им выделить я не могу, потому сегодня свидания с двумя и завтра так же. Причём сразу с обеими, и Марукасом в придачу.
Так как девушки разгребли даже намёк на завал монографий и отредактировали сданные на обработку и проверку диссертации, то решил уделить им время вместо дневной школы. Всё равно меня Лео учит.
Первыми в баталию чуть не дошедшую до крови и решённую с помощью иномирской мудрости, в камень ножницы бумагу, выиграли Маргаритка и Леда, прицепом шёл Марукас.
Далеко, в часе лёта на полной скорости самолёта, где-то в ста двадцати вёрстах от города, был выход мрамора. Может натуральный, может кудес какой нанергил, но его было достаточно много и он имел приятный глубокий светлый цвет.
Потому тут стоит один из филиалов школы изобразительного творчества.
— Девочки, раздевайтесь... и займите позу которой будете гордится. Марукас ты тоже, обними Маргаритку, и чего ты одетый? Портишь всё композицию!
— Да, я как-то... мигом! — тут же вылетел из одежды парень уловив мой многообещающий взгляд.
Сперва набросок на бумаге, кто как стоит, углы позы, направление взгляда, отражение тени, наложение света.
Затем мерки. Много мерок. Очень много мерок. Где кончик носа, где выпирают соски, плечи, локти, кисти, колени, ягодицы, голени, пальчики на ногах.
Зеркало, чтобы они сами себя увидели, запечатлели.
— Я всё. Марукас, вот эта глыба, вот эскиз. — теперь уже я разделся и вписался в композицию, будто тут стоит ещё и Марукас. — Ваяй!
Камень под волей парня поплыл превращаясь в наши копии в полный рост. Теперь утомительная процедура снятия мерок со статуй и выправления "я так вижу".
— А теперь, встань на место и займи прежнюю позу, будь добр.
— Эм, ладно.
"Лео, поможешь?"
"Смотря в чём, оргии с детьми меня отталкивают."
"Нарисуй две картины карандашами в цвете, эту же композицию."
"Эх, верёвки из меня вьёшь, подвинься."
Работа Мастера завораживает, порой рядом с ним чувствуешь себя ущербным просто потому, что кажется, что никогда так не сможешь.
Рисунок был настолько чётким, что казался снимком и я был вместе с ребятами. Но Лео не остановился на завершении двух рисунков, он развёл краску и начал окрашивать статуи.
Марукас сделал их очень детальными, Лео почти оживил их и от игры света менялись эмоции на лицах, казалось, что статуи дышат.
— Вот теперь, я всё. Краске нужно время чтобы высохнуть, или Марукас, будь хорошим кудес и высушив краску, сделай фактуру, как у нашей кожи. — попросил художника Лео.
— Йяаа, ... да, конечно учитель. — ещё некоторое время мы с ним обследовали девочек и друг друга на предмет переноса родинок, шрамиков, клеточного рисунка и папиллярных узоров рук и ног, на которых написано "Статуя Марукаса и Лео", на случай хитрованов решивших откатать наши пальчики со статуй и пользоваться ими в стаканах.
— Можете одеваться, если хотите. — нужно было нанести руны на основание, это было довольно муторно, особенно слюнявить перо. Можно было и кровью, она долговечнее и видно лучше, но как-то это стрёмно*(нахватался мальчишка) постоянно себя колоть или резать.
На обратном пути Леда тискалась, я следил за статуей, у которой бы воздушное сопротивление хуже чем у кирпича. Близился закат.
На пороге дома вручил им по картине, а статую... в галереи бы поставить... но там свет ровный, больше половины таинственности статуи тогда пропадёт. Дома негде, на входе в холле затрут уже через неделю...
Но всё же доставил её в школу творчества, поговорил с мастерами, поиграли светом. Признали работу мастерской, но не признался, что причастен.
После чего решили специально для этой композиции выделить зал играющий светом. Поставить скамеечку и патефон с набором пластинок. Опережающая время техника! Механический с ручкой для взвода пружины! Пластинки на десять частей времени! Каждый стоит по тысяче элитных купонов! Но для такой композиции только лучшее!
