Захоронка

Идея:

Гг Ярик, попал в очередной мир в катором произошёл сдвиг, с игрой.

Гг попал в мир где обитают упыри майер.

ГГ попал в мир, где бушуют высшие маги, крушат континенты, поднимаю дно моря создавая горы и топят горы создавая на том месте море.

Гг попадает в мир типа Ев онлайн.

Гг попадает в зомби ад.

Гг попадает в пустой мир, где людей очень мало. Разбивает сады в "вулканах", снабжает семенами племена собирателей.

Гг становится женщиной и идёт в корейские айдолы?

ГГ рождается в новом мире очень слабым с заболеванием хрупкости костей, или подхватывает туберкулёз, сифилис награждает его слепотой, возможно у ему требуется инсулин, он рождён в нищем квартале бедноты в городе под руководством магов, которым плевать на обычных людей, в мире где высшие маги крушат континенты(?). Как вариант он хочет ограничить их разрушительный потенциал в пределах земли и воспитывает собственного высшего мага для создания системы подземелий и ограничивающих барьеров в которые бы переносились маги при высвобождении своих сил и не выпускаяя их от туда пока они не успокоятся. Его мать которой на момент родов боло десять назвала его Леон, но все звали его Заморыш — лиён, даже его мать.

Система защиты переносящая выбрасывающих в пространство большое количество маны магов будет так же работать если низкую орбиту пересечёт крупное астрономическое тело или группа тел перенося их в виртуальный энергетический мир, вызывая разрушения и смешение энергий в нём. Клапана сброса будут выдавать фонтаны энергии в реальный мир и двка клапана сброса на полюсах обеспечат полное слитие энергии в окружающее пространство, если энергии будет слишком много в коротком промежутке времени, например если на землю сбросят одну или больше лун или планетоидов.

Система привязки через допинг, затем расширение сознания препаратами заставляющими железы организма вырабатывать нужные гормоны для повышения восприятия, расширения объёмов запоминания, более лёгкого усвоения информации.

Воспоминаие, что Небесные добавляют эти добавки в еду в школе и универе, армии и академии.

Параллельно обучение системам запоминания.

— Мам, кто был моим отцом?

— Откуда мне знать? Шваль какая-то, в то время у меня не ахти было с выбором...

Пролог.

Сила, только Сила, ничего кроме Силы...

Этот урод! Как он посмел?! Это моя территория, мой эксперимент! Он его нарушил, сорвал, выбросил в канаву циклы моего времени!

Вспышка тёмного света дымкой развеялась за спиной, небо тёмной стороны земли раскинулось куполом мерцающих камней.

Воля закалённая опытом сотен лет вырвала ближайшую гору на пределе видимости и импульс пожелание отправил её в сторону башни неприятеля.

Тепло полыхнуло вокруг раскалённым ветром испаряя влагу из воздуха, пинком поднимая её в небеса расталкивать облака.

Ха-ха-ха, кажется я промчался через лес зазнайки Мехолоса, вот умора. Приятно вспомнить как разлетались за спинов деревья от звукового удара. Хорошее вышло плетение на усиление, пожалуй стоит его улучшить.

Ну вот, припёрся, не сотрёшь... Моя любимая гора! Урод! Я тебе все зубы за неё выбью!

Тело налилось необъятной силой и скоростью, где-то в глубине земли начала раскаляться каменная прослойка.

Пятеро представительных мужчин и одна властная женщина собрались за одним столом в только что возникшем по их совместной воле замке, раньше бывшем болотом, место выбрано не по какой-то причине, просто они появились недалеко и тут было среднее расстояние для всех.

— Эти вспыльчивые юноши опять разнесли пол континента. — констатировала женщина.

— Ах, молодость. — протянул бородатый седой старик с морщинистым лицом и светящимися синим светом глазами.

— Они этим разрушили пять полигонов, мой в том числе. Испарили мою деревеньку! Какой там эль варили! — с возмущением за самое дорогое провозгласил мужчина в годах и теле в светлом халате. Рыжие волосы в его аккуратной бородке уже начала выбеливать седина, но пока только прядками. — Ну и семь городов за одно сравняли с землёй и отправили дымом в небо.

— Накажем? — осведомился звероватого вида громила с ожогом на левой половине лица, над остальными он возвышался на целую голову, даже сидя за столом.

— Как обычно, отбираем все наработки за последнее время. — кивнула женщина. — И Марс их побьет.

— С прошлого раза они стали вроде чуть сильнее. — отметил факт наблюдений четвёртый мужчина. Средней во всех внешних проявлениях, взгляд меланхоличный или безразличный, но этой маской привычных к нему магов не проведёшь.

— Опять прислугу набирать...

— Ой, да народятся ещё. — отмахнулась женщина. — Но вот то, что морем смыло половину всех животных, это непростительно! Дичь без кудес моё любимое блюдо, теперь же придётся мотаться на восток, а это время!

— Вот и стрясёшь с них за это дополнительно. — хмыкнул дедок. — Молодёжь учить нужно уважать старших.

— Так чего мы сидим? — рыкнул громила. — Отправляемся!

— Да, пожалуй.

Несколько хлопков и вспышек света и в зале никого не осталось. Замок без корректировки волей и энергией накренился и лопнул под собственной тяжестью на неподготовленном грунте, после чего начал осыпаться камнями в высохшую окружающую пыль. После первого же дождя болото вновь возьмёт своё, но каменистый островок в своей глубине станет пристанищем птиц и змей.

Махолос урод!

Ривас сволочь!

— О-о-о, старпёры припёрлись... Мир?

— Мир! Давай их двое на одного повышибаем от самого слабого?

— Договор, друг на друга во время боя со стариками не нападать!

— Договор!

Месяц бушевали кудес, пересыхали моря и на их месте взмывали горы. А там где была суша разверзались пропасти которые занимали моря.

Птицы, звери, рыбы, все страдали от этого стихийного бедствия.

Люди? Люди тоже, но они в какой-то мере сами причастны, а значит виноваты.

Семь Великих Кудес сидели за столом. Как бы они не старались, но убить друг друга не смогли. Опыт задавил энергичную необузданность юности и молодёжи пришлось выворачивать закрома отдавая накопленные собственные разработки.

На какое-то время это внесло осторожность в этих кудес, но они были далеко не одни на Хан, а подобные катаклизмы вносили неудобства и на других континентах. И у них тоже были свои эксперименты, которые пошли в разнос из-за буйства стихий, теперь же после того, как удалось спасти хоть часть и навести более менее порядок на своей территории пришло время стребовать компенсации.

Но кудес очень не любили платить компенсации...

Пока моря ещё не устоялись, было даже что-то положительное в новом конфликте, акватория расширилась, рельеф стал более удобным для множества видов. Выбросы податливой энергии прошедшей изменения волей кудес впитывались в клетки, в саму структуру, и заставляли организмы мутировать, подстраиваясь под бушующую окружающую среду.

Затем на несколько лет наступила тишина. Всё живое старалось восполнить потери после очередной катастрофы, далеко не последней.

* * *

Этот Мир был не таким, Он родился самым обычным. Напряжение материи, столкновение энергий, образование осадков материи и скопление антиматерии. Он был сама заурядность.

Но в каждом Мире рождается Жизнь, она бывает высокоморальной или безпринципной, но вся она возникает как плесень, растёт как плесень и умирает как плесень... Не всегда.

Жажда Жизни к познанию Его порой приводит к Открытиям, но чаще к Трагедиям, тогда очередной кусок грибковой колонии исчезает или вырождается.

Редко когда что-то начинается как объединение разнородных индивидуумов складывается в нечто сложное и крепкое из чего прорастает более развитая организованная Жизнь и возникают леса, животные... так и идеи высших животных очень редко привносят в Него что-то лучшее.

Он был самым обычным, до одного мига, когда всё изменилось. Где-то в Его теле появилась крошечная Дыра через которую начала проникать Она, заражая Его отравляя каждую нить реальности, всю плоскость одномерности, изменяя кварки, а за ними и всю материю.

Дыра просуществовала меньше сига, но этого было достаточно чтобы колония развитой Жизни в тот же миг исчезла, их орудия выгорели, а сами уплотнения миров находящиеся вблизи испарились. Но это уже ничего не меняло.

Она проникла в этот Мир и Её ничто уже не могло остановить от его заполнения.

* * *

Мир был не таким, на ней/нём жили простые существа, и простые люди, они появились из простых канонов установленных с первым мигом жизни Мира.

Где-то цвела Жизнь, появлялись народы, шли войны и между мирами и были беженцы, так среди людей этого мира появились люди другого мира, их технологии не позволяли им вернуться, но их медицина позволила не ждать многие поколения для совместного сосуществования и ассимиляции одним видом другого, в конце концов появился новый вид. Технологии разрушались, знания с течением времени терялись и забывались за ненадобностью, за невозможностью их применения. Лишь самые дальновидные и упрямые старались сохранять знания прошлого.

Так появились династии и Ордены, так начались войны знати и много оставшихся знаний были утеряны в тех жадных нашествиях.

У кого-то ещё сохранялось оружие предков надёжное, как наковальня, но средства доставки уже не имели такой запас прочности...

После нескольких вспышек антиводорода на теле мира, мигнувших ярче Солнца осталось два лагеря противников. Те кто жадно собирал и при этом зачастую уничтожал большую часть памяти прошлого и те кто осознал, что как раньше не будет и нужно прятаться, чтобы сохранить, что осталось.

Их библиотеки были обрывочны, многие носители языков прошлого сгинули в огне алчности, но семена остались и нужно было лишь время и условия, чтобы они взошли.

Рано или в будущем.

Но пришла Она и изменила всё.

Алчные глупцы собирающие осколки прошлого, из-за мнимых угроз своей глупейшей жажды власти, не могли поделится с плебеями своим обретаемым богатством, в то время как выживающие и скрывающиеся, чтобы максимально сохранить остатки былого с усиленным рвением начали изучать то, что их недалёкие предки посчитали глупым и ненужным, не соответствующем времени и невозможным к повторению, на данном технологическом рубеже развития. И они обнаружили, что что-то в мире стало сильно не так одними из первых разумных.

Через несколько циклов замки старых врагов запылали под пламенем созданным Волей. И что-то из осколков прошлого вновь сгорало, что-то доставалось победителям...

Но демонстрация новой силы разбудила не только страх, но и подтолкнула очередную волну алчности...

Ещё через несколько лет начали сотрясаться горы, где не так давно скрывались мятежники, а нынче разворачивались красивые подземные города...

Ещё несколько циклов спустя на месте материка вздымались волны, а дно морское на востоке стало горами и новыми землями.

И пока люди убивали друг друга и всё живое вокруг нагружали Ей, никому, не было дел до мутантов, даже им самим. Мутации редко мешали, редко помогали, но законы эволюции беспощадны, если среда агрессивна, то более слабый, медленный, глупый проиграет, так природа очищает себя от негативных мутаций.

В конце концов никто уже не помнил от куда пришла часть их предков, никто не задумывался от куда у них неуместные в таком мире знания.

А трёх-четырёхглазые птицы, медно-железные муравьи, полукристаллические-полупроводниковые змеи, каменеющие быки, волки, медведи и попавшие в общую кучу под одну раздачу причастные своим бездействием и молчаливым потворством люди... всё больше и больше занимали этот мир. И до этого всё так же никому не было дела.

* * *

Она ничего не знала о Нём, другие каноны, другая плоскость. Возможно Она даже не поняла, что уже не Та, а Часть, Семя, Новое, но как любой вежливый вторженец Она спросила у того, что её могло слышать, чувствовать, видеть, как тут быть?

И ей ответили.

Люди... Люди — это Правила. Без правил люди просто звери.

Даже помести одного человека в невесомость, где будет только огромное пространство воздуха, капли воды и не портящаяся еда, он организует правила, потому что там где задница "Дерьмо случается".

Правила будут возникать и забываться, меняться и отбрасываться. Правила это предел.

Тем ценны беспредельщики нарушающие общие правила, так или иначе заставляющие менять правила, хотя бы для того чтобы с ними можно было справиться.

Они же зачастую самыми первыми устанавливают новые правила и следовать или не следовать им не выбор, а следствие событий.

Но это не отменяет факта, если правило не принимает большинство, или окружающие уверены, что большинством правило не принято, оно не действует.

Потопленный материк очень наглядно доказывает всем, что Правило принято.

А где-то, куда Ей только предстояло дойти покрывая не замечаемые и не признаваемые Ей константы всё ещё гремела война, сжигались миры, исчезали в беззвучном пламени флотилии и армады. Ей предстояло ещё так много изменить, так о многом расспросить, возможно даже что-то запомнить, хотя с Памятью у Неё всегда было всё плохо...

Когда-то, не очень давно Мир был иным.

Арка первая.

Глава первая.

В малых дозах огонь равен жизни.

Хм, знакомое ощущение... Кажется я умер, да?

Я... я...? а, Я!

Лёня снова в деле! Лазырь, соси в сторонке, хе!

Хм, это похоже уже не впервой для меня?

Оу, смерть есть смерть, никому её не одолеть, мне тем более. Я по сути ещё не родился. Я всего лишь архив. И поскольку у меня есть эмоции, то я ядрышко сохранённое Душой.

Понятно, но однажды надеюсь встречусь и с одним из прошлых Духов.

Поскольку я мыслю, значит уже зародился мой носитель. Где он или она?

Хм, какая кроха, месяца ещё нет.

Мальчик, уже проще. С девочками вечно какие-то заморочки. Хотя, не помню чтобы попадал на другую сторону... может просто предубеждение?

Стук-стук, Стук-стук... Прекрасный мотив для медитации и гипноза, и для слуховых галлюцинаций.

В первый раз мне очень повезло, что я был заурядностью. Будь я хоть чуточку талантливее, будь моя жизнь хоть немного интересной и занимательной, то Ярило бы умер ещё в утробе, мне и так тогда чудом не удалось вызвать инсульт.

Ярило уже заурядностью не был. Тысяча лет физической жизни тела. Восемь тысяч лет жизни сознания за этот период. Жестокое испытание для нейронов.

Хорошо, что память существует не в мозге, но доступ к ней генерируется именно им.

Потому сейчас нужно создать области доступа к архивам в маленьком мозгу, пока только самовнушением и вырабатываемой на этой основе химией, когда голосовые связки оформятся можно будет добавить ещё и вибрации.

Спи моё Солнце, усни,

К маме тепло сохрани.

Будешь расти по чуть-чуть,

Станет великим твой Путь...

Качь-качь, качь-качь... астрал особое место, он доступен всем и в него можно пригласить не сопротивляющегося гостя, главным критерием отказа от приглашения является страх. В основном он срабатывает как чувство падение, мгновенный испуг и приглашение срывается. Но до четырёх месяцев после рождения это чувство у представителей людского племени атрофированно, а у человека и того бывает больше, вплоть до пожизненной дистрофии.

Зато в астрале можно взять своего носителя на руки, устраивать водные процедуры, познакомить его с светом и воздухом.

Конечно это несёт неприятности матери, так как головка значительно увеличивается ещё до родов, но если уровень медицины высок, это не проблема. Если он низок, то шансов выжить у моего носителя почти нет.

Самым сложным в каждом перерождении, на этом этапе, является зарядка. Пусть сознания в теле ещё нет, но и контроль рефлексами уже у Сущности, Душа конечно задаёт желания, но игнорировать их мы учимся значительно быстрее чем к ним прислушиваться.

Хм... А мама у нас та ещё штучка, четвёртый месяц на сносях, а всё так же в ударе, и чую папа носит очень ветвистые рога.

Печально... Значит Дух у носителя может оказаться слабым. Какой же это геморрой его воспитывать, и это с полной поддержкой Сущности, а уж без неё...

Чую будет грустно и печально, ничего нового не узнаю, и только работа над собой займёт лет сорок, потом возможно произойдёт Слияние, станет чуть попроще, а может нет и станет ещё скучнее. Брысь, брысь упаднические мысли! Ещё живым родится надо! А там уж посмотрим, кто кому скучно сделает!

Одним из лучших средств веселья доступных телу человека является щекотка, легчайшее раздражение на кончиках нервов.

И задор задаёт, и активность. Ещё бы смех, но смех это прерогатива уже рождённых.

В каждом маленьком ребёнке

И в мальчишке, и в девчонке...

Однако, как плохо. Похоже мама питается не очень, и не очень разнообразно, это ещё наложит на носителя свой след... Видимо на высокий уровень медицины можно не надеяться.

М-да, подготовлюсь к смерти, жизни было чуть, но тоже опыт, хотя Энергии больше потратил чем накопил, но что поделаешь. Не везёт так не везёт.

Стук-стук, стук-стук... Удар-удар-удар-удар, всё... тишина, прохлада. О нет, ещё раз, да сколько можно?! Не трясите нас черти! Дайте отдохнуть!

Это... это... это будут тяжёлые месяцы... — понимаю я.

Но питание стало лучше, улучшились показания роста и накопления кальция, плод стал бодрее, значит и витамины некоторых групп присутствуют в пище.

Жаль будет умирать, она так старается.

Но всё же интересно, кто из всех этих самцов мой отец. Не особо заметно чтобы они часто повторялись.

Согни пальчики, разожми пальчики, не напрягай ножки, напрягай ножки, сожми пальчики...

Не важно умрём мы сейчас или через неопределённой время, нужно делать всё что запланировали до самого конца. И делать это с полной самоотдачей.

* * *

Мир вовне.

Леон — крепкий, помощник, опорник, защитник. И он неудачник, а так как я с ним, то...

Его мама больна разновидностью сифилиса и ещё чем-то, что нарушило целостность его Образов Крови, насколько могу распознать по спектру, связанное с костями, ну и наследственные болячки до кучи.

Второе, имя нам дадут вскоре Лиён — заморыш, и этим всё сказочно.

Но Леон сказочный везунчик. Его мать девочка не тяжёлого поведения, на вскидку ей лет одиннадцать, а её клиентов были огромные... кхм. Из-за чего роды прошли достаточно легко и нам ничего не сломало.

Уровень санитарии отсутствовал, как класс. Если бы не молоко кормилиц и матери мы бы всё же умерли от болезней, но их заряд сахаров для нашей биоты задавал хороший уровень сопротивляемости маленькому организму.

Очередной раз глубокое мраколетие, похоже нового мне тут узнать не светит. Ну и ладно.

Девочка была не красавицей. Светлые засаленные волосы, тяжёлый запах пота, среднего роста. Не думаю что выше метра шестидесяти. Тусклые глаза неопределённого цвета.

Естественно весьма меленькая грудь, благо хоть кормилицы были, женщины у которых период лактации не заканчивался, вокруг всегда есть кого вскармливать.

Жила она в шатре из жердей и шкур, тут её и пользовали мужики. Укрывным материалом были шкуры, то ли лося, то ли оленя. Очаг каменный был чуть смещён от центра.

Топчан из соломы, накрыт шкурой и как одеяло тоже шкура.

Мой конверт тоже из шкуры, то ли волка, то ли собаки. Благо хоть морозов нет, а то бы отдирали шерсть от мокрой жопы.

За санитарную команду у нас псина с шестью голубыми глазами и серебряной шерстью. Она вылизывает открытые воспаления и подмывает после облегчения. Моча ещё очень в чести в случаях воспаления, ею промывают, делают компрессы.

Переноску для Леона занёс очередной страждущий ласки. Вязанную из лозы.

Окружающие жили кто в земляках, кто в шатрах, кто в дозорных башнях обтянутых шкурами и один раз вдали видел, что из ткани. А совсем на краю видимости, может и казалось стоял замок. Обычный такой, каменный, с высокими блочными стенами, хотя, может и не казалось, возможно это энергетическое зрение пыталось проснуться.

Ела Ветерок, что принесут любовники, и предпочитала больше охотников, но и торговцев старалась заманить в свой шатёр. Но из-за Леона ей пришлось перебежать дорогу конкуренткам на их поле, благо они бабы с пониманием. Так попугали чуть, но всё сами прекрасно понимают, для острастки и чтобы порядок знала.

Мозг Леона рос, а с ним и уровень понимания окружающего. Он начинал активнее реагировать на маму и уже начинал различать меня в астрале.

Весьма тепло относился к Раде, нашему псу.

Ребёнком он был спокойным. А как тут будешь буйным, если вторая половина сознания постоянно тебя грузит новыми образами, тренирует рефлексы, заставляет испытывать новые чувства и напрягать тело?

Однако насколько быстро осваивался мозг, настолько тормозилось телесное развитие. Зарядки и упражнения без полного вовлечение родителей и целой группы витаминов не могли нивелировать ограниченность строительного материала.

Потому рос Леон слабым и не поспевал в росте, хотя сосал сиськи за двоих.

Окружающее открывалось мне медленно и постепенно. Времени на общение с карапузом ни у кого не было, все заняты выживанием в городе. И да, тот бардак, что нас окружал звался гордо городом, был окружён рвом и стеной в пару метров.

Денежной системы не зародилось или она была надёжно разрушена. Царствовал натуральный обмен. Хотя уважение к собственности было возведено в ранг святого.

Говорили на достаточно мелодичном языке, а письменности либо не было, либо забыли как денежную систему.

Небо голубое, трава зелёная, воздух воняет отходами жизнедеятельности млекопитающих, но без взвеси смога... по крайней мере не весь день и в основном от очагов достаточно приятный запах сгоревших дров.

Воду возят в деревянных бочках с реки выше по течению, и набирают техническую на набережной во что придётся. Плетённые вёдра из лыка, по крайней мере, сам видел.

Не знаю, как бы мама без Рады сама приносила столько воды, сколько нам нужно, она сама ещё ребёнок.

Насколько сильно Леон не рос, настолько сильно грустнела Ветерок. Похоже у неё были обширные планы на моё физическое здоровье и тягловые возможности, и они рушились.

Всегда неприятно, когда намечтаешь с целый замок, а потом хлоп и реальность говорит, нет.

Благо это не Спарта, там бы посмотрели ещё пару лет на такое недоразумение как Леон, да сбросили бы с обрыва в надежде, что он летать может умеет.

Осложняло всё то, что разговаривать с грудничком никому и в голову не приходило, а у Ветерка на колыбельные не хватало ни сил ни потребности. Леон был тихим мальчиком, даже когда начали резаться зубки.

Насколько чужой ему казалась родная мать настолько цепко он вцепился в собственную душу с моим образом и я платил ему всей теплотой, что мог дать. В принципе была бы необходимость, я мог бы создать ему в нашем внутреннем мире целую вселенную.

Вот только это опять лишь расходы Энергии без всякой компенсации. Основной минус закрытых экономик.

Нет, ему, нам нужно было жить среди других людей и чтобы они отдавали нам свою благодарность, а мы платили им своей благодарностью, основной необходимостью Души и Духа и Сущности. Но для Сущности ещё важно Признание, с чем Леону явно повезло, лишь бы дожить до самой возможности.

Наша мама пришла,

Молока принесла,

Пей мой сыночек,

Пей мой ангелочек.

Леон.

Мне было совсем мало когда я понял, что Лео никто кроме меня не слышит и не видел. На тот момент Мне было два цикла, тогда я впервые сломал свои кости.

Дядька, что заходил к маме и ждал своей очереди ломал в руке орехи. Орехов он мне не дал, но мне захотелось повторить, а ничего кроме камушков под руками не оказалось, камушки остались целыми, а вот пара косточек в кисти треснула.

Больше я ничего не помню, Лео выгнал меня на задворки и как-то зафиксировал кости, сделал неудобную штуку названную шиной и с ней я проходил очень долго.

Тогда же Лео сказал, что если я не хочу бросать свою маму в одиночестве, платя ей чёрной неблагодарностью за все её старания обеспечивающие нам жизнь, то мне нужно учиться правильно двигаться, иначе любое неудачное падение, столкновение или удар могут стать для меня последним.

Мне было страшно и стыдно за своё глупое попугайство и потому упоминание даже намёком того случая от Лео хватало, чтобы не ленится, глотать слёзы и продолжать заниматься.

Лео сказал, что только гибкость и ловкость смогут меня спасти, но всё равно когда мы учились правильно падать я сломал себе ребро, не сильно, но трещина тоже больно. Потому дальше подобные начальные тренировки мы проводили у Лео в зале, пока у меня не начинало очень хорошо получаться, потом очень медленно и осторожно я начинал пробовать в своём теле, а не в аватаре.

Не сосчитать сколько раз это уберегало меня от травм в последующей жизни.

Хотя я не очень люблю вспоминать те тёмные времена... было в них и очень много хорошего, и все эти воспоминания связаны с моим отцом, хотя он заявляет, что лишь часть меня, я то знаю.

— Леон, тебя, били? Почему у тебя повязка на груди? — довольно грубо повертела тогда меня мама.

— Я упал. Плосто упал. Больно, мам. — пожаловался я.

— Плачь, будет легче. — посоветовала она и потеряла ко мне и моей боли интерес.

— Иди есть кашу, сегодня у нас с мясом! — порадовала она меня. До того к нам заходил охотник и они с мамой возились на лежаке.

Леонид.

Быстрое развитие мозга Леона влекло за собой обязательства. Не важно насколько у вас продвинутый компьютер, если вы используете его только для раскладки косынки.

— Леон, видишь эти милые растения, что светятся приятным светом? Запомни, кто где стоит. Запомни их вид, их цвет, их размер, можешь пощупать, обрати внимание кто с кем рядом, а кто на краю, понюхай их. Точно запомнил, кто где?

— Дя! — уверенно кивнул мальчуган.

— Тогда закрой глаза и отвернись. Злые животные и растения забрали твоих добрых друзей. — на месте ранее стоящих появились медведи, волки, акулы, гусеницы, улитки, медузы, рыбы, цветы, лианы, корни с совершенно другим отсветом свечения. Положительные герой оказались перепутаны и связаны за спинами злодеев.

— Оборачивайся, открывай глазки. Видишь, злодеи связали твоих друзей, их нужно освободить и вернуть туда где они были, а злодеев посадить в подходящие для них клетки. — сбоку за время невнимательности мальчика появилась длинная коробка с отверстиями в форме негативных персонажей, по одной на животину. — Спасай друзей, накажи злодеев.

Игрушки пытались откусываться, жалиться, царапаться, но мальчик иногда ловко, иногда напором брал верх. Старательно распутывал интересные и все разные узлы на положительных персонажах и усаживал их по местам, время от времени пересаживая их на другие места. Те в ответ щекотались и лизались, прыгали на месте и по всякому иначе выражали свою радость от обретения свободы и возвращения на место. Если место было не то, тогда они начинали печалится, отпускали голову и тихо плакали.

В конце концов Леон убрал всех пришельцев и поставил хозяев площадки так как они стояли вначале истории.

— Молодец, полетели полетаем?

— Летать!!! — и мне ничего не оставалось, как подбросить Леона в небо на высоту в пару километров, а затем прыгнуть следом.

— Будешь? — протянул ему фруктовую конфету на палочке. Сахара в кровь она не добавит, но ему скоро выходить и будет утреня, она же завтрак.

— Ага. — просиял малец и тут же сунул выхваченную конфету в рот.

Наше падение с двух километров перешло в пологий спуск с замедлением, мы пролетали над реками, озёрами, а вдалеке в море на горизонте садилось огромное солнце.

— Тебе пора. — растрепал мальчишке его мягкие светлые волосы.

— Угу. — опечалился он. Насколько красиво и уютно, а так же интересно было тут, настолько серо, страшно и скучно было в реальности, где люди не могли летать лучше птиц, где не было таких вкусных штучек на палочке.

Мы проснулись. Моё влияние отошло на задворки его сознания, максимум, что я мог это создавать слуховые иллюзии и иногда при некоторой концентрации гормонов у мальчика задавать визуальные иллюзии.

— Вставай Лиён. — буркнула как обычно Ветерок. — Каша на столе, иди ешь.

Леон, как обычно сперва обулся в сточенную из деревянной подошвы и кожаных ремешков обувь. К сожалению что такое чистота дома и улиц тут понимали по своему, потому хватало всякого сора из битых черепков и камней, которые могли стать не только причиной пореза, для него они несли угрозу перелома костей ступни, а хромые в этом мире плохо выживают.

Лео сточил ему обувь несколько месяцев назад за несколько вечеров используя ножи маминых гостей.

После чего побежал на улицу делать упражнения на растяжку, немного побегал с камушками в руках, десяток раз присел и отжался, снова побегал, опять поприседал и отжался. При этом меняя скорость вдохов и выдохов.

Закончил разминку умыванием, после чего вернулся в шатёр и принялся за невкусную, горчащую кашу.

— Мам, мне сегодьня снилось, что я летял! — даже почти не морщась и искренне желая поделится радостью сказал Леон.

— Люди не умеют летать. — хмыкнула девочка. — Если они не кудес. Я не кудес, и никто из моих ёборей не кудес, так что ты тоже не кудес.

— Ну и что. — отмахнулся мальчик — Зато я летяял! — улыбнулся Леон во все пятнадцать зубов, но потом посмотрел на кашу и чуть сморщился, у Леона каша совсем другая. Вспомнив её вкус он быстро закинул в рот сразу три ложки и быстро-быстро начал жевать и рассасывать противную еду. — Даже люди могут тволить чудеса! — повторил он одну из присказок Лео.

— Было бы здорово если бы ты сотворил нам побольше еды. — едко хмыкнула Ветерок.

— Пока не могу. — погрустнел мальчик. Он был ещё слишком маленьким, быстро уставал и у него были очень хрупкие кости не прощающие резких нагрузок.

К маме пришёл очередной мужик, принёс свёрток с сушёным мясом. Леон предпочёл пойти погулять, чем смотреть на переплетённые тела и слушать влажные хлопки тела о тело.

На кривой старшие бросали на него взгляды жалости, но чаще смотрели с презрением, или гадливо.

— Уродец. — прошипела тётка с соседней кривой. — Ущербный.

Леону стало обидно и грустно. Он побрёл куда глаза гледят.

— Эй, заморыш! Стой! Стой кому говорят! — его нагоняла банда мелкоты постарше.

— Ты чего здесь шаришься? Пакость удумал, ущербное создание? — явно повторил он чьи то слова. — надавил он на Леона грудью. — Ща как...

— Убьёшь меня? — отодвинул испугавшегося Леона я. — Один удар и я умру, мои кости слабые. Ты хочешь моей смерти? Что я тебе сделал такого, что ты хочешь меня убить и бросить позор на имя своей семьи?

Мальчик растерялся, на него давил взгляд деда, речь мальца была правильной, как у взрослых. Он хотел только покуражится с друзьями за счёт слабого, поднять свой авторитет в их глазах, он не хотел создавать проблем родне. А убийство сильно порицалось в городе, хуже только воровство.

— Ты... ты... ты хочешь что-то украсть! — выпалил он.

— Глупый что ли? Моя мама Ветерок. Не в шатре же мне сидеть пока у нас гости.

Мальчишка совсем растерялся, связи он уловить не мог.

— Пошли лучше поиграем? — перевёл я тему, высвобождая кистень из чехла.

Я просил быть Леона осторожным, но так же научил, как сделать пращу и метать ей камни, а так же заставил всегда держать на запястье, при выходе их дома, кистень. Люди в городе вроде не агрессивные, но кто его знает, кого северным ветром занесёт.

— О, смотрите, Лиён вышел! Лиён, что сегодня будет за игра? — прокричал соседский мальчишка примерно лет семи на вид. Окончательно выводя ситуацию из враждебной, у меня появилась поддержка "своих", а эти могли сойти за чужих.

— Хау! — поприветствовал я соседей поднятой рукой в стиле Леона. — Это все, кто хочет с нами иглать? — оглядел он сборище из семи детей и компашку приставалы из пяти.

— Пока да. — кивнул Щепка, он же заводила. — А ты Пак тоже с нами? От куда про Лиёна знаешь? — и увидел непонимающий взгляд. — Он знаешь какие игры придумывает?! — с восторгом выдал слушателям.

"Выходи, это твой круг общения." — вернул я носителя к управлению.

"Лео, помоги!" — запаниковал он, не в состоянии сразу переключится и придумать или вспомнить ни одной игры из тех, что мы с ним играли в лакуне.

"Повторяй"

— Тогда, сегодня иглаем в "голячо-холодно", тли вады прячут класивые и плиметные камушки в голоде. Потом возлащаются и говолят всем плиметы мест. Мы ищем, вады бегают за всеми пока не подходят к месту, где сплятали камни, тогда начинают кличать голячо, если камни лядом с ищущим и холодно, если далеко. Кто найдёт больше всех камушков тот выиглал и тому все иглающие обязаны отвешивать такой поклон. — наклонился он под тридцать пять градусов. — И облащатся к нему в течении двух суток, лошок искатель.

— Лошок? — спросил Щепка.

— Это значит очень уважаемый! — кивнул Леон важно. — А лох, просто уважаемый.

— Принимается! — оглядев присутствующих кивнул Щепка. — А что за камни?

— Чёрные, красные, жёлтые, какие найдёте. — пожал Леон плечами.

Дети переглянулись и разбежались искать соответствующие камни.

"А почему лошок?" — спросил Леон.

"Безобидное слово, но поможет найти таких как я. Мы потом ещё пару таких закинем в народ."

"Дя? Это как?"

"Я тебе позже расскажу. А сейчас ты хочешь стать лошком искателем или будешь вадой?"

"Мне не дадут искать." — погрустнел мальчик.

"Значит будешь прятать." — почувствовал Леон щекотку на затылке и потёр то место растрепав волосы.

Они богатые дети, у них есть возможность играть друг с другом, но так повезло далеко не всем.

Мать Леона сирота. И в этом городе этим мало кого удивишь. Она пришла сюда с караваном торговцев, там же она получила свою профессию.

Местные девочки сироты редко идут продавать своё тело. Город большая деревня, все хорошо знают, что в таких девок вселяются злые духи и заставляют тело гнить, но конечно когда выбор сдохнуть с голоду сейчас, либо сгнить потом мало кто гордо выберет голодную смерть.

Местным чуть проще, их выхаживают обществом, но в то же время они носятся как ужаленные отрабатывая пропитание и одежду.

Приезжие сироты дело другое, их не морят голодом и не бьют, но отношения как к своим нет. Проживёшь некоторое время на объедках, присмотришься вокруг, познакомишься с людьми и начинай своё восхождение в люди. А вот воров тут очень не любят, какие бы причины на это тебя не толкнули, хоть умирающая с голоду сестра-мать-брат, хоть сам загибаешься. Попроси, помогут, не помогли ищи дальше.

И пока дети играли с азартом в игру мне предстояло найти себе руки.

Леон.

Лео творил невозможное.

Он просто пошёл к старику Кимхо и поговорил с ним, к концу разговора его жена Норка перестала замечать меня, а сам плотник начал звать Мастер.

"Мы с тобой слишком слабые, а времени для соблюдения приличий нет. То что я делаю не правильно, но у меня нет другого варианта."

Кимхо под руководством Лео собрал странную штуку, брус по которому могла скользить штука в которой крутилась палка, если её обмотать верёвкой и потянуть.

Тянула ветка с противовесом, натягивала её жена плотника.

Деревяшка которая крутилась в зажиме клинилась клиньями, подбор которых обеспечивал центровку.

Так же Лео руками плотника сделал верстак из цельного пня в рост мужчины, с просверленными дырками, в которые так же вставлялись клинья и зажимы из разветвления толстых и не очень веток.

Плотнику стало гораздо легче работать, но не думаю, что он бы нам так благоволил, если бы Лео его не заговорил в самом начале.

Крутящуюся штуку назвали станком.

На ней Кимхо вытачивал для Лео разные детали и просверливал в прямых ветках сквозные дыры, которые после прокуривали на огне, расширяя, затем ровняли на станке и только после этого обтачивали снаружи.

Так же Лео научил Кимхо гнуть дощечки и делать красивые вещи из склеенных кусочков, которые после обтачивались в разные формы.

И хотя плотник очень много делал исключительно для нас, Лео не заставлял его обеспечивать нашу семью всем, от продуктов, до посуды и мебели. Он требовал только то, что не мог физически сделать сам.

Донышки для вёдер, странных вёдер в которые были воткнуты полые ножки. Ещё более странными они стали, когда ножки оказались не снаружи, а внутри высоких вёдер обозванных котлами.

Норка продолжала меня не замечать, за что я был очень признателен Лео, так как эта тётка плевалась всегда вслед матери и смотрела на меня как на пожираемый личинками трупик грызуна и при любом удобном случае хлестала меня свежей лозой.

И это было обычное поведение окружающих взрослых.

"Прости их малыш, ибо не ведают они, что творят." — посоветовал мне Лео, и если бы не некоторые, что смотрели с жалостью, даже иногда угощали вкусным, справлялись о матери, я бы никогда не простил и в последствии стёр бы.

Леонид.

Душа может и сама видеть, без глаз, слышать без ушей. Чем пользуюсь без особых затей. Но передавать увиденное напрямую в мозг уже нет. Для этого Леону нужно сперва научится видеть ауры, чувствовать вибрации, привыкать так ощущать мир вокруг, интерпретировать его.

Потому лишь чувства теплоты-холода, направления, приязни-неприязни, ненужности-важности доступны обычной душе в сообщениях сознанию. Мне доступно сказать напрямую так чтобы сознание ребёнка не извратило сказанное в угоду собственному удобству и лени.

За три лета соотнести оттенки местных и вычислять приезжих стало моим развлечением днём и ночью. Души не спят. Мы даже от тела отходить можем с тем к кому привязаны и сообщать сознанию, что с важным для него человеком беда.

Новое пополнение городских окраин уже хлебнуло местного гостеприимства, но ещё теплится в них надежда на то, что за забором травка сытнее.

"Леон, когда доиграешь сходишь в одно место? Тут далеко." — отвлёк я мальца от очередного акта сближения с обществом. Если ты слаб, то должен показать обществу, что полезен в ином ключе, иначе тебя отвергнут безвозвратно.

"Хорошо." — протянул тот.

"Поешь сначала и попей хорошо."

"Ладно." — уже чуть грустнее произнёс мальчик.

Дома как обычно было сыровато, пахло не очень, чуть чадил очаг маскируя немногие запахи.

Каша с мясом стояла на столе, в ней даже была щепотка соли.

Мама спала беспокойным сном под тонкой шкурой какой-то косули.

Раде прижимался к её ногам и двумя глазами приглядывал за мной. Повёл ухо, но не дождавшись команд или обращения к нему тут же снова погрузился в дрёму.

Вода в бочонке была вчерашней и слишком тёплой, но Леон мужественно её выпил пару чашек, где-то с треть литра объёмом.

"Беги быстро, но аккуратно."

"Хорошо."

Выносливость у мальчика была никакая, но если правильно чередовать шаг и бег, и регулировать дыхание, то даже малец может преодолеть довольно большие расстояния, соразмерно его роста и веса конечно.

Но пара километров для него не были пределом, а город был городом лишь по местным тёмным временам. Скорее это можно обозвать большим селом.

Замок кудеса кормили ещё с десяток деревенек, где выращивали в основном овец и коз, да ряд неприхотливых овощей. Вот до них пеший мальчишка его возраста мог бы добраться с неизвестным шансом на успех в течении недели... эм, девяти дней, сколько длится местная неделя мне выяснить так и не удалось.

"Они, те двое." — вильнули глаза мальца уткнувшись в два замотанных в шкуры туловища валяющиеся под стеной чьей-то землянки.

— Йоу-йоу! — поднял Леон раскрытую ладонь. — Я Леон и мне нужна лабочая сила.

— Эм, что? Уйди мелкий, не до твоих шуток. — высунул нос из под шкуры подросток, до того он дремал экономя силы.

"Повторяй."

— Тогда можете и дальше тут помилать с голоду, этот втолой комок кто тебе? Веста, жена, сестла? Сестла, значит. Она может пойти толговать собой, чтобы колмить тебя.

— Эй! Я тебя сейчас! — полыхнул гневом перепачканный пацан.

— Что? — отступил на пару шагов Леон. — Изобьёшь? А толку, ты не станешь от этого сытее.

— Р-р-р, что. тебе. надо? — сел он скинув шкуру которой укрывался на ноги.

— Вот так бы с самого начала. — вздохнул на тяжесть общения с идиотами мальчик. — Мне нужен защитник, я довольно слаб, нужна помощница матели, она выбивается из сил пытаясь нас плоколмить. Вы мне подходите.

— Что нужно делать?

— Первое задание, принесите воды, наберите в лесу валежник, нагрейте воду, помойтесь. Когда будете в лесу соберите побольше вот таких растений. — мальчик на вытоптанной земле прутиком нарисовал некоторые виды местных лекарств и шишек. — Соберите побольше коры с молодых деревьев с иголками вместо листьев.

Пошли покажу, где вы будете лаботать.

Парнишка растолкал сестру, которая за время беседы не проснулась.

— Как вас звать?

Огонёк, взгляд со стороны.

— Я Огонёк, она Пёрышко. — подростки были грязные и скорее всего вшивые, естественно куда выше его, но примерно среднего роста, то есть раньше они неплохо питались.

— Как вас к нам занесло? — спросил их Леон.

— Какой-то кудес вызвал гнев земли, с запада налетели колющие тучи, от одного вдоха можно было умереть, а многие потом кашляли кровью. Поля засыпало пеплом, а всходы пожухли и опали. Торговцы пришедшие в наш город предложили всем у кого не хватает еды переселится на время в другие города. Старики говорят, что после пепла на полях хороший урожай, но это будет следующей порой всхода.

Мы с сестрой пошли с торговцами и несли посменно грузы, за что нас кормили. А тут мы оказались никому не нужны. Наша тётка не могла нас взять к себе, у неё своих пятеро. Её мужчина, Ясень, обещал нам подыскать работу, но что-то не сложилось.

— Понятно. — некоторое время шли молча. — Пришли. Вёдра там, бочка вот. Где воду брать знаете?

— Да.

— Попейте. — перед тем как уйти на поиски Леон поставил на очаг кожаную кастрюлю с кусочком мяса, который он растёр до того в ступке, хотя сам Леон этого не помнил. Бульон получился пустой и без соли, но сил немного придать мог.

— Раде, иди сюда, это наши, ммм, кандидаты в стаю, смотри за ними и помоги принести воды. — пёс лизнул мальчика обнюхал новеньких, рыкнул, но позволил надеть на себя переноску для вёдер.

Пока подростки таскали воду Леон подготавливал огородку для огня на улице за их шатром. Территория в пятнадцать взрослых шагов(аршин, шаг) в три стороны от шатра была их землёй, с четвёртой шла кривая.

— Холошо, теперь возьмите эти вёдла и несите воду для мытья.

Огонёк сильно устал носить воду в двух выточенных из луба вёдрах, Пёрышко носила по одному ведру. Раде носил по два, но небольших и узких. Для грязной воды вёдра у странного мальчика были из дощечек, ещё больше чем из луба. Ручка сплетена из нескольких верёвок и волоса яка.

Подростки помылись тут же в реке, как и многие другие соблюдающие чистоту тела. Вода была холодной, а песок больно царапался, но это всё дело привычки, местные не зная другого были не в претензии.

Воду они набирали в странную бочку с четырьмя полыми штырями торчащими из дна. Да и дно было не плоское, а горкой внутрь. На вершине горки был четвёртый, самый толстый стержень.

— О, вы уже помылись, молодцы, так оно даже лучше. — в воду мальчик бросил травки и кресалом поджог трут. — Пёрышко, видишь эту траву?

— Да. — кивнула сестра. Тринадцать циклов, как ещё замуж не забрали?

— Бери ступку, пестик и перетирай в кашицу. — говор мальчика сильно изменился, появились отсутствующие ранее рычащие звуки, взгляд стал строгий, властный, не детский. Она подчинилась.

— Огонёк, я потратил на вас наши дрова, так что будь добр принеси новые, да присмотри, где показанные растения добыть пока не собирай с сестрой пойдёте. Ты ведь не забыл какие?

— Н-нет. — юноша тоже уловил изменения, хотя ещё не понял, что его так напугало.

Лес не был для него чем-то страшным, поняга на толстых кожаных ремнях хорошо сидела на плечах и даже когда поленьев и сучьев стало много, то не сильно оттягивала и впивалась. А завязки на животе и груди вовсе позволяли чувствовать её, как часть себя, которая не елозит и не скатывается.

Кто же такой этот мальчишка, что так его пугает?

И не вляпались ли они с сестрой в неприятности?

Но когда он вернулся его сестра вся была зелёная, а мальчишка её мылил, спину, задницу, между ног, а потом смывал грязную пену.

— Молодец, — похвалил мальчик его за полную вязанку дров. — Потом обсохните и вместе пойдёте. А сейчас раздевайся, садись.

Леон усадил его на низкую скамеечку из дощечки и начал мыть хорошо потёр спину и заставил мыть дружка и хорошо тереть между ног и сзади.

— Чистота залог комфорта! — сказал он им. Что это такое комфорта?

— Чистота залог удобства! — поправился он видя их непонимание.

Леон.

Когда зелёной кашицы стало достаточно, то одну часть Лео залил какой-то жидкостью, другую странной водой.

— Раздевайся, садись, мыть тебя будем.

— Я уже... — пискнула та придавленная взглядом.

— Что "уже", замёрзла и песком поскреблась? А волосы как висюльки! Разделась и села. — налил он в мой голос железа. Неужели и я так могу?

Разделась она тут же, села на низенькую скамеечку.

— Неудобно, принеси скамейку от входа. — та как была голышом пошла за скамейкой. Проходящие по кривой женщины и мужчины поворачивали на неё головы, пожимали плечами и шли дальше. Голая девка у Ветерок, кого этим заинтересуешь? Хотя, может новенькая? Ничего такая. — прямо было написано на мужских рожах, а тётки вовсе никак не реагировали, летом много кто голышом ходил, особенно в поле, но и в городе любителей погреться под светом светоча хватало.

Она принесла скамейку, легла на ней. Лео намочил её волосы и полил теплой водой тело. Начал втирать разбавленную кашицу в мокрые волосы головы и в кожу головы, оставшуюся пасту приказал втирать в волоски по всему телу. Да и в целом хорошо натереться зелёнкой.

Пёрышко девушкой оказалась стройной, с признаками худобы. На лобке рос светлый пушок, голова была сперва просто грязная с песчинками в волосах, теперь ещё и зелёная, девочка явно опасалась наносить зелёную массу на свою красу с чем Лео пришлось ей помочь.

— Присядь. Расслабься. Расставь ноги, шире. Не волнуйся. Я нежно. — сказал он ей и она... эм, смирилась?

Когда вернулся Огонёк, то тоже подвергся озеленению и просидел так некоторое время.

А Лео мыл волосы голой девушке пенящейся водичкой зелёного оттенка.

— Что это? Щиплет. — пропищала Пёрышко, жмуря голубые глазки.

— Щёлок. Не волнуйся, сейчас смоем. — он тщательно вымыл ей волосы, проверил на гнид, потёр спинку мочалом из плетёной шерсти барана, проверил на гнид лобок и так же очень тщательно промылил интимное место от чего девушка раскраснелась. После чего отправил её смывать мыло.

Гребешок из рыбьего хребта, подаренный Лео заставил её расплакаться.

Так же тщательно мальчик промыл и парня, только мачало было из лыка и иногда царапалось, да гениталии парень сам себе тёр.

— Ещё раз намыльтесь и смойте. — распорядился отец и пополнение подчинилось.

Смывать щиплющую жидкость тёплой водой было обалденно, сам знаю. Подростки даже забыли, что они вообще-то голодны.

Им снова досталось немного бульона и горьковатая каша, присыпанная золой. После чего они отправились в лес вдвоём с корзинами и понягой для валежника.

Леонид.

Наша мама проснулась и со смешанным любопытством наблюдала за самоуправством сына. Он для неё был обузой, но ей не хватало жестокости выгнать своё дитя. Хотя накапливаемые болячки уже диктовали свои условия, злость и раздражение копилось.

— Мам, я приготовил тебе ванну и даже испытал её. — позвал я Ветерок помыться. Для начала мне нужно было её обследовать, чтобы знать от чего лечить.

— Ванна, что это?

— О, попробуешь и узнаешь, я думаю это будет приносить нам больше еды и даже уважения.

— Хорошо. И что?

— Раздевайся, мы будем мыться, как в реке, только дома.

Свою мочалку я отдал Пёрышку, мамина была неприкосновенной, себе взял из лыка, их было прилично наделано.

Сперва намочил ни капли не стесняющуюся девочку.

Всё же она моложе Пёрышка.

Затем нанёс травяную маску на кожу и втёр в голову и волосы. Паразитов у нас почти нет, я по мере сил обновляю травы под шкурами, но шерсть не ткань, очень уж много на себе собирает.

Во всяком случае вшей точно нет, а клопы... с ними приходится мериться.

— Расставь ноги. — хм, всё ещё не настолько плохо, иммунитет молодой, задорный, хорошо борется. Анализы бы взять, но с лабораторией полный затык, так что это из области, ах если бы. — Повернись, встань на колени. — закончил я втирать зелёную маску.

— И? — спросила она сидя на коленях. Намочил ещё немного волосы и начал наносить зелёную массу на голову.

— Можешь посидеть, сейчас я принесу чая. — деревянный заварник было очень тяжело сделать, не то чтобы форма непростая, просто инструмент доступен редко, а делать нужно было довольно много всего и куда более важного. Пиалы для чая из той же оперы, но под них хотя бы станок можно было быстро приспособить, не занимая того, что был у Кимхо. — Пить тёплым. — с поклоном передал ей её чашу.

Когда она допила приятно пахнущий чай со вкусом травы, то мы принялись за намыливание щёлоком с ароматизатором. Хватило тютелька в тютельку, как раз ещё для споласкивания и осталось.

После чего ковшом начал смывать с неё и с себя мыло тщательно вымывая интимные места, местные к гигиене слишком халатны.

— Теперь ляг на скамейку, мне тяжело так высоко поднимать ковш. — уложил её на ту же скамейку на которой мыл Пёрышко. Огоньку сестра смывала мыло, за одно и практика.

Девочек мыл лежачих, для чего использовал скамеечку которая обычно стояла у нас перед входом, тянуться для меня было очень тяжело, ковш выворачивало из рук.

"Леон, тренировки! Сгною! Позорище!"

"Кхкхкхкхк" — донёсся до меня смех мальчишки.

— Держи. — протянул ей сложенный аккуратным квадратиком сарафан. Достался он мне не просто. От караванщика, чья дочь умирала от отравления.

Поймать сам момент было уже чудом, внушить ему, что я старше чем выгляжу, убедить что помогу, а потом ещё и плату забрать сразу, так как я видел, что девочке уже ничего не угрожает, а вот караванщик видел ещё слабую, бледную и стонущую дочь. Тогда это была лишь ткань в двух отрезах, сейчас красивая одежда.

— Откуда это? — запаниковала Ветерок.

— М-м-м, не хочу врать, а правде ты не поверишь мам. Так что давай оставим это на потом, на далёкое потом, а?

— Ты. Это. Не крал? — надвинулась на меня разозлённая голая девочка.

— Нет, всё честно, это была моя вещь, теперь это твоя вещь.

— Ладно. — взяла она сарафан и тут же его надела задом на перёд.

— Мам это спина. — улыбнулся Леон.

Вскоре вернулись лесники, немного перекусили и были вновь отправлены в лес всё за тем же и наказом собрать трав побольше.

— Мам, пришёл караван с запада у них есть ткань. Нам нужно много ткани. — начал серьёзный разговор я.

— И чем мне за неё платить? Пусть они меня даже насмерть затрахают, дадут только несколько отрезов.

— Ванной и массажем. Это как то, что ты делала, только без соития телами. Делает тело легче и даёт ощущение молодости.

— И от куда ты всё это знаешь? — подозрительно уставилась она на меня. Манера речи сменилась, осанка, взгляд, всё указывало на то, что с её ребёнком что-то не так.

— Дух сказал. Ты же знаешь, что кудес все разные, может я и не кудес, но я слышу то чего не слышат другие, и это не бред. Он меня многому учит, того о чём не знают другие.

— Хм... Хорошо, и что он хочет?

— Учить. — жмёт плечами тельце. — Иначе не может. Нам с этим повезло.

— Хорошо, что ты хочешь от меня дух.

— Мам, я хочу чтобы мы жили хорошо, не как сейчас, хочу кушать вкусно. Хочу чтобы тебя уважали, а не плевались за спиной. Хочу чтобы у тебя был один, или пусть три постоянных мужа. Хочу крепкий дом. Хочу чтобы ты жила, а не сгнила, как другие, кто живёт как мы.

— Кха, кха, кха... — закашлялась Ветерок и у неё из глаз выступили слёзы. — И... и что тебе для этого нужно?!

— Заботься о сыне. — улыбнулся мальчик. — А ещё пройдись по богатым соседям и позови их дочек к нам, только пусть возьмут с собой полотнища... да как обычно, что берут когда идут на реку мыться. — улыбка пропала, а взгляд стал серьёзным. — Сейчас.

— Ха-а-ах. — протяжно выдохнула она в сторону. — Поняла.

До вечера Огонёк носил дрова, а Пёрышко помогала мне мыть девчонок. Тельце у Леона всё же слабенькое, он уже вымотался, завтра будет всё болеть, но делать нечего больше ждать нельзя, ей всё хуже, в конце концов она нас выгонит, может мы и выживем, но это будет печальный опыт, который я бы не хотел давать Сущности мальчика.

Так как мочалки у них были не в почёте, то мы потратили ещё пять из лыка. Ветерок села восполнять расходники. Девочки получили мочалки в подарок, они хоть и не одноразовые, но предметы личной гигиены должны быть личными. Так им и сказал с самым серьёзным видом.

На следующий день Леон страдал. Болело всё тельце.

— Могу побыть за тебя, а ты пока погуляешь?

— Неть, ты для нас стараешься, могу и я хоть чем-то помочь.

Ну, то что ты страдаешь, мне никак не помогает, но ладно, закаляй Дух, это тоже важно.

— Хорошо. Скажи, Огоньку что ему нужно наносить камней, как в оградке только крупнее и больше.

— Понятно. Буди меня.

Дрёма схлынула, и боль снова вернулась.

Он уже размялся и даже поковылял, типа побегал, но этого явно было недостаточно.

— Огонёк, осмотли камни в огладке, найдёшь такие же ниже по течению. Нужны клупнее и больше. Вы поели?

— Да, Ветерок нас покормила.

— Тогда бегом!

Парень убежал с понягой за спиной.

— Мам, мне нужен нож. Холоший, на два дня, может тли.

— Хм, нож, это сложно. — задумалась девочка. — Но я достану.

— Пригласи его владельца в ванну, я научу тебя делать массаж. — за одно и Леону помогу.

— А? — уловила она смену, но смысла не поняла.

— Нужно пару свежих шкур и широкий отрез ткани... ладно, пока обойдёмся. Бери ту на которой спишь. Пёрышко иди сюда, тоже будешь учится.

Уложив маму на скамейку начал показывать движение девушке, а та уже проводила массаж. Затем место на скамейке занял Леон и получил свою порцию разминаний мышц. Затем легла Перышко и её массировала мама.

— Смысл вы уловили, а заниматься вам ещё долго, наука эта не простая. Но теперь, мам ты уже имеешь на руках опыт, зови кого надо, мне нужен нож.

Леон от облегчения, что болеть почти перестало, хотя тянущая слабость продолжала присутствовать едва не расплакался.

Мужик, после помывки и сброса накопившегося стресса оставил нож на три дня. От соседа-плотника Перышко принесла расщепленные дощечки, которые там уже полцикла сохнут. Плотник о них правда помнит смутно. Помнит, что это чей-то заказ, что трогать их нельзя, теперь вот вспомнил, что Ветерок за них уже заплатила, чуть меньше чем принято, но за это обещала для его семьи ванну два раза в восход новой луны, до заката луны.

Плотник ещё не знал что это, но жена уже была наслышана и быстро убедила его, что сделка хорошая.

Леон опять ушёл вглубь, а я начал собирать шесть деревянных котлов для нагрева воды, по примерно сорок литров каждый.

Материал конечно не очень подходящий, потери тепла на проводимость ужасные, дерево тлеет до определённого момента, где вода начинает отнимать всё тепло, а это слишком тонкий слой и если пропустить момент и пересушить, то дно потрескается, если передержать в воде, то дерево разбухнет и котёл лопнет. Но есть, что есть. Будет медь, будет проще.

На следующий день Огонёк принялся рыть ледник. Натуральный обмен предполагал большой объём именно продуктов в оплату, как самый ходовой товар.

Но и отрезы ткани лучше хранить в прохладе, где моли неуютно, а сделать часть погреба сухим много ума не надо, был бы материал.

И так как мне так никто и не ответил сколько дней в неделе, сколько дней в месяце и цикле, то для начала взял привычную девятидневную неделю с тремя выходными. Неделя, девятый день выходной для ванны.

Сделал деревянную табличку с поднимающимися изображениями чей сегодня день, мужской, женский, выходной-смешанный, и нерабочий.

Под табличкой нарисовал ценник за услугу, за человека, за семью, за группу, в продовольствии мясом, крупой; в ткани и шкурах, в руде и самоцветах.

За долю малую в участии соседи отдали их участки, они наверно сами не ожидали, что согласятся, но что-то их заставило принять условия. В принципе они от этого ничего не потеряли, только время на переезд и рытьё новых землянок, а приобрели пусть небольшой, но постоянный приток продуктов и новых вещей.

Сам я пошёл с утра на холмик который обтекала наша кривая, Вбил в землю на холмике палку, натянул от неё нитку. Начал обкладывать камушками.

"Лео, а что ты делаешь?"

"Это называется солнечные часы, а я на их основе делаю солнечный календарь. Вместе с наблюдением за звёздами на небе это даст мне довольно точное представление о длине цикла обращения нашей Хан вокруг светила. Кстати, как оно называется?"

"М-м-м, а зачем? И не знаю, светит и светит, какая разница? Все же и так понимают о чём речь?"

"Ну, солнце не одно в мире... А часы... Это нужно знать, для посевной, для учёта количества еды на холодный период, количества дров. Расчёта оплаты нашим работникам и составления графика успешности прошедшего цикла и каждого его отрезка."

"Ого, так много?!"

"Это только самый кончик, сущая крошка для чего нужен точный календарь."

"Но мы замучаемся таскать эти камни по местам..."

"Ничего, главное разметка, а потом позовём твоих друзей, они нам помогут, а огрехи мы уже по ходу исправим."

"Ладно."

Леон.

Лео был странным. Его рост и лик постоянно менялся. Как и небо в лакуне, да и парящие острова тоже не были постоянными. Небо переливалось волнами радужных разводов, светило меняло оттенок, на островах менялись контуры и растения. Постоянными были только драконы, на которых, и на перегонки с которыми они летали с отцом.

— Почему ты постоянно меняешься в лакуне? Да и призраком тоже...

— Так я выглядел раньше. — ответил он на это. — Это нужно чтобы не терять связь с хранилищами.

Он был лысым мужиком вся голова которого была разрисована значками, потом становился очень высоким и красивым мужчиной с белыми волосами и золотыми глазами рядом с которым проступала тень его столь же красивой женщины, потом он становился опять среднего роста стариком с выбеленными сединами волосами, потом вновь стариком, но уже с другой внешностью, и опять стариком, пока в конце концов не становился лысым мужиком и круг повторялся.

— А почему ты выглядишь как старик так часто? — мне было это очень любопытно.

— Как уходил, так и выгляжу. — пожал он плечами.

— А почему только у одного тебя тень? Другие, что не женились?

— Только она разделила со мной все невзгоды и радости, принесла мне сорок восемь детей. Была со мной в третьем путешествии. А я там застрял на пять тысяч лет. Это было очень жестоко! Следить за теми кто проходит испытание во второй раз и косвенно за теми, кто в первый через призму тех за кем наблюдали мы. А когда мне исполнилась тысяча лет меня пригласили в правление Клана на лето, но это вновь было путешествие, правда в настоящее, и всего на две тысячи лет. Было не так интересно как мне казалось в детстве, ха. Но врагов у Клана хватало и мы их искали, и нивелировали проблемы которые не могли блокировать. М-да, хорошая была жизнь. Но Марьяна не выдержала такой плотности жизни, семь тысяч лет для неё оказались выше возможностей тела. Через лето она ушла, мне без неё тоже было тоскливо и я испустил свой Дух, следом ушла Душа, Сущность ещё некоторое время горевала, но тоже быстро сгорела и тело утонуло в океане во время очередного оживления земли.

Мы ещё видели те почести, что устроили в нашу честь наши потомки, наша Совесть в том мире, а потом... Я не знаю, но жизнь началась заново.

— Как много ты видееел... — протянул я захваченный картинкой.

— Хочешь узнать подробнее? — смеялись его глаза.

— Да!

— Тогда я научу тебя читать. — пообещал мой друг, и я то знаю, что он мой отец, хотя сам он это отрицает. — Все мои приключения записаны в книгах с художественной обработкой, вполне дадут тебе представление, что мы можем и подготовят тебя к приёму моей памяти.

— Зачем? — меня озадачило такое приложение чтения. Чувствовалась за этим некая проблема.

— Может и не зачем, а может будет нужно. — пожал плечами Лео.

Учится читать было интересно, Лео дал мне множество ведянок для практики и я заглатывал одну за другой всё ускоряя темп чтения. В какой-то момент Лео начал учить меня читать сразу всё предложение справа на лево и с лева на право. Потом абзац, пару абзацев и целиком страницу и в итоге разворот. Сперва научил читать на буквице, потом на алфавите, потом на эйбиси, санскрите, латинице.

— Это будут наши тайные языки, когда нибудь пригодятся. — улыбнулся Лео.

— Классно. — тайны это было так волнующе.

— Но сейчас время тренировки, бери груз и побежали.

— У-у-у-ууу...

Даже в лакуне Лео под грузом или ударами у меня ломались кости, и было очень страшно и пусть не так больно, как в своём теле, но всё равно...

Леонид.

Вокруг города росла... ну условно, конопля, волокнистость близкая, маслянистость похожая, биомассы хватает, правда вид у неё был совсем не конопляный.

Так же было много... эээ, что-то общее с крапивой.

В целом растения были зелёными, вдыхали углерод, выдыхали кислород, что-то общее в виде у них было с земными, принципы то одни, но по внешним признакам скорее можно было ошибиться.

На юге рос хлопок. Торговцы привозили хлопковую ткань, был где-то и шёлк. Но у нас было, что было. А конопля в обработке хоть и проста, но весьма трудоёмка.

В городе столько свободных сирот не найдётся, сколько мне нужно отраслей открыть...

Ну да ладно, постепенно свободные руки будут освобождаться механизацией, дробилками, волочиками и переходить на другие фронты работ.

Главное начать и не заканчивать.

— Огонёк, пошли, будешь моим представителем. Нужно нанять ещё людей.

— Хорошо, Леон.

С тех пор, как Леон начал читать мне приходилось чаще бывать на главных ролях. Но в таком состоянии мне было не доступно внутреннее зрение, это его обязанность развивать тело.

— Эй вы, хотите работать? — окликнул Огонёк восемь детишек ютились в шалаше на отшибе перебиваясь с репы на воду.

— А что делать? — спросил их старший.

— Разное в основном руками, много чего таскать, что-то рыть, помогать по разному.

— Понятно, — кивнул парнишка около девяти лет. — плата? — хоть и с надеждой, но не собираясь работать впроголодь.

— Еда три раза в день. По результатам недели, возможно одежда, хорошо будете работать получите обувь.

— Годно. — оглядел он остальных. — Мы согласны.

— А этот мальчишка кто? — спросил он у Огонька, когда мы шли обратно.

— Это ваш наниматель. Слушаться его, как кудеса, не спорить не пререкаться.

— Хм, а чего он молчит?

— Смотрю, кто из вас умный, а кто сильный, чтобы не перепутать. — надавил на них взглядом. Хоть и маленький, а взгляд тяжёлый наработал. На чём разговор заглох.

Конопля и крапива, это ещё не близкое будущее, пока же нужно обустраивать бани, разграничивать их на ванны, обустроить чайную и собирать огромное количество первоцветов и цветов. Искать рои, делать для пчёл ульи. Мёд по крайней мере в этом мире есть, а значит и пчёлы должны быть.

Из восьми новеньких трое были девочками. Их назначил разносчицами в чайной.

Без мёда перебивался пока сиропами. Но высокосахарных деревьев вокруг было мало, а нечто смахивающее на берёзу и процент сахара в соке содержал соответствующий. Что значило, что на выпаривание уходит больше щепы. Но радуйся тому, что имеешь, подготавливая для себя в будущем новые возможности.

Мало кленовых? Рассадим. Да и для пчёл нужно будет подготовить не только цветы, но и деревья.

Но перед тем как начать использовать много сладостей нужно будет озаботится более подготовленной охраной чем Огонёк сейчас. В идеале бы отставного война найти, но где ж такого встретишь, чтоб работать хотел, или пусть с увечьем, но не опустившийся?

Вот и я не знаю.

"Леон, позже почитаешь, иди работать!"

Для Души очень тяжело вести тело, не даром есть словосочетание "Порыв души." Сподвигнуть Сущность на поступок много энергии не нужно, а всё самому делать, не напасёшься.

Пёрышко.

Лес пах теплом сезона цвета, она под опекой Римини, мальчишки с пращой, что привёл недавно брат, собирала бутоны цветов, корни и клубни.

Четырёхглазки щебетали что-то в ветвях на головами, зайцы нехотя уползали с нагретых светилом камней в тень раздражённо взмахивая шипами на хвосте.

Ей было радостно, они с братом больше не голодали. Тётка хоть и не давала умереть, но привычно кормить не могла, своих ртов хватало.

А помогать за это мыться в ваннах, делать массаж, наносить маски, шить по вечерам... это было даже интересно, ново, необычно, приятно.

Кто же этот дух в теле мальчика, и почему этот мальчик, а не её брат? Он сильнее, будет красивее Лиёна, жёны за ним бой устроят.

Видимо это связано с его ущербностью и слабостью.

Она аккуратно уложила очередную пядь бутонов в корзинку, вспомнив взгляд того, когда он давал ей правила, как собирать первоцветы, и особенно его взгляд когда половину из первого сбора она помяла. Как она не описалась тогда?

— Римини, а тебе нравится работать на Леона?

— Что за вопрос большая? Мне нравится есть, мы едим вкусно и сытно. Мы делаем большой дом из жердей, где будем спать в тепле зимой, мы моемся тёплой водой, что недоступно прочим, нет столько дров в лесу.

Ты вот можешь нам это всё дать, большая?

— Нет, Римини.

— Вот поэтому ты, Пёрышко большая, а маленький Леон Старший.

Сможешь унести зайца? — вдруг спросил он её.

— Нет, корзины тяжёлые уже. Был бы с нами Раде...

— Не грусти о том чего нет, думай, как сделать чтобы было. — процитировал Леона мальчик. — Я сделаю волокушу. — и свистнул раскрученной пращой, влажный удар оповестил о попадании.

Мальчик сбегал в кусты и вытянул за хвост здоровенного зайца, в полтора аршина длинной, и в ведро и чарку* весом.

(Ведро — мера веса, примерно двенадцать литров, или шесть тысяч карат — зёрен колосового растения с высоким содержанием крахмала, условно пшеницы. Чарка — посуда в треть ведра.)

Чешуя зайца блестела антрацитом, кожистые уши безвольно повисли на размозжённой камнем голове, изливая из раковин, глаз и носа кровь, раздвоенный язык вывалился из зубастой пасти, когти, что крючки безвольно вытянулись из подушечек. Рыболовам будет запас.

— Ух, здоровый. — тяжело дыша пожаловался малец. — От одной мысли, что Леон из него сделает, слюни текут... — мечтательно протянул он. — Помоги кровь спустить, повесим на ветке, а когда обратно пойдём уложим на волокушу.

— Хорошо. — у самой девушки от разожжённых словами мальчика образов тоже обильно выступила слюна. Тяжело сглотнув она помогла поднять тяжёлую тушку за привязанные задние лапы на высоту роста. Полоснула ножом мёртвого прыгуна по горлу, струйкой на землю потекла кровь. К моменту когда они вернуться тушка уже будет обескровлена.

Хорошо бы ещё грибов набрать, но ни места ни сил на них нет, как же жаль, что с ней не может больше ходить брат. Он плотно занят учёбой и охраной их маленького Старшего.

У всех свой Долг, у неё тоже важное дело и она будет делать его хорошо, а грибы, как и заяц приятное дополнение.

Но как бы было здорово, если бы Дух выбрал её брата... но есть, что есть, теперь главное не потерять это.

Леон.

Чайная, от самого слова слюнки текут. Наши сборы трав самые ароматные, а щепотка соли на пиалу делает их ещё и насыщенным.

Лео из деревянной муки, костной муки и рыбной муки, на долю перемолотых корней болотных растений делал выпечку в очаге, так же посыпая её крупной солью, или смешивая с диким луком или посыпая пряными травами.

Абонемент на неделю в нашу чайную, а появились подражатели, стоил довольно дорого в ткани или железе, которое ценилось ниже бронзы. Но медью нам тоже платили за месяц или несколько месяцев.

Лео гонял на тренировках Огонька и Пёрышко, как самых старших из подростков и самых сильных из них. Учил как правильно можно вывести противника из равновесия, уронить и скрутить, не нанося лишних травм. Порой нужно успокоить бузотёров кардинально. А казалось бы схватил за большой палец, что такого? А вот раз и ты уже лежишь лицом в пол.

Пёрышку доставались всё больше болевые приёмы, простительные девушке. Парня за такие и скопом запинать могут. Огонёк благодаря массе мог у ударить и удержать буяна, если что.

И всех скопом учили тушить огонь, так как пожар это самая худшая для нас ситуация.

А я учился заваривать разный чай и определять, кому какой подходит.

— Простите, лох. Дайте левую руку. — очередной гость показался Лео чем-то странным. Он взял его левую руку за запястье, свою левую положил пальцами на жилку шеи.

"Запоминай ощущения."

— У вас ток крови очень слабый, выпейте настой лимонника, вам станет чуть лучше, но не стоит злоупотреблять, вы можете из-за этого потерять сознание.

"А если бы цвет кожи был красным, а сердце билось бы чуть быстрее, то давление повышенное, тогда его нужно успокоить, понял?"

— Благодарю, мальчик, я последую твоему совету. Что хочешь в оплату? — спросил мужчина средних лет с чёрными от ожогов кончиками пальцев.

— У нас стандартные цены... — начал было я.

— Нет, нет, у меня нет с собой мяса или ткани, я слабый кудес. — замахал тот руками из стороны в сторону перед собой. — Что бы ты хотел.

— А что вы можете? Можете сделать нож? — кудес разными бываю, самые уважаемые те, которые могут творить вещи из ничего.

— Ха-ха-ха, нет нет, — снова, но теперь одной рукой начал махать мужчина перед собой. — это выше моих сил, но могу заморозить воду, могу нагреть, ну не только воду, только она менее обжигающая. — показал он обожжённые пальцы.

— Хм, а вы не ищете случайно работу? У нас есть для вас вакансия, правда плата пока небольшая, еда, чай, ночлег, одежда.

— О... это... интересно и даже больше чем я мог бы желать.

— Да, ваш чай. А как вас зовут?

— Эс-Квил. — на старом языке умный, смышлёный, надежда. (*Приставка Эс добавляется кудесам неопределённой силы, типа уважаемый, уважаемая, в данном случае выше людей.)

— Лох Квил, вы пришли очень вовремя. — присел я за стол разливая напиток. Одна из девочек принесла прикуски. — У нас уже есть помещение под ледник, но ждать белого сезона долго. Вы сможете заморозить большой объём воды.

Тот внимательно посмотрел на пальцы.

— Когда я замораживаю воду мои руки греются, особенно сильно достаётся пальцам. Но когда я что-то нагреваю, таких эффектов нет. — с ноткой негодования произнёс мужчина. — Ох, потрясающий сбор! — прокомментировал он отпив глоток и уткнувшись носом в чашу.

— И как скоро начинает печь пальцы?

— Примерно от бочки воды. — чуть задумавшись прикинул он. Бочка... ведра четыре, пять...

— А сколько времени вы её остужаете?

— Могу за вздох, но тогда пальцы обуглятся. Однажды так и случилось. Хорошо, что у меня есть знакомый лекарь, он даже почти вернул всё как было, но оставил в назидание. Обычно у меня на это уходит шаг светила. — о он похоже знает о измерении времени больше окружающих! Ладно потом спрошу.

— Да, это не быстро, но думаю поддерживать мороз вам намного проще?

— Это так. — кивнул мужик.

— У вас нет жены? Не вижу следов на запястьях. — традиционное шрамирование запястий даже не всякому кудес по силам, мастеров шрамовщиков очень уважают в городах и деревнях.

— Нет, ха-ха, пока я свободен. — загородил улыбку пиалой мужчина наслаждаясь запахом напитка.

— Надеюсь и это вы наверстаете с нами.

— Прекрасный чай. — ушёл он от ответа.

— Лох Квил, а расскажите о измерении времени?

Но в целом ничего интересного он не рассказал. Вся оценка на глаз по ходу движения светила и луны. Но его учитель, Эл Номерк, использовал что-то сложнее.

Типа трёх палок воткнутых в землю и счёт времени шёл шагами. На этой основе он сделал большие склянки двойных ёмкостей сужающихся посередине и перетекающей жидкостью, одна ёмкость равнялась шагу, после переворачивания возобновляя отчёт.

Сложновато, тяжело, неудобно, не очень точно, но элу видимо хватало.

Эл, приставка к признанному учителю. Тому кто вырастил минимум пять кудес. Или довольно сильному кудес, но ограниченному одной специализацией. Дальше уже идут ранги. Но они ничего мне не говорили, а Лео молчал, не проронив за всю беседу не слова.

— Простите, можно мне чаю! — донеслось от стойки.

— Ох, простите лох, заболтался. — извинился перед посетителем и оборачиваясь к Квилу. — Вы согласны на наши условия?

— Да, да, конечно. — даже чуть с волнением, что передумаю кивнул кудес.

— Тогда, Огонёк проводи лоха на его место работы, назначь носильщиков, пусть наносят туда воды и уложат на пол шкуры в два слоя с прокладкой из сена. Простите, дела. — поклонился гостю за стойкой.

"Хм, получать ожоги от своей силы, глупо." — прокомментировал услышанное отец.

"А как иначе?" — удивился я.

"Думаю там не всё так печально, просто Эл этого лоха немного лошара, или нелошок вовсе."

"Почему сильно не уважаемый? И что значит лошара?"

"Для уважения нужно не только делать, что можешь, но и не делать, что вредно. Этот индивид явно портит прекрасных одарённых. А лошара... несколько глупый почитаемый обществом человек."

" То есть уважаемый глупец? — от Лео пришла волна согласия. — Может и так, но это лучше чем ничего?"

"О-ооо, ты молодец, найти изумруд просто стоя на месте и не упустить его, это уже хорошая заявка."

— Ваш чай. — предупредил я посетителя отдавая заваренный напиток девушке разносчице.

День продолжался и посетители продолжали наплывать гонимые жарким днём в уют нашей чайной, на запах нашей выпечки и аромат чая.

Для тихих бесед и игры в камушки.

Леонид.

Плавильная печь и средство закалки в одном лице, это просто потрясающе, но главное он мог чувствовать степень нагрева или заморозки, правда не очень понимал зачем это нужно.

Зато у меня уже был уголь, дёготь, креозот медицинский, спирт, бензол и прочая прочая.

От угла изменения градуса чего зависел результат достаточности выхода элементов.

Предстояло изготовить синтетические антибиотики, к сожалению грибки пенициллиновой группы найти сложнее чем нефть под собственным домом.

— Меди накопилось немного, — давал я отчёт за сезон, пока единственному учредителю начинаний. — но её хватило, чтобы отлить нормальные котлы и хватит ещё на сковороду типа вок и блинницу.

Из железной руды получилось немного железа и прилично чугуна, хватило на большую сковороду и чайник. Из железного обмылка мы сделали сталь, — а Огонёк поработал за привод маховика для отбойного молота. Нож конечно получился не супер, всего два вида железа разной углеродности, и упругости, но лучше чем ничего.

Нож это ещё и статус, не из чёрной бронзы конечно, тонковат и легковат, но свой.

— Теперь мы не голытьба, а определённо обеспеченные люди. За нож у города можно выкупить большой участок земли. — глаза мальчика под переливом перламутрового неба блестели радостью. Его очень тяготит статус продажной девки и сына давалки. Дракон потёрся синей чешуёй о бок мальчика подбадривая и щекоча его вибриссами.

Но нам пока думать об этом можно, но всё равно рано. Леону нужно подрасти. Детям на нас работающим нужно подрасти и многому научится. Да и задел создать, чтобы всё шло одно к одному, а не жилы рвать ничего не успевая и залезая в долги. Тут долговая система не очень развита. Не отдаёшь, значит вор, с ворами разговор короткий. Успел сбежать, значит какое-то время ещё проживёшь, но память на лица, привычки, походку тут как у нейросети в двадцать первом веке одного из прошлых миров, в городах вычислят. В деревне чуть проще, но там пришлых не любят и перекрёстный допрос пережить тоже суметь надо. В итоге обычно воры и должники подаются в разбой, землянки в лесу, романтика налётов, которые переживают далеко не все. У караванов неплохие войны в охране, да и сами караванщики люди крепкие да умелые.

В общем с долгами быть самой первой или любой другой экономикой в мире тут не выйдет. Взял верни к сроку.

Но печь универсал это не только кузня, но и гончарная.

— Пожалуй пришло время для очередного удара по нашим последователям. У них будет прежняя посуда, а у нас фарфор и керамика, да и разные фигурки можно будет понаделать для игр! — воздел я палец небу. С Леоном мы играем в разные настольные игры, так что есть кому других местных научить. — Хотя для этого ещё рано... но фигурки животных тоже начнут быстро расходиться, и в основном среди торговцев, а значит ткани станет больше.

— Почему рано? — спросил Леон.

— Мы не сможем извлечь из этого пользу, выкинем усилия впустую. Делать добро и кидать его в воду нужно так, чтобы оно могло вернуться тебе, либо несло столько пользы, что результаты пусть нескоро, но помогут тебе.

— Да? — задумался мальчик. — А сразу?

— Сразу, это торговля, и мы этим занимаемся, но торговля не может решить всех возникающих в жизни проблем. Потому нужны не очевидные вклады в будущее, которые не сможет отобрать никто.

— Хм. Ладно. — пожимает он плечами. — Пошли полетаем, а?

Смеюсь. Полетели конечно. Острова своими боками показывали нам нашу скорость, ветер дух захватывал, драконы махали крыльями и извивались телами гонясь с нами на перегонки.

Разогреть, остудить, пропустить через фильтр, разогреть смешать, добавить мочи, разогреть...

На данном этапе и с таким оборудованием можно изготовить пока лишь восемь видов антибиотиков. С местной устойчивостью бактерий и вирусов этого хватит на продолжительное время. Возможно тогда у меня уже будет медицинское стекло и хорошая лаборатория.

Сейчас же помимо лекарств внутреннего действия мы изготовили ещё и антисептические мази на основе угольного дёгтя, а яды рептилий ещё и мази от ревматизма добавили к списку достижений, что значит, что можно будет на базе бани открыть медпункт.

Но первым делом.

— Мам, выпей этот порошок.

— Что это? — посмотрела она на листок в руке сына.

— Отрава. — улыбнулся во все двадцать зубов. — Принимать утром, до еды и вечером до еды. Должна убить вредящую тебе болезнь.

Раде поднял башку, посмотрел на нас тремя глазами, зевнул и завалился спать дальше.

Умолчу ей о том, что уже испытал лекарство на других. Мир другой, осложнения могли быть разными, но видимо химия у нас очень близкая.

Сам я обострений пока не чувствовал, хотя Леон определённо носитель некоторых болячек, курс антибиотиков ему пройти определённо надо, но есть вероятность, что обострение борьбы выведет его на некоторое время из игры, что пока сложно. Возможно в красный сезон ближе к голым стволам...

Леон.

Учится у Лео было здорово! У него столько книжек!

А ещё было приятно быть полезным, настолько, что меня почти перестали называть заморышем. Всё же высокое умение это почти кудес, а благодаря Лео моё умение заваривать чаи выше чем у кого либо!

Правда совмещать не очень получалось... Но я стараюсь... правда...

"Хорошо. Лео, сделай так, чтобы я мог играть с тобой, читать и работать в чайной?"

"О, запрос не мальчика, но мужа. Я распределю твоё расписание, постарайся потом не ныть, сперва будет довольно трудно."

"Я... — стараюсь, но не получается, значит если скажу, что постараюсь, это будет всё равно, что обмануть. — Хорошо."

Вечером Лео зачитал мне расписание на завтра. Столько всего?! Как это всё успеть?! И это только один день?

А-а-а-а!!!!

— Отставить панику. Просто делай и всё. — прозвучало у меня в ушах из ниоткуда.

— Но, Лое! Столько?

— Кому сейчас легко? Хочешь жить лучше, начинай вертеться.

Ночью я попадал иногда в лакуну. Но полетать много не получалось, Лео разрушал сонливую дымку и усаживал читать ведянки и учебники.

— Ты сейчас в поверхностном сне, из-за этого время тут можно чуть ускорить. Читай внимательнее и перечитывай чаще, твоё сознание сейчас вне тела, связь с мозгом хуже, потому во сне труднее запомнить события. Но дела опыта и привычки.

— А как часто перечитывать?

— Прочитаешь страницу, начинай сначала. После начинаешь вторую, дочитал, перечитываешь обе ещё раз. Перелистываешь, читаешь страницу, возвращаешься на прежние две, ещё раз читаешь, думаешь над текстом, если есть спорные моменты устраиваешь внутренний диалог. Смотришь на руки, переводишь взгляд на разворот, ставишь ассоциативный маркер, перелистываешь страницу и читаешь дальше в конце концов повторяя процедуру. В течении дня я тебя буду спрашивать о прочитанном тут.

— Понятно. — тяну я открывая красочную историю весёлых приключений алюминия и кислорода, которые сражались с металлами и в итоге были повержены чистым углеродом алмаза.

Леонид.

В четыре некоторые дети вполне успешно орудуют нунчаками, другие решают сложные уравнения или собирают мозголомные конструкторы.

Это говорит о том, что их Дух или Душа более взрослые и они дают толику силы воли для стараний. Так же им везёт с родителями, которые не отмахиваются от мимолётных увлечений своих чад, а уделяют их более глубокой проработке своё время отдыха или даже рабочее время.

Леону не повезло с родителями, да и мир к ним довольно суров, но зато у него есть замечательный опекун... сам не похвалишь... м-да, так о чём я?

А, Душа ему досталась не только сильная, но и опытная. Так что нивелировать некоторое негативное влияние получалось. Мальчик рос в меру здоровым и очень умным. Даже для мира Егорова, основной базы Клана Небесных, его показатели интеллекта высоки. Родись он там, знать бы не знал проблем с костями, но вариантов возвращения пока нет. Сам я придумать не могу, а ему может быть и не интересно вовсе.

По уровню сознания ему сейчас семь-восемь лет с зашкаливающей ответственностью. По возрасту лишь четыре, и слабое здоровье.

Какое бы расписание я ему не составил, оно будет ля него трудным, по физическим или моральным причинам.

Но это отлично, что он сам осознал свои метания, признал что не может сам справится и попросил помощи именно у того, кто выгодно сможет вывести его из такого положения. Хорошая черта личности.

Утро:

Разминка в лакуне совмещённая с чтением и прослушиванием ведянок и книг.

Разминка в реале, утреня.

Работа в чайной до дневни.

День:

Сиеста. Сон час(90мин). Вход в лакуну и чтение ведянок или книг.

Разминка. Работа в чайной до вечерни.

Вечер.

Вечерня. Работа по обустройству ванн и бани, посильно. Сон сознания. В лакуне игры с созданными зверями, игры в слова и на развитие памяти, набор базовых слов для "тайных" языков до восьми тысяч на язык.

Я в это время занимаю тело и проверяю монтаж холодильников, утепление стен, отливку котлов и прочая ревизия дневной работы. Бывает брожу даже ночью, когда тело спит, сомнамбула в моём лице не шатается, хотя глаза мальчика закрыты, мне зрение доступно на более глубоком уровне.

Перед сном показать iсторiю одного из прошлых миров с контекстом и шаблонами, встречающимися чаще всего в жизни. Акцентировать внимание на выражаемых и действительных эмоциях. Пусть у него пока не получается видеть ауры, мы этим занимаемся, когда выдаётся свободные пятнадцать частей.

Сон.

Душа не спит, а его сознание заскакивает в каждую фазу быстрого сна и мы играем в игры, разбираем прошедший день, он читает.

Разбираем, что не понравилось ему, что показалось подозрительным мне, загадываем к чему то или иное событие может привести.

Когда он привыкнет к такому расписанию, начну создавать иллюзии во время работы в виде текста и читать лекции по темам обязательным к освоению в ближайшее время.

Где бы ещё извести достать телегу? И лампу нужно сделать...

Глава вторая.

Тик-так...

Леон.

Наш маленький шатёр и пустой участок преобразился до неузнаваемости.

Хотя мы не ставили капитального строения. Для здания бани и отдельных ванн мы использовали каркасный вариант возведения, стягивая сопряжения мокрыми кожаными шнурами, внешние стены обтянули шкурами и тканью, внутри закрыли стволы жердей циновками. Полы постелили в два слоя из расщепленной доски, а нанятые дети потом заполировали их шершавыми камнями с одной гладкой гранью и завощили воском.

На первом этаже был приёмный покой, там мама разбирала уже знакомые случаи тешных болезней. На заднем дворе открытые ванны.

На втором этаже чайная переехавшая с соседнего участка, а там планируется возвести едальню. Третий был под дорогие кабинеты и массажные, там же оказывались тешные услуги для которых мы привлекли самых симпатичных на мужской взгляд тёток.

Им тоже прямая выгода, ноги раздвигать надо столько же, но клиенты чище, защита, кормёжка, и плата выше.

На бывших соседних участках был основной комплекс двухэтажных бань. На первом этаже помывочная и новая услуга "парная", на втором массаж и малая чайная. Там только чай с прикусками и ничего более.

Сейчас идёт пристройка к основному зданию ещё трёх этажей, там будет закусочная на первом этаже, блины с овощами, мясом, вареньем и дешёвый чай. На втором и третьем едальня и харчевня, где будут стандартная, привычная еда и сложные блюда, каких тут ранее не видывали.

Но для этого сперва нужны соусы. Торговцы ещё весной получили от мамы рисованные таблички с примерным видом и словарным описанием того, что нужно найти на юге. Возможно, что-то найдут, но надежды мало.

Лео просчитывает варианты с ароматизаторами и заменителями, хотя они ему не нравятся.

Ещё в погребе настаивается уксус, древесный, фруктовый, зерновой.

И пусть весной было не очень много сиропов, осень была ягодной.

О, Огонёк, а он стал уже довольно заметным. Сильным, высоким. Что значит хорошее питание и тяжёлые тренировки. Набрал в охрану ещё мальчишек, теперь их пятнадцать человек.

Пёрышко тоже стала довольно сильной, она старшая у разносчиц и второй чайный мастер. Девочек тоже пятнадцать.

Ещё мама набрала семерых девиц для мужских утех.

А я нанял поваров пока троих, но они сейчас больше учатся и часто переводят продукты, но что бы не сгорело, было пересолено или смешано в ужасном соотношении Огонёк заставляет их это съедать, после чего им часто нужен активированный уголь. И это наш третий по прибыльности продукт. Его берут все, но естественно больше всего торговцы. Лёгкие чёрные таблетки быстро стали одним из эталонов обмена.

Не так популярны угольные фильтры для путешественников, но медленно набирают обороты. Они понадёжнее чем пара ложек вина в воду будут.

Только я почти не выхожу за пределы дома... Соседи переехали на край города и некому меня зазывать в игры. Мне конечно не к лицу жаловаться, но что-то вот хочется и всё...

"Так пойди и погуляй в выходной."

"Можно?"

"Нужно."

Насколько красиво было у нас, на столько не изменился город. Грязь на улицах, помои выливают прямо под ноги прохожим, грязь и вонь вокруг, грязь и вонь тел. Как же быстро я привык к запаху чистого тела с ароматами трав и цветов!

Да и одежда на мне было не из шкур, а из ткани...

— Эй, богатенький, чего ты забыл на нашей кривой? — мальчишка лет девяти очень угрожающе надвигался, а ещё его дружки выходили на развлечение услышав голос своего вожака.

— Вашей кривой? Сами прокладывали? — проверил мешочек с песком на запястье, не забыл ли.

— А ты смотрю ещё и смелый. — навис он грудью надо мной.

— Ну убьёте вы меня... и что? Я умру с одного твоего удара. — почему я не взял никого из охранников с собой? Я же могу умереть в любой драке?

"Ух ты, дошло, а я то уж думал, что этого никогда не случится."

"Лео! Мне страшно..."

"Собери мешочек в кулачок, взгляд прямой, ты бросаешь ему вызов, не смей прогибаться. Минусы высокого положения, его нужно отстаивать иначе такие вот уроды начнут на тебе "зарабатывать", не прямая кража тут пока кражей не считается."

— Ух, ты, как заливает! Умрёт он, хе. — и выбросил руку целясь в брюшину, но попасть должен был поддых. В обычных условиях это вызвало бы спазм дыхания и рвоту, но для Леона закончилось бы переломом рёбер.

Однако мальчика на месте уже не было. Смещение влево, раскрутка кистеня, удар мешочком с песком челюсть над выставленной рукой. Аут.

— А, ты я смотрю совсем трус, только на малышей нападать и можешь? — попинал его легонько мыском в левую ногу Леон.

— Ы-ы-ы, — покачнуло мальчишку, потом он осел на одно колено.

— Извинения приняты. — обойти его стоило больших усилий, идти по этой тропке уже не хотелось, а проходить мимо его дружков и подавно. Но спина ровная, взгляд спокойный, надавить как Лео я не мог, но изобразить что-то близкое старался. Всё прошёл.

Мальчишку начало рвать.

"А теперь сместись в сторону за тот шатёр. Всё тебя не видят, ходу в ту сторону." — увидел я путеводную нить направления.

— Эй, а ну стой! — донеслось сзади.

— Ага, только шнурки на валенках поглажу. — пропыхтел я тихо.

"Не сбивай дыхание, это их ареал. Сейчас они растеряны, но быстро поднимут стаю и кто-то вспомнит быстро идущего мальчика в дорогой одежде. Так что дыши равно."

"Хорошо."

Десять минут удавалось вилять и уходить от разворачивающегося поиска, но совсем уйти не получилось.

— Эй, вот он! — послышался крик за спиной.

— Попался гадёныш! — схватил меня десятилетка за одежду выворачивая ткань. Нитки начали трескаться, на одежде получился разрыв.

— Это... — уставился я на рваную прореху, — была моя первая купленная за свой вклад в работу ткань! — перевёл я взгляд сперва растерянный и жалкий, мне было физически больно от такой потери. Даже если её зашить, то она уже не будет такой красивой. Потом взгляд начал наливаться злостью на этих ленивых, грязных, вонючек за всю свою жизнь сделавших меньше чем я за один цикл, да я за месяц делаю больше чем они сделают за всю свою жизнь.

— Убери руку, или тебе её отрубят. — с холодной яростью в спокойном голосе произнёс я.

— Ха, ах ты мелкая тварь, ещё и угрожаешь мне? После того, что сделал с моим братом?! — провизжал парнишки и замахнулся для пинка ногой.

"Прекрасно." — пронеслась мысль. Рывок назад и вниз, под держащую правую руку, подъём со смещением влево, уходя с траектории удара коленом, всё ещё возможного. Удар левой рукой сверху по локтевому сгибу и приспустить кистень, полный замах рукой и две ладони верёвки, мешочек прилетает точно в нос. Хотя целил в челюсть. Нос это обидно и больно, но из боя почти не выводит.

— Ого! Как ты его! — блин, ещё кто-то, так и правда умереть можно.

— Мой нос, гнида! — бью его подъёмом стопы в голень. — Ай! — мальчишка встал на колени, вырвал часть ткани, которую так и не выпустил за всеми перемещениями из сорочки и левой рукой схватился за кровоточащий нос.

Отступаю на шаг и ещё один взмах кистеня бьёт его по голове в районе затылка. Аут. Осматриваюсь. Несколько ребят мутузят других ребят, а подросший Щепка замер с открытым ртом и поднятой рукой в призывом взмахе мне рукой.

— Кхе, а ты даёшь, Лиён... Уходим, сейчас тут вся кодла будет, не отмашемся!

— Щепка! Йоу! — поднимаю я руку в радостном приветствии. Но подкрепление к уродам... — Это да. — соглашаюсь с дружком, оглянулся ещё раз. Мои знакомые забили незнакомцев, те стонут и держатся за особо пострадавшие места, кто сидя, кто лёжа. — Пошли.

Ребята порывались побежать, но это было... сложно сказать... потерей очков? Нет, победа должна была быть полной.

— Ты как тут? — спросил идущий рядом Щепка.

— Гулял. А чего эти прицепились?

— Да, не местные. Дикие какие-то. Но их правила быстро расходятся вокруг.

— Правила значит...

— Смотрю дела идут хорошо? — кивнул он на пострадавшую одёжу.

— Идут. — кивнул я. — Но давай не будем о работе? У меня первый выходной вне дома за очень долгое время, я так хотел поиграть, а тут эти...

— И что за игра? — заинтересовался тут же Щепа.

— Хотел я поиграть в другое, но ситуация навеяла. Щепа, а это все твои или ещё есть кого позвать. И мальчишек можно и девчонок.

— Тут такое, — почесал ноздрю указательным пальцем парнишка. — Мы с сиротами задружились, помогаем едой, работой по мелочи.

— О-о, и сколько их?

— Столько пальцев рук — показал он десять пальцев. — и ещё несколько пальцев. — показал он семь.

— Ого, от куда так много?

— Кудес на востоке снёс два города когда мимо пробегал. Говорят раскат грома сносил дома, даже землянки осыпались. Потом местный кудес гоняясь за ним сжёг руины и часть леса, где укрывались люди. У нас полегче, потому торговцы детей привели сюда, а выжившие взрослые, кто не остался ушли на запад, подальше от того чокнутого кудес.

— Поняятно.

— Так что за игра?

— Теперь уж точно, та что навеяло происшествие с одеждой. Только нужно будет ещё старшего найти, чтоб сбор продуктов и а-угля обеспечить, да и честное распределение. У меня есть человек, но он ещё сам учится...

— Да у меня есть на примете. Воин из каравана. Он в том городе утешался, когда всё случилось, и ему ноги переломало. Ходить если и сможет, то хромать будет, куда ему теперь в караван? Но он вроде не отчаялся, планы строит.

— Хм, хорошо, познакомишь меня с ним, может помогу с ногами... Хотя сколько времени прошло?

— Так почитай уже три луны. — почесал Щепка в белокуром затылке.

Три с половиной месяца. Долго. Тут уже без сканера и операционной даже Лео ничего не сделает.

— Жаль, сразу, или в течении пары недель, я бы ещё мог помочь. — хотя костыли тоже помощь. Ладно посмотрим ещё. — А как быстро и скольких ты можешь собрать. У меня только один выходной, так что завтра вам придётся посылать к ко мне ведущего, чтобы я объяснил, что делать.

— Да, довольно быстро... — яростно начал чесать тот затылок. — О, примерно, как костёр запалить.

Да уж, привёл пример. Некоторые и за весь день справится не могут, другие за пару движений уже у огня греются.

Кривая бедноты. Шалаши из веток еловых, не землянки, а норы. На их фоне их соседи выглядят образцами достатка и порядка, хотя кривые шатры обтянутые шкурами, кое как сбитые двери на землянках признак достатка, обычно дверь обивают всё той же шкурой.

Плотник остался на нашей кривой, мы теперь с ним граничим участками. Он же теперь делает большинство деревянных вёдер, даже взял себе пару учеников, и уже освоил герметичные бычки, хотя их ученикам не доверяет.

Так же его станки точат большую часть деревянной посуды для города, чашки, тарелки, кружки, стаканы, колотушки.

Остальные соседи талантами не блистали, и в умениях особых замечены не были, чему сейчас вижу очередное подтверждение.

— Йоу-йоу всем! — поднял я руку в приветствии.

— О, это же малыш Лиён, как дела? Кто тебе одежду порвал? — начало доносится с разных сторон. Взрослые были заняты своими делами. Еда стояла на очагах ещё с утра в котлах. Делать детям и подросткам было особо нечего. Кто-то где-то собирал урожай, но их не звали. Они могли бы собирать грибы и ягоды, но их никто не учил как их различать, умеющим самим мало, ещё и лишние рты на своё богатство самим зазывать? Они могли бы ловить рыбу на реке, но кто им даст соли? А без соли она быстро испортится, даже переложи её жалящими травами. Да и рыболовный шнур уметь плести нужно, кто же этому научит.

Так и слоняются без дела урывая порой что нибудь интересное.

— Да, драчуны трусливые с кривой дорожки. Только на малышей рука и поднимается.

— Ха-ха-ха. — рассмеялись свидетели тех событий. Мелкий мальчишка действительно тогда выглядел грозно.

Но, как и сказал Щепка собрались сироты, да и семейные дети быстро. Кто не успел или занят, тот потом получит разъяснения от товарищей.

— Так, давайте знакомиться. Меня зовут Леон, прошу не путать, пусть друзья и зовут меня иначе, им это простительно, вам нет.

Я сын и совладелец бань, и чайной. Я чайный мастер. И я отделал двух детей вдвое старше меня, вдвое выше меня, втрое тяжелее меня. Хотя одежду мне всё же порвали, гады. — покрутил я лоскут ткани свисающий с плеча оголяя грудь.

— Вы пока никто, звать вас никак. Будут успехи, тогда я узнаю ваши имена.

У нас с моим другом Щепкой есть традиция, я придумываю игры, все в них играют. Но игры хороши тогда, когда живот не пустой и не бурчит от недостатка внимания.

Вы согласны с этим?

— Да! А, то! Кто же спорит, кушать хочется. Ага! Угу! — донеслось от толпы.

— Потому я хочу вас кормить... Но кормить за просто так не станет никто! Я хочу чтобы вы учились играть в назначенную мной игру.

Кто не учится, тот не ест! — для подчёркивания важности сентенции поднял вверх палец над головой и выдержал некоторую паузу.

— А что за игра? А что будем есть? А долго учится? Гу-гу-гу... — слился гомон в белый шум.

Поднял ладонь останавливая шум и привлекая внимание.

— Игра называется "Потешные Бои"! Как понятно из название нужно драться на потеху зрителям. Чем больше зрителей, тем лучше еда. Учится нужно будет долго, но до белой поры уже будут участники.

Дальнейшее я буду обсуждать с вашим старшим, кем бы он в итоге не был.

А сейчас первое занятие! И мы будем учиться падать!

— Падать? А что там сложного, упал и всё! Ха-ха! Вот даёт?! А я то думал...

— Кто не хочет завтра тёплую кашу, может проваливать и я хочу чтобы вы его запомнили и гнали в шею на следующих занятиях. Трусы и лентяи в потешных боях быстро станут увечными, что не поднимет настроения ни мне, ни вам.

Брысь! — но никто не ушёл, все заткнулись.

— Тогда начнём. Легли на землю, на спину. — дождей давно не было, земля утоптанная, пыльная конечно и местами в разводах от вылитых помоев, но легли все. — Так, правильно. Теперь расставьте руки чуть в стороны, да, да, да, ближе к телу, да, дальше... — прошёлся вдоль ряда лежащих детей.

— Теперь начинайте кататься из стороны в сторону с хлопком по земле ладонью.

Чуть позже научил их падать скручиваясь, назад группируясь, с кувырком через руку на первом занятии смогли единицы. Все извозились в земле и были очень чумазыми и усталыми.

— Молодцы, вы в лучшей форме, чем мне казалось. Завтра утром, вы трое придёте получать следующий урок. — указал я на отличившихся и более старших детей.

— А еда?

— Еду привезут мои люди, Щепа, покажешь им дорогу. — и отозвал его в сторону жестом. — Покажешь старшему из охраны тех уродов, что на меня напали, где живут, кто старший в их шайке, кто из взрослых их прикрывает. Лады?

— Хорошо, покажу. — кивнул мальчишка.

Обратно меня провожали пятеро с Щепой во главе. Добрались без проблем и происшествий. В животе уже урчало. Уходил утром, а уже вечер.

— Благодарю, ещё одного боя сегодня я бы не выдержал. — улыбнулся ребятам. — Всего вам доброго, до завтра.

— До завтра, Леон. — показал открытую ладонь над плечом Щепка.

Огонёк сразу впился взглядом в разорванное место, когда я зашёл в зал.

— Не здесь, пошли. — отмахнулся от вопросов.

— Что случилось? — спросил он первым делом, когда мы поднялись до жилого блока.

— Двое пытались меня избить, у одного из них моя вещь. — указал я на прореху. — Завтра тебя, и возьми с собой ещё пятерых, защиту не забудьте надеть, проводят на место. Вору, если не раскается отрубить руку. Его родителей принудить выплатить компенсацию, если будут быковать, то избить сильно, но без травм.

Подведи так, чтобы они не стали сперва платить.

Потом отправишься по другим указанным адресам, раз зачинщики платить не хотят, то пусть платят те, кто их прикрывает. Там по ситуации, минимум выбей с них в тройном размере за причинённый ущерб. Максимум можешь сжечь там всё, но это прям если совсем дело будет швах и на вас с оружием полезут. Понял?

— Да, вполне. Что делать, если кого из наших убьют, но за оружие больше никто хвататься не будет?

— Убийцу расчленить, пусть обрубком доживает. Остальным переломать руки или если будут пытаться сбежать ноги.

— Ясно, всё сделаем.

"Лео, а не слишком жёстко?"

"К сожалению, Леон, слишком мягко. Но такие рассадники нужно выжигать на ранней стадии, когда на их устранение ещё нужно мало сил."

"Понятно. Во что сегодня будем играть?"

"В гладиаторов, это такие войны на потеху, что бились всерьёз, насмерть. В основном с животными, но и с друг другом тоже. Увидишь, как делать не надо, потом поиграем в реслинг, это то, что ты задумал, но уже в готовых примерах."

"Отлично, пошли быстрее!"

"Погодь, это у тебя сегодня был выходной, были и те кто работал, нужно проверить. Порядок не любит небрежности."

"Хорошо. — бурчу в ответ, мог бы и сразу согласится. — Я подожду."

У нас появились подсвинки, пока для них ещё даже свинарника не было, но Лео был очень рад. Каждый вечер обязательно их проведывал, мерил температуру, влажность пяточка, искал выделения на глазах, но поросята были здоровы.

Но так же он обязательно инспектировал плиты в чайной, как висят травы и на месте ли банки со смесями. Проверял количество и наличие дров и щепы, заглядывал в ледник считая продукты, сверяясь с тем, что должно быть и тем, что есть.

Взвешивал количество мыла, соли, масок, скрабов и прочая прочая.

"Да, воров у нас мало, — сказал он как-то. — но если отпустить контроль, то тут же станет каждый второй.

Зависть она такая, Леон."

Ночью мне снились красочные бои на квадратных, огороженных канатами сценах, где люди в масках и без масок бегали по рингу друг другу на встречу и падали во взаимных ударах, совершали очень страшно выглядящие броски, совершали болевые и удушающие...

Смотрел как устроена сцена и сможем ли мы сделать нечто похожее. Как устроен свет. Лео обратил моё внимание на акустику, это распространение звука в зале.

Как подавать зрителям еду и напитки, как собирать за это плату, не будут же все с собой таскать мену. Было над чем подумать.

Но я был очень горд. Это была моя, и только моя идея! И пусть Лео мне помогает избежать множества ошибок на начальном этапе, но в отличии от чайной и бань, это моё детище.

Леонид.

Ух, как возгордился, ха-ха, а учить то твоих бойцов, кто будет... ой, мелочь, ха-ха. Но молодец, молодец. Из обрывков воспоминаний, и утлого упоминания в книгах вынести такую идею. Для этого времени и места революция в развлечениях.

Правда бойцам предстоит вырыть амфитеатр, замостить камнем и выложить скамейки деревом, собрать упругий ринг и навес для него... Но развлечения штука занятная и привлекательная, так что и с камнем помогут и рыть возможно всем городом будут. Хотя для этого придётся провести несколько рекламных выступлений, да и стройку обеспечивать горячей пищей...

Где же мне столько злаков взять? Мясо ещё туда-сюда, да и рыба как раз на нерест поднимается...

На востоке, в разрушенном городе? Но, пока работники дойдут, пока втянутся, всё что можно уже опадёт, да и обвинения в воровстве будет весьма неприятным. Сам не садил, не тронь, если видишь, что не дикое. Тем кому права передали должны сами управиться, только их мало и они врядли успеют, да и хранить не умеют такие объёмы, так что половина сгниёт...

О, в таком случае и каравана хватит... Так так... да пожалуй мы сможем и собрать, и отправить караван в течении нескольких дней. Полторы недели пути. Возможно караван сможет наняться для сбора урожая за долю от собранного и часть купить за ткань и шкуры, возможно ножей там сейчас в избытке, а котелки глиняные и чайники потрескались однозначно. И с солью у них должны быть проблемы. Сухие грибы и ягоды тоже зайдут на ура, торговцы такое не возят, места много занимает, и у всех есть.

Отлично, если Огонёк сегодня не погибнет по глупости, то организация всего мероприятия ляжет на него, а в поход пойдёт его зам. Себе же он в помощь на время возьмёт юных бузотёров. Им как раз нормальный наставник на весь день нужен и хорошее питание, с возможностью залечить ушибы, растяжения и вывихи, и тьфу, тьфу от переломов.

Суета.

Всё было тихо и размерено, и тут мальчик погулял.

Огонёк в мыле, сам только успеваю пересчитывать затраты, тут ещё жаждущие учится требуют внимания.

Пожалуй проще всего прошло со снабжением будущих бойцов, поварам как раз нужно на ком то нарабатывать практику приготовления большого количества порций.

— Так, сейчас вы начнёте повторять вчерашнее занятие, но начнём мы с растяжки и разминки. Запоминайте, это очень важно, не путайте последовательность, иначе могут накапливаться травмы. — отодвинул на время Леона я.

— Травмы? Это так сложно? — спросила старшая девочка двенадцати лет.

— Вы даже не заметите, но с возрастом они дадут о себе знать. Разминка начинается с дыхания, затем плавное движение с пальцев ног, начинаем движение голеней, включаем колени, бёдра, пояс, грудь, плечи, поднимаем руки зацепляем их в замок, включаем шею, дышим глубоко и ровно продолжаем движение.

Продолжаем до того момента когда перестанет кружиться голова. Теперь начинаем растягивать суставы, вытягиваем одну ногу вбок, приседаем, тянемся кончиками пальцев рук к пальцам ноги, повторяем вытягивания до чувства теплоты, меняем ногу.

Далее начались парные упражнения на растяжку ног и плечевого сустава.

— Запомнили?

— Да. — за всех ответила та же девчонка.

— Тогда повторите это. — совершил кувырок через голову, через правое плечо, через левое плечо, боком через правый и левый, назад в обратном порядке.

— Когда начнёт уверенно получатся, можете умыться и поесть. Грязных и потных к кухне не подпустят. Затем бегом три шага на вдох через нос, три шага на выдох ртом, без остановок бежите до вашего лагеря. Восстанавливаете дыхание и проводите занятие для всех остальных.

Всё ясно?

— Да!

— Делайте.

Весь день ко мне подходили за разрешениями и отчётами. Леон не то чтобы прям очень радовался, но ему нравилось читать, а тут уважительная причина заниматься этим весь день.

Леон.

— Так, малыш, мы подошли к тому моменту когда нужно осознать, что твой главный инструмент исследования этого мира, это твое тело.

— Тело? — какую странную вещь говорит Лео.

— Да. Его компиляция и каждый член в отдельности. Все триллионы, это м-м-м... — вокруг загорелись звёзды закручивающиеся в галактические рукава. — вот столько. Если взять тысячу, и умножить на тысячу, а потом вновь умножить на тысячу, и ещё раз умножить на тысячу. — сперва небольшое облачко искорок загорелось во тьме, потом они начали заполнять пространство согласно слов. — Это твоё тело и твой инструмент познания мира.

— Но.... их так много... как можно что-то подобное познать? — у меня в голове не укладывалось.

— Начинать всегда нужно с малого. — улыбнулся старик становящийся молодым гигантом. — Ты уже умеешь управлять дыханием, теперь тебе нужно научится управлять силой тока крови, слушать мышцы и кости, пытаться почувствовать мозг. И мы с тобой начнём более плотно заниматься зрением. Скоро придёт известь. Квил помог сделать стекло, карбидной лампы нам должно хватить, и у нас получилась неплохая калильная лампа.

— Ладно... но что от меня нужно?

— Вслушиваться в свои ощущения и стараться их интерпретировать. С чем тебе очень повезло, так как у тебя есть я, который видит и слышит то же, что и ты, а значит у тебя на одну точку зрения больше, что сильно сэкономит время.

— М-м-м... хорошо, сделаем это. — было любопытно, плохого Лео не посоветует, так что должно быть интересно.

— Будет не интересно и у тебя будет чесаться в голове постоянно и иногда голова будет болеть. — тут же опроверг мои надежды он. — С этим ничего не поделаешь. Это просто нужно делать, пока не станет из привычки рефлексом.

— Эх. — печально выдохнул в пространство и проснулся. Надо, так надо, нужно начать, и не останавливаться, тогда обязательно всё получится.

Прислушался к себе, к гудящим коленям, к ноющим мышцам после вечерних занятий, постарался почувствовать сердце и легкие. Лучше всего сердце ощущалось на вдохе, совсем не ощущалось на полном выдохе. Мышцы на кистях рук чувствовались хорошо, при малейшем движении, и на ступнях тоже, а вот мышцы икр и бёдер чувствовались слабо, только при приличном напряжении.

Желудок, кишечник, печень, почки не чувствовались совсем, будто их и не было, как и мозга.

Странно, когда знаешь, что что-то есть, и это твоё, а никак ощутить не в силах.

"Придёт с опытом, не переживай." — успокоил меня Лео.

В лакуне биться было весело и почти не страшно, но даже бой с тенью с ударами кистенем по мишеням вызывал трепет. Если ошибиться немного, если промахнуться всегда есть шанс получить перелом.

Это не то, чтобы очень больно или настолько страшно, но при переломе многие наши планы нарушаться.

Оказывается мне не страшно пострадать, мне страшно подвести близких...

От подобного открытия я даже остановился, перехватывая кистень в движении.

Это потому что я увечный?

Или это нормально?

"Ты просто не эгоист. Не переживай об этом. Но от твоих тренировок сейчас зависят жизни людей вокруг и в будущем, так что прекращай сачковать и продолжай занятие."

"Прости. Просто так неожиданно подумал эту мысль."

"Да, пройдёт со временем и опытом, внутренние и внешние раздражители перестанут отвлекать от необходимых движений." — слова Лео я услышал уже когда начал связку сначала. — "Один из побочных моментов самоанализа. Привыкай."

Потом был тёплый-холодный, то есть контрастный душ, утреня и начался рабочий день.

Да, душ очень полезное изобретение, экономит столько воды! Что значит её нужно меньше греть. А ещё у других такого точно нет и в ближайшее время не предвидится!

"Глупый, когда тебе наступают на пятки, это заставляет прилагать усилия для сохранения своего положения. Монополия же путь к деградации. На коротком отрезке времени она может быть даже полезна, как точка бифуркации, объединения открытий и производств, но в перспективе это тупиковый путь."

"А если нас вытеснят с нашей сферы услуг?"

"Это замечательно. У нас высвободятся ресурсы и люди, которых мы сможем занять в других, более важных проектах. Главное чтобы занявшие наше место не решили от нас избавится радикально, но для этого мы и формируем охрану и будем её расширять за счёт скоморошных бойцов, отбирая подходящих нам по менталитету."

"Но мы забегаем вперёд. Сегодня я тебе проведу лекцию по питательности продуктов, их структуре и диетах исходящих из этого."

Сложно было внимательно слушать Лео, но оставлять достаточно внимания для приёма заказов, запоминания кому и что подавать, и следить за собой. Да ещё чайники с разной температурой воды не перепутать и вовремя отправлять разносчиц их дополнять.

Сложно. Голова от этого кругом и сознание ватное. Временами я даже глох или слеп, тогда Лео направлял меня попить чая с сиропом. Посидеть правильно дыша и созерцать в себя. Становилось лучше и всё продолжалось до дневного сна, где я просто проваливался в непроглядную тьму, но просыпался более бодрым. Снова сладкий чай, молоко и продолжать работать.

У нас с мамой нет кормильца, который закроет нас от жестокости этого мира за своей спиной, принимая все невзгоды на грудь, потому я не могу... быть обузой.

Леонид.

Караван был отправлен. Огонёк получил под начало ещё пятерых остолопов, преподавая им основы уклонения и правильного приёма ударов на тело.

За месяц невозможно сделать бойца, но вполне возможно надрессировать танцора.

Мне конечно нужны бойцы, но лишь преданные Лоену. Леону же нужны артисты и их клепать не в пример проще.

Суета на время затаилась, ожидая следующего случая вторгнутся в наш устаканенный мирок.

Но я тоже теперь ожидал её и готовил проходы, чтобы всё не наваливалось одним комом. К возвращению каравана мы вполне успеем подготовить склады и бочки. Назначить ответственных, расписать роли, отработать на собранном с городских полей урожае складирование, просушку и хранение.

К сожалению выкупленные под пасеку земли не располагают к земледелию. Пчёлы, или кто тут за них, любят тишину, уединение и красоту разноцветия. Трёхполье или шестиполье не для их тонкой душевной организации.

А нам пока не настолько доверяют, чтобы просто пойти на поводу наших слов. И у нас нет столько авторитета, чтобы выкупить городские продовольственные участки.

Выкупленные же земледельцами они не отдадут даже под страхом смерти. Они достались их дедам тяжким трудом, их отцы жили и поливали каждую пядь той земли своим потом, да и сами они и их дети заняты тем же. Но и советы по облегчению своего труда от нас слушать не станут.

Авторитет предков. Всегда так делали.

Кудес своим шорохом, как катаклизм могли бы изменить условия, но я ещё не обезумел чтобы навлекать на головы людей катастрофу лишь бы воплотить свои планы побыстрее.

Пока же нужно загружать нашего лоха Квила на потоковое производство керосиновых калильных ламп и карбидных свеч. Даже кудес не смогут их быстро повторить, а за керосином к нам будут выстраиваться очереди. Скоро зимние ярмарки и северные кланы торговцев с гужевых антилоп перейдут на полозья саней. Восемь северных городов юга станут местом всеобщего паломничества, а из них ручьями растекутся по северным городам. Полагаю то же произойдёт и с южными, но темп там сохранится прежний, не торопливый. С другой стороны у них поезда должны быть крупнее...

Но да ладно, делать мне больше будто нечего, как думать о торговой логистике юга не имея никакой подтверждённой информации о рельефе, ландшафте и прочих условиях местности.

Главное успеть к этой ярмарке не только организовать потешные бои, но и изготовить достаточно ламп и выгнать керосин из торфа.

Да и кокс не помешает, пусть копится.

— Хм, так конечно тоже можно, но заметь, если ты пройдёшь в заданных условиях так, то сэкономишь треть доли, сохранишь контроль за противником и сможешь осмотреть по ходу движения окружающее пространство на предмет изменения обстановки, а значит будешь иметь больше шансов остаться целым и живым.

— Арг! Давай повторим! — разозлился и на себя в том числе Леон. Он помимо работы с кистенем начал осваивать владение шпагой и кортиком. В остальное время стрелял из самострела и лука. В жизни ему вряд ли удастся пострелять из боевого лука, с арбалетом ещё могут быть варианты, правда если до такого дойдёт значит либо всё стало очень хорошо, либо всё совсем плохо.

— Лео, а чему ты так радовался, когда тебе принесли те зёрнышки? Они же горькие! И порошок из них то же горький!

— Ха-ха, это точно, так они и называются горчица. И это один из важнейших ингредиентов для одного жирного соуса.

— Эм... для маванеза? — чуть задумался припоминая те соусы, что я посчитал возможным изготовить в ближайшее время при доступных возможностях.

— Майонеза, но твой мир, твоё и название. Пусть будет маванез.

— Маа-й-о-нее-ззз, да сложновато споткнуться в середине слова, маа-ваа-нее-зз звучит приятнее.

— Как скажешь. — поднял я руки. Ещё одно слово якорь, и ошибка в произношении только в плюс для поиска. — Продолжим?

— У-у-у-ууу, у меня всё болит! — закручинился мальчик.

— Это астрал, у тебя тут не может всё болеть, это только у тебя в воображении.

— Ещё как может, ты задаёшь правила и у меня всё болит! — топнул он ножкой.

— Глупости, только то, что ты дозволяешь себе причинить с тобой происходит. Если не можешь избавиться от боли, значит хочешь чтобы всё болело. И если это доставляет тебе удовольствие, то продолжаем, мне не сложно порадовать тебя ещё.

— Аргх! Давай своих противников! Нападай!

Люблю такие моменты. Даже сожаление, что я не могу просто умереть отходят в глубины залов памяти. Мне предстоит ещё очень долгий путь до новой встречи со знакомым Духом и ещё больше до встречи нас с знакомой Сущностью, возможно тогда общей энергии хватит...

— Ты грустишь? Почему? — остановился Леон автоматически уклоняясь от клинков тени.

— Я не смогу это объяснить. Просто знаю, что есть миры выше, там я буду един, там... туда меня влечёт. Но чтобы подняться... я должен умереть... но я так нагружен, что мне не хватает на это сил... Не хватает энергии...

— И как тебе получить энергию?

— Делать добрые дела. — грустно улыбаюсь мальчику. — Много-много добрых дел.

— Но в чём проблема? — не понимает малец. Вся энергия делится между Духом, Сущностью, Совестью и Душой. Совесть даёт больше и получает в результате больше, но Совесть не едина, распределяя между всеми получается по зёрнышку. Дух получает столько же, ведь без его твёрдости не возможно было бы получить ничего, но ему и надо больше ибо он уже существует выше. Сущность получает как лицо объединения свою долю, Душе остаётся немного, ведь чтобы совершить все эти деяния почти не остаётся времени делать что-то для неё. Открыться душой, наполнить её теплом, светом, надеждами, вылить это красками на холст, стихами в пространство, играми с детьми своими и просто прохожими. Просто дарить заботу без всякой задней мысли о выгоде... На это никогда нет и не будет времени, потому я не могу умереть, могу лишь развоплотиться, растаять, растратить всю энергию и исчезнуть, тихо и бессмысленно, как обычный паразит, без смысла и пользы.

— В том, что они должны быть безкорыстными. — улыбаюсь уже шире и не столь печально. — Логический тупик. — развожу руками.

— Хм, ты меня запутал. Да отвяжитесь вы! — отмахнулся он от очередной тени, которые и не подумали прекращать бой из-за остановки одной из сторон. В два удара он проколол сердце одной из них, ушёл с траектории удара другой и наколол её кончиком клинка через глаз, стряхнул клинок и прыжком назад избежал вероятного ранения глефой. Кистень рассыпался облаком песка, а мальчик поднырнув под оружие проткнул вражескую печень и додавил до сердца, после чего с рывком с разворотом во время продолжения движения вырвал клинок, сильно расширив рану и ускорив испарение тени. — Это слишком сложно, я не понимаю.

— Значит ещё не готов. Я не буду тебе разъяснять, ты должен понять и принять это сам.

— Р-р-р! Надоело! Пошли ты лучше покажешь мне, как готовить новые блюда, когда проснусь озадачу наших поваров, а то совсем расслабились!

Конечно расслабишься когда нужно отработать несколько не очень сложных процедур по растопке походной печи под котлами на колёсах, а рецепт настолько суров, что запортачить его нужно быть истинным обратноодарённым.

Но ничего, Леон прямо очень рассердился за время тренировок и ему нужно стравить на ком-то пар. Без ругани и крика, просто озадачивая кого-то и видя их глупейшее выражение лица, пока они пытаются построить привычный мир заново, а новые элементы в него никак не вписываются, но и отбросить их не выходит, вот стоит начальник и впихивает их тебе обратно, как бы ты не старался отмахнуться.

Прекрасная процедура сброса стресса!

Ой, ха-ха-ха, не могу, у них сейчас пар из ушей повалит, а чесаться начнёт не только затылок со лбом, но и боковые доли мозга.

Хорошо, что ученики у нас не носят колпаки, а используют банданы, боюсь колпаки они бы превратили в бесформенные тряпки уже к концу объяснения и трясли бы выпадающими волосами по всей кухне.

Бери нож и сковороду Леон, добей их!

"Леон, я хочу чтобы ты принял лекарственный порошок и выпил это." — на столе было две маленькие чашечки с сильно пахучей жидкостью. — "Сперва только одну."

"Почему ты так говоришь, будто произойдёт что-то плохое?"

"Так и есть. Мы можем умереть после этого. И несколько миллионов нейронов у тебя в голове умрут от отравления."

"Это много?"

"Это некоторый твой потенциал, который никогда не будет реализован. Ужасная потеря."

"И что, по другому никак?"

"Всегда есть другие варианты, но здесь и сейчас..."

Леон вскрыл конвертик с порошком и высыпал себе в рот медленно рассасывая.

"Горько."

"Это точно."

"Когда пить?"

"Как только горечь во рту пройдёт."

Он выпил. Во рту и горле взорвался пожар, он почувствовал желудок. Желудку не понравилась огненная вода и он спазмами погнал её обратно, но Лео проглотил желудочный сок, не дав вырвать ни лекарство, ни отраву. А это совершенно точно была она!

"Бе-е-е, ну и гадость!"

"И не говори. Теперь чуть чуть покушай." — посоветовал наставник.

После тарелки еды лучше не стало. Начало все шататься и кружиться, руки начали жить своей жизнью, а ноги норовили отказать.

"Теперь вторую."

"Не...не могу... ик... пей сам."

Ручка уверено взяла чарку и опрокинула её в рот наполненный слюной. Жидкость быстро прокатилась вниз и снова взорвалась теплом и лёгкой болью на грани чувствительности, но это могло и показаться отравленному сознанию.

"И...ик...и-и-и... ик, что тепрь?"

"Будем посмотреть. Может быть ничего, хотелось бы так сказать... но скорее всего мы умрём. Теперь всё не в наших руках."

"Д-да...ик...жалко...мне нравилось ж-жить..." — Лоен с опущенной головой уверенной походкой с закрытыми глазами дошёл до своей кровати и как был в одежде аккуратно на неё лёг.

"Спи малыш, мир светлее чем мне кажется. Иначе и быть не может."

"Угу..."

Ветерок.

Какая странная эта субстанция жизнь. Ещё совсем недавно она была на краю... или даже за краем. Всё казалось пустым и не имеющим смысла заморыш ребёнок, слабый и чахлый, с большой головой и требующий много еды, которой не хватало даже себе самой.

Мужики мелькающие быстрее чем проходило светило над шатром. Раздражающие язвочки и вонючие выделения из щели, боль при малой нужде.

Каждый день похож на прошедший и ни одного просвета радости или надежды на то, что станет лучше.

Её надежды рухнули вместе с первым переломом у её сына. Такой заморыш мог быть только обузой. И пусть он сам себе как-то исправил перелом и не пришлось искать знахаря, что уж мечтать о легендарном кудес способном возвращать здоровье о котором шептались у водопоя старые клуши и замужние зазнайки.

Каждое утро ей хотелось не просыпаться, просто спать и чтобы снилось приятное, но даже во снах её преследовали ненасытные мужики с маленькими или огромными удами, а потом весь день сон был явью. К вечеру ей хотелось лишь утопится, может тогда все от неё отстанут и дадут отдохнуть?

Но если раньше она не понимала ничего, и в караване отдавая свою первую кровь за пайку более вкусной еды считала, что выбрала правильный путь, то теперь только светловолосый мерзкий уродец, что не сможет ей помочь и тянет ещё больше сил, что ни в чём не виноват и не выбирал такой судьбы... лишь он и его урчание в животе заставляло её ещё раздвигать ноги, вставать каждое утро и идти за водой вместе с псом, разводить огонь в очаге и готовить хоть что-то.

На помощь кормилиц больше можно было не рассчитывать, они тоже прекрасно понимали, что малец лишь обуза и не сможет вернуть потраченных на него времени и продуктов, но будет тянуть ещё и ещё.

Как же она ненавидела его в такие моменты. Как ей хотелось задушить его своими руками и выкинуть в реку... Но он был так беззащитен, и только она ограждала его от жестокости окружающего мира принимая на себя всё, что сыпалось на них.

И всё повторялось, снова и снова. Ненависть копилась, а жестокость мира уже казалась милосердием. Почему только она должна страдать?

Но он где-то ломал себе рёбра, приходил в синяках, с расцарапанными и натёртыми ладошками. Брал у её гостей ножи, пока они занимались ею, сперва она хотела убить его за это, ей и так не легко, а быть изгнанной, как воровка или забитой палками... Но он всегда возвращал ножи, да ещё и точил их перед этим, да настолько хорошо, что эти мужики приходили вновь и приносили чуть больше еды, чуть больше дров, снова начали приносить шкуры, как было когда-то давно, ещё до рождения заморыша.

И это не примеряло... но радовало... если он тоже страдает... это было так... волнительно!

Но он не выглядел хоть чуточку страдающим. Он был весел, у него были друзья и игры, о которых сплетничали все бабы на реке. И это вновь заставляло ненавидеть его, но ещё было странное почти не знакомое чувство... в такие моменты, когда в очередной раз обсуждали успехи сына она... она гордилась! И завидовала, страшно, люто, ведь у неё не было в этом городе игр или подруг. Только мужики и их нескончаемое желание. Днём и бывало ночью. Каждый проклятый день!!!

Дважды она стояла над его кроватью с поднятым над головой булыжником в руках. И горько рыдала над своей слабостью после. Она не могла, не могла избавиться от этого светлоглазого... чуда.

Лучика почти погасшей надежды...

А днём пустели короба с кашей и мясом, ей бы одной хватило на долго.

Куда пропадало мясо? Оно доставалось ей так тяжело! Так редко в последнее время. Язвочки на теле, вонь от промежности, о ней начали шептаться, что она нечистая. Её могли забить камнями бабы и весты у реки. Ей нужны были силы, чтобы отбиться, а он уносил куда-то мясо... или нет... или она его сама съела... или ложила в кашу... она была уверена, что мяса должно было быть больше!... но не уверена, что не потратила его сама.

И вдруг он привёл двух нахлебников и кормил их похлёбкой из её мяса. О-о-о, как же она ликовала, это значило, что он вор, что его можно и нужно убить. Что её за это всесторонне поддержат! Она так размечталась об этом моменте всеобщего признания, что не заметила как уснула, впервые со смерти матери счастливой и ей снилось много приятных вещей.

Когда же она проснулась и собиралась с мыслями, как всё так показать, чтобы даже тени негодования не пало на неё и его просьба выйти была очень кстати... И тут она растерялась.

Он предлагал ей, что? Помыться? И эта дылда с большими дойками тут же свеженькая, приятно пахнет. Чуть подумав, она решила, что уже уличила воришку, наказать же она его теперь всегда успеет.

Он внимательно зачем-то осмотрел её промежность, улыбнулся тепло-тепло и очень нежно, намочил её и начал втирать приятно пахнущую травами зелёную массу, после чего начал её мыть тёплой водой, мягкой пенящейся штукой, тёр уверенно и крепко, последней мыл промежность, после чего кинул мочалу в кипяток. Потом была приятная процедура смывания щиплющегося мыла пахнущего зелёной массой. И ещё одно намыливание.

Тёплая вода и чистая, приятная ткань сшитая его руками в красивое платье... Её сыном!

Она в тот момент не о чём не думала, ни о том, как это возможно, как он это смог сделать, лишь страх, что это всё украдено заполнил её без остатка. Но почему-то она ему поверила...

И духи из-за грани её не пугали. Хотя чувство, что кто-то забрал её сына очень и неожиданно больно укололи её в сердце. Это был её малыш перед ней или кто-то чужой?

Мам? Он назвал меня мамой? Он тоже считает меня своей матерью? А потом в глазах ребёнка произошло изменение и она увидела своего сына, каких сил ей стоило на броситься обнимать и целовать его?!

Тёмные кудес! Как же это оказывается больно потерять своего ребёнка!

Какой же непростительной тварью она была все эти циклы!

И старый мир разбился на пыль осколков, взошло тёплое светило и обогревало их двоих. Теперь он её защищал. Он огораживал её от тягот и невзгод этого мира. Мальчишка едва четырёх зим от роду, и светлые кудес, у него получалось куда лучше!

У них появился большой и тёплый дом в котором не дуют сквозняки. Её стали уважать в городе. У них появился авторитет и голос в управлении городом!

Она забыла про боль в промежности, над ней не нависали больше волосаты мышцы больших мужиков, она излечилась от язвочек, а ходить по нужде больше не было больно. Она сама теперь помогала другим избавляться от тешных болезней...

Всё благодаря ему.

Маленькому мальчику в горячном бреду, истекающем крупными каплями лихорадочного пота, едва забывшемуся в беспокойном сне, надсадно хрипло дыша едва едва проталкивая в себя воздух.

И два раза по две руки пальцев пакетиков с лекарствами у кровати. И указание поварам на кануне больных кормить птичьим бульоном куропатки* или утки*.

(Птицы совершенно другие, и названия даже близко не рядом, но по питательным свойствам достаточно похожи, потому для целостности образа оставлю так.)

Он знал, что так будет, но не просил, ничего не просил! Ничего не объяснил, а просто свалился в чайном зале в обморок.

И вот теперь он умирал. Она этого не знала, но чувствовала всем нутром. И всё вокруг, этот дом, бани, ванны, чайная останутся её.

Она сможет окрутить Квила и он будет хорошим хозяином. Конечно он не всё сможет повторить, что-то Леон делал не объясняя, много чего на самом деле, но это и не нужно. Того что есть хватит чтобы сохранить положение. Они смогут и дальше делать лекарства, мази, ауголь. Не будут знать нужды и голода.

Он обо всём позаботился, даже на случай своей кончины.

Дурак! Не смей бросать меня! Зачем мне всё это если тебя не будет? Кто удержит меня...

Тварь, какая же она тварь, как она могла его ненавидеть?

Но что делать? Думай!

Думай! Думай! Думай! Вспоминай!

Он обязан был рассказать, как спасти его! Он очень умный, куда умнее её!

Я не прощу тебя если ты умрёшь, подонок!

Думай! Думай! Думай!

Холод! Его нужно остудить, иначе он умрёт от перегрева!

— Огонёк принеси лёд из ледника, Пёрышко таз с водой и тряпки, много чистых тряпок.

Сбить температуру, так он говорил. Вода, нужно его напоить, он теряет много влаги с потом, губы потрескались. Соль... вода должна быть подсоленная.

— Пёрышко, принеси кипячёной воды с кухни, посоли её чтобы было слегка чувствительно. Пусть поставят варить бульон из птицы, для больного, повара должны знать, но проконтролируй чтобы не перепутали.

Мокрые тряпицы легли на голову, шею, грудь.

Уксус, он говорил, что тело нужно протирать уксусным раствором, не помню соотношение с водой... Но точно чтобы было кисло и пахло!

— Огонёк, принеси древесный уксус небольшую бутыль.

Дыхание оставалось надсадным, но сон стал более спокойным, а град пота почти иссяк.

Порошки нужно принимать утром и на закате, перед едой. Еда это бульон, но этого мало... кашу нужно будет пережёвывать для него. Что ещё? Чай! Сладкий и...

— Пёрышко, я плохо знаю, какие чаи Леон рекомендовал в таких случаях?

— Сбор липы, ромашки, шиповника... ещё...

— Я поняла, заваривай, хоть все разом!

— Все не надо, я сделаю хороший.

— И сиропа! — приказала-выкрикнула ей.

— Он портит чай, с сиропом я сделаю для еды с приятным запахом, но пустой. — пусть и робко, но с уверенностью мастера ответила девушка.

— Хорошо, ты поняла, что делать.

— Я оставлю вместо себя тут помощника. — сделал вывод, что всё под контролем юноша. — Заведение должно работать. Вместо Пёрышка тоже пришлю разносчицу, кто-то должен заваривать чай в чайной.

— Хорошо, ступай. — "А ведь они могли её задушить и представить всё так будто их двоих сморила лихорадка." — вдруг пришло в голову. — "Ещё не подумали об этом? Или же всё уже для себя решили?"

Не важно, она будет биться и визжать так, что сюда половина города сбежится, она не даст своему ребёнку быть убитым или умереть от этой проклятой лихорадки!

Уксус бил в нос, примерное соотношение прикинула, как треть уксуса к воде.

Вечером Леон в бреду выпил чашку бульона и проглотил пережёванную кашу. Утром в таком же состоянии принял лекарство и еду.

Ему было тяжело пить, но он старался.

На четвёртый день...

— Мам, поспи, ты как тень выглядишь. Совсем себя не бережёшь... — и потерял сознание, или нет, просто уснул?

Она пристроилась рядом, обняла сына и тоже провалилась в сон. Теперь всё будет хорошо, всё обязательно будет хорошо. Она не знала, просто чувствовала это.

"Что же, это стоило того."

"А?" — послышался заспанный голосок мальчика.

"Спи малыш, ещё рано просыпаться." — тебе нужно очень много сил, чтобы побороть столько болезней, но нас окружают надёжные люди. Свои.

Поэтому ни о чём не беспокойся. Просто отдыхай.

Утром Леон впервые поел сам. А она разрыдалась на его груди, как какая-то девчонка.

— Тише, тише. — гладил он её по голове, от чего было ещё больнее. Сколько раз она желала чтобы он сдох, сколько раз сама порывалась сделать это? Почему он так ласков с ней, почему не презирает, не ненавидит?

— Я... я хотела тебя... задушить, убить камнем, утопить в реке! Слышишь?! — но он только крепче прижал её к груди не давая оторваться.

— Тише, всё плохо, всё было очень плохо, тебе было очень тяжело... — вдруг голос его дрогнул и изменился, — Мама нам было тяжело, но мы выжили, ты справилась. Я люблю тебя. Не плачь позязя. — покатились по его щекам слёзы и он тоже разрыдался громко, на весь этаж или на весь дом.

Они вместе плакали некоторое время вымывая боль и обиды на друг друга и на этот суровый мир, а потом долго шмыгали носами и она чувствовала себя очень неловко, но впервые с тех пор, как он сосал её грудь по настоящему близкой с ним, уже не крошечным комочком с большой головкой, а главой их дома.

— Чем занят этот твой дух? Почему ты так сильно слёг, а? — чувствовать себя слабой оказалось так приятно, но так страшно! И за это должен кто-то ответить!

— Он? Смеётся. Говорит, что матери во все времена одинаковы! И он благодарит тебя, ты замечательно справилась. Ты хорошая мать. И не важно что ты думала, главное, что ты делала. Всё вокруг нас окружающее возможно лишь благодаря тебе. И он будет продолжать нам помогать, и не отвернётся.

— Не отвернётся он, а кто допустил, чтобы мой сын умирал в бреду?!

— Он лишь дух, а не всесильный кудес. — рассмеялся её сын. — И он спас меня.

— Прости. — понурила она голову. — Как его зовут?

— Я зову его Лео.

— Благо дарю тебе Лео, за жизнь моего мальчика. — поклонилась она в пол. — За то что вырвал меня из чёрной пучины, затягивающей меня с каждым днём всё глубже. Без твоей помощи нас могло бы уже не быть. Я могу для тебя что нибудь сделать?

— О-о-о, нет... ну не сейчас, а? — закатил Леон глаза. — Ты прав.

— Что?

— Он просит оштукатурить стену глино-песчанным раствором и покрыть её известью в три-четыре слоя, принести мою яркую лампу после этого и наделать тонких листов из дерева без сучков, которые мы с тобой раскрасим разными цветами.

— Э-эм...

— Стену оштукатурить до вечера, побелить с утра. Деревяшки нужны днём, как сделать краску он не скажет, сам сделает, но нужно будет позвать лоха Квила.

— Хм. Я думала несколько о другом... — жертву принести или что-то вроде, а оно вон как... непонятно вышло. — Хорошо. Сейчас распоряжусь.

Её мальчик был жив. Они под защитой могущественного духа. Он попросил плату, мизерную на фоне того, что дал им, но это значит, что теперь они уравнены, они не слуги и не должники. Не воры лишь отбирающие и ничего не дающие взамен.

Он признал их не жалкими побирушками. Он признал их достойными.

— Огонёк, отправь мальчишек к гончару, гончарам возможно. Нужно много вёдер глины, может пару бочек и речной песок, наверное столько же. А ещё какие-то белила или известь должны где-то быть, я не спросила. — мне стало чуть стыдно, так торопилась, что забыла узнать, что это такое.

— Известь уже в сарае. За глиной пошлю. Что-то ещё?

— Да, нужен кто-то кто... эм, заш-ту-ко-турит стену смесью песка и глины сегодня.

— А, замажет. — не сразу смог расшифровать заложенный смысл слова парень. — И такого мастера знаю, Леон показывал как-то. Всё будет. — кивнул он.

А он красивый... и надёжный.

— Хорошо. Не буду мешать. — почему так жарко? И Кудес Великие, я покраснела?

Она вернулась к сыну в комнату. Пёс уставился на неё всеми шестью глазами, повёл ушами и снова положил свою огромную башку на ноги мальчика.

Нужно бы его покормить...

Глава третья.

Обыкновенное чудо, настолько тривиально, что даже не заметно.

Леон.

Вот стоит немного приболеть и тут же начинает всё рушится!

Полы не шкурят и не вощат, натаптывая грязь, которая впивается куда глубже, повара не следят за чистотой кухни и повсюду начинает прорастать плесень портя продукты, вёдра в ваннах и бане то пересыхают, то разбухают забытые там где бросили. Ученики распускаются и перестают учится.

До того как я слёг, мы начали нарабатывать прыжок с бега вперёд с перекатом через плечи и голову. Гусиный шаг две версты и бег пять вёрст*.

(В этом мире верста тысяча саженей. Сажень 2.48метра. Аршин ~72-73см, Вершок 4,44см.)

Ещё версту на руках пройти пока напарник держит тебя за ноги. И где?

Прыжки ещё отрабатывают, а всё остальное забили.

— Вот и как вам после этого доверять? А!? Пока я не умер, вы выполняете своё слово, но и после моей смерти о вас бы не забыли! — конечно столько в них вложили! Забудешь тут. Огоньку Лео объяснил контуры того, что я ожидал от них и то, что в итоге должно было выйти.

— Прости, Леон. Все были на взводе и сильно переживали, постоянно сбивались...

— С чего сбивались, с шага?! С переставления рук? За эту неделю, вы должны были набрать определённую кондицию! Теперь же вы не дотягиваете, как бы вы себе жили не рвали, вы отстаёте, а это значит больший риск получения травм! Что мне вот ни на столечко, — показал двумя пальцами крошечный промежуточек. — не нужно.

— И что теперь... — понурилась девочка и старший мальчишка.

— Отберу самых сильных и ловких, только они будут готовится, остальные продолжат тренировки. Будет меньше бойцов, а значит короче представление, значит меньше мены. Вы сами себя наказали и меня расстроили. Уйдите с глаз моих, продолжайте занятия по графику. — махнул на них рукой и побрёл обратно. Сил было ещё мало и охранники носили меня на закорках, когда я совсем уставал, но мне тоже нужно было тренироваться чтобы вернутся в форму.

Плотники заканчивали склеивать и сбивать в чопики полосу препятствий для подготовки юных акробатов.

Основным силовым был ручей в котором вёдрами нужно было набирать воду, а затем проходить пять саженей по двойной доске стоящей на ребре, склеенной через прокладки той же толщины. Стойкость двух досок при этом многократно возрастала. Чтобы пройти по ним и не упасть приходилось расставлять руки, а как объяснил Лео, чем длиннее рычаг, тем в6ыше усилие.

Воду из вёдер нужно выливать на камни подобранный по одному весу. Их заполировали, но перед этим проточили с одной из сторон горлышко, чтобы можно было схватится растопыренными пальцами. Получился похожий на глиняный горшок камень. Много камней разных весовых границ.

После того как выльешь воду, хватаешь мокрые камни и совершаешь широкие шаги с поворотом корпуса и махами руками в условный корпус, челюсть, голову.

Ряд турников для подтягивания и накачки пресса вверх ногами, где опять же участвуют отполированные камни и ременные грузы на ноги, но до этого ещё слишком рано, им бы свой вес нормально научится поднимать.

Другие снаряды тоже ждут своего часа. Для наработки скорости и чёткости удара, для укрепления спинной группы мышц, козлы для работы ногами, брусья, кольца, канат.

Как жаль, что не получается пока сделать батут. Прочности материалов недостаточно. Мне так нравится прыгать в лакуне, в теле кости тоже по идее должны выдерживать такую нагрузку.

— Устал... — мальчишка охранник присел спиной ко мне подставляя руки. — Благодарю.

Через лагерь подготовки сейчас можно прогнать сто бойцов. Если удвоить количество снарядов, то триста бойцов, так как они и сами себе снаряды.

Но прокормить столько иждивенцев мне пока не по силам. Они должны сами начать отрабатывать свой хлеб и приносить в идеале прибыль.

На обучение основам хватит и пол цикла. За цикл они станут уже довольно уверенными, за два почти мастерами. И тогда...

Внезапно картинка прыгнула на меня захватывая своим действием, но вспомнить из калейдоскопа музыки, ярких цветов, разрисованных смешных лиц ничего не удавалась, а потом сон совсем меня укутал и я переместился сразу домой в свою спальню, но сил, даже обнаружив это, не нашлось и укутавшись в одеяло я снова погрузился в сон в надежде увидеть тот яркий образ музыки и веселья.

Леон.

Зима надвигалась.

Она была уже не так страшна, как лютая белая неотвратимость в крохотном шатре. Но зима есть зима и все кто относятся к ней без должного уважения платят за это дорогую цену.

Горожанам эта зима тоже не покажется настолько суровой, как прошлая. Две пятых запасов мы взяли на хранения за долю малую на свои склады, которые выкопали-построили плохо устроенные беженцы последних трёх циклов, за что получили койкоместо в квартирах, длинных приземистых сараях с забитыми землёй стенами и утеплённой крышей дерном корневищем вверх, очаги были тремя вырытыми в земле ямами и крышкой из камня, для догорания угарных газов, труба из глины при топке была едва горячей. Так же они получали сытную еду и тёплые унты.

Сейчас они копают карьер под амфитеатр на близком к городу холме. Грунт, что они изымают идёт на наращивание буртов.

Плотники уже подготовили арену и даже смогли склеить и прокатать листы фанеры толщиной в полпальца. Шириной в локоть и длиной в шаг, которые склеили с перехлёстом в половину в сажень на пол сажени.

Когда арена будет готова то листы на ней сошьются вытянутым сухожилием.

Навес тоже уже собрали, разобрали и положили до завершения земляных работ.

Всё уже по сути готово, и тут эти раздолбаи решили забить на часть самых трудных тренировок. Красавчики.

— Люди такие люди. — повторяю я любимую присказку Лео.

Леонид.

Кудес, боги, как они творят то, что творят?

— А... кажется это немного опасно, да? — эс Квил по моей просьбе разогрел точку пространства на столько на сколько мог. И теперь перед нами висит самоподдерживаемая термоядерная реакция. И да, мы должны были бы быть мертвы, превратится в пар в мгновение ока, а этот маленький шарик нескольких миллионов градусов температурой должен был начать безудержное поглощение доступного топлива, взамен отдавая тепло. Другими словами яркая вспышка, хлопок, воздушный удар заполнения вакуума и выжженный кратер на месте нашего опыта. Результата которого я и предположить не мог.

Почему же мы живы?

— Гхм, лох Квил, это довольно занимательно, но мне кажется у меня от слепящей яркости этого сгустка уже начали выгорать глаза. Вы бы не могли его потушить?

— Я бы с удовольствием, но его температура такая... Что меня испарит от одного прикосновения к нему и мне кажется, что тогда от этого места ничего не останется.

Хм, чувства самосохранения? Как, дери его Чернобог, он тогда удерживает эту бушующую стихию?

Переместить её, он сможет? А если де, не будет ли лекарство хуже болезни? Все кощеи армии тьмы, зачем мне ещё одно стихийное бедствие, тут и так их носит из стороны в сторону, благо пока мимо проносит...

— Посмотрите на светило, разве они не похожи? Отправьте этого элементаля туда от куда взяли пожалуйста, мне и вам ещё рано умирать, у нас дел по горло.

— Да? Элементаль? А что, действительно похоже...

— И упаси вас мудрые кудес призывать его вновь, по крайней мере не такой силы, мне кажется я ослеп. Если понадобится, останавливайтесь на красном пожалуйста.

— Да, да, Леон, ты пожалуй прав, это слишком опасно... Но как мне его вернуть?

— Будьте уверены, ему и самому тут неуютно... Светило большое и горячее, а тут тесно, холодно и голодно. Прикажите ему вернуться. Миг и он снова в ласковых объятиях своего родителя.

— Вернись туда. — посмотрел Квил на светило. И удерживаемый его страхом огонёк исчез. А над головами в разные стороны, как от брошенного булыжника разлетелись тучи, на многие многие вёрсты. Я на всякий случай открыл пошире рот и закрыл уши, присел. ТУДУХ!!! Бубубубубу...

— Что это было? — ошарашено спросил кудес сидящий на заднице и громко оря. Оглушило.

— Гнев светила. — уверенно ответил я ему. — Не стоит повторять подобный призыв... Сами видите как оно может обернуться...

Интересно, что это ударило? Его воля продолжала удерживать сферу и не пропускала к нему воздух? С какой же скоростью он отправил этот шарик с солнцу?

— Вы знаете, лох Квил, от подобных приключений мне очень захотелось есть. Вы как?

— Да, да, давайте вернёмся в город.

— Ты как? — спросил у мальчишки из охраны. Так как Квилу я более менее мог доверить жизнь и здоровье Леона, то с собой взял только одного охранника на случай усталости или мелких неприятностей, для решения которых беспокоить кудеса было бы слишком.

— В ушах звенит. — признался он.

— Ну, крови нет, так что всё быстро пройдёт. — похлопал я сидящего на заднице паренька по плечу. — Соберись, мы возвращаемся.

"Лео, что это было?" — с дрожью в голосе спросил Леон, который занял своё место и начал тут же испытывать адреналиновый отходняк.

"Кудес." — послал я образ пожатия плечами. — "Раньше я думал, что знаю чем они оперируют, но похоже я в корне был не прав."

"И чем они оперируют?"

"Это не физика. Оно завязано на духовную составляющую, но... ты пока не поймёшь, такое не возможно с помощью Духа или Души... точнее, нет, возможно, но для этого твой Род должен быть Великим, о тебе должна греметь слава среди миллиардов обывателей, ты должен понимать и чувствовать Вселенную и оперируя её канонами менять установки. Понимать, чувствуешь? Он не знал, что это, он просто сделал то, что я просил, максимально точно."

"Так что это?"

"Чудо. Чудовищная мечта восьмиклассника. И похоже доступное всем и каждому."

"Эм, я не понимаю. Восьмиклассники?"

"Я пока и сам имею только гипотезу на руинах знакомой теории, так что не могу тебе ответить. Предположение есть, но узнавать новое, твоя задача. Чуешь?"

"Хм..."

— Лох Квил, а как вы стали кудес? — спросил мужчину Леон.

— Не знаю... однажды я хотел горячей еды зимой, я был уверен, что мама приготовила горячую кашу, но у нас тогда кончились дрова и еда была холодной, все об этом знали, кроме меня. Но когда я зашёл в дом и взял свою чашку она пахнула жаром и её тёплый аромат распространился по всей светелке. Мама и папа заметили это и ничего мне не говоря договорились с моим учителем, чтобы он проверил меня на способности.

Он при встрече бросил мне в руки замороженную железку и сказал: "Ты можешь её нагреть, нагрей. Бросишь и я оторву тебе руки."

— Ого, сурово. И со всеми так?

— Не знаю. Никогда не задавался таким вопросом? Да и пустое, кому интересно, как кто инициировался?

— Нуу-у, мало ли. Быть кудес удивительно.

— И обременительно. Знаешь, до того как я тебя встретил перебивался с репы на воду. Мало кому были нужны мои услуги. В защиту караванов не хотелось уже мне, убивать разбойников и агрессивных животных и монстров, это не моё.

Другое дело с тобой, всегда интересно, всегда что-то новое. Работать руками и создавать новые вещи. Чувствуешь, что живёшь не бесполезно.

— А как вы чувствуете ну не знаю... чтобы горел огонь, нужны дрова, чтобы применять то что вы применяете, как вы называете такие дрова?

— Хм, то что питает мою способность? Никогда об этом не задумывался и не слышал...

— Может тогда назвать это для удобства энергия? Хотя энергия есть во всём, и её может высвободить любой, даже грубой силой. Тогда синергия?

— Синергия? — попробовал он на вкус слово. — Локальная-безграничная, или Воля Мира, ещё можно прочесть как: Превосходство Достойных. Да, хорошее имя, я отправлю послание с ним учителю и наведаюсь в гости к Элу здешних земель. Какое замечательное и ёмкое имя! — ушёл в свои мечты кудес. Похоже этим предложением он выиграет какие-то очки почёта и уважения в своей среде. Чем бы дитя не тешилось, главное чтобы больше звёзд на земле без надёжных магнитных ловушек не разжигало.

"Тебе было полезно, что ты узнал? Ты что-то узнал?"

"Немного, но за наречение явления, благодарю, говорить предметно куда проще."

"Рад, что помог. Хы."

— Устал. Ты как? Сможешь понести, не рухнешь? — обратился Леон к охраннику.

— Нет, всё в порядке, уже не шатает и ты лёгкий. Садись.

— Когда придём домой, скажи Огоньку, что у меня будет к нему важный разговор на вечер. Пусть возьмёт у плотников Кимхо тонко нарезанные отпрессованные листы древесины, которые называют бумагой. Штук, ай вы же не грамотные, сколько пальцев на одной руке две руки. Запомнил?

— Две руки Пятерня раз. Запомнил.

"И что ты задумал?" — спрашиваю Леона.

"Помочь ещё конечно!" — с гордостью восклицает тот.

"Давай без нежданчиков. Расскажи?"

"Раз эс Квил внезапно обрёл силы, то возможно и другие могут. Почему бы им не помочь в этом?"

"И?" — осторожно чтобы не спугнуть поторопил мальца.

"Но кудес опасны и чем их больше, тем опасностей больше. Вот я и хотел посовещаться с Огоньком, как бы сделать проверки тайком, и с самыми полезными мы бы начинали вместе учится, работать, не знаю, дружить... Жалко звучит, да?"

"Нет, хороший план в части подумать и посовещаться. Цели пока размытые, но достойные. По мере обсуждения что-то изменится, так что не переживай. Хорошая идея."

— Хы! — просиял улыбкой во все двадцать зубов мальчик.

Если в прошлый раз после его прогулки мы взяли на баланс шесть десятков ртов, то теперь он немного нимало замахнулся на создание школы.

Ах, молодость. Такой безудержный напор энергии...

Но к сожалению, школа основана на трёх китах. Снабжении, Материалах и Преподавателях.

И ничего из этого на руках у нас нет.

Можно потянуть нечто типа сельско-приходской, где надрессировать одного болванчика чтобы он как попугай повторял то, что написано в методичке и с горем пополам преподносил знания детям. По статистике из массы никчёмностей вылупится пара талантов и один на тысячу гений. Процент конечно ужасный, система не продуктивна, но с ходом времени...

Вот только восьмиклассники... Подростки с манией величия, убеждённостью, что мир им всем обязан, что вся вселенная вращается вокруг их проблемок и их самих. Дети не знающие ответственности, инстинкта самосохранения, но жаждущие почитания, поклонения, преклонения. Бескомпромиссные в своей жестокости и жажде, жажде всего и сразу, и абсолютно уверенные, что оно должно свалится им на голову с неба, само, да ещё и испускать при этом потоки счастья, что так несказанно повезло и оно свалилось к Избранному.

Пока только тёмность и разобщённость людей удерживает их от дикой резни при помощи синергии.

"Леон, синергия название энергии, кудес практик, а как назовёшь науку управления синергией?"

"Нергия." — хм, нескончаемая, изменяющая, безразмерная... Страшно если это действительно так.

"Принято, обрадуй нашего лоха, может он вовсе на небо от счастья улетит?"

"Он нам в погребе нужен и в кузнице, нечего ему летать где не надо. Но я утром скажу, может и правда какие очки заработает... Знать бы ещё зачем они ему?"

"Пока не соберём информацию не узнаем." — за адмирала Ясен Пень выступил я.

"Даже не знаю печалится или радоваться, что в нашем городе так мало кудес."

"Радоваться, Леон, определённо радоваться."

Мы предполагаем, обстоятельства располагают.

По первому снегу наш караван вернулся с торговцами с приличными запасами зерновых... и толпой мелких детишек, ровесников Леона, младше и старше.

Что мне нравится в этом мире, ещё ни разу не видел, чтобы маленьких детей бросали на произвол судьбы... ну если они физически не увечные, тогда всё на совести конкретного индивида. Но в целом детей берегут, совместно выхаживают... ещё бы совместно учили принципам выживания, но до этого ещё не доросли.

— Леон, в том городе очень сильно пострадал лес. Дров на зиму не хватит. Наши товары уйдут торговцам за привозное топливо, но родители боятся, что застудят детей. Потому отправили всех младших. Кто уже от сиськи оторван к нам до рассвета цветения. — отчитался Огонёк.

— Понятно, хааа... — растрепал я волосы на затылке Леона. — старшего каравана ко мне на отчёт. Детей, у кого нет семей в нашем городе устроить на постой в... да к нашим артистам. Шатров должно хватить... С ними отправили сопровождающих?

— По одной женщине на две руки детей.

— Уже проще. — как же они под руку, ну прям заговор какой-то. — Но с едой на всю зиму и до середины весны... у них нет?

— Э-э, а на белую пору и пору цветения! Нет. — подтвердил Огонёк очевидное.

— Тогда пусть зарабатывают. Бумага из дерева всем хороша, но чернила текут по волокнам. Пусть шкурят листы с двух сторон мельчайшим речным песком и гладилкой. Ткань бьют и делают пряжу. У мамы должен быть список несложной ручной работы на зиму, который мы планировали брать за продукты и услуги. Прикинь с Пёрышком, что потянут беженцы. — парень кивнул и посчитав, что я закончил пошёл на выход. Мы были в деловой комнате с рабочим столом и шкафом с папками, постепенно накапливающимся у меня.

— И Огонёк, пусть отслеживают отличившихся. Любых, странностями там, чудесами вокруг, успешным трудом. Особенно последних, возможно мы предложим им остаться и работать с нами.

— Хорошо, я понял.

М-м-м, ну как же они не вовремя, его теперь так сложно будет удержать от необдуманных поступков. Ох, дитя, дитя... и почему я только Душа? Может устроить, чтобы у него к этому душа не лежала? Загрузить чем-то другим?

Как же мне не хватает помощи сильного Духа... Тот что есть на его стороне.

Нет, глупо, он не отвлечётся, лишь отбросит, как ненужное, после чего изменить это мнение будет непросто.

Тогда... нужно дать ему то, чего он хочет, но не так как он этого ожидает.

Леон.

Зима! Как раньше я её ненавидел! Колючий белый ад, отнимающий тепло и силы, причиняющий боль ковёр из коварных капель воды, ощетинившихся иголками, как фурша.

И как разительно всё отличается в тёплой сухой одежде!

В удобных унтах!

Свежий воздух, пахнущий чистотой. Замёрзшая грязь не хлябает под ногами, а помои, что продолжают выливать под ноги прохожим не успевают на долго отравлять своими миазмами пространство.

Варежки!

Ими можно держать снег!

А горки которые накопали мои охранники на ярмарочной площади! Это так здорово!

Скользкие столбы с достижением на колесе на верхнем торце, для сильных и ловких.

— Леон, Леон, можно нам сладких крендельков? — подёргала меня за рукав Календула.

— Если сможете выиграть. — пожимаю нарочито плечами. Как испытание выступает уригыль, который мне помог создать Лео, объяснив что те языки, что учил для чтения и разговора я, не соответствуют местной фонетике. У нас пять букв к: кх, къ, хк, гык, каг. Разное по глубине произношение гласных. Потому наш язык чем-то близок к часонгыль, но и отличий много, опять же я не сдирал бездумно, а библиотека Лео поистине бездонная.

Мы составили нашу мать звуков "Уабу" из, на данный момент, восьмидесяти знаков. Сорока девяти основных и тридцати одного двойного или разной глубиной звучания.

Но это академическая версия, язык живёт в народе, в нём же развивается и умирает. Я лишь предложил довольно удобную и проработанную версию. Но войдёт она в обиход или нет, зависит уже от всех окружающих.

Ларёк со сладкой выпечкой выдаёт призы, за запоминание, а затем произнесение полной Уабу. Пёрышко обучила красивую девушку с хорошей дикцией последовательно и музыкально напевать звуки меняя карточки. На задней стене висит цельная уабу. Торговцы уже заинтересовались и каждый срисовал себе на нашу бумагу, а некоторые купили красивый авторский вариант.

— Ура! Легкотня! — убежали от меня пять детей чуть младше меня только одна, остальные четверо старше. Их отобрали за хорошую память и покладистый характер.

Они мои ученики.

Ещё мы представили ларёк со сладостями типа леденцов и мороженного, там уже слишком дорого делать всё без мены, но основной меной шла работа по рытью подземных галерей в холмах, их укрепляли стойким деревом, а затем закрывали стены шугой из базальтовой ваты, её прикрывали тканью а вплотную укладывали к стенам блоки из армированного шерстью льда, который снова закрывали, на сей раз бумагой, ещё слоем ваты и выкладывали внутри кирпичные стены смороженные водой армированной шерстью.

Эс Квил чётче маятниковых ходиков курсировал по стройкам и замораживал уже готовое. По расчётам проведённым Лео, капсулы внутри холмов должны иметь прочность равную или превышающим стальную, при сохранении температуры ниже тридцати градусов Цельсия.

Но торговцы конечно предпочитают труду мену.

Запомнить десятичную меру счисления и даже решить несколько не очень трудных задачек смогли немногие. Но этого пока и не надо, главное начало положено.

— Леон, Леон, мы и тебе выиграли! На. — протянула мне угощение девочка.

— Благодарю, может и чай сможете выиграть? — принял я угощение.

— А что там?

— Старые истории, легенды, мифы. Нужно рассказать хорошо известную всем историю далёкого прошлого или настоящего, что в мире творится. Только коротко, не затягивая. Пока течёт вода из склянки в склянку. — примерно двести сорок ударов сердца.

— О-о-о! Это мы сейчас!

Через некоторое время, примерно минут пятнадцать-двадцать, мне ещё было трудно ориентироваться по смещению тени по минутным чертам часов, без самих часов. Лео говорит, что ощущение времени придёт с опытом.

— Держи. — вручила мне всё та же Календула тонкую деревянную, почти бумажную связанную из дощечек тару, стакан. В ней можно подогреть напиток на свече не боясь, что она лопнет. Делать другим их было трудно, а у нас пять женщин по утрам, когда у эс Квила было окно и вечерам вырезали раскалённой нитью и выжигали резцом специальной формы на станке до трёх сотен за час. Потом кудес отправлялся по другим делам, нити и резцы остывали, а женщины начинали связку донышка дощечками, полировку, покраску и лакирование готовых стаканов. К ярмарке мы их изготовили очень много.

— Благодарю. — чай был ещё довольно тёплым. — Что за историю рассказали?

— О том, как лох Квил синергию и нергию представлял, как им Эл Вагек восторгался и звал в свои ученики рассказала Кхифия. Маргаритка рассказала о бедствии нашего города. Марукас о том как рыбу коптить на золе и траве. Леда про ледяные избы, что из блоков можно строить с помощью ножа, шерсти или травы распушённой, в которой слабого костерка хватит, чтобы жарко стало. Я о том, как уабу полезна для жизни каждого. А для тебя чай мы просто попросили. — и рассмеялась.

— Хорошо, молодцы, я вами доволен. — мы не репетировали подобного, но на занятиях я просил их освещать некоторые моменты когда представится возможность. — А теперь пошли на горки, пока весь снег в снежки не слепили!

— Да! Горки! — начали прыгать ученики.

Горка была огромной, несколько раз закручивалась в разные стороны, заставляя наезжать на стены и ехать по вертикальной поверхности, это была какая-то нергия! Хотя я уже знал, что это инерция, но читать и испытывать на себе совершенно разные ощущения.

Построили её исключительно благодаря лоху Квилу. После того случая с "элементалем" он научился закручивать вытягиваемое им тепло вокруг себя, благодаря чему совершенно не мёрз при работах и отпускал тепло в атмосферу при выходе.

На горке был аншлаг. Взрослые, дети, толстяки животноводы, жилистые торговцы, кудес сопровождения... Возможно были бы драки за возможность покататься, но Лео распорядился наделать ещё при возведении горки номерки трех видов: детские, яркие и красивые. Давали преимущество, шли в отдельной очереди.; Жирные — залакированные. Имели второй приоритет и выдавались за рюмку соли или две части от таблетки аугля. Серые — обычные номерки выдавались желающим постоять в очереди довольно долго, так как потеха была новой и всем интересной, однако халява не должна быть лёгкой. Они в основном создавали массовку и невольно заставляли раскошеливаться обеспеченную публику. Заработать же рюмку соли или гравированную таблетку аугля можно было доставив ледяной блок с реки или принеся такой же вес воды оттуда же вёдрами сразу заливая формы с арматурой.

— Леон, проходи! — крикнул мне смотритель горки. — Чего ты в очереди?!

— У меня выходной, я как все! — крикнул в ответ не давая детям впереди расступится и пропустить меня. — Ты лучше отправь кого, чтобы тут чайную палатку поставили, холодно ждать. Да может кто частушки знает? — посмотрел на детей вокруг. Что это такое они естественно не знали. — Кхифия запевай!

— Ой, стояла я у горки,

— И продрогли мои ноги,

— Зуб на зуб не попадает,

— Дам, дам, дам дуба, дуба дам!

— Ой, стояла я стояла и о чае я мечтала!

— Дам,дам, дам дуба, дуба дам!

— А я стояла, танцевала. — подключилась Календула.

— С ноги на ногу скакала!

— Дам, дам, дам дуба, дуба дам!

— И о чае всё мечтала!

— Дам, дам, дам дуба, дуба дам!

— Вы скакали, вы мечтали! — включился Марукас.

— А мы парни изнывали!

— Жарко, тесно, неуютно!

— А вокруг одни лишь звуки:

— Дам, дам, дам дуба, дуба дам!

— Нам вот странно, что за люди,

— Тут веселья полны круги!

— А они всё нам твердят:

— Дам, дам, дам дуба, дуба дам!

К моменту как подошла наша очередь на подъём уже все подпевали, о том что дадут дуба.

Хм, придётся людям ночью поработать под свет карбидных ламп и эс Квилу просыпаться несколько раз, но завтра рядом должна стоять ещё одна горка.

"Лео, а они смогут сделать две?"

"Если ты тоже будешь просыпаться и контролировать."

"Эх, значит разбудишь, да?"

"Хорошо."

За зиму мы приняли четыре ярмарки. Приходили караваны с купцами с юга, с запада, с далёкого востока и с более сурового севера. От моря, от безкрайнего моря, то есть скорее всего океана, но данных маловато, может преувеличивают.

Наши чайные собрали множество слухов, легенд, мифов, которые вечерами записывал Лео, я так быстро и чётко писать не умею. Он же задавая уточняющие вопросы, вводя рассказчиков в транс заставлял их вспоминать рассказы дословно, кто рассказчик, из каких мест, особенности произношения и диалекта.

Много, много разных историй объединял по группам и по разным папкам. Просил торговцев собрать в последствии уточнения о тех или иных источниках, даже несколько раз просил провести раскопки в местах с яркими ориентирами.

Сам часто пропадал в астральном поиске собирая крупицы настоящего прошлого из лавины вымыслов и домыслов.

А я учил своих учеников тому, что умел сам и работал. Ярмарки нас немного разорили на ауголь, сладости, сиропы, сушёные ягоды и почти лишили запасов чайных сборов.

Но у нас появилась разветвлённая сеть хранилищ с постоянным микроклиматом с приличным запасом еды. Замороженного мяса и хранящихся в тяжёлых газах зерновых. Они должны пережить землетрясения и наводнения.

Скоморошные бои были затенены горками, но свою публику получили, а при том потоке прошедшего народа успех был ошеломительным. Но на фоне горок просто не смотрелся.

Унты второй по прибыльности продукт после чайных. Благодаря им по всему городу проложили сливные траншеи и вырыли сточные колодцы по принципу очистных коллекторов. Когда в основной водосборник приходит грязная вода, бактерии её перерабатывают, очищенная вода по трубке переходит во второй отстойник, затем в третий из него выходит уже практически чистая, во всяком случае техническая вода.

Герметичность конечно не достаточна, но начало положено. Поживи чуть в хороших условиях и вонь начнёшь ненавидеть.

А золотари несколько раз за цикл будут выгребать осадок, который пойдёт на поля. Из-за этой системы Лео запретил вводить мыло из жира, так как оно конфликтует с бактериями стоков.

Пришла весна и относительно сухие кривые показали горожанам наглядно результаты их трудов. За которые они ещё и хорошую зимнюю обувку получили.

Потому предложение на возведение большого водяного колеса и виадукового водоснабжения встретили уже с куда большим интересом и даже с некоторым энтузиазмом.

Бани потребляли просто прорву воды, мы ещё и прачечную с мойкой собирались поставить на параллельной кривой.

Монтаж питьевых фонтанов шёл уже третьестепенной задачей, но тоже значимой. Сейчас все собирались на водопое и естественно разводили жуткую грязь, пусть вода и считалась питьевой, но даже поздней весной, не то что в пору таяния пить её сырой было опасно.

Но это пока только планы. Сейчас же пора было выпускать на пасеку пчёл и собирать первоцветы. Сажать плодовые деревья, кедровые, ели, ореховые которых за время ярмарки нам навезли многие сотни саженцев и молодых ростков. Высаживать семена цветов, овощей, и клубни. Пусть пасека должна быть тихой, но по окраине на сотню саженей окружить её засадками ничего не мешает. Это наша земля, наш урожай, наш капитал.

Птицы принесли птенцов. Свиньи поросят. Яки ягнят.

Мне в этот момент кажется, что мы больше никогда не будем голодать.

Леон.

У меня болит голова. Будто я с этими баранами в самом деле лбом бодаюсь.

— Лошок Генаву, я ещё раз говорю, я не покупаю вашу землю, она остаётся вашей. Тихо! — хлопнул я ладонью по столу. — Дай закончу.

— Земля остаётся вашей. И сам три урожая, как вы обычно собираете мы вам отдаём за аренду. Всё что сверху и то, что вы не садите на своей земле наше.

Вы со всех сторон в достатке. Что вам не нравится?

— Кхм, прости юнец, но это наша земля... — я поднял руку останавливая его новый заход на ту же дорожку.

— Ваша. Вы её хозяева. Мы на ней работаем этот цикл, до белой поры, и до следующей, и до следующей. Потом возвращаем в ваше распоряжение.

— Так вот, я говорю, землица наша. — продолжил он как ни в чём не бывало. — А как вы к ней отнесётесь, то мне не ведомо, а как загубите? Дед то, отец мой, да и сам я секреты по уходу за землицей ведаю. Чтоб урожай поболе был, чтобы наливался соком и земля после опять родила. А вы чай в пустошь наследие моё превратите, что я детям передам?

— Хм, ваши опасения понятны, но не обоснованны. Под моей рукой сейчас много семей, что бежали от боя кудес, а земли их стали болотами, некуда им возвращаться. Потому заботу о вашей земле они проявят как о своей, ибо если плохо сделают, то никто их больше на землю не пустит и пойдут они в подсобники самые низкие на циклы многие.

— Так то оно так, но как беде быть, землица то испокон наша.

— Так и кудес тут тоже могут болото устроить, как тогда будете? Зубы на полку положите?

— Как болото? Тут болото? — всполошился Генаву.

— Ну а где же? Река рядом, устроят трясение земли и потонет всё.

— Ох... чтож делать то?

— Так, а я вам что предлагаю? — выразительно приподнимаю бровь. Лео мне показывал, как это со стороны смотрится. Довольно красиво и впечатляюще. Ещё бы был я постарше... — Вот мы возьмём у вас землю в рост...

— И что мы будем делать? — начинает доходить до него, что они получат массу свободного времени.

— Вооот, — обозначаю поднятым указательным пальцем важность открытия. — А на востоке людей почти нет и поля простаивают, лесом зарастая. Вот мы тут беседы беседуем, а как не успеете к посевной?

— Охо-хох, — дошло до него. С городовым они быстро договорятся на закуп земли. Людей там мало, дрова далеко, но если керосин от нас возить, то и не страшно. Да и печи новые земляные на траве, да щепе очень экономичные. За три цикла они там крепко встанут, так ещё и с нас будут столько же получать ни дня не потратив.

— А вам зачем? — с подозрением уставился он на меня.

— Сам три ваши, всё что сверху хватит на прокорм люда и животины. Мы растём, а закупать продукты становится всё накладнее.

— Хммм. — задумался он уйдя в себя.

— Хорошо, по рукам. Сделка!

— Тогда пройдите с моим человеком и матерью к городничему, зафиксируем договорённость при свидетелях.

— Дело! — согласно кивнул он.

Фууф, одного забодал, дальше легче пойдёт. Главное этих ретроградов убрать, наёмники уже будут делать так как им скажут, даже если кто из земледельцев среди них закрадётся.

Зональное распределение, разграничение пахучими растениями типа табака или конопли, затопление участков с разводом на них рыб, и затем осушение и выращивание на них бахчевых.

Разным грядкам разное удобрение. Железный казённый инструмент. Стеклянные теплицы.

Всё это они могли делать воплощать сами... но, никто так не делает, никогда так не делали, предками заведено так, не нам менять.

— Огонёк, вы с мамой идёте в управу с лошком Генаву. Договор о передачи земли нам в рост на три цикла, при условии отчисления семье лошка Генаву сам три стандартно выращиваемых ими зерновых. Договор может быть расторжен в случае бедствия уничтожившего поле, и не выплате нами по осени двадцати больших бочек зерновых.

Всё верно?

— Э-э, двадцать это четыре руки? Двадцати одной бочки!

— Лошок Генаву, не заставляй меня усомнится в твоём статусе и переходить на фуфел Генаву. Вес вашего сбора урожая за последние десять циклов неуклонно снижается и на прошлый цикл составлял семнадцать больших бочек, но из уважения к тебе и вашей семье я пошёл на собственные убытки, ты же пытаешься меня уже обворовать.

— Нет, нет Леон, просто помня о лучших циклах... прости. Можем снизить цену до девятнадцати бочек?

— Хорошо лошок Генаву, забудем этот неприятный момент, и нет, договор есть договор. Хотя от скидки на закупку вашего зерна из восточного города не откажусь.

— Сколько.— погрустнел он. С мальчишкой бы он справился, выпорол бы наглеца, но это в броньке хищником смотрит.

— Пятая часть бочки?

— Побойся кудес! Десятая, десятая и не больше! — от возмущения аж раздуло мужика.

— Одна девятая.

— Нет, нет и нет!

В итоге сошлись на одной седьмой с каждой сделки, скидка на те же три цикла.

"Лео, страшно было. А как я устал..."

"А ты думал, хех, всё просто? Лео поговорил, там слово, там слово и всё решилось? Нет малыш, переспорить другого это наука, в чём-то элементарная, но с непривычки напрягает. Только не втягивайся, мне с балаболом пустозвоном не по пути, так и знай."

"Да куда мне до тебя! Даже мёртвого разговоришь! А не мёртвого насмерть заболтаешь!"

"Ау, вот сейчас больно было! Коготки отрасли, зубки прорезались, да?"

"Хы хы!"

После заключения и оглашения свидетелями сделки с остальными семьями удалось более просто договорится. Те, что были обширными, те естественно на договор не пошли. У них хватало человеческого ресурса оставаться на нашем рынке и занять часть восточного.

Из двухсот семей земледельцев мы смогли взять в рост землю у ста двадцати.

Бригады копателей и лох Квил начали перестраивать и расширять уже готовые хранилища. Урожай в конце весны, начале осени-осени обещал быть куда выше привычного и для его сохранения и будущей селекции нужны были надёжные кладовые.

И лишний грунт пошёл на стены закручивающихся вокруг холмов спиралью коридоров, от низа до макушки. Крыша из дёрна, глины и снова дёрна была достаточно надёжной от обычных осадков. Надеюсь на нас не налетят этим циклом длительные ливни.

В этих коридорах в выжженных поленьях наполненных трухой, опилками, травой, старыми тряпками будут расти грибы споры которых были собраны прошлой осенью.

Как же всё удачно складывается.

Леонид.

Всё слишком хорошо, по независящим от нас причинам. Можно помечтать, что так будет и дальше, но практика говорит, что если где-то постоянно плохо, а у тебя всё хорошо, то жди гостей.

С другой стороны всегда где-то плохо или хуже чем у соседа, и не всегда это положение меняется на протяжении всей жизни. У нас пока спокойно и тьфу, тьфу, чтобы и дальше так и было. Храните нас святые предки!

Дети постигали уабу и счёт, разбирали собранные за ярмарки истории и легенды. Марукас просто в лёт схватил навык рисования картин, законов перспективы, тени и светотени. Леда очень любила факты, и ей пришлось прилагать огромные усилия для нарабатывания того же навыка, но не бывает учёных и докторов которые не учились бы зарисовывать препараты.

Они вдвоём получили задание рисовать на истории соответствующие образы и сцены. Леда ещё и подписывала все растения, что рисовала в сценках, не говоря уже о позднейшей её работе о травничестве, животноводстве, агрономии.

И естественно работали в чайной и банях.

Наши гладиаторы стали эталоном. Распространилось правило, что кровь на сцене дурной тон. Люди в основном понимали, что это представление направленное на веселье, а где кровь, там веселье злое. Тут выходок кудес хватало, чтобы хлебнуть негатива через край.

Естественно где-то всё стало с точностью да наоборот, однако больных любителей чужой боли даже в многомиллионном обществе не настолько много в процентном соотношении, хотя воняют они на всю округу, но нас это пока не касалось, а придёт время и будут силы перевернём ситуацию.

А ведь нашим артистам ещё учится и учится. Они только вкусили первые сливки славы, но уже очень подсели на эту субстанцию.

Мама осваивалась с лекарским делом. Бани достраивались и улучшались. Прислуга набиралась опыта. Массаж, спа, парная, парильщики, напитки тёплые-холодные для души, без капли алкоголя. Он в бане особенно вреден. Холодные колоны, где температура воздуха отпускалась до минус ста пятидесяти по Цельсию и только лицо было в тепле.

Всё тот же незаменимый пока эс Квил помог отлить баллоны, клапана, вентили, трубки. Как для компрессора, так и для газовых баллонов. А экстремально низкие температуры помогали отфильтровать кислород от азота.

Действие мороза на организм довольно губительно, что вызывает взрывное обновление. Совместно с медицинским голоданием и с правильно подобранной диетой, этот метод может лечить огромный фронт заболеваний, вплоть до некоторых форм рака.

Наши фермы выходят на самообеспечение и с приплодом в течении трёх-пяти циклов станут доминирующим поставщиком животного белка для всего округа.

Берегите нас предки, не дайте срезаться на старте.

Дети учились, прилежно и не очень. Кто не учился, того прогоняли на руки другим горожанам, кому нужны были лишние руки.

Взрослые работали, теперь в основном на нашу семью. Несколько десятков тысяч людей, в разных сферах. Без бюрократии было не обойтись, но алгоритмы работы Клана срабатывали, как всегда, где было обычное людское псиведение. От чего я не тонул в горах отчётов, письменных или устных. Хватало нескольких часов, когда Леон засыпал и пары часов утром на планёрки.

Замам по вопросам было не так просто, и опыта не хватало, и образования. Но тянули, учились, нарабатывали опыт, исправляли ошибки.

Кузнецы, стеклодувы, гончары, плотники уже не шарахались от всего нового, и привыкли эксплуатировать эс Квила в самых разных ситуациях, и понимая, что от них хотел мальчишка создавая прототип потом развивали принцип и возводили печи, станки, агрегаты, инструментарий, чтобы и себе жизнь облегчить, и не отнимать ценное время кудес, которого и на других направлениях ждут.

Для него начали возводить трёх этажный дом из дерева с хорошим погребом с отделениями под ледник и библиотеку. Ближайшие десять циклов ему будет не до него, работы навалом, но сам факт такого внимания должен быть приятен.

"Хм, не дурно."

"Кисло-сладкий соус, мясо тает во тру, овощи прекрасно прожарены. Хочется ещё и ещё. Это зачёт?"

"Это зачёт."

— Молодцы, вы меня очень порадовали. У вас получилось даже лучше чем у меня. — признал Леон победу наших поваров.

— Ха-ха! Дай пять! — парни и девушки начали хлопать друг другу в ладоши.

— Но это повод не расслабиться! Это повод напрячься! Отныне вы признанные повара, бандану сменит колпак! Не смейте его позорить!

Ваше искусство несёт радость и здоровье людям!

Не возгордитесь, но несите своё звание гордо!

Всё свободны, можете праздновать... и если приготовите меньше чем на три полных зала холодных закусок и не сможете организовать в зале плиту для приготовления в живую горячих блюд, я в вас разочаруюсь.

— . . . — ошарашенные вводной побледнели новоиспечённые повара. — Бежим!

— Бежим! Не... а времени сколько? — притормозил крайний. Все замерли в тех позах в каких их застал вопрос.

— До вечера. — ещё больше их напряг Леон. До вечера оставалось меньше половины светового дня. Я им немного сочувствую, но и Леона понимаю, на халяву тут весь городской совет соберётся. Чисто для своих мероприятие в нашем небольшой деревне удержать не удастся. Да и зачем закапывать такую рекламу? Но и давать им собраться всей кодлой с двоюродными, троюродными родственниками? Нееет, мы не настолько богаты, чтобы покупать дешёвок. Так что будет основной совет города и лучшие работники наших начинаний... и Эл Вагека нужно пригласить. На что кудес его силы может обидеться никогда не знаешь, но то, на что обиделся бы обычный человек учитывать стоит.

— Бегом! Не успеваем! — вымело творцов вкуса.

Пока мероприятий такого формата проводится мало и крайне редко. Люди экономят еду, не принимают такую форму бросания блёсток в глаза.

Мы задаём тон.

Не хотелось бы создавать традиции ранней Европы, с грязными залами, костями под стол и псами их глодающими, пьянкой до поросячьего визга, с загаженными углами зала, где зажимают разносчиков, не важно в штанах или юбке.

Или гедонизма ранней Греции. Хотя от чопорности фуршетов с пингвинами и куклами, как-то тоже не по себе.

Хотя от княжеских дружеских посиделок, тоже тот ещё душок..., они ближе всего к корпоративам.

В Клане было легче... но там своя атмосфера, на чужой земле мы следуем традициям её хозяев.

Как ты поступишь, Леон?

Леон.

Лео очень мудр, настолько, что видит мир на сотню, тысячу циклов вперёд, но в этом его беда. Он не верит людям. Не раз от него слышал, слова создателя его Клана: Я верю в людей, им по силам разрушить всё.

Мы только запустили бои на арене, а он уже начал готовится к подавлению кровавых вакханалий с боями рабов. Но даже в его первом мире, я внимательно смотрел, эта традиция вырождалась из жертвоприношения своим богам, где герои бились сперва со зверями, чтобы отметить или олицетворить памятное событие или усмирить стихию.

Жажда наживы не сразу стачивает устои.

По моим меркам Лое Творец, я своими глазами видел, как он оживлял целые миры за три дня и населял их животными и дикими людьми за затмение луны. Наверное ему очень тяжело у нас, без сил, без свободы, запертом в слабом увечном мальчике.

Но его слишком далёкий взгляд не отменяет факта, что будущие традиции, до очередного бунтаря или столкновения культур задаём мы. Не только моя семья, мы, предки будущих поколений.

Но я выбросил мысли об этом. Ответственность настолько тяжёлая, что не даёт пошевелится и плющит все мысли.

Поэтому сделаю так, как мне бы понравилось, пригласи меня в гости.

— Огонёк, позови маму. — начальник моей охраны шевелил губами над исписанными листами. Тяжело ему даётся чтение. — И мальчишек бегунков. Всех.

— Эм, склянка? — неуверенно прикинул время парень.

— Думаю полторы, раньше не успеешь.

Через две склянки в моём кабинете стояли пятнадцать мальчишек и четыре девчонки, мама и Огонёк.

— Так, бегунки, бежите с приглашениями к членам городского совета. Приглашение передать можно либо хозяину дома, либо его жене. Но на словах передайте супруге или управляющему, что в вкушевне "Кухня" праздник и вежливо будет захватить памятный маленький подарок, на который будет отдарок.

Всё поняли? Тогда распределяйте кто к кому побежит и бегом, времени не много.

Дети семи-девяти лет вышли в коридор обсуждая адреса и кому будет удобнее пробегать по кривым до них.

— Мам, я хочу чтобы ты встречала гостей у входа со служанками, приветствовала гостей и предлагала им омыть руки из кувшина с тёплой водой. Одна из девочек, чуть старше меня, главное чтобы терпения хватало, так что можно и старше, держала льняные ручники, а ты их подавала бы гостям после омовения. Затем другая девушка из разносчиц проводила бы их семьями в столовый зал.

Одежда яркая, можешь продемонстрировать тот уличный халат, что так боишься одеть на выход в город и расшитые в тон бичхи(мягкая кожаная обувь).

— Хорошо сын, сделаю как ты просишь. — с ещё вырабатываемым достоинством ответила подросшая девочка, скоро совсем оформится в молодую женщину.

— Огонёк, вы вроде как при параде должны быть, но не отсвечивать. Ты приглашённый, так что тоже будь добр одеть подаренную тебе тунику.

Наши музыканты пусть расположатся в саду для отдыха. Темы песен спокойные, лучше вообще без слов, чисто игра голосом.

После зала с блюдами гости будут выходить в сад, охрана должна стоять статуями ненавязчиво указывая путь лёгким поклоном и открытым жестом рукой в сторону следования.

— Открытым?

— От торса ладонью вверх.

— Понятно.

— После сада провожающая, что их встречала может проводить гостей на площадку для игр, где мы в итоге все и соберёмся.

Игры были сложные, но захватывающие. Кольца которые нужно было набросить на столбики. Ядра, выбивать шарами из круга шары противников, так чтобы ваших осталось больше. Городки, где нужно было сгородить конструкцию из деревянных блоков, а затем разрушить её наименьшим количеством бросков битой. Несколько столов с парными играми на квадратных досках с чёрно-белыми полями.

Рассчитываю, что это утолит голод развлечений собравшихся и послужит почвой для пересудов у тёток в дальнейшем.

— Ты говорил про отдарки, что это будет? — спросила мама.

— Билеты на спектакль теней, который сейчас ставят.

— Хм, а не жирно им будет? — усомнилась в целесообразности таких убытков мама.

— В самый раз. — при том, что напитки и еда в амфитеатре тоже стоят своей мены, так и зрелище совершенно новое, игра тени, эмоции выдаваемые музыкой, одеждой, игрой актёра на сцене. Реклама из клоуна и мима провоцирующих хоровое пение зрительского зала уабу и подсвеченные белые полотна ткани перелистывающие контрастные чёрные символы литер. Это должно быть потрясающе, на него будут ходить опять и опять забивая наши кладовые.

— Да? Ладно, я верю в тебя. — уже более покладисто и с большим достоинством огласила вердикт мама.

Насколько же резко изменился мой мир? Я утром облачаюсь в тканную одежду, умываюсь, чищу зубы, так как в моём рационе больше сладкого.

Делаю разминку и тренирую тело, до пятого-шестого пота. Скидываю потную одежду в стирку, прачки постирают. Моюсь в душе. Одеваю чистую и сухую дневную одежду с приятным запахом трав от стирального щелока, и травяного сбора прокладки от насекомых.

Ем вкусно приготовленную сытную утреню. Пью парное молоко с кровью, и легкий чай по завершении.

В чайной на столиках скатерти из плотной крашенной ткани, вазочки с невысоким букетом цветов. Разносчицы подают клиентам чай в фарфоровых пиалах и сладости на керамических блюдцах, булочки в плетённых корзинках.

А клиенты хоть и редко уже, но воняют потом, часто приходят в шкурах, сальные волосы, не ухоженные ногти, грязная обувь и штаны. Некоторые не снимают их при входе, чтобы поменять на тапочки. Да и к лучшему, вонь от их ног может забить, что угодно. Охрана конечно настаивает в таких случаях сначала на помывке, но охотники, путники, залётные людишки зачастую хотят увидеть чудо, но не располагают платежеспособностью на весь комплекс услуг.

На входе они меняют свою мену на деревянные ключи купонов с соответствующими рисунками.

То же касается моих работников и городского совета. Уважаемые люди, деловые с хваткой, но мало ещё принимают изменения.

Кто-то считает помывку блажью, кто-то даже считает её наносящей вред здоровью. Привычные шкуры неохотно меняют на лёгкие и продуваемые тряпки. Уход за волосами? Не, не про них.

В них больше от диких зверей, чем от движимых разумом человек.

Не зря попросил маму встречать их мытьём рук. У многих выше локтя разводы грязи.

— Доброго вам дня, лошки и лохи. Сегодня у меня знаменательный день, в тяжёлых муках учения родились Мастера Вкуса и их рождения мы и отмечаем.

Присаживайтесь за столы, наши разносчицы помогут вам с набором еды на тарелки. Когда почувствуете, что наелись, благодарите за еду, вставайте и проходите в коридор прямо. — указал я направление. — Мои люди дальше покажут вам путь. Там вы сможете насладится музыкой и когда почувствуете, что довольны, или не задерживаясь можете пройти далее, где и подождать остальных. Там вас ждёт развлечение, правила которого объяснят на месте.

А сейчас прошу вас, угощайтесь. Да, для еды можно пользоваться ложками, но если кто умеет, то воспользуйтесь палочками. — сам я ими и орудовал. Развитие микромоторики рук, как объяснил Лео, очень важно. Почему бы не совместить приятное с полезным?

Столы стояли веером расходясь от моего и каждый повернув голову мог меня видеть и вести беседу. Правда такой потребности они не испытывали полностью уйдя в нирвану вкуса. Сладкое и сытное, легко усваиваемое мясо, заставляло их просить ещё и ещё. Мягкие ароматные, чуть пряные овощи тающие на зубах и языке. Привычные уже и новые напитки. И пиала медовухи на десерт.

Подходили новые гости занимали освободившиеся места, а объевшиеся следовали дальше.

Девочки разносчицы сноровисто убирали грязную посуду меняя на новую, обновляли блюда на столе. Чуть слышная музыка доносилась из прохода в коридор привлекая внимание едоков.

— Эл Вагек, доброго вам дня! — встал я приветствуя важного гостя. — Прошу вас присаживайтесь. — указал на место рядом за круглым столом, между мной и эс Квилом. Сам я ел мало, так по кусочку, но застолье шло уже довольно продолжительное время. Мой кудес тоже ел и пил немного, желая дождаться своего старшего коллегу.

— Доброго дня, Леон. — оглядел зал и столы, всех собравшихся владетель этих мест. — Красиво тут у тебя, тесно правда. — сел за стол. Подивился стулу со спинкой из дерева, что был очень лёгок.

— О-о-о, это... — попробовал он первый кусочек мяса, набрал в ложку овощей. — М-м-м... замечательно. Отдашь своего повара?

— Мог бы, но повар без кухни треть вкуса. Мы очень долго создавали нашу кухню, подбирали режимы хранения продуктов. Лох Квил, постоянно участвует в процессе. И ему будет неудобно и долго добираться до вашего дома. Вы же сюда прилетели?

— Как обычно.

— Тогда вам будет проще прилетать когда вы пожелаете. — пожимаю плечами.

— А если я захочу устроить приём?

— Мы могли бы это обсудить, скажем за абонемент на цикл. Я слышал, что вы ваш замок возвели за три дня?

— За пять, но сейчас да, мог бы и быстрее. Хм, это как то связано с ценой за або-ни-мент?

— Абонемент это оплата вперёд ограниченного времени и количества блюд. Но воспользоваться им можно в любое время когда мы работаем без дополнительной мены.

— Мальчик, а то что это мои земли и я могу вас согнать ты не осознаёшь?

— Прекрасно понимаю, но ломать может каждый, сохранить и приумножить лишь хозяйственный, развить и удивить единицы.

Вы хотите потрясти своих коллег? Но это пройдёт лишь пару раз, потом они привыкнут к тому, что у вас хорошо готовят. Возможно кто-то зачастит в гости, а вы принимая их, как радушный хозяин будете кормить за свой счёт.

— И? Что ты хочешь этим сказать?

— Я вас удивил. И развил это место из шатра. Обычный мальчишка, но это моё Кудес, моя Нергия.

— Я могу отнять всё у тебя. — пожимает тот плечами.

— И возможно даже сохраните всё в том виде, как оно есть, но вам будет не интересно самому заниматься проходными делами, вы скинете их на помощников, те с большой вероятностью без умения и знаний всё загубят. Так зачем менять систему, что и так ваша и работает, на то, что скорее всего рухнет и похерит всё что было достигнуто?

— А ты значит лучше?

— Многие из них могли похвастаться хоть десятой частью успехов за всю жизнь, соразмерными с теми, что воплотила моя семья?

— Хм... — ушёл он в мысли. — И что же ты хочешь за абоо-ни-мент.

— Давайте продолжим этот разговор после. Я пока не готов к демонстрации запроса, а на словах это будет выглядеть жалко и глупо. Стряпня моих мастеров стоит того, что я хочу попросить, как и парная с холодильной.

— Да-а-а... это действительно восхитительно.

А ещё, я могу забрать тебя или твою мать в замок, чтобы вы работали только на меня.

— Я могу творить только на воле, и вам сказочно повезло, что мою мать занесло к вам ветром перемен. Но у меня слишком слабые кости, любой удар от любого человека, даже мальчишки моего возраста может меня убить. Не мне боятся слабости и смерти, жить в неволи я не буду, лучше уйду за грань.

— А как же твоя мать, твои близкие? — такой подход к существованию ставил кудес в тупик. Ему нравилось жить, он чувствовал свою силу, он мог обеспечить свою безопасность и защитить свои интересы. Хотя построив и улучшив замок он заскучал. Еда была, женщин было для утех много, хоть каждую ночь меняй, стены тверды. Охота скучна, он чувствовал, землю, чувствовал всё на ней. И поймать или убить любое животное или любого человека было слишком просто.

— Все мы смертны. Но, хватит о пустом! Зачем брать силой то, что и так в вашей котомке? И как для того, чтобы достать что-то из котомки, вам нужно потратить на это немного сил и времени, так и я прошу у вас небольшую плату возмещающую наши убытки на лучшие продукты, на время Мастеров.

Сейчас же прошу отведать этот десертный напиток. Осторожно он веселит голову и ослабляет ноги, не стоит им сильно увлекаться.

Девушка из прислуги налила чарку медовухи элу.

— Вкусно. Что это, бродивший мёд?

— Наш секрет. — улыбаюсь ему. — Но конечно в нем есть мёд.

Эс Квил уловил, что буря миновала, привычное остаётся привычным, никто не будет вмешиваться в их дела. Мальчик был очень необычен, поговаривали, что его обучает великий Дух, то ли прошлого, то ли из-за грани мироздания.

Квил верил в эти слухи, такого, что они творили, создавали, воплощали не знали ни в одном городе на сотню переходов. Элу действительно очень повезло, мальчик одним своим присутствием поднимал авторитет города под опекой Вагека, а значит косвенно и его авторитет.

Некоторое время кудес ел молча, мальчик брал палочками в правой или левой руке рулетики из мяса и макал их в соус закидывал в рот. Затем ложил полочки на специальную подставку и пил взвар маленькими глоточками.

— Прошу вас, не забивайте живот сильно, вас ещё ждут закуски на поле развлечений. — по совету Лео прервал жор эла. Сытые и пьяные люди более добрые, но мне сейчас нужен не раздобревший кудес, а трезвый игрок. — И чем больше вы не попробуете сейчас в этом изобилии, тем больше сможете попробовать позже, чувствуя каждый оттенок заложенный автором в блюдо.

— Поэтому ты так мало ешь?

— И поэтому тоже, но так же я маленький, а едим мы уже довольно долго. И большую часть блюд мне приходилось пробовать когда мастера только учились. И это поверьте не самые лучшие в моей жизни воспоминания.

— Хах. Не очень понял, но... кажется понимаю. Первый опыт, первая проба. У тебя теперь каждый кусочек вызывает в памяти именно те м-м-ммм, образы, да, подходящее слово.

— Именно так. Потому не хотелось бы, чтобы вы запомнили этот вечер, как сытно поел много еды. А так оно и получится. Каждое блюдо у нас в вкушевне особенное. Желательно после каждого выпивать пол стакана простой воды, смывая прежний вкус, или ждать пока послевкусие полностью раскроется под приятную музыку или лист со стихами.

— Лист с чем? — удивился кудес.

— Рифмованная история взывающая к чувствам.

(тут Леон зачитывает А.С. Пушкина. "Зимний вечер")

— Кружка?

— Малая чарка с ручкой для распития в кругу. У нас пока слишком мало сбитня выходит, чтобы подавать в таких. Но этой осенью думаю это понятие плотно войдёт в обиход, а торговцы на ярмарке будут выкупать большие партии развозя по всему ближнему, а затем и дальнему свету.

— Ха, ха, ха. Но я приму твою просьбу и пойду на звук чудесной музыки.

Лох Квил тоже откланялся в надежде поговорить с более опытным кудес в саду за прослушиванием музыки или за игрой.

Все важные гости вошли.

— Пригласи маму за стол. — остановил очередную девушку меняющую мне напитки. — Пусть вместо неё встанет кто-то из пообтесавшихся новеньких, гостям не грубить, но без приглашений не пускать.

Девушка кивнула и поискала кого-то глазами, затем целеустремленно двинулась в ведомом ей направлении.

Скоро в зал вошла мама.

— Уф, устала, столько за всю жизнь не повторяла одних и тех же фраз. Целую гору полотенец перепачкали.

— Хватило?

— Да, ещё остались, но прачкам сегодня ночью много работы.

— Пусть. Тоже опыт и стимул учится лучше.

— М-м-мммм, как же вкусно... как от подобного вообще можно оторваться? — спросила мама попробовав первое блюдо, что уже было на тарелки, по мере убывания с неё девушки разносчицы с правого плеча докладывают указанных гостем салатов, блюд, зажарок. Напитки подливают от левого плеча.

— Дело времени. — улыбаюсь ей вспоминая вкус пригоревшей и без того горькой каши.

Когда все гости оставили зал попросил девушек собрать наших.

— Чтож, я младше вас, но вы мои младшие, мои подчинённые, мои подопечные. — посмотрел на учеников которые всё это время помогали на кухне.

— Вы справились с первым пунктом. Теперь новенькие из разносчиц, выйти на шаг. Вы продолжаете обслуживать гостей. Меняете опустевшие тарелки с закусками, обновляете на столах напитки. Идите, работайте.

Остальные, молодцы, я вами доволен. Веселимся, кушаем, не злоупотребляем медовухой! У кого завтра голова болеть будет, тот воду с реки вёдрами станет носить, пока семь потов не сойдёт и три бака не заполнится.

За новоявленных Мастеров Вкуса! Ура! — поднял я чарку с клиновым соком.

— Ура!

Посидел ещё немного со всеми, но пора продолжать.

— Ты тут? — спросил я на ухо у ма.

— А как лучше? — спросила мама.

— Лучше если ты последишь некоторое время за порядком, пообщаешься с людьми в расслабляющей обстановке, проявишь заботу, узнаешь сплетни о нас, только не реагируй на них. Какие бы они не были. А потом оставишь тут всё на Огонька, ополоснёшься, переоденешься и спустишься к гостям. Как раз ещё немного и их нужно будет выпроваживать. Ты успеешь с уже пьяненькими обсудить дела, мнения, составить пару устных договоров на поставки.

— Мм-м, хорошо, так и сделаю. — посмотрела она на меня, потом её взгляд остекленел. Она что-то обдумывала. И кивнув вернулась к еде. — Как же вкусно!

На мне был плотный синий халат с поясом, сандалии, широкие штаны. Волосы стянуты в хвост доходящий до середины спины.

Скоро у нас появятся куафёры выросшие из стригунов шерсти. Тогда и волосы укорочу, пока ходить так более эффектно, чем с криво обрезанными прядями.

Музыканты дважды менялись. Сейчас тоже со всеми поедят, и начнут меняться уже на игровом поле выдавая что-то более весёлое.

Кудес на поле легко, даже слишком легко выигрывали в активные игры. Их кольца и биты летали нереально точно, а цели если были составными и могли разлетаться, разлетались на невообразимые расстояния, многие шары вылетевшие из круга даже не смогли найти.

— Хо-хо, похоже вам немного скучно играть в подобные игры. — обратил я на себя их внимание. — Возможно тогда вам понравятся игры ума.

Лео отговорил меня выставлять на первом же вечере шахматы, упросил ограничиться шашками и камушками или по его: го.

Камушки были игрой не очень простой, но по незнанию заканчивались достаточно быстро. О шашках и вовсе говорить нечего. Запомнить несколько комбинаций и можешь всегда выигрывать или намеренно проигрывать.

Шахматы куда интереснее, но не думаю, что пьяненький кудес в них въедет, а локальное землетрясение закапывающее мои бани под землю совсем не то, что я жду от этого вечера.

— Правила просты. У нас два поля, и ограниченные цветом юниты, фигурки. Ходят они по раскрашенным клеткам. Их задача переступать через фигурки противника выбивая их с поля. Не рубить нельзя. Фигурка может идти только вперёд и переступать фигурку противника только впереди, но когда она доходит до крайнего ряда, то получает привилегию ходить в любом направлении в рамках цветных клеток.

Не сложно, лох?

— Всё понятно. — ответил эл внимательно смотря на доску. — Давай сыграем.

И пусть он взрослый и многоопытный мужчина способный за несколько дней возвести замок, но в первую, вторую и третью партии он проиграл. Сознание просто не могло ограничить программу движения запертой доской и диагональными ходами.

Почему нельзя пойти прямо? Почему нельзя смести все фигурки рукой? Настолько сильные ограничения для могущественного существа ставили его в тупик.

Но с каждым разом дорожки нейронов в голове выстраивались всё чётче, программа переставала буксовать, находила какие-то аналогии, ассоциации, и вот уже меня начинают теснить, не совершают открытых ляпов, аккуратно подставляют юнитов под убой расчищая себе поле.

— Ничья! — после восьми ходов одиночными единственными оставшимися на поле фигурками баранов перевёрнутыми в собак погонщиков, не оставалось ничего кроме как объявить ничью.

— Ещё партию? — потёр руки кудес.

— Предлагаю, раз вы уже разобрались сыграть в другую игру, чуть более сложнее этой.

Камушки зашли так же хорошо. Игры утрясли съеденное, пробудили аппетит, так что закуски были смолочены подчистую. Напитки все выпиты.

Игры переиграны, а звёзды на небе намекали на глубокую ночь.

— Я рад вашему визиту, но время уже позднее. Ждём вас всех во время открытия и будем рады предоставить вам готовку наших Мастеров.

А сейчас, Музыка!

Игривая мелодия взорвалась из фонового звучания. Некоторые из наших разносчиц репетировали, как и некоторые работники, а учил их естественно я. И мы пустились в пляс втягивая всех окружающих. Движения были простыми, цикличными, танцуя соло или в паре изменения небольшие, довольно легко освоить понаблюдав с пол минуты.

— Танцуем! Люди танцуем! Танцуют все!

Яркая точка яркого вечера. Это запомнится надолго.

Десять минут танцев всех разогрели и вымотали. Сейчас энергия от съеденного до них дойдёт и усталость пропадёт, до этого их нужно выпроводить.

— Благодарю за ваши подарки. — их кстати было довольно мало, но ничего, запомним. — Хочу оставить вам памятный ответ, это билеты на представление которое пройдёт в амфитеатре в следующее нарождение луны.

Билеты были красочными, жёсткими, из тонкого слоя дерева покрытые лаком и воском, с перфорированным корешком.

— Желаю вам приятной ночи и хороших снов. Всего доброго.

"Фуф, это оказалось труднее чем я думал, но было весело!"

"Я рад, что тебе понравилось." — отозвался Лео.

"Ты же сделаешь макет?" — с надеждой спросил я отца.

"Много бумаги, мыло, точильный камень, краски, много тонкой проволоки, кусачки. Организуй и за пару дней я сделаю несколько моделей."

"Достану!"

"Но хорошо бы если, этим занялся ты." — чуть грустно почему-то сказал Лео.

"Я не успею научится! Но... я научусь."

"Я не вижу материала! С чем мне работать?"

"Ой, сейчас, всё будет!"

— Снег, мне нужна бумага, можно мятую, негодную, грязную. Проволоку тонкую от кузнецов, кусачки, точильный камень разной зернистости. Быстро.

— Я понял, Леон, я бегом! — выбежал от меня дежурный охранник.

Мыло, краски и хорошая бумага хранится у нас. Устал, с ног валюсь...

— "Иди спать, я приму."

— Благодарю, но так интересно...

— "В лакуне покажу, когда заскочишь. Всё, не мешай."

— Доброй ночи.

— Доброй ночи сын! — заглянула как раз мама. — Тебе рассказать историю?

— Очень хочется, но сейчас Лео придёт, дела, а я устал очень. С ног валюсь.

— Я могу рассказать её Лео?

— Он не против.

Я ещё слышал, как мама давала выжимку из сегодняшнего вечера и то, что смогла сопоставить из обмолвок людей. Лео конечно знает всё это намного лучше, но её мнение, её точка мировоззрения ему тоже интересна...

— Ух ты, так это то, что ты хочешь? — в какой-то момент сон сменился на привычную лакуну и я пришёл в себя осознавая, что это сон, кто я, кто он, посмотрел на руки и окончательно встряхнулся.

Передо мной висел белоснежный дворец с несколькими этажами веером углубляющихся подвалов с подуровнями погребов и кладовых.

Первый этаж можно было детально осмотреть, поставить второй и так же осмотреть что внутри планируется, третий, четвёртый, башни.

— Как вариант. Есть ещё этот, этот, этот... или тот, что предложишь ты.

— Они такие красивые... а лох Вагек меня не ослепит, за такие проекты, а проект себе заберёт?

— Может. Но мы ему для замка другой проект предложим.

— А давай вот от сюда возьмём подвалы, от сюда первый этаж, и вспомогательные постройки, это будет второй этаж и система подвесных переходов. Третий совместим с этим и этим вариантом. Башни уберём, а вместо них сделаем купола-террасы, башню оставим одну, в ней на первом этаже будут наши кабинеты, на втором ванны и нужник, на третьем спальни.

— Высоко, больно падать.

— Придумай чтоб прочно было, чтобы даже трясучка сильная не снесла.

— Я то придумаю, а вот сможет ли лох Вагек воплотить, это уже вопрос.

— Значит ты плохо придумал, раз какой-то кудес не сможет всё чётко сделать!

— Ух, как ты заговорил. Ножками топаешь, для убедительности. Вот поучишь сопромат, будешь тогда красивости ненавидеть.

— Соп-ро-мат?

— Сопротивление материалов, усилия и условия при которых вещество и материя теряют свою целостность, основанное на наблюдениях, формулах и расчётах.

— Понятно. Что, как я предложил нельзя сделать?

— Сделать можно, жить и использовать нет. — улыбнулся гигант. — Но я понял твой концепт, сделаю несколько вариантов исходя из него.

Тебе пора.

— Эй! — но он щёлкнул мне по лбу и до утра я больше не попадал в лакуну видя обычные сны.

Мне снова снились красочные огоньки, смех, накрашенные лица и разная музыка. Ярмарка или карнавал... не знаю, но мне очень хотелось быть тут.

Как жаль, что не получалось запомнить аттракционы, да и музыку тоже.

А утром сон выветрился из головы оставив только приятные чувства.

Которые быстро съела разминка и тренировка.

Глава четвёртая.

Больно, плачь. Весело, смейся.

Больно, смейся. Весело, смейся до слёз.

Леонид.

Трава щекотала шею, колола затылок, перегиб хвоста создавал маленькую, неудобную подушку. На живот давила головка Маргаритки, левую руку отдавила Календула, Марукас раскинулся рядом пятиконечной звездой, пускал слюнку из рта, и надувал соплю из ноздри, его нога передавила ногу Леона, а рука ногу Маргаритки. Под правым бочком свернулись Кхифия и Леда.

Тренировка перед дневней их в край вымотала. Бег, перекаты, прыжки, карабканье на преграды, спуск по канату на роликах, повторить столько раз и в такой последовательности, сколько скажет приставала и задавака Леон.

А после еда, естественно их разморило. Леон тоже спал, да и тело его спало, мне не нужны были его органы чувств, чтобы видеть и слышать вокруг.

Дети... как же они все напоминают моих. Где они сейчас? Родились ли уже или уже умерли? Мама, Огонёк, Квил, даже Вагек, не стоит упоминания ученики Леона. Детишки.

Нет уже трепета или давления ответственности, зато ностальгия давит и жжёт меня.

Улыбнулся, вспомнив, как Леон взял Вагека на слабо, когда тот пошёл в отказ от непомерных по его мнению требований.

— Так и знал, что вы не сможете, ладно тогда придётся самим, дольше, но надёжнее.

— Это я не смогу? Да я всё могу, мальчишка! И что значит надёжнее?!

— Ой, только не нужно хвалится, после вашего "всё могу", всё развалится через день, а то и сразу по завершении. — отмахнулся он. Двухметровая модель банно-развлекательного комплекса с гостиничными номерами и домиками вызывала законные опасения в возможностях одного сознания уследить за всеми мелочами, плотностью материалов, их составом, возможности разборки. — До ваших сомнений я как-то больше верил в способности кудес, но вы показали мне, что во многом у меня были завышенные ожидания.

— Да как ты...!

— Эл Вагек, вот давайте честно, если вы не будете поддерживать своей волей это строение, оно развалится, из-за игры грунта, слабости балок перекрытия, веса стен, тонкости крыш?

— М-м-м... нееет, не развалится. — произнёс тот твёрдо, но вот в глазах было сомнение поселенное мальчиком.

— А если? И так опозорится перед другими лошками элами?

— Р-р-р-ррр, что ты меня выставляешь каким-то неумехой?! Это всего лишь чуть сложнее чем мой замок! — вспылил тот.

— А из чего вы делали стены? Материал брали из под земли, или создавали?

— А? Да... как то не думал, какой надо, такой и получался. А что?

— О-ооо, тогда есть все шансы не ударить в грязь лицом! — подскочил Леон, начиная расхаживать возбуждённо по залу с макетом. — Мы сперва создадим небольшой рабочий макет. Вы утрамбуете грунт под площадкой... А можете сделать каменную плиту под ней на глубине нескольких ростов?

— Да... наверно. Это не трудно. — отмахнулся кудес.

— Тогда, Огонёк! — парень вошёл в шатёр зала. — Организуй переезд макета на наши новые земли у холма.

— Хорошо. — кивнул тот выходя и организуя людей для переноса макета в специальную телегу.

— Полетели? Или вы только сами летать можете?

— Уж на такого сопляка сил хватит. — огрызнулся кудес. Его пояс из каменных плиток и нашитые на груди плитки из камня явно могли выдержать и куда большую нагрузку. Схватив Леона в охапку тот вылетел из шатра.

— Ох, осторожнее пожалуйста, слишком слабые кости, я так кровью захлебнусь, вы тогда точно ничего не построите дельного.

— Р-р-ррр! — но перехватился двумя руками надёжнее фиксируя тельце мальчишки. Леон показывал куда лететь и уже через пару минут они были у подножья самого высокого холма в черте города, на пол версты дальше от реки, чем прежнее место.

— Плита из базальта. — достал мальчишка камушек из тканевого кулёчка. На глубине трёх-четырёх ваших ростов, толщиной от земли до вашего колена. Размером, а вот давайте прикинем верёвкой радиус?

Что они и сделали.

— Так с запасом ещё в пять саженей, чтоб если стену возводить собрались, то не было большого давления на грунт. Это вот столько, — отмотал мальчишка перед элом ещё верёвки. — во все стороны.

— Хм. Удобно. Сразу видно сколько делать и чем ограничится. — принял новое знание Вагек. — Готово.

Земля под ногами чуть просела, от пор в земле дохнуло жаром, но лишь на краткий миг.

— Ух ты, быстро! — просевшая земля точно очерчивала будущий участок.

Через десяток минут подъехала тянущаяся мужиками и толкаемая мальчишками повозка о четырёх колёсах.

— А давайте начнём с подвалов? Материал внешних стенок базальт, а внутренних гранит. — под руководством мальчика тягловые быстро убрали все наземные этажи построек на чурочки, оставив в телеге лишь подвальные и уходящие в глубину колодцы с расходящимися веерами этажами не выходящие за крайний радиус плиты.

— Хм... — мужчина сильно задумался разглядывая причудливый вид. На этажах были фигурки людей, в некоторых он узнавал себя. — А, что, может получится... Вынесите модель из телеги, расположите там, где должен быть колодец погребов.

Когда приказ выполнили кудес выгнал всех кроме мальчишки с территории. Они с собой забрали и наземные этажи макета.

— Попробуем. — первый минусовой раздвинулся и нарос стенами так, чтобы можно было стоять около широкого кольца винтовой лестницы. Ощущение падения показало, что они достигли если не уровня плиты, то где-то рядом. Поднявшись по ступеням на высоту груди мужчины они вдвоём начали спуск по лестнице в глубину. Манекены на уровнях показывали где помещение нужно увеличить, если нужно было уменьшать, то кудес этого не делал. Светился же сам воздух, где они шли.

— Вентиляция работает. — кивнул Леон на колышущуюся бумажку.

Пройдя все подземные этажи и убедившись в их соответствии они начали подниматься.

— А трубу из такой стали на глубину саженей ста можете сделать? — достал очередной кусочек мальчик. — Диаметров в две ваши ладони, начиная с саженей пятидесяти в стенках трубы небольшие дырочки с мой палец толщиной. С четырёх сторон в ряд. А выход в стороне, проходя мимо веера этажей. — поднявшись на минус первый он указал угол. — Вот тут , когда этаж станет полноразмерным.

— Хм, могу, но зачем?

— Это будет колодец для питьевой воды.

— Да? Такой узкий?

— Чем шире, тем больше возможной грязи и трупиков животных.

— Хм, ничего не понял, но ладно. — этаж раздвинулся. Труба ушла вертикально вниз. Между всем комплексом подвалов были подземные переходы, по которым кудес и мальчик сравнивали размеры, мерили локтями и пальцами длину и ширину помещений. Вытяжка и приточка занимали свои углы. Потолок натёк толстой плитой купольными выгибами над помещениями и арками над проходами, сверкая зеркалами отражателей на высоте полутора-двух саженей от пола. Между полом подвала и плитой основания была прослойка галично-глино-песчанной смеси.

Строители выбрались на первый этаж который был ниже грунта на аршин.

— Материал стен, мрамор, внутри базальт, снаружи розовый гранит, в проёмах стекло из этого камушка. — протянул он сапфир. — В три слоя. Вот такая конструкция рамы. — поднесли ему треугольный срез рамы с обычным стеклом. — Пол голубой мрамор, стены голубой от пола переходящий в светлый очень плавно. — взял мальчик папку из рук помощника. — Или это лучше когда уже будут стены?

— Да уж, лучше не сразу. — аж чуть возмутился такому наглому подходу кудес.

Первые этажи всего комплекса обходили тщательно. Проверяли вентиляцию, сливы воды, баки для воды, печи, окна одной своей конструкцией соперничали по сложности со всем этажом, так они ещё и открываться могли!

Потолки из смеси базальта, кремния, сапфира вновь наползли на этаж поднимаясь небольшими куполами ввысь и сверкая отражателями на все помещения заполняя его равномерным светом.

— Хм... — взял на вооружение вместе с окнами кудес. Камни на его груди начали ощутимо пахнуть горячим. Тогда Вагек глянул на них и они заиндевели.

Хм.

Кухням уделили внимания даже больше чем всему комплексу. Железные столы из блестящей стали, кастрюли, сковороды, плиты, баки, полки, шкафчики, вентиляция, вентиляция, вентиляция. Её столько во всём здании не было, сколько разводов и выходов на кухнях. Причём из всё той же сверкающей стали, выходящей выше крыш с крутящимися от ветра спирально-шаровыми оконечностями.

Вторые этажи проверялись так же тщательно, дополнительно ещё верёвками вымеряли внутренние размеры не только помещений, но и исходящую из этого толщину стен в глухих помещениях и углах.

Слив, вентиляция и зачем-то прикрываемые декоративными плитками и заглушками в полу углубления в стенах под "разводку". Кудес не спросил, а я не стал развивать мысль.

Третий этаж, четвёртый, купола крыши с внутренней мансардой и укреплённым потолком для разбивки небольшого садика. Сливы в крыше входящие в общую систему водослива и служащие по большей части сифонами.

Покрытие поверхности куполов глянцевым гранитом с напылением стекла толщиной в два ногтя.

С высоты крыш открывался замечательный вид, который сейчас портили перепаханные валы земли почти у стен. Кудес тянул материю из под земли, не касаясь плодородного слоя, но камни, щебень, вода, воздух, всё что могло быть трансформировано трансформировалось и изменялось под нужды Желающего.

— А так действительно проще. — покрутил кудес кусочки стекла и гранита в пальцах. — Всё?

— Всё? Да даже не начинали! Но вы потрясли меня своим умением до глубины души, Лох Вагек! — просиял Леон. — По договору я должен вам абонемент на цикл на одного. Любые блюда, любые напитки. — протянул от очень красивый квадратик с рядом цифр на поверхности и красочной картиной написанной самоцветами. — Так же тут указано на девять приёмов до трёхсот гостей. Или увеличивая количество гостей сокращая количество приёмов. Если совсем не будет приёмов, то по завершении цикла мы устроим в вашу честь грандиозный банкет пригласив значимых горожан нашего и соседних городов.

— Хорошо... — и приняв пластинку уже собирался улетать, как его посетила мысль. — А что хочешь за переделку моего замка?

— А зачем с вашими возможностями ограничиваться одной переделкой? Можно ведь два раза в цикл всё менять? Если не чаще...

— Хм... Так что хочешь?

— Пока рано говорить об этом... Я бы пока подготовил проект моей мечты, а вы написали или надиктовали свои пожелания. Так назовём это техническим заданием. Что для чего, с какими целями, что ожидаете в результате и кто это всё будет убирать.

— Хм... — в очередной раз задумавшись за сегодня хмыкнул кудес. — Ладно, я тоже подумаю чего хочу. — и оттолкнувшись сильно ногами взмыл в небо полетев в свой замок.

— Завидно. Тоже так хочу. — облокотился мальчик на парапет крыши устроившись удобно подбородком, для чего ему пришлось встать на носочки.

Предстояло ещё очень много дел. Подвести воду, поднять на крышу гравий, сделать плотную не гниющую ткань из пропитанной составами конопли, поднять землю. Посадить сад, возвести деревянную или тростниковую беседку. Развести воду по трубам, сделать механический насос и водонапорную башню. Отлить радиаторы-тепловые пушки, установить их в помещениях, где не возможно воздушное отопление.

Развести трубки под карбидный газ для ламп.

Сделать эскизы для изготовление мебели, униформы, напрячь прялок под увеличение выхода нити...

Мальчик тогда совсем забыл обо мне уйдя в свои планы и проблемы, которые чудесным образом свалились из возникшего буквально из ниоткуда, меньше чем за световой день комплекса.

"Ты справишься."

"Да, справлюсь." — он тогда смотрел на жалкий городок из шатров и землянок, где возвышалось единственное строение, наши бани. Даже вблизи обшитое тканью и шкурами строение было эстетичным, а уж издали и вовсе казалось сказочным. Это он ещё не видел на закате или восходе новое здание. Вот уж где блеск и сияние.

Дети, как же им мало нужно для счастья и как требовательно они ждут этих малостей.

Леон.

Нога затекла, руку не чувствую, живот давит... Печёт лицо. И небо слишком яркое. Кажется пора вставать. Тень ушла, значит время.

"Так что ты понял о кудес?" — прозвучал вопрос в голове голосом Лео.

"Они поразительны! Такие возможности! Он просто, просто...!!!"

"Хм, неделя уже прошла. А тебя всё ещё захлёстывают эмоции. Мне конечно приятно, бодрит, но ты можешь восторгаться и думать одновременно?"

"Нет. Не получается. Это так, так, так круто!"

"Ой, на тебя дерево падает. — весьма испуганным голосом произнёс Лео под оглушительный скрип и треск ствола. — Сейчас вам будет кирдык. Прощай, мне было весело с тобой."

"Что? — светило нагрело глаза, перед собой видно только пятна, даже цвета на периферии бледные. Так глупо? Даже подорваться не смог, ногу свело, она не гнулась и не ощущалась, рука тоже. Перекат не получался из-за давления на корпус. — Стой, ты не можешь так меня убить!"

Но ничего не происходило. Эм-м. Я его остановил? Проморгался. Ученики от моих дёрганий проснулись. Дерево стояло, где стояло.

"Вернул на место, молодец. Теперь урони его в другую от вас сторону, пока ветром его снова на вас не повело."

Раз, получилось и во второй должно. Я даже увидел трещину в стволе и у меня получается!

Но... если был такой жуткий скрип и треск, разве они не должны быть беспокойны? Озираться? А они просто разминаются и зевают!

"Не смешно." — трещина тут же пропала, скрип исчез.

"Помимо неловкости и злости на меня что-то почувствовал?"

"Страх, жуткий и пронизывающий."

"Это хорошо, безстрашные долго не живут, ещё и других за собой раньше времени на перерождение увлекают." — хмыкнул этот изверг. — "Значит не телекинез, не щиты, не порыв ветра, ни гравитация... Этот ствол чуть не расплющил вас, не хочешь его сжечь?"

"Это ты чуть не расплющил мне мозг!"

"Хорошо, не хочешь его сжечь?"

"Это мой мозг! Кто вообще захочет сжигать себе мозг?"

"А теперь выпусти этот гнев в одну точку на том дереве, представив, что это я?"

Я представил, только не отца, а ненавистную горькую кашу. ...Ничего.

"Хм. Похоже это из-за меня."

"Что ты имеешь ввиду?"

"Вы, каждый из вас, деревья, животные, люди, все и всё кудес."

"Это с чего ты решил?"

"Деревья в лесу. Поверь моему опыту Целителя, они не могут так расти, но растут и у них интересные свойства. Не у всех, но у некоторых, что доказывает гипотезу. Как и со зверьём, они желают выживать в пропитанной синергией среде, не умирать под лавинами, водяными валами, бесконечной грозой, но их ум ограничен инстинктами, вот и выходят монстры, к тому же на них воздействуют ваши подспудные страхи и тайные желания.

Вы все кудес с какого-то момента. И люди ещё помнят когда было иначе.

Но нергия, синергия не вписывается в моё миропонимание, и моя тень Сущности сильнее твоей. И чтобы повлиять на мир подобным образом тебе нужно перебороть моё знание канонов физического мира."

"Но почему ты не можешь изучить и принять нергию?"

"Я не могу объяснить, но не хочу впускать её в Душу, а без этого похоже никак. И я всего лишь ядро памяти в твоей душе, я не могу что-то там изучить. Это твоя жизнь. Зато могу своим опытом и нежеланием тебе мешать, что похоже и делаю."

"То есть я потенциально кудес, но ты не хочешь им быть, потому мы не можем этого?"

"В мире нет нечего невозможного. Хочешь быть, будешь. Вопрос лишь в тех усилиях, что тебе придётся для этого приложить."

"М-мм, сейчас не понял. Совсем не понял."

"Она повсюду, во всём. В живом. Видел, как Вагек землю менял(?) ух, завидно! Он не запыхался, у него не полопались капилляры, не изменилось дыхания, хотя с температурой был момент. Он не сожалел о расходе энергии. Для него это была просто увлекательная игра, игра разума, рисование реальностью. Где он брал на сотворение нашего нового домика силы?

Так что нет ничего не реального в том, чтобы... составить правила для материи, которым она будет следовать согласно твоей задумки. Просто твой путь не прямой."

"Да?" — не прямой путь, что это значит вообще? — "Это какой?"

"Ответь на этот вопрос для себя сам, а то получится, что я за тебя решаю."

"Вот уж кто точно может за меня решать, так это ты."

"Тогда я за тебя так решил. Найди решение для себя сам."

Все уже достаточно размялись, да и у меня перестали стрелять нервы иголками.

— Всем размять суставы, бой все со всеми пять минут. — чем и занялся приседая вытягивая ноги, падая и вытягивая шпагат пытаясь дотянуться до мысков, выворачивая руки над головой и за спину.

— Уу-уу, только поспали... — донеслось от ребят.

Моя шпага пока скорее гибкий прутик с закруглённым кончиком. Выбить глаз конечно и таким оружием можно, как и убить, но для этого нужны либо дикие стечения обстоятельств, либо настоящее мастерство.

Ребята пока постигают владение собственным телом, шестом, луком. Мечи и длинные ножи никому из них не приглянулись. Вспомогательным оружием идут топорики.

После разминки мы быстро облачились в защиту. Кожаный шлем с войлочной набивкой, такая же кираса. Налокотники, наколенники, краги. Обувь у нас у всех мягкая.

— Бой!

Много ли можно ожидать от пяти-шести-восьми летних детей? Если знают физику и принципы рычага, то могут задержать на пару секунд, а если очень повезёт то и на пару десятков секунд, взрослого.

Если же его умения, воля и желание навредить будут минимальны, то и вовсе могут победить.

Однако обучение бою нужно не для этого.

Уверенность, сдержанность, ситуационный просчёт ситуации, контроль пространства.

— Ай! — я стараюсь не повторятся, не забивать программу связок, а составлять глиф в сознании согласно рисунку боя, меняется рисунок изменяется глиф. Обозначив удары в лодыжку Маргаритки, как самой младшей, от того самой уязвимой, после которого она присела на одно колено, обозначил касание по правой руке. Далее начал уходить из под града ударов.

Марукас довольно высок, и он старше меня, да и шест длиннее шпаги. Но они злодей решили вынести меня сообща, а потом решить кто из них лучший.

Шпага не предназначена для парирования, что немного не удобно, с другой стороны ею можно атаковать через щит, как кистенем. Будь вместо щита даже посох. Но ребята уже тёртые, на этот трюк больше не попадаются.

— Ау, вышел. — поднял я руку получив чувствительный удар в спину в районе лопатки от рапиры Леды. Но мне досталось ещё парочка "добивающих" от Календулы глефой и от Кхифии прямым мечом.

Потираю ушибы, отхожу в сторону, сажусь рядом с Маргариткой.

Смотрим чем закончится. После меня девочки сообща задавили Марукаса, затем выбили Календулу, а вот меч против рапиры играет плохо, так что победа досталась Леде.

— Молодцы. Тактика хорошая. — похвала лучший инструмент учителя. — Но не стоит зазнаваться, всегда можно встретить соперника выше вас на голову во владении своим оружием. И в следующий раз она не пройдёт.

Леда создай воду умыться, пожалуйста.

Воздух стал ощутимо суше, из земли начала подниматься качающаяся струя воды и собираться в шесть сфер. Девочке было довольно трудно удерживать концентрацию, сферы так и норовили стать звёздочками или опасть брызгами, потому мы быстро скинули рубахи и начали умываться прохладной водой. Леда дождалась когда все умоются и отпустив пять сфер сама разделась и умылась. На этот раз когда снимала рубаху через голову воду не уронила.

— Умница. — констатировал я.

После бежим домой, пока мы ещё на старом месте. Быстрый душ, смена белья, мороженное.

Выхожу из опочивальни, рядом с охранником вижу всю пятёрку. Умытые, переодетые, пожирают меня голодным взглядом. Ха-ахх...

— Идите к своим наставникам, чего вы меня под дверью ждёте? Только время зря теряете!

— Прости, Леон! — стандартный ответ. Каждый раз повторяется, раздражает. Хотя Лео объяснил откуда у этой традиции ноги растут, и что ничего я с этим на данном этапе не поделаю. Общественность давит сильнее одного меня.

А они варятся в кругу банной прислуги, где я старший, даже мама в моём подчинении, а они помощники помощников, никто по сути.

Концепции ученика который ближе к начальнику, чем управляющий в обществе нет и я... не хочу её вводить.

Любимое рабочее место. Фартук тёмно-синий, белая пилотка, нарукавники. Четыре ступеньки и вот я вновь за стойкой.

— Что пожелаете дорогой лошок?

— Мне смесь с птичкой. — показал клиент пальцем на доску за моей спиной.

— Прекрасный выбор. С вас два жетона, что-то ещё?...

Леонид.

Биосфера этого мира достаточно сильно отличалась от земной. Гигантские папоротники, с жёстким как у пальмы стволом. Лопухи мясистых растений размером с зонт, на составном стебле. Совершенно не знакомые деревья и животные. До появления микроскопа был просто уверен, но теперь имею твёрдое основание это заявлять.

Для чёткого отличия бактерий не хватает разрешающей чёткости... пока.

Для удобства некоторые виды, что очень близки по свойствам мы с Леоном именуем привычными именами, пока во всяком случае не узнаём местное наречение, и если оно благозвучно, то изменяем своё.

Шёлк в этом мире знали и до моего появления. Как паучий, так и прожорливой гусеницы.

Только эндемикам в нынешнем изменившемся мире трудно. Бушующие кудес затапливают огромные территории, друге поднимают к небесам, где уж тут уютный постоянный умеренно тёплый климат.

Но гусеницам очень повезло, что их паутина достаточно прочная и легко плавится, а сами их тушки содержат огромное количество животного белка. Как и в том, что люди наблюдательны и ленивы. Собирать в лесу не так удобно, как на заднем дворе. Потому когда начинались катаклизмы, старики знающие, что такое голод, беженцы из других, не столь благоприятных районов хватали самое дорогое и важное.

В общем купить шелкопряда с шелковицей было можно, что для меня сделали торговцы и мною собранные и отправленные караваны.

А имея богатейший опыт клана по подземному выращиванию обучить Леона было делом продолжительных сеансов.

И знания которые он в них получал передавались... в Школу.

Элу за проект, макет и контроль возведения его замка пришлось построить восемнадцати этажное здание Школы, и тридцать два купола-общежития раскиданных по склону по двадцать метров в диаметре.

Здание было прямоугольно-эллиптической формы двадцать саженей в длину, четырнадцать в ширину в центре. Каждый этаж полторы сажени, пол в локоть, потолки небольшим куполом. Сапфировые стеклопакеты в изумрудных рамах. Пять водонапорных бочек на крыше, собственная система очистки сточных вод. Собственная кухня на целый девятый этаж. Две столовые.

На фасаде стен оставлены места под будущие лифты.

Три подземных этажа для хранения учебных материалов и книг, которых ещё нет. Две библиотеки для старших и младших, на треть этажа и четверть. Для учеников и преподавателей.

В интерьере преобладают утилитарность, и зализанность острых углов.

Возвышаясь над городом, стоя на втором по высоте холме, Школа, давит своей инородностью.

За обучение в ней нужно платить. Трудовым договором если ничего своего нет, зерном или мясом, шерстью, шкурами, рудой, камнями, сдачей своей земли на определённое время.

Довольно значимую цену которую зарабатывать не один цикл.

Предметов в Школе всего четыре:

Математика.

Родной язык.

Веденье мира. (рисование, картографирование, география, биология, ведение хозяйства.)

Воздухоплавание.

И всё же кудес потрясают...

Хотя это не важно, главное с появлением её у нас есть инструмент культивации культа познания мира. Познания и принятия.

Леон.

Школа! Она такая! Такая! Такая светлая! Росписи на стенах оттенками материалов, заставляют фантазию бурлить и представлять собственные картины и образы.

Дети! Много, много детей из разных городов, которые никак не именовались, а назывались по именам городничих, торговцам понятно, а на историю у нас пока нет ресурсов.

Хотя с появлением Школы всё изменилось и составляя карты важно выбрать стойкое имя на долгие циклы... Но имена городничих... В общем не напрягая себя картографы так и записывали, как узнавали по имени такому-то. Ещё тьма тьмущая названий для речек, рек, озёр, равнин, сопок, скал, гор придумывать.

На первом этаже в холле мы воплощали модель мира, в форме шара и похожую на плоскую кожуру фрукта надорванную равномерно с разных сторон.

Пока только пятнышко в верхней части шара было детально прорисовано в объёме. А на карте пять на пять саженей можно было посмотреть окрестности с высоты птичьего полёта.

Ученики постарше на дельтапланах исследуют окрестности. Иногда их по цветному дыму забирают с мест далёкой посадки бегунки с тачками.

Но некоторые не могут похвастаться везением, — придавила меня печаль. — разбиваются насмерть, ломаются при посадке и их не успевают найти, устраивая своей кончиной пир для зверей. Бывает даже на костёр возложить нечего.

Люблю кушать на крыше, где стартовая площадка, между стеклянных шкафов с вакуумными трубками солнечных батарей нагревающих нам воду в системе.

Одной из причин постройки такой громадины как раз и были восходящие потоки для дельтапланов.

— Я тоже хочу...

"Подрастёшь и полетишь, пока ты слишком лёгкий, унесёт к е... далеко в общем, не сыщут."

"А вот и сыщут!" — возмутился я.

Карты близлежащих земель полнились и уточнялись. Копился материал для воздушного шара.

Ученикам за принесённые новые точные знания платят купонами, на красивую одежду высокого качества, на походы в харчевню, на билеты в театр теней, на инструмент для сельского, металлургического, швейного и прочего хозяйства.

— Обязательно найдут! — топнул я для убедительности.

"Ну найдут, твоим костям от этого не станет спокойней."

"Но летать...!"

"Вот придумай способ спасения, тогда и вернёмся к этому разговору. Я тебе сам посчитаю идеальное крыло."

— Слово сказано, слово услышано. — киваю я закидывая полочками очередной небольшой рулетик из каши и листа салата, с мясом и овощами в сердцевине, даже в соус макать не стал.

Марукас.

Он смутно помнил, что было раньше. Там в далёком городе, где остались в земле его родители. Дед и бабка отправили его с караваном сюда пережить зиму, но он просто не представлял, что может заставить его вернуться в ту серость, где он был раньше.

Там не было ничего.

Отец учил его премудростям рыболова, мама сборам грибов и ягод, как отличать съедобные, как сушить на белую пору.

Тогда это казалось целым Откровением...

Но тут, мелкий мальчишка, с большой головой и выразительными глазами, как он играл бровями(!), завидно(!), за неделю... Вот! Даже это, он научил считать время!

Он за неделю вываливал умений и знаний на их головы больше чем его старики узнали за всю жизнь!

Не спалось.

Он встал и почёсывая задницу побрёл в уборную.

Под куполом общежития горел дежурный свет газовой лампы.

Его комната была на втором ярусе. Обхватив шест руками, он пригнул на него ногами и скатился вниз.

В уборную вёл длинный коридор. Почему-то Леон не терпел нужники под одной крышей со спальнями, так что это был переход в отдельное строение.

Дверей было три. Прачечная, нужник, душ.

Он уже мылся сегодня трижды, что считал очень часто, но слову учителя, пусть тот и младше перечить не... себе дороже. Вылезет ещё этот, брр.

Над краном зеркало отражало худого, высокого, светловолосого, синеглазого красавца. Он отправил себе воздушный поцелуй, напряг бицепсы, грудные мышцы, покрасовался ещё и всё вспомнил зачем сюда шёл.

На возвышении было восемь утопленных в пол сливов, где журчали небольшие ручейки воды.

Прибавив к ним свою струю Маоукас насвистывал весёлую мелодию.

Посмотрел на шнурок слива и решил, что не стоит.

Возвращаясь к себе проверил центральную топку. Но та тлела ровно, щепы было засыпано изрядно, выгорать она будет ещё дня три. Обратка не чадила, так что всё хорошо.

Поднявшись по винтовой лестнице окружавшей шест мальчишка осмотрел их купол. У коридора к нужникам на стенах были опорные выступы, по ним можно было довольно высоко подняться и залезть при желании на второй ярус.

Два ряда комнат вдоль стен первого яруса, печь, лестница. На втором только комнаты обрамляли практически кольцом внутреннее пространство.

Между комнатами и самим куполом была воздушная прослойка в вершок, чтобы воздух хорошо циркулировал.

Это было намного, намного... эм... да такого просто не могло быть в его прошлом, а тут это общий дом для простых учеников!

Там бы городничие в таких хоромах созавали собрания! Жили кланами!

Нет, решительно не представляю, что бы меня заставило вернуться!

Почесав грудь и зевнув он пошёл в общую комнату, с двумя двух этажными кроватями. Завалился к себе и укутавшись в шерстяное одеяло вздохнул и погрузился в сон.

Леда.

Как же здорово узнавать новое!

Да ещё и получать за это награды, возможности, накапливать средства для привлечения к своим трудам посторонних и незаинтересованных!

Она написала уже одну монографию о целебных цветах, с зарисовками видов, с описанием запахов.

За что её выплатили премию в размере ста простых купонов! Она обменяла часть на одежду, обувь и походы в едальню.

С появлением стеклянных глаз, микроскопов, можно было составлять монографию более плотно, не только зарисовка вида, мест обитания, кормовой базы, а проводить исследования вплоть до клеточного строения растений и животных, кислотности-жирности почвы. Соответственно цена оплаты возрастала!

И можно было получить уже элитные купоны за готовую диссертацию... О чём пока ходили только слухи.

Леон рубил кандидатов сотнями, каждый хотел подсунув какой-то мусор получить доступ в вкушевни, в каменные бани, к шёлковой одежде.

м — Тёмные идиоты! Правила! Правила, вать их машу, читать не пробовали? То что вы мне принесли, прекрасный материал! Но! Не оформлен! Сделайте как надо лошары, и получите, чего так жаждете! — вспомнила она сцену взбешённого директора. Воин калека, на деревянном протезе ноги гонял костылями таких уникумов, после того как её учитель выносил вердикт, а неугомонные попрошайки перли и перли докучая преподавателям.

. . . И абсолютно любой, даже не ученик, может сдать свою работу на оценку, за что получить купон, хотя пока таких людей единицы.

Но работы которых копились, складываясь в докторские и энциклопедии.

И её монографии тоже, обязательно, станут важными! Они лягут в основу энциклопедии травничества! И она получит свои элитные купоны! Которыми расплатится за своё обучение, погасив Долг перед Школой!

А может быть останется ещё и на шёлковое платье, в каком ходила по Школе Ветерок...

Леонид. (3-й — 4-й цикл от создания уабу.)

Купоны стали ходовыми эквивалентами мены. Были купоны совсем простые, на крынку молока, буханку чёрного хлеба, миску каши, стакан соли, сиропа, меру зерна или мяса.

Примерно четыре таблетки аугля, это один простой купон. Таблетка крупная делится на четыре доли, каждая из которых с ноготь мизинца.

За несколько купонов можно было плотно поесть в едальне стандартными ходовыми блюдами.

Средние, где уже были товары невысокого качества. Инструменты, одежда, мебель. Походы в городские бани, то есть старое здание. Блюда в харчевне. Медовуха.

Высокие. Качественные простые вещи, дорого приготовленная еда, отделочный материал для дома... По сути пять-десять средних купонов в одной карточке.

Элитные. За них можно было купить образование, дома, участки, редкие лекарства, продолжительные услуги.

В городском собрании открылся меновый отдел, где согласно коэффициенту можно было менять купоны.

Купоны были бумажными в окантовке из фольги с серийными номерами. Покрытые защитной плёнкой из смол и лака.

Мерой их обеспечения шли зерновые и мясные запасы, в наших и городских хранилищах, а так же слитки с металлами. Которых многие кудес могли собрать или синтезировать мегатоннами, что сильно роняло их ценность, но не отменяло практичность.

В Школу я нашёл, а Леон уговорил и назначил директором старого искалеченного воина. Он некоторое время работал совместно с Нейор, воином которого уговорил с нами работать Щепка, тот вполне справлялся с подростками создавая из них труппы артистов и дружка своего, Суикан, натаскал.

Приобретение было выгодным для всех трёх сторон. Нам директора, Нейору места в Школе, Суикану уют и сопричастность в значимом деле.

Да возможность всяких дураков костылём гонять.

Сам он тоже учился, как Леон и я.

Знаний об этом мире, несмотря на растущую и ветвящуюся разведывательно-развлекательно-торговую сеть было мизер.

Установили, что цикл составляет четыреста пятнадцать дней. День состоит из двадцати шести часов сорока минут пятнадцати секунд. Поблагодарим кристаллы кварца за это.

Пока без продолжительных астрономических наблюдений невозможно вычислить високосные или священные циклы.

День разбили на шестнадцать часов, по сто сорок четыре части, увеличив количество долей в части. Цикл разбили на декаду месяцев, по сорок одному дню и три праздничных чертога начала сезона по два праздничных дня к выходному и один для весны.

В цикле постановили три сезона Белень, Зелень, Красень. Или зима, весна, осень, разные варианты бродят, пока ещё всё не устоялось.

Угловое отклонение земли от магнитного полюса было минимальным, без кварцевых ходиков почти незаметным. Точности солнечных часов было маловато, точнее дисциплины наблюдателей не хватало, да и ошибки закрадывались.

И не скажу, что мне было не интересно учится в начальной школе. То что творилось на клеточном уровне в этом мире, сводило с ума.

Мне кажется, если до этого я попадал в пятое измерение, то теперь добрался до шестого. И правила этого пространства для меня ещё были тёмным лесом... Или нет?

Было во всём этом что-то знакомое, на грани узнавания... но откровение ускользало помахав хвостиком.

Леону же было всё интересно. Он пропадал среди тетрадей монографий, общался с другими учениками, подбивал их на любопытные исследования, или нудные и монотонные, запрягал работой своих учеников. В общем развлекался к всеобщей пользе, стал душой любой компании, спонсором и символом школы.

Маленький мальчик с серо-зелёными глазами... мальчик меняющий мир вокруг.

Оставив чайные на замов, два раза в неделю устраивая проверки и предоставил мне читать отчёты.

Ветерок начала постигать хирургию. И в банях стали покупать донорскую кровь. Пока в стеклянные бутыли, до целлофана путь короткий, но не комфортный, потому не спешу давать такие идеи кудес.

Микро-баклаборатории тоже пока не готовы, усовершенствовать микроскоп не сложно, но опять же всё будет зависеть от определённого кудес, который понимает что к чему. Путь удобный, но тупиковый. Люди сильны распределением ролей. И пусть есть кудес способный в миг создать что угодно, должно быть десять кудес способных выдать лишь часть деталей, а обычные неуч мог их собрать.

Тогда любое дело будет развиваться, и со смертью Мастера не будет потеряно.

Питательные чаши, тёплые шкафы, работа с лабораторными журналами подготавливаются куда проще...

Но её школа будет при банях, где основная практика.

И самое главное, наш сверкающий храм чистоты и вкусной еды пережил все нашествия элов, "Непобедимых", "Великих", "Потрясателей", "Горных", "Морских" и прочая, прочая.

По настоящему Великие, сметающие своей волей континенты не приходили. Эл Вагек для них никто. Если до них доносились слухи о нашей вкусноте, то их явно не заинтересовали. Что и к лучшему, как мне кажется. Пусть их носит на других просторах.

А у Леона наконец-то появилось время побыть ребёнком, почти соответствующего возраста. И хотя влияние тени в ядре Яры на него огромно, но детская химия возьмёт своё.

Есть время рвать жилы, есть время залечивать их.

Леон. (5-й цикл от созданий уабу. Месяц Сей. 39день.)

— Леон, после лекций полетаем? — хлопнул меня по плечу Марукас.

— Конечно! — летать мне понравилось с первого мига, не понравилась хватка на грудине. Но ременная сбруя, мешок для ног, перекладина это совсем другой уровень комфорта!

А мой дружок Ветер ещё и продолжительное время в небе с выбором горизонтов.

— Задания дополнительные взяли? — посмотрел я на ученика.

— Конечно, последим за караваном выходящем от нас. — с серьёзной улыбкой кивнул мальчик.

— Хорошо. — наш город Вагек стал неприлично богат по меркам окрестных регионов. На юге было посытнее и жить легче, но вот в наших лесах... В общем лихие людишки признающие границы собственности, но сознательно их преступающие начали партизанские наскоки на наши линии сообщения. Самых недалёких и тупых отлавливают, в чём сильна помощь воздушной разведки. Другие учатся выживать и наживаться в подобных условиях. Уровень их маскировки растёт, а наглость наскоков поражает.

"Помогли бы хищники из людского племени, вырезающие вредителей, но правильно их выращивать долго, а скороспелые быстро сходят сума и сами становятся опасными." ответил Лео на осознанную мной проблему и просьбу дать совет. — "А так несколько отрядов защитников караванов в группу быстрого реагирования и массовку для прочёсывания прилегающих к тропам лесов. Пока не воспитаем волкодавов. Есть ещё вариант."

"Милиция и следователи, которые будут вычислять сбытчиков? Но их растить ещё дольше "волкодавов"!" — простонал я хватаясь за голову.

"Ну, не настолько, опыта игры в прядки от общества у воров имеется не достаточно. Просто внимательность, анализ и сбор слухов вполне может дать эффект. Но в свою очередь самые осторожные получат прививку. Потому сейчас разумно просто гонять шваль, учить кадры и собирать информацию о их лёжках, схронах, посёлках."

Совет получен и по мере сил и возможности он реализуется.

Лучшие по кондициям, но не артистизму, из гладиаторов присягнули на службу в Защитниках Рода, их большую часть дня гоняют вышедшие на покой воины караванов по выданному Лео плану, остаток дня им ломают мозг младшие командиры заставляя бегать по стенам, стоять на них, карабкаться по гладким стволам деревьев, устраивать ловушки, купаться в крови, маскироваться в потрохах, метать самыми разными способами снаряды, будь то камни, стрелы, ножи, зажигательные смеси.

Следователей отбирали из дотошных молодых людей, с преувеличенной осторожностью. Они сейчас по большей степени учатся читать и читают пособия по псиведению, тренируют память, учатся лаконично сводить мысли к чётким выводам.

Группы захвата тоже тренируют, но из обычных горожан, кто вышел из детского возраста. Основная их задача поддержание установленного порядка.

Ой, математика началась, а я всё в мыслях.

"Прости Лео, задумался!" — то что будет рассказывать преподаватель я учил, когда ходить учился. Лео учит меня уже несколько более сложным вещам.

"Бывает. Записывай тему урока:..."

(5-й цикл от созданий уабу. Месяц Бурь. 40день.)

М-м-м... сметанка, жирная жирная, ложка стоит. Хлеб ржаной, копчёное мясо тонко нарезано на тарелках. Ломтики мягкого пахучего сыра яков.

Утряня! Важнейший приём пищи дня!

Столовая заполнена детьми.

Простокваша кислая и с комочками пользуется успехом если смешать её с половиной выдаваемого на утреню варенья.

Творог по тому же принципу смешивается со второй половиной.

— Леон, смотри! — Марукас разрисовал едой своё лицо. Белая маска, разводы варенья. Смешная рожица получилась.

— Ха-ха-ха!!! Вот ты выдал! — ой, я же учитель! — Но постарайся не баловаться с едой, её нужно принимать внутрь, а не масками. — старательно поддерживаю образ, может прилипнет.

Девочки едят более скромно, хотя от выходки Марукаса сползли под стол.

Первое занятие сегодня воздухоплавание.

Одеты тепло, поднимаемся на крышу. Достаём крылья из кладовки.

Проверяем их, примыкаем сумки, рули, цеплям клетку перед собой, кому нужно, мне в частности.

— Ветер! Свююю-фьють, фьють, фьють! — через некоторое время мне на руку сел сокол. — Держи мяса друг. Полетаем?

— Квеее! — усаживаю птица в клетку. Ещё раз проверяю все крепежи на прочность и надёжность фиксации. Разгоняюсь, отталкиваюсь мелькает край крыши, под ногами открывается пропасть, я парю. Убираю ноги в сумку, ловлю восходящий поток.

— Ветер, ть-ть! — он распрямляет крылья и несколько раз хлопает ими на жердочки, от чего наше крыло резко подбрасывает выше мощным потоком воздуха. — Молодец, держи кусочек. — просовываю ему между прутьев ещё кусочек мяса.

Умение чувствовать и ловить потоки тоже важно, но мне нравится летать выше, а поиск подходящего потока порой занимает очень много времени, которого не хватает до конца занятия.

Вид на наш город сверху не такой, как если шагать по его кривым. Он даже кажется в чём-то милым.

В стороне были видны крылья моих учеников. Каждое крыло имело свой номер и литеру уабу, а Марукас ещё и раскрасил своё.

Очки не давали ветру слезить глаза, да и жуки перестали быть причиной крушений. А ведь сразу в ТБ ввёл, но нет, упрямые все, мешают и всё!

По земле прошла волна, за ней сразу шла вторая и третья. Сверху было отлично видно. С земли вслед за волнами поднимались от некоторых домов фонтанчики пыли, или дыма.

Дом!

Посмотрел на старый, где теперь бани для простых горожан. Стоит, кажется всё в порядке. Посмотрел на новый, тому вообще хоть бы что, сверкает себе. Посмотрел на замок лоха эла, тоже дымов и пыли не поднимается.

С юго-запада шла воздушная волна которая тянула меня от города. Поднялся ещё выше и начал срезать высоты возвращаясь обратно.

Кудес опять вытворяют невесть что! Задолбали! Почему нельзя жить спокойно не мешая другим?

Мои глаза мне врали... Земля за рекой проваливалась вниз, шли трещины... Нет, нет, нет! Ну какого?!

Через несколько часов в небе я увидел надвигающуюся волну грязи которая ломала деревья. Она была уже на издыхании, но могла запросто смыть большинство кривых и старые бани.

Но не дойдя версты до реки грязь отхлынула унося с собой и делая завалы из поваленных деревьев.

Откатившись на пять вёрст вода собралась в озеро от горизонта до горизонта. Возможно и не озеро...

Шесть городов в том направлении, ещё пять по границам стихии, возможно не сильно пострадали, а возможно и их смыло.

Кудес! Вот что за дурная мощь?! Силы девать некуда?!

Ладно, пока похоже всё, если они и продолжат бушевать, то это будет чуть позже, когда расшевелятся остальные.

Нужно начинать поиски выживших. Как жаль, что шаров всего три, а способных их направлять уверенно пилотов всего два, остальные не верят в свои силы и возможности.

"А ещё тебе нужно поесть."

"Да как в такое время я могу?!..."

"Потерять сознание без сил, ты хотел сказать? Глупая смерть главы рода при падении парящего крыла." — издевательски продекламировал Лео.

"Хорошо, мне в любом случае нужно в школу организовать людей и сагитировать горожан."

"Именно, и чем дольше ты тут, тем меньше у них шансов остаться живыми инвалидами, а перейти сразу в фазу смены мерности и тела."

"Р-р-ррр, лечу уже лечу!"

— Ветер, тцтцтц. — резкий воздушный коридор поволок нас к Школе, там вкусная и живая еда ждёт пернатого, и чем скорее он вернётся, тем вкуснее еду получит. Возможно даже свежую печёнку.

Посадка проводилась на просторном поле для игр на вершине холма, в сорока саженях от Школы.

— Поднять на крышу... разобрать для хранения. — отдал распоряжение дежурному. — Ветер пойдём.

Школа на первый взгляд цела, трещин в стенах нет, но нужно будет отправить дежурных проверить.

— На юго-запад накатила волна. Возможно есть раненые и выжившие, нужно собрать и отправить поисковые партии с большим количеством ярких дымовых сигналов. И принесите мне свежей печени... яка, с мой кулак размером. Собрание в столовой.

На собрании были все преподаватели, директор, и большая часть учеников не занятая на дежурствах.

— Район поисков большой, ом-ном-ном, нужно его разбить на квадраты лететь двойками... ом-ном-ном. — говорить и есть не очень удобно. — Идеи, предложения?

— Нужно собрать баньщиц, и тех кто вывих и перелом вправить сможет. Подготовить сумки с продуктами и водой, которые сбрасывать с шаров будем... — предложил директор.

— Ещё, наверное, можно сейчас отправить несколько групп. — робко начала девочка из средних классов. — Чтобы о-они развели костры из поломанных деревьев, на этот свет будут выходить не сильно раненные.

— Нужны лопаты, топоры, ломы, доски, чтобы можно было поднять или отодвинуть привалившее кого-то дерево! — выкрикнул кто-то сзади.

— Ням, хорошо, всё по делу. — облизал я последовательно все кончики пальцев и растирая руки друг об друга. — Теперь лох Кимдэ, — посмотрел я на завуча. — Распределите первую волну добровольцев, кто будет разжигать и поддерживать костры. Учтите, что земля там жидкая и вязкая, нужно связать грязеступы или сделать лыжи. И без достаточного количества сухого трута вы не сможете разжечь мокрые деревья, вам придётся их колоть добираясь до сердцевины.

— Так, нужны сильные и выносливые юноши. — оглядел он собравшихся. — Добровольцы поднять руки. Идите собирайтесь.

В город нужно снарядить старших, кто будет организовывать лагеря для пострадавших, лучше если это будут девушки. Есть желающие? Подойдите к Леону за инструкциями.

Остальные за инструментом, собирать сумки, себе походный с запасом еды на неделю, для пострадавших с бинтами и фильтрами для воды, не забудьте промывочные и обеззараживающие наборы.

Всё довольно быстро завертелось. Я наелся. Но от восьмилетнего* мальчишки там пользы будет никакой. Когда начнут доставлять раненых Лео сможет их оперировать, до тех пор мне нельзя пострадать.

Цветочки жались ко мне. Трясение земли их изрядно напугало. Они на себе уже испытывали, что значит разрушение города.

Маргаритка и вовсе тихо заливалась слезами.

К вечеру люди разбили несколько сортировочных лагерей и пять для приёма раненых разной степени тяжести.

Я повечерял. Проверять уже было нечего. Хирургические инструменты были в дистиллированной воде. Физраствор наготове.

Нужно было только не выгореть и не свалится от нервов. Что давалось мне непросто, даже чай не помогал.

Но рядом со мной, глядя на моё напряжённое спокойствие окружающие тоже успокаивались.

Потом первый шар привёз пятерых тяжелораненых и начались самые кровавые дни моей жизни.

На холмах разбивали лагеря для беженцев, но с таким расчётом, чтобы отступающие горожане тоже могли свободно там расположиться.

Лео оперировал быстро и без суеты. Он хоть и был Целителем энергетом, но каждую неделю устраивал себе лишение какой-то из возможностей и умений, начиная от зрения. Потому за свою продолжительную жизнь провёл с пару сотен операций руками на людях и несколько тысяч в симуляторах.

Операционная пустела, санитарки проводили уборку и стерилизацию инструмента. Леон отключал меня на несколько часов, пока не прилетал очередной шар с пострадавшими. Карбидные маяки и прожекторы сильно помогали в поиске и при посадке.

Ученики принесли утреню, поели вместе. Пока был перерыв сходил в соседний лагерь. Но там ещё было пусто.

Потом явилось Чудо... из мультика, воздушный шар нёс платформу в десять раз больше себя полную пострадавшими людьми.

Больше операционная не пустовала. Но пришлось ставить рядом вторую, чтобы в одной из них успевали убраться пока единственный хирург проводил операцию.

Кто-то отрывал Лео от работы принося мне еду, он закидывал пищу почти не замечая, снова череда кровавых сцен, запах внутренностей...

Трое суток люди прибывали. Потом срочные кончились. Их либо успели найти и привести, либо они умерли не дождавшись помощи.

Лео отключил меня принудительно, когда я рвался в соседние лагеря и на другие холмы посмотреть, как там успехи.

На пятый день, когда всё уже вошло в русло. Потрясение обычное, но вот подобная помощь дело необычное. Люди привыкли, торопились, но без суеты...

Началось вновь.

Сперва землетрясение одно за другим, волна за волной.

— Куууудеееессс! — да чтоб вам, что вы там устроили?

Очень хотелось вновь подняться в небо и посмотреть, но Лео основываясь на плохих предчувствиях не пустил.

— Гроза надвигается!

"Убери людей из города, пусть берут только важное и памятное."

— Объявить в городе эвакуацию два! — громко начал от своих палаток двигаясь к управляющему лагеря.

— Леон объявил эвакуацию два. — подхватили присутствующие и начали разбегаться в город к своим семьям и соседям.

Начался ледяной ливень, гром сотрясал казалось саму землю, молнии так и сверкали. Но это не гром сотрясал землю, это то нарастали, то усмирялись волны земли.

Не было видно ни зги, на расстоянии вытянутой руки, даже ярчайшие сигналы маяков были лишь тусклым миганием.

Потом пошёл град, сперва мелкий, потом глыбы льда всё увеличивались, снова появились пострадавшие. Каким-то проведением меня не убило, и операционную перенесли на первый этаж.

Сколь не долго он бы не продолжался, хоть и вобрал в себя большую часть ливня, но собрал свою жатву и прибавил Лео занятости.

Земля продолжала дрожать. В здании было опасно. Операционную вновь восстановили, куда и перешёл Лео, после чего из здания вынесли вторую.

Я переживал за маму, учеников, моих служащих и работников. Но в такой ситуации Защитники, мои Зары* ничего не могли поделать.

(Зары — защитники рода, гвардейцы.)

Утром мы узнали, что река обмелела и течёт в обратную сторону.

Всех кто пострадал, Лео перевязал, вправил переломы. Вывихи вправляли помощники, усыпил людей с проломленными головами, мы ни чем не могли им помочь.

Земля перестала трястись.

Наше любопытство пересилило осторожность и взяв с собой Ветра я вновь поднялся в небо.

На юго-западе... было море... грязное, бурое, но точно море и на горизонте из него поднимались курящие дымом вулканы, лава даже отсюда была видна, как она заливала склоны, а пар от соприкосновения с водой образовывал лежащие облака.

Лишь один шар вернулся, снова с огромной площадкой полной ранеными. Он был ярким, потому наверное я его заметил и сопроводил недолго.

Высотомер и давлениемер показывали, что мы больше не в привычной плоскости.

Река пересохла.

Куудеесссъ!!!

Мама получила ушиб головы и несколько переломов.

Куудеессъ!!!!

Огонёк оказался присмерти, сильная травма головы, перлом позвоночника.

Куудеессссъ!!!

Старые бани были сильно побиты, их легче было заново отстроить, чем ремонтировать. Новые пострадали не сильно, но град побил крышу расколов стеклянное покрытие обнажая камень.

Марукас получил перелом руки, Леда сильный ушиб спины.

Город потерял полторы тысячи людей убитыми, тысяча тяжело ранеными, три сотни пропали без вести.

Кууудееесссссъ!!!

Вы поплатитесь! Вы... вы... *вдох*...*выдох*...*вдох*...*выдох*...

"Лео, я хочу управлять нергией. У меня совсем нет идей как. Дай варианты."

"Плохо, я проваливаюсь как учитель. Слово это программа, но для мира это пустой звук, был. Теперь оставляя частицу своей воли любой может..."

"Творить подобное?!!" — взорвался я.

"Вносить маленькие изменения, но если их накопится очень много, они как обвал способны сорваться от небольшого толчка."

*вдоооох*... *выдооох*...*вдооох*...

"Но ты же... твои Сила и Воля могут оживлять целые Миры! Ты можешь раскатать этих мадри шакти ша лике са, в блин! Почему ты... ты!!! Её... Они... все... из-за тебя... уааа... из-за тебя."

"Леон, Ярило давно мертв, я лишь ядро с его памятью, тенью Сущности и Духа, я не способен на то, что ты от меня ожидаешь. Ты способен, но ты слаб и тебе ещё долго расти, чтобы впитать в себя всю его мудрость, сделать своей."

"И ч-что, т-так вс-сё и останется? Они сильнее п-потому правы?" — сопли текут ручьём, шмыгаю, чтобы не начали изливаться.

"Методичность бьёт порыв. У тебя есть всё, чтобы уничтожить Великих Кудес, но так ли это нужно? У нас есть всё, чтобы ограничить их, использовать их силу для развития, твоего, моего, людей, человечества."

"Да?" — (шмыг* шмыг...)

"Сам же помянул Ярило."

"Слово — программа? Но слово не может повиснуть на долго!"

"Верно."

"Уабу, буквы? Но тогда каждый сможет... Руны? Каруна?"

"Почему нет? Ещё и иероглифов могу пару миллионов дать, запомнишь?"

"Да, думаю... Постой! Зачем(?)... а сложность расшифровки! Понял!"

"И ещё намекну, помнишь нам доставили в школу на вскрытие тушу изменённого животного?"

"Хм? Помню конечно... что же в ней такого? Мясо? Кости... Кристаллы!?"

"Кристаллы нергии, они растворились со временем."

"То есть её можно накапливать в сжатой форме?"

"По всей видимости. Но нужно проверить, может просто растворились в воздухе."

Школа тоже немного пострадала, появились трещины.

Эл Вагек был в бешенстве от страха, он конечно мог свалить куда угодно и возвести свой замок там, но привычный мир очень важен нам людям. Привычное окружение, знающие твои привычки слуги...

После моего намёка, что у меня есть план, как нам обезопасится он починил Школу, бани и даже по предоставленному проекту построил городские бани вновь. Хотя стряс абонемент ещё на цикл обедов на одного.

Вода из реки ушла. Опять же лох эл создал скважины и механические насосы с огромными приводными колёсами. Даже не очень сильный человек ими может накачать бак воды. На водокачку встали дежурные бригады в обязанностях которых было круглосуточное снабжение города водой.

Возвели вновь ещё несколько прачечных и дешёвых бань, даже скорее общественных душевых, теперь приходилось более бережно относится к воде. Построили на каждую кривую по водонапорной башне соединённые с фонтанами для набора воды на повседневные нужды.

Чистая вода из фонтанов уходила в общественный колодец, но считалась уже технической.

Град сильно побил город, ливень затопил землянки. Предложил макет городской застройки, но он был хоть и красив, но очень непривычен, да и жить людям нужно сейчас. Потому восстановили почти как было. Не считая площадей фонтанов и отремонтированных стоков.

Град сильно побил лес, что прорядило шайки. Град сильно побил поля.

Решил проверить, раз все вокруг кудес.

Побитые всходы перекопали, вновь вспахав землю, засеяли, и группы из восьми-пятнадцати людей пели, плясали, играли музыку на флейтах, барабанах, гуслях, цимбалах... в стиле: расти, расти зерно, наливайся силой и тянись к светилу, быстрей быстрей, пока тепло, нагоняй соседа.

И это работало... Уже на третий день взошли побеги.

Количество поющих тоже возросло.

— Хм... — лох Вагек начал пытать меня на предмет моего плана, но дела закрутили, я пока не мог уделить ему времени.

— Что такое, лох Вагек?

— Я думал поставить тут каменный сарай, но... не знаю, пространство будто сопротивляется.

Не далеко пели люди надеющиеся, что от их пения урожай поспеет быстрее. Возможно все окружающие поля были наполнены этим чувством.

— Может музыка мешает?

— Музыка? Нет, хорошо поют. — на лбу у эла выступила жилка, земля под ногами завибрировала, стенки начали расти, наползала крыша разрастался вход. Через пять частей сарай три и шаг сажени на две и шаг сажени был готов. — Уф... надо, же тяжелее чем целый замок воплотить... — катились капли пота по его лицу, а камни на груди сперва полыхнули сильным жаром, а затем заиндевели. — Ладно пойдём дальше.

— Эм, а зачем тут сарай?

— Деревни тоже побило. Все деревни мои. — напомнил он мне, как несведущему.

— Оу, ещё и деревни же... Совсем о них забыл. Могу дать вам лучшую бригаду певцов на месяц, они не смогут вернуть весь урожай, времени уже мало осталось, но на прокорм людям на зиму хватит, да и семенной материал на весну будет.

— Что хочешь? — скосил он на меня взгляд.

— Да малость, проверить реку, поставить виадук и водяное колесо.

— Кха! — подавился кудес моей наглостью.

— К сожалению скважин мало. Нас подняло катаклизмом на сто саженей выше. На поля, скотину лес вокруг уже не будет хватать, скоро мы начнём страдать от засух. Нужно озеро водохранилище. Частично проблему решат осадки и подземные ключи, но в засушливую весну мы все...

— То есть ещё и озеро? — хрустнул он шеей в право влево.

— Ещё и озеро, согласно киваю, достаточно глубокое, с каменистым или каменным дном, но сначала река и виадук.

— А не дороговато ли мне встанет забота о крестьянах? А?

— В самый раз, тем более это нужно скорее не для них, а для города Вагек и вашего комфорта.

— Даа-а? — протянул он.

— Конечно. Вы этого ещё не заметили, но климат у нас теперь более жаркий, а ветра будут более холодные, что повлияет на всё.

— И в твоём плане мне отводится ключевая роль, так?

— Да. — к чему отпираться.

— И на сколько в купонах ты оцениваешь эту помощь? — чуть вкрадчиво спрашивает кудес.

— В долевом участии. — тяжко вздыхаю я. — Пятая часть доли в моих предприятиях за пределами Вагека.

— Звучит красиво, но конкретнее.

— Пока конкретики нет, идёт становление. Но ориентировочно, около тысячи купонов в цикл от простых до элитных, с тенденцией на рост с количеством населения.

— Хм... — ушёл мужчина в себя. — Хорошо, я участвую в твоём проекте. Это должно быть интересно и прибыльно.

— Как же иначе. — улыбаюсь краешком губ. — Подкинете до крыла? — которое осталось на границе полей.

— Полетели. — через пару частей руки кудес сменила сумка для ног, щелчок карабина на сбруе и жердь перекладины у груди.

— Ветер, ть ть!

Река слилась в озеро и растекалась несколькими ручейками на юг и юго-запад. Приток был полноводным, но неспешным. Можно было поставить множество ветреных насосов, но наша равнина взлетела слишком сильно для простого виадука, нужно будет собрать приличную инженерную инфраструктуру.

И пожалуй озеро тут это хорошо, с озером даже проще будет работать.

(5-й цикл от созданий уабу. Месяц Дарь. 20день.)

— Что это? — явно обескураженно почувствовал себя кудес.

— Проект. — пожимаю плечами. На макете от озера к городу идут трубки поднимаясь вверх под землёй.

— Но, э-эм, Леон, ты знаешь, что вода не может течь сама вверх?

— Это не верное утверждение. Вполне себе может. Примером тому деревья, родники, насосы.

— Вооот, насосы, а тут что? — потряс он страницами проекта.

— Что? Всё есть, просто не такие.

— Ладно, сам потом увидишь и за переделку я с тебя сдеру.

— А если я вас удивлю, то вы откажетесь в мою пользу от доли в участии скажем в одну седьмую вам?

— Кхх, да ты ошалел!? От одного! Од-но-го процента, — показал кудес, что тоже учит современную математику. — если сможешь меня удивить!

— Что это? — взял он в руки кусочек метала покрытый с двух сторон оргстеклом.

— Защита от коррозии. Какие-то затруднения?

— Хм, — понюхал, попробовал на зуб, прислушался к себе эл. — этого соединения хватает в воздухе... но как много нам понадобится?

— Тогда захватим с собой стволов деревьев. — пожимаю плечами, нашёл проблему.

Вагек взял деревяшку и преобразил её в пластик, на руках осталось много трухи.

— Не подходит, мы задохнёмся там в этой взвеси.

— Тогда смола. — из корней поваленного леса вытопили огромный запас и топят ещё.

Кудес взял кусок тёмной смолы со следами пепла. Выход пластика был выше, трухи мало.

— Может её использовать как краску на трубах?

— Хм? — и труха покрыла внешний и внутренний слой разводами разных цветов.

— Внутри не стоит красить, вода всё равно сточит.

— Да? Не знал.

На месте реки появилось закованное в гранит углубление десяти саженей до дна, шириной сто пятьдесят саженей, длиной в пять вёрст. На его западном краю ближе всего к озеру начала появляться винтовая лестница, над ней каменный купол из слоёв разных минералов. Лестница осталась в закутке отгороженной стеной. В основном помещении под куполом был глубокий и широкий сток почти доходящий до дна углубления, хотя в том месте была выемка чуть глубже основного дна, а стена купола если смотреть в горизонте уходила в ямку на пядь.

Это углубление горожане начали заливать из бочек водой.

Лестница уходила всё глубже оставляя в центре больше трёх саженей пустого пространства.

Я следил за прибором, который указывал глубину. Страховала меня нить отвеса закреплённая на потолке над центром лестницы спускающаяся вместе с нами.

Дно. Столько кругов вокруг оси любого собьют с толку, над головой только светлая точка где-то далеко. Но компас не глючило, так что указав кудес направление мы начали пологое восхождение по прямому как стрела коридору, такой же как шахта лестницы шириной.

Шаги отмеряла шагающая мерка и страховала ещё одна шнурка подвязываемая каждые двадцать саженей на шип из пола.

Мы дошли, стена отделяла нас от озера двумя саженями земли, теперь гранита.

Носильщики подносили бочки с болванками железа и стали, бочки со смолой. Бочонки с графитом, хрома смешанного со свинцом было буквально пару бочек, больно пугал этот красный минерал людей.

Кудес вывел за стенку трубы покрытые изнутри и снаружи оргстеклом, толщина стенки пластик-металла была около четырёх линий(около 8мм), диаметр трубы Большая Пядь от кончиков мизинца и большого пальца Вагека.(~22см)

Кудес сделал в стене проход ближе к озеру и окошко изменив структуру гранита на сапфировое стекло. Удостоверился, что кончики трубы забирают воду, но вытянул вокруг каменный раструб воронкой и его внешнюю сторону забрал решёткой.

Количество труб возрастало, в конце концов заняв весь диаметр коридора, нам остался неширокий вдавленный в стену проход слева, для подхода к смотровому окошку.

Рабочие начали курсировать от шахты интенсивнее, им бочки спускали на канатах.

Кудес по спирали от внешних стенок к центру вытягивал трубы с заглушками. Мы спускались по коридору.

Вычислив количество бочек на сажень распорядился оставлять нужное количество на ступенях, для чего носильщики затребовали сверху чурки, чтобы выровнять площадки.

Шаг за шагом, и виток за витком когда перешли на лестницу.

Трубы вышли из шахты и по потолку вошли в стену отделяющую лестницу от основного помещения купола. Там рассредотачиваясь и рядами спускаясь практически к самому полу они были походи на ветви плакучего дерева.

— И что теперь? — скептически осведомился кудес.

Под купол вёл тамбур с двумя герметичными дверями. У купола уже установили колёса приводов для компрессоров, как и сами компрессоры уже стояли на местах. Трубы уходящие в стену купола и тамбура были проверенны на герметичность. Большая камера с закрытыми дверями так же уже была проверена на поддержание давления.

— Теперь, лох Квил, заморозьте воду в трубах вот до сюда. — показал я своему кудес расстояние от пола до заглушки, минус фаланга пальца.

— Сейчас. — кивнул тот. Кусаясь в том месте пальцами, по помещению начал носиться теплый и всё крепнущий ветерок.

— Эл лох Вагек, можете раскрыть или обрезать заглушку после заморозки лох Квила? Можно сделать утолщением на самом краю примерно на палец. — он их просто обрезал, после чего те отваливались.

Когда кудес закончили ходить между рядами и мы пересчитали количество заглушек было уже жарковато, так и лёд мог раньше времени растаять.

— Теперь выходим. — загерметизировав первые двери, вышли во вторые. Начали работу компрессоры с шипением стравливая воздух из тамбура. Вертикальные спирали лопастей трёх саженей высотой ловили даже самый незначительный ветер, при этом не перенапрягались, когда порывы ветра были слишком сильными входя в некий баланс. И подстраховка в виде насосных бригады не понадобилась.

— Проверить на подсос воздуха все помещения. — отдал распоряжение слухачам. Они со свечами проверили вход труб в стену, который сейчас заливали топлёной смолой. Проверили стыки стен и купола. А потом в углублении забурлила вода и тонкий слой воды начал растекаться по дну искусственного озера.

— А вы говорили не заработает, не заработает. — передразнил я эла.

— Почему? Почему она течёт? Озеро ведь сильно ниже? Так не бывает!

— Один процент?

— Да, небо тебя раздави, шак ва шаг, но ре то! Как? Объясни и отдам ещё процент!

— Два!

— Один и сделаю для тебя любое здание вроде Школы.

— Хм... это. — показал на купол. — Насос. А компрессоры служат тягой, клапаном выступает вода, запирая атмосферу. Если бы мы отпустили трубы ниже уровня забора, то и этого бы не потребовалось, вода текла бы самотёком. Но так углубляться опасно для водонесущих линз.

— Хм... понятно, но не понятно, так не бывает! Но работает, так что принимаю условия.

Решётка в озере была всё той же большой пяди ячеёй, и в наше озеро начало засасывать рыбешек. До полного заполнения ждать несколько месяцев, так что рыбкам предстоит умереть с голоду. Истоки начнут работать ещё очень не скоро, свалить не выйдет.

Плодородный стой для водорослей накопится ещё позже, хотя уступы под него были заложены.

— Но главное оно есть, и питает почву уже сейчас, так что без воды мы не останемся. — сказал я вслух стоя на набережной.

Одни кудес всё сломали, другие исправили, как могли.

— Кудес...

(6-й цикл от созданий уабу. Месяц Белъ. 12день.)

Изучение каруны было простым делом, с иероглифами сложнее, точнее дольше. А вот работа с нергией шла не шатко не валко. Убедить камушек или листик парить начертив руну, просто, но вот заставить его перемещаться не получалось.

Заморозить что-то было сложнее чем нагреть.

Собрать синергию в кристалл не представляю как.

— Леон, чем ты занят? — с любопытством сунула нос Кхифия.

— Учусь делать стабильную нергию, мало зависящею от кудес.

— Ух ты! Научишь?

— Садись, вот камешек, он может летать. Подними его в воздух и покрути из стороны в сторону.

— Как? — удивилась девочка.

— Он может летать. — тяжело вздохнув начинаю объяснять, как маленькой, медленно. — Ты можешь его поднять в воздух, пожелай, прикажи, представь. Не мешай.

Очередной камушек с руной был поднят касанием пальца, я таким образом соединял свою ауру со слепком её же в руне. И скорее всего задавал ограничение по высоте, иначе камушек стартуя разбивался бы о отполированный потолок. Может таким же образом в него и должна встраиваться программа полёта? Но как сделать это в одно касание, чтобы после программа переключалась без дополнительных прикосновений.

Хотя конечно и такой результат уже полезен, ведь дальность и скорость полёта на крыле возрастает и его можно заменить на параплан с кабиной и грузовым отсеком, что просто ошеломительно ускорит развитие нашей торговой сети и поднимет контроль за ней, уменьшив опасения откалывания и дробления...

Шак ва шаг!

Вот так просто, взяла и поверила?

Камушек под управлением девочки нарезал круги сперва над столом, потом начал по комнате.

— Хм, здорово, только вернись к столу, тут для этого дорожка разрисована.

Камушек послушно полетел обратно, иногда рывками и проваливаясь, явно повторяя страхи девочки.

— Вот дорожка, по ней нарезай круги. Когда почувствуешь, что получается легко подними второй камушек и запусти его по встречной полосе, но так чтобы они не сталкивались.

— Хорошо.

Я продолжил думать о своём уткнувшись в свой камень, но внимательно приглядывая краем глаза за успехами ученицы.

Мысли перескочили на кудес, их тренировки, их развитие и упирались в контроль... Страшно взращивать такую силу без возможности её усмирить. Но и начинать нужно с чего-то. Пусть кудес упокаивают или успокаивают буянов, только с заботой о разрушениях.

Тут я почувствовал, что сознание гаснет.

Очнулся уже в лакуне.

— Вот, всё по твоему желанию. — показал мне Лео на два уходящих в даль шкафа книг. — А это вводная часть. — "Квантовое программирование для начальной школы", на столе лежали двадцать учебников в вершок высотой каждый.

— Это блочное программирование. — показал он ещё десять настолько же толстых книг. — На стандартных гражданских алгоритмах.

— А есть ещё не гражданское?

— Есть, но ты не в Клане и у тебя нет допуска. — пожимает Лео плечами.

— Так Клана же нет на этом мире? В чём проблема?

— Я есть, я из Клана. Хочешь эту информацию, получи допуск. Для этого тебе нужно отслужить в войсках Сил Самообороны, получишь допуск вплоть до лазурного. Если сдашь на достаточный ранг офицерского звания.

— Ладно, я понял, учи что дают, и попытайся всё осознать, а потом подходи за новым. — ещё раз взглянул я на уходящие в даль книжные шкафы.

— Сможешь, я буду рад, но службу это не отменяет.

— Когда дорасту там видно будет. — киваю и открываю первую книгу. Разворот за разворотом поглощая объяснения, термины, формулы алгоритмов... Через тридцать частей возвращаюсь к началу и читаю ещё раз, но уже быстрее, затем продолжаю чтение. Через сто частей опять возвращаюсь, но уже к месту от куда вернулся в прошлый раз. Через час открываю книгу сначала и читаю до туда, где остановился хорошо всё запомнив и параллельно пытаясь осознать. — отдыхаю немного, пью чай в теле. Кхифия всё ещё тут, гоняет уже три камушка. — Возвращаюсь в лакуну, продолжаю чтение с места где остановился, повторяя процесс перечитывания по идентичным отрезкам времени.

Вечером иду проверить маму и Огонька. Хорошо, что у нас есть Лео, в нашем мире травма спины приговор, но он поставил парня на ноги. Не дал умереть от отёка мозга. Тот выглядит уже живчиком на койке, но воином ему теперь быть противопоказано. Пусть он не настолько стеклянный как я, но тоже стал весьма хрупким.

— Мира и благоденствия мам! Вяжешь? — поприветствовал я ма.

— Что ещё делать? — не отвлекаясь на меня девушка продолжала своё занятие.

Железная она у меня что ли? Перелом лучевой кости, переломы ног, перелом плечевой кости. Спицы держать неудобно, пальцы трясутся, если клубок укатится жди сиделку пока подойдёт.

— А я тебе книгу по полосной хирургии принёс и атлас тела.

— Хек, — усмехнулась она.

— Огонёк очнулся.

— Правда? — перевела она на меня взгляд оторвавшись от вязания. — Это хорошо. — кивнула она и продолжила вязать.

Странные у них отношения. Он влюблён в неё, он ей нравится, но оба избегают переходить грань личного, оставаясь лишь в рабочих.

— У Пёрышка шрам на лице будет почти не виден, глаз не задело.

— Повезло. От кривой мужики бы бегали, хотя сейчас в городе полно переломанных... — посмотрела она в потолок. — Может и нашла бы какого домоседа, кто устроится к нам в конторку.

— У Марукаса кости рук хорошо срослись, уже рисует. На небе от счастья, думал, что не сможет больше взять карандаш и кисти в руки. Леда уже ходит.

— Рада слышать, что твои друзья в порядке. — улыбнулась она чуть зло.

— Ну-ну, мам, всё будет хорошо. — погладил её по волосам и прижал голову к голове. — Всё будет хорошо.

— Да, какое там хорошо!!!? — выбросила она вязание прочь. — До очередного такого?! Всё что ты делаешь будет разрушено за час!!! Всё!!! И опять землянка?! Опять потные мужики надо мной за кусок хлеба?!

— Тихо, тихо... — шептал я ей. — Ты уже не маленькая и беспомощная. Ты умеешь лечить и этого у тебя не отнять, даже переломай тебе ноги и руки. Вот если память отшибёт, тут да, но тогда ты и не вспомнишь о неприятном, будешь себе побираться и горя не знать, пока не выгонят.

— Вот паршивец! Мать в побирушки! — всё ещё с мокрыми глазами, всхлипывая, но видно ей полегчало.

— А что, нужно исходить из худшего! Но мы живы, катаклизм нас задел самым краем, у нас есть питьевая вода, еда, животина не вся погибла, а что побило, ту заморозили.

Разбойников стало меньше. А мак разросся на дальних полях, и марихуана его огораживает от леса широким поясом.

На севере, где раньше был берег моря, теперь каменистая пустыня, море отступило. Там очень холодно и ещё дальше в воде плавает лёд.

Я думаю перенести часть города с Школой для кудес туда.

— Зачем? — всхлипнула она.

— Там холодно и неприветливо, в одиночку даже кудес не сможет выжить. Им придётся учится быть вместе с простыми людьми. И даже если они станут Великими, то этот опыт будет с ними.

— Наивный ребёнок... — уже успокоилась и с сарказмом произнесла мама. — Но делай раз сможешь.

Я всё ещё не знаю, а Лео не понимает как велико влияние кудес на наш мир, но инерция есть у всего, а спорить с каноном, нужно быть по истине упрямцем. Значит потопить нас сложнее чем поднять горой к небу, что как бы тоже смертельно, но уже открывает варианты бегства.

А далёкий нынче берег моря станет либо плоскогорьем либо взгорьем. И выживать в таком неспокойном мире можно лишь расселяясь как можно дальше, но при этом плотнее, не теряя связи с остальным миром.

— Люблю тебя мам, выздоравливай, без тебя дела стоят.

— Тёплой радости тебе сын. Подай моё вязание?

— Конечно. — чмокнув её на прощание отправился на посадочную площадку, пора домой. Ещё много чего предстоит прочесть и понять.

Лекция Лео в ухе по введению не прекращалась ни на миг. Ему не нужно было попить, чтобы в горле не першило, мог ли он вообще устать?

Я слушал внимательно, вдумываясь в слова и те образы, что он доносил. Когда сам буду перечитывать те места, это займёт меньше времени и лучше запомнится.

Польза от рун на крыле была уже в том, что я мог спокойно заходить на посадку на малые места, и садится-стартовать с места, на крыше или земле.

Но Ветер продолжал составлять мне компанию, у него и опыта побольше, и потоки воздуха он чувствует лучше. Да и вообще друзьями не разбрасываются.

Если для наших Защитников, стоять на стене значило, закрепится верёвкой и встать в полный рост, параллельно земле, то с освоением Кхифией управления материей в пространстве стало возможно показывать бодрящие фокусы, типа ходьбы, бега, перекатов по стене с заверением, что и они так могут. Меня то поддерживала девочка, но они об этом не знали.

Кто-то падал на растянутые сетки, давая повод девочке посмеяться в тёмном закутке отгороженной комнаты. И хотя она была той ещё болтушкой, генератором и сцепкой в звеньях распространения слухов, понятие тайна имела, что выражалось в коренном изменении узнанного до полной неузнаваемости, а затем распространения уже этой изменённой версии.

Ну, а осназовец умеющий ходить по стенам и не умеющий, это одно и то же только лучше, как сказал Лео.

Опять же умение падать с неба без дополнительных приспособлений из того же концерта. Хотя учились сперва падать с высоты табурета, потом стены сарая, потом дерева и уже после этого с парного дельтаплана.

С тяжёлым рюкзаком за спиной, в котором, по весу, несколько походных наборов на разные случаи жизни.

Жаль, что кока если и есть в нашем мире, то где-то очень далеко. С ней было бы значительно легче.

(6-й цикл от созданий уабу. Месяц Въюг. 38день.)

В той или меньшей мере, но основные "стихии" все мои ученики усвоили, пока я возился с рунами.

Но управление газами я ограничил лишь воздухом. Управление температурными колебаниями границами прикосновения, благо пример Квила был на виду. Конденсация влаги, уже понятно, без трансмутации из чего приспичило. Управление землёй ограничил приданием формы.

я — Это что? — спроси я Марукаса, который поднял над снежной позёмкой бугорок страшноватой формы.

М — Вообще-то тебя изобразил. А что? Я так вижу!

Я — Действительно, мою обаятельность и величайшую красоту в мире дано передать не всякой посредственности. А ты меня вообще замёрзшей в полёте какашкой видишь?

Кх — Ой... что сейчас будет. — прикрыла ротик Кхифия.

Я — Тысяча приседаний, пока зрение не прояснится, каждый день, и лишаешься доступа на кухни и в харчевни.

М — Эмм, учитель, вот уже зрение проясняется! Я вижу, вижу, что вышла ужасная ошибка! Позвольте исправить!

Я — Тысяча приседаний и любуйся мной при этом. Ещё раз выйдет такая херь, на месяц тебя только в едальне кормить будут.

Ка — Сурово. — прокомментировала Календула. — Марик жутко любит вкусно пожрать.

С возрастом, развитием фантазии, бунтарским непризнанием авторитетов они выйдут за эти рамки упершись в другие, которые поставит Лео, их без его одобрения и указания маршрута им преодолеть будет уже значительно труднее.

А дальше и я не знаю, он не рассказывает, но подозреваю, что если что и придумал, то на основе своего любимого Клана, а там чем дальше, тем допуски выше. Докажи сперва, что полезен и не устроишь своими умениями падение в каменный век, тогда дам допуск. Как-то так.

(6-й цикл от созданий уабу. Месяц Цвета.)

Наши фермы лучше всех перенесли ненастье. Мы почти не понесли потери в поголовье. Силоса собрали в прошлых циклах с приличным запасом и за одну две зимы их не съесть.

Зерна для птицы тоже в достатке в хранилищах, где его сортируют на посевной.

Самые крупные, самые здоровые, самые красивые зёрна идут в банковское хранилище.

На обменный, просто крупные, высший сорт. И по нисходящей.

В корм птице идёт самое мелкое и неказистое зерно вперемешку с отрубями, сушёными насекомыми, которых мы так же выращиваем по бочке за сезон. (в бочке сорок вёдер по двенадцать литров). Этот же комбикорм, только распаренный за обе щёки лопают подсвинки, только для них ещё в рационе присутствуют грибницы из подвесных поленьев.

Людям в пищу насекомые тоже идут, только в форме муки, смешивая её с древесной и костной мукой. В основном конечно на лотках у лавочников бедняцких кривых, с жареным мясом псовых и кошачьих, с гарниром из овощей прошлого цикла, залежавшихся на складах. Зато не впроголодь.

(6-й цикл от созданий уабу. Месяц Гроз.)

Осенью сжали урожай и засеяли озимые. Наши банки пополнились.

Торговцы были в шоке, хоть и старались не показать, мы мало того что не показали, как пострадали от весенних событий, так ещё и беженцев расселили на берегах моря без напряга, как им казалось.

К себе же взяли только убогих, кто сам теперь в суровых условиях открытого мира выжить не сможет.

Товаров было много, но мы просили брать с собой только вино и быстро портящуюся еду, в частности варёно-копчёные мясные колбасы.

— Теренус, вы торговцы жилы нашего общества, вы выводите и расселяете пострадавших... Потому мне крайне больно, что лесные шак("крысы", вредители.) отнимают у вас жизни. — я сидел рядом с Огоньком, который и вёл переговоры с лохом Теренусом.

— Торговля дело не простое и требует затрат. Для того мы и нанимаем знатных воинов.

— Но и риски диктуют стоимость, то, что можно было обернуть два три раза из-за наценки, чтобы оплатить наем воинов оборачивается лишь в полтора.

— И что же ты хочешь мальчик. — перевёл он взгляд от моего помощника на меня.

— Мы некоторое время можем доставлять за умеренную плату ваши заказы до указанной двери в указанном городе. Главное чтобы он был на карте.

— Хааа, м-м-м... — задумался торговец медленно растирая подбородок. — И что вы хотите от нас в замен?

— Ваш караван берёт от нас плохое вино и вкусную, но не долговечную колбасу. При первой же угрозе со стороны разбойников скидываете часть груза, делая вид, что не приемлете бой. Что не мудрено, посуда глиняная легко бьётся. Одни убытки.

Если шак продолжают преследование ощетиниваетесь, как обычно, отстреливаете стрелы во все подозрительные кусты, ветки и кочки.

— Хм, то есть мы идём налегке оставляя за собой крошки груза, так?

— Да, нападающие заберут часть, будут немного расстроены, что это лишь еда и напитки, но вы распустите слух среди своих, что это вино дорогое лекарство, на случай если кого из ваших захватят и будут допрашивать. Важно чтобы знали правду только мы и вы.

— А это лекарство? — вскинулся тот.

— В умелых руках, после очистки. Но в больших дозах начиная с кружки...

— Яд?

— М-м-м... не совсем... скорее одурин, ммм, дурман. Горожанам его пить нельзя. Если сможете довезти бутыли до конечной точки вашего маршрута, то можете продать их в нашем торговом доме по месту. Его передадут тамошним химикам и выгонят из него лекарство.

Но колбасы тоже не позволяйте есть вашим людям. Одурина в них нет, но от них сильно проносит.

— Ха-ха-ха! Вот так удар! — стучал он смеясь по коленям. — Ох, ох, посмешил ты меня, мальчик. Хорошо, если вам не нужны наши маршруты, а вы своими путями можете доставить товары... То зачем вам мы? — стал он серьёзным.

— Во первых традиции. И я не имею ввиду торговые. Традиции караванных переходов, расселения людей. Во вторых, вам это нравится, у нас несколько другие цели.

И нам выгодно, чтобы торговли было больше.

— Но вы можете занять наше место?

— Вашу нишу, да, это в наших силах, но не в интересах. Тогда исчезнет необходимость в найме воинов, а ничего кроме как защищать караваны они не умеют и редко хотят осваивать другие профессии. Вы не будете их нанимать, они начнут голодать и часть из них уйдёт в леса, только сил у них больше, опыт выше. Они начнут грабить города.

А это уже совершенно другие расходы в людях.

Потому нет, ближайшие пять, возможно десять циклов мы не будем влезать в вашу нишу. Подготовим отрасли в которых воины смогут совершенствоваться и тогда... изменим скорости обмена товарами.

— Что это значит?

— Вам придётся меньше ходить, но вы будете больше путешествовать. — широко улыбаюсь. Связи городов станут крепче. Появятся новые рынки. Откроются неизвестные территории.

— Пять-десять циклов и мир изменится... — снова начал он растирать подбородок. — Да?

— Он всегда меняется. Просто мы посмотрели чуть вперёд и подумали о последствиях. Которые прольются кровью, большой кровью, если их не предупредить.

— Хорошо, я понял. Как оформить доставку?

— Десятая часть от груза в оплату. Указываете время доставки с разбегом в три дня. Название города, городов, и точные приметы адресата получателя, которые можно спросить у любого прохожего. Приметы получателя. Сумму к оплате которую вы, или ваш представитель сможете забрать в нашем торговом доме по месту, или с оплатой в десятую часть в любом другом городе, где есть наше представительство в течении от одного до пяти дней.

— Хм... какие интересные перспективы открываются. — продолжал он тереть подбородок смотря в стол.

Девушки поменяли чай, принесли сладкие булочки.

Мы договорились.

Параплан из дуговых труб, проволоки, фанеры, обшитый тканью, с убирающимися накачанными воздухом колёсами на пружинящей подвеске начал свои ночные полёты ещё на прошлой неделе. Теперь запустим второй, а затем и третий.

Компас и радиокомпас не давали сбиться с пути. Прожекторы на крыльях с молниеразрядниками позволяли зажечь лампы прямо из кабины.

Обученный подбирать посадочное поле персонал, в ожидании посадки разводящие посадочные костры, прилетал к месту загодя, на крыльях.

Вино вкусное и сытное, на молоке, с сиропами. От колбас сперва пучит, но они очень вкусные и быстро портятся, а значит требуют быстрого употребления.

В большом количестве способно вызвать расстройство пищеварения, дисбактериоз, геморрой, запор, застой пищи.

Вперемешку с другой едой вызывает в основном только понос. Но не думаю, что у разбойников с этим всё хорошо.

Вино умиротворяет, снимает боли, даёт приятные сны и чувство сытости даже на пустой желудок.

Употребление в течении трёх и более дней вызывает зависимость. То есть без него начинается абстинентный синдром. А это в среде вооружённых людей чревато.

Тёмные людишки вычисленные из городских, кто торговал с лесными бродягами, получали предложение по торговле с теми сладким молочным вином и колбасами.

От вина клонило в сон, от колбасы пучило, стоили они дорого, с людишек за них трясли древесные стволы и молодую кору, потому в городе они не пользовались популярностью, получив ярлык еды нищих, еды разбойников. "Кто любит такую еду, тот из лесных бродяг." стало аксиомой. А с изгнанными разговор в городах очень короток, успеешь под градом камней до лесу добежать и укрыться, считай спасён.

По белому снегу Зары(гвардия, защитники рода.) отправились в лес перебегая по стволам, не оставляя следов на снегу, ориентируясь по дыму вычисленному воздушной разведкой.

Им предстояло решить судьбы лесных поселенцев.

С одной стороны у них уже не оставалось запала грабить караваны, тем более когда телеги с вином и вкусным мясом меняют на стволы деревьев и кору молодых елей. Вот дурной силы в них ещё хватало.

С другой, мы бы сами лучше разрабатывали леса высаживая саженцы вместо срубленных деревьев, нужных нам сортов, без тревоги за лесные пожары устроенные неадекватными идиотами.

И то, что общественная мораль была не про них, для Заров было ключевым перевесом в сторону кардинального решения раздражителя.

Времена простые, грабители и разбойники не приходили поколениями к власти защищая законами свои интересы.

Судьба живущих разбоем была решена, хотя сами воины рода ещё не знали об этом.

Первень. — начало Цикла. Второй месяц Красня. ~ соответствует сентябрю.

Жатник. — месяц сбора урожая, подготовки к Зиме. Второй месяц Красня.

Белъ. — белая часть Цикла. Первый месяц Белень.

Въюг. — месяц вьюг и стужи. Второй месяц Белень.

Цвета. — месяц пробуждения Природы. Третий месяц Белень.

Сей. — месяц посева и наречения. Зелень.

Гроз. — месяц ветров и осадков. Зелень.

Бурь. — месяц от которого не знаешь чего ждать. Зелень.

Дарь. — месяц получения даров Природы. Зелень.

Тай. месяц завершения. Первый месяц Красня.

Глава пятая.

То, что нас не убивает, делает сильнее.

Ф. Ницше.

(Месяц Дерь. 8-й Цикл от СУ.)

М-м-м... сметанка отдельно, не жирная, масло сливочное на хлебушек беленький, тонко нарезанная ветчина, копчённая колбаска, ломтик сочного нарака(по витаминному составу и текстуре близок к огурцу) приятно хрустит на зубах и тает.

Простокваша без комочков, сладенькая, с вкусом варенья. Сыр шести видов...

Как же трудно они доставались, и насколько сейчас всем доступны!

Школьная столовая, утряня. Плотно кушаем, набираемся сил на весь день!

— Леон, пойдёшь со мной купаться? — завладела моей рукой притягивая её к своим достойным выпуклостям севшая справа Календула.

— Нет со мной! — прижалась своими выпуклостями к моей спине Леда, нежно подув на левое ухо, почти касаясь губами мочки.

— Мы все пойдём купаться. — мурашки по коже побежали, но голос остаётся спокойным.

— Ну-ууу... — разочарованно потянули девочки.

Завидные весты. Богаты, умны, могут вести любое современное дело. Имеют вкус в одежде, не цепляя на себя пуды железа и камней.

Марукас безнадёжно влюблён в Маргаритку, а та безнадёжно влюблена в меня. Да половина девочек в Школе в таком положении. Пусть в свои тринадцать я остался достаточно субтильным, зато жилистым. Пусть мои мышцы не смогут предотвратить перелом, но ловкость позволит от него ускользнуть.

Ученики эс кудес, своими талантами разгрузили эла Квила. Пусть и в довольно узкой специализации, но он признанный мастер работы с температурой.

Столовая на пятом этаже Школы открывала прекрасную панораму на город.

Аккуратные закруглённые домики двух трёх этажные, с рыжей глиняной черепицей. Уже очень много. Редко кто ещё пользуется шатрами, а землянки в черте города служат только погребами.

На северной границе, где основные поля растут из земли стены шести сажен высотой, бело-песчаного цвета закругляясь плавно образуя в итоге кольцо в котором укрыт город. Внутренний диаметр кольца две версты(~пять км), между внутренней стеной и внешней сто саженей. А толщина стены четыре сажени. В межстенном пространстве эл Вагек возводит однотипные многоэтажные дома, больше всего похожие на Школу, но с конструктивными изменениями учитывающими внутренний душ, сантехнический узел в каждой квартире, звуковиброизоляцию потолка, пола, стен, гидроизоляцию пола, аварийный сток.

На крышах установлены параболические зеркала освещающие со смещением светила землю и смещаясь к вечеру всё выше на стены.

Под землёй на каждый квартал эл возводит очистные станции. И на каждый дом своя скважина уходящая на сто двадцать саженей вниз.

На крыше насосная станция на ветрогенераторе и водонапорная бычка. Ряд солнечных вакуумных батарей в стеклянном шкафе с светоотражающей фольгой на задней стенке. Немного грядок и кустов вдали от солнечных батарей.

В день эл создаёт три дома под ключ, и по пятьдесят и шестьдесят саженей соответственно прогона стены.

Брать материал приходится осторожно частично меняя, частично укрепляя грунт под комплексом.

В неделе пока девять дней. Три выходных. Но к элу это относится по касательной, он на благо города трудится три дня в неделю, в остальное время занимается своими делами.

А в остальное время воздушные шары и дирижабли подвозят тысячи пудов песка, камня, разной глины, железной руды.

Так что работы у Вагека хватает. А когда закончит с городом, то ещё так же поля вокруг огораживать, в итоге его дворец окажется в кольце из круглых звеньев. По стенам которых будет проходить дорога.

А уж какой мне за этот проект вышел заказ на оформление замка... некоторые космические яхты обзавидуются как внешнему, так и внутреннему убранству!

Я наелся, видами налюбовался, пора и за уроки браться.

На берегу вытянутого в извилистую линию озера, в черте города, построили простенькие едальни и пару харчевен, раздевалки, парные. Некоторые особо прыткие связали из тростника полулежачие кресла, на которых особенно приятно греться под светилом.

Сперва зоны купания были разделены, и все купались нагишом. И мальчики подглядывали за девочками, а девочки за мальчиками. Другие не вкуривали смысл такого маразма и купались нагишом вместе, что зачастую перетекала в процесс соития.

Девушки, кто не хотел "этого", а просто хотели купаться начали купаться в рубашках, но они сковывали движения, а глубины тут начинались резко. Случались утопления.

В итоге Лео показал мне купальники, а я уже напряг швей. Маленькие крашенные кусочки ткани со скоростью степного пожара захватили городской рынок, и разлетелись горячими искрами по торговым точкам других городов.

Но хватало и тех кто так и не принял идиотизма сковывания себя тряпками в воде, и они купались вместе со всеми. Правда правилом хорошего тона стало уединятся в бассейне и бунгало на берегу, не мешая другим, а за "намотал косу на кулак загнул и сунул" сильно били, даже ногами.

Кто бы знал, что середина весны и до середины осени будет "купальным" сезоном. При соотношении себестоимость-прибыль, купальники шли на втором месте за чаем и соками.

Купоны оборачивались по нескольку раз за сутки.

Девушки, как с ума посходили, и если у какой в шкафу меньше девяти купальников, то она простушка. А к купальникам шли прозрачные набедренные платки, белые, красочные. Сорочки по тому же принципу, шали, шляпки фетровые, плетёные, кружевные.

Но это конечно уже совсем больные на голову стилем.

Мои ученицы имели вкус к одежде... Их купальники и атрибуты подчеркивали их фигурку и не более. На Марукасе были плавательные штаны, Лео назвал их шорты, что значило коротыши. Мы назвали их теплы, так как носить можно только в тёплую погоду или под тёплой одеждой.

На мне были прилегающие теплы из эластичной ткани. Неприлично дорогие, только для... Лео обозвал меня мажором... богатых ценителей редкостей.

Девочки были очень красивы, хотя Лео намекал на их подростковую угловатость и нескладность, но если и так, то мне они нравились больше чем взрослые тётки, хотя вон та с подтянутым животиком и круглой попой...

— Ай, чего щипаешься? — рядом стояла раздражённая Календула краем глаза отслеживая соперницу. — Не волнуйся и у тебя так нарастёт если тренировки не бросишь. Ай, Ай, Ай!

Купальник на ней был открытый, из двух половин. Синего цвета. Топик без бретелек, перекрученный по середине с колечком между грудей. Набедренный прозрачный платок, широкая шляпка.

Как обычно сзади подкралась и обняла Леда. Насколько могу судить топлес. А нет, совсем ню.

— Не простынешь? Ветром то надует. — обернулся я головой к девушке скашивая взгляд.

— Мне можно, у меня ещё не было первой крови. — как обычно едва не касаясь мочки уха. Опять мурашки побежали. Спать сказано, морщинистые бабушки с мозолями на ногах... Вот, другое дело.

— Пойдём купаться? — вцепилась в левую руку Кхифия вдавливая свою упругую грудку в голубом купальнике на завязочках. Хорошо хоть Маргаритка стеснялась своего возраста и того, что ей нечем меня прижимать... а то бы ещё и Марукас лез, только не ласкаться, а обниматься в партере, выдавливая прочность из моих косточек.

— Купаться!!! — пробегая мимо прокричала упомянутая, на ней были только бежевые плавки, за ненадобностью поддерживать верх.

— Слышали, что умные люди говорят? — кивком указал на девчонку, намекая, вдруг не поймут про кого.

Девочки были светленькими. Вообще темноволосых и смуглых не встречал. Говорят на дальнем юге есть люди у которых волосы цвета лесного ореха, а кожа от светила бронзовая.

В последнее охотно верю, у нас к сбору урожая тоже все бронзовые ходят.

Леда сверкая ягодицами и качая грудью из стороны в сторону побежала за подружкой. Кхифия и Календула переглянулись и вцепились в меня крепче.

У-у-у, скорее бы вы себе уже женихов нашли, а?

Внимание конечно было приятно, но и мне, и им было рано "женится", на что общество заявляло, что "так и останетесь старыми девами".

Мы умирали часто и рано, потому все торопились жить.

И продлится в вечности в своих детях.

Потому я так же котировался, как первостатейный жених в среде девочек.

Я был обеспечен, мог позаботится о них и потомстве, не урод, не старик имел огромный дом. Пять из пяти сборника мечты среднестатистической особы.

Лео меня даже успокоил в отношении моего недуга. Если он и перейдёт, то скорее всего проявится уже на внуках, и то не всех, а избирательно.

Перед пирсом меня всё же отпустили, разогнавшись в три шага начал вдох, и при касании пальцами воды выдох уходя в несколько гребков на глубину. Зеркала на том берегу сообщают больше света на дно, зеркала на этом берегу прогревают прибрежную воду.

Надомной парила в невесомости Леда, её волосы чуть раздвинулись удерживаемые от распускания на кончике зажимом. Заметив меня она начала погружаться сложив руки перед собой и работая ногами, как хвостом.

Перевернувшись на спину, посмотрел на неё. Красивая, ладно сложена.

"Цикла через три совсем красавицей станет." — прокомментировал Лео.

Подыграв руками и задрав ноги к поверхности с выдохом резкими гребками ушёл глубже ко дну. В ушах неприятно затрещало.

В озере уже водилась рыба, росли водоросли, даже нерестовая поднималась по речным стокам. Были и моллюски. Но вода была настолько прозрачной, что порой казалось, что до дна только руку протянуть, что было совсем не так. Утонуть по этой причине в озере было запросто.

Но я знал свой предел.

Остановив погружение вновь лёг на спину. Леда продолжала преследование и через несколько долей догнала меня, крепко обняв. Её соски упёрлись мне в грудь.

Чуть отодвинувшись, она посмотрела мне в лицо. Увидела скорее всего такое же размытое пятно, что вижу я. И решившись коснулась своими губами моих зажав нижнюю губу пытаясь вобрать её в себя. Вот глупая, захлебнёмся же.

Я начал аккуратно грести на всплытие совсем по чуть-чуть выдыхая воздух.

Леда переключилась на верхнюю губу полностью отдавшись процессу не замечая ничего вокруг, но тело видимо получило какой-то сигнал и она чуть работала ногами помогая нам всплывать.

Взяв мою правую руку своей левой она положила её себе на грудь и несколько раз сжала. Пришлось интенсивнее работать ногами, тонуть я тут из-за гормонов девчонки не собирался.

Она же приладив мою пятерню на свою грудь освободила левую руку и заскользила мне в теплы. Вот и что она хочет там нащупать? Вода хоть и не холодная, но это если сравнивать, для яичек например весьма, от чего они подтянулись и вжались. Стручок тоже скукожился, так что для тебя Леда, там одно расстройство. И хорошо, что ты не Кхифия, а то... хм, а может это отобьёт хоть часть мечтательниц на моё тело?

Но та не растерялась, переключившись на ягодицы, после чего опять поймала мою правую руку и приладила её к груди.

Вот делать мне больше нечего, да? Хорошая грудь, упругая, не мягкая как у Календулы, но жить хочется сильнее чем ласкать твои железы, до поверхности ещё далеко, а сопротивление в два раза выше.

Но упрямства ей не занимать, теперь правая рука легла на её ягодицу, под её руководством поднялась по спине, прошлась по линии позвоночника, спустилась на вторую ягодицу. Её ноги мешали мне грести.

На попытку засунуть мою руку в её промежность поближе к красе, я освободился и сделал двумя руками несколько мощных гребков. Девочка чуть сползла, но продолжала держаться.

Теперь уже я её подтянул, того и гляди отключится. Зафиксировал обе руки на плечах и снова начал грести помогая ногами.

Теперь она освободила правую руку начав исследовать по новой моё тело. Уши, шея, плечи, грудь, кубики пресса, гладила бок, когда до поверхности оставался буквально аршин она начала активно меня тормозить.

Ну чего ещё?

Снова коснулась губами моих куда активнее стараясь затянуть мои губы, лаская их кончиком языка. Держась обеими руками за мою голову, лаская уши.

Вот жешь, озабоченная!

Взял её крепко за талию, притянул к себе, продолжая ногами выгребать к поверхности. Лоб, чело, глаза, нос... выдох, вдох, выдох, вдох.

— Когда в следующий раз захочешь меня убить, то намекни заранее, чтоб я хорошенько подготовился.

— Т-тебе не п-понравилось? — тоже тяжело дыша спросила она.

— Задыхаться, бояться за нас обоих, сопротивляться твоим ласкам? Ни на щепоть. — прошёлся по её груди правой рукой. — Грудь твоя нравится. Попа упругая. Продолжай занятия в том же духе. А...

— ... — поймала она меня на середине слова впившись поцелуем. Сразу и плотно оккупировав мой рот языком.

"Ха, какие однако целеустремлённые дети."

"Лучше бы помог!"

"Прости, мне нравятся жёны постарше, детей я люблю, как родитель."

"Р-р-ррр!!! Хоть советом, что мне делать?!"

"Ответь, или не отвечай и оттолкни. Ещё можешь продолжать морозится, тоже прекрасно работает. Сейчас она ещё немного попрактикуется, поймёт, что ты не отвечаешь, отстранится, спросит какую нибудь очередную банальность и вы сможете поплыть к берегу."

— Я тебе не нравлюсь?

— А я тебе нравлюсь? — серьёзно спрашиваю её. — Я, а не тот образ, что ты нарисовала, пока училась у меня.

— Ты меня прогоняешь? — ужаснулась она.

— Я говорю о нашем прошедшем совместно времени. — терпеливо разъясняю мысль. — Так кто тебе нравится, я или приз, который нужно вырвать у соперниц?

— Что ты... ? О чем ты? — вильнул её взгляд.

— О том, что я не хочу сейчас женится. Нам нужно повзрослеть. Мне нужно. Ласкаться, обниматься, пусть целоваться и то от поцелуев до горизонтали одно движение, ещё куда не шло. Но аксо между нами, вами моими ученицами или другими ученицами Школы, или взрослой, опытной женщиной и мной ближайшие цикла четыре не будет.

— А что тогда упирается мне между ног? — подвигала она бёдрами вперёд назад по головке.

— То от чего появляются дети у детей. Мы ещё дети и нам рано самим приводить в мир детей.

— Твоей маме, когда она тебя родила было меньше чем мне!

— И думаешь она сильно счастлива от этого?

— Думаю да.

— Сейчас да, но от канавы забитой камнями её отделяла не стойкость или любовь, а везение. И везение это очень важно в жизни, но на него нельзя полагаться.

— Плевать! Твой свет жизни упирается в моё лоно, и я хочу чтобы ты им вошёл в меня! — потянулась она снять мои теплы. Хай, вот так Марукас то с завязками на своих в выигрыше в подобной ситуации, только его девки не спешат насильничать.

— Оп, — развернул я её спиной к себе, но она успела обнажить что хотела. Упершись членом между ягодиц прижал её за талию к себе плотно. — Тихо, тихо, не нужно так. Наберись терпения, оно добродетель.

Но её не нужны были мои слова, всё что ей было нужно упиралось в её тело, которым она начала активно двигать.

— Помочь? — оказалась рядом Календула.

— Кому? Мне или ей? — насторожился я.

— М-м-м... — чуть растерялась и задумалась она.

Ну вас к лешему! Отгребая от Леды несколькими сильными гребками, развернулся на живот, подтянул плавки и размашисто погрёб к берегу. Ой, там же бунгало и бассейны... Нужно валить! Срочно!

В другой город!

Пусть они соблазняют кого другого, выйдут замуж, нарожают кучу детишек...

Моя рука на кого-то налетела, обнял прижимая к груди гася импульс об воду. И кто?

Маргаритка...

— Вы целовались, да? — залилась она краской.

— Эм, — но не успел я отстранится меня быстро клюнули в губы, после чего её лицо совсем покраснело. — Кхм. А тебя Марукас любит. А я нет, не как девочку. Ты дорога мне как ученица, это как дочь, только холоднее. Поэтому если тебе противен Марукас, то продолжай его игнорировать. — и поцеловал её в лоб. После чего погрёб к берегу.

На берегу пошёл в стакан. Слово произошло от стыкованных дощечек перетянутых лыком, кожей, тесёмкой удерживающих донце. В стакане была одна сотая ведра, а в ведре десять ковшей. Если переводить в литры то двенадцать в ведре, литр двести в ковше, сто грамм в стакане.

Стаканами прозвали пункты розничного разлива соков, холодного чая, вина, медовухи, тут же делали ерши со льдом с добавлением вина и без.

— Сока гайравы со льдом. — черпий кивнул принимая заказ.

— Ещё что нибудь?

— Нет. — он протянул мне отрывную книжицу, на которой была написана сума в части от простого купона. Я написал своё имя, адрес, где можно забрать плату. В моём случае наш зерновой банк. Так же указал имя и адрес второго плательщика, если по первому адресу по какой-то причине никого не найдут. Подцепил ногтем плёнку отодвинув её и прижал палец к липкому полю, после чего капнул на отпечаток чернилами и вернул защитную плёнку на место.

Крупные суммы так не оплатишь, но в пределах среднего купона вполне уместно.

— Она тебя поцеловала. — убито и разбито сел рядом Марукас.

— Ага. — счастливо кивнул я. — И я её в ответ! Совет вам да любовь!

— А? — невидяще и не понимая что я несу, когда мир рушиться, уставился на меня мальчишка.

— Маргаритка, и ты, живите долго и счастливо, полного вам дома детишек. Я её благословил. Только подожди пока она вытянется, форм наберёт. Но может и не тебя выбрать, тут уж прости, кто слюни пускает, а кто шаги делает.

— А?!

— Что, "а", иди прижми её к груди, она сейчас плачет по идее. Благословение от учителя оно знаешь какое! Ух! Счастье полные... в общем полные.

— Где?

— В раздевалке, где же ещё? — ещё могла быть в уборной, но Лео подсказал, так что сомнений нет.

— И куда ты убежал? — промурлыкали мне на ушко, проходя двумя тёплыми упругими чем-то по спине.

— Да, мы только договорились и тебя уже нет. — прошептали на второе ухо прижимаясь холодным мокрым мягким чем-то. Опять мурашки побежали. Надо валить, или их, или из города!

Сок кислый, холодный, освежающий. Половину выпиваю, половину выливаю за голову. Слева на право. Два девичих визга рвут перепонки.

— Остыньте девочки. Я всё сказал.

— Леон! — в один голос хором, молодцы, я вас этому не учил. Спокойно иду в раздевалку. Но как только штора закрывается, бегом хватаю вещи из шкафчика, на ходу надеваю штаны, рубаху, браслеты на руки и ноги. Выхожу спокойно со второго входа. Осматриваюсь. После чего взмываю в воздух и ускоряясь лечу сперва прямо с подъёмом, потом забираю к холму, где бани и дом. Ну его такое купание, пусть меня лучше баньщицы и баньщики помоют, попарят, разомнут, заморозят, чаем напоят, ещё раз попарят, ополоснут и в простынь укутают.

И девушки там постарше, и не такие озабоченные.

Пена на сосках, простынь на бёдрах. Точёные фигурки широкие бёдра, талия, налитая полная грудь. Парни наверное тоже хороши, но мне как-то всё равно, главное сильные, но при этом ещё ни разу ни одной кости не сломали мне, массаж лучше делают парни, а моют девушки.

Пена, щёлок, мягкие руки, трут кожу, упругие груди ласкают спину, грудь, ноги...

Красивые девушки вежливо подносят напитки не мешая расслаблению... а тёплые пальцы массируют голову, шею, уши.

Когда обсохнешь, оденут тёплые шерстяные носки, варежки, набедренную повязку. Входишь в трубу, закрывается дверца. Лицо высовываешь в окошко. Начинается понижение температуры. Стоишь и мёрзнешь, пока термометр не сообщит, что уже минус сто пятьдесят по Квилу.

Опять красивые и предупредительные девушки подадут согревающий чай. На плечи набрасывают одеяло из шерсти лам, любимых гужевых торговцев.

Три девушки греют по бокам и со спины, пока ты сидишь в лотосе, их ноги переплетают твои. Их краса касается твоих бедер, а девушка со спины приседает и встаёт щекоча волосками на лобке и завораживая упругостью груди.

Когда отогреют, то проводят под ручки в парную, где банщик вениками массирует тело выгоняя пот. Банщик завернёт в простынь и выгонит в предбанник, где прохладно. Девушки опять поднесут чая, не горячего, ни холодного, чуть ниже комнатной температуры.

Ещё раз попарится. Опять отдохнуть, после девушки потрут спину в душе.

И посвежевший, аж скрипящий от чистоты поднимаешься к себе, валишься на кровать, вытягиваясь во весь рост.

А на губах поцелуй Леды, бьёт током, и просит повторить.

Надо валить...

Утро... Вытягиваюсь во весь рост, тяну руки вдоль на головой сцепленные в замок, разминаю мышцы движением. О-о, это приятное тянущее чувство...

Хотелось бы сходить в нужник, но пока это невозможно... М-да, вчерашний день не прошёл без последствий.

"Так каков будет твой положительный ответ, о службе в армии?" — о, благодарю, ты так неожиданно объявился в голове, что теперь можно и в уборную сходить.

"А что изменилось? У меня теперь крепкие кости?"

"Это уже моя проблема. И ты либо согласен, либо согласен когда."

"Вот пристал... хээх, а без службы точно никак?"

"Нет." — лаконично и очень коротко разрушил Лое мои надежды.

"Служба, это глупо! Только время зря потрачу, а его и так не хватает!"

"Может и так. Но по другому никак допуски ты не получишь."

"И что?" — будто мне мало...

Перед глазами открылась картина знакомых мне полок и ещё сотен, тысячи, очень много, казалось бы... но я поднимаюсь над полем и освещённая точка доступных знаний становится искоркой, а подомной открывается библиотека размером в десятки городов, вся серая, закрытым доступом.

Это конечно... много... но, с другой стороны!

"Мне жизни не хватит даже треть прочесть! Что мне от неё толку?"

"Может и никакого. А возможно от этих знаний будет зависеть жизнь твоих близких."

"Так хорошо утро начиналось и тут пришёл Лео..." — раздражёно бурчу под нос. — "На каких хоть условиях?"

"Ты поступаешь на службу. Учишь уставы, выполняешь миссии, проходит выслуга, начинаешь учиться на младшего командира. Сдаёшь экзамен, повышается ответственность за провалы. Выполняешь миссии, нарабатываешь опыт, получаешь повышение. Подходит срок и вышестоящие чин осведомляется готов ли ты продолжить службу в рядах ССО или же просишь списать тебя для гражданской деятельности."

"Звучит очень напряжно... Может ты сразу признаешь меня отслужившим? И спишем меня на гражданку, для полезной деятельности?"

"И рад бы. Но тогда это буду не я."

"Почему сейчас?"

"У тебя возраст первого совершеннолетия. Ты начинаешь сам нести ответственность за свою жизнь."

"А до этого?"

"Я очень тронут твоей признательностью." — сарказм так и сочится.

"Прости." — винюсь я. Действительно без отца мы бы сейчас догнивали под засушливой пылью.

"И что от меня нужно для согласия?"

"Согласие."

"Хорошо, я согласен."

"Ты пожалеешь. Будешь меня ненавидеть, будешь требовать всё отменить, но обратного пути нет. Ты зачислен кадетом." — торжественно пообещал Лео.

"Как-то жутко прозвучало."

"У тебя дела, ты не забыл?" — сменил тон на обычный Лео.

Ой, разминка, утряня, чтение документов, оформление договоров. Школа.

Разговор с Лео о службе я тут же выкинул из головы.

Леонид.

Дорого же мне это обойдётся.

Леон.

Девочки дулись. И это подарило мне спокойный день.

В библиотеке проверил новые исследования студентов, поток по сравнению с первыми циклами сильно сократился, зато качество самих работ возросло.

И главное не давать им накапливаться без прочтения, иначе потом приходится отнимать время от чего нибудь другого.

Но по кристаллам синергии пока никаких подвижек.

Вечерняя усталость после тренировок с полной отдачей. Леон отодвинул моё сознание и выполняя функции секретаря разгрёб завалы договоров, предложений, отчётов, чтобы завтра с утра я не спотыкался на ровном месте. Выдал задание связным, разослал почтовых птиц.

Я в это время занимался в лакуне, но присматривал краем глаза на проекцию, чтобы быть в курсе и не создавать странных впечатлений у людей о провалах в памяти.

Раньше я смотрел на его работу как заворожённый. — тепло улыбнулся. — Такая чёткость, совершенно не заметно лишних телодвижений. Было даже завидно. Но потом понял, что это просто громадный опыт, и мне просто нужно учится у Мастера.

Всё, глаза слипаются. Ночью ещё в короткие сны почитаю...

Шёлковые простыни приятно холодили тело, перьевая подушка под хлопчатой наволочкой приняла голову, шерстяное одеяло в хлопчатом пододеяльнике укрыло уставшее тело. Задвижка газовой лампы повернулась под рукой, гася свет.

Сон пришёл через пару частей...

(Время... неизвестно. Место... неизвестно)

ИиииииуууууууБАХ! Свииуу, свииуу, шурхшурхшурхбзям-бзямк... свииуу-чпок... свииуу-тук-тук-тук... ИиииииуууууБАХ!!!

Что? Где? Э? — упал на колени, занял как можно меньше пространства. Начал осматриваться.

"Лео?!"

ИиииииууууууБАХ! — это звук с неба, заканчивается султаном взрыва, подъёмом большого количества пыли. — Шурхшурхшурхбздинь-бамс-тяк-тяк-тяк... — и разлётом осколков.

Свииуу, сииу, шшшшшу... — это что-то быстрое и мелкое, иногда можно увидеть как летящую чёрточку. Кажется пули называется. Звук когда они пролетают мимо и когда находят цель определённо разный.

Руки мои, одежда нет, ран нет. Где я?

"Лео?!"

Руины города. Не нашего города. Много пенобетона, железные балки, железная арматура. Я в углублении образованном завалами битого пеноблока от стены бывшей когда-то зданием, на обочине... эм... улицы, кажется так называют широкие прямые застроенные кривые.

На мне форма. Знаки различия. Знаков отличия нет.

Через дорогу под стенами руин присутствуют люди в похожей форме. Как правило пули находят конец пути в стенах, что ознаменуется щёлкающим звуком, но иногда попадают в тело, тогда звук похож на резкий чпок. Мерзкий звук.

Под ногами палка с железной трубкой. Эм, ружьё наверное.

Время определить сложно из-за пыли в небе, но скорее всего сейчас утро или день.

На мне нет ран.

Что делать? Как я здесь оказался?

"Лео? Ответь!!!"

— Салага! Пригнись! — чпок. — Ах ты, твою. — хм, кто-то у той стены орал в мою сторону, для чего приподнялся и тут же получил ранение в плечо. Стреляли примерно оттуда. Нет не вижу.

Страшно! Где я? Что тут происходит?

ииИИИИИИб-сверк. Ай.

Ничего не вижу!

"Лео? Лео? Что происходит?"

ииииииииииииии — кроме звона в ушах ничего.

Камни под ногами впиваются в колени, в руки, в голову. Кажется я в них вжался. Что-то тёплое и липкое стекает по лицу. Хм, чёрное? Или красное?

Уши на месте, глаза на месте, но кожу на голове посекло, обильно кровит.

"Лео, да ответь же мне!"

— Живой, малой? — будто из бочки, которая где-то очень не рядом донеслись слова. Смотрю. Грязный оборванец в когда-то похожей на мою форму, на голове каска, за спиной ружьё на ремне.

— Живой! — увидел он мой взгляд, обрадовался, похлопал по спине. — Сейчас наши их прижмут, бежать сможешь?

— . . . встаю пригнувшись, приседаю несколько раз. Киваю.

— Кошка с собой? — о чём он?

— Салага! Такая штука есть? — показывает он крюк с тросиком в мизинец толщиной. Хлопаю по карманам, а их довольно много. Нужный находится на поясе за спиной. Киваю.

— Когда начнётся выбегаем, цепляешь того парня с прострелянным плечом, бежишь за тот угол разматывая трос. Вытягиваешь его. Всё понял?

— У меня кости слабые. От такого напряжение скорее всего будет перелом.

— Ять, используй спину как рычаг! Вообще думать не хотят! Заткнуть рану сможешь? Пакет при тебе? — кокой пакет о чём он?

— *Глубоко вдыхает носом воздух, так же выдыхает* Пакет с зелёным крестом, синие пластыри наклеиваешь на рану, вкалываешь противошоковое, если он сам себе не вколол. Зелёный инъектор. Всё понял? — открываю пакет. В плёнке квадратные пластины синего цвета, ещё есть красные. Какой-то баллончик и капсулы с фалангу пальца зелёного, голубого, оранжевого, красного цвета. Киваю.

Тут по домам начинается буря, снаряды с другим свистом их перемалывают в щебень.

— Пошёл! — командует оборванец хлопнув меня по плечу.

Выбегаю из укрытия, добегаю до раненого, проверяю пульс. Живой ещё. Цепляю крюк за ремни, на которых навешено много чего непонятного.

Бегу пригнувшись разматывая за собой тросик. Прячусь за угол. Начинаю вытягивать раненого работая спиной и ногами удерживая тросик от соскальзывания.

Затягиваю под канонаду взрывов раненого за угол. Проверяю пульс. Живой. Смотрю рану. Сквозная. Открываю пакет, на баллончике нарисован похожий случай.

— Понятно. — заклеиваю входное отверстие синим квадратом. На выходе заливаю рану из баллончика и заклеиваю тремя квадратиками. В том же пакете нахожу у одной из стенок маскировочную ткань. На инструкции изображён раненый и продолжительные часы до подхода помощи. Закутать пострадавшего в ткань, она сольётся с местностью.

Подожду пока. Приказ выполнил, а новых не поступало.

Где я? Что происходит?

"Лео, ответь, ты где?"

— Молодец, малой. — похлопал меня тот же оборванец по плечу. — Сейчас нас подберут.

— . . . — что тут скажешь, я без понятия где, не понимаю что происходит! Подберут?! Да, здорово! "Лео?! Почему ты молчишь?"

Он тоже кого то тянет на тросе, получается у него значительно быстрее. Обхлопав раненого, он раздирает некоторые части амуниции и заклеивает раны. Иногда заливает раны из баллончика. Вкалывает содержимое капсул под кожу.

Несколько частей спустя около нас тормозит железная коробка на восьми колёсах с замысловатыми углами корпуса. Прижатая башенка хищно поводит жалом чего-то, но попадать на прицел не хотелось бы, попадание пули такого размера пережить невозможно.

— Грузим! — грузим так грузим. Укладываем раненых в отсек между колёс. Никогда бы не подумал делать тут дверь.

— Отвоевались на сегодня, малой. Ять, Херъ его через Ферть, какая мясорубка вышла!

— . . . — отвоевались? Ладно.

— Винтовка, где салага? — осмотрел меня оборванец.

— Вышла из строя. Осколок. — пожимаю плечами. Надо мне ещё за утерю казённого имущества отвечать.

— Ой лепишь мне, видел я твою винтовку, но ладно, замнём для ясности. — хм...

Через частей двадцать мы остановились. Открылась широкая дверь в корме, мы помогли выгрузить раненых. Меня тоже отправили в санблок, где врачи осмотрели мою голову, поводили перед лицом сканерами. Убедились, что сотрясения нет, контузия слабая, дали пару таблеток, замазали царапины на голове и лице мазью и заклеили квадратиками телесного цвета.

Раненых при мне уложили в капсулы срезав одежду.

— Раз довезли вернём в строй, не переживай. — заметил моё внимание медик.

— И если только голову привезли?

— В теории, но на практике нужно быть очень ценным бойцом, чтобы так на долго занять ресурс капсулы. — хмыкнул разговорчивый медик. У него на руке пискнуло устройство. Даже не глядя на него он как-то отстранился. — Всё иди, тебя уже ждут в отделении.

— Эм, где?

— Посмотри на своём комме?

— А? — он показал прибор на руке с таким видом, "ты совсем дурак?" Посмотрев на запястье обнаружил там браслет. Дотронувшись до стекла, оказавшимся экраном нашёл вызов и карту. Видимо меня не смогли докричаться с трёх сообщений и решили узнать у врача всё ли со мной нормально. — Понял!

Расположение отделения было в казармах. Меня отчитали за неопрятный вид, отправили к дежурному по вещевому складу за новой формой, затем в душ.

После того, как я привёл свой внешний вид в согласие с окружающим, меня отправили в аудиторию, где на столах лежали толстенькие книжицы уставов.

Парни моего возраста и чуть постарше читали их за столом и на экранах перед ними проигрывались разные ситуации, на которые они отвечали отрываясь время от времени от чтения.

Перед аудиторией за столом лицом к читающим сидел подтянутый мужчина, старше нас примерно вдвое. Читал он те же уставы, что и мы. Его роль тут мне была не понятна. Хотя, мне тут вообще ничего не было понятным!

Из уставов я узнал, что лычки на мне курсантские, а на мужчине командирские. Согласно званию он Вой. Скорее всего наш десятник.

В отделении два взвода по десятку. У десятков старший Новик, над ними Вой, Вои подчиняются Пятидесятникам, те Сотникам, те Пятисотникам, те Тысячникам, те Пятитысячникам. Пятитысячники входят в штаб, но на прямую ими командуют Князья согласно роду войск.

В среднем в подчинении у Князя пехотных войск пять Пятитысячников, но если его рейтинг успешности ниже или выше количество подчинённых может быть другим.

— Свободное время до отбоя. — захлопнул книгу едком. Обращаться к нему нужно по открытому позывному. Только я его не знаю.

— Слушай, а как нашего командира звать? Обратился я к парню за соседним столом.

— Ты чего, Стекло? Память отшибло? — как он меня назвал?

— Только из боя, по голове досталось...

— А-а-ааа... Берс его позывной. Геннадий Олегович. — ответил всё же тот.

— Благодарю. — разобравшись с коммом я уже знал, где наши комнаты. Курсанты жили в блоках по пять человек из десятка, вторая половина десятка в соседнем блоке.

В блоке пять коек, душевая, нужники три штуки с омывающей системой, вместо бумаги.

Рядом с моей койкой, как и с другими, стоял шкаф забитый книгами... Не простыми книгами, кристаллами памяти для комма, содержащими всю ту прорву книг на множестве полок занимающих целые коридоры шкафов уходящих вдаль... Что тут происходит?

Взяв учебник, согласно сканера на комме, соответствующий уже прочитанному мной начал перечитывать. Разрешение и расширение экрана на наручном устройстве позволяли открывать сразу множество разворотов параллельно в воздухе. Причём видел их только я.

Всё сходилось с ранее прочитанным. Проверив ещё несколько книг я пожал плечами.

Лео молчит, а цель... пока остаётся прежней.

Соседи предприняли попытку разговорить меня по поводу прошедшего боя, втянуть в карточную игру, но я попросил не отвлекать меня. Новый способ чтения сильно завлекал.

Перед сном мы приняли питательные капсулы и с отбоем выключили свет и заблокировали комм.

Утром надежда на то, что я проснусь в своей спальне рассыпалась об новую реальность.

Разминка, бег на пять верст, полоса препятствий, стрельба в движении по мелькающим целям укрывающимся за оконными проёмами, дверными косяками, за углами, в складках местности. Нас запускали по двое в огороженное скошенными холмами стрельбище с задачей как можно точнее и больше поразить мишеней врагов и не выводить из строя гражданских. Я с треском провалился. Я не умею стрелять из этого оружия. Пока разобрался, пока привык целится...

Утряня. И занятия. Снова устав. Ознакомление с материальной базой. Ознакомление с противником, его возможностями, силуэтами его техники, звуками работы его оружия.

Дневня. Снова уставы. Ксиведение толпы, Псиведение масс, планы эвакуации для гражданских, наши роли при их эвакуации.

Дневное занятие шагистикой, рукопашным боем, преодоление полосы препятствий, стрельбище.

Вечерня. Уставы. Свободное время.

Тело разбито, хочется вырубится, чтобы сбежать от этой унылой боли. Но пересиливаю, осторожно знакомлюсь с парнями, поиграл немного в карты, оказалось это скорее игра памяти, чем игра в карты. Когда организм собрал немного ресурсов снова засел за чтение до отбоя.

Питательная капсула перед отбоем. Блокировка комма. Сон.

И снова я тут.

Дни вошли в колею. Менялись только вводные, да страницы прочитанных книг, будь то уставы или учебники.

— О, малой, ты ли это? А я как раз салагу в помощь искал. Эй, Берс, отпустишь этого со мной? — подтянутый, но весьма плотномускулистый тип, эт-то... тот самый, что меня выручил при попадании. Волосы цвета пшеницы, никак не могу к такому привыкнуть. Глаза серые.

— Да забирай, только верни больше половины, верхней половины, а то знаю я тебя, проклятый неудачник! — отозвался наш командир.

— Но-но! Это поклёп и наговоры! Я же цел, здоров! — похлопал он себя по прессу. — Ладно, с собой по боевому... и береги на этот раз винтовку от осколков.

— Есть!

Мы снова в коробочке едим в развалины города. Ежу нужен субтильный человек способный пролезть в узких лазах. Понятно, что подростки попадают под критерий идеально.

И зачем мне тогда винтовка? В лазах и пистолет то не всякий пригодится.

Задание простое, исследовать, комм составит карту, если найду врагов, то не показываться на глаза, поставить маяк и отступать.

Ползу по старым, заваленным подвалам. Комм сканирует местность на мины, газы, животных.

СщщКЛАЦ!

— ААААА!!!! — моя рука, рука!!! Стальные челюсти откусили мне руку!

— Эй, эй, малой. — раздалось в гарнитуре. — Ты так кровью истечёшь, зажми рану, перетяни её, заклей, вколи противошоковое и обезболивающее.

Стараюсь собраться. Есть капсулы, главное вернуться, мне всё поправят, новая рука будет не хуже прежней.

Из прохода впереди защуршали, в неярком свете блеснули чьи-то глазки, одни, вторые...

Комм запищал предупреждением обнаружив живых существ.

— Писец малой, вот ты точно невезучий. — прокомментировал увиденное Ёж. — Если в пять вдохов не перетянешь рану, не заклеишь её и не начнёшь очень спешно выбираться, то тебя со мной не было. Надеюсь ты не очень хочешь их кормить своим мясом?

— . . . — открыл пакет, вколол красный инъектор, заклеил рану, перетянул края жгутом. Начал отступать. Красный это боевой стимулятор.

Твари увидев отступающую добычу бросились в атаку.

Что это за существа? Боли не было, когда пальцы на второй руке откусывали, нож выпал, фонарик потерялся в тушках наседающих.

Куртка зацепилась за выступ, в обычной ситуации не страшно, но мне уже отгрызли уши, начали рвать щёки. Боль начала пробиваться через блокаду, а задвинутый страх окатил волной.

Вот так, в тесной, пыльной кишке, под зубами одичавших на войне зверей? Не хочууу!!!

А так тварь?! Нравится когда тебя жрут? А тхааа...(?)

Горло перегрызли твари и челюстные мышцы, больше нечем было отбиваться.

Боль, писк, тьма, шуршание, взрыв оседание потолка и хруст ломаемых костей последнее что я услышал.

Прохлада шёлка, мягкость подушки, тепло одеяла.

— Что? Какого? Я... — осмотрелся, — Дома.

"Лео?"

"Что?"

"Почему ты пропал?"

"В смысле?"

— Я звал тебя, кричал... — потекли у меня слёзы из глаз. — Но ты молчал, я был совершенно один, там было так страшно! Эй! Сколько я спал?

"Ночь, как обычно, тебя расписание ждёт."

— Ночь?! Но прошла почти неделя! Осьмица наступила когда я... умер. Лео я умер!

"Ну и чего орёшь, я как бы тоже, и ничего, не жалюсь."

— Н-но... это было взаправду! Или нет...

"А что было? Что взаправду? И где ты умудрился умереть?"

— Я не знаю, где я был, но всё было таким реальным. Боль, вкус, скука, люди... только в чувствах замороженность, я пугался медленно успевая осознать холодным умом ситуацию. И я был кадетом в армии...

"Ооо, значит получилось! Я рад."

— Рад? Да меня какие-то твари заживо сожрали!!!

"Бывает."

— Бывает?!! Бывает??!! БЫВАЕТ??? Где я был, шак улу те хкх?!

"Я соединил твою Сущность с другим тобой в иной реальности, на квантовом уровне. Благодаря чему ему теперь будет труднее умереть, если получилось, ты ещё поймёшь, а нет, то закинет ещё куда, может там будет куда похуже."

— Меня же сожрали!

"В квантовом состоянии это лишь вероятность, случившиеся и возможная одновременно, а так как ты тут цел, то состояние пары должно откатится."

— То есть мои обглоданные косточки там нарастут снова мясом?

"Это мало вероятно, скорее ты встанешь перед этой ситуацией снова."

— Прелестно, просто прелестно.

"Ты уже начинаешь выбиваться из графика. Можешь переживать на ходу?"

— Да меня там сожрали заживо! А ты тут так спокоен! К кудес расписание!!!

"От переживаний и слёз ничего не изменится, если будешь переживать и плакать в одиночестве. Только кто-то вдохновившись твоим горем может что-то изменить, если у самого сил не хватает. Но разве у тебя не хватает сил? Ты ранен, парализован? Ты боишься, это нормально, но не позволяй страху управлять тобой."

"К кудес! Я спокоен. Начинаем разминку, музыку пожалуйста."

"К твоим услугам."

"Лео, а почему руны на одежде не защитили меня от обвала?"

"Обвала?"

"Перед тем как умереть я слышал взрыв, начался обвал, мне переломало кости и погребло в том туннеле, где меня жрали."

"А должны были удержать такой вес? Ты вообще проверял, работают они там или нет?"

"Эм... там постоянные глаза вокруг, камеры, детекторы... нет, не проверял."

"Тогда от куда мне знать? Может плотности нанесения не хватило, может масса обрушилась слишком большая, может руны вообще не работали."

Войти в ритм жизни оказалось сложно, для меня прошла почти неделя, а для всех только ночь. Девочки ещё дулись, но уже замышляли как бы отыграться. Марукас ушёл в себя, отвечал невпопад.

В Школе всё шло своим чередом.

Вечером после того, как Лео распределил дела мне было страшно ложиться спать.

"Меня ведь снова туда выкинет, когда я усну, да?"

"Да. Ты теперь кадет. Подбери сопли, собери мужество, сожми яички и отправляйся."

"Почему тебя там нет? Ты бы видел, что там творится!"

"Ну, кто-то должен ждать тебя дома?"

"Шутишь? Почему тебя там нет?"

"Мне пришлось дорого заплатить за эту возможность. Очень дорого. А переместить ядро из твоей души ещё дороже. Без ядра же я не могу путешествовать. Так что развлекайся сам, я побуду дома, присмотрю за телом."

Почему-то у меня встал комок в горле. Он явно что-то не договаривает и даже чувствую в чём-то врёт, но в том, что он отдал многое за саму возможность это истина и это тяжело.

В смешанных чувствах лёг и уснул. Мне даже что-то снилось, пока не прозвенел сигнал подьёма.

Казарма, наш блок. Комм сообщает, что до моей смерти ещё несколько часов.

(113 число. Осмица. Рамхат. 1876 Лето от потери Связи.)

Командир был в расположении. Я подумывал не показываться на глаза тому неудачнику, если подумать, то и прошлый его выход закончился плохо. Но если даже не возьмут меня, то шансов у другого ещё меньше.

— Геннадий Олегович? — сухопарый, высокий черноволосый Вой был мне определённо нужен.

— Что тебе, Стекло? — оторвался он от разбора какого-то документа в комме и посмотрел на меня удивительными карими глазами, блин не бывает таких!

— А если нужно произвести разведку катакомб, обвалов, рассели, трещин и прочих подземных коммуникаций, как быть?

— Да по разному, но ты же на программиста учишься? — и не дожидаясь от меня ответа. — Тогда в твоём случае следует обратить внимание на управляемых роботов.

Кого? Что это?

В комме был ответ погонщик у-эр, и у-лер, то есть наземных и летающих. Так как управляющие частоты на больших расстояниях могли быть засечены и, или перехвачены, то погонщики действовали в близкой связке на коротких частотах и в ультразвуках.

Под землёй сигнал ещё и экранировался, что с одной стороны позволяло усилить частоту, для лучшего контроля, с другой шанс потерять у-эр был выше, а по рейтингу их потеря била сильно. Но всяко дешевле жизни.

Пошёл к дежурному по складу, выписать себе на баланс для развития навыка. Выдали без проблем, а вот в их программирование я залип, оказывается прилагать накопленные знания на практике так здорово!

Пока все читали книги, в том числе и я, уэры собирали сведение о классе, людях, системах охраны, защиты, возможных маршрутах отступления.

Хорошие машинки. Выглядели как насекомоподобные мыши, занимали отдельный карман на поясе.

— О, малой, ты ли это? — а вот и Ёж... — А я как раз салагу в помощь искал. Эй, Берс, отпустишь этого со мной?

— Да забирай, только верни больше половины, верхней половины, а то знаю я тебя, проклятый неудачник! — как и в прошлый раз ответил командир.

— Но-но! Это поклёп и наговоры! Я же цел, здоров! Ладно, с собой по боевому... и береги на этот раз винтовку от осколков.

— Есть!

В этот раз взял с собой газовых гранат и противогаз с широким лицевым щитком. Два ножа, пистолет. Дополнил комм блоком металлоискателя и программой распознавания механических ловушек.

Дорога, как и в прошлый раз прошла без происшествий.

Уры проверяли отнорки и развилки. Где находилась живность отправлялась граната.

Здраво рассудив, что там, где ловушек нет, хоть и безопасно, условно, обвал мог произойти в любой миг, но ловить нечего, выискивал проходы в которых ловушек больше.

Зная о их местоположении даже было интересно разгадывать, как их блокировать, чтобы пролезть.

Но в итоге никого не нашёл. Лишь несколько выходов на поверхность из разных точек квартала.

А в лазе без ловушек нашёл множество людей, по виду гражданских.

— Ёж Стеклу, принимаешь картинку?

— Стекло, на глаза не показывайся, обойди и продолжай выполнение задачи. Как принял?

— Принял.

Чтож, приказ есть, понимания обстановки нет, так что у-ры прокрались незамеченными проверяя другие пути.

Поел не выбираясь походный паёк, фляга оказалась пустой. Кто бы знал, что её самому наполнять нужно? Почему Ёж не проверил, что я там набрал перед выходом?

Он свою работу не делает, а мне теперь жаждой мучится.

— Стекло Ежу.

— Стекло, на связи.

— Закругляйся. Выйди в точку три, она ближе. Как принял?

— Принял.

Но Ёж был бы не собой если бы не случилось чего-то. Когда появилась коробочка её и нас обстреляли из автоматических гранатомётов, коробочка сбила семь ракет своей защитой ответив раскалёнными дорожками стального огня по обозначившимся точкам. И даже фугас на-под дорогой оператор в коробочке вычислил и подорвал, скорее всего подобрав частоты или разогрев взрыватель направленными микроволнами.

Мне прилетело два осколка в ногу и один в спину. Ежа не задело, хотя он опять был похож на оборванца, будто это он весь день лазал по кишкам подземелья.

В санчасти мне вкололи заживин, закрыли раны и отправили учится дальше.

Трус, темноволосый, что очень выбивает из себя, парень моего возраста, передал мне сегодняшние конспекты на комм.

Вообще с парнями из своего блока нужно налаживать контакт, если Лео дорого заплатил за мою возможность здесь быть, то не дело его подводить, а без взаимодействия на поле боя проживёшь ещё меньше, чем в одиночку.

Медвед был тощим, но длинным парнем с нормальными белыми волосами, правда радужка глаз была золотой, как у Ярило из образа Лео, но у всех свои причуды.

Коготь весьма средний, чуть старше нас, плотнее меня, ниже ростом. Волосы пшеничные, глаза нормальные, голубые.

Люба, детина на две головы выше меня, и в двое шире в плечах. Волосы пепельные, радужка ярко зелёная, кажется, что светятся изнутри.

И я, Стекло, жилистый, два аршина восемь вершков росту. Нормальные светлые волосы, непонятного цвета радужка смеси серого с остальными.

Парни любили поиграть в разные игры, все они были развивающими. Одни узконаправленные, счёт-память, другие на память, тактическое и стратегическое мышление, скорость реагирования, на тренировку мышления в стрессовой обстановке.

Трус сверкая своими синими глазами мог вогнать даже Любу в оторопь. Характер у него безбашенный. Коготь взвешенно подходит ко всему, вывести его из себя нужно постараться, но если разошёлся, то тушите свет, псих бешеный, вообще без тормозов. Люба выглядит, как скала, упёртый в той же мере, но он кудес! Только местный! На силах родовой крови и общности.

А руны тут не работают. Совсем. Точнее они служат тем чем и должны, программами для сознания и не больше.

За участие в двух боевых выходах у меня завышенный по десятку рейтинг, что позволяет мне чуть более широкий доступ на склады.

Чем я и воспользовался взяв для работы планшет. Он производительнее комма, да и функций побольше. Его создаваемый экран может занимать всё зрительное и слуховое пространство, передавать текстильные ощущения и раздражать вкусовые-обонятельные рецепторы, что положительно сказывается на запоминании.

Хотя Трус подкалывал меня, что я планшет для игрушек взял. Так и не понял о чём он.

Ещё у медиков есть программа для разгона сознания, позволяющая лучше и быстрее усваивать массивы теоретических знаний. В основном это капельницы, гранулы с витаминами и сон в капсуле.

Удивительно, но мне ещё хватало на это рейтинга, хотя уже стоило подумать, как бы напросится в рейд или дежурство.

Один планшет ускорил чтение необходимой мне литературы на порядок.

Неделя пролетела, Ежа я больше не видел. После очередного марафона по чтению засыпал в тесной, но удобной капсуле... и очнулся в внутренней лакуне.

— Я подумал, что перед тем, как возвращать тебя в тело следует пройтись по событиям вчерашним, чтобы ты не выглядел, как человек с другой земли.

— Лео! Как же я рад тебя видеть! — полез я обниматься.

— И я рад Леон, но у нас не так много времени, сейчас фаза быстрого сна, время идёт чуть быстрее и у нас есть где-то семьдесят частей чтобы вспомнить актуальные на сегодня моменты. — и Лео в лицах и с привлечением образов разыграл вчерашний день, напомнил о степени важности ожидаемых срочных договоров, упрекнул за оставленную в подвешенном состоянии ситуацию с моими воздыхательницами.

— А Леда такая, — надул я щёки и выпятил губу. — Учитель, дайте задание пожалуйста.

Вспомнил я этот момент. Да, пожалуй я хорошо окунулся в день вчерашний.

— И жду от тебя истории, что с тобой было на службе. — я поднапрягся и создал амёбу образа прошлого, которую кинул в старика.

— Хм, размыто и расплывчато, звука вообще нет, но молодец, хорошие успехи.

— Хы-хы! — а то, знай наших!

Утро было во всех смыслах приятным. Вытягиваться всеми суставами, чувствовать запах чистого домашнего белья с ароматами трав, а не казарменной прачечной.

Домашняя еда, которая не только сытная, но и очень вкусная. Девушки стараются. Тренажёрный зал, где напрягаешься, а не выдавливаешь из себя всё до капельки.

Даже дела и работа с документами так освежают, после изучения уставов и разбора их применения на практике.

А школа с озабоченными девчонками и вовсе праздник в сравнении с полосой препятствий и озабоченностью попаданием в вёрткие, гадкие мишени, так и норовящие подставить вместо себя гражданского, а то и прикрывшись им.

— Девочки, как я рад вас видеть! *Чмок*, *Чмок*, *Чмок* и тебя тоже. — не пропустил я Маргаритку поцеловав в лобик.

— Что это с ним? — насторожено осмотрела меня и подруг Календула.

— Может понял своё счастье? — предположила Леда.

— Скорее пережил что-то странное. — с сомнением выдала сплетница.

— Ага, двойное посягательство со стороны учениц, было очень странно. — признал я.

Девочки задрали носы в гордости, но потом снова надулись поджимая губы.

— У нас много работы! Хватит витать в облаках, найдите себе уже женихов, раз так неймётся. Я не готов пока возлагать на себя чин мужа, мне и обязанностей учителя за глаза, с которыми по всей видимости плохо справляюсь.

Вы не читали план? У нас семь докторских на рассмотрении! Двенадцать диссертаций в редакции и шестьсот семьдесят три монографии исследований ждут оформления и оценки.

Так что будьте любезны, любовные игры оставить на выходные и свободное время, не нарушая рабочий процесс!

— Ты обещал, что поцелуи можно! И Ты согласился, чтобы я тебя целовала! Ой, — получила Леда тычок пальцем под рёбра от стоящей позади... Кхифии. — мы целовали.

— Поцелуи награда за хорошо сданную в срок работу! — тут же нашёлся я. — Кто хорошо учится, тот хорошо ест, кто хорошо работает, тот... хорошо работает, но в награду может получить поцелуй от любимого. — решил подвести идеологическую базу, но как то сразу споткнулся.

— Уряяаа! — прыгали девочки, а Маргаритка залилась краской.

— А вот тебя я отправлю к Марукасу. — погладил я её по голове. — Приглядись к нему, хорошо?

— Эм, ладно... — чуть погрустнела она.

Работа не то, что кипела, она горела. Энтузиазм девочек даже пугал.

Мы проверили все выходящие из срока работы, назначили награды, передали в секретариат. Диссертации подбили и отдали учителям на стол.

Углубились в докторские. Они уже были не столь наивны, как в начале, материал был подобран многосторонне освещённым и проверенным наблюдениями и сторонними исследованиями. Большинство из них уже мог оценить только Лео.

А это значит, что уровень преподавания возрастёт.

Губы у Календулы сильные, язычок робкий по началу на третьем заходе уже во всю переплетался с моим. Её поцелуи несли ощущение тёртого яблока*(фрукт больше всего соответствующий текстуре.). И насколько бойким был рот Кхифии в слове, настолько робкой она была в поцелуях, её язычок, как мелкий зверёк из норки выглядывал и пугался пролетающих в небе птиц. Она была свежа, как мята*(местное название всё равно ничего не скажет.). Леда орудовала своим языком, сплетаясь с моим, как хозяйка, и мне приходилось доказывать старшинство усмиряя непокорный язык девочки, а она ласкала через штаны мой производный орган, и пыталась забраться в завязки, в чём её явно и не явно поддерживали подружки. Её поцелуи были насыщенными, сладкими, как...

"Пюре из банана. Заканчивай со своими нимфетками, у нас ещё много дел на сегодня расписано."

"Уфф... а что такое банана?"

"Я тебе потом приготовлю дома примерный аналог."

— Так, хорошо поработали, хорошо поцеловались. Хотите ещё целоваться?

— Да! — в один голос выдали они.

— Тогда целуйтесь с друг другом. Или возьмите работу на дом, тогда я поцелую вас утром, после того, как проверю правильность и полноту выполненного.

— Э-э-э... как это с друг другом? — переглянулись они.

— Не забивайте голову, просто шокировал, чтобы задумались. *чмок*, *чмок*, *чмок* — поцеловал их в подставленные губки. — Берёте работу на дом?

— Да. — переглянулись они снова с затаённой ревностью. — Берём.

— Тогда записываем, что взяли и на каком сейчас этапе выполнение проверки. Всё, до завтра! Мира вам и благоденствия!

Полёт по городу, проверки предприятий, чтение отчётов и гроссбухов. Разговоры с людьми, отвечающими за направление. Лео, как-то определял их на ложь, хищения, растраты. Пусть у нас в городах крайне не любили воров, но если от многа отщипнуть чуть-чуть, это ведь не считается? Считалось, и многие талантливые управленцы были заклеймены ворами, вышвырнуты с позором, убегая от толпы бросающей в них камни, прижимая ожог клейма руками.

И мне не нужна была тут своя наглия, где собирались поколениями такие изгнанники, сформировавшие в итоге законное общество воров законников, потому ЗаРы не сидели без дела, не давая больше разбойникам закрепится в нашем лесу.

И потому изгнанников не вывозили в дальние дали, хоть и не казнили у всех на виду. Общество проявляло социальную активность выдавливая из своей массы преступающих устои, это важно, и то что их камни не разят насмерть тоже важно. Но у нас есть теперь те, у кого рука не дрогнет, а сердце не омрачится.

Проведённая селекционная отсортировка оставила на данный момент лучших, но проверять их всё равно нужно, без контроля и идеальный механизм разладится.

Повечерял с мамой.

Вот женщины. Одни сами вешаются, а она от любви бегает. Ведь влюблена или уже любит? Если больше пяти циклов сохранять влюблённость это ещё не любовь? Он её тоже любит и других не видит.

— Всё. — хлопнул рукой по столу. — Огонёк зайди. — даже дистанцию провела, не позволяя есть за одним столом.

— Ты любишь её, ты любишь его, хватит мне устраивать драму! Поженитесь уже! Я остаюсь старшим в роду, мама старейшиной. В роду ты подчиняешься нашим решениям. Но в семье ты старший. Я веду вас за собой, ты ведёшь маму и будущих детей, как жену за собой. Ты, мама в семье подчиняешься мужу, а в делах Рода понимаешь поболе, можешь давать советы. Советы не обязательны к исполнению, но если послушал, да сделал всё наоборот, то и вся ответственность ложится на семью.

— Сын!

— Что сын? Ты молодая, красивая девушка! Хватит жить прошлым и отравлять им настоящее!

— А ты, — перевёл взгляд на парня. — Возьми себя в руки, хватит укрываться за отговорками. Меня любящая девчонка чуть в озере на виду у всех не поимела!

Посмотрел на этих двоих, они полу, чуть ли не ножками шаркают.

— Мама, но всё же ты должна переступить прошлое первой. Поцелуй его пожалуйста.

— Сын!!!

— Тринадцать циклов уже сын, а хочу ещё стать и братом! И дядей! Целуй.

Она очень неуверенно встала подошла к парню, обняла его, протяжно выдохнула, закрыла глаза и отдалась... именно так, в полную его власть.

Он очень нежно поцеловал её в шейку, прошёл поцелуями до скулы, поцеловал бровку, носик и замер перед губами, приоткрытым ртом вдыхая и выдыхая, ооо, это щекотно.

Она открыла глаза и заглянула в глаза мужа. Разглядела там что-то своё и поцеловала его, и естественно он ответил.

Вот и славно. Тихо покинув столовую прикрыл за собой дверь.

Лео, как обычно переместил меня в лакуну занялся делами на завтра, составляя план и расписание. Вносил поправки в расписание на неделю, согласно полученных сегодня отчётов.

Занимался с шестом по своей методике. Потом я занимался с шпагой.

Душ, кровать, гаснет свет, приходит сон... Снилось что-то тёплое и доброе, а проснулся я в казарме.

Там прошёл лишь день, тут пройдёт декада. Эта жизнь будто навёрстывала моё прежнее отсутствие...

Леонид.

Плавно поднялся, прошёл в уборную, открыл шкафчик с аптечкой, достал три банки с глюкозой. Одну выпил, две поставил через капельницу.

Закинул в рот горсть капсул, витамины, магний, общеукрепляющие. Не зажигая света, в полной темноте, клетки должны были в полной мере вырабатывать меланин.

Поставил ёмкости у двери, завтра прислуга простерилизует и они снова будут наполнены.

Выпил ковш подсоленной воды. Опорожнил мочевой пузырь.

Тело продолжало спать, что было очень важно, и я даже глаз не открывал, да и зачем? Без света, активность нервной системы сейчас зашкаливает, нервные узлы вокруг желудка проводят ревизию пострадавших за день клеток. В мозгу тоже активность прослеживает образование новых нейронных связей, списывая то, что показалось неважным, укрепляя то, над чем упорно работал.

В эту активность чётко вписывалось запоминание того, что происходит с Леоном сейчас.

Уложил тело обратно накрывшись одеялом.

Душе не нужен сон и этим нужно пользоваться по максимуму.

Так, что тут у нас?...

Леон. (123 день Рамхат. 1876 Лето от потери Связи. Земля Нил.)

Я не понимаю почему тут воюют. Что такое страна? Почему они не могут жить спокойно, ведь и там и там люди практически одни! И даже руководителям этих стран нужны для работы и поддержания уровня жизни люди. Те самые которых сейчас они приказали притеснять и которые погибают под бомбёжкой.

Люди от войны только проигрывают, кто бы не одержал верх. Да и как это одержать верх в войне стран?

Выгоду ведь не получат те кто воевал, те чьи родственники погибли, в выигрыше будет лишь жалкая кучка банкиров, некоторые заводчики, несколько высших командующих, даже словоблуды-чиновники не приобретут выгод.

С некотором сомнение мне ещё понятны притеснения по признака. Трус со своими тёмными волосами очень подозрителен, у нормальных людей таких волос не бывает, но я видел в наших рядах людей с чёрной кожей(!), с жёлтой кожей и узкими глазами. У них даже строение скелета отличается! Это очень, очень странно!

Но мы не режим их, лишь за то, что они не такие как мы, да и такие как "мы", это кто? Я из другого мира? Вообще по такому принципу должен резать всех подряд, типа тут нет моих собратьев.

Но нет. Вся причина начала войны, что какие-то влажные шишки решили купить земляное масло, оно же нефть, которое находится под морем на территории той страны где мы воюем. Другие шишечки увидели возможность продавать высокоэнергетический металл, и сбрасывать на территории этой страны отходы от выработки энергии. Третьи прищики ещё какую-то выгоду увидели. А словоблуды легко продались за обещания которые ничего не стоят. Особняк? Яхта? Личный самолёт? Освобождение от налогов на какой-то период? Пф, вот уж действительно, на жадину не нужен нож, покажи грош и делай с ним, что хош.

Но почему люди которых это касается в первую очередь, ведь это их обкрадывают, их детей, внуков.

Как я понял, страна, это как очень большой город, с вынесенными деревнями, они тоже его часть, просто дальше.

Но города же не воюют со своими деревнями? А столица страны со своими городами? Так в чём разница? Прыщики, бугорки и шишечки не могут иначе занять рынок, который уже занимают другие?

Так не дешевле ли разорить эти бугорки на ровном месте, сравняв их амбиции с землёй?

С экономической и практической точки зрения, определённо лучше. Но почему простые люди убивают простых людей, за бумажки и циферки которые зачастую и не подкреплены ничем? Такие же пустые, как обещания словоблудов.

И за что тут воевать мне?

— Парень, у тебя такой вид, будто ты решаешь судьбы мира! — хлопнул меня по плечу техник, весь комбинезон которого(нужно будет ввести такой фасон для хозяйственников, в уборную ходить не удобно, но для работы самое оно.) был в масле, но руки уже отмыты. — Ничай думаешь, какого лешего мы убиваем друг друга?

— . . . — что тут скажешь, не в бровь... — Примерно, да.

— Вы конечно почаще в других стреляете, да и вас, но парень, ваша задача спасать людей, чтобы наёмники, или подневольные люди отдавшие свою судьбу присяге не могли безнаказанно убивать и грабить.

— Кхм, я думал почему нельзя вырезать тех, кто за этим стоит?

— Почему нельзя? Можно! Просто они оставят за собой деньги, владения, компромат, а тот кто придёт прибрать это к рукам должен будет обезопасить себя и он нанесёт ответный удар. По руководителям страны, убийцами или грязными секретами, по руководителям тайного приказа, по военачальникам. И все они хотят жить, хотят тратить прилипшие за время службы потоки средств в свою пользу, а не гнить в могиле. Потому у них негласное соглашение. Власти не трогают их мафию, мафия не афиширует хищение начальников.

— А если сперва разорить?

— Ха! Тогда всполошится вся мафия! В ход пойдут лозунги, компромат, деньги и верхушки многих стран будут низвергнуты, а на их место посадят покладистых и понятливых. — открыл мне глаза техник, на то, что тут похоже знают даже дети.

То есть ситуацию никак не изменить? И потому мы должны проливать кровь других, таких же как и мы, а эти... будут сидеть в своих домишках попивая из бокалов редкую бурду, соря пустыми обещаниями?

— Потому, паря, мы делаем, что можем и мешаем всяким пришлым делать, что им вздумается. — вернулся он к прерванному на моё просветление маршруту.

Какой тупиковый путь... вода камень точит, ветер стирает горы. Это не мой мир, и в моём не хотелось бы такой запущенной болезни. Пожалуй ЗаРов нужно расширить и отправить курсировать к краю земли, а от края к Вагеку в бесконечный цикл. Если воры грабители отщепенцы станут законом объединившись в устойчивое общество, объявив закон поконом, а то и каноном, то такую заразу выжигать будет в сотни и тысячи раз сложнее.

Только кудес... если некоторых из них признать отщепенцами, то они автоматом начнут собирать под собой поддерживающих их...

Кудес это кудес? Они вне системы? Как стихийное бедствие? Постановить так?

Но сколько от них бед...

Надо учится!

Нужно придумать способ ограничить их разрушающую мощь!

Иначе будет в конце концов, как здесь, к горлу подкатился спазм, едва удержал желудок в повиновении. Когда тьма лигионов людей маршируют под закулисные команды тараканов, вшей, таракашечек.

И при этом они захватили мир...

(458 число Рамхат. 1877 Лето от потери Связи. Нил.)

Нас построили полной тысячей курсантов на плацу. Подметать его ломом то ещё насилие над логикой.

— И так салажата, что-то вы за этот месяц узнали. Теперь вам нужно научится прилагать узнанное на практике. Задание вы получаете одно: Вам нужно выжить следующую неделю в пустыне. Но начнём с сразу с трудного, в одиночку. И когда вы поймёте, как там выжить, то начнёте выводить группы беженцев, так что сразу прикидывайте, где и как бы вы добывали ресурсы для выживание небольшой группы от пяти, до ста девяноста человек.

— Кто это? — не поворачивая головы скосив рот спросил у Труса.

— Вот ты чудак. Это наш Князь полка. Вседомир Казимирович.

— Да? Вот уж не подумал бы. — князь был светлокожим негром, цвета молока с кофе, с белыми волосами и светящимися силой золотыми глазами, прямой тонкий нос, тонкие лишь на кончиках загнутые линии бровей, тонкие упрямые губы, вытянутое лицо и острый подбородок.

После короткой речи нас сразу загрузили в транспортные челноки и мы по синусоидальной дуге были отправлены в неизвестность.

Что такое пустыня я примерно знаю, но как в ней выживать? С тем что на нас, или нас снабдят необходимым минимумом?

Что там уставы говорят о службе в запустыненной местности?

Сбрасывали нас лишь притормаживая по одному, вручая перед прыжком только нож.

Задание выжить. Как выполнение задания засчитывается прибытие в точку сбора до которой пешком как раз неделя пути.

Провалом задания считается пуск яркого аварийного сигнала, который у каждого должен быть в пакете, постоянно при себе, только во время сна в блоке может оставаться в кармане формы.

И что я имею? Пакет. Мимикрирующая плёнка. Сразу одеть как накидку. От штанины отрезал ленту, чтобы повязать на голову и зафиксировать накидку, которая тут же стала песчаного цвета.

Нож острый с компасом в рукояти. Комм. Форма стандартная. Пластыри, обезболивающие, тюбик с обеззараживающими таблетками. Целлофановая фляга.

Пояс с тросом, урами.

Не густо. И при этом совсем нет воды...

Огляделся. Пустыня песчано-каменная, есть барханы высотой до двух саженей, но не многочисленны.

Имеется растительность, редкая и сухая. Но нужно же с чего-то начинать?

В пустыне главное потеть поменьше, а пить побольше.

Не тратить влагу попусту на дневные переходы.

Потому задачей раз, было соорудить укрытие до вечера.

Но первым делом осмотрел растения, вскрыл ножом до сердцевины. Она была мягкая и сырая. После чего срезал куст под углом, оставляя мякоть в тени выше колена и затянул на стволе горлышко фляги.

Сам же закопался в песке с затенённой стороны.

Сделал из неиспользуемых карманов защитные очки и маску для лица, для чего опять пришлось укорачивать штанины.

Вечером в мешке набрался буквально глоток воды. Печаль.

Но я понял, что командиры не изощрённые убивцы, вода была. С бархана рассмотрел садящихся на посадку птиц, когда подошёл оказался у мелкого озерца вокруг которого буйно по местным меркам зеленели кусты и трава.

Решил задержаться тут, и подготовится получше.

Набил кошкой птиц, ощипал. Вода оказалась солоноватой и вонючей, но для моих целей подходила хорошо. Собрал в окрестностях сушняка, вскипятил воду во фляге, разведя огонь так, чтобы он не прожёг плёнку выше уровня воды.

Промыл птицу, порезал на филе, замочил в соленом растворе, который стал насыщенней после выпарки половины жидкости из фляги. Через несколько часов развесил кусочки на срезанных кустах заветриться.

Вырыл яму в которой будет вялится днём мясо. Поймал много прыгающих рептилий с тонкой кожицей и довольно громко хм... затрудняюсь обозначить звук, гургуркают... поискал в справочнике на комме. Жабы, лягушки, звук обозначен, как кваканье. Ну пусть будет, квакают они жутко. Зато лапки готовятся быстро, вялятся тоже, на вкус потрясающие.

Собрал множество жуков, тоже пожарил замочив предварительно в солевом растворе.

Из нательного белья сделал сумку для еды и панаму для головы, чтобы между плёнкой, которая хоть и дышит, но не достаточно, и волосами была прослойка.

Проверил корни каких растений съедобны, в каких есть крахмал. Соответственно тоже засолил и повесил вялится и часть сварил. Часть приготовленного съел, кто его знает, когда с водой будет так же хорошо, а на пищеварение уходит много жидкости.

Вырыл углубление для себя. День ещё проведу тут, а вечером выдвинусь.

Как бы не хотелось набить ещё еды, но больше тащить её по жаре опасно, скорее всего испортится.

Зафиксировал звёздный рисунок, сверился с компасом, запомнил время. Начало светать.

Если буду не один в таких же условиях, то нужно больше плёнки, больше мешков. В любом случае, нужно будет носить с собой сапёрную лопатку, без неё в пустыне грустно.

Это не фляга, а бурдюк, сообщил мне справочник. Ну и ладно, какая мне разница? Уложил его наполненный прокипячённой водой в ямку, где будет вялится мясо, бугорок будет создавать тень большую часть дня, а шапка из наломанных кустов обеспечит её и в полдень.

Вечером двинулся в путь.

В тросик увязал с собой охапку хвороста. Не могу знать, что ждёт меня дальше, может это только преддверие пустыни. В котомку уложил жуков и растения, лапки тоже были готовы, а мясо уложил в хворост.

Пить рекомендовалось часто, но помалу, задерживая влагу во рту.

В бурдюке было около половины ведра, где-то литров шесть. Норма для пустыни на два дня на одного.

Чем дальше я шёл, тем глубже и чаще был песок, меньше растений, меньше птиц.

Не зря брал с собой хворост.

Утром приметил большие камни. Взобравшись на них не заметил ничего более приметного, потому решил не топать ещё час, а разбить лагерь.

Нужна была вода.

Но чахлые кустики вокруг порадовать ничем не могли.

Вечером двинулся дальше внимательно высматривая птиц и следы животных. Не знаешь сам спроси у местных.

На самом закате увидел стайку птиц. Вода была скорее влагой, но вырытая ямка решила это недоразумение. Правда пришлось хорошенько поработать ножом срезая кусты, чтобы установить над ямкой затенённую изгородь. Я то уйду, а источник пересохнет под ярким дневным светом. Теперь с защитой животные и птицы смогут им пользоваться дальше.

Пришлось тратить свой хворост для кипячения воды. Она была почти пресная.

Мясо было готово, варёные корни нужно было добить, чтоб не выкидывать завтра.

Продолжил путь.

Днём увидел шатающееся тело. Мой сослуживец.

— Ты как? — нагнал я его.

— А мня, эфо, ты кфо? — явно обезвоживание. Я даже удивился, куртка повязана на пояс нательное бельё на голову. Спина и грудь красные.

— Однако? Ты с таким подходом лучше бы сигнал запустил, того и гляди помрёшь. — губы потрескались, кости выступили. Бурдюка с водой при нём не заметно.

— А? Ты кфо? — силился он понять глючит его или правда есть кто-то.

— Пакет где твой?

— Тут. — хлопнул он в район куртки.

— Куртку надеть. — приказал ему. Так, он его вообще не открывал! Вот же.

Достал маскировочную накидку. От его тросика отрезал для ремешка на голову и для завязки на груди. Перелил в его бурдюк кружку воды.

— Пей, да не спеша, медленно! Слушай приказ! Пить один глоточек, держать во рту пять вздохов!

Светило уже начинало припекать. За первой кружкой пошла вторая, затем третья. О, оживать начал.

— Ты как вообще живой, с таким подходом?

— Да я ночами шёл, но тут совсем нет воды, где лужи попадались напивался.

Мы закопались в песок накрывшись накидками повешенными на жердочки. Вдвоём будет труднее, но две маскировочные плёнки это хорошо, нужно будет дополнить свой пакет.

Повесив их над нами одна над другой мы значительно снизили отражение света землёй. Песочек обволакивал расслабляя. Нужно было поспать.

— У тебя позывной случайно не тормоз? Ты же помереть мог.

— И ничего я не тормоз! — обиделся парень. — Позывной Кочка.

— На, пожуй, Кочка. Жуёшь очень тщательно, глотаешь, не комок, а растворённую слюной мякоть. Меня звать Стекло.

— Мы провалились, да?

— Почему ты так решил?

— Задание ведь дойти одному.

— А об этом в задании ничего нет. Выжить и дойти, это пожелание Князя и мы его выполнили стартовав по одному, но чем ближе мы к цели, тем больше плотность подходящих, так что это почти не реально, хотя всякое возможно, не распечатать пакет например, чтобы воды набрать...

— . . ., что тут скажешь, сглупил. — его ожоги мы смазали жидкостью из баллончика, они уже почти прошли.

Вечером мы у больших камней нашли лужу с затенённой стороны, где набралось по пол бурдюка на нос.

Кипятить было нечем, пришлось обойтись только обеззараживающими таблетками. Еда кончилась.

Но на камнях вечером собралась кодла змей. Когда мы их вскрывали оказалось, что в них формировались яйца. Совсем ещё желтками, так что выпили сырыми.

В рукоятях ножей оказался ещё набор полезных вещей. Лупа, маскировочная накидка, леска, крючки, плёночный фильтр, плёночный отражатель.

Жаль, что обнаружили только сейчас, хорошо, что вообще обнаружили.

Хворост кончился, остались жердочки для навеса, но их всё равно мало.

Днём с помощью отражателей пожарили змей на камне. Сырыми они были совсем противные, а жаренные ничего.

С Кочкой обсуждали, как в подобных условиях проводить гражданских, зарывались в справочники коммов, пока на вырубала усталость.

Хм, лакуна.

— Здорово бродяга, где ты так загорел полосками на лице? — осмотрел меня Лео.

— Хм? Полосками? — он создал передо мной зеркало, отражение в котором помахало мне рукой. Брови и полосы по щекам, где не прикрывала маска были бурыми от загара, а следы от масок и тесёмок светлыми. На глазах кожа совсем светлая, маску с лица я временами снимаю когда ещё светит светило, но ещё или уже на горизонте.

Пустыня не отпускала.

— Приходи в себя, до пробуждения пол часа, нам ещё день вчерашний возвращать. Там нормально всё?

— Да, вполне. Представляешь, я в пустыне! Там сурово!

— Пустыня лучше льдов. Воды хоть залейся, но тепло высасывает даже дыхание.

С голоду не пухнешь?

— Нет, всё хорошо. Правда встретил сослуживца, который видимо хотел совершить самоубийство, померев с голоду и жажды, пришлось поделить запасы и воды стало меньше, но вдвоём веселее и маскировочной плёнки в два раза больше.

— Не плохо, молодец, есть чем гордится. Но вернёмся в наш мир, день вчерашний, и ты кому-то обещал поцелуи за проделанную сверхурочную работу.

— Кхем. — почесал я щёку указательным пальцем.

Да уж, возвращаться таким рывком из пустыни в повседневность было трудно, но к семидесятой части я уже вошёл во вчерашние события, а когда проснулся, потянулся, размялся и позавтракал с цветущей мамой и красным, но довольным Огоньком, то и вовсе получил заряд хорошего настроения на весь день.

Глава шестая.

Ай да я, ай да молодец! Похвала и зеркалу приятна.

(Месяц Тай. 8-й Цикл от СУ. Хан.)

Все мы работаем за что-то. Плата купонами конечно тоже играет свой вклад, но в основном мы проявляем усердие за признание, за уважение окружающих, за смеющиеся голоса детей... если же работа нацелена лишь на выживание и, или сбор купонов, то она быстро вызывает не проходящее раздражение, даже ненависть.

Девочки раньше работали для галочки. Им важно было моё уважение, потому работали они хорошо, но без энтузиазма.

Теперь я это хорошо вижу.

— Кхм, я конечно очень рад, что вы так много проделали, правда у вас синяки под глазами от бессонной ночи. И я конечно после проверки выдам вам награду... только вы уверенны, что хотите получить всё сразу, а не растянуть на пару тройку дней?

— Эм? Прости, не понятно... — переглянулись девочки и за всех высказалась Календула.

— Я проверю вашу работу, но тут довольно много, вы хорошо потрудились. Но если переводить во время поцелуя, то у нас опухнут губы и даже возможно обезвоживание от такой продолжительности. Может быть вы захотите получать плату разбитыми на несколько дней порциями? Или даже конвертировать... эм... обменять продолжительность поцелуев на свидание.

— . . . — девочки переглянулись, Календула уже хотела ответить, когда Леда выпалила. — Мы подумаем?

— Конечно, ваше право. — пожимаю плечами, посмеиваясь. Нам с Лео подвалило работы, нужно было всё проверить и передать секретарям.

В остальном день прошёл спокойно, без потрясений. Завтра был выходной.

Девочки получили ориентировочное время длины поцелуя... и посовещавшись Кхифия, Маргаритка и Календула попросили свидание, а Леда запросила поцелуй.

Почти час меня исследовали руками, мой восставший орган был затискан, а сами мы едва не приступили к деланию потомства. Но покашливание Лое отрезвило и отметило завершение расплаты.

Маргаритка ни в какую не хотела менять меня на Марукаса, что печалило парня. А влюблённые подростки... у меня пять томов по ксиведению этому повещено! Они как взведённая граната без чеки!

А я сам?

Нет, пожалуй я не чувствую себя потерявшим голову от влечения. Мне рано ещё об этом думать, это скороспелые нимфоманки уже на всё готовые. И этим нужно пользоваться, пока мне не начало сносить голову гормонами.

Ладно, подумаю об этом завтра, сегодня же меня ждёт пустыня и продолжительный путь в неизвестности.

Вечерняя разминка и занятия в лакуне, пока Лео подводил итоги дня и, как ни странно составлял расписание свиданий. Девочкам было всё равно, но мне хотелось уделить им время каждой.

Вместо занятий с шестом и шпагой в теле мы устроили бой в полный контакт в лакуне. Я, как обычно, был безпощадно избит.

— Неплохо, если бы клинок был с ядом, то эта царапина могла бы доставить неприятности. — рассматривал Лео крохотную красную полоску на левой кисти.

— Ха. Ха. — не поддержал я юмора.

Душ и кровать. Гашу свет, и через десяток частей проваливаюсь в сон. Снилась мама и Огонёк, вокруг них носились светловолосые шумные мальки, лиц которых нельзя было разглядеть... а потом я проснулся в душной яме под накидкой из маскировочной плёнки.

(10 число Айлетъ. 1877 Лето от потери Связи. Нил.)

Два дня нам не попадалась вода. Я начал чувствовать себя плохо. Подташнивало, язык был шершавый, губы начали трескаться, дышать было трудно, хотелось снять маску с лица. Моча была тёмная и вонючая, а фильтр плёнка не могла её очистить в разумный срок. Мы не проверяли, в инструкции написано.

Но в конце концов нам попались следы животного, внимательно отслеживая небо приметили многообещающее место и действительно нашли колодец. Вода в нём была ужасной, а воняла похуже мочи, но с этим уже фильтр мог справится. Кипятить было всё ещё не на чем, так что к остаточному запаху прибавился ещё и вкус химии.

Полили окрестности приманивая жуков. До самой темноты их собирали. Хорошо бы их посушить, или пожарить, но пришлось хрустеть живыми, лишь помытыми.

Ночью в дали увидели прожектор бьющий в небо. Цель близка.

На рассвете стены пустынного форта были уже видны на горизонте. И до наступления жары мы добрались до них.

И мы оказались в первой сотне пришедших. То ли тридцатые, то ли шестидесятые, было не до таких мелочей. Душ! Чистое бельё! Чай! Прохладные помещения! И возможность выспаться.

На следующий день нас вернули в расположение и мы узнали, что были семидесятыми, что тоже почётно.

Около трёх сотен кадетов, по слухам, свалились в первый и второй день с тепловыми ударами и обезвоживанием. После чего их вывезли в госпиталь, а затем вернули на исходную.

Медвед и Люба вернулись ещё в начале недели, для этого нужно было в точку сбора доставить бочку воды. Монстры однако. Коготь и Трус прибыли вчера.

Следующую неделю нам отдали на восстановление. Усиленное питание, ежедневное посещение медблока. Повышенная нагрузка на теорию, и снижение физических нагрузок.

Я был только "за", после пустыни тело ломило, войти в режим учёбы было труднее, постоянно хотелось спать.

Но отдых, по сравнению с прошлыми надругательствами над выносливостью, и медики сотворили чудо, уже на третий день учёба пошла как по маслу.

Даже жаль было отрываться, для игры с парнями. Но не на одной учёбе мир стоит.

Лакуна. Уже привычный переход.

— Как прошла твоя сессия? — подошёл с объемным экраном в руках Лео.

— Нормально. Мы вышли из пустыни. Нам дали время прийти в себя, снизили нагрузки и увеличили объём преподаваемых материалов.

— А вот, что у тебя было вчера, и примерный план для свиданий, можешь выбрать готовый, можешь пройтись по диагонали, только основные ошибки кавалеров прочитай внимательно.

Я углубился в просмотр вчерашних событий стараясь вызвать эмоциональный отклик. Пожалуй только фрагмент с Ледой вызвал смущение. В остальном вчерашний день был обычным и непримечательным.

Много было важных открытий, но они важны для очень небольшого круга лиц. Для меня и Лео в частности, и для некоторых учителей.

В секретариате отобранные материалы монографий, сшитых в сборники, оформят и отправят в типографию, где их уже отпечатают, размножат, часть доставят в нашу библиотеку, остальные развезут по открытым городским библиотекам других городов. Оформленные в красивые обложки выставят на рынках. Их скупают кудес и коллекционеры. Исключительно за счёт красивого оформления они окупают весь материал тиража.

Но да ладно, сегодня выходной. И первое свидание назначено на утро с младшей из учениц.

Первым делом я зашёл за Марукасом.

— Пошли несчастный, будем бороться за ваше счастье. — для сегодняшнего тура я сделал себе ковёр-самолёт. Сколько же нервов у меня в своё время отняла вязь векторов! Но сейчас благодаря этому могу летать сам, используя только браслеты, а могу и дом или гору поднять.

За Маргариткой мы летели уже нагрузившись корзинами с едой и соками.

— Добра и благоденствия, ученица! Время свидания выбрал я, так что... — развожу руками. — Форма одежды красивая, удобная для бега и игр, в которой не стыдно если что попасть в город. Время на сборы восемь частей. Не успеешь, считаю что отказалась, оставлю тут его, а сам полечу по своим делам.

— Ясного Света, Леон! — увидев меня просияла, заметив Марукаса помрачнела. — Я там и уже тут!

В итоге вылетела она из дома в одних плавках держа охапку одежды в руках. Ну, тоже выход.

Леон, зараза смеётся в полный голос, еле сам удерживаюсь теперь.

В итоге она надела сарафан и сандали.

Мы полетели на одно из красивейших мест города, маковые(*) поля.

— Ученица, я уже сказал, что не пылаю к тебе страстью, ничего не изменилось. Однако, всё может прийти со временем, однако приставания ко мне, как от Леды вызовут только раздражение Потому всё, что хочешь применить ко мне применяй к Марукасу. Прижимания, поцелуйчики, готовку. Сегодня я с вами, как наблюдатель. Ты мне показываешь на нём, как ко мне относишься и, что от меня ждёшь.

Понятно? — шептал я ей на ухо, так что она покраснела.

— Д-да.

— Марукасу о нашей договорённости знать не нужно. Хорошо?

— Я... поняла. — ещё сильнее покраснела она.

Пока Маргаритка расстилала покрывало и расставляла художественно корзинки я отвёл в сторону парня.

— Марукас, если ты будешь букой дуться и меня тихо ненавидеть, то на пользу отношениям это не пойдёт. Сегодня ты душа компании, ты нас веселишь историями, ты вовлекаешь в беседу её. Если нам будет скучно, то значит ты не так уж её и любишь, а значит уступи место другому.

— Так ты всё же положил на неё глаз?

— Вот влюблённый... — закатил я глаза и терпеливо досчитал до десяти. — Я вообще пока не готов к отношениям, это эти бешеные почуяли соперниц, и сорвались с нарезки. Но цикла через три, кто знает. Но до этого времени стань для неё единственным.

Дальнейшее было забавно только Лео.

Марукас натужно пытался шутить, девчонка липла к нему смотря на меня ожидая одобрительной реакции. Парень от близости со своей мечтой сбивался с мысли, волновался, замолкал на середине слова. Мне приходилось возвращать его в общество, напоминать место, где он сбился... Ели молча переваривая такое провальное свидание.

Но потом мы решили поиграть в догонялки, прядки и жмурки. Атмосфера разрядилась, стало весело. Марукас тискал свою возлюбленную, та тискала его смотря на меня. В конце концов они обнялись и поцеловались, невинно, одними кончиками губ. Больше носиками потёрлись.

Тут уже и я просиял, расплывшись в улыбке, а моя улыбка стимулировала девочку на продолжение.

В играх время пролетело быстро и пора было возвращаться.

Парочка сидела передо мной и обнималась. Девочка иногда бросала на меня взгляды прося одобрения, парень с благодарностью.

Оставил их в стакане, сам принял душ, сменил одежду и полетел за Кхифией. Им чтобы они не наматывали себе нервы ещё утром отправил бегунков с временем начала свидания.

Кхифия встретила меня в синем платье, из ленты, крестом пересекающим грудь. Открытая спина, открытый животик, юбка в пол подчёркивающая бёдра с разрезом вдоль левой ноги.

Чёрные лодочки на ножках.

С ней мы полетели на низкой скорости, чтобы не растрепать причёску, на выставку изобразительного творчества картин, статуй, оформления интерьеров, макетов кривых в городах, макетов городов, домов, замков. Трёхмерные модели красивых мест, один к ста, к тысяче, к десяти тысячам, к ста тысячам.

Обсудили с уважаемыми завсегдатаями новый сборник монографий в области жизни клеток растений. Лео ввёл ещё на этапе закладки основ принцип художественного отождествления.

То есть если исследователь обнаруживает защитную реакцию клеток, то представить это в виде нападения разбойников на защитников каравана, или свалкой стай животных за территорию. Если привились клетки одного растения другому, то как любовную историю.

На две страницы сухого изложения десять отождествлённых. В итоге появились ценители, хоть и мало пока. Чтение ещё редкое развлечение.

А из открытий исследователей ставят пьесы, комедии, драмы, трагедии. Купоны получают оборот, люди отдых, дети знания.

— Леон, было чудесно, можно поцелуй? — теребя юбку и смотря в ковёр спросила девочка.

— Думаю без этого вечер не будет считаться закрытым. — Чтобы не упасть с ковра посадил её себе на колено и мы полностью ушли в чувства поцелуя. Только кашель Лео, когда мои руки полезли под её платья гладить груди вывел меня из транса и краем глаза сориентировавшись я доставил девушку к её дому.

Снова душ и смена одежды.

Календула встретила меня в светлом закрытом платье с широким подолом открывающим лодыжки. Светлые мягкие гета с плавным подъёмом для стопы к пятке, красиво подчёркивали пальчики девочки.

— И что вы на мне все сосредоточились? Столько парней вокруг?

— Ты особенный. — чуть подумав ответила она.

— Это да, кто же спорит. — потёр ёжик волос на затылке, и растрепал немного пряди на макушке, хвост прижал запястье.

С ней мы полетели на скоморошные бои Ловцов, или Ловкачей, так публика прозвала театрализованный постановочные бои.

Так же появились профессиональные бузотёры и Буза, как вид зрелищных поединков в полный контакт. Захваты, вывихи, рассечения, сотрясения и прочая. Но Буза проходит не часто, это Событие. Бузотёры к нему тщательно готовятся, много тренируются. Призы победителям внушительные.

ЗаРам участие запрещено, но тренера нарабатывающие опыт на бузотёрах передают им опыт сшибки без оружия в первом круге смерти*( расстояние в полтора аршина).

Шумно, болельщики активно поддерживают своих ловцов, воздушные сладкие и солёные закуски разлетаются по рядам, соки, чай, медовуха уходят бочками.

Фигурки ловкачей на выходе родители сметают под требования детей.

После шумных и весёлых боёв перелетели на комедию теневого театра. Актёры получили уже большой опыт игры света, создания образа актёрами на сцене, голоса за сценой и работы голоса со сцены. Комедия была о незадачливом шмеле*(ну оно с крыльями, жужжит и летает питаясь нектаром, пусть будет шмель.) его любви к пчеле, и его передрягах с птицами.

Всё представление она держала меня за руку.

Под звёздным куполом мы очень медленно летели в сторону её дома. Календула не лезла целоваться, просто укуталась в мои объятия, прижавшись спиной к груди и тихо радовалась жизни и приятному вечеру.

Люди не знали о звёздах ничего, но мы собирая слухи и легенды встретили несколько старых историй о том, что много людей пришло со звёзд на небесных колесницах, которые гремели, как тысяча гроз одновременно. Что были те люди мудры и принесли много тайных знаний на Хан.

И помимо кудес я страшился звёзд. Что если их кудес ещё страшнее наших?

Звёзды манили меня. Только выставив рубежи мы сможем понять с добром, как соседи они придут к нам, или как покорители и грабители живущие за коном.

Но тихо надеялся, что никогда не придут, ни как те, ни как другие.

Обняв девочку на прощание и кончиком носа коснулся её кончика носа, несколько раз проведя из стороны в строну.

— Мира тебе и покойных снов. До завтра.

— До завтра. — прижала она ручку к носику.

Сегодня Лео выжимал из моего тела всю нерастраченную энергию, а я дожимал после со шпагой, позанимался с кистенем и кинжалом. Кое как добрёл до душа, а от туда еле доплёлся до кровати. Подушка, одеяло, свет, сон.

Снилось что-то грустное и я не мог встать, дотронуться до чего-то, окружающие было серо и уныло, и тут разлился свет, серость смыла зелень леса, запели птицы и взлетели бабочки*, распустились цветы, дышать стало легко и приятно, а потом я проснулся в казарме. Побудка, зарядка, марш на три версты(верста по 2.48км). Стрельбище. Утреня. И далее по графику.

— Салага, а ты чего здесь штаны на жопе протираешь? — подошёл ко мне субтильный длинный вой с петлицами технического отдела. — Ты же кибернетик? Так марш на практику! Берс, я забрал твоего бойца, этого. — произнёс он в комм и снял меня на камеру передавая изображение. — Ага, Стекло значит. Ну будем знакомы, старший десятник Натфиль. Обращаться: едком Натфиль, Вой.

Вопросы задавать будешь по ходу практики. — говорил он уже шагая.

Мы дошли до подземного входа в бункеры. Спустились на эскалаторе на саженей двадцать, затем ещё на одном примерно на столько же. Внизу была закруглённая платформа и развязка с уходящими по вееру в разные стороны тёмными туннелями, в каждый нырял монорельс.

Через три части подлетела висящая в воздухе вагонетка. С шипением открылись створки, Натфиль услужливо указал мне рукой идти вперёд. За ним двери закрылись и мы с нарастающим ускорением нырнули в тёмный туннель, а за нами огромные створки отрезали путь назад.

Вагонетка остановилась в ничем не примечательном отрезке туннеля. Двери с шипением открылись.

— Прошу на выход, конечная. — в стене перед нами выехал прямоугольный кусок равный двери. Натфиль приложил руку к квадрату считывателя, пропел какую-то песенку. Дверь открылась и закрылась за нами. Длинный изломанный коридор вывел нас к лифту и мы спустились ещё глубже.

— Твоё рабочее место до конца недели, потом сменишься. Задача обеспечение информационной безопасности, твоя, вникать и узнавать оборудование, пока всё. Будут рациональные предложения, сперва скидываешь мне. Ввод личных программ простителен только если на узел начнётся цифровая атака и другие средства будут не справляться.

Кристалл с инструкциями пользователя-техника-программиста. — передал он мне запоминающее устройство. — Учись. Спальный блок найдёшь по табличке. Незанятая койка без матраса твоя. Постельные принадлежности в блоке в шкафу с табличкой "Постельные принадлежности.". Пищевой блок так же найдёшь по табличке. Готовая еда подаётся по запросу в течении пятнадцати частей. Так же в автономном режиме переходим на сух.пайки, тогда выдавать порции будет дежурный.

Приступай.

Заняв удобное вертящееся кресло на колёсиках углубился в изучение рабочих инструментов. Вот это да! Хочу два! Домой, немедленно!

Какая сила, какая мощь! И это только вспомогательный узел центра связи? Что же тогда стоит в самом Центре?

Заочно я уже был знаком со всеми возможностями теперь доступной мне техники. Однако возможность запустить в неё свои пальцы...

Лео очень помог мне в разработке своих программ, хотя в лакуне были свои ограничения, теперь можно было их обкатать на практике, пусть в песочнице.

До вечера внимательно читал инструкции. Когда искал спальни нашёл душевые, спортивный зал, столовую. Расстелил матрас и постельное бельё, после чего хорошенько позанимался, легко перекусил, помылся и вырубился.

На следующий день сдал зачёты Натфилю и приступил к выявлению угроз. Угрозы вылавливали до меня, я ждал провокацию со стороны старших, и пока ждал создавал конструктор своих программ защиты и атаки прогоняя их в специально оболочке. Пока всё было в пределах заложенных алгоритмов.

Но до дневни и вечерни никто не покушался на наш узел и моё рабочее место в частности. Курсантам не положены ночные смены, так что заняв тренажёрный зал выгоняя нерастраченные силы дождался свободного времени и продолжил штудировать учебники.

Без медиков и сна в капсуле изучение затянется, но что поделать, мир не крутится вокруг меня.

Следующий и следующие дни напоминали друг друга, как близнецы. В конце недели меня вернули в расположение.

Парни поделились новостями, оказывается нас бомбили, расположение полка пострадало не сильно, враг понёс значительные финансовые потери в самолётах, ракетах, и даже спутниках.

Заграничная пресса подняла вой о орбитальной агрессии и уничтожении мирных спутников, но все всё поняли и сдали назад. Спутниковую группировку приземлить почти ничего не стоит, а вот очистить потом орбиту от мусора и вывести новые спутники выльется излишне дорого.

Так что: "...вы там играйте в свои игры дальше, но не мешайте серьёзным людям зарабатывать деньги".

Трус научил меня играть в бессмертные шахматы. Когда поле можно минировать, или назначать той или иной фигуре количество "телохранителей" умирающих за неё, вместо ловушек.

Во время игры после каждого своего хода нужно было запомнить расположение фигур, закрыть глаза, услышать ход, дождаться когда судья разрешит сделать свой ход.

Вернуть, или не возвращать фигуры противника в предыдущее положение, кроме объявленного хода. Дать запомнить расстановку фигур противнику. После чего он закрывает глаза, объявляешь ход и меняешь расположение фигур по своему усмотрению.

Со следующей недели тренировки вернулись к своей изнуряющей нагрузке немного возрастающей день ото дня.

Такими темпами скоро должен был подойти мой предел прочности костей.

Ночи я снова проводил в капсуле усваивая больше материалов за вечер, но перед погружением в сон меня перехватил Алексей Егоров, старший терапевт.

— Стекло, мы хотим предложить тебе способ лечения твоей болезни. Генетическая хирургия доступна только на очень высоких порогах рейтинга, но протезирование вполне тебе будет доступно через несколько заданий.

— Протезирование? Замена костей?

— Не настолько кардинально. Обволакивание твоих костей углеродными трубками, углеродными цепями из сфер, как сетью. Что в случае запредельных нагрузок удержит осколки на месте, а кости сохранит в форме. Сеть будет иметь упругую жёсткость на сжатие, так что ты будешь выдерживать более высокие продольные нагрузки, чем сейчас, а фронтальные нагрузки будут приводить к перелому при усилии в полтора раза превышающую нагрузку на обычную кость.

— Это конечно здорово, но как быть с тем, что я расту?

— Тут или или, твой рост сейчас весьма хорош, но чем ты выше, тем нагрузки больше. К тому же я считаю, что вырабатывающиеся клетки не получая пространства для роста пойдут на укрепления костной ткани. И ты будешь расти, только в несколько раз медленнее, натягивая углеродные цепи и сети плотнее, когда выберешь всю доступную свободу, мы сможем добавить ещё несколько тысяч рядов.

— Хм, это действительно интересное предложение, но мне нужно его обдумать.

— Конечно, я не тороплю, тем более у тебя пока не хватает рейтинга, но если ты согласен, то предупреди заранее, чтобы мы могли заказать довольно редкое оборудование и достаточное количество углеродных цепей и трубок.

— Хорошо, я предупрежу вас, если приму предложение.

Заманчиво. Не трястись больше от каждого удара, быть даже чуть прочнее простых людей. Но я живу не только тут, а это дурная привычка рассчитывать на силы которых у тебя нет.

Нужно посовещаться с Лео.

Четыре дня прошли в всё более жёстких тренировках, а потом меня к себе забрал Натфиль. И тут работа кипела, после такого щелчка по носу на наше цифровое пространство насели кибервоины. Кибер атаки шли по всем фронтам, а мы защищали как гражданскую медийную сферу, так и военные сети.

— Вой Натфиль, можно мне применить по противнику свои атакующие программы?

— Что за программы, показывай. — он углубился в описание и комментарии. — Хм, злая вещь. Если сможешь через прокси драконьего сегмента, так чтобы хвост не вёл к нам, то да, но если оставишь хоть след, то сворачивайся и ничего не выпускай, продолжай отбиваться.

— Хы-хы... — потёр я руки.

Может руны тут и не действовали, но была родовая Сила. У меня к сожалению нет. Зато руны, это слово, и я уже имел некоторый опыт в постановке Слова себе на службу.

Мои программки разбегутся по сети и начнут отбирать слова в доменах и в итоге всё будет выглядеть так, что домены начнут атаковать машины кибервоинов, будто вся гражданская сфера на них ополчилась, и под этим дымом они начнут пробираться в военные сети встраиваясь в машины и выжигая их.

— Следов не обнаруживаю, могу начинать вброс?

— Следов нет. Начинаю выводить ложные цепи, стираю ложные цепи, провожу перепрогон путей методом Шоана, стираю следы. Начинай!

— Есть! — дважды меня просить не надо, маленькие, пока безобидные ловцы слов разлетелись по большой медийной сфере.

Кхкхкхкх, прибавится вам теперь работы по разработке защитной программы.

— Вой Натфиль, предлагаю "пропустить удар" от распространяющегося вируса, переведя системы в отслеживающий режим.

— Резон есть. Я свяжусь с... нужными людьми. — ушёл он взглядом в сторону. Так тут ещё и собственное командование может против играть? Ххкха!

В итоге мы "потеряли сгоревшими" шесть вспомогательных узлов. После чего Центр изолировал вход и выход, оставив лишь отслеживание ситуации. В принципе это бы не помогло, будь вирус направлен на нас, но думаю об этом если и узнают, то сильно когда нибудь.

Мы же занялись "разработкой контрмер" и через восемь часов одними из первых выдали результат, защитив от посягательства гражданскую сферу и укрепив военные сети.

Но теперь не доверяя командованию ввёл некоторые ошибки, которые в случае передачи исходников противнику сделают лишь видимость улучшения с последующим набором критических ошибок и сбоем как у них, так и у нас.

Что поделать, я может и гений, но подросток, и могу ошибаться.

Хотя нашу сгоревшую технику техникам будет починить куда легче чем вражеским.

Через два дня меня вызвали на ковёр к пятитысячнику...

— Хм, какая программа? Вы о чём? Вирус вражеский, сторонний, защиту делали на скорую руку. По всем показателям она справлялась успешно. А вот каким образом она оказалась у противника, это хороший вопрос, но я пределов расположения узла не покидал, никаких не входящих в перечень обязанностей лишних программ не отсылал. Так что, не могу знать тыщ командир!

— Интересно интересно и ясно понятно. — протянул тот глядя на меня своими сияющими синими глазами. Крепкий, под три аршина, широкий в плечах, тёмные короткие волосы, мускулистое лицо, мясистый нос, тяжёлый подбородок, кустистые брови. — Ну, раз вирус не наш, то и правда, какие к вам претензии? Только кто за восстановление Центра платить будет?

— Ой, да что там восстанавливать? Наверное предохранители справились?

— Хм... а знаешь, и правда, чего я салажонка то вызвал, ты с напарником хорошо показали себя в испытании пустыней. Князь же не зря говорил, что вы после этого займётесь переводом через пески беженцев. Многие наши были отрезаны войной за границей и теперь возвращаются используя окольные пути. Пустыня находится на территории нейтрального государства и мы не можем летать там военным флотом. Гражданского флота у нас не осталось.

На машины запрета нет, но местность хуже чем в той пустыне, где вы были. Вязнут, глохнут... Опять же патрули на границах могут прицепится, машина ценность, её можно конфисковать.

Люди предупреждены и ничего драгоценного, кроме кристаллов памяти с собой не должны брать.

Ты понял задание?

— Организовать стабильные переправы, не теряя людей в пустыне. — четко отрапортовал я, стоя постойке смирно, спина прямая, грудь вперёд, руки костяшками примыкают друг к другу за спиной над поясом.

— Именно. Составь список начальнику складов, снабдят быстро, но привысить свой рейтинг можешь всего на три пункта. Всё понял?

— Так точно! Разрешите идти?

— Иди. — *вот же голова бедовая, — услышал я выходя. — сколько сынков слетят от его пинка.*

Пунктов у меня было не то чтобы много, на автобус к примеру и с бонусом не хватало. Пришлось ограничиться четырёхколёсным электроциклом с водородным генератором. Запасом всевозможных плёнок, фильтров, бурдюков, у-леров, газовых печек. Но так чтобы не забивать всё багажное отделение квадры.

Отправлялся я не один, из моего блока отправили ещё Любу и Медведа. У них очков рейтинга поболе было, но на автобус тоже не хватало.

Затем нас закинули к границе. Пустыня действительно была другой. Песчаная, огромные дюны застывшие волнами. Старшие вои посоветовали идти либо по одному, либо малыми группами, так как на толпу военных, и что, что кадетов, пограничники могут отреагировать нервно.

Помимо знакомых мне соседей было ещё кадетов стопятьдесят, кто пешком, кто на мотиках, кто с квадрами, а кто и на машинах. Только автобуса ни у кого не было.

Канистра воды для квадры, канистра воды для меня. Душная жара, и убийственное светило, как оно хоть называется?

Африка? Хм, нужно будет наше светило тоже именовать, а то как-то... завидно.

— Вы как? Вместе или врозь? — спросил у соседей. Их машины могли везти больше воды, в них можно было усадить детей, если такие будут, это куда надёжнее чем мой разведывательный транспорт.

— Думаю туда втроём, а там по ситуации.

— Принято. Кто старший?

Парни переглянулись и выкинули камень ножницы. — У Медведа камень, он рулит. — прокомментировал Люба.

Собственно после таких душещипательных выборов мы просто двинулись в путь.

Медвед был улучшенным человеком. Настолько, что его уже и человеком трудно считать. Если я видел немного ауру людей, мог понять болен тот или иной человек, врёт ли он мне открыто, да самую малость чувствовать вибрации мира, то он видел на несколько вёрст так же хорошо, как в сотне метров, что ночью, что днём. Был ловок, быстр, силён, мог контролировать потерю влаги, да и вообще все процессы в организме.

Наследственные улучшения. Он конечно мог их не развивать, но прилагал достаточно усилий, чтобы они стали частью его повседневности.

Медвед просто чуял воду, потому у нас с ней не было проблем.

Люба был энергетом. Его врождённая способность контроль земли или как-то так. Нечто связанное с молекулярным управлением твёрдых тел. Но его обучали в Роду, от чего его возможности были шире. Насколько я понял он мог управлять в подконтрольной ему материи магнитными полями, менять температуру в широких пределах, управлять плотностью и создавать огромное давление в локальной точке.

Не то, чтобы он об этом прям рассказывал, но по обмолвкам человеку воспитывающему кудес можно узнать многое.

Хотя, как я понял, настоящий страх и ужас энергеты наводят когда собираются группами с разными родовыми способностями.

Но доживают до настоящего вхождения в силу, это около шестидесяти лет, как называется местный цикл, немногие. Рода редеют и длится это уже давно.

То одна война, то другая, теперь вот эта.

Квадра меня порадовала. Проходимая, широкие шины не дают зарываться в песок, потребляет не так уж много воды, не рыскает на курсе.

Люба предложил пройтись по курсу змейкой создавая на широком просторе от границы к границе песчаные укрытия для людей на день.

Медвед вынюхивал воду и заносил метки на карту. Люба хоть и не мог растрачивать силы попусту, но в этих местах делал узкие колодцы.

Лагерь рядом с колодцами они не ставили, разнося укрытие и воду на вёрсты, чтобы не устроить караваны торговцев дурью к нашим границам.

Лагерь из песчаника Люба ставил в месте, где ничего кроме песка нет. По азимуту от укрытия можно было найти воду, мы помнили, где какое смещение, другие если и найдут узкий колодец, то только случайно.

На третий день мы должны были пройти половину до точки встречи. Заснув я очнулся в лакуне.

— Лео, представляешь, наша программа наделала шуму, а меня сослали в пустыню, то ли чтобы меня удобнее списать было, то ли, что бы не списали ненароком.

— Привет, Леон... Это интересные новости. Но дела завтрашние, а у тебя уже дела сегодняшние.

После выходных всегда много работы с отчётами, потому выходных у меня так мало. Лучше не напрягаться, чем после расслабления нагонять навалившиеся проблемы.

— А ещё я видел, как работает кудес с родовыми способностями! Не так впечатляюще, как лох Вагек, да и заметно напрягает внутренние резервы, но всё же... И мне предложили усилить кости углеродными цепями.

— Хм. Опасно... Не...

— Не операцией, а влиянием на сознание? — перебиваю его.

— Сам всё понимаешь, но решать тебе. Жить без страха, это тоже очень дорого стоит.

— Я подумаю над этим.

День, как день, пришлось много читать и много разговаривать с подчинёнными выискивая ляпы и вредительство. Ляпы были найдены, вредители хорошо скрываются.

Отдал в проект макет комбинезонов для работы. В Школе только к концу недели наберутся работы в достаточном внимания количестве. Пока же засел в библиотеку слушая лекции от Лео. Прикорнул на часок после дневни, читая учебники в лакуне и разрабатывая новые защитные и вредительские алгоритмы, раз так хорошо зашли.

По пробуждении был прижат к выпуклостям с обеих сторон и выпуклостями со спины, после чего поцелован в мочку уха и обе щёки, а Маргаритка поцеловала Марукаса, тоже в щёку. Девушки забрали меня на лекции по математике, а потом были полёты и погодоведческие измерения на разных высотах.

А по приземлении какой-то хлыщ вызвал меня в тинг. Видите ли его утащенная в шатёр самка смотрит на меня страстнее чем на него.

Что в садике, что в Школе Лео заставил меня сделать круг разборок, куда можно было вызвать любого обидчика.

Но и отбрехаться можно было.

— Лошара, чем же вы так противны своей избраннице, что она смотрит на мальчика трепетнее чем на мужа? Возможно вы все проблемы решаете рукоприкладством, а не головой и языком?

— Ах, ты мелкий ублюдок! Сын девки! Ущербный! Бой!

— Хм, повод сомнительный, вы меня ещё и оскорбили... Какой же бой вы хотите?

— Проигравший платит виру победителю в размере пяти тысяч купонов!

— Простых? Средних? Элитных?

— Элитных! — тут же загорелись у него глаза от жадности.

— А у вас есть столько? А то это уже на ограбление начинает походить. — мужик побледнел.

— Ты богатенький, с тебя элитные с меня простые!

— Ха-ха-хаха, ой не могу, однако какие воры пошли! Ой, ой! Ха-ха-ха! — согнулся я смеясь, внимательно отслеживая лица окружающих, одобрения в них слова урода не нашли, но это пока.

— Ну нет, анлошок, раз вира, то вира. Ваша то, моя. Сказали пять тысяч элитных, то вынь и положи, а нет, то ворью веры нет. Или, что дом не твой, земли нет, может и жена не твоя, просто посторонняя живёт с тобой и не больше?

— Да как ты?! Бой, немедленно! До криков о пощаде или потере сознания!!! — взвизгнул он.

— Так вира то есть? Или ты сюда покричать пришёл, да опозориться? Люди, кто знает этого грызуна? Кто он такой вообще?

— Это кожевник Рикхи, у него жена гулящая, вот и надумал, что ей купонов мало. — выкрикнули из толпы собравшейся вокруг школьников и сдающих монографии.

— Ну вот, и дело есть, и дом. Пришёл грабить, будь готов ответить. — посмотрел я на кожевника нехорошо.

— Хорошо, я ставлю своё дело, свой дом, свои банковские запасы зерна! — прокричал мужчина.

— Пять тысяч то наберётся? Пусть бегунок сбегает в банк проверить. — но он достал отрывную книжку, где было выведено состояние счёта. Там было четыре с половиной тысячи, да ещё дом и дело, выходило возможно даже чуть больше. Это очень большая сумма, если у него есть такие средства, то чего он к мне то полез?

— Хорошо. Но они точно ваши? — мужик вспыхнул.

— Это оборотные средства на закупку кож и химии для выделки, да запас платы на следующие два месяца. — проскрипел он сквозь зубы. — А у тебя то самого будет? — пытаясь уязвить и отыграться спросил он меня.

— И зачем ты тогда пришёл, если нет? Чтоб ребёнка избить? — толпа грохнула.

Круг был десяти саженей, детский двух. Я заявил своё состояние болезни и то, что без кастетов и кистеня не смогу ответить хоть как-то. Кастеты были из кости, кистень мягкий. Судья принял их, как мои кулаки.

Я может и не мускулистый, но очень быстрый и сила моя в жилах.

Кожевник был силён, а если ему попасть в захват, то считай калека. Но опята боёв, а не пьяных драк, у него не было.

Огромные махи руками, неловкие медленные движения.

Вопрос, стоит ли его убивать или он ещё не переступил грань и его можно будет просто выслать в другой город, подальше отсюда?

"Он не плохой человек, но создал опасную ситуацию. Тебе придётся сделать всё кроваво и страшно, чтобы подобная ситуация не повторялась, а так же сломать ему челюсть, чтобы не распространял эту заразу вдали."

Ну, раз так, то просить простить не стану, сам виноват.

Кистенем работаю на локти, отбивая кость, отсушивая руку. Защитится от снизу и сзади летящего быстрого снаряда он не разу не успел. Кружу вокруг, взмах попадание, переход, взмах попадание... Когда его руки отпускаются кистень бьёт его в скулы слева, справа. Снизу в челюсть. Он плывёт, но ещё стоит. Бью его снарядом по плечам, раз, два, три, второе плечо, раз, два, три.

О, взгляд прояснился. Ещё раз снаряд летит в лицо, на сей раз цель подбородок. Его опять ведёт, на сей раз сильно.

Сматываю кистень на место и прыгаю на расстояние клинча, бью крюком в челюсть, левым туда же, вылетают зубы. Мужик падает как подкошенный, ещё трижды бью в лицо, контрольный в челюсть и дважды в брови, чтобы выступила кровь. Рассечение приличное вышло, кровь заливает глаза, лицо, шею.

— Ну, теперь то с шрамами на лице жена будет только на тебя смотреть. — говорю я громко, как бы поверженному. Народ раздаётся криками поддержки. Школьники мою силу знают, в городе как-то до этого на меня взрослые не агрились.

На весь бой ушло от силы пять частей.

Пять тысяч качественных вещей, или пять тысяч элитных блюд, это конечно не огромная сумма, но достаточно много.

Пожалуй полторы тысячи оставлю ему как подъёмные. И нужно ему будет челюсть собрать, чтобы он есть мог, но говорил с трудом.

— Помогите его в лазарет отнести, я кажется ему челюсть сломал, попытаюсь исправить.

Добровольцев нашлось достаточно, даже ассистенты набежали на поднятый представлением шум.

Я был аховым хирургом... наверное аппендицит вырезать бы смог, но не уверен, что оперируемый после этого выжил. Зато у меня был Лео, хирург уровня Бог.

"Ага, подвинься." — операция шла до вечера. Одежду безвозвратно испортил кровью. Но соорудили фиксатор для челюсти.

Мои помощники описали имущество взимаемое, как вира. На счету оставили полторы тысячи зерновыми. Его теперь уже под наркозом и его жену, за компанию в том же состоянии, не пожелавшую расставаться с супругом вывезли на параплане, или после модификации это уже самолёт(?), а не важно, вывезли вместе с личными вещами в самый отдалённый город доступный за один ночной перелёт.

Мастерскую включили в наш реестр, нашли умельцев, работают они на процент от выхода качественного товара, с возможностью выкупа мастерской рассроченным платежом.

Зерновые со счёта отправил в филиалы. Неожиданные и неучтённые в расчётах, может послужат семенем, может мукой, на усмотрение руководителя оставлю.

Вечером просто отдыхал, восстанавливая сил. Лео тоже не нагружал тело. Рассортировал дела и мы обсуждали ситуацию вокруг меня, программ, врагов явных и тайных, кого можно рассматривать, как союзников, кого из врагов можно рассматривать как союзников.

Какие шаги нужно предпринять, чтобы ситуация ушла от меня в сторону. По большей части для выводов пока не хватало информации, а общие шаги могли не дать эффекта.

Так что пустыня мне пока самое место. Жаль штудирование книг опять замедлится.

В этот раз ничего не снилось.

Уснул в кровати.

Проснулся в пустыне. Как всегда душно и пыльно. До побудки ещё сорок частей, постарался выбраться потише, умылся, разогрел еду.

Парни встали как раз когда всё уже было готово.

— Парни, а беженцев не будут отслеживать по спутнику или с разведчиков, особенно ночью мы будем хорошо видны? — решил спросить раз уж подумал об этом.

— А зачем?

— Это могут быть наёмники или подкрепление нам?

— Ну уж вооружённых людей, от обывателей программы распознавания на раз расколят. — хмыкнул Медвед.

— А если будут думать, что к нам перебегают тысячи гражданских?

— Да всё равно, какая им разница? Чем больше людей, тем больше вероятность, что бомбы зацепят кого-то, что будет бить по моральному духу населения. — пожал он плечами.

Но мне кажется в этом что-то есть.

Три ночи мы ехали к точке сбора нарезая десятиверстные петли.

Лагерь беженцев был палаточным. Поставлен ровными рядами, как по шнурку. Имел баню, туалеты, цистерны с водой.

Командиром лагеря был кто-то из наших тысячников.

Люди были сами по себе, с детьми, со стариками. Почему они рвались домой сейчас, почему не хотели переждать войну здесь?

— Старик, зачем вам совершать тяжёлый переход по пескам в истекающую кровью страну? — присел я на скамеечку рядом с пожилым, покрытым морщинами дедом.

— А зачем вообще жить, мальчик? Вы воюете, а кто-то делает вам патроны или товары, которые можно поменять на патроны. Кто-то учит детей, а кто-то просто хочет домой. Те что не чувствуют место, где родился, где лежит прах предков домом, те остались там где их застигла весть о войне. Помогают посильно врагам, работают на них, платят подати. Но это причины других. Мне недолго осталось и я хочу уйти дома, чтобы мой прах лежал с прахом пращуров, и чтобы его накрыл прах пра-пра-правнуков моих пра-пра-правнуков.

Хм, не совсем понял, но главное, что эти люди более менее трезво оценивают то, куда стремятся.

День до вечера мы провели в лагере. Нашей тройке доверили довести сто пятьдесят три человека, пять из них дети. Думаю это потому, что у нас есть машины.

В основном мы нагрузились едой и водой, пустыня она такая, даже подготовленные места могут стать неожиданно далёкими из-за поломок.

В остальном поход назад был очень скучным, что просто прекрасно.

Мы добирались до песчаного укрытия до того, как становилось невыносимо жарко, Люба отправлялся за водой к колодцу, парень он крепкий, да родовые способности в помощь. С водой у нас был полный порядок, люди даже могли ополоснуться.

Я из целлофановых фляг, которых набрал с излишком наделал воздушных фонариков, и каждый вечер просил наших сопровождаемых их запускать.

Все десять дней, что мы шли к границе, по сто пятьдесят фонариков.

Прошедший день дома был обычен и не примечателен.

На границе нас никто не тормозил, мы вообще узнали о том, что уже с нашей стороны когда на коммы пришёл приказ оставаться на месте.

Наши челноки нас подобрали, гражданских увезли в их лагерь, нас в расположение.

Первым делом пополнил запасы растраченных бурдюков и прочих расходников. Потом зарылся в литературу, пока медики под рукой этим нужно пользоваться.

Через два дня нас отправили с тем же заданием. Маршрут был уже проложен, точки отдыха и колодцы вырыты. Потому на дорогу ушло всего два с половиной дня.

На сей раз мы должны были сопроводить восемьдесят человек, восемь из которых дети.

Но за ночь они отпускали по сто пятьдесят фонариков. Было даже красиво.

Днём на Хан, девушки потребовали задания, чтобы вновь получить награду. Энтузиазм стоит дорого, и его нужно время от времени подогревать, выдал задания, с содроганием ожидая расплаты. Даже свидания с ними грозят перейти в горизонтальную плоскость.

Путь мы преодолели за те же десять дней.

Два дня в части, снова пустыня, в пути нам приказали коротать время за чтением уставов и проходных лекций. Не сказать, что музыку было слушать много приятнее, некоторые треки напоминают строительный шум и вой умирающих животных. Но лекции вгоняли в транс, что за рулём квадры, да и за рулём вездехода не лучшее состояние.

Однако командиры напомнили мне, что шлем это не только защита для головы, но и средство наблюдения, контроля У-ров и У-леров, и если у-ры были в пустыне почти бесполезны, то нарабатывать навык вождения вторых в движении нужно, да и программировать протоколы в движении тоже забавно.

Поверх картинки выдаваемых у-лерами я установил текстовый экран. Пустыня в этом плане была довольно удобна, контролировать даже из полупрозрачного состояния путь можно.

Картинка с неба тоже не особо блещет разнообразием. Только текст по настоящему требует внимательности и осознания, да бубнёж преподавателей в телефонах шлема.

Всё остальное прощает небрежение.

Вчера девушки сдали свои задания. Сегодня день расплаты. У большинства выходной, у меня нет, но придётся выделить время. Поцелуями в этот раз даже Леда не стала брать, видимо ей все уши прожужжали про то, как им было здорово.

В этот раз все четверо решили взять свидание. Но столько свободного времени им выделить я не могу, потому сегодня свидания с двумя и завтра так же. Причём сразу с обеими, и Марукасом в придачу.

Так как девушки разгребли даже намёк на завал монографий и отредактировали сданные на обработку и проверку диссертации, то решил уделить им время вместо дневной школы. Всё равно меня Лео учит.

Первыми в баталию чуть не дошедшую до крови и решённую с помощью иномирской мудрости, в камень ножницы бумагу, выиграли Маргаритка и Леда, прицепом шёл Марукас.

Далеко, в часе лёта на полной скорости самолёта, где-то в ста двадцати вёрстах от города, был выход мрамора. Может натуральный, может кудес какой нанергил, но его было достаточно много и он имел приятный глубокий светлый цвет.

Потому тут стоит один из филиалов школы изобразительного творчества.

— Девочки, раздевайтесь... и займите позу которой будете гордится. Марукас ты тоже, обними Маргаритку, и чего ты одетый? Портишь всё композицию!

— Да, я как-то... мигом! — тут же вылетел из одежды парень уловив мой многообещающий взгляд.

Сперва набросок на бумаге, кто как стоит, углы позы, направление взгляда, отражение тени, наложение света.

Затем мерки. Много мерок. Очень много мерок. Где кончик носа, где выпирают соски, плечи, локти, кисти, колени, ягодицы, голени, пальчики на ногах.

Зеркало, чтобы они сами себя увидели, запечатлели.

— Я всё. Марукас, вот эта глыба, вот эскиз. — теперь уже я разделся и вписался в композицию, будто тут стоит ещё и Марукас. — Ваяй!

Камень под волей парня поплыл превращаясь в наши копии в полный рост. Теперь утомительная процедура снятия мерок со статуй и выправления "я так вижу".

— А теперь, встань на место и займи прежнюю позу, будь добр.

— Эм, ладно.

"Лео, поможешь?"

"Смотря в чём, оргии с детьми меня отталкивают."

"Нарисуй две картины карандашами в цвете, эту же композицию."

"Эх, верёвки из меня вьёшь, подвинься."

Работа Мастера завораживает, порой рядом с ним чувствуешь себя ущербным просто потому, что кажется, что никогда так не сможешь.

Рисунок был настолько чётким, что казался снимком и я был вместе с ребятами. Но Лео не остановился на завершении двух рисунков, он развёл краску и начал окрашивать статуи.

Марукас сделал их очень детальными, Лео почти оживил их и от игры света менялись эмоции на лицах, казалось, что статуи дышат.

— Вот теперь, я всё. Краске нужно время чтобы высохнуть, или Марукас, будь хорошим кудес и высушив краску, сделай фактуру, как у нашей кожи. — попросил художника Лео.

— Йяаа, ... да, конечно учитель. — ещё некоторое время мы с ним обследовали девочек и друг друга на предмет переноса родинок, шрамиков, клеточного рисунка и папиллярных узоров рук и ног, на которых написано "Статуя Марукаса и Лео", на случай хитрованов решивших откатать наши пальчики со статуй и пользоваться ими в стаканах.

— Можете одеваться, если хотите. — нужно было нанести руны на основание, это было довольно муторно, особенно слюнявить перо. Можно было и кровью, она долговечнее и видно лучше, но как-то это стрёмно*(нахватался мальчишка) постоянно себя колоть или резать.

На обратном пути Леда тискалась, я следил за статуей, у которой бы воздушное сопротивление хуже чем у кирпича. Близился закат.

На пороге дома вручил им по картине, а статую... в галереи бы поставить... но там свет ровный, больше половины таинственности статуи тогда пропадёт. Дома негде, на входе в холле затрут уже через неделю...

Но всё же доставил её в школу творчества, поговорил с мастерами, поиграли светом. Признали работу мастерской, но не признался, что причастен.

После чего решили специально для этой композиции выделить зал играющий светом. Поставить скамеечку и патефон с набором пластинок. Опережающая время техника! Механический с ручкой для взвода пружины! Пластинки на десять частей времени! Каждый стоит по тысяче элитных купонов! Но для такой композиции только лучшее!

На открытии должен играть оркестр, но не будешь же для каждого посетителя держать целую группу музыкантов, их время тоже дорого, они в это время могут репетировать или работать на заказе где-то ещё.

Так что патефон лучшее!

(На основании, в краске было написано Марукас Талантливый, Леонид Найдёнов.)

Пустыня и пустыня, ничего не менялось, только количество людей, что мы сопровождали. А количество фонариков оставалось прежним и запускалось каждый переход.

Утром был разбор документов после выходного. Проверки на местах, поиск ляпов и вредителей. Вредители хорошо маскируются, но рано или поздно...

На сей раз Лео заставил меня выкладываться по полной перед дневней, при этом не переставал читать лекции и внимательно отслеживал моё осознание, спрашивая ответы на зачитанные темы.

На дневню я едва приполз.

Две ученицы продолжали обычную работу, без сверхурочных, вторую пару я одолжил с занятий.

Кхифия и Календула более уравновешенные, и им расшатывать эмоции было не нужно. С ними гулял по набережной, ели мороженное, но с собой у меня были карандаши, а бегунки оставил во всех побережных стаканах ватманы и доску под них.

Прошлись по пошивочным, оставил эскизы комбезов портным. Девушки застряли на примерках готовой одежды, демонстрировали платья, геты, лодочки, макасы...

Утомительно, и чего они хотели добиться?

И на закате я попросил их раздеться. Оранжевые лучи на обнажённых телах, под сенью деревьев, на зелёной траве.

Лео органично вписал и меня в обе картины чуть изменив моё положение для каждой.

До самого порога они не знали, что получилось, а когда выбегали из домов, чтобы меня обнять или зацеловать... я ведь не перепутал картины?, тогда ещё есть варианты не столь приятные, но в любом случае я улетал раньше, чем они могли рассмотреть при свете газовой лампы изображение. Сперва вернувшись к Кхифии оставленной на соседней кривой, а потом полетев домой.

Весь вечер я читал в лакуне и разбирал затем с Лео технические моменты. Он в свою очередь тоже славно поработал и составил мне плотное расписание на завтра, с этими свиданиями весь график летит к кудес.

А ведь желательно ещё и филиалы банков проверить, вот уж у кого соблазнов море, а ЗаРов мало и они смертны пока. Нет к ним такого доверия, пока, чтобы делать их неуязвимыми.

Пустыня, расположение, пустыня. Всё в рамках. Впервые встретили пограничников соседей, но те не заинтересовались нашей маленькой группкой, всего в тридцать человек и мы прошли спокойно.

Утро началось с полновесной тренировки, и на утреню я скорее полз, чем шёл. И это с сегодняшним графиком?

"Лео, за что?"

"Ха-ха, ты понятия не имеешь на что способен. Посмотрим, что ты промолчишь через час."

Начался марафон по городу и за город. Как я порой мечтаю о коммах.

Сделать радио не проблема, теперь особенно, хотя такого контроля температуры, как у Квила ещё нет ни у одного из моих учеников или привлечённых работников, но мне и не нужно выращивать кремневые кристаллы, пока во всяком случае. Я вполне могу обойтись и обычной ламповой радиостанцией.

Лучшее враг хорошего, могу обойтись, это явно ускорит обмен информацией, нежели сейчас через курьеров и птицами, но радио не понятно нам, это нергия, а раз нергия, то кудес повторят опыт по своему и у них связь обязательно будет лучше моей. Так это же кудес, одно пожелание и они смогут слушать мои переговоры, как бы мы их не кодировали... хотя... но это уже за пределами. Нужны будут вычислители, программы звуковой коррекции и сжимания сигнала в импульс, тогда передавать сообщения можно будет пряча в музыке. Но чистоты передачи ламповых ламп в таком случае не будет хватать, нужны будут полупроводники.

Лучше сразу создавать связь на нергии, тогда кудес будут сталкиваться с противодействием задействованной синергии переполненной волей и аурой пославшего сообщения, в диалоге установится канал и его будет труднее не то, что подслушать, обнаружить.

Во всяком случае теория подтверждённая математически и некоторыми наблюдениями за элом Вагеком и другими кудес говорит так.

Управляющие плантаций, начальники складов, механики следящие за исправностью сеялок, плугов, остротой ручного инструмента, учётчики, рабочие ведущие сопровождение посадок на своём участке до самого сбора урожая и удобрения почвы по завершению уборки, все встречали меня ровно, без нервов, паники или желания потеряться.

(*Поля возделывают на Хан по методу Худенко, кому интересно ищите. )

Все кровно заинтересованы в урожайности, исправности инструментов, здоровье тягловых.

Тепличные хозяйства ещё в третий Цикл вышли на груглоцикличный график, снабжая едальни и вкушевни по всему городу и за его пределами свежими витаминами даже зимой.

Успешно шло прививание видов, для получения более качественного и красивого урожая.

Животноводы и птицефабрики тоже не проседают. Птицам и свиньям в корм достаётся множество растений содержащими в себе антибиотики. Яки, овцы, ламы, верблюды* более неприхотливы, но тоже получают свою порцию лечебных трав.

(В большей мере животное похоже на банту из ЗВ, только без рогов и с жировыми горбами.)

— А, Леон, добра вам и благоденствия. Вы к нам с проверкой или наслышаны успехами?

— Одно не мешает другому, лох Вула. — поклонился я корпусом, градусов на десять. Один из немногих людей найденных Лео, чей ум опережает эпохи. — Добра вам. Чем же вы можете меня порадовать? — мы находились в светлой лаборатории за городом в холмистой местности. Основные лабораторные помещения были под землёй, лох эл Вагек стряс с меня за эту работу проект для своих деревень, чтоб лучше чем в городе было и обслуживать могли пять-шесть человек. Пришлось тогда голову поломать под смех Лео, который сказал, что это прекрасная практика для меня.

— Мы обнаружили интересное свойство синергии. Пройдёмте. — в лаборатории были лифты на пневматической-газотурбинной основе. Надёжность казалась сомнительной, но они хорошо себя показали, хотя и требуют постоянного технического надзора.

Кабина лифта унесла нас на минус десятый, подуровень три. Лох Вула привычно с усилием крутанул за поручень кабину лифта по оси и мы вышли на площадку.

— Открытие произошло совершенно случайно, одна из наших лаборанток влюблена в своего руководителя. И пыталась передать ему своё признание на бумаге вместе с образцом.

— Вот уж... а меня только донимают и время отнимают, хотя... да работы стало меньше. — бурчу себе под нос. Там убавилось, а в других местах приросло.

— И что за результат?

— Вот. — продемонстрировал он мне камень нергии. Такой же как у животных, может это он и есть? — Сомневаетесь? И правильно. — он достал склянку из кармана куртки, в ней был белый сыпучий материал... соль или очищенный сахар. — Сахар. Смотрите!

И у него на руке начал расти слегка светящийся голубым светом кристаллик выросший за восемь частей в полноценный кристалл в ладонь в поперечнике. Где то полтора вершка, два перста толщиной.

— Долговечность? Ёмкость? Прочность?

— Ха-ха, Леон, мы только у порога, едва сделали первый шаг. Но уже проверено, что своим кристаллом можно воспользоваться легко, в то время, как с посторонним возникают накладки. При использовании кристалл постепенно исчезает. Полезных свойств, кроме улучшения контроля проводимых действий мы пока не обнаружили.

— Накладки? Какие?

— Это сложно описать, сбои в сознании, слуховые галлюцинации, морок, вкрапление посторонних элементов в создаваемую нергию. — перечислил он.

— Любопытно, позволите? — протянул я руку прося передать мне созданный кристалл.

— Да, конечно. — камень и камень, прозрачный, светится. Ничего не чувствую. Зато аурное зрение говорит о вложенной частице создавшего. Пошёл в свой кабинет, у меня там были ватманы с готовыми рунными кругами.

Как и говорил доктор, ничего особенного, синергия есть во всём, это достоверно установлено, удалось даже приказать частице полностью очистится от синергии, после чего никто не мог с ней ничего сделать в течении трёх частей. Опыт повторяли много раз, но это было самое длительное время. Синергия легко заполняла пространство и там, где её чаще применяли её плотность на единицу массы возрастала, что выражалось в более лёгком оперировании материей.

"Ооооохххх, какой же ты ещё ребёнок..."

"Что не так?" — вскинулся я.

"А подумать, кто мне рассказывал про кристаллы памяти в расположении?"

"И? Даже если смогу их тут создать, на чём мне их считывать?"

"Вот смотрю на тебя иногда и думаю, куда я потратил лучшие циклы твоей жизни?"

"Кристаллы, память, процессоры, вычислители, комм, планшет, информационный узел... Триллионы триллиардов гуглов операций в миг... Кристаллы ключ ко всему!!!"

— Аха-ха-ха!!! кхы-кх-кхы-кх... Ха-ха-ха-ха!!! — ох, я так хотел себе домой кластер из вспомогательного узла, что аж позабыл зачем он мне нужен. — Ха-ха-ха-ха...

"Успокоился?" — дождавшись когда смех перейдёт всхлипы и судорожные попытки вдохнуть спросил Лео.

"Более-менее."

"Ты же понимаешь, что сколь бы не был Вула хорошим учёным и насколько бы далеко не заглядывал его ум, он тебе не помощник?"

"Да, только вспомогательные исследования некоторых узлов."

"А теперь подумай, сколько при твоём графике, а его нельзя отодвинуть и забить, займёт создание самого простого компьютера, даже не кластера."

"Цикла два-три?"

"Ха-ха, наивный юноша. Нет, раза в два больше, если ничего не вмешается в процесс."

"Что поделать? Можно разбить технологическую цепочку на сотни тысяч не связанных элементов..."

"И ничего не получить, это тебе не там, где технологии всюду, здесь всё на мастерах и кудес. Даже если закрыть глаза на весьма вероятную утечку производных, которые вполне компонуются в тысячи более полезных приборов, каждый мастер будет делать чуть по своему. Это не завод какой с потоком и автоматическим контролем качества. Да и разбивать цепочку ты будешь около цикла, ждать результатов в течении цикла пытаясь подогнать не подходящие элементы, настраивать всё и писать базовые установки ещё пару циклов. При этом среди кудес начнут ходить интересные элементы."

"Что ты предлагаешь?"

"А что тебе больше всего нужно на первоначальном этапе?"

"Создать кристаллы памяти, отработать технологию, и связь."

"И что тебе мешает начать с кристалловедения? Параллельно исследуя создание нергических кристаллов?"

Я задумался, крепко так задумался. Пока я в пустыне, мне всё равно не удаётся нормально практиковаться в кибернетике. Планшет на пределе вывозит создаваемые программы, нужен комбайн, но на него моего рейтинга не хватает на порядок.

Почему бы тогда на это время, пока мы перевозим беженцев, не заняться теорией создания кристаллов? А дома в одном из подвалов установить свою лабораторию?

"Хорошо, я понял приоритеты. А со связью, что?"

"Возьмись за важное, остальное приложится."

Лысый до макушки Вула провёл меня по другим исследованиям и этажам, но больше нигде прорывов в области теоретической нергии и практического кудес не случилось.

По прилёте домой выдал бегункам списки потребных мне на первое время материалов и оборудования, которые грузчики доставят на нужный этаж, помощник управляющего банями проследит, а там уже сам расставлю.

Воздушные курьеры получили приказы для управленцев филиалов банков, предоставить копии отчётности.

Потом я ушёл в лакуну начиная изучать доступную информацию по кристалловедению, а Лео продолжил деловой вечер рассылая приказы своим агентам и читая уже пришедшие отчёты. По результатам под подозрение в хищениях и растратах попали три филиала, пока целиком, а точнее проверка выявит.

Завтра будет встреча с ЗаРами. Им конечно вбивают установки на верность Роду, но тоже нужно держать руку на пульсе. Пока крепкой Идеи у новобранцев ещё не сформировалось и это по большей части чужие люди со своими целями. Ветераны же как маяк, но большая их часть сейчас охраняет наши банки и гоняют разбойников по континенту.

По сути нужно с пополнением начинать привязку сначала. Хлопотно и горло болеть будет.

(Всё ещё. Айлетъ 65число. 1877 Лето от потери Связи. Нил.)

В расположении скинул предложенные Лео манки во все инфо сферы разных стран. Через некоторое время они прилипнут к малоизвестным блогерам и выдадут некоторые предположения от их имени. В обычных обстоятельствах это прошло бы вообще незамеченным, но после того, как сеть и сферы подвисли на два дня, аналитические программы должны будут получить резервы вычислительных мощностей.

Другие же манки будут ссылаться на эти мнения, после чего популярность тех блогов значительно подскочит.

В итоге те кто надо обратят на них свой взор, услышат, что захотят услышать испугаются того во что поверят и начнут рыть в другую сторону.

Теоретически меня можно будет отследить по планшету, но на практике легче найти золотую невидимую иголку в хвойном лесу. Только для командования адрес моего планшета продолжает оставаться в пределах моего комма с одним номером, для остального мира это призрак меняющий своё положение хаотично, вслед за понравившейся мелодией.

В остальном только учебники поменялись, служба шла спокойно. Нас кадетов не посылали на смерть, но и прохлаждаться не давали.

Уснул в пустыне, проснулся дома.

Расположение Защитников так же было за городом.

И хотелось бы, да нельзя выделить им весь день. Но нужно показывать, что глава рода не сопляк и размазня, а может с ними потягаться. Раньше мне активно помогала Кхифия создавать образ, но с углублением в рунное программирование своего сознание, а через эту спарку управление мирозданием позволило не столь сильно полагаться на помощников.

— Добра вам, и блага Роду! Вы Защита, как скорлупа на обременённом яйце, стенки и корпус. И пока Род не вырос, не смог выйти открытой грудью в мир, вы должны быть рубежом защищающим нас от его опасностей.

Когда же Род станет сильнее и больше, вы станете перьями, на которых мы воспарим!

Вы часть от части, плоть от плоти рода, с честью несите это осознание! Ваше величие, Величие Рода, Величие Рода, ваша Сила!

Далее говорил уже Лео, тембр и ритм стали меняться, затягивать, отпускать, затягивать... расслаблять, напрягать, пугать, воодушевлять...

Говорил он не долго, но выматывало это знатно. По результатам проверки отсеяли троих бойцов которые были совсем себе на уме.

Остальные его речью прониклись, их уважение к Роду возросло, а чувство причастности укоренилось. Дальнейшее сделают уже инструктора.

Побегал с ними по полосе препятствий, по стенам, потолку, стволам деревьев и веток. Хотя они пока могли только по земле и при помощи канатов выполнять часть того, что показал я.

Это временно, через пол цикла мне будет за ними уже не угнаться.

Школа могла ещё подождать и я занялся своей лабораторией. Лео по ходу установки столов запустил некоторые процессы кристаллообразования в растворах.

Когда я закончил всё расставлять уже десяток колб нужно было убирать в тёмное местечко с постоянной температурой.

Температурные и гравитационные круги заняли определённые им места, а порошки и металл свои чаши. Эти будут расти как бы не быстрее тех, что в колбах.

Теперь можно и в Школу идти, как раз конец занятий, возможно девочки захотят вновь взять сверхурочные, а я посижу в библиотеке, проверю, что нового появилось, может чего важного пропускаю.

— Леон! Ты почему прогуливаешь? Сам же говорил о важности обучения! — набросилась на меня Календула, когда увидела, как я захожу в зал ученического совета.

— Учился. И дела Рода, и так их перенёс, чтобы побыть с вами, так что имей взвешанность.

— Умм, прости, просто тебя не было и я... мы волновались. — потупилась она.

— Замнём. — оглядел корзины под заявки, под монографии. — Смотрю накопилось не так и много, на докторские никто ещё не накопил материала, так что если сможете это разгрести до завтрашней дневни, то сходим все вместе на интересное мероприятие.

— Да мы, да за... — тут же начала суету Леда.

— Мы успеем, Леон, не волнуйся. — иронично смотря на суету Леды ответила за всех Кхифия.

— Я буду в библиотеке, не теряйте.

Пожалуй на Ведание Мира уже можно добавить курс землеведания, мне нужны будут землеведы, металловеды, кристалловеды, смежные и боковые специалисты.

Нужно будет выделить фонды средних и элитных купонов, резервные мясо-зерновые счета просядут не очень сильно.

Прикинул, не нужно ли будет открыть ещё вкушевень, харчевен, пошивочных... но по отчётам они потянут ещё тридцати процентное увеличение нагрузки без потери качества.

Ладно. Пока что выпишу задание на монографии по плотности и твёрдости кристаллов, их классификацию, состав, зоны скопления и прочая прочая.

Домой пришёл уже поздно, бегунки и секретари оставили папки для разбора, Лео привычно вытеснил меня в лакуну и занялся разбором документов на завтра, составление расписания и разборы отчётов своих осведомителей и агентов.

Мне тоже было чем заняться.

В завершении он выложился с посохом почти до потери контроля над телом, я после такого взрыва активности в прямом смысле полз в душевую. Хотя вышел уже на четвереньках.

Полчаса из-за этого ругались, я так и не понял зачем он это сделал.

Кое как пошатываясь дошёл до колокольчика, дежурная пришедшая на вызов получила заказ на молоко, творог, сыр. Есть на ночь вредно, потому ещё час придётся медитировать.

Глаза сами слипались, хоть сидя, хоть стоя.

С радостью отдал контроль снова Лео, пусть зараза сам мучается, раз натворил. И тут же уснул.

Леонид.

Расход элементов выше чем я полагал, Леон совсем себя не бережёт, мог бы и отдыхать иногда, нет учится, как одержимый. А ведь рейрей у нас нет.

Вызвал дежурную, она доставила из хранилища новый ящик глюкозы. Развёл питательные элементы, добавил железа, магния, золота.

Принесли запечённую рыбу с салатом из морских водорослей. Леон ненавидит рыбу, а мозг страдает.

Я принимаю эту пищу, благодарю рыбаков и пилотов силами которых она была доставлена на мой стол, поваров и разносчиц которые так хорошо приготовили и оформили блюдо.

Благодарю предков и богов, что свели нас в этой точке времени и я могу насладится умопомрачительным вкусом этой северной красной рыбы.

Благодарю!

Съел и шкуру и голову, ещё бы раз съел глаза и мозг, но если и было, то ждать пока принесут не стоит, время не резиновое. Девушка унесла косточки.

Выпил бутылочку глюкозы и поставил капельницы с раствором. Как же не хватает рейрей!

Слив лишнюю жидкость и освободив кишечник лёг наконец то в кровать. У желудка ночью будет много работы, ему будет не до диагностики. Пока молод ещё не страшно, но сбои копятся. Нужно будет занять время утром и после утрени есть ещё и рыбу пока Леон будет занят чтением.

Ещё можно начать производство рыбьего жира, и создавать у него иллюзию другого запаха и вкуса, чтобы он принимал по три-четыре капсулы в час.

Ладно и так уже задержал сессию, лети Леон, учись, но мог бы ты отдыхать, а? Нужно будет поговорить с ним об этом.

Леон.

Сон был долгий и приятный, кажется, что я ел варение из лепестков цветов с самым воздушным хлебом на свете, под ароматнейший чай...

А потом проснулся в душной, пыльной, вонючей пустыне. Такая потеря, ещё бы пол часика!

— Проснулся? Мы уже думали, что у тебя тепловой удар. Ты бы отдыхал что ли побольше. — похлопал меня по плечу Люба. — Выдвигаемся через десять частей. Закидывай что найдёшь в глотку, пей и по пути поссышь.

— Я нагоню. — прижало и в самом деле сильно, в обоих смыслах.

— Хорошо, но будь на связи. Мы мельтешим туда сюда, на наших плечах всякие тёмные личности могут проскакивать границу со своим товаром.

— Есть "на связи"! — козырнул я.

От ямы нужника несло на десяток саженей окрест. Мы действительно мельтешим слишком часто.

Но никто не напал, а у-леры не заметили никого, кто бы за нами следовал. Обучение шло своим ходом.

Когда добрались в расположение сразу после душа рванул к медикам ускорять изучение.

— Молодой человек, капсулы конечно могут очень многое, но вы знаете, что подвергаете свою жизнь неоправданному риску? У вас уже наблюдается истощение нервной системы!

— Но мне нужно учится! — вспылил я.

— А ещё вам нужно отдыхать! Я прописываю вам восстановительный курс! Никаких занятий сверх обычного курса! И назначаю вам постельный режим на два дня! До вашего следующего выхода на задание!

Ага, попробуй проконтролировать меня в пустыне! Но что за облом, я так надеялся на ускорение! Все будто специально тормозят моё обучение!

Два дня занимался только восстановительной гимнастикой, ел, спал, слушал конспекты в записи, читал материалы курса.

Познакомился с соседями по палате. Мужики из боёв были вынесены еле живые, но медики их неплохо собрали обратно, по словам самих соседей.

Играли в шахматы и карты.

Выхода в пустыню ждал с нетерпением, но рядом со свей техникой увидел воя Натфиля.

— Здоров, салага, как ты умудрился медиков довести? Давай планшет и комм, заблокирую тебе некоторые функции, если взломаешь, уши надеру. — пришлось подчинится.

Так что в пути слушал под музыку лекции и читал под музыку учебные материалы за этот курс.

На шестой день меня укусила змея, когда отошёл отлить, укус оказался слишком токсичен, уже через три части я не мог вдохнуть, мышцы сводило, сердце остановилось.

Ненавижу змей!

Даже уют кровати не помог от нахлынувшего раздражения. Все против меня!

Я даже не сразу заметил, что очнулся не в лакуне. Небо было ещё тёмным.

"Лео, я могу вернуться сейчас?"

"Нет, до рассвета девяносто частей." — и тут я почувствовал... очень много, ноги задрожали, руки, пальцы, боль накатывала волнами, мышцы свело судорогой.

"Лео, что со мной?"

"Ты не помнишь? Вчера я немного перестарался с полной выкладкой."

"Лео??!! Вот и испытывай теперь, аааа, уууй..."

"Говорят рыба помогает выводить лишнюю молочную кислоту из мышц, хочешь?"

"Какая рыба? Занимай моё место и мучайся, как виноватый!"

"Не-не, у меня дела, планы, нужно лекцию читать..."

"Р-р-р-ррр!!!"

Я выл в голос, всполошил дежурных.

Мне помогли добраться до бань, где я расходился, поприседал, размялся.

Девушки в одних простынях на бёдрах с полными грудями и торчащими дерзко сосками принялись за мою помывку. Ласкающая пена и ароматы красивых девушек, трав, пара...

Девушки проводили меня по коридору постоянно касаясь оголённой грудью то плеча, то спины, дразнятся девки! И был отдан массажисту, парень размял меня так, что сперва думал, что меня убивают, но потом полегчало.

Распарили вениками и дали остыть, снова обворожительные прелестницы напоили чаем. После чего помёрз в трубе до лютого минуса по Квилу и был разогрет голыми телами баньщиц прижимающих меня настолько плотно своими прелестями, что не будь я таким холодным, то было бы неловко. И массаж спины грудью, животом и волосками был куда приятнее профессионального. Она меня ещё и в шею лизнула!

"Прости, я перестарался, так что тебе следует снять нагрузку, вообще бы хорошо не напрягаться."

"И ты туда же?"

"Ты о чём?"

"Да все вокруг заладили, отдохни, отдохни! Будто я могу?!"

"Почему нет? От того, что ты просто рвёшь жилы дела не ускорятся, то есть нет, но незначительно. Значительно лучше если ты распределишь нагрузку и будешь поддерживать однородный темп чередуя его остановками проводя полноценную разгрузку."

"А дела?"

"Дела неизбежная неизменная, но я могу взять на себя утренние не судьбоносные решения, а ты в это время в лакуне не будешь учится, а посмотришь ведянки."

"Р-р-р-рраа! Кхххх, ладно, уговорил. Час утром, только я и отдых."

"Отлично. Начнём?"

"Давай."

Он там, что рыбу ест? Фууу, не знал, что Лео любит эту гадость, ещё и зелёная лапша какая-то. Ладно, главное, что я не чувствую её вкуса. Но как же фууу, бее, гадость, в моё тело гад!

Ведянок я уже давно не касался, может и зря, поучительные и смешные, и не поймёшь чего больше.

Пока я читал и смеялся, Лео покончил с рыбой и разобрал завал на столе, оставив мне лишь договора и очень важные отчёты.

Девочки в Школе тоже очень хорошо справились, но и задание было не трудным и работы не много.

Подумав, решил, что лучший отдых это баня.

— Зубрила, сделаешь за меня монографию? — хо, какой интересный разговор в коридоре. Парнишка лет пятнадцати нависал над моим ровесником огораживая ему путь к бегству левой рукой, а правой вцепился в форму, видимо ещё и прописав по рёбрам пару раз.

— А то что? — посмотрел мальчишка на парня с вызовом.

— Будет так. — и прописал ему лбом в чело. От удара голова мальчишки стукнулась об стену затылком.

Это кто это у нас такой весь интересный?

— А кто это у нас тут любит маленьких обижать? — выхожу я из-за поворота и спускаю мешочек кистеня в ладонь.

— Тебе какое дело? Шёл мимо, вот и чеши дальше!

и — Ты дурачок или не местный? — аж пронзило меня удивление, да в этом городе нет никого кто бы меня не знал, а уж в школе... Мой портрет в полный рост весит на входе.

"Аккуратнее, так люди на тот свет и уходят, от недооценки идиотов."

"Лео, он меня не узнал!"

"И? Ты кто такой, чтобы тебя всякая шваль узнавала? Смотрящий?" — и правда, чего это я.

— Смотрю ты дебил, но всё равно в круг.

— Иди лесом. Кто ты вообще такой? Чего мешаешь?

— О-о-ооо, мояя гоолооваа. — простонал парнишка. — Ааай, ооо, Леооон, яяя ссс нииим ссаамм ррааааззберрууссь.

"Песец. Этого в лазарет срочно. Вали гниду, чтоб в спину не ударил."

— У-у-ууу, вот ты налип, дебил. Бери Тирге на руки и неси в лазарет.

— С чего бы? — совсем потерялся детина.

— Или так, или... ну так. Если он из-за тебя умрёт, ты чуешь, что будет с твоей семьёй?

— И чё? Я сирота. — цикнул он.

— Тем хуже. Хватай и неси. — надавил я взглядом. Взгляд ещё не настолько суров, как у Лео, но детям хватает. И ему хватило.

Лео осмотрел Тирге, наложил компресс, уложил в кровать в лазарете. Старшая лекарка посмотрела за его работой, одобрительно кивнула и начала заполнять журнал.

— Звать как дуболом? — посмотрел я на струхнувшего парня.

— Инсин. — "красивый" на старом языке.

— Так вот, Инсин, Тирге сам решил с тобой разобраться в круге. Как только сможет. Но если ты ещё раз устроишь нечто подобное в моей Школе, тебя будут вызывать в круг все, каждый ученик и начну эту эстафету я. Я сломаю тебе ноги, и отобью руки, тебя вылечат, а потом ты если смелости хватит будешь выходить в круг снова и снова, пока все и каждый тебя не простят. Тут воров очень не любят, уж не знаю, где тебя растили и как ты смог поступить сюда с такими наклонностями... но... это был твой последний залёт.

Ты всё понял?

И: — Да, лошок Леон, — поклонился он глубоко. — Простите меня, только благодаря вашей помощи я тут. У меня талант художника картографа. И... я... вспомнил кривые и тут... так... и... все такие.... а я... и за монографию купоны... и вот.

— Работать надо, а не "и вот"! Все возможности есть! Всем руки нужны! А с твоими талантами!!! Ууууу, не беси меня, скройся с глаз на занятия! — того сдуло ветром.

"Ну вот, а ты говоришь клади его. Кадр, блин."

"Ну, гнили в нём изрядно, запаришься вычищать."

"Да? Надо будет назначить ответственного." — поставил я меточку в памяти.

Во время занятий, выступил перед аудиторией с завлекательным докладом о возможном создании нового курса землеведания, на базе крыла Ведания Мира.

Пересуды теперь разнесут весть далеко за пределы школьных стен, а там и диссертации посыпятся в наши корзины. Тема не паханная, а люди по опыту травоведения уже знают, что могут получить за хорошую и полную исследовательскую деятельность. Даже эс кудес были по тем темам приятно удивлены размером наград, так что предполагаю, что в этой теме и элы поучаствуют.

После школы мы отправились вшестером ко мне домой. Я отправился отмокать в тёплые минеральные ванны, а учеников провели по всем предоставляемым процедурам.

Только на входе поинтересовались, кого они хотят видеть в качестве банщиков, девушек или парней. Леда выбрала в баньщики парней, остальные девушек.

Я переходил из ванны в ванну постепенно повышая температуру и попивал чуть холодный чай.

Отмокнув достаточно закутался в халат и стал дожидаться остальных в трапезной комнате.

Сперва появился Марукас, потом по одной подошли девочки, и первой была красная, как мак Леда.

Рассевшись на тёплом полу перед специально подогнанному по высоте столиком мы начали есть с холодных закусок.

Повара показывали первоклассное мастерство, полностью оправдывая стоимость элитности купонов. Скоро будет второй выпуск, тогда старшие Мастера получат награду, особняк и возможность выкупить харчевню в собственность, правда в других городах. Через некоторое время они могут оформит экзаменацию выкупленного ими заведения, чтобы повысить класс до элитного став вкушевней. И подтверждать его раз в три недели до самой передачи наследнику или приемнику.

Умяли три смены блюд, после чего отвалились от стола и повалившись на пол.

Вошли девушки музыканты и певец парень. Через три-четыре исполнения они оставляли инструменты и выходили перевести дух, а их место занимали банные артисты, они сами чувствуют атмосферу и выдают либо что-то весёлое или слезливое, рассказывают подтверждённые новости и далёкие слухи.

Три девушки в халатиках обняли меня, четвертая положила голову на ноги и была обнята любящим её парнем.

Вот почему мои ученики создают себе сложности в отношениях, когда остальные так не заморачиваются? Нет так нет, найду другого/другую. Эти же прилипли ко мне!

Вот что я сделал не так?

Музаканты возвращались, а банши уходили подменить других замолкающих.

Учеников уложили в гостевых покоях.

Лео занялся делами, я продолжил отдых ведянками.

Сон был коротким и не запомнился ничем и вот я опять в духоте, вони и пыли.

Глава седьмая.

Есть огромная разница между первопроходцем и последователем, зачастую второй опережает первого во всём...

Лоен. (Сей. 31 число. 12-й Цикл от СУ. Хан)

Но слава достаётся Первым!

Мне слава нужна на сотом или трёхсотом месте по градации желаемого.

Но кажется это, кудес его, успех!

"Не спеши с выводами, проверь. У тебя этих успехов уже три цикла наберётся." Лео, не мог поддержать радость? Но он прав.

Зеркало отразило юношу шестнадцати циклов, сосредоточенный взгляд, поджатые тонкие губы, почти белые волосы коротко стрижены по бокам и на затылке, шевелюра на лбу и макушке густая, на затылке длинный хвост достаёт таза, в кончик вплетён жёлтый корунд в ладонь длиной.

Сделать кристалл памяти с доступностью технологии изготовления было не сложно, кудес его могли даже улучшить. Но вот добиться устойчивого ровного результата кудес не могут, особенно в кристаллической решётке, особенности сосредоточенности. Синергии плевать на последовательность, нергия принимает желаемую форму, получается кудес.

Но Кудес создаёт всегда разное кудес, потому нужны измерения и подгонка по факту.

С кристаллами так тоже возможно, но сколько ты их так сделаешь?

Можно создать сразу огромную глыбу, чтобы разбить на фрагменты, но с кристаллами памяти так обращаться нельзя, они должны быть цельными со специфической шубкой на плоскостях и чешуйками на гранях.

Этого кудес тоже не понимают. Не видят. А разъяснять естественно не в моих интересах.

Потому три цикла опытов и переменных достижений закономерно привели к Успеху!

"Ой, цикл, и два цикла назад тоже были закономерные Успехи, а в итоге пшик."

"Ай, это было жестоко! У меня теперь сердце кровью обливается! Помру из-за тебя, не проси больше чаю налить!"

"Ты проверь вначале, потом ликуй или отчаивайся, хватит время тянуть. Нет и нет, начнём следующую цепочку прорабатывать."

Действительно, провалом больше...

Запускаю вязь квантового копира вариант семь ноль двадцать три боги, вариант "Л".

Вспышка, вырубила визуальную картинку, но энергетическая осталась или нет?

"Лео, у меня в глазах троится. Это нормально?"

"Хм, это определённо нормально, потому что у меня тоже."

"Это... (шёпотом) успех, да?"

"Возможно." — весьма сдержанно ответил наставник. — "Для начала повтори."

На этот раз мы прикрыли глаза поляризованным стеклом. От основной матрицы отделилось ещё два кристалла. И если матрица была... объектом, то копии парой квантов.

Вносимые изменения на одном отражались на другом, в то время, как матрица прописывала для них лишь условия.

— А что будет, если запись информации сильно изменит квантовую пару?

"Полагаю матрица несёт более глубокий, то есть атомный след в квантах, её наличие, даже разрушенной нужно для поддержания состава копий. Во всяком случае, эту гипотезу я могу перевести в теорию, а ты доказать или опровергнуть на практике."

Взял второй кристалл памяти. Скопировал его, нужно будет пересчитывать, где в вязи такие паразитные потери. Поместил копии в наблюдательный бокс. Затем начал менять молекулярный состав и кристаллическую решётку матрицы. Копии налились синевой, позеленели, пожелтели, покраснели, стали фиолетовыми, стеклянными.

Хм... прикоснулся к одной из копий, подал огромный заряд воли и признания своей вещью, после чего начал менять матрицу. Изменения копий замедлилось, затем остановилось, после чего они растаяли дымом.

Хм... не дымом, нергией земляной синергии.

"Чтож, уже не так опасно, но может наделать дел."

"Воздух и вода тоже могут наделать дел." — пожимаю плечами. Защита от дурака есть, и это хорошо.

— Теперь вторая часть вязи... успех будет достигнут!

"Ещё цикла через три?"

"Смейся смейся! Но я понял принцип!"

Леонид.

Самолёт заходил на ночную посадку, возможно ещё цикл или два... хорошо если получится уложиться в пять, если честно, но рейсы между городами станут доступны всем.

После того как четыре цикла назад были изгнаны пять руководителей филиалов, их замы и учётчики Леону приходилось быть в небе дольше чем на земле.

Контроль за филиалами, новыми производствами, сбором урожая и распространением более колорийных или насыщенных питательными веществами видов.

Империя его маленького, пока, рода разрасталась. Банки, управляющие, фермы уже начали захват трёх очень пригодных для жизни континентов, а четвёртый поднятый недавними катаклизмами со дна моря исследуют на предмет застройки единым городом, или возведением на нём стартового стола. Хотя вулканическая активность там сейчас чумовая.

Плюсом его постоянных разъездов стали встречи с ветеранами гвардии рода, которые тщательно зачищали леса от разбойников, исследовали остова на предмет скапливающихся на них изгнанников, если таковые находились, то остров мог и полностью опустеть.

Но работы у них всё ещё хватает.

Великие Кудес за четыре цикла устроили лишь два континентальных катаклизма, стёрли с лица Хан пять городов, больше ста тысяч погибших.

Наверное театры всё же усовестили их, по собранным данным раньше и цикла не проходило, чтоб Парочка самых неадекватных не устроила буйство, втягивая остальных. Те навешивали им люлей, забирали что-то и всё немного успокаивалось, пока вожжа под зад опять не попадала.

А великие они потому, что бессмертные.

У Леона теперь тоже есть пятеро бессмертных гвардейцев. К сожалению ему передалось моё недоверие к людям в большей степени, потому они остались просто очень сильными кудес которых весьма сложно убить. Возможно мы смогли бы создать из них пять Великих Кудес, но Леон не верит в возможность их подчинения после этого, и так как это его жизнь, я не настаиваю.

У Клана и пострашнее звери были, себя хотя бы взять в пример, жили по общим порядкам, но не мне мёртвому указывать, что делать живому. До Слияния во всяком случае, но оно может быть, может не быть...

Мальчик продолжал разрабатывать вязь способную, без шуток, изменить мир, представляешь?

Но пока у него не получалось, и все мои знания, что могли ему помочь лежали под грифом Фиолетовый-Чёрный, так что считай и не было вовсе.

Хотя Леон своё возьмёт, не гениальностью, так упорством.

Посадка, осмотрелся. Люди вокруг только наши.

Леон вылетел из самолёта направляясь в город. Служащие аэродрома закутали самолёт в маскировочные сети, создав на поле холм.

Под сетью его развернут носом к взлётному полю. Весь день уйдёт на проверки, а после заката мы скорее всего полетим дальше. Самолёт оборудован, как квартира. Леон уже привык спать в небе, под звон натянутых тросов и шелест воздуха об обшивку.

"Остановись вон там." — обозначил место яркой стрелкой и крестиком.

"Может вначале остановимся в гостевом доме? Душ, еда, сменное бельё? Не хочу потный в липкой одежде этого делать."

"Сядь там."

"Р-р-р-рры!"

"Присмотрись."

"О, это же мои За-Ры!"

"А теперь работа на лицо. Выложись по полной, а потом позови одного из них смахнуться."

"У-у-у-уууу... мало того, что потный, так ещё и в ссадинах..."

Парень использует "женский" стиль Текучей Воды. Вес, сила и инерция противника или группы, используется против него, них.

Так как рунным цепочкам и рунной вязи не нужен дополнительный контакт, если она входит в зону касания ауры, то артефактами на этой основе можно управлять мысленно.

Что значит, что для, к примеру, пистолетов не нужны курки. Да и порох тоже. Лишь бы пружина пули подавала.

Мог бы, открыл ему информацию про пространственный канал... не будем о грустном.

Так что нашитые на его одежду у подола звёздочки, дула на наручах с магазинами, вполне себе орудия повышенной смертоносности.

Одежда служит экзоскелетом, оберегая его, как панцирь жука, увеличивая скорость и силу взмаха.

Перчатки и ботинки замыкаясь в цепь позволяют распределять ударную нагрузку по внешнему контуру.

В этой одежде Леон мог и карате использовать, вот только это дурная привычка.

Когда на нём капюшон и маска он становится защищён надёжнее чем в танке.

Но для тренировки комплект нужно снять.

Выложился он в бою с тенью и правда хорошо. Ещё бы, если тень Ярило в лучшей форме.

— Эй, синяя группа, третий взвод, долго вы там за главой ещё подглядывать будете? Отрядите одного двух бойцов поупражняться!

Через риску двое спрыгнули с деревьев.

— Зря, преимуществами не нужно разбрасываться!

И начинает динамичное сближение. Пусть нательное бельё не несёт настолько мощных защитных функций, но основа усиления и ускорения, та же.

Бойцы начинают разрывать дистанцию. Кистень подсекает ногу тому, что прямо по курсу, второй уходит влево.

Обозначил пяткой в челюсть с добивающим в гортань. Один минус.

Второй хорошо уходил от контакта не используя метательные снаряды, так как не очень была понятна цель и пределы тренировочного боя.

Тогда Леон использовал запрещённый приём.

— Всё сдаюсь, живым тебя захватить не вышло, ты убит. — и хлопок пули о ствол прошедшей на всякий случай в полутора аршинах от головы.

"Это я такой сильный, или эти конкретно такие слабые?"

"Просто дали тебе потешить самолюбие. И вы не обговорили условия схватки."

"Ой, я же сразу напал. Остановить не мог?"

"Мне тоже было любопытно посмотреть к чему это приведёт."

— А теперь давайте серьёзно. У меня угрожающая роду информация. Вы смогли меня отрезать от основной группы, но через пять частей те подойдут. Если я смогу продержаться, вы проиграли. Я использую холодное оружие, без дистанционной нергии.

Вопросы?

— Мы можем использовать метательные ножи? — на обоих зелёная пятнистая одежда прикрытая бронёй обшитой тканью. У того что спросил лычки рядового на вороте.

— Если есть деревянные или оловянные. Я не настолько крепок, чтобы телом металл отбивать. Они с ядом?

— Да.

— Тогда попадание кинжала считается за поражение. Так есть такие? — через пол риски рядом с парой бойцов в землю воткнулись восемь ножей.

— Эй, только оботрите их хорошо, царапина с попавшей в неё землёй может и убить.

Бой начался снова, но уже по сигналу.

На сей раз Леона гоняли, как щенка в свинарнике. Но изворотливость у него прокачана на высочайшем уровне. В общем шесть частей он продержался, условно победил, даже смог нанести гвардейцам пару царапин на броню. Но не стал объявлять о том, что это была артерия и глаз. Зачем опускать самооценку воинов в бою, им потом командир растолкует, когда дополнительные тренировки назначит. Субординация.

Может ему сказать, что он давно уже придумал вязь для поддержания одежды в чистоте и сухости?

Нее-е, так забавнее.

"Лео... а разве я не делал что-то от грязи на одежде?"

"Кто знает, фьюфьюфью..."

"Лео! Как давно?"

"Кто знааееет, фьюфьюфьюфюююю..."

"Как давно, я тебя спрашиваю, я мог использовать эту вязь?"

"Да мелочь, цикла четыре... может пять..."

"Лео!!! Аргх!!! Ох, припомню я тебе... бу-бу-бубубу..."

Леон.

Очередной город, я тут уже бывал и не раз за прошедший цикл, назван он, как и прочие по именам уважаемых людей вносящих больший вклад в его развитие. Иногда это имя эла кудес, иногда городничего, или даже просто уважаемого горожанина.

Так как карты всё равно нужно обновлять почаще, мы даже поддержали традицию по непостоянству названий городов. Да и стремление к тщеславию один из мощнейших трудовых двигателей людей. Не всех, но достаточно высокий процент видят в нём главное.

Лео, злодей, я из-за него воняю в липком белье, а он знал, знал всё это время, что я нашёл этому решение уже давным давным давно!

Вот кем надо быть, а?!

Теперь ещё бы самому вспомнить... Лео то точно помнит, но не хочу у него после этого просить помощи! "Четыре, может пять"... гадство! Совсем не помню.

Э-ээ, так стоп, может я уже давно и решение основной задачи нашёл?

"Лео... а не составил ли я уже ответ на задачу, что безуспешно ищу?"

"Как-то ты коряво спросил, что, всё? Уже не дуешься?"

"Лео, четыре цикла!!! Так скажи мне?! Не нашёл ли я так же решения и для этого случая?"

"Кто занааеет... фюююфуфюфууфююфофюфуфофифюю..." — я оторопел, встал как вкопанный.

"Лео, это вот сейчас уже совсем не смешно. Ответь мне!!!"

"Это ты мне ответь. Есть ли у тебя решение, или нет? Если не помнишь... то как ты собираешься воплощать их в жизнь?"

"Аргх!!! Ры-рррр!" — где там этот гостиный дом, от меня смердит как от мокрой овцы... этот ещё мозг крутит. Начал перебирать в уме все составленные цепочки, но их в самом деле так много?

— Номер с ванной и плотную утреню с полным молочным набором, хлеб белый, варенье или джем из красных ягод.

— Два средних купона за номер. Десяти низких купонов за утреню. Желаете сразу заказать дневню?

— Нет, возможно я буду занят. — и скорее всего поем в более престижном месте, пока же надо привести себя в порядок и вспомнить нужную вязь!

Номер две на три сажени, смешанный санузел, медная ванна, чугунный нужник едва приподнят над полом с площадкой для ног и оградителем, чтобы струя мимо не била когда сидишь.

Умывальник сделан из медного таза, но есть краны, как для нужника, открыл, подождал пока бачок наполнится, дёрнул за верёвочку, закрыл кран, так и для умывальника и ванны. Причём подача в смеситель холодной и нагретой воды.

Отмок, сменил нижнее бельё на свежее из котомки, это отдал прачкам. В подвале должны быть барабанные стиральные агрегаты, на крыше по крайней мере стояли три вертикально винтовых ветряка. Но если постояльцев мало постирают вручную.

Уперся лбом в стекло окна рассматривая утрамбованную вулканическую пыль смешанную с песком и щебнем кривой, огороженные поребриком пешеходные зоны и запряжённые в коляски бегунки рассекают кривую, доставляя людей и грузы с окраинных складов, куда их подвозят на вьючных животных и санях торговцы.

Не помню...

"Ты так зациклился на вязи, что забыл основы. Подумай над этим."

Основы? И что? Руна это слово, Слово-Образ... слово-образ, образ слова, образ мысли, образ желания... Да не может быть всё так просто!!!

Образ приказа, образ воплощения! Тогда совсем нет ограничений!!!

"Как же нет? Ты вот выстроил вокруг целые горы устремляющиеся в небеса."

Образ воли? Образ Духа? Души?

"Ха-ха-ха, сможешь их постичь, станешь Богом, сможешь использовать Творцом. Сможешь поверить, что простые Руны соответствуют Истине? Но нужно ли забредать так далеко, и возводить огораживающие тебя горы ещё выше? У тебя ведь другая задача. Почистить одежду и избавлять её от лишней влаги."

Точно! Одежда!

Так, встроим в вязь небольшую надстроку к прочности, и подстроку к мягкости, если пересушить ткань, то она рассыплется трухой или будет царапать кожу при движении.

Это было похоже на комментарии... вот я дураааак...

Всё же было на поверхности...

Не зря Лео посмеивался надо мной пять циклов.

Оделся и пошёл на базар, где взял синюю сухую краску и попросил полено. Вернулся к гостинице, присел на скамейке. Начертил вязь на мешке с краской, добавил визуального ожидаемого эффекта над строкой. Тюкнул мешочком об полено, тот рассыпался мириадом синих звёзд и втянулся-облепил полешку. Через два вдоха полешка снаружи стала равномерно голубоватой. Поискал хозяйственника, попросил топор, расколол при нём полено, согласно условий волокна должны были покраситься равномерно с насыщением цвета к сердцевине, не касаясь торцов.

Условие было выполнено. Полностью, согласно заложенному мной образу.

Но полено не имеет своей воли, доживает последние соки в коре, и как только те иссякнут, оно станет мёртвым.

Пошёл опять на базар, нужен был подопытный.

Повезло большому грызуну из семейства зайцевых*(уж скорее игуановых, но уши действительно длинные, служат локаторами, от зайца только мощные задние ноги позволяющие развивать большую скорость скачками, вместо шерсти чешуя, хвост длинный с шипами.), возможно сегодня он послужит мне пищей, или станет редким зверем.

Но эксперименты решил оставить на холодную голову, сейчас же нужно отвлечься и привычная работа для этого подходит лучше всего.

Переносная клетка оттягивала руку. Было неудобно.

Свистнул на поребрике тачку, и бегущий мимо бегунок свернул ко мне.

— К конторе Зелёного Банка.

— Два простых купона. — назвал сумму за работу бегунок.

— Вези. — так как простые купоны были очень ходовыми то их выполняли из металла. Внутри была капелька ртути и пустая трубка по которой капля могла смещаться. Редкий кудес смог бы такое подделать, даже вскрыв купон.

Простые можно было поменять в банке или на руках на средние. Которые представляли из себя хлопчатобумажный прямоугольник с закруглёнными углами и прошитый строчками шёлковых нитей. Картины на них менялись каждый цикл и купон которому больше трёх циклов становился недействительным, так как зерно и мясо обеспечивающее его к тому времени приходило в некондицию скатываясь до "простого". Так что становились предметом интереса коллекционеров и прочих собирателей материальных показателей истории.

Элитные представляли собой пластиковые карточки обрамлённые металлом инкрустированные самоцветами. Основная карточка была из пластика внутри которой была медная карточка с спиралью из рения. Картинка на пластике так же менялась каждый цикл, хотя по истечению обеспечения его можно было обменять в банке на новый средний купон.

Потому большие суммы принято было хранить в банковских счетах, которые обновлялись весом хорошего или элитного зерна и мяса, или ходовых металлов, отделочного камня, земляными фондами... со следующего цикла ещё и в кристаллах нергии, но проект пока ещё сырой, старейшины в городах обсуждают покон и соотношение кристалла к купонам.

При том, что фактически каждый может выдавать кристаллы от одного до бесконечности в день, это действительно могло бы стать проблемой. Но ответ и состоит в лёгкости.

Считаться будут только трудно воплощаемые, долговечные кристаллы с массой материи не менее 60%. Однако это мне очевидно, а старейшины не хотят лишится привычного уже уровня жизни и грызть вместо этого нергические кристаллы.

По моим замерам вязь за счёт постоянного потока может воплощать любые кристаллы с одинаковой скоростью, как теперь понятно, стоит лишь внести дополнение.

Люди не могут оставаться настолько сосредоточенными на протяжении всего процесса, и доля выбраковки будет огромной. Так что кристалл может создать каждый, но нишу займут мастера этого дела, а им сбивать цену на свою продукцию не с руки.

На брак же никто внимания обращать не будет, это ведь мусор, верно?

Под эти мысли и шелест покрышек по упругой дороге виляющей согласно изгибов и дуг кривой бегунок доставил его к нужному адресу.

Контора банка была красива и живописно расписана лепниной и красками, донося до горожан красоту полей, стада тучных животных, блеск руды...

Зал просторный, светлый, на входе помощник спросил цель визита и выдал номерок очереди. В зале стояли удобные кресла.

Присел откинулся, удобно. Заяц в клетке сидел тихо.

Глашатай отслеживающий номера и свободных клерков назвал мой.

— Мира вам и благополучия. Хотел бы взять зерно в рост, что мне для этого нужно?

— Доброго вам дня лошок. Вам нужен подтвержденный с городом договор о владении, или взятии земли в рост.

— Вот прошу. — передаю ей под разгораживающим стеклом договор. Имя моё и Рода настоящие. Но она пропускает эту информацию.

— Какие культуры вы хотите взять в рост, Леон Липовый?

— Так это, те что под сезон сейчас. На Сей*(месяц ~ равный апрелю) то уже поздно.

— Вы собираетесь разворачивать всесезонные теплицы?

— Да, конечно, в следующем цикле с прибыли... — смущаюсь немного.

— Тогда вам хорошо подойдут масленые и волоконные растения, ознакомьтесь с выбором. Это графа средней урожайности, это доля банка, это текущая потребность. — всё просто и понятно.

— Тогда меня интересуют вот эти виды, — пометил карандашом на верёвочке прикованным к конторке с десяток позиций.

— Для вступления договора между банком и лошком, вы должны будете заручится рекомендациями минимум двоих горожан занимающимися переработкой сырья. Если вы уже имеете такую, то можете проследовать для выдачи семенного материала в восьмое хранилище. Любой бегунок в городе укажет вам путь.

— Да, благодарю. — принял я свою копию договора. Пробежался глазами. Девушка посчитала площадь заявленных полей, разделила их на указанные позиции согласно требований заявок, то есть то, чего больше ждут, того мне предстоит больше посадить.

Прихватив зайца направился в конторы переработчиков. Секретарь узнав причину моего визита долго меня на пороге не держал, доложил начальству, и немного посидев в приёмной меня приглашали в кабинеты.

Сценарий в принципе один, их ставка за рекомендации так же примерна едина от двадцатой, до десятой части урожая в их пользу в первый цикл и от сороковой до двадцатой во второй, третий цикл будет, будет и дальнейший разговор.

Они же выведывали от куда я, чей сын, с кем знаком, записали приметы, взяли отпечатки на липкую ленту.

Прихватил зайца, отправился в контору по найму. Нанял на два цикла управляющего, учетчика и две бригады по пятнадцать рабочих. Треть от суммы найма потребовали отрывным листом или наличными на счёт в банке, остальное с выручки от урожая.

Бригадиры отправились собирать бригады, управляющий отправился принимать поле и посевные баки.

Не забыл зайца, бегунок довёз меня до конторки восьмого хранилища, оформил доставку на завтра.

Далее катался по своим предприятиям, смотрел как работают.

Вечером из завалявшегося в кармане корунда сделал нергию укрепления костей и дотронулся им головы зайца.

Корунд так же зрелищно рассыпался красными звёздочками и впитался в чешую зайца. Больше никаких эффектов.

Вечером Лео прошёлся по стаканам, пообщался с руководителями ячеек осведомителей. Получил папки отчётов из рук в руки. Отдал проходные распоряжения и уже в номере, после десятка посещённых стаканов разбирал отчёты.

Всё было как обычно, пока...

Заяц обезумел, начал жрать клетку! И его зубы царапали железные прутья!

"О, это хорошо."

"Чего же тут хорошего? Он же сейчас сдохнет?"

"Так дай ему чего он хочет."

"И чего же?"

"Леон, я иногда думаю, что у тебя чугун в голове. Корунд это что?"

"Оксид алюминия. Глинозём. Метал?"

"Егуа...зайцу понравилась твоя идея по усилению его костей, но вот диета не очень."

Успокоился заяц только когда получил землю с большим куском глины.

"Он же сдохнет..."

"И? Вскроем и узнаем что вышло, а так мучайся от неопределённости."

Пришлось отсылать гостиничного бегунка за более надёжной клеткой.

Лео заказал в номер рыбу, множество бутылочек с питающими веществами. Устроил выжимающую тренировку с шестом на заднем дворе, после чего принялся за эту противную гадость.

Я читал в лакуне... учебники по медицине, нужно было понять, что же я такое сотворил то.

В местной аптечке не оказалось капельницы, пришлось бегунку бежать до лекарской практики.

Как же меня шокировало откровение Лео, что ему больше не хватает времени снабжать меня всем нужным при засыпании и переходе, и теперь подготовку нужно вести заранее.

Я и не знал, что в меня столько жидкости вмещается.

Но хоть стали понятны причины появления красных точек на сгибе локтя, я уже чего только не думал, правда больше на сыпь всё списывал... м-да.

(460 день Эйлетъ. 1881 Лето от потери Связи. Нил.)

Нил, как обычно встретил меня блоком казармы. Кадетов третьего лета, а Лето тут оказалось в десять раз длиннее нормального Цикла, гоняли по убежищам, где мы наводили порядок. Используемые убежища тот ещё механизм, постоянно что-то ломается. Женщины, дети, мужики с дурной силой, но без права службы в вооружённых частях... Постоянно что-то отчебучат, а нам исправляй.

Механизированные штаны несущие на себе армию у-ров для всевозможного ремонта, позволяли в случае необходимости бегать со скоростью тридцать вёрст в час, а мягкая броня верхней половины тела и шлем позволяли не умирать от внезапного столкновение с препятствием на такой скорости.

После того как я разработал защитный комплект одежды для тела на Хан, согласился на операцию по укреплению костей тут на Ниле.

Две недели в лазарете и я взглянул на мир по новому. Меня больше не пугали всё более жёсткие тренировки по утрам и после дневни. Мне стало даже интересно учится драться, в основном потому, что раньше я был этого лишён.

— Стекло, ты чего вылёживаешь? — посмотрел на меня Трус. — Тренировка!

— Успею... — и теперь я мог то же совершить там... освободится от своей ущербности!

По моим подсчётам я тут старше себя там в три раза. Не удивительно, что я забыл очищающую вязь! Кто бы не забыл за почти пятьдесят циклов? А Лео знал, знал, как я отношусь к грязному телу и молчал... Что бы такое придумать?

Быстро облачившись в тренировочный комплект наше отделение последовало на зарядку плавно перетекая на полосу препятствий и перебегая десять вёрст за девяносто частей до стрельбища.

Уже от туда браво маршируя в столовую песню запевая.

Когда-то когда я только сюда попал тут шла война, она закончилась. Потом был мир, целых десять месяцев по времени Хан. То есть Цикл, тут прошло Лето, но для меня это было десять Циклов.

Десять циклов учёбы и отдыха, я усвоил урок и старался не выжигать себя учёбой.

Из-за вышедших из под контроля банкиров пришлось из дома переселяться в планер, воспитывать из ЗаРов пилотов и прислугу аэродромов Первого Борта.

Дома я теперь бывал редко.

Потом началась новая война по той же причине. Тут была нефть и прочие торговые интересы акул закона которые были нужны нашим акулам, на истинных владельцев этих ресурсов, обычных людей, всем было в той или большей мере плевать. Они полезны пока приносят подати, которых слишком мало чтобы отщипывать слишком много.

Та война продлилась пол цикла и снова оставила шрамы на теле страны, оправдала потери агрессоров нашими уступками.

Снова наступил мир. Я грыз все базы доступных учебников. Но приходилось так же учится управлять техникой и оружейными комплексами, системами наведения, запуска ракет в том числе.

Нас учили ходить на кораблях и подводных катерах, крейсерах, линкорах. Учили летать.

Лучших в направлении переводили из пехоты. Я был лучшим погонщиком и взломщиком, да и техником неплохим, что являлось смежной дисциплиной.

Медведа забрали в авиацию, Люба был страшен на земле, потому остался в пехоте, хотя у него несомненный талант флотоводца. Коготь и Трус неплохие бойцы, Трус скорее всего станет командиром отделения после выпуска.

После плотного приёма пищи мне на комм упал приказ явится в технические ангары. Второе место по популярности для меня.

К сожалению к кибервоинам меня после того случая не пускали.

В блоке облачившись по боевому, то есть в мехштаны и броню отправился к технарям, чинить подбитую технику и из трёх разбитых танков собирать один.

— Стекло, ты как всегда во всеоружии. — хлопнул меня по плечевой броне дежурный техник в одной спецовке когда-то синего, теперь застирано-выцветшей в масляных пятнах. Субтильный седой мужик ниже меня на голову, с одряблевшей кожей на шее и смеющейся сетью морщин у глаз. — Вон те красавцы твои, закончишь возьми командирские вездеходы на профилактику с пятого по пятнадцатый боксы.

— Понял. За работу лежебоки, работы подвалило. — отдал я голосовой ключ у-рам покоящимся в контейнерах штанов.

Говорят забавное зрелище, будто у меня из штанов полчище мышей выбегает.

— Слушай, старый, а как бы ты отплатил человеку, который пять лет над тобой втихаря насмехался?

— Тортик бы подарил, с надписью: С юбилеем! Это же кто над тобой так тонко ржал, что ты и не заметил ничего?

— Да есть один...

— Ну, я сказал, пять лет срок долгий, если всё это время вместе были, то и неча из-за ерунды враждовать. Врагов и так хватает.

— Благодарю за мудрость старый, возможно я вооружусь ей.

Усилители в ногах и спине позволяли кантовать повреждённую технику по первому сигналу роботов. У-ры механики при мастерской меняли узлы согласно проведённой диагностики и плану работ.

Другие малыши в это время заливали вибросваркой пробоины в композитной броне, слой за слоем, меняя частоту вибрации материи.

Эта война не могла закончится без полного признания грязных поползновений на нашу землю и насильственного проникновения групп жаждущих удовлетворить свои низменные инстинкты компаний.

И когда они выжмут насилием и алчностью из поруганной страны всё, то бросят её как использованную, умирающую от наркотической ломки и потешных болезней девку.

Или расчленят и скормят соседям, чтобы даже тени шанса у ущемлённой и уничтоженной страны не было на месть. Вся злоба и ненависть выброшенных людей тогда выльется на жадных соседей, решивших прибрать куски земли...

С акулами не воюют, их ловят рыбаки добывая печень и плавники, и иногда используя мясо.

— Ты чего такой смурной? — пихнул меня в броню Люба, от чего меня даже качнуло. — Пошли в кофейне посидим. Тут к санитарочкам пополнение прибыло.

Да, санитарки в расположении несут самые тяжёлые потери, врачи бессильно разводят руками, любовь, разит наповал.

— Пошли. — представителям Родов с родовой силой не возбранялось, а настоятельно рекомендовалось заводить несколько жён. Нам уже по шестнадцать летъ, в условиях перманентной войны мы обязаны оставить потомство до того, как уйдём на остриё рубежей. Везучие и опытные войны выживающие десятки лет на поле боя по возвращении в расположение буквально утопают в женском внимании и ласке.

— Так чего хмурый?

— Думаю о войне, о том, что мы теряем с каждым летом, а убиваем таких же как мы, потерпевших от чужой жадности без чувства меры. Думаю, что действуя так мы потерпим... потом дети наши потерпят, а внуков будут использовать, как захотят, после поражения-то таким беспринципным дельцам.

— Эк тебя накрыло.

— Вот скажи Люба, ты спутник сделать сможешь? — вроде как сменил я тему.

— Ну... не то, чтобы нет... но пожалуй... А какой?

— Ретранслятор, шпион, погодный, да любой.

— Хм... думаю, если разработать медитацию под процессы, то да, смогу.

— Воот, ты можешь! — поднимаю палец, — А они не могут! Мало у них Родов, боятся они их, изничтожают.

— И?

— И ничего. Ты главное береги себя, не помри ненароком и детишек побольше наделай пока мы ещё не рвём глотки дуракам умирающим за деньги и за ложь.

— Странный ты сегодня.

— Да, представляешь, меня пять лет! Пять, Люба! Высмеивали за спиной после каждой тренировки!

— Это кто? — набычился товарищ. — Кто посмел высмеивать брата?

— От части я виноват, замотался, упустил из виду главное, углубился в красивости вместо практичности. Но всё равно! И даже не избить его, он из моих старших.

— А-а-ааа, старшие, — расслабился парень, — Те да, те могут, если считают, что тебе это пойдёт на пользу, ляжет уроком, глубоким уроком.

— Но всё равно, хочется ему отплатить!

— Так отплати, ровно той же монетой. Вы же хорошо знакомы? Вот и примечай его просчёты, у всех они есть, даже боги ошибаются, а потом с видом будто лет сто уже об этом знаешь ткни его в это. И из-за возраста и опыта ему будет в несколько раз неприятнее чем тебе.

— Да? А старик в мастерской посоветовал тортик подарить.

— Одно другому не мешает. — пожал громадными плечами энергет.

Наши белые волосы тут же приковали взгляд хищниц, как только мы вошли в едальню. Я был взвешен и из-за технической брони сброшен на край рейтинга, а вот Любу уже раздевали и делали с ним детей прямо на входе девушки с пяти столиков сразу, о уже с шести.

— Плодись друг и размножайся, тебя тут уже любят. — ткнул я его в плечо. Парень тяжело взглотнул, такого внимания он явно не ожидал.

Мы заняли свободный столик для кадетов, заказали еду и напитки. Кофе мне нравился лишь трёх видов, все с ароматом и вкусом шоколада, но если так, то зачем пить кофе?

Я заказал себе горячий шоколад и мягкие воздушные печеньки с фалангу пальца, названные круасанами. И курицу в кисло-сладком соусе с гарниром из риса.

— Девушки, этот парень свободен. — отпив напитка в пространство сказал я, позывной Люба, сильный Род, сильный дар.

— Ты что творишь!!! — зашипел он на меня.

— Очень выносливый! Любит светлых блондинок с зелёными глазами, крепких телом и умеющих готовить. Девушкам до семидесяти килограмм просьба присмотреть себе другого парня.

— Стекло, чтоб тебя! Что ты устроил?! — наклонился он над столом продолжая яростно шипеть.

— Отвадил от тебя треть, если не половину охотниц. — теперь я пожимаю плечами и отпиваю ещё глоток.

— Хм, между прочим этот парень герой. — выпрямился он и смотря на меня громко во весь голос начал меня обличать. — Спас более трёх сотен человек лично. Приостановил войну на день, когда все страны искали куда пропали тридцать тысяч беженцев в пустыне. Есть патологии, но не наследственные. Любит умных светлоголовых. Девушкам до семидесяти килограмм будет рад.

— Благодарю. Думаю ты отвадил от меня процентов девяносто. — кивнул я ему, отпивая ещё глоток. Вот и курочка подоспела.

Но я оказался не прав.

Лебедян-Алевтина, стройная и гибкая извивалась тазом насаживаясь на член, её ласкала Неделька-Альбина, высокая, стройная с упругой грудью четвёртого размера, она гладила её грудь, и ласкала мочку моего уха левой рукой, её красу стимулировала Алевтина, а моя левая рука ласкала её большие груди. Под моей правой кистью выгибалась Пулька-Красива, её начали сотрясать спазмы... Это срыв, изливаюсь в Алевтину. Продолжаю удерживать темп задаваемый до этого девушкой, через три части её лоно сжимается, а её саму охватывает тремор. Переключаюсь на постанывающую Красиву, стимуляцию которой я не прекратил, член продолжал быть упругим. Альбина свей красой прижалась к красе Алевтины мягко работая бёдрами, дразня горошинку клитора.

А вчера я был с Шпиёной-Полиной, Булавочкой-Людмилой, Главком-Верой... Они приходили тройками каждый вечер всю неделю.

Как же я мечтал свалить уже на Хан... Столько аксо напрягает не на шутку.

На третий день недели я узнал, что буду папой, потом снова и снова мне сообщали эту радостную весть.

Девушки не оставляли мне шансов, небольшая помощь медиков и даже небольшого количества семени в лоне хватало для беременности.

Красива выгнулась дугой, ей грудь с кулачок размером стала совсем плотной, а соски дразнились и требовали облизать из, прикусить, пососать, подгребаю её под себя за изгиб спины и выполняю требование сосочков.

Грудь Альбины снова в левой руке, играю её сосками большим пальцем...

Лакуна... Утро... Я спасён!

— Ты выглядишь, будто тебя сильно зае...любили на Ниле. Ты что, попал в тюрьму?

— ? Тюрьма? Что это?

— Эм, место лишении свободы за правонарушение закона. Как правило заключённые содержаться по генитальным платформам.

— То есть мужчины в одной тюрьме, женщины в другой.

— Ага. — просиял Лео. В чём шутка? Это же шутка сейчас была? Ничего не понял, ай забью к кудес. Как же болит стручок... Светлые кудес, даже бегать на тренировках было неловко.

— Ого, Леон, это что же ты творил, что фантомные боли тебя здесь преследуют?

— Лучше не спрашивай! Кудес! Что у нас там по плану сегодня?

— Проверка банка, затем по предприятиям, возможно заяц выдаст поправки в расписание. Этим вечером должны уже улететь, признаков нарушений не выявлено.

— Лео... а можно не возвращаться на Нил? А? Ну скажи, что можно?

— Эк тебя... но нет, ты по любому уснёшь.

— Кудес! Ладно, давай заставку, что я там с кем, кому обещал, особое внимание удели вчерашним открытиям связанным с вязью!

— Всё будет! — обещает он и запускает проекцию вчерашнего дня без переездов, переходов, если были какие важные мысли, то они идут субтитрами.

Утро. Постель... запах гостиничного дома... Пора вставать и на тренировку, тело само себя в форме держать не будет.

Ловлю тачку. Бегунок бежит, смотрю на его спину. Едем в Банк.

И этот жуткий гром, монотонно нарастающий, из-за которого трясётся воздух и дрожит земля.

Сверхзвуковая ракета! Воздух?

Откуда?

Кручу головой в надежде понять откуда будет вспышка... И замираю...

Разлетаются дома, в небо взлетают крыши, пылевое облако разбегается в ширь, заполоняя кривые.

Через три удара сердца грохот проносится на соседней кривой и меня вместе с домами размалываемыми в труху сметает прочь.

А через треск и шуршание доносится смех грома... Истеричный и счастливый, заливистый.

Когда я успел надеть капюшон?

"Ты и не успел."

"Благодарю... Растерялся. Что это было?"

". . ."

"Лео?"

"Выберись сначала."

Город был, города не стало, сдуло.

— Кудеееееессссс.... Куууудееееесссссссссссссс... — свело у меня челюсть, я просто не мог её разжать. — Кууууууудееессу!!!! — проорал я в небо сжимая кулаки. — Твваарь!!!

Там, где прошлось стихийное бедствие выживших не было. Даже в подвалах людей рвало разностью давления, они задыхались, умирали от звукового удара.

Тем кто находился на расстоянии в полверсты и больше повезло быть заживо похороненными.

Спасательные работы затянулись на неделю. Здесь меня разрывала ненависть, а на Ниле меня разрывали мои любовницы, которые в свой кружок в тридцать три особи больше никого не пускали. Да я бы и не принял. Этих бы повыгонял, не будь они все от меня поголовно беременны.

Вот получили же что хотели, что ещё от меня надо? Но нет, каждая хотела столько ласки, чтобы почувствовать себя моей женщиной, желающей принести мне продолжение рода, чтобы принять ребёнка в себе который впитает всю дарованную ей ласку, внимание, заботу.

Чтобы я дал им тот заряд, что они будут отдавать моим детям.

Но их было так много!

Если бы не медики, я бы точно умер! Умирал бы просыпался и возвращался вновь, чтобы опять умереть!

Мои предприятия внешне сильно пострадали, но строили их с хорошим запасом прочности, но этот... в общем пострадали сотрудники сильно, множество погибших, многие лишились глаз или конечностей.

Хранилища не пострадали, поля пострадали частично. Просека в лесу и завалы поваленных деревьев пойдут на восстановление порушенного и сжигание усопших.

— А ты чего здесь? — к ноге прижимался заяц, глаза у него были монохромно синие. Не слышал, чтобы зайцы к кому либо привязывались.

— Тцтцтцт... — прощёлкал тот языком. В нескольких местах у него на шкуре были рваные поджившие раны.

— Ладно, будешь Корунд. — поднял я его на руки и пошёл в сторону лекарей. Лео для его осмотра и лечения понадобится инструменты. Да и мальчишек там полно ошиваются, натаскают всякого съедобного отчасти и совсем не съедобного типа глины, обломков железок и прочего.

Зверёк весьма флегматично отнёсся к лечению и зашиванию ран. Лео его даже спокойно усыпил и вскрыл кожу на передней лапе обследовав кость.

Из предоставленного на выбор угощения заяц сожрал глину, кору и траву, хорошо отнёсся к орехам. И старался не выпускать меня из виду больше чем на двадцать шагов.

После смерти Ветра я как-то не стремился обзаводиться питомцами, но видимо придётся.

"Да уж, нергия, кудес её дери... весь мой опыт прожитых жизней вопит, что так быть не может. Но оно есть." — пробурчал Лео, наблюдая за зайцем.

Самолёт и посадочное поле было в стороне от чокнутого любителя скоростного бега. Пора было возвращаться. Некоторые приказы отданные на месте ускорят поступление помощи.

Надеюсь этот урод прошёлся только по городу, а не задел интересы кого из других Великих, новые потрясения и затопления ещё части суши никому не нужны. Мне то точно.

Леонид.

За четыре цикла было воспитано множество ответственных людей, объединённых в аппарат. Похоже Леон сможет вернутся к обучению в Школе.

Леон. (Гроз. 12-й Цикл от СУ. Хан.)

Вагек был прекрасен. Эти точеные линии, этот рельеф выраженный в блеске отражённого света...

Когда я улетал он был не столь прекрасен. Что изменилось? Я повзрослел? Или занявшись собой он...

Но это действительно завораживает... Кривые изгибы, мощная стать, сила в налитых рукавах...

Кудес, он явно переродился став жемчужиной обрамлённой кольцами.

Центральный город был выкуплен людьми дела, людьми вкуса. Бывшие владельцы переехали в новые дома в жилом кольце или в квартиры в простенке.

В центральной части Вегека взмыли ввысь сверкающие башни, отражающие свет стеклянными стенами и венчающие крыши куполами. Кривые стали плавнее, почти выпрямившись, широкие дороги в несколько рядов движения, пешеходные дорожки утопающие в зелени.

Это был мой проект. Один из тех, что я оставил в школе изобразительного творчества. Я тогда сильно грустил по Ветру...

Кто бы подумал, что... да уж, прилетать ночью в Вагек было оказывается не лучшей идеей.

Но хватит парить над этой красотой... или ещё чуть чуть...

— Я дома! — известил я всех входя в холл бань.

— Лох Леон! Вы наездом, или на продолжительное время? — тут же подошёл управляющий.

— Скорее всего...

"Дай людям поработать самим, они готовились четыре цикла! Пусть будут ошибки, но они на них закалятся. А агенты подстрахуют от крупных потерь в руководящем составе."

— ... я на совсем.

— Лох Ветерок будет рада. Вы будете устраивать по этому случаю приём?

— Да, Нерон, дня через два, у нас не забронировано?

— Эм, простите я не понял вашего выражения.

— Оу... у нас нет заказа на зал через два дня.

— Бронь, железо, защита, закрыто... не закрыто время... Хорошее сочетание, я запомню. У нас всегда забронировано, потому что мы лучшие.

— Тогда на лугу в шатрах? — прикинул я другой вариант. Сверху луг был чист, значит крупных гуляний не назначено.

— Это возможно. — кивнул Нерон. Типичный серьёзный управляющий. В два раза меня старше. Чем-то неуловимо напоминает выдру. Серые глаза смотрят выжидающе.

— Всё пойду обниму маму, где она?

— Дома... в городе, с детьми.

— Ай, с этими перелётами совсем забыл. Кудес! — хлопнул я себя по лбу. — Мой гардероб обновлялся?

— Конечно, по последним меркам.

Обычно времени не хватало забежать домой. Прилетаешь, летишь в центральный филиал и начинаешь разгребать отчёты. Одежду доставляют бегунки прямо в кабинет. Два три дня работы, душевые, ванные опять борт самолёта и новый перелёт на край материка, а то и на другой материк лететь приходится.

— Отлично, молодцы.

Подумав, решил спустить свору вечером после того, как вымоюсь, тогда и речь толкну... только где бы их собрать?

А вот на плацу ЗаРов и соберу, за одно и главный штаб своих защитников проведаю.

Однако голые девушки вызвали желание и панику. Сильное желание и затухающую панику. Слишком сильное желание и нарастающую страсть.

— Кхм, девушки, подойдёте после того как я посещу трубу, а сейчас я бы хотел помыться. Позовите баньщика из парней.

— Хорошо, лох Леон. — хи-хикнули прелестницы.

Крепкий молодой смазливый парень помог мне с мытьём головы и спины. Сильные пальцы отбрасывали холодные мурашки от затылка до пяток, массаж головы у него получался превосходно.

Массажист и парной заставили мышцы расслабится, парень приносил напитки.

Труба как обычно проморозила до основания, а девушки отогревали своим теплом. Упасть я сказал! Старушки, шершавые жёлтые пятки старушек... помогло.

Но ощущение груди скатывающейся и поднимающейся по спине жгло спину, а упругие губы обрамлённые волосками вызывали желание позвать девиц к себе.

Вымытый ими в душе был сопровождён к ваннам.

— Останьтесь. Расскажите, что нового. Можете не входить в воду а присесть на бортике, если хотите. — но девушки сбросили простыни с бёдер и вошли в воду расположившись так, чтобы мне было удобно их видеть. — Кто новый? Может кто женился, замуж вышла, какие слухи из города, что вообще люби говорят?

— Ой, — прикрыла ладошкой рот старшая. — столько всего, столько всего, даже и не знаю с чего начать, лох Леон.

— Ты начни, а там тебя дополнят, а молчать многозначительно не надо, я не этого просил.

Далее на меня полилась река слухов с двумя крупными притоками входящими в основное русло время от времени.

Мы постепенно меняли ванны, девушки уже на третьей остались седеть на тёплом бортике сверкая обнажёнными молодыми телами.

А если на них чулочки надеть?

Что за бред лезет в голову? И так хватай и владей... но в чулочках... это было бы... аргх.

Бесстыдные жёны! Это они во всём виноваты!

Так и хочется взять в руки грудь Альбины и ласкать, ласкать её сосочки...

Кхм... так о чём это они?

"Кхе, кхе..." — напомнил о себе Лео полностью разрушая наступающее вожделение. — "Ты бы слушал, тут такие оказывается дела творятся. Мама то по заботе о детях взяла самоотвод, а Огонёк немного не в той области специалист."

"И что у нас? Бунт? Грабёж? Переворот?"

"Торговля дурманом." — это... довольно неожиданно.

"Кто клиенты?" — мне было плевать на них, но порядок не терпел небрежения.

"Молодые и старые повесы, в основном из тех, кто наживался на торговле с разбойниками их детишки, братья, сваты, дочери, тётки, жёны."

"И? Пусть их..."

"Леон, это заразная болезнь и косит она лучших так же как и шваль. Все хотят счастья даром и ничего не делая, принял дозу и на "седьмом небе". Одни за дозу счастья отдадут последнее, другие чтобы спасти своих родных, репутацию семьи, или своё положение будут платить огромные состояния за лечение. Это выльется в..."

"Законный метод грабежа. Я понял." — девушки отшатнулись и замолкли. Видимо взгляд у меня был очень добрым.

— Перегрелся. — встал я из воды. — Еду в мою комнату отдыха. Побольше. Из последних творений мастеров.

— А что сказали-то? Ты поняла? Я нет. А ты? Тоже... — шептались они за спиной.

Благо с наркоманами всё просто, вывез их подальше, да выбросил на острове каком. Хитрованов, кто своё дельце в моём решил крутить проверить, скорее всего списать к наркоманам. Пусть и дальше друг друга радуют.

Создадут поселение на островке, буду им временами таких же любителей дури сплавлять. В конце концов высокая устойчивость к эндарфинам через несколько поколений тоже может пригодится... где нибудь.

Нааееелсяя...

Ох, моя кроватка скучала за мной, да?

Корунд еле ввалился в комнату, его на хоз.блоке откормили листьями салатов и корнеплодами.

"Отдыхай сегодня." — почаще бы это слышать!

Свежее бельё, нежное тепло... ах, гадство, Свора!

Поднялся оделся, вылетел в открытое окно.

База Заров тоже преобразилась, стала более функциональной, монументальной, строгой.

— Лох Леон! Мы успеем построиться или вы наскоком? — увидел мой прилёт старший наставник.

— Добра вам и благоденствия Роду, инструктор. К вам на пару часов, да выгоню на работу Свору напутственной речью.

— Наслышаны. Так вот они зачем собрались, а мы всё головы ломаем.

Учеников хозяйственной безопасности было сто семь, это лучшие, другие ещё учились и училась их смена.

— Я за вас четыре цикла рвал жилы, чтобы вы могли закончить учёбу! Теперь я хочу закончить свою! И если кто из вас, безголовые дебилы, проморгает Ситуацию, из-за чего мне придётся вмешиваться. Или своим неуёмным тупым рвением пытаясь доказать, что уж он то всем затычкам затычка и нюхачь из нюхачей нарушит работу филиалов...

Чтож, значит я в нём ошибся. Полагал человеком разумным, а получилось вот.

Если работает, не ломай! Ваша задача только выявить нарушения, принимать решение по исправлению неполадок будут другие люди!

Надеюсь вы станете достойны чтобы быть принятыми в наш род!

Слава!

— Роду! — донеслось от построения.

— Слава!

— Мёду! — единым голосом продолжили они.

— Слава!

— Труду! — закончили.

— Трудитесь достойно, живите с честью! Приступить к выполнению задачи!

Ровными рядами строй развернулся и чётким печатным шагом направился к тачкам. Им предстояло разлететься по городам и весям, по континентам.

Служба Инспекции Хозяйственной Безопасности создана.

— Всё Инструктор, можете собирать наших, поведаю что видел, что думаю, где чуть не ушёл через нергию в праотцам.

Сел я на плац скрестив ноги. Воины начали рассаживаться передо мной полукольцом.

Тут их было немного, человек триста, остальные полторы тысячи вычищали леса от шаек шек. В первом ряду сидела пятёрка бессмертных сияя пылающими светом глазами, побочный эффект сильных чувств, демаскирует, но на пси давит будь здоров, потому даже не пытался исправить. А им самим нравится, так что и исправить было бы довольно сложно.

Сейчас они тут главные инструктора.

А где-то бродят рекрутёры, подбирая по критериям детей и подростков, чтобы сил у Рода становилось больше, чтобы компенсировать потери.

(Вейлетъ. 1881 Лето от потери Связи. Нил.)

Официально у меня три жены. Альбина, Алевтина, Мира, остальные любовницы, но дети все наши.

Статус любовницы значит, что после родов она скорее всего уйдёт к другому, а жёны, жёны и есть у нас союз, вся забота о детях на них.

Оказалось я не последний в Роду, хотя и род захудалый... был.

У Кирилла был дед, от которого я не получал за всё время учёбы ни весточки. Но тут девок привалило, которые решили осчастливить меня потомками.

Дед такому чуду порадовался и обещал, что жить есть где.

Сморщенный реликт. Ему наверное лет за двести, настолько глубоки его морщины. Тусклые серые глаза в глубоких глазницах, под нависающими бровями. Придавленные прожитым временем плечи. Рост, если распрямится, то чуть выше меня, буквально на четверть вершка.

Но руки крепкие, мозолистые от меча и винтовки. Голос не дрожит. Глубокий, пронизывающий.

Вот только...

От Лео получил материалы наставления и методички, как воспитывать родовичей, даже если их всего один дед. И как воспитывать жену, даже если их три.

Но больше всего материалов он выдал о воспитании потомков, даже если не смогу этим заниматься сам.

Вот жешь, а мне теперь печатай! И главное не перепутать, а то жёны воспитают деда и меня, а дети воспитают жён. Кто бы только детей воспитал...

Моя спальня... Как же я скучал по ней.

"Тренировка!!! Вчера отлынивал, сегодня навёрстывай!" — очень громко проорал Лео.

"Ты чего орёшь? Весь дом перебудишь!"

"Эт, чёт я не подумал, что ты нервный такой, что пищять на весь дом от страха станешь. Но ты ж вроде ничего, не обделалси?"

"Так со страха то язык проглотил, а всё что ниже пояса поджалось."

"Ну раз ты уже поел, и в нужник тебе не нужно, то марш разминать суставы!"

Эх... а такое хорошее утро было!

Школа! Как много ты накопила для меня?

— Леон!

— Леодн!

— Мнмн!

Был я сметён прямо на входе и тут же зацелован откровенно со слезами, надеюсь только ими а это вовсе не слюней столько натекло.

— Дайте мне тоже! Леон, Леон, Леон!!! Я была хорошей девочкой! Мнмнмнмм-ммм... — а мелкая то уже и не такая мелкая, и есть чем детей кормить. Эм, а Марукас?

— Я его люблю, и тебя люблю... он понимает. — прошептала она мне, когда наконец-то высунула язык из моего рта.

А я вот не понимаю! Почему они все липнут на меня? Магия купонов? Лишь бы вслух не ляпнуть, хуже нет врага, чем влюблённая обиженная, и пусть она влюбленна в богатство, это ничего не меняет.

— Много нового? — решил не обострять, а перевести тему. Добра вам и благоденствия. Марукас, помоги подняться?

— А я думал тебе и так удобно? Накрыло девушками, как волной! Хе. — протянул он руку.

— Всё норм? — взглядом указал я на Маргаритку.

Он с легкой болью во взгляде прикрыл глаза. — Она счастлива и это главное. Потом поговорим. — ответил он так же тихо и тут же улыбнулся. — А ты стал больше с нашей последней встречи!

— Много спал, много ел. — покивал я. — Так смогут меня порадовать в библиотеке или обновлений не поступало?

— О-ооо, ты удивишься. — пообещал мне... всё ещё ученик(?). Дылды такие, гнать их в шею, пусть себе уже учеников берут! Тем более столько сирот... проклятый кудес.

— Что с тобой? — тут же заглянула в лицо Календула.

— Попал под разрушения города и вот подумал, что вам пора уже и самим взять учеников, по пять на нос.

— Эм... ты уверен? Мы же ещё...

— Лезете целоваться, как только увидите знакомого? Делать детей пока сами дети? Вот и узнаете, что это такое! На днях начнут привозить беженцев у которых никого не осталось.

— Ну-у, — начали мять подолы девушки.

— Ха-ха, пришёл Леон и всех озадачил. — прокомментировал сцену Марукас.

Библиотека и правда ошеломила, изданий приросло на два порядка. Уже практически все полки у стен были заставлены.

Даже прокачанное скоростное чтение начнёт буксовать, от такого богатства.

Расположение по темам, распределение по направлениям...

"Это будет интересно..." — протянул Лео.

Лаборатория запылилась, никто сюда не входил.

Нашёл в лабораторном журнале и оригинальную вязь от загрязнения. Охххх, какой же он подлец! Это была только теория, грубая и поверхностная! Она могла только превращать ткань в пыль! Мне тогда не доставало знаний, чтобы решить возникшие трудности и я отложил её, а потом начались перелёты.

"Лреро!!!" — прорычал я его имя!

"Фью фъу фю фофииии фофииии"

"Ры-ррррр!!!" — чувствую себя... глупо.

Заяц подвергся дополнительно улучшению шкуры, чешуя стала отливать блеском перламутрового сияния. Глины он стал жрать больше.

Порученцы получили задание на доставку лабораторных грызунов. Мальчишки со всего города были в возбуждении вылавливая всех пищух из всех углов. Целый купон за штуку! Это ведь гора сладостей!

А Зарам был приказ доставить живыми и не сильно повреждёнными несколько разбойников. От двух, до десяти, для начала.

С теми стало очень туго, так что не думаю, что приказ будет скоро выполнен, но распорядился подготовить десяток поляризованных с одной стороны прозрачных кубических камер на нижнем ярусе.

Работа пошла. На тело теории нарастал базис. Выявлялись недостатки на короткоживущих и быстро плодящихся.

И было доказано, что изменения не наследственные, возможно без желания самого изменённого. Но с имеющими чёткую волю такой эксперимент проводить не совсем этично.

Нужно будет поместить подопытных зверьков в условия, когда изменения помогут им выживать, возможно тогда они решат передать шанс на вышивания потомству?

Работы в городе тоже хватало, так что закрыться отшельником в лаборатории было нельзя.

И по прошествии месяца Хан на Ниле у меня родились дети.

Сорок два малыша и малышки. Любовницы ещё около лета будут с нами, кормить детей, помогать с пелёнками. Во всяком случае так принято. И надеюсь они не останутся все! Зае..здиют!

(Бурь. 12-й Цикл от СУ. Хан.)

— Леон. — прижались ко мне грудью справа... и слева, а вот и со спины дуя на мочку. — Сколько можно читать? И как ты читаешь по двенадцать книг сразу? — потрясла меня за обнятую руку Календула.

— Это вам хорошо, всё это успели прочитать и кое что даже редактировали, а мне теперь навёрстывать. Но вы правы, дочитаю эти и, что вы хотели?

— Погулять! — донеслось от Кхифии слева.

— Задание! — от Календулы.

— В бани с тобой. — от Леды с придыханием.

— Дайте и мне! — и уселась на колени. Вот даёт малявка! — Купаться!

— Угу, знаю я как вы купаетесь, в прошлый раз от того чтобы утонуть меня отделяла всего часть. Так что, задание! А где ваши ученики?

— Ещё не прибыли... — отвела глаза Календула.

— Ха-ха, забавно сказала. Но задание не об этом. Нужно переписать начисто, чтобы можно было отдать в печать сей трактат.

— "О воспитании детей." — прочитала Леда название толстой подшивки листов по которой я постучал рукой.

— Кто это написал? Леонид Найдёнов? Кто это?

— Очень уважаемый мудрец. Задание есть? Есть! Выполнять!

Лео целый месяц его писал от руки. Моя месть свершилась! Кхкхкхкх!

(Тайлетъ. 1882 Лето от потери Связи. Нил.)

Серое небо. На Нил над городами оно всегда серое, защита от наблюдения.

Плац.

Полное построение кадетов пятого лета обучения.

Наш Князь, всё тот же беловолосый золотоглазый мулат.

— Поздравляю Кадеты, вы больше не салаги! Теперь вы мясо! И теперь из вас будут выбивать кровь и сопли, пока не останется только углеродистая сталь выкованная из вас и заточенная разить врагов!

Терра Вечна!

— Истина Вечна! — единым голосом ответили мы.

И начался сучий кудес.

Если я до этого думал, что тренировки жёсткие... покойся с миром наивный мальчик.

Если я до этого стал думать что мои кости прочные... покойся с миром заблуждение.

Если я хоть на миг вообразил себя метким стрелком... мы уже похоронили наивного мальчика в другой выгребной.

Если я посчитал себя хорошим бойцом... ну Лео ещё есть над чем смеяться.

Если я думал, что смогу быть рядом с детьми... а мы можем выкопать наивного мальчика и уложить его с наивным юношей? Они родственники вроде как? Нет? Как несправедливо...

Если я думал, что от меня уйдут все любовницы... то зачем я им всем ещё раз обеспечил роды?

Если нас так гоняют и мы ещё не покорили мир... то кто наши враги, кудес их дери!?

Я выползал из капсулы, чтобы к вечеру меня в неё сбросили, зачастую на сутки, чтобы срослись кости размолотые в мешке из углерода.

Меня убивали, жестоко с огоньком, и холодно и расчётливо, с ненавистью и страхом, не желая умирать... и я убивал, по приказу, потому что не хотел боли, потому что было страшно и я ненавидел тех, кто нёс мне столько страданий, потому что получалось, хорошо получалось(!), и потом холодно без лишних эмоций, рационально, как прикажут.

Наверное если бы у меня не было выходных раз в неделю, я бы стал хорошим бойцом. Послушным и отточенным.

Но у меня были дела, очень важные дела, и я не мог стать ничтожной деталькой в машине по принуждению к закону. К закону который был против моей страны!

(Дарь. 14-й Цикл от СУ. Хан.)

— Лео, помоги мне... — в очередной вечер наедине со звёздами. Где-то там Нил, мои дети, мои жёны и беспросветная тьма вражеской алчности.

"Чем Леон?"

— Врагов весь мир, а я один. За спиной мои дети. Я не могу отступить, но и не вижу света, всё заполоняет Тьма врагов.

— То есть тебе плевать на других? Тогда — он сел рядом. — хватай их и беги. Другая страна, где нет войны, с твоими умениями создашь фирмочку по кибербезу.

— Они Род, это их земля. И отдать её на поругание, растерзание? Отводить глаза когда они будут считать землю обворовавших их достойным приютом? Да и договор твой, вои не бегут от битв. И пусть я буду оживать в начале дня после каждой смерти, я не знаю, как мне...

— Ты смотришь неверно. — сказал гигант рядом скукоживаясь до морщинистого старика. — Твои враги, люди?

— Да, но не те с кем воюет наша армия.

— Это не важно. — отмахнулся дед. — Люди не приспособлены к войне и выживанию. Мы голые лысые приматы, даже наши ногти и зубы не способны надёжно рвать шкуру зверя. Мы собиратели, всеядные бродяги, лишь лиши нас привычных орудий.

— Но их столько, что и руками порвут!

— А разве все они ещё не тени? Или уже за порогом и тычат в тебя стволами?

— Не думаю, что при нашей жизни они смогут полностью поглотить страну, но отколят изрядно.

— Так в чём тебе помочь Рунаплёт?

— Как мне лишить их орудий?

— Тебе кудес позвать? Но вообще самое страшное оружие людей это скорость обмена информацией. Стрелялки, взрывалки, газы, вирусы, они убивают либо локально, либо медленно. Но не будет связи...

— Хм, приматы каменного века... Но у всех стран есть нейтронное оружие. На такую атаку они ответят своей.

— Вот ты и определил самые опасные цели. Убери их и чаша весов качнётся. Привычный мир рухнет, и молодые акулы начнут рвать старых. Новый мир, новые правила.

Пора готовится, нужно ввести глюкозу. Пойдёшь читать?

— Да, забирай. Подумаю в лакуне. — отодвинулся я от контроля за телом.

Мои вирусы способны изменить мир?

Но их не достаточно, что такое пара дней? Пусть и для всего мира? Лишь всполошу всех.

Нет ответ где-то глубже.

(Айлетъ. 1883 Лето от потери Связи. Нил.)

Лео помог. Осталось лишь ждать когда его помощь разрастётся в что-то... грандиозное.

Ночёвки в капсуле норма. Но теперь я редко в состоянии отбивной. Зато снова можно было ускорить запоминание.

Днём, вечером, ночью, утром... бои в любых погодных условиях, но в основном в ближнем бою. Ограничение залов. Ограничение города.

Воевать нажимая на кнопочки нас учили когда мы были кадетами. Теперь мы Ученики.

Выживать с пустыми магазинами, когда под руками только камень и арматура, а врагов больше и они вооружены.

Выживать и убивать. Брать чужое если это нужно, брать хитростью, силой, отвагой.

Против врагов можно, — приходилось убеждать себя.

Выживать. Убивать и Учится. Это всё что пока я мог на Нил.

А дед открывал лавочки, которые месяц от месяца становились всё прибыльнее и вырастали в офисы.

(Первень. 15-й Цикл от СУ. Хан.)

Светлый подвал. Лабораторные столы. Много клеток с грызунами.

Доказано, изменения не передаются наследственно. Поставил я жирную точку в журнале наблюдений.

Даже восьмое поколение выживающее в невероятных условиях предпочитает пользоваться бессмертием напрямую используя синергию, чем привитые костыли, пусть они в некоторых аспектах лучше.

"Лео, а... можно ли получать с кристалла информацию напрямую?"

"Я уж думал ты никогда не спросишь." — проворчал он.

Перед лицом появился текст. Я в общем-то с рождения вижу подобные иллюзии, хотя текст очень редко.

Текст был описанием сопряжения зрительных нервов и отвечающих за дешифровку зрительных электрических сигналов в участках мозга, с микроматрицами и с сопряжением их с памятью.

Таким образом небольшое напыление из золота, титана и свободного углерода и кремния...

— А это не секретная информация? — передразнил я его.

— Я предоставил тебе закрытый допуск, за распространение этой информации в любом виде ты умрёшь. — преувеличенно серьёзно сказал Лео.

— А. Жутко. Но если серьёзно?

— Это общедоступная информация. Клановая техника лучше, её практически невозможно было определить в теле, при этом она была у 99,999.. и ещё сто девяток% детей. Вот она секретна. Но я дал тебе закрытый допуск. Правда разберись сперва с основами, это та же техника, но на пять тысяч лет усовершенствований хуже.

— Хм, а за разглашение?

— Я пойму, что ты не надёжный тип. Всё.

— Хм... — это... действительно страшно.

На грызунах система ложилась нормально, исправно их раздражала. Корунд сперва пугался, но потом привык игнорировать нарушения в глазах.

— Эй, бойся, начальник идёт! — с лестницы громко крикнул я вниз.

Камеры представляли собой куб зеркальный изнутри. Вентиляция снизу и сверху. Отгороженная стеной камеры электрическая лампа. Нужник прикручен к стене из нержавейки, такая же раковина и умывальник. Стенки на вентиляции двойные, потому им меня слышно неплохо, а вот исходящий звук гасится.

— Руку протяни. — приказал я одному из заключённых открыв форточку для передачи еды. — Читать умеешь?

— Так, это, начальник, все умеют...

— Все не все, я тебя спрашиваю. Что написано? — показал ему карточку.

— Купон, элитный, достойная награда за достойный труд. — прочитал он хоть и с запинками.

— Тогда поздравляю, у тебя значительно прибавилось шансов выбраться из этого куба живым и не сдохнуть сразу после. — вложил ему на ладонь кристалл, тот без эффектов прилип к руке и тут же впитался в неё. Прошло пол минуты, заключённый схватился за грудь. Ощущения странные, не больно, но ощущается, что что-то натягивает кожу изнутри.

— Ой, что это?!? — зашарил он глазами по воздуху.

— Твоя совесть.

Не все из разбойников умели читать. Это было учтено. Даже незнание языка было учтено, но я пока не мог составить согласующуюся вязь программы.

— Это хорошо, что ты читать не умеешь, правда скорее всего умрёшь из-за этого. Но слушай голос в голове, он полезные вещи говорить будет. Эм, такой странный, немного металлически, а то может у тебя уже есть и он тебе воровать советовал?

— Нет, начальник, нет у меня голосов! — упал на колени в камере подопытный.

— Теперь будет.

Внесённое изменение не нанесло вреда зрению, не вызвало отёка, раздражения, отторжения, слабоумия, забвения, повреждения мозга.

Все подопытные благополучно смогли получить доступ к Книге. Смогли разобраться в её редактировании.

Ладно, этап второй.

— Добра вам и благоденствия! — поприветствовал я парня и девушек, а так же целую стаю малявок.

— Леон!

— Лох Леон! — поклонились ученики выпускников.

— У меня для вас кое что есть. — оглядел я своих разумных.

— Подарок? — загорелись глазки у Леды.

— Именно. — стараюсь соблюсти торжественность момента.

— Возьмите этот кристалл.

— Это же алмаз*! Такой большой! — сжала Леда кулачок а кончики камня всё равно торчали. — Только странная форма! (Думаю лишнее, но напомню, что минералы местные называют сами и перевёл его для удобства, ибо суть та же.)

— Теперь прижмите к грудине, к коже. А теперь произносите "Я принимаю эту Книгу, пиши мою жизнь пожалуйста", давайте.

Все в разнобой начали произносить ключ. Мягкое мерцание бесцветных звёздочек втягивалось в грудь каждого и взрослых и детей.

— Ух ты, кудес! Настоящее кудес! Ты видел, видел! Видела? — начали галдеть ученики выпускников.

— Когда Книга достаточно вырастет вы увидите перед глазами уабы, ровные и чёткие. Читайте инструкцию и поймёте, что делать дальше.

— Леон, ты можешь объяснить? — притормозила за руку меня Календула.

— Время, созревание, инструкция. Это подарок. Разберётесь, я в вас верю.

Вторая часть, можно приступать.

"Ну давай свою страшно секретную технику!"

"Держи, перед прочтением сжечь."

"э.. Это как? Текст же формируется даже не в глазах, а в мозгу! Ты хоть буквы тогда огненными сделай."

"Эх, такой бородатый шутка убил, да."

"Ох, тыж ети его! Кудес и все миры твои!" — это была простота сложности, квинтэссенция практичности. Филигранная практика по управлению ресурсами.

Всё заложено в нас. Не нужны посторонние примеси, может только пару миллиграмм золота.

Не используемые в данный момент времени участки мозга отвечают за обработку запросов.

Потому у Небесных мало пользовалась в быту, они занимались постоянно. Но у нас люди только из земляных пещер вылезли и осваивать свой мозг нам ещё очень долго.

И пожалуй, да, такая сложность требует индивидуальных настроек, а значит не может обойтись без персонала.

"Лео, но у меня же ты есть, зачем мне этот костыль?"

"А у меня связи с Книгой не будет."

"И зачем мне Книга, у меня же ты есть?"

"Так то ты прав, но это будет твоя записная книжка бес чувства юмора."

"Беру две! Где подписать?"

— Ладно, тогда помоги рассчитать круг вязи под меня. Слишком много, и того о чём я даже не слышал.

"Эй! Это больно знаешь ли!"

— Ля, ля, ля, я оглох какая досада...

"А вот как насчитаю тебе!"

— Кто хорошо считает, тот печеньку получает! А печенька не простая, кто получит, тот прощает.

"Вот охамевший ребёнок! Я считай, так ещё и простить тебя за это должен?"

— Кто считает хорошо, тот достойный ого-го, кто считает кое как, тот посредственный дурак.

"Уже лучше. Хотя всё равно обидел."

Сегодня я принял Книгу.

Через два дня я встал в круг вязи.

Ничего. Никаких эффектов.

"Добра вам и благоденствия, пользователь."

"Введите имя Автора"

"Введите название Книги" *Внимание, смена названия и имени будет невозможна после утверждения.*

*Внимание! Объём книги слишком мал, заполнение 98%, 97,9%, 97,6%...*

*Внимание! Отсутствует модуль связи. Пожалуйста проверьте сертификат качества и обратитесь с службу безопасности.*

Арка вторая.

Глава восьмая.

Хотят люди, или нет, а мир спасать придётся.

Леонид.

Незнание Сила, и не только Первооткрывателей, но и основная Сила Кудес.

Больше всего на свете я боюсь, что сюда занесёт технически нахватавшегося гуманитария начитавшегося фентези...

Синергия захваченная его невежеством начнёт такие волны нергии создавать, что произведённое кудес может затронуть не одну галактику.

Хорошо, что единственный подобный известный мне гуманитарий не может из-за моего упрямства и жизненного опыта работать с синергией напрямую.

Чем больше я узнаю о кудес, о нергии создаваемой ими, тем больше осознаю, что образование это наикрепчайшие оковы для них.

В то же время для обывателя это лестница в Безкрайнее море безконечных Возможностей.

Великие Кудес сейчас они, как дети. Не верят и отрицают саму возможность своей смерти. Суют нос в разное и бросают, как только начнёт получатся или если не получается.

Кудес и нергия... Я практически уже уверен, как всё работает. Всё открыто до нас, потому даже я мёртвая тень, ядрышко былого могу дать этот ответ, но... нужен ли он?

Леон имея Цель стремительно растёт над собой, каждый день он рождается заново, каждый вечер хоронит прежнего.

Если я ему дам готовый ответ... это будет равнозначно мгновенному лишению гравитации.

Нет, зачем мне такая жестокость к моему носителю?

Это его жизнь, его Приключение!

Всё вокруг новое и интересное, каждый бородатый анекдот смешон.

И я, как унылая улитка на склоне, все это уже видел и знаю чем закончится эта история.

Но зачем портить впечатление живущим?

Опять они его облапили. Не думал, что такой ханжа.

Не могу понять, как можно любить больше одной жены. Нет как иметь, то вполне, а вот как их всех вместить в душу?

И не станет ли мне при этом тесно?

Ладно, работы полон огород, пока Леона отвлекли на отдых могу разобрать аналитику по городам.

Но местные молодцы, хорошо потрудились по минералам и металлам. Семнадцатый-восемнадцатый век Земли. И двадцатый по агрономии.

Скоро можно будет предложить проект по созданию офицерского пустотного пайка, срок хранения в комнатной температуре тысяча лет, в запечатанной пачке. Срок хранения в вакууме, при отрицательных температурах не ограничен.

При хранении во льду, до десяти-двенадцати тысяч лет.

Сразу решаться намечающиеся проблемы с переизбытком пищи и ожирении людской популяции. Сохранится обеспечивающая ценность купонов. В случае глобальной катастрофы несколько десятков лет людям и спасённым животным будет, что есть.

При контакте с инопленетчиками, если аллергены будут в пределах нормы, им можно будет загнать накопившиеся пайки. Не то, чтобы у них своих не было, каждый вид выходя в Пустоту учится выживать в ней. Но, по опыту Контакта знаю, что вкус у пайков отстой. На что обратил внимание Клан и бросил энтузиазм всех ветвей на разработку универсального концентрата для белковых форм.

Опять же не то, чтобы это было нужно, были синтезаторы пищи, были оранжереи, разумные выходящие в Эфир начинающие его бороздить и сами прилагали усилия для разнообразия вкусов и полезности пищи.

Но аварийные пайки, на то и аварийные, что бросил их в спаскапсулу и забыл напрочь, пока не припечёт, а там жить хочешь, давись, но жуй или растворяй, впитывай...

Клан есть Клан, мы это сделали и пошли дальше, для кремний органики, фосфорорганики и так далее, далее... Заняв место в союзе галактических видов, как одни из лучших поставщиков пищи.

Так, ладно, прошлое и будущее пока за гранью, а аналитика сейчас. Что там у нас по просадке доходов в Тюркхене? Четыре процента... А что пишут агенты?

Леон. (Жатник. 15-й Цикл от СУ. Хан.)

"Введите имя Автора"

"Введите название Книги" *Внимание, смена названия и имени будет невозможна после утверждения.*

Сижу в библиотеке, девчонки оторвали, как обычно.

Да, думаю...

"Леон Липовый"

"Хроники." *Внимание, смена названия и имени будет невозможна после утверждения.*

Утвердить, решаю я и записи из поля зрения сворачиваются в точку в верхнюю точку переносицы, совершенно не урезая поле обзора.

— И так, вы говорите, что провели перевод Трактата в печатный вид? — девушки покивали. — А иллюстрации добавили? — те переглянулись, смутились. — То есть одного из вас, вашего товарища отстранили, или приложили его помощь с меньшей эффективностью, чем это было возможно. — покивал я в задумчивости.

— Но ты об этом ничего в задании не говорил! — вскинулась Леда.

— Ну, так и я могу награду назначить по тому же принципу. Формально. Сходим в едельню, поедим простой стряпни. Чего мне заморачиваться, выдумывать всякие запоминающиеся сложности? — девушки совсем поникли, и пока не решили, что идеальная защита, это контратака добиваю. — Доделать, внести комментарии с чем не согласны, подчеркнуть спорные моменты, предложить варианты редактуры художественного слога.

"Ха!" — даже чуть обижено хмыкнул Лео.

"То что выверено для взрослых цивилизации, сомнительно для нас. Лучше это сразу учесть и внести сопутствующие диалоги." — не решился на подколку я.

"Ну-ну."

"Пф."

"Редактировать."

"Я родился восемнадцать циклов назад в городе, который сейчас носит название Вагек, от девочки по имени Ветерок. Она была беженцем из разрушенного действиями кудес города, который теперь покоится на дне моря. Выживала она зарабатывая своим телом и имени моего отца узнать невозможно.

Мы медленно умирали от голода и болезней.

И если бы не Великий Дух древнего Целителя Лео, то моя плоть уже была удобрением для леса.

Именно этому Духу давно почившего Человека наш Род и всё человечество обязано своей жизнью.

Он вывел нас к звёздам и дал каждому нергию...

Я помню его... всегда, он был со мной.

И его присутствие сделало меня тем, кто я есть." — Начал я накладывать текст на кристалл, потом он ляжет на картинку моей жизни.

А вот чтобы редактировать её выставляя маркеры на дни "Важный", "Проходной" уже нужен прибор. И пока его не получается сделать таким, как задумано. Получается простой планшет с экраном.

Тот же день, чуть позже.

Школа в принципе радовала. Ученицы ровесницы уже разбежались по мужьям, младшие меня не знают и стесняются. Верными себе остались только мои выпускницы.

Математика пока всё ещё на уровне средневековой алгебры. Уж больно эта наука опасна. Из всех предметов, что ведут в Школе мне пожалуй интересны ещё Родной язык, так как он изменяется, подстраиваясь под общество и Ведание мира, как отслеживание восприятия реальности окружающими, уж очень сильно наши взгляды не сходятся.

Но ближайшую неделю, а то и месяц решил лишь отдыхать в библиотеке, не сканируя огромные объёмы книг в мозг, а просто читать под чашечку ароматного чая.

Иначе есть все шансы слечь с переутомлением.

Работа над визуальным инструментом отнимала кучу нервов, так ещё и создание помощников...

Отгоняю мысли о работе, у меня отдых.

Достала!

Стою на парапете крыши Школы, ветер щекочет ёжик волос и треплет шевелюру на макушке, коса бьёт по спине.

Расправляю руки и отталкиваюсь с ускорением падая вниз.

Встречный воздух начинает забивать дыхание.

Земля холма приближается.

Ускоряюсь ещё и ухожу в скольжение следуя над склоном на высоте трёх саженей, делаю горку, взлетая на десяток саженей, перехожу в петлю с изменением курса и закладываю азимут на дом, сжимаюсь прижимая колени к груди, напрягая кулаки, прицеливаясь глазами и... выстреливаю ногами отталкиваясь от ставшего каменным под ступами воздуха, тело распрямляется, как стрела, подомной мелькает кривыми город, исчезают позади рукава рек отходящих от озера и питающие все городские зелёные насаждения... Хлопком по воздуху руками, который из горизонтального положения тела переводит меня в вертикальное, торможу над домом пролетая ещё двести саженей.

Внизу будет приличный порыв ветра...

Залетаю в свою комнату минуя прихожую.

Переодеваюсь.

— Пошли Корунд, продолжим становится полезнее. — заяц прохрипел, что-то нелицеприятное, но отправился за мной.

Лабораторий прибавилось. Ещё три этажа занял.

Заяц виляя чешуйчатым хвостом и крутя во все стороны ушами сел в круг вязи, по краям расставлены обломки чистейшего кремния, индия, золота, серебра, титана.

Как эл Вагек умудряется держать такой объём информации в голове, когда работает?

Вокруг было расположено три сотни папок листов требований к вязи, в рунной вязи на полях лежащие на контурах, соединённые дорожками с основным кругом, двадцать семь учебников по конструированию микросхем, медицине, кибермеханике, протезировании, на русском, чтобы если что, то не ушло, и до сотни кристалликов разного цвета, как маркеры для запуска промежуточных процессов, которые нужно будет убирать по мере воплощения кибернетизации зайца.

Сажусь в позу концентрации. Для Лео это лотос, мне удобнее сесть на пол прижав подушку коленями оперевшись на пятки.

Запускаю вязь, зайца парализует и частично усыпляет, его страх сейчас только во вред.

Сосредотачиваюсь на учебниках, вижу как моя аура их окутывает, начинается процесс настройки сознания, вытаскивая весь свой пятидесятицикловый опыт жизни, если считать Нил. Глубокий Вдох, продолжительный выдох...

Настроившись и удерживая сознание в новом состоянии перевожу взгляд на первую пачку листов. "Сопряжение нервной системы и микропроцессоров...", перевожу взгляд на второй, "Создание совмещённых микропроцессоров на сапфире...", начинаю на распев зачитывать заклинание. Ассоциативная настройка голосом связывает последовательность...

Всё то, что кудес даром не нужно, их синергия слушает внимательно. Но и им нужен талант или гений, без этого они были бы как простые люди, ни на что не способны, кроме как руками.

Но даже так, какой силы у них чёткость воображения? Хотя...

Я в отличии от эл Вагека, по факту косяки, потом, поправить не смогу, а Корунд... ну если он просто помрёт, это ещё считай повезло.

Кремний, индий и золото начинают таять и втягиваться в тело зайца.

Перевожу взгляд на следующие листы, "Программирование управляемых систем...", "Кибернетизация нервной системы...", "Кибернетизация высшей нервной деятельности...", "Сопряжение биологического программирования..."... продолжаю читать на распев ассоциативный маркер.

Увлажнители воздуха направлены на меня, не давая горлу пересохнуть и сбиться с настроя.

"Биопротезирование мышечного волокна углеродными трубками. Типы намотки, Степень усиления на длину витка...", "Перестройка манипуляторов...", "Функциональное изменение кисти животных..."

Убираю длинной хваталкой часть камушков укладывая их на уже выполненные записи.

"Дублирование биологического зрения видеоматрицей...", "Укрепление зрительных нервов золотой нитью..."

"Базовая система ввода-вывода.", "Установки", "Операционная Система.", "Антивирус.", "Приложения: Документооборот. Управление. Учёт. Логистика. Обслуживание микро-макросхем."

"Платформы синхронизации...", "Технические входы для управляемых роботов...", "Встраивание кибернетических элементов в иммунитет и регенерацию..."

Перерыв на попить. Сверка плана. Продолжаю.

Леонид.

Вот как? Как, боги её дери это возможно?

Ряд закорючек на полу написанные чернилами на основе крови Леона, и его Воля, и пространственное мышление. Не воображение.

Он удерживает перед глазами образ, переосмысливая его мозгом, а не представляя готовый результат. Это как представить перед собой семь карандашей разных цветов и начать ими рисовать невидимый рисунок, на невидимом экране.

Заяц стал заметно больше прежнего, по диагностическим показателям печати-вязи с ним всё хорошо. Аура сообщает об изменениях с запозданием, но воспаления и повреждений нет.

Когти на лапах игуа.. зайца, м-да, втягивались, а сами пальцы становились длиннее и проворнее. Вот пошла диагностика манипуляторов, пальцы сжимаются, разжимаются, сгибаются по отдельности, в каждой фаланге по отдельности, пальцы разводятся от младшего к старшему.

Заяц встал на задние лапы оперевшись на хвост, форма скелета начала меняться, хрящи хрустеть. Изменилась форма лапы, хвост чуть сместился.

Заяц встал на лапы, на одну, на другую. Сделал перешаг, присел, встал, подёргал лапами, прошёл в круге "лунной походкой" Джексона. Передние лапы начали вытягиваться чтобы доставать до основания уха, перекинув руку через голову.

В пасти у горла сформировались динамики, которые будут имитировать речь.

Уж насколько целительство мне казалось магией, но это, это точно волшебство.

Привнести правила астрала в реальный мир!

Всё же похоже я переехал из пятого измерения в шестое, если не в седьмое. Где-то зачлись успехи, и меня повысили? Но... м-да, я определённо представлял это несколько иначе.

... а не может ли это быть... но... за что? Я ведь пусть и... но лишь ядро... А может быть и Сущность здесь? Но на Хан его нет, он бы уже объявился...

Но почему я? Или это комплексная заслуга и других ядер?

А может я ошибаюсь? И всё не настолько впечатляюще, как мне подумалось?

Леон закончил базовую часть, теперь предстояли проверки диагностических программ на сбои.

Десять часов... всего десять часов на создание кибернетической машины, с проекта, просто словами...

"Леон, а не слетать ли нам в Эфир?"

"Э-э-э... там же вакуум! Зачем?"

"Да есть мысль, но требует проверки. Сможешь?"

"Ну... думаю... да, немного неожиданно, но в принципе не должно возникнуть сложности с вязью."

"Вот и ладушки. Держи схему гибкого экрана. Обрати внимание на эти слои служащие для управления формой и накапливающие энергию тепла тела. Хотя... тут это не критично."

"А как же секретность и прочая?"

"Что тут секретного? И ты увы не инженер. Хотя техник и программист прекрасный. Так что подарок из твоего прошлого, можешь считать это озарением."

"Да? Здорово, экономит время... так и привыкнуть не долго."

"Да, да, но это потому что заслужил, заработай ещё, получишь больше."

"Эххх." — докатился, меня подкупает моя Душа! Но почему я плохой инженер? ...Наверно, стоит уделить этому внимания больше на Нил."

Леон. (Тайлетъ. 1883 Лето от потери Связи.)

Перекатываюсь от давящей угрозы, рядом проходит очередь.

Ненавижу такие пробуждения!

Центр подготовки, нас всё ещё сталкивают друг с другом, хотя уже по большей части с дройдами и автоматическими системами уничтожения.

Одно целое Лето с перерывами на регенерацию. Или цикл по времени Хан. Или десять циклов субъективно.

Как же долго тут тянется время.

На Хан за это время мои дети бы уже вытянулись в отроков.

Тут же им исполнилось только по лету. Уже не груднички, но ещё скорее ползунки, чем пешеходы.

Жёны и любовницы присылают фото и видео с малышами. Дед отчёты о обучении, в Роду оно раньше начиналось позже, но с переданными материалами теперь начинается с рождения. Гимнастика, плавание, буквицы, игра лицами, развитие памяти...

И я стал ещё на тридцать два ребёнка отцовее.

Пять любовниц решили остаться в роду, остальные могли бы остаться, если бы меня в увольнительные отпускали. Но это счастье только для лучших, а лучшие это родовичи с родовыми техниками, и мне должно быть за радость не жить в лазарете, как прочие неудачники.

У-ры уже погасили наскочившую на нас плотформу, но теперь от сюда нужно тикать, так как сейчас это место станет очень интересно командованию. Могут и ракету с самолёта не пожалеть.

Пространство в котором мы сейчас проходим обучение виртуально, но раны натуральны, смертельные раны сводятся к тяжёлым, но не критичным, чтобы было до жути больно, однако лечилось легко.

Потому нет ротации на отдых, нужно постоянно держать тело в стрессе иначе сознание начнёт продавливать подсознание, "Это не реально", "Это игра", "Здесь нельзя умереть" и прочее в том духе. Но когда тебе прилетает так, что руки-ноги улетают, подсознание резко начинает оспаривать шуточность происходящего, вполне воспринимая окружающее за натуральную опасность.

— Вольно рядовой, экзамен засчитан. — раздалось отовсюду и ниоткуда.

Картинка начала распадаться, пневмозажимы стравили давление, с лица теперь можно было снять маску. Обычно это только в лазарете происходило.

Двух саженная сфера в которой я провёл большую часть лета тускло освещалась подсветкой. Ох, как же я рад, что теперь ты будешь мучить кого-то другого.

Из стены вылетел выстрел перенапряжённого пластика. Среагировать не успеваю и он бьёт меня в левое плечо рассыпаясь пылью и оставляя о себе напоминание-синяк.

— Всё валю уже! — выскакиваю я из тренажёра.

На комм приходит предписание явится к начальнику после приведения себя в порядок.

Разоблачаюсь. Из гульфика извлекаю писюн, в нос шибает аммиаком, из задницы с неприятным звуком и ещё более неприятным чувством выходит катетер.

Укладываю костюм в мойщик-стерилизатор, сжечь бы его, но мне в нём ещё служить, это поддоспешник под стандартную броню, основная задача не дать помереть при ранении, но и распределять нагрузку должен, когда в боевом состоянии.

— Ну что, Стекло, уже не такое ты и мясо, даже возможно не сдохнешь в первом бою. Уж постарайся, в тебя столько средств вложено народом, теперь твоё время возвращать долги. — в кабинете тысячника кроме него никого не было. Сам он был крепким, за сотню килограмм мужиком, без малого трёх аршин ростом. Русый, стальные глаза смотрят с требованием. Лицо сильного физически человека.

— Так точно! Скажите после какого количества поверженных противников моя жизнь будет снова в пределах нолевого баланса?

— Ха! Здорово сказал! — он набил цифры на комме. — Вот столько стоит подготовка одного рядового. Нанесёшь врагу ущерба вдвое, считай финансовый вопрос закрыл, остаётся лишь долг воина по защите родины и своего народа.

— Разрешите приступать? Или война в очередной раз закончилась и у нас перемирии?

— Нет... — помрачнел вой. — Не кончилась. Что хочешь сделать? — с любопытством посмотрел он на меня.

— Я? Кибератаку. Такую которой наши войны смогут гордится, а враги должны будут вложить десятки миллиардов в усовершенствование систем защиты.

— Последствия? — на некоторые виды кибератак гегемоны плутократии решили отвечать нейтронными ракетами.

— С виду будет выглядеть как подростковая шалость, но эксперты перес... страхуются.

— Хорошо, давай свой план, согласуем Князем. В течении трёх дней получишь ответ.

— Благодарю, сот командир! — прикладываю правую кулак к левой стороне груди и встаю в стойку смирно.

— Держи распределение, поставь пальчик, свободен.

Читаю распределение. Всё как обычно, в самую жесть нас новичков не пихают, но рядом, рядом да.

Увольнительная по окончанию курса подготовки неделя. Своих порадую.

Ставлю отпечаток большого пальца, салютую и покидаю кабинет.

Дом рода был в традиционном стиле. А какой стиль может быть традиционным в стране которая более сотни лет живёт в состоянии перманентной войны, в проигрываемой с переменным успехом войне?

Крепость не крепость, но оборонять его удобно.

Квадратный трех этажный дом двадцать на двадцать саженей, три этажа, крепкие стены, зенитные установки на крыше. Дворик внутри стен.

Но дом он только днём. Кругом и на разных глубинах спиралью вокруг дома сеть бункеров, в который обязательно спускаться на ночь и в течении трёх частей можно спустить жителей дома в убежище днём, по железным трубам.

Род у нас захудалый, без родовых техник, теперь, раньше были, но слабые. Потому привилегии лишь на слабые системы обороны.

Но кому мы нужны? Бомбить в этом районе нечего, штурмовать дорого. Навести ракету можно, но сканеры засекут и все успеют убраться под землю, а оттуда ещё глубже.

В этой стране умеют закапываться и жить кротами.

Жёны встретили меня на пороге внутреннего зала обнимашками, завалили телами, зацеловали. Любовницы которые решили не оставаться, обошлись куда более сдержано. А те что останутся, дождались просвета и сменялись постепенно.

Залили всего, надеюсь слезами, но слюней тоже хватало.

Деда дома не было, он теперь птица важная, заседает в совете корпорации "Смешения" за пределами родовых земель. Нагрузил его заказом необходимых мне материалов и оборудования. Намекнул что это важно и лучше бы было вчера.

Дети, а их однако много, и все мои. Обалдеть.

Видео это всё же не то, не способно убедить. А вот тёплые макушки, нежные волосики на головах, молочный аромат, маленькие ладошки на твоих щеках...

Но как же их много, со всеми не потетешкаешся.

И вечером был затащен в общую спальню жён, и к нам присоединились официальные, теперь уже, младшие жёны. Там какой-то выверт в наследственном праве с этим связан, потом разберусь.

Пока же главное это ласка, ласка которую я могу отдать и которую отдают мне.

Вкус сосков во тру, и нежные солоноватые губы.

Бархат обнажённой кожи, тёплые, обжигающие языки на краю плоти, ласковые руки и поцелуи...

Нежное дыхание и крепкие объятия.

Но самое главное ритм.

Ритм, который задаёт мужчина, включая в него столько жён, сколько оказалось в кровати.

Ритм которому столько сколько самим людям.

На третий день отпуска тысячник прислал добро и завизированную санкцию от Князя.

Мои губы расплылись в хищной улыбке.

"...всё мировое сообщество обеспокоено вирусной атакой на все банковские системы мира. — на экране мелькают кадры, в которых мультяшный мужик в сине-красном фраке и цилиндре, седой и с торчащей белой бородкой, пихает деньги "со счёта" себе в карманы. "Война дорогое удовольствие, — говорит его диалоговое облако. — А санкции ещё дороже. А у вас лежат без дела, вы им всё равно не пользуетесь. Потом рассчитаемся! — широко улыбается он.

— Однако нет сообщений, что со счетов ушли хоть пени. Хотя на каждый счёт при запросе терминала или платы прикреплён самостоятельный "Сэми". Что говорят эксперты?

— Да, Диана, эксперты по безопасности утверждают, что всё под контролем. Но недавно профессор экономических наук опубликовал результаты собственного расследования, в которых утверждается, что наши деньги не совсем наши, они в равных суммах перемещаются со счёта на счёт, о чём нам всем несомненно должны приходить отчёты."

Тут на комме у меня заиграла мелодия Сэмми услышал слова и начал спрашивать всех владельцев счетов, зачем им нужны отчёты Семи, если деньги не расходуются? Но если хотите, то отправьте сообщение на короткий номер та-та-там, стоимостью одна у.е. Мирового Банка.

Ага, делать мне больше нечего, каждую десятую части получать сообщение о переводе средств.

Отключить же услугу стоит уже сто у.е.

А денюжка за подключение-отключение опции приходит на счета конгрессменов основного выгодополучателя по итогам войны. И каким-то странным чудом эта информация уже прокатывается по СМИ всех стран, ведь Семи действительно действует на каждом счёте всего мира, всех банков, совершая, о ужас, беспроцентные обмены даже между банками разных стран.

И это не моя придумка, это взлом вложенной возможности, дремлющей закладки. О чём Семи извещает каждого владельца счёта.

А ещё его аватаркой было передано сообщение, что если хоть одна ракета, и не важно воздух-земля, земля-земля, орбита-земля и какого тротилового эквивалента, упадёт на землю священных капиталистических штатов, то все деньги мира перетекут на счета владельцев мира, фотографии прилагаются.

Сами владельцы мира ничего о Сэми до недавних пор не знали, так что намёк однозначен, арсеналы на замок до прояснения.

У нас в стране военный коммунизм, вести такую продолжительную войну на деньги нереально. Потому всё учтено и выдаётся по нормам. Деньги ходят, но привлечены они от работы у соседей и не занимают в ресурсообороте сколько нибудь значимой роли.

А вот за кордоном и рубежами началась жуткая паника и скупка с полок магазинов всего, что хоть сколько то ценно и можно будет в последствии обменять.

Но предприниматели держа нос по ветру так же всё вложили в товары, обороты зашкаливали.

Однако уже производители не могли так резко взвинтить производство. Деньги стали резко дешеветь, тем более после такого удара по доверию к их надёжности.

Всё в мире уже украдено до нас и попилено согласно наглости.

Но когда денег на руках много и они горят буквально на глазах, то покупать начинаешь всё, лишь бы они не сгорели полностью.

В том числе виртуальные проекты, виртуальное пространство, виртуальный досуг, игровую валюту.

Весь срок, что меня кромсали в учебке у деда в подвале разворачивалась на серверах игра, которой снабдил меня Лео.

Для начала мне пришлось писать архиватор и компоновщик, который подключался к сети. На него стекались данные с ловцов слов и видеоархивы с геолокализацией. Затем, значок в значок, переносить код архива. Миллиона три знаков всего.

И из этих трёх миллионов знаков архиватор развернул полноценную игру за Айлетъ. То есть за четыреста дней.

Пользуясь сканами со спутников, видео с улиц, фото из открытых социальных сфер компоновался мир, данжи, инстансы. Вместе с моими детьми родилась и их младшая сестра, игра "Смешение".

Автоматически развернувшись она запустилась в сети.

Ну, а мозгов разных привлечённых программ поисковиков и сдаваемых в аренду нейросетей хватало для стандартных решений стандартных проблем.

Дед зарегистрирован как владелец. Управляющий штат у рода был не велик и сфера не привычна, но разобрались. Наняли отставников из военных списанных по пределу регенерации, которые отлично разбираются в противодействию взломам систем и кибернетической безопасности.

Ну и когда игра начала пользоваться популярностью автоматы дополнили поддержкой из людей, которые могли зафиксировать проблему и передать ссылку на неё в ядро.

В ядре игры был модуль решающий баг это или фича и на основе собственного решения либо исправлял, либо распространял найденный дефект.

"Смешение" отличалась от обычных прожигателей времени тем, что для игры нужно было покупать реальную собственность, пусть и кратно тысяче. То есть покупая квадратный метр земли в реале получаешь в своё владение квадратный километр в игре.

Покупая килограмм метала на бирже располагаешь тонной.

Покупаешь статуэтку маунта в реале, получаешь зверя в игре. Если статуэтку украдут или разрушат, маунт не сможет воскреснуть после смерти. Сгоревший квадратный метр здания так же влиял на возможность восстановления владений в игре.

Так же в качестве ездового животного можно было отловить дикого монстра, зарегистриров собственную машину, элитность которой соответствовала "прирученному" дикому животному. То есть дракона на малолитражку не зарегистрируешь.

И это очень понравилась элитным слоям общества. Это давало указать твёрдо свой статус высших, над низшими, тех у кого вся власть и богатство.

И не только поросли, но и вполне себе владельцам многочисленных акций.

Примерно так же было и с боевой техникой, осадными машинами, троллями, ограми, драконами, летающими островами...

Но главное, что собирать травы в игре для усиливающих зелий было бесполезно, если у вас нет поля. А поле, это аренда грядки у землевладельца и посадка натуральных культур, которые потом в реале ещё собрать нужно, и можно продать или сожрать. Однако от их ценности и здоровья урожая зависела Эпичность игровой травки идущей алхимикам, химикам, зельеварам и прочим неформалам.

То же с шахтами и карьерами.

В месяц(460дней) вырастало по три-пять урожаев фруктов и овощей. Даже в нашей стране, в основном среди инвалидов и детей школьного возраста, это стало очень популярным способом заработать немного наличных на продаже виртуальных урожаев выращиваемых на балконах, в подвалах, на руинах, в вертикальных грядках с северной, солнечной стороны домов на всю высоту многоэтажки и всю крышу впридачу, но так чтобы зенитчикам не мешать.

За чуть меньше чем лето игра снискала славу, а подтверждённые имуществом деньги котировались даже, как залог в банках половины мира.

Деду через четыре месяца от старта проекта пришлось выходить на свет, открывать места среди учредителей, в которые вошли часть князей, частью представители правящих кланов соседей и несколько родов наших противников.

И сегодня они стали совладельцами четверти мировой собственности и только ограничения серверов сдерживали эту четверть от того, чтобы стать третью, а то, чего бы не помечтать, половины.

— Деда, а вы там расширятся не думаете? — набрал вызов родичу этого тела. — Кого я хотел бы и кого категорически не хотел бы видеть ты знаешь.

— Мы начнём, Кирюшь, а там как пойдёт. Что с расширением мира? — поёрзал дед под моим взглядом.

— Ну, ты всё что я заказывал достал, так что проблем нет.

Сервера мои исключительно виртуальные, существуют в гражданских сферах, то что они часть мощностей военных сетей занимают, ну так об этом не знает никто. Кроме ядра в самом нижнем бункере этого дома, и второго, резервного, куда вся ключевая информация дублируется, в бункере, в пустыне, который мне Люба помогал устроить.

Сейчас дед привлекает всех глав Родов всего мира в совладельцы "Смешения".

— Кирилл, ну ты где там? Тебя уже все заждались! — приобняла меня за плечи Альбина упираясь грудью в спину.

— Иду, иду, две части и закрою задание. — ответил стараясь не отвлекаться от укладки алгоритмов в у-ры. Они должны всё чётко выполнить, меняя бумагу в принтерах, принимая заказы на доставляемые ещё пачки и картриджи. Возможно их уже завтра растащат, а может и доработают до завершения. Но нужно сделать всё от меня зависящее, чтобы роботы за океаном выполнили всё чётко. — Всё, иду. — закрыл я задание. Работа началась.

В зале сидели жёны и дети и ждали, когда же папка придёт, чтобы начать кушать. Почувствовал себя скотиной, всех их голодом мучить, но дело важнее, даже суток голодовки.

— Благодарю вас, за этот чудесный миг, за то, что провели в этот мир так много моих потомков. Давайте же кушать и становиться сильнее! Тем более пока не остыло!

Это была очень хорошая неделя.

(Дарь. 15-й Цикл от СУ. Хан.)

Утро. Потолок моей спальни. Не лакуна.

"Эм?"

"Что? Важного ничего, ты ни с кем не общался, ничего не обещал. Закончил зайца и всё. Сегодня выходной. Хорошо выспался?" — участливо спросил Лео.

Заяц, да, доводка его до ума тот ещё брр, знал бы сто раз подумал перед тем как сделать.

"Я наконец-то смог подержать своих детей на руках! Они такие, такие! Ух! Какие они!"

"Понятно. Иди на разминку и давай тренировку в треть силы, потом еда."

— Точно! Награда! Лео, поможешь мне устроить девочкам сюрприз?

"Что делать?"

— Музыкантов!

"Так есть же? В театре теней. Ещё..."

— Нет, нет. Твоя музыка другая, она буквально не от мира сего. Но я хочу сделать её частью этого мира.

"Да, без проблем. Научу в трансе, лучше собственного имени помнить будут."

— Вот и отлично!

"Но с тебя тогда тренировка в две пятых силы."

— Без проблем!

— С кем вы говорите, Хазяина? — отвлёк меня Корунд.

— С наставником. У меня встроенное устройство связи. — решил не мучить юный искусственный интеллект неразрешимыми противоречиями.

Разминка. Тренировка. Душ. Утреня.

Полёт до репетиционных комнат при театре занял меньше двадцати частей.

Как и многие строения созданные кудес, и эл Вагеком в частности, амфитеатры имели подземные этажи, и чем значимее амфитеатр, тем глубже и больше подземные помещения.

От гула эха на стенах была шуга и мягкие конусы на потолке, отгороженные деревянными панелями, чтобы это самое эхо было, так как его полное отсутствие давит на психику, и не только артистам.

Как правило в самом низу есть комната тишины, для медитаций, где присутствие звуков есть только когда кто-то хотя бы дышит, но и дыхание в этой комнате не создаёт уловимого ушами эха, что с непривычки пугает.

— Добра вам и благоденствия, музыканты! — поприветствовал я труппу.

— Лох Леон! Какими судьбами к нам? — прервал разбор мелодии руководитель.

В труппе, как правило от семи музыкальных кудес. Они управляют ветром, который вызывает колебания как предметов, так и самого воздуха извлекая симфонию звуков. Так же есть кудес усиливающие звуки струн.

Основными инструментами у них выступают гусли, цимбалы, балалайки и иже с ними.

— Я пришёл к вам с заказом, но платить лично за него не буду. Это вызов вам, сможете ли вы заслужить признание.

— И чем оно будет выражено? — лениво поинтересовался руководитель. Признание у них и так было, бремя славы и прочая. Хватало и элитных купонов на всё.

— Моё признание будет выражено в уважении. Люди? Люди порадуются. — улыбаюсь я.

— Простите, лох Леон, но у нас много работы. Вы бы могли не мешать нам репетировать? — музыканты украдкой улыбались признавая поведение старшего с непонятным выскочкой. То, что они здесь, могут вкусно есть и удобно спать занимаясь комфортным делом исключительно благодаря мне они предпочли забыть.

— Ну что вы, я прекрасно понимаю, такая профессия. Но знаете, вы можете не напрягаться сейчас. Порепетируете в пути на соседний материк. Такой известный мастер музыки, такой талант не должен гнить в захудалом городке в пресловутом аншлаге. Вы возглавите там школу музыкального творчества и будете давать по три концерта в неделю со своей труппой. — лица музыкантов посерели, некоторые сглотнули. Руководитель видимо только сейчас понял, что грубить одному из основателей города и владельцу их труппы не стоит, даже если у тебя славы полные теплы.

— Эм, лох Леон, ну что вы право слово! Это несколько выше моих заслуг и мастерства. Нам ещё работать и работать на подобный результат. Так что вы хотели предложить?

С сомнением смотрю на попутавшего берега деятеля. Нужно будет его всё же списать, слишком дурное влияние он оказывает.

— Всё просто, мы устраиваем концерт. Это массовое уличное выступление на подготовленной площадке, открытый амфитеатр способный вместить десятки тысяч слушателей. После каждой композиции, песни, исполнения в общем, будут собираться купоны в мешки. По их наполнению мы будем узнавать популярность каждого выступления.

Но купоны не целиком пойдут вам, лишь десятая часть. Остальные вы, вся труппа, вложите в какое-то дело на благо развития культуры. Производство музыкальных инструментов, школы для детей с идеальным слухом, строительство театров и амфитеатров в других городах и сёлах. На выбор или всё вместе, будем решать уже после концерта.

— Кх, хм... а выступать будем только мы? — уцепился он сперва щепотью за подбородок, но тут же оторвался от мыслей задав вопрос.

— Конечно нет! Вы первые к кому я зашёл чтобы дать новый инструмент и музыку, которую вы будете исполнять.

— Вы. Нам. Музыку? — и он и все музыканты были до ошеломления растеряны.

— Сам в шоке, но чего не сделаешь. Чтобы порадовать любящих тебя девушек и женщин.

— Чтож, во всяком случае, это похоже будет интересно.

Дом у Огонька был в четыре верхних этажа. Мама возилась с детьми. Мальчик спал в коляске качалке, сестрёнка копалась в песке.

— Добра мам! Как вы тут?

— Леон, здравствуй. — отвлеклась она от книги. Одна из рукописей трактата написанная самим Лео, нынче стоит бешеного количества элитных купонов. Может из-за исключительных иллюстраций, может из-за выверенного слова или красивого почерка несущего некую теплоту читателю. Кто знает, но факт.

— Через несколько дней, скорее всего на следующей недели я устраиваю музыкальный концерт, дух предоставил музыку предков с других звёзд. Пойдёшь?

— Даже не знаю. Твой брат довольно требователен к вниманию.

— Думаю внимания одной из наших помощниц ему вполне хватит. Хотя девушка будет потом локти кусать узнав какое событие пропустила.

— Даже так... — уложила она закладку из корешка на страницу. — Я подумаю.

— Эй. Егоза. Поприветствовать никого не забыла?

— А, это ты Леон, — лениво отвлеклась сестра от копания в песке. — Чё плинёс?

— Взбучку! Ах ты маленькая грубиянка, щекотка тебе за это!

— *Очень громкий взвизг на ультразвуке* — и девочка начала смеясь убегать от брата. Младшему на всё было плевать. Ливон продолжал посапывать в две дырочки.

— Кто щекотки поддаётся? Кто на грубости богат? Разорим ка мы девчонку, вот уж папа будет рад! — щекотал я малявку. Анкела вся в маму, а у той характер тёртый, шершавый. Но от грубости её отучать нужно сразу, а то в будущем это может дурно кончится. Вежливость хорошая броня, иногда слишком лёгкая, иногда провоцирует на агрессию идиотов, но это от неумения её носить.

— Огонёк сегодня задержится. — предупреждаю маму. — Нужно будет организовать схему дозоров, которые будут гасить возникающие беспорядки.

— Хорошо. Есть будешь?

— Я бы с радостью, но время. Ещё частей восемь поиграю с Анкел и полечу. — не то, чтобы дел было так много, просто после Мастеров в банях, мамина готовка... напоминает прошлое.

На что она просто пожала плечами. Она сама из вежливости спросила.

— Хазяина, ваши поручения выполнены, дела рассортированы, договора проверены на ошибки. — отчитался киберзаяц как только я влетел в открытое окно.

— Давай посмотрим. — пока Корунд только учился и ошибок у него хватало, но это уже не тихий ужас первого месяца после его создания.

Мне не хватало концентрации и собственной непогрешимости, чтобы сразу сделать его идеальным помощником.

Но ничего, мы учимся друг у друга.

— Хм, Корунд, так тоже можно, но эффективность будет ниже из-за особенностей людей и их формы мышления. Это не нужно менять, это нужно принять. — в который уже раз повторяю я на очередную форму распределения дел. — Поэтому это и это стоит помещать в этот раздел. Тогда всё будет выполнено через неделю, а в том случае если сделать по твоему, само движение приказа будет вялым и затеряется на месяц, если не с концами. То есть совсем потеряется.

— Корунд понимать, Хозяина. — р-ррр.

— Принято, мастер. Ты можешь говорить так? — в семь тысяч девятисотый раз осведомился я.

— Да, Хозяина, Корунд может так сказать.

— Так возьми эту фонетическую матрицу за основу! — в трёх тысячный раз приказал я.

— Корунд сделает Хозяина. — поклонился со сложенными лапками чёрный заяц в белых одеждах. Аргх! Вдоооооох, выыдооооох...

— Корунд, твоё предложение по организации концерта ценно, но совершенно не оптимально. Если мы так сделаем, то нам придётся после разрушать все эти сооружения и разрушать площадки. Это может затянуться. А если делать всё с расчётом на долгое время, то инженерные коммуникации под осадки, стоки, очистители... у нас не хватит времени до самого мероприятия. Такие предложения стоит вносить в известные загодя проекты, минимум за месяц, лучше за пол цикла.

И так далее, далее, далее... Заяц схватывал всё сходу, но того что нужно было схватить было очень много, а ещё мне кажется он меня троллит, но откуда у него это взялось...

"Лео... а почему заяц говорит так странно? С закосом под кого-то?"

"Кто знает? Я не знаю, ты не знаешь... фью, фью, фьююю, спроси у Корунда."

"Лео... я... ты... аргх." взлохматил я волосы на голове. "Проехали."

Сегодня разбор документов занял очень много времени.

На это ушло не пару часов, а весь день. Похоже до того, как Корунд начнёт экономить время и нести пользу, я из-за него сильно просяду в управлении компаниями.

Хорошо, что штат управленцев хорошо подобран и Свора уже не допускает детских ляпов.

"Оно того стоит?" — иронично спросил Лео.

— Конечно! За у-р и ИИ будущее! — аж задохнулся я от глупости сего вопроса.

"Люди, людьми, для людей. Роботы полезны, они экономят время, но если они будут заменять исполнителей, то что будут делать люди? ИИ рано или нескоро, но станет самостоятельным. Ты уверен, что сможешь воспитать достойного разумного?"

— Это всего лишь инструмент! Необходимый инструмент в нашем деле!

"Кто спорит. Но ты заложил условия куда шире, чем необходимо. Куда шире чем можешь осознать."

— Ты меня сейчас дураком назвал?

"Ха-ха, ага, именно! Гормоны притуши, Аника. Я тебя предупредил." — иронично растаял в сознании голос Лео. Вот, что ему не так? Сам же советовал установить себе Книгу быстрее, чтобы разбираться с делами самому в том числе! Ну так личный помощник следующая ступень! Разве нет?

Взбаламутил решения и молчком теперь!

Вот же.

(Нил. Тайлетъ. 1883 Лето от потери Связи.)

Возвращение из увольнительной было грустным. Детям меньше лета, они ещё несмышлёныши, только ходить учатся, так что они то как раз не выступали, зато жёны затискали на прощание. Кто его знает, как скоро мы увидимся?

— Бойцы! — поприветствовал наше построение Князь. — Уже есть надежда, что не сложитесь в первом же бою грудой костей и мяса!

Ваш долг защита!

Жизнь которую вы живёте уже не ваша!

Вы не принадлежите себе, ваши умения и сила не принадлежит вам!

Всё что у вас есть это Долг!

Вы живёте в Долг!

И отдать вы его сможете только умерев как Воин! Или потеряв жизнь защищая свой народ!

Сокрушите врагов наших!

Сберегите кровь нашу!

За Родину!

— РыЫЫМмм! РыЫЫМмм! РыЫЫМмм! — ответили мы в голос. Аж покрытие плаца задрожало.

Далее было распределение по взводам. Нашу пятёрку разобрали в разные войска.

Люба в инженерные. Трус Воем пехотного взвода. Коготь в разведку. Медвед к летунам.

Меня прибрали полевые РЭБ.

Ещё неделю назад в зане соприкосновения шли попеременные бои, рвались снаряды, бомбы, аэрозоли, люди стреляли в людей, люди стреляли в у-ров, дроны пытались выкашивать обнаруженные цели. Кошки мышки со смертью, миражи и иллюзии в которые утекают боеприпасы.

Неделю назад, останки руин превращались в щебень и капли металла, пластмассы, стекла.

Сейчас же наши враги в панике, их зарплаты, за которые они рвали тут наши жилы и свой живот, их страховка в банковских счетах, их закладные и ипотека, всё весело на ниточке безумного взломщика выпустившего Семи.

За что рисковать жизнью? Зачем? Присяга? Для большинства из них это тьфу.

Потому эта неделя одна из самых тихих за последнее лето на участке соприкосновения.

Но чувствую наши уже собрали достаточно сил, чтобы не дать противнику собраться и погнать его санными тапками с нашей земли, заставляя бросать материальную базу.

Челнок сбросил меня на поле обломков от зданий. Перед глазами развернулась иллюзия карты с точкой куда мне нужно.

— Заткнись. — поприветствовал меня старший десятка на попытку доложиться, как положено. — Сбрось подтверждение приказа.

Что я и сделал через комм.

Мой новый взвод встретил меня никак.

Побитый обстрелами и бомбёжками подвал был кое как прибран, стояли пеналы складных коек у дальних стен.

Бойцы настраивали своих у-ров и у-леров. Старший десятка указал мне свободную койку в оборудованном подвале, где наш десяток квартировался.

Бросил на неё свой спальник и занялся тем же, чем и все. Мне тоже с набранного за лето рейтинга обновку снаряжения выдали и нужно было настроить их на себя, загрузить свои протоколы безопасности, параллельно армейским, обеспечить атакующими вирусами.

— Как звали тебя... боец? — подошёл зам командира, новик, старший десятка. Старше меня лет на пять. Светлый, почти белый волос, серые, уставшие, с покрасневшими капиллярами глаза. Неширокие скулы. Ростом чуть ниже меня, два аршина и девять вершков, примерно. Форма потрёпанна. Исцарапанные ботинки с высоким голенищем на затяжках. Знаков различия и отличия нет.

— Стекло. — отвечаю ему. — Почему звали?

— Это для своих и для штаба. Чем пользуешься? — показал своих малышей.

— Значит будешь Мышь. — констатировал он. — У нас тут уже десятка три мышей бегает, одним больше, будет лучше.

— А как различать?

— Программно. По десяткам не перепутаешь, а штаб шифруется не чета нам, так что там и запрос будет по стандартному позывному, если удостоишься такой чести, как личный приказ из штаба. — просветил меня замкомандира.

— Какие защитки пользуешь? — переключился он на другую тему.

— Свои.

— Это типа ха-ха было? Все свои пользуют, поделишься?

— Мена?

— А как же. Но прости, прошлой недели, сам понимаешь, палить свою защиту стрёмно.

— Ну и я тогда трёхдневной свежести отдам, как раз предпоследнее обновление было.

— Любо. Скидывай.

— Как к вам обращаться?

— Для друзей Шершень, оперативный Седьмой.

По мере завершения старички подходили знакомиться, смотрели, что я накрутил на своих мышат, делились своими защитными программами в обмен на мою.

Демон, командир был низеньким, три вершка от двух аршин, черноволосым, с карими глазами. Суетной и грубый, однако при этом участливый. Серьга в левом ухе скорее всего с какой начинкой интересной. Хотя возможно это просто проигрыватель, так как ничего кроме отголосков музыки я из этого наушника не слышал. Позывной Ангел.

Седьмой зам. Рабочий позывной Муха, связано с тем, что в отличии от Демона он часто в поле и позывные меняет каждую неделю.

Больше всего защитных программ мне впихнул Щуплый. Здоровенный и широкопузый, с тяжёлыми плечами и руками, желтокожий, узкоглазый, с толстыми щеками под ухоженной бородой, носом кнопкой и длиннющей черной косой стягивающей волосы с головы в блестящую ткань. Парнем оказался очень радушным. Позывной Сянь.

Паук, тоже черноволосый. Краснокожий с прямым носом, вытянутым прямоугольным лицом и ястребиными бровями, глаза тоже карие. Молчаливый. На волосах защитные тотемы в огранке из орнамента. Поменялся со мной лишь одной программой затребовав две моих. Позывной Клоун.

Песок, вновь черноволосый, чернокожий до синевы, с широким, но при этом приплюснутым носом с ямочкой между глаз. Глаза черные. Сутулый, высокий, худой. Зубы большие, белые на розовых дёснах. Постоянно широко улыбается. Защитные программы у него тихий ужас, те что его, в основном пользуется теми, что коллеги дадут. Зато ногами лучше всех разведку проводит. Позывной Бельчонок.

Лист моего роста, два аршина десять вершков, педант. Лицо холёное, волосы светлые, глаза голубые. Один в один похож на товарищей Девятого, Перо и Жабу. Программы у них чёткие, но очень логичные, что облегчает поиск уязвимых мест. Но выглядит архитектура очень надёжной. Позывной Лес.

Девятый внешность, как у Листа. Все разговоры о бабах и дронах противника. Позывной Колоша.

Перо, очень похож на Девятого и Листа, только очень печальный, постоянно играет на беззвучной губной гармошке, звук слышит только он. Снабдил меня интересным контратакующим вирусом. Позывной Мишка.

Жаба, как брат светловолосой тройке. С видимым усилием отдал мне одну защитку. Носится со своими у-рами, вылизывая их. Позывной Кот.

Рубин, русоволосый, зеленоглазый, на пол головы ниже меня. Позубоскалил над моими мышатами. Вручил всю библиотеку защитных программ за пол лета его службы, папка с которыми была в некотором беспорядке. К тому же на четверть забитая развратными видео. Позывной Эмануэль.

В общем я был признан. И назначен на дежурство во второй половине ночи, так что завалился спать пораньше.

А мои мышата разбрелись по округе бдеть и предупредить меня если просыпаться придётся раньше времени.

— Мы ходим парами, Мышь. — на утро просветил меня командир. — Расстояние сотня саженей. Достаточно, чтобы прийти на помощь если зажали, либо подтвердить смерть, если одного из вас сняли.

Ты идёшь в пару к Рубину.

Ваша задача обычная, ставить маяки связи, ставить глушилки, зарисовывать карты минных полей и ловушек. Если придёт приказ подсветить ракетам или артиллерии цель.

Лови приказ и задание. — пискнул мой комм. — Остальное тебе Рубин расскажет.

Так, Эмануэль?

— Так точно! Разрешите выполнять? — дурачась козырнул тот оттопырив задницу и провалившись грудью вперёд, расставляя мыски широко, а пятки подвигая друг к другу.

— Да, валите уже. — махнул командир тыльной стороной руки будто насекомых отгонял.

Руины удручали. В нескольких вёрстах стояла с виду от сюда относительно целая единственная высотка парламента. Зданию пятьдесят лет. Наша страна тогда в плутократию решила поиграть. В результате потеряли треть страны, пока разваленная армия не наросла мясом вновь, а чиновничий аппарат не подвергли почти тотальной зачистке, особенно сбежавших потом за кордон нуворышей с безразмерными карманами.

Однако крепко построили. Наши, как памятник идиотизму оставили, использовали потом как музей потерь.

Враги тоже, как памятник оставили, не равняют с землёй. Это символ их величайшей победы, денег над разумом.

Прямых дорог в руинах нет. Завалы, завалы, завалы.

На нас термоотводящее бельё, плащи изоляторы и маскировочные накидки, сейчас цвета пыли.

На мне поверх ещё и механизированные штаны роботоносители и моя кираса, поняга под плащами.

Мышата сканируют пространство, обхожу мины, стреляющие одноразовые стволы, сенсоры разбрасываемые с самолётов разведчиков.

— Мышь, ставь маяк, я прикрою.

— Прикрой. — пожимаю плечами. Сам я к обломку торчащему чуть выше других лезть не собирался. У-лер с натугой работая лопастями подлетает к обломку, мышата принимают фиксаторы манипуляторами и закрепляют маяк. Из корпуса раздаётся шипение и маяк принимает вид нароста камня, будто всегда там был.

Продолжаем движение.

— Мышь, через двадцать саженей точка на карте, вход в переход, прикрыт маскировкой с руной "конец", выхода из него три, тебе нужно в крайний правый.

— Понял Эмануэль.

В точке на карте нахожу прикрытую плоской каменной плитой дыру, на плите закорючка руны. Проход не проход вовсе, это лаз. Локти не выставишь, колени не раскинешь. Ползу приподнимаясь на локтях и мысках.

Долго долго и утомительно.

Рядом с выходом сидит Рубин.

— Ну как?

— Огонь просто. Ещё есть?

— А как же! Держи вчерашние карты. Ты вот сейчас подтвердил, что туннель ещё жив и не заминирован. Это тоже наша обязанность, но по большей части для выживания, нужно знать куда заныкаться если что.

— Благодарю.

Серое небо, всегда серое, как же оно давит. Даже заскучал за пустыней с его бездонным чёрным ночами и ослепительно голубым днём.

Продолжаем движение.

— Чую перемирие скоро будет. — начал болтовню по воздушной связи Рубин.

— Вот когда будет, тогда и будем в выходе болтать.

— Ай, ты же только из учебки, по три раза за день под страхом смерти.

— И не хочу расслабляться в первую же неделю.

— Ещё один молчун на мою голову.

Но напарник всё же заткнулся.

Вышли к дороге. Самое опасное место, прямая траншей с бортами из обломков, не нужно много датчиков чтобы отслеживать по ней перемещения и отстреливать если очень не понравятся.

Стрелки тоже любят залечь и караулить нашего брата на этой проклятой линии. Вот не могут нормальные кривые строить?

У неё конечно есть некоторые плюсы в логистике, но минусов куда больше.

Мои мыши и уры Рубина разбрелись по округе сканируя всё что только можно.

Вешаю на лера плащ и отправляю его крюком ниже по холму, после чего он спускается к дороге и перелетает её будто перебежками, время от времени приседая.

Шевеления не отмечено. Если кто сидит хорошо закопавшись, это ничего не значит.

Рубиновы крепыши начинают распылять дым на дороге, в воздухе вибрирует имитация большого потока людей.

Шевеления нет.

Перебегаем дорогу, пока дым ещё не осел. Собираем своих рабочих уже на этой стороне, двигаемся дальше.

Ночью дежурили по очереди, выспался плохо, опять досталась смена под утро.

Следующий день копия прошлого, разница лишь в том, что вернулись на базу отряда и нам дали нормально выспаться.

Встретил вторую половину отряда, но как понял, пересекаться с ними будем по случаю.

Выспавшись начали проводить ТО своим помощникам. Поменялся защитами с остальными, засел за обновление. Если столько людей знают мою программу, то значит могут быть неприятности.

Но и не делиться нельзя, может запросто жизнь спасти товарищу.

— Слушай, а я как то не видел тут ни одной девушки на военных курсах, от чего так? — спросил я вечером Рубина.

— Хм... странный вопрос...

— Ну у вражин то в армии женщины служат.

— Вот ответь мне, сколько боец, не важно какого пола может убить врагов?

— Эм... ну от нуля до пары сотен думаю. Если прям очень точный стрелок с чуйкой, то и до полутысячи. Родовичи...

— Нет, нет, давай их не будем задевать, обойдёмся простым мясом, как мы с тобой.

— Тогда всё. Остальное убивает техника, газы, и разница давления.

— Да. — кивнул русый. — А теперь скажи, сколько людей ты можешь родить?

— Привлечь?

— Нет, родить. Взять из ниоткуда. Привязанных к нашей стране не бумажками и количеством нолей на счёте, а чувствами.

— Нуу... — прикинул я изучаемые у Лео материалы. — Лично, нисколько. А так...

— Нет, нет, если ты про искусственное осеменение, и суррогатных матерей, то они хороши лишь на одно поколение, потом начинаются довольно тяжёлые последствия пси и кси, нарушение образов крови и прочее. Если нужно быстро восстановить популяцию, то на такие жертвы пойти можно, но для оборонительной войны это мина под себя.

Так пошлёшь ли ты самое дорогое, что только есть у человечества, своё будущее, в бой с психами и машинами?

В принципе я из тех же соображений Заров набираю только из мужчин, но пожалуй я не прав. Женщины тоже важная часть Рода. А Женщины Воинов не могут быть расхлябанными плаксивыми тряпками... Жена воина это боец за его душевное состояние, его главная тыловая опора. А такие жёны на дороге валяются не часто, их определённо нужно искать, по особым критериям искать, и учить, растить... Это время...

Почему Лео мне об этом раньше не сказал? Он же точно знал! Аргх! Он намекал, гад такой! Нет, чтобы прямо ткнуть!

— Так то да, но если нас всех перебьют? Они себя от поругания и защитить не смогут!

— Кто не смирится... лишат себя жизни, а остальные выживут, нарожают внучат нашим врагам и умрут. И это будет только наша вина. Мы войны, мы не справились и предали их. Это не их дело умирать за каждую пядь нашей земли.

— Разговоры! Если сил девать некуда, сейчас на дежурство отправлю! — не громко, но веско сказал Демон. — Спать.

— Есть! — дружно ответили мы.

Через пару вдохов я уснул.

Мой планшетик снова гуляет вслед за музыкой по чужим адресам. Благо, что противник впал в прострацию и на линии фронта не обновляет средства подавления. Того, что мы с десятком расчистили нам уже хватало пообщаться с родными.

Щуплый в руинах поймал пару собак по такому случаю и сейчас делает острое тушёное мясо. Сухпайки, как гарнир.

— Привет деда! — улыбнулся я в камеру.

— Как ты внук? — осмотрел тот меня из блиндажей век.

— Да я то что, вот как мои? Сегодня смотрел на зарю, так в груди щемило, что не могу их обнять, разделить красоту.

— Ой, не говори, сам бы с радостью всю эту возню бросил, да с внуками игрался. Эх, Тарх, Тарх, как же тебя...

— Дед, сейчас сигнал уйдёт. Передавай моим любушкам объятия, я их сам целовать буду.

— Береги себя. — связь отрубилась.

Так привет передал. Любомировы не наш захудалый Род, у них хватает родовичей, да и времени на подготовку было изрядно.

Выбираю другой контакт. — Люба, добра тебе!

— И тебе того же. Как служба?

— Свят, свят, свят, пока тихо. Ещё бы ты в спутниках был, тут такой кавардак из обломков.

— Наслышан, наслышан, даже новую медитацию под это дело пришлось учить. Так что глядишь погоним супостата, пока у него пятки не кончатся.

— Эхх, хорошо, быстрее бы. Вот ты за сколько сможешь возвести дом?

— Ну, так если мешать никто не будет, да материал под ногами... То недели две-три, но то я. Дома то всяко мастера повыше найдутся, чем мы сопляки.

— Это да..., больно на руины смотреть. Ладно, братка, береги себя.

— И ты себя, брат. Всё будет, всё уже есть. Так что выше голову!

Связь вновь разорвалась.

А у-р то мои продолжают распечатки. У них там безопасность вообще работает? Ну да... им же лучше.

Захожу в зарубежную инфосферу...

Всё же боец со средствами и просто боец совсем разные уровни возможностей.

Так вот, кто мне нужен. Сбрасываю заявку на заказ.

Инженерные дочки именитых корпораций, славятся быстротой и качеством выполнения работ.

— А? — пришёл мне обратный звонок с номера инженеров. Быстро они. — Да, здравствуйте. Этот ужас с финансами. И я бы хотел вложить некоторую часть средств в полезные разработки...

— Да, да, мы вас внимательно слушаем!(!!) — загорелись глаза у секретаря. Видимо боссы их бросили на произвол судьбы, спасая самое дорогое, свои накопления.

— Вот чертежи. Оценочная стоимость изделия двенадцать тысяч... но сами понимаете, всё рушится, можем составить договор о залоге в виртуальном металле из "Смешения" на итоговою сумму.

— Это... — задумался секретарь или управляющий по продажам, кто их там разберёт. — Да, вполне возможно. — нашёл он что-то на своём мониторе.

— Превосходно. Мне хватит на триста изделий. Как быстро вы сможете их изготовить?

— Это займёт... около двух недель. Точнее скажу, когда наши мастера ознакомятся с проектом.

— Да, не думаю, что больше, изделие не сложное и однотипное. Вышлите договор. И я оформлю доставку у другой компании, договор пришлю позже, по мере готовности вы будите их извещать.

— Как вам угодно, желание клиента, закон. — торжественно произнёс он фразу.

— Закон, это верно. — киваю я и отключаю связь.

Через пару частей пришёл стандартный договор, внёс пару уточнений. Юристы заверили наличие средств на счёте "Смешения" и заморозили их перевод на любой иной кроме инженеров.

Договора на аренду складов, как и перевозчики, заключил виртуально, даже не связывались на прямую. Ключи электронные, камеры на входе, когда нужно проконтролирую.

Ещё десяток фирм решили взять заказ. Условия те же, только страны другие.

"Капиталисты не просто продадут нам веревку, на которой мы их же и повесим, они дадут нам ее в залог" — вспомнилась мне цитата кого-то из предков.

Опять руины.

И хоть мины вроде как не обновляются, нанесены на карты уже, сохраняю бдительность. Совсем нет желания испытывать мучительную боль, от которой вполне себе можно и на Хан обделаться.

Приказ командования. Снять ловушки врага и сдать на склад и в переработку, раз такая оказия и можно пополнить ресурсы.

— Стой, Мышь! Не снимай их! — кричит Эмануэль.

Я как раз приступил к отключению объёмных мин, которых зачем-то сотнями напихали тут. Если они разом жахнут... жуууть.

— Что так? — остановил я у-р.

— Это ловушка на нас. Где-то тут притаился умный электроимпульсный фугас. Как только снимем некую часть взрывчатки и у-ры, да и мы войдём в радиус поражения он вспыхнет, всё пожжёт, а потом аэрозоль начнёт распылятся и химический взрыватель устроит нам жару.

— О-ооу. — хм, вот же, однако. — Значит ищем сперва фугас?

— Да, и возможно их парочка связанны друг с другом, так что аккуратно. — прозвучало в гарнитуре по воздушной.

О! Припомнил! Этот фугас прилично по очкам рейтинга стоит! Видимо не так просто его снять будет.

Поиски заняли час сто тридцать частей. Оставил двух мышат на разминирование и ретранслятор, мы с остальной техникой отошли за радиус поражения, укрылись в укрытии, накрылись плоскими обломками.

Мышата исследовали объекты, больше всего похожие на самые обычные крупные обломки, разве что форма больно вытянутая, да края не выходят за пределы отсутствующего цилиндра, в котором эти фугасы сюда сбросили.

Сканировать боязно, а визуально сложно определить, как их вырубить.

Забурился в литературу.

Через пол часа начал по описанному протоколу, что хоть что-то, но плохо, раз есть протокол, то навесить на него ловушку сами кудес велели.

Мышата палец за пальцем исследовали фугас и нашли в итоге панель вскрытия.

И нам улыбнулась капризная леди, они были из довольно старой партии, так что протоколы подошли.

Но до последнего ожидал вспышки и грохота.

Пронесло.

Забрались в какой-то подвал, раньше этот район города был административным, были тут и укреплённые склады служб безопасности.

— Стоп. — очень испуганно сказал Рубин. — Стекло, сейчас очень, очень медленно как вошли так и выходим.

— Что? — оглядываюсь. Ничего опасного не вижу. Только воздух влажноватый и пахнет имбирём. Хм, свет играет, будто где-то лужа или бассейн.

— Зыбь. — выдыхает тот мрачно и тихо. — Органический, тяжёлый газ. Где-то тут мина, если резко дёрнемся или займём объём равный человеку хлопнет, нас окутает и мы умрём. Если ступим в газ, умрём, если будем тут долго, умрём. Так что не торопясь не тормози, и не создавая завихрений воздуха.

— Понял. — да уж, перспектива так проснуться тоже не радует.

Через восемь частей мы выбрались.

— Ставь метку черепа. Тут команда дегазации нужна. — упал он у выхода и глубоко дышал. — Нам теперь к медикам надо, дрянь хоть и не летучая, но когда входили могли всколыхнуть. За пару дней может лёгкие в лохмотья сожрать.

— Надо, значит надо. А где мы...?

— Мы к учебке приписаны, а там кто раньше подвернётся.

Демон отослал нас на точку эвакуации, от куда нас подобрал челнок и увёз на базу, где медики нас тщательнейшим образом обследовали и мне вкололи какую-то гадость от которой я бредил сутки.

Зато из расположения смог связаться со своими жёнами без того чтобы скомпрометировать убежище. Оставил детям несколько записей сказок в моём исполнении.

(Дарь. 15-й Цикл от СУ. Хан.)

Утро. Тепло моей кровати. Светлый потолок отражает рассеянный свет от окна и пола.

Я могу умереть сегодня, если не буду аккуратен и осторожен.

"Вставай. Дел у тебя сегодня не много, но они важные. Разминка не ждёт."

"У-у-ууу, может ты за меня сделаешь, а? А я почитаю? Вообще не смог выделить времени на чтение."

"Вставай, вставай. Никто за тебя жизнь не проживёт. А если всё же, ты этому рад не будешь."

— ЭэЭх! — потянулся я в кровати и протяжно зевнул. Ну и ладно.

Щётка в зубы. Холодная водица.

Растяжка, разминка, комплекс плавных переходов и перекатов с постепенным напряжением и расслаблением мышц. Дыхание и движение, движение и отсутствие дыхания, отсутствие дыхания и ускорение, дыхание и выброс резких ударов по тени.

Я вода.

Я течение...

Контрастный душ и чистое бельё.

— Хазяина, утреня в комнату или вы будете в зале?

— На крышу. Утро замечательное.

— Чем, Хазяина? Утро как утро? — переводил взгляд своих сапфировых глаз с меня на окно заяц.

— Ветра нет, рассвет красив, воздух свеж, роса блестит. Это вызывает хорошие чувства и наполняет энергией.

— Корунд запомнит.

Дел сегодня было много. Всё из-за зайца, тормоз, блин кибернетический. Приходится дела делать дважды, чтобы было хорошо и, чтобы учить бестолочь.

Опять слова Лео вспомнил, стоит ли оно того?

Стоит!

До дневни успел провести множество встреч, обсудить общие дела и планы, пригласить уважаемых горожан на концерт.

Перед дневней Лео устроил мне жуткую свалку с тенями, еле отбился.

Свеженький, чистенький и радостный после этого полетел в Школу. Там и поел. Библиотека ждала меня томами новых открытий моих современников.

Марукас.

Да уж, не думал, что молодая жена эта такая финансовая дыра. Если до союза жить в общежитии было нормой, то теперь нужен свой дом, куда она сможет провести наших детей.

И хотя он очень неплохой художник, скульптор, архитектор, это всё лишь экономит расходы в будущем, но вот чтобы купить землю под дом, это уже совершенно не достаточно.

Нужно стремится выше, развиваться, или упорно работать.

Ещё можно продавать услуги, сводить людей, благо связей, как у ученика Леона предостаточно, но не лежала к этому душа.

Вертушка двирей.

— Добра вам и благоденствия, лох. Чем наше отделение может быть вам полезно? — как обычно и до скрежета в зубах вежливо поприветствовал его справочный мастер на входе.

— Я хочу сдать нергию.

— Прекрасно. Третья комната свободна. Минерал?

— Алмаз.

— О, замечательно. Прошу вас, лошок. — и ведь прекрасно знает меня, знает мои предпочтения, сколько раз я уже сюда ходил за последнее время?

Комната была пуста и светла. Из светлого мрамора. Мраморный рабочий стол, упругий стул из единого полотна принял его вес.

Помощница занесла россыпь сверкающих камушков в баночке и серые продолговатые палочки графита.

Графин с водой и высокую стеклянную колбу. Рядом положила щипцы.

Благодарю ей и высыпаю крошево алмазов на стол. Беру один осколочек в пальцы, а графитовый стержень кладу в ладонь.

Ох, теперь сосредоточится, почувствовать материал. Настроится на дыхание, раскрыться миру и втянуть его в себя.

Чувствую прилив тепла. Нервы начали тихое вибрирование, еле чувствительно, но ни с чем не спутаешь.

Он хорошо учился в Школе, внимательно читал монографии о кристаллах... но всё равно засияла вспышка и алмазик с ноготь безымянного пальца с слышимым щелчком помутнел.

Блин!

В столе была дыра, дыра вела в трубу и испорченный камень отправился в неё.

Следующий. Опять, следующий, уже лучше, почти настроился, следующий, ну почти.

Он окунул камень в пару вершков длинной в воду, но тот не стал прозрачным, были видны трещины. Следующий получился, как надо. За час один, очень неплохо, он почти мастер!

Через два часа на столе лежало три крупных кристалла в два пальца толщиной и примерно одной длины в два вершка и один полтора вершка и палец толщиной.

Оценщик на выходе проверил их на чистоту, на отражение фиолета, на прочность поцарапав сапфировое стекло.

— Превосходно, лох Марукас, как хотите получить оплату? Купонами или на счёт? — спросил он меня, тоже как обычно. Тут вообще не люди, а функции, не можешь соответствовать... ищи подходящую характеру работу, не ломай себя. Дел много, работящая голова и руки везде нужны. Оплата может быть другой и не сильно устраивать, зато экономия на расслабляющих средствах, сохранения тёплых отношений дома, старость, если доживёшь, в уюте. Почему он отказал Леону, когда тот предлагал? А дважды тот не спрашивает.

— На мой счёт, треть в зёрнах, две трети в строительном камне.

— Заполните форму, и поставьте отпечаток. Три элитных купона и один высокий. Всё верно?

и — Именно. — киваю и прижимаю отпечаток к липкой ленте. Уколоть палец личной иглой и выдавить каплю крови на отпечаток. Всё можно зарывать плёнкой.

Куплю сегодня Маргаритке то платье, на которое она так засматривалась... может в нём она... Как же тяжело, но пусть так, зато они вместе.

И он сделает ей лично лучшие геты на свете идеально подходящие ей в этом платье. Леон не сможет не заметить её в нём и она будет счастлива.

Леонид.

Хм, потери нергии из кристаллов в этом Цикле на два пункта ниже, и не только в Вагике. Интересно с чем это может быть связанно?

Рост плотности синергии? Или из-за накопления массы воплощённой нергии?

Вопросы вопросы. — кручу между пальцами похожий на карандаш кристалл углерода, лишь на одну двенадцатую состоящую из углерода.

Ещё в прошлом Цикле он за месяц похудел бы в двое.

*(Зажал его между указательными пальцами и внимательно смотрит на двенадцать граней ребра камня) *

Если тенденция сохранится... Нет, она возможно ускорится, если это так, то Леон может натворить... ну, это его жизнь, и ошибки тоже его, предупрежу конечно, но будет ли он слушать? Возраст накладывает...

Но нужно будет своим резидентам... написал приказ и отложил в рассылку курьерам. Пусть проверят, если в наших силах контролировать процесс повышения устойчивости, то нужно владеть этим оружием, раз его нам вручили.

— Время, лох. — вошла девушка с подносом с запечённой рыбой.

Дела делами, а еда по расписанию. Откладываю мысли вместе с кристаллом в сторону. Начинаю ненавидеть рыбу, каждый вечер, каждое утро, благо хоть разная и способы приготовления отличаются, но всё одно.

Эх, не перетащить бы эту неприязнь в следующую реинкарнацию ядер.

и — Благодарю вас за труд, и за упорство позволившим поймать эту пищу, которую я принимаю с чистыми руками. Благодарю сей дом и мастеров приготовивших её. Благодарю природу и людей, что не смогли её уничтожить несмотря на упорство, и этот вид ещё есть. Благодарю пращуров богов, и пращуров людей чьей волей к жизнью и познанию Леон обязан жизнью, а я воплощением. Благодарю!

Ох, но как же она вкусна! Это просто мелодия! Она тает во рту, а этот оттенок кислинки и сладости... м-м-ммм...

(От Леона из лакуны доносится — буэ... )

"Ну и дурак. Рыба огонь!"

Леон.(Нил. Всё ещё Тайлетъ трёхсотые числа месяца. 1883 Лето от потери Связи.)

Даже при местной нерасторопности, тупить третью неделю на линии соприкосновения, это слишком!

Мы с Рубином нашли ещё восемь подвалов из которых не стекла зыбь. Это значит, что трещин там или нет или минимум.

Команды дегазации упахались выкачивать эту дрянь.

Сбор мин шёл своим ходом. Умные платформы враги увели ещё в первый день, остались те что списывают сразу после заброса. Не особо эффективные, зато их можно штамповать миллионами. И стоят чуть дороже винтовки.

Не будь у нас так много родов с самыми разными родовыми способностями нам бы этот мусор тоже бы не очень был нужен. Сваливали бы как вторсырьё в переплавку на иголки.

Но у нас есть, и потому даже за этот ширпотреб противника неплохо начисляют рейтинга если сдать целым.

Вот вся наша бригада РЭБ и вычищает руины, параллельно минируя их своими закладками, на случай если пехота противника пойдёт в наступление.

А если не пойдут, то импульсные мины намагнитят металл в обломках и его будет проще найти, взрывчатка раздробит крупные обломки, какие ещё есть и обвалит пустоты. После чего техника сможет работать почти без боязни.

Ну и славно, тут не на один месяц ещё работы.

На брезентовом поле я

Сажаю алюминиевые огурцы,

Ага, на брезентовом поле.* (виа. Кино.)

Странная мелодия и странный песня привлекла моё внимание.

По минному полю шёл дед, древний, как плуг, даже старше моего. Отключал вражескую мину, казалось одним движением, подбирал и кидал не глядя за спину, попадая в тачку на гусеницах.

Затем доставал нашу мину, сверялся с планшетом, на котором кажется была самая обычная бумажная карта под плёнкой.

И шёл дальше до следующей мины. Он будто знал где, они, но мы не проводили тут ещё разведку. Я в общем-то за этим тут.

— Дед, а тебе кто скинул минные карты? — может в штабе пропёрлись и квадрат уже чист?

— Ой, напугал малец! Какие карты? Тут тока моя, что в штабе выдали. Чтоб не ставил мины где придётся.

— А... как ты тогда?...

— А, без костылей этих ваших, пьютеров, фонов? Так зачем они, когда при себе всё есть? А коли лишать тебя всего? Что делать бушь?

— Инструкторы говорят, что умру.

— То-то. — кивнул дед, почесал подбородок и основание черепа. — Не, сначала електру. — пробормотал он, затем развернулся и пошёл в прямо, ловко перескакивая с обломка на обломок. — Ты паря тама постой, на тебе люмпидрических приспособен до колена.

И начал возится с камнем. Который, как я понимаю совсем не камень.

Десять частей возился, потом подхватил на спину, на поясницу и так же ловко перенёс ЭМ-фугас в тачку.

— Дед, ты как это делаешь? — вырвалось у меня.

— А? Внучок, прости не признал. Ох, тяжёлая хреновина. Да тут всё просто. — и затих.

— Научишь?

— Говорю же просто всё. Взрывные мины жгут, електрические щипаются, отрава всякая раздражает, от бактерий смыкануть охота. Если рядом, то ухи, в раковине или за раковиной. Если далеко, то подбородок, или шея. Если совсем далеко то руки.

Встаёшь в круг и раскладываешь с помощью кого, но так чтоб сам не знал, что где.

И угадать пытаешься. Не угадал. Бух! И тебя укололо, обожгло, навоняло, ошпарило.

Так и учишься пользоваться заложенными инструментами.

— И почему нас так не учили в учебке, оно же вроде дешевле?

— Но дольше, да и не так надёжно, как игрушки енти. Я вот пару лет училси, да потом всю жизнь оттачивал. Но теперь и без всего того, что на тебе энто поле разберу.

— Ха-ха, давай на скорость?

— Не... ты молодой, да прыткий, чо с вами такими спорить. Да и старый я ужо, устаю быстро.

— И что каждый так может?

— Ну-уу, кто увечный, кто ленивый... А так чуешь, что что-то в тебе напряглось, знай, тут что-то не так.

— Говоришь каждый так научится может? — решил я уточнить.

— Да как ходить, или жонглировать. Время, время и упорство, вот и всё что нужно.

— Ладно, благодарю за науку дед, может и мне жизнь спасёт. Ты не против, я тут разведаю квадрат и очищу местность?

— Треть моя, и делай что хочешь. То что я сам собираю, тоже считается.

— Уговор. — киваю ему и выпускаю своих малышей. Во все стороны разбегаются мышата, а летяги и так кружат и сканируют местность над нами.

— Молодо, зелено, — покачал старик головой. — Но смотри, чтоб наука в ступу с водой не попала. Не прощу.

В квадрате было ещё две ЭМ-фугаски, так что каждый взял, то что сам нашёл. А простых мин я старому насыпал, мне не жалко.

А совет... пожалуй если я не могу умереть... то почему бы им не воспользоваться?

Пожалуй начну в последнюю ночь перед пробуждением.

Пока затишье, наконец-то нормально почитать можно. Жаль было бы терять всё это время.

* * *

Кабинет в котором ничего лишнего, но всё самого последнего поколения и крайне дорого. Размером с большую часть этажа высотного здания.

В одном из углов зелёное поле для крикета.

Несколько экранов во всю стену расположены в разных зонах.

Стол-экран.

Несколько мужчин в до глупости дорогих костюмах, с настолько же расточительно дорогими часами и запонками, за стоимость которую они отдали за эти атрибуты можно было построить городские часы в сотню мер высотой. Или жилой район.

— Вы выяснили откуда этот вирус? — спросил тучный, рыхловатый мужчина от которого шёл запах очень редких и качественных сигар.

— Следов масса, но они ведут во все стороны. — ответил франт с торчащим уголком платка в кармане.

— Кому выгодно? — вновь спросил тучный.

— Слишком многим. — ответил франт.

— Тогда кому без этого никак и кому выгодно сейчас? — спросил лощёный мужчина в приталенном костюме и узких брюках.

— Нашим жадным барашкам, что не хотят делится. И пожалуй, больше всех поднялись котировки "Смешения." — ответил франт.

— Ну, барашкам передышка не поможет, это даже удачно сложилось. Инвесторы уже достаточно получили и пресыщать их будет неуместно. Нужно время на усвоение. А выскочки, да... причём опасное объединение родов. Возможно они хотят создать единый Клан. Тогда они могут стать слишком опасны. — констатировал тучный.

— Да, не хотелось бы этого допускать. — кивнул лощёный.

— Есть подступы к этому старику? — осмотрел собравшихся тучный.

— Его хорошо берегут, надавить нечем. — ответил лощёный. Вся компания из пятерых посмотрела на франта.

— У него внук на фронте сейчас. С их традициями, его от туда не выдернут, он в свою очередь может что-то знать, даже если не знает, о том что знает нечто важное. — высказал он предложение и промокнул лоб платком, который достал из бокового кармана пиджака.

— Хм... опасно, если они обозлятся, это может сыграть на сближение. — прокомментировал тучный.

— Но так волнительно! — не согласился лощёный. — Тем более зачем делать нам? Там что войск нет? Агентов? Лишний повод для затягивания мира и камешек на переговорах о мире, за который можно неплохо выторговать.

— Да, пожалуй. — кивнул тучный и франт расслабился. Предложение принято, немного очков заработано и у него есть должник в разведке, команда уже готова, осталось дать только отмашку.

— Кофе? Чай? — осведомился хозяин кабинета и владелец этого здания заодно, мужчина в синем костюме.

— Да, пожалуй, и обсудим покупку островов Крита, в текущей ситуации скудность местных ресурсов уже не вызывает такого отторжения, мы сможем перепродать наделы с высокой рентабельностью...

* * *

Собрать костюм который колол бы разрядами тока, обжигал, имитировал химические ожоги или впрыскивал в нос вонь тухляка было в принципе не сложно.

Проконсультироваться с медиками о расположении моих нервных окончаний на руках, ногах, теле, лице, голове, кистях и ступах, тоже ничего особенного. С медиками у меня вообще неплохие отношения.

Товарищи по отряду в принципе не разделяли моего увлечения, это для них как плевок на пол, посреди комнаты. У-ры для них всё, а тут такое, но узнав, что я буду мучатся Демон подрядил остальных мне помочь. Особенно старался квартет блондинов, особенно Жаба старался. Изверги проклятые!

Светошумовые гранаты жгли на меня ящиками, как мозг не вытек?

Каждый вечер, перед отбоем, все три дня перед выходом на Хан я пытался искать мины в поле перед базой.

Каждый вечер меня жгло, сводило судорогой, раскаляло, в ушах звенело, в носу стоял смрад, а желудок бунтовал.

Оказалось, что самое трудное, это прийти в себя, вернуться в состояние покоя, чтобы предыдущие ощущения не накладывались на неясные ещё раздражения.

Единственный, кто меня молча поддержал был Паук, краснокожий даже пару дельных советов дал.

— Стекло, будешь Великим Колдуном, наложишь мне заговор от мозолей на ногах? — в весь белый ряд зубов улыбнулся Песок.

— Для тебя, длинный, что угодно, твои розовые стопы станут крепче зубов, после моего заговора! — пообещал ему я. Знал бы он какой у меня заговор, обделался бы.

Ребята постоянно сменялись уходя на дежурства, а я как практикант был под опекой Рубина. Меня не выделяли особо, дежурил наравне со всеми, только утренние смены подряд были моими.

Однако эти занятия сильно давили на нервы и нервную ткань.

Я чувствовал, что выматываюсь, без какого либо результата... и так несколько лет?

Понятно, почему методика не прижилась при подготовке! Такому с детства лучше учить, но какая мать позволит? Только если на родовых занятиях.

Нужно будет доработать методику, добавить больше приятных раздражителей... подогнать под них костюмы и даже то же "Смешение" использовать. Пусть играют, будет больно, и весело и приятные моменты будут, так в игре получат представление, а потом как подрастут, лет к двенадцати, то и на полигоне в полную... Нужно будет с дедом поговорить.

Не думаю, что у нас получится остановить войну совсем. Хорошо бы хоть границы откатить до довоенных лет.

— Ты куда? — спросил рубин в ночь перед пробуждением.

— Не спится. Пойду погуляю.

— Составить компанию? — без прикрытия по передовой бродят только ветераны, и я не в их числе.

— Я недалеко.

Нил не Хан, с рунами тут всё печально, но технологии волшебные. Разложил ребра, натянул плёнку, закрепил перекладины, крепления, мешок. Всё очень лёгкое и занимает всего четверть полевого рюкзака. Подвесил двигатели, прикрепил батареи. Надел перчатки управления тягой.

Всего двадцать частей и моё крыло готово. Движкам хватало подъёмной силы, чтобы стартовать буквально с места.

Ещё через восемь-десять частей (~5-7минут) я заходил на посадку в ещё не очищенном квадрате.

Фуф, вдохнуть, выдохнуть, раскинуть руки и прислушиваться. Цель, просто пройти квадрат насквозь.

Пять шагов, семь, девять, одиннадцать... КХА...

Я не слышал взрыва, не чувствовал боли, даже не заметил, как пролетел саженей пять и ободрал спину о камни... о-о-о, это всё пришло потом...

Осколок мины шевелился при дыхании и царапал кишки, обожжённое лицо сперва никак не чувствовалось, а потом начало пылать. Камни пенобетона корябали рёбра на живую, не сдерживаемые рассечёнными мышцами, кожей, одеждой.

Руки кажется были сломаны. Не уверен. Не мог их поднять, не чувствовал их. Они были двумя поленами на плечах.

И голову ведь не разбил о камни! Везучее невезение! Как же больно!

Кровь медленно вытекала, становилось всё холоднее и холоднее, свело ноги, боль в животе стала бить пульсом, как и в рассечённой спине.

Дыхание становилось всё поверхностнее, дышать удавалось с трудом.

Несколько часов боли, страха не было, было огромное желание убиться о камень затылком, но сил поднять голову не хватало.

Я забылся сном... скорее всего потерял сознание и тихо умер, очнувшись в лакуне.

— Я могу умереть если буду неосторожен или небрежен, мои кости слабы и не укреплены, без защитной одежды могу сломать себе кости. — повторил я мантру входа на Хан. — Здравствуй, Лео!

— Ты чего такой? Внутренний мир наружу? — как-то обеспокоенно посмотрел на меня отец.

Глянул вниз. Истекаю кровью, осколка нет, а рана в пузе есть, да и спина... я встряхнул головой, это мой сон, в моей голове, я цел и сплю в кровати.

Поднял очи небу, вздохнул. Умирать было больно и это определённо неприятно.

Опустил очи полу. Я снова целый в чистой одежде.

— На мине подорвался, блин! Старик один посоветовал нарабатывать диалог с телом и чувством опасности, но первый опыт вышел кроваво.

— Совет хороший. Тебе полезно. Ты не передумал?

— Нет. Хотя надеялся, что убьюсь мигом, а вышло вот.

— Значит в следующий раз будешь осторожнее. — подвёл Лео итог. — Вчера у тебя было множество важных встреч.

— Да, давай экран, освежим память.

До побудки ещё было время и мы с отцом хорошенько полетали на перегонки среди островов ведя воздушный бой на холодном оружии.

Лео для разнообразия махал волнистым двуручником, а я копьём-саблей, которой было удобно как резать, так и колоть.

Утром я умылся, размялся, поел и ушёл во внутреннюю библиотеку, Лео ещё раз поел, что-то рыбное и с водорослями, фуу. Разослал задания агентам, разобрал проходные бумаги...

После чего уже я разобрал важные договоры, что-то отправлял на доработку, что-то подписывал и передавал далее.

Читал отчёты Инспекторов и подшивал их к делам по папкам.

Обычное утро, обычного дня.

— Да, Корунд, ты молодец. Сегодня ты мне неплохо помог.

— Корунд рад похвале, Хазяина. — "Ха, и правда рад, видел волну в третьем потоке сердечной чакры?" "Да... — я был очень удивлён, до того эмоции у зайца были звериными и очень подавленными. — Видел."

Глава девятая.

Полёт в космос как плавание в лаве, не имеет смысла, но завораживает.

Леон. (Дарь. 15-й Цикл от СУ. Хан.)

В Цикле от пяти лишних дней. Три мы в городских советах согласовали на ярмарки, два на конец Цикла. Но до него ещё месяц.

Концерт будет в Неделю, общий выходной, когда на сменах остаются лишь очень небольшое количество бригад непрерывных производств, да охрана. Даже у Заров в этот день остаются на базе только дежурные и косячники по залёту, ну да ученики, но те не в счёт. Хотя и среди них за заслуги в учёбе выдают увольнительную.

Лео говорил, что ему привычна девятидневная неделя, для нас она так же стала основной, хотя многие предлагали ввести декаду, но не прошло.

В неделе три выходных для масс, но для рабочих на сменах работающих по пол суток, или сутки это не так.

Хотя я стараюсь ввести шести часовой (~9,2часов) график, но пока людей недостаточно, точнее нет столько специалистов достаточной квалификации.

В общем сегодня была Седмица и соответственно выходной у большей части горожан.

Я себя к ним не причислял, но и старался не нагружать этот день, чтобы была возможность вырваться, если будет нужно с кем-то встретится, по делу, или чтобы не терять связь.

Терять дружеские отношения из-за бумажной канители довольно сомнительное достижение.

Потому у моих помощников выходной завтра, сегодня же на них основной поток разбора дел.

А я... я лечу к морю.

Оно конечно ещё не достаточно ожило, но это уже не просто грязная лужа.

Можно было бы подумать, что прихватив девушек, но в компании только мужики. Пятеро Заров летели закрыв меня в коробочку.

Вулкан посреди моря продолжал истекать красной горячей кровью стекая ручьями и реками в воду.

— Леон, ты уверен? Это всё же не дно морское, пусть там низги не видно и холодно до жути, но... — в очередной раз попытался отговорить меня Патерон. Старший из личной пятёрки которым я доверял достаточно сильно.

— Я то уверен, а вот вы нет и это плохо. — осмотрел бойцов. Пятеро крепких парней, вдвое в полтора раза старше меня. На левых руках набита спираль в цвете, их Образ Крови. Если на Нил у людей множество резус факторов, групп крови, то на Хан всего два вида и они не блокируют друг друга, что облегчает переливание. Но порядок... да и кто его с этими кудес знает, надолго ли?

На лицах так же разноцветная узловая вязь говорящая имя, род, род занятий, указывает предков и братские рода. У меня тоже такая на лице, только сложнее. Не простой паренёк с кривой, как ни как.

Так же на мне вписано рунной вязью немного о защите, но так чтобы не уродовать и не превращать меня в записную листовку.

Возможно это место на коже мне понадобится позже, не сдирать же шкуру из-за этого? Так что очень бережно отношусь к расписываемому пространству.

Мордовороты мои выше меня на пол головы. Шире в плечах, толще в руках, заметно мускулистые, даже под пятнистой бронёй. Они довольно массивные.

Лица прямые, симметричные, челюсти и скулы создают ровную линию. Подбородки не выпирают и без ямочек. Да и губы не пухлые, но выразительные.

Если бы не глаза сверлящие сканером, пробирающиеся под кожу, буквально кажется, что в мозг, то их бы можно было забыть через часть после того, как увидел.

Только и запомнишь, что высокие, но и это не такая уж редкость.

Хотя в зарах такой взгляд тоже норма, так что там они теряются.

Специально так делали. Люди вроде есть, а описать затруднительно, да и спутать запросто. Люди невидимки на виду.

Даже вязь имён у них похожа, если издали, то и не отличишь. А уж под стандартной маской, то и вовсе не увидишь.

— Ладно, начнём сначала, раз так. — Патерон хмыкнул, брови острой дугой, из-за чего ощущение возникает, что он удивляется каждому твоему слову, уголки губ опущены вниз, из-за чего вечно недовольный вид. — И не корчи мне тут рожи!

— Это инсинуации, глава, нормально у меня всё с лицом.

— Взлетаем, лошары, будем из вас лошков делать!

— Опяяять. — простонали остальные.

Но все дисциплинировано взлетели на две тысячи саженей.

— Падаем. — уже Цикл мы учимся выживать без прямого доступа воздуха. И естественно учимся падать в безвоздушном пространстве, где об воздух не притормозишь нергией.

Сложив руки и ноги по швам, головой вниз наша шестёрка устремилась к поверхности.

Нас немного снесло ветром и мы вошли в воду у берега, глубина пара саженей была вовсе незаметна. Перед касанием мы почти синхронно вытянули руки и нырнули сперва в воду, но ту расплескало от удара, затем в грунт, в который вошли без всплеска и загребая сначала ушли глубже, а затем начали всплывать по дуге.

Цикл назад нырять учились с поверхности. Для осназовцев навык дюже полезный. От недели к неделе высоту прыжка увеличивали, на позапрошлой ныряли со скоростью звукового удара.

Им то что, главное поверить в свои силы, а мне под каждый случай цепочку рунописи изобретай, а то и вязь цепочек, а то и переплетение вязи цепочек.

Морекъе, у которого широкие прямые брови и приплюснутый нос, во время такого прыжка в океан сломал нос, теперь он у него дугой к левой стороне лица. Запретил нам вправлять, чтоб, говорит, помнить.

А Инди, у него уголки бровей приподняты, уши торчком, получил на подбородке косой шрамик, на тот момент переломанную челюсть, когда ныряли в лесу. Нергическое дерево встретил. Но эта пятёрка ребята крепкие, почти без посторонней помощи справился, рану заживляя. Лео только кости собрал в правильном порядке, да зубы обратно вставил, которые нашли. А те, что не нашли заново выросли. Кудес, блин.

Вынырнули из земли уже на берегу из затвердевшей лавовой корки.

— Главный, давай так же в кратер, а? — сыграл Твук бровями и состроил просящую моську. — Медленно оно то страшно. — активно жестикулируя торчащими из камня руками старался убедить меня. — А так раз и уже, бульк! — три глубокие морщины на "бульк" приподнялись с правой стороны чела, разведённые руки... со стороны в этот момент он был похож на кочан капусты с Нила.

— Вот потому мы и нырнём медленно. Выбираемся. — подгребая ногами, как в бассейне приподнялся над поверхностью и упершись руками о камень вытянул себя из земли, на месте где я был собралась волнистая рябь. Единственная демаскировка этого метода. Кудес и её могут загладит, что зары и сделали.

— Полетели. — во второй раз перед лавовым озером за сегодня мы остановились уже в более собранном состоянии. Удушающий газ и высокие выбросы лавы меня не впечатляли, мне то лицо терять невместно, так что я тут уже ночью нырял.

— Пошли.

— Могу я первый? — Гьет, мраморная моська, почти надменное выражение лица, малоэмоцианален, говорит лишь по делу, в свободное время предпочитает тренироваться.

— Конечно, Гьет, — киваю ему. — Интервал входа три доли. — это уже остальным.

Воздух в лёгкие поступает свежий. Ни вони серы, ни расплава камня не чувствуется, даже когда лава сомкнулась над головой и в ушах пропали все звуки, кроме лёгкого давления.

Красный свет вокруг всё затапливал, плотность массы пыталась нас вытолкнуть, но в то же время не выпускать.

Ребята чувствовали нас всех и края каверны, мне шла проекция на глаза от Книги. Точнее на зрительный узел передавали синапсы вязи, а уже с них снимала Книга и передавала в понятном мне виде. Её крохотных вычислительных мощностей еле-еле хватало на создание контуров.

По плану мы должны опуститься на три тысячи саженей, провисеть там час общаясь на разные темы, затем взлететь со скоростью двух звуковых барьеров, но учитывая, что мы в жидком камне это было затруднительно вычислить.

Говорить лава совершенно не мешала мне, моё поле её отталкивало на некоторое расстояние от лица. Ребятам было чуть неудобнее, но они по ходу изобретали методы борьбы с назойливым вниманием.

Распространение звука в магме это даже не то что в воде, да ещё защита, так что сперва мы привыкали к звучанию уносимому восходящими потоками, глушению звука, изменению частоты.

Но в конце концов все справились.

Я вовсе вывел колебательную призму перед лицом, и она направляла звук лучом, не важно есть атмосфера, нет. Главное в ухо попасть.

Твук под историю о том, как они какого-то лесного барыгу ловили достал из поясной сумки ореховый батончик и начал его есть не мало не смущаясь температуры в пару тысяч градусов по Квилу. Ест и руками машет. Мне почти не видно, но его манеру я хорошо знаю.

"Лео, можешь сделать мне видно?" — задумавшись как-то криво построил я фразу.

"Таки нет ничего, что не мог бы сделать старый Лео." — хм, чего это он? Его шутки я порой вообще не понимаю, хотя понимаю что тут был смешной юмор. А, ладно, пусть его.

Красный свет перед глазами отодвинулся, начал светится будто сам воздух. Мы вшестером висели в оранжевой воде, стены отражали свет.

Вечно недовольная морда-лица Патерона сейчас выражала скуку. Он доставал семена маиса из подсумка и ослаблял защиту, из-за чего те вскипали и разбухали как пух, после чего он макал их то в солёный соус из бродивших бобов, то в кленовый сироп.

При этом он вроде как сидел со скрещенными ногами.

Гьет выполнял разные упражнения на контроль между делом. Поболтать он не мастер.

Морекъе жарил рыбу и время от времени тыкал в неё палочкой.

— Старший, будешь? — протянул мне Инди большой кусок рёбрышек верблюда.

— Ешь, я утром излишне закидался. — да, к сожалению моя защита не может пропустить еду отдельно от лавы, а чтобы включить объект под защиту, нужно некоторое время, что под таким давлением и окружением приведёт к мгновенному уничтожению продукта.

— Глава, а вот мы тут плаваем, в море ныряли на глубины, где света нет как явления. Под землёй плавали, в газовых складках жили по нескольку дней, копали тяжёлый металл, который зелёным забавно светится. А зачем? — отбросил упаковку от батончика Твук и полез за следующим.

— Чтобы расширить горизонты. Знать на что способны. И я готовлю для вас довольно сложную миссию.

— Миссию? — встрепенулся Патерон, даже выронил зернышко из руки, от чего то мгновенно сгорело в пепел.

— Ну да. Ты же не думаешь, что раз вы теперь самые неубиваемые, то без дел останетесь?

— Вообще-то я полагал, что нас загрузят заданиями по устранению кудес, но таких ещё не было. Вы в нас не верите, Леон?

— Хммм, задал же ты вопрос. В вас я верю. И в них я верю. Знаешь ли ты, что по настоящему сильные кудес ещё ни разу не смогли убить друг друга?

Но дело даже не в этом. Когда появляется опасность, любой старается выжить, приспособится, подгрести ситуацию под себя. Так зачем мне делать наших врагов сильнее? Вас всего пятеро пока, вы не сможете быть везде одновременно.

И знаешь есть сказка, про рептилию с крыльями, что дышит огнём и может сожрать жителей целого города, мечи отскакивают от её чешуи, а кровь плавит камни.

Имя ей Дракон, Рю, Лонг... Так вот, чтобы её победить или победив её, сам становишься такой же.

Так скажи мне, зар, нужны ли Роду стаи чудовищ?

— Но сила Кудес может быть не только разрушительна! — выкрикнул Твук.

— Да? Кувалда нужна чтобы отламывать куски. Это ваша сила. А сила Великих Кудес, это как огромный небесный камень, что несётся к земле, он не может отломить, он стирает всё в свет, в пыль, в вибрацию. Ты готов взять такую силу и выточить ей ложку? Или забить маленький гвоздик?

— Ам... нет, Глава... — отвел он взгляд и отпустил руки, даже складочки на челе почти разгладились. — Это слишком великая ноша.

— Вот чтобы она не была столь велика, мы и тут. Однажды вы станете сильны настолько, что сможете удерживать эту силу и писать гравировкой на крошечной иголке, но а пока нужно привыкать просто быть.

— Ладно, старший, — высморкался в одну ноздрю Морекъе. Вспыхнувшая капля унеслась вверх. — Подробности то будут? А то загрузили фи-ло-со-фи-ей.

— Вот как будут подробности, тогда и о миссии узнаете. Но в общем уже скоро.

— Может бой устроим? — спросил Гьет. — Скучно просто болтать.

— Устройте, а я пока ниже спущусь. Только не устройте обвал! Пыхнет потом ещё, благо если не в сторону города ветер.

— Хорошо, Глава, мы осторожно. — зловеще посмотрел Патерон на Гьета.

В принципе ниже-выше без разницы, просто хотелось посмотреть насколько широка каверна и стоит ли её использовать или лучше нырять в землю. До ядра в любом случае слишком долго спускаться, но ещё несколько верст пожалуй можно себе позволить.

О, друза с кристаллами зреет. Какие крупные!

Подхватил круглый камень который был противно мягок. Потянуло выше, оказывается он был тут припаян и в тени, а теперь течение его пыталось растворить.

Но через несколько частей защита окутала его ещё одним слоем.

Всё бы хорошо, но температура под защитой резко упала и каменюку раздуло, а меня потащило с ещё большей силой выше. Ай, и ладно.

Вылетели из кратера мы довольно синхронно, Лео убрал красочность с глаз, но сам поднялся на вершину кратера зафиксировать для истории и потом показал мне в залах памяти. Красные языки огня и камня тянулись за нами несколько вёрст, сами же мы взлетели далеко над облаками.

Здесь почти не было воздуха, но был чудовищный шершавый ветер стачивающий всё ледяной крупой.

— Выше, летим ещё выше!

И мы увидели изгиб Хан, голубую подушку воздуха и чернильное небо с немигающими звёздами.

Замерли.

— Наш Мир плоский, не потому что не круглый или шарообразный. Нет. Он плоский потому, что наше восприятие однобоко, и стоит он на трёх китах, или ногах, колосах, титанах... Материи, Энергии, Гравитации, плывя в безкрайности на спине черепахи Времени. — захваченный увиденным невольно вслух повторил я слова Лео, забыв про призму, что продолжала вещать мои слова прямо в уши заров.

— Так вот каков наш мир, он так Велик! — поражённо протянул Твук.

— Ха-ха, ох, ха... — посмеялся я. — Как велик наш двор в детстве и огромна и Велика кривая, настолько же она тесна и мала, когда мы становимся старше и ищем приключений с друзьями, познавая Огромный Город! Вон он кстати. — показал я нам под ноги. От сюда его можно было прикрыть пальцем на вытянутой руке.

— Падаем парни. — отключил я функцию полёта на браслетах рук и ног, как и пояса. После хлопка в ушах была полная тишина, давящая сильнее чем в лаве на глубине. Меня немного закрутило, но удалось выровняться, и раскинув руки и ноги тормозить о встречный поток.

А сложив руки и руля лишь ногами начал закручивать фигуры, потом когда воздух замедлил меня достаточно своей плотностью вовсе начал танцевать под неслышимую музыку.

Лео смотрел на меня со стороны, а потом мы разбирали такие танцы во время падения в залах памяти, выявляли ошибки и не очень красивые переходы.

Я не знал зачем это делаю, мне просто это нравилось.

Корунд сегодня отлично справлялся. Стоило это отметить, да и с девушками я давно не сидел за одним столом.

Так что вернувшись домой разослал бегунков с сообщениями.

Порой меня это вымораживает. У меня есть мощные вычислители, частично увязанные в банковскую сеть. Я практически уже добился того что хочу от наручного планшета, а сообщения доставляют птицы и посыльные...

С другой стороны это рабочие места и способ подняться из низов, если есть целеустремлённость. Способ заработать немного, чтобы не умереть с голоду. Не просто не умереть, а неплохо питаться. Полноценно, плотно, при этом занимаясь активным физическим делом.

Или следя за птицами, если с ногами беда, сам или сама уже стары.

Пенсии, пансион... это хорошо для потребительской экономики. Мощнейший стимул. Поборами с надбавок, на всякие наценки, на роскошь, на воду, на землю, воздух, жизнь, за работу, за безработицу, за детей и бездетность... правой рукой давать, левой отбирать.

И в промежутке получается большой оборот товаров, заложенный так, чтобы не служить долго, а через пару циклов оказаться на свалке.

И в итоге так же и людей выбрасывая на свалку, если они сломались, если устарели.

Но зачем тогда вся эта надстройка?

Пусть те кто хочет остаются внизу, а те кто может поднимается над собой.

Но связь... это кудес его, оружие! Оружие массового поражения!

"Традиции, друг мой, это довольно сильный механизм." — раздался рядом голос Лео. Он вышел у правого плеча. — "Хочешь сохранить бегунков и птичников?"

— Да, это хороший подъёмник.

— Тогда ограничь сообщения от двухсот тысяч, до семи миллионов знаков. Меньше никак не передать.

— Ха! Ха-ха-ха! — схватился я за живот. А ведь и правда! Вся деловая документация, монографии, доклады, диссертации, обмен ими будет ускорен, в то время, как личные сообщения нужно будет мудорствовать. Создавать картинки из знаков, чтобы обрамить текст, и на это можно будет вести программный запрет. И тогда дешевле для нервов и проще, да и быстрее будет отправить письмо от руки, визитку, голосовое сообщение на словах.

С птицами чуть хуже, но да и ладно, не столько у нас гражданской переписки, а рабочая и так уже через сеть.

Агенты так и так будут поддерживать в рабочем состоянии птичники, для дымовой завесы так удобнее. Пусть и дальше ходят слухи, что птицы носят важнейшие депеши, в то время, как агенты получат планшеты.

— Благодарю, Лео, до такого решения я бы не додумался!

— Вообще-то это твоя идея, просто ты её откинул, как глупую, да и забыл.

— Да? Тогда в двойне благодарю.

Мой зал отдыха уже ждал гостей. Девушки и качественно меня помыли, парни хорошо размяли. После трубы морозилки я готов был сожрать верблюда целиком, а опалённый красотами моих помощниц никак не мог угомонить бурлящий поток феромонов в крови.

Даже занялся бумагами, чтобы отвлечься и успокоится.

— Хазяна, твои гости прибыли. — заяц сегодня был в белом халате с широкими рукавами, накинутом на чёрный халат со столь же широкими рукавами, на ногах чёрный хлопчатые штаны с широкими штанинами и складками. Со стороны порой могло показаться, что это юбка. На лапах мягкие гета с высокой пяткой и открытыми носками. Торчащие когти смотрелись весьма органично, вписанные в углубление на носках. На голове у зайца была шапочка между ушей с воткнутой по диагонали перьевой ручкой.

В холл Корунд не спускается, по лестнице только до подвалов и лабораторий. В основном он обитает на этом этаже у рабочих кабинетов.

Но с его слухом перехватывать посыльных поднимающихся по лестнице... не понятно только зачем. Я не приказывал. Его инициатива.

— Благодарю, Корунд. Поработаешь, или отдохнёшь?

— Работа на благо Хозяина, лучший отдых! — с поклоном сообщило кибернетическое чудо.

— Ага, а загнёшься от переутомления, мне заново всё начинать? В общем, держи пасьянс, раскладывать так, смысл в том, чтобы собрать масть в один столбик. Все масти в десять столбиков. Всего шесть колод.

Дерзай. Закажу тебе морковного сока и коры?

— Вы очень добры, Хозяина.

— Мог бы ты звать меня Мастер? Леон? Глава?

— Корунд может. — кивнул болванчик ушами.

Спустился в приёмный зал. Выпускники уже собрались.

На Календуле было красное закрытое платье. На Леде открытое, холодно синее, с глубоким декольте, открытыми боками и закрытой спиной. Кхифия была в тепло-зелёном в пол, приталенном и тонко лежащем на её бедрах. Причёски девушек были довольно сложными и замысловатыми, переплетаясь с золотой проволокой инкрустированной россыпью сверкающих нергических камней. Марукас был в вечернем костюме. Просторные светлые штаны, сорочка до середины бедра, с разрезами по бокам, чтобы не мешать ходить, бегать и сидеть, как удобно и чтобы одежда при этом не задиралась. Рисунок на сорочке как бы плавно перетекал с его лица, хотя не нёс чётко осмысленной вязи... хотя если присмотреться... это какие-то стихи или цитаты.

Маргаритка под его рукой была ослепительна прекрасна. Шёлковое платье не скрывало ничего, точно очерчивая её грудь и соски, упругий животик и пупочек, при шаге очерчивая ноги, цвета жемчужного перламутра, с белыми туфельками сверкающими камнями на свету, привлекая внимание к её пальчикам. Руки в перчатках до локтей, тоже белых. Волосы с висков распущены и струятся по плечам, порой скрывая собой грудь, а на затылке сплетены в три косы до бедра. И смотрит своими голубыми глазищами прямо в душу.

Хороша! Ничего не скажешь.

— Добра вам и благоденствия! Девушки, вы ослепительны, я уже боюсь за свою жизнь, вызовы в Круг после вашего прихода ко мне посыплются без перерыва, пока я не паду.

— Так уж и? — зарделись красавицы.

— Ну, либо я уложу отдыхать половину города. — пожимаю плечами. — Пройдёмте. Марукас, ты не подбирал ещё картины для этих стен?

Я решил, что оставлять стены просто мраморными при наличии художника кудес расточительно, пусть создаст в переходах настроение. Наши бани и так место элитное, мы задаём тон, сможем ли мы так стать ещё и культовым местом?

— Да, Леон, общался с Мастерами в школе изобразительного творчества, смотрел работы, даже летал в дальние города на крыльях. Думаю я знаю, что здесь изобразить и как это обыграть светом и музыкой ветра, переливами колокольчиков и звоном ловцов духов.

У людей тут будет дух захватывать.

— Отлично, именно этого я и хочу.

На столе были закуски из белого зерна покрытые рыбой, мидиями, щупальцами, свёрнутые в рулеты, с икрой, с мясом морских донных падальщиков. В пиалках были коричневые солёные соусы из перебродивших бобов с большим содержанием белка, перчённые, сильно перчённые. Пиалки с хреном, пиалки с ароматным корнем выдержанном в сладком соусе.

Я по Нилу знал, что это Суси, типа васаби, имбирь, соевый соус, но по факту это даже рядом не то же самое. Хотя некоторые оттенки вкуса совпадают.

Так как наше море ещё скудное, а северное довольно не близко, даже на параплане туда добираться больше половины суток, то свежей рыбы в ките не кладут. Только вымороженную, выдержанную в соли, строганиной, либо солёной со специями.

Элитной считается доставленная охлажденной вырезка филе красной рыбы жирная, но аж на языке тает. Её можно было не солить... но...

Все мои ученики прекрасно орудовали палочками обеими руками.

Музыканты играли тихую спокойную музыку, мы их время от времени звали к столу.

Пару циклов назад они начали осваивать крупные струнные инструменты, типа виолончели, сейчас уже можно сказать, что задавали класс.

Пили мы разные тоники и настойки с капелькой вина. Набраться так сложно, а чуть разогнать кровь, запросто.

— Леон, мы уже не дети, когда ты нас... — засмущалась на последнем слове Леда.

— Так найдите себе мужа! Мир на мне клином сошёлся? Вот, держи это ките с икоркой, жуй и молчи, будешь совсем как умная! — подал я ей в ротик палочками рулетик.

— Ну, Леон! — уперлась мне в левую руку... Маргаритка. Упругая... Высокая... И соски торчком...

— Кгхм, да. Так о чём я? А! Ты тоже держи! — и подобрал ещё один рулетик на сей раз с филе панцерного двенадцатинога и скормил его пигалице.

Музыканты тоже перехватили, но вежливость и дистанция. В общем им неловко за одним столом, так что не стали их дальше мучить и они в следующий раз спокойно свалили.

Вместо них как водится зашли баньши.

Новости я им и сам мог расказать, а вот сплетни городские, да байки послушать был не прочь. Девушки поддержали. Но тут Кхифия уже могла всех за пояс заткнуть и дополняла ребяток сбивая им настрой.

— Ох, ну его, эти сплетни, давайте лучше комедию. — распорядился я меняя тему.

Парочка довольно живо разыгрывала комедийную ситуацию на рынке, тема была всем более-менее знакома, смеялись все... ну помимо самих баньши, те если только профессионально, для поддержания фона.

Девочки ластились, Лео временами покашливал выводя меня из транса.

Маргаритка едва ли не целоваться лезла, а Марукас... довольно сложная смесь чувств.

И от девушек тоже довольно забавные чувства полыхали.

Леда капнула соусом себе на грудь и слизнула капельку пальчиком полыхая при этом торжеством на всю комнату, даже светильники затмила. Хотя ей то как раз самой не видно.

Календула единственный островок скромности, пересаживаясь на теплом полу с точки на точку, поближе ко мне, как-то очень не ловко это сделала в итоге облапав мой уд в стиле Леды... И тут я понял, что пора бежать, или начнётся оргия, как на Ниле, но с участием ещё и Марукаса.

Как бы четыре крепких руки и две елды на четыре девушки было бы лучше чем меньшее в половину число. Но беда в том, что его интересует только его Мечта, остальных он если только погладит, да ещё Лео за спиной посмеивается и покашливает.

"Что поделать, я ханжа и сторонник моногамии. Выбери одну, буду отворачиваться и вообще уходить в сторонку пока вы... аксо устраиваете."

"Так, а сейчас то что делать?"

"Похлопай в ладоши и закрывай вечер." — жмёт он плечами. — "А можешь устроить танцы, девушки старались, платья подбирали. Явно хотят чтобы ты заценил текстуру плетения ткани, теплоту/прохладу материала. Не обижай их."

"Да уж, обиженная девушка хуже урагана. Тот напакостит один раз, эти же забудут, и ещё раз отчебучат."

— Музыка! Танцевальную жги! — тёплые полы не располагают к обуви, потому танцевали мы босиком, а кто в носочках. Танцы были быстрыми и энергичными, как раз то что надо.

Моя комната отдыха была просторной, места для стола и танцев хватало с избытком. Девушки и Марукас тоже включились в общую потеху.

И как так получилось, что я опять был весь облапан и даже зацелован, пусть и в щёки?

"Ха-ха-ха-ха-ха-хаа..." — валялся на полу отец и бил по нему ладонями. Вот ему смешно, а мне неловко! Усугублялось всё тем, что кроме симпатии я к выпускницам ничего не питал.

Мне хватало опыта отличать эмоции от влечения тела, которое есть отклик на гормоны и феромоны.

На Нил у меня восемь жён с такими же чувствами. Дед говорит, что союз заключённый на глубоких дружеских симпатиях и взаимном уважении куда крепче брака по влюблённости, когда страсть и искры.

Но мне не нужна была страсть и искры!

Мне нужен был ровный огонь, который можно распалить страстью и притушить до углей, когда мы вдали друг от друга.

И скорее всего девушки ко мне испытывали нечто такое. В них горел такой огонь, но у меня к ним было только тепло.

— Простите красавицы, вечер был длинным, и замечательным, но я не... готов его продолжить. Вам организовать сопровождение?

— Нет, Леон, мы долетим сами. — поцеловала меня Календула, а затем и все девушки поочерёдно, включая самую младшую. И каждая обязательно ласкала мой язык своим.

— Отожги сегодня с ним, так как хотела бы со мной. — шепнул я Маргаритке.

Странные у них всё же взаимоотношения.

— Глава Леон. — поклонились мне баньши когда все уже вышли, а на столе недавно обновили блюда. — Вы знаете, что в нашем городе на пересечении четырёх кривых поставили по школе?

— Школе? — я знал нечто такое, мы недавно в совете обсуждали статьи расходов.

— Да, там преподают уабу, речь, счёт, поконы, основы устройства мира.

Ещё люди говорят, что это ваша заслуга и школы прозвали Леонки.

Объединение бегунков собирается поднять цены на перевозки внутри городов. — зачастила парочка.

— Тих, тих, тих... вы это, выдохните, что ли. Мне этого и за рабочим столом хватает. Давайте лучше что-нибудь возвышенно сатирическое с элементами высмеянной трагедии.

— Эм... — растерялись ребята.

"Для появления чёрного юмора нужна действующая армия. Это мера сохранения душевного равновесия. Так что не жги бани, не всё тут так печально."

— Проснулся как-то кудес, и думает, а почему бы мне не стать птицей? — начал парень.

— Но птицы не летают одни! — подхватила девушка. — Тогда решил он сделать и других людей птицами...

— И летает теперь этот кудес по миру и гадит на всех сверху, так как обратится обратно не может. — закончила свою историю девушка.

— А Исиль, летает следом и гадит ему на голову, и ничего он с ней сделать не может, потому что летает та быстрее и выше. — закончил парень.

М-да, не смешно, но забавно.

— Чтож, молодцы. Идите работать. — на столе уже нечего было подбирать, всё съедено и выпито. Животик раздулся и жаловался на свою тяжкую долю.

Дальше с ним мучился Лео, разбирая бумаги, а я читал учебники и пособия.

Да уж, в таком виде, даже я съел почти целую рыбину, если прикинуть. Фуууу, лучше об этом не думать.

Да и водорослей нажрался...

Буэ...

Но книги и правда вытеснили навязчивые образы.

Душ. Лео начал процедуру по вводу дополнительной глюкозы в кровь. И вот моя любимая, моя нежная, моя упругая... замёрзла тут без меня? Всё иду, сейчас я тебя согрею!

Накрывшись одеялом я тут же провалился в сон.

Снились девушки в их платьях, и как они из них выскальзывают, а Лео стоял рядом и покашливал, как же хотелось ему постучать по спине... ботинками!

(Нил.)

База встретила меня утренней суетой.

Так... это не сегодня, это вчера!

— Ну что мышонок, встаёшь? Или уже обделался? — попинал мой лежак Жаба. — Всё, хорош, и больше тебя не надо мучить?

Ох-хох, ещё и это.

— Да нет, раз уж начал, надо делать шаг за шагом... Да и видел бы того деда! Мину под подушкой..., оно знаешь, здоровья не добавляет! — ответил я ему.

День прошёл довольно спокойно. Очистили ещё несколько квадратов. Меня чуть не прихлопнула автоматическая платформа противника, достреляв свой последний боезапас.

Скорострельная роторная спарка принесла мне чуть больше рейтинга чем в прошлый раз... В прошлое сегодня я до сюда не дошёл.

Вечером четвёрка изуверов продолжила раздражать мою интуицию болевыми воздействиями.

Уже ненавижу этот костюм, да и ребята как то подозрительно счастливы причинять мне мучения...

Даже читать ничего после этого не стал, сон!

Предрассветное дежурство, прохлада, туман. Мои мышата нарезали круги и сидели в стационарных наблюдательных. Тишина и покой.

Утром Демон выдал нам задачу на сопровождение колоны ближе к фронту.

Поиск мин, замаскированных установок автоматического огня, турелей, стрелков, ракетчиков.

У нас осталось не так много челноков чтобы рисковать ими на передовой. И за каждый челнок сбившему отделению выплачивают премию, которая даже по нынешним временам чего-то стоит. Так что бронемашины и гусеничная техника, пусть медленно, но упорно пробиралась через завалы, болота, лес, дальней стороной обходя дороги.

Их нам ещё не один десяток месяцев разминировать, может даже проще перепахать их на глубину двух саженей.

В обычное время на колону обязательно бы слетелось всякой нечисти, и артнаводчиков, и боевой авиации, даже дронов бы тучу не пожалели.

Обязательно были бы потери.

Но пока, пока было можно не совать нос в пасть тигра, можно было списывать и банально воровать средства наступления, которые отдел "Смешения" в нашей стране активно скупал у интендантов противника за виртуальное золото-иридиевое сырьё

Но об этом я знал, а остальные были в напряжённом ожидании атаки.

Колона в хорошем темпе прошла до наших позиций. Мы были одними из крайних, перед наступлением. Склады пополнены, резерв выписан из больниц и уже восстановил форму.

Наш десяток тоже тормознули, лишними РЭБ бойцы не бывают в современных войнах.

— И чего? Отдохнёшь, или продолжим твои истяза... то есть занятия? — ухмыльнулся Жаба.

— Всё своё беру с собой, костюмчик при мне, так что можно и продолжить. — пожимаю плечами. Если завтра бой, то усиление чуйки может и жизнь спасти, кому-то и мне боли меньше, если не повезёт опять раненым валяться.

Но утром...

— Рядовой Стекло, получаешь задание разведать этот квадрат. — вызвал меня сотник и указал точку на карте. Всё бы хорошо, но точка была отчего-то в стороне.

— Есть. — кто ж его знает зачем? Может манёвр обходной? — почесал я пальцы на руках, мёрзли и щипались. — Взять в усиление ле-р с навесным оборудованием и мощной камерой?

— На твой рейтинг. — величественно позволил офицер. — Иди, выполняй, рядовой.

Приложив кулак к груди чётко покинул землянку.

Дежурный по складу выдал мне тяжёлый ле-р, мои штаны были заправлены мышатами, на спине крепились малые ле-ры и оружие. Взял ещё дымовух и гранат.

Здесь вам не там, тут и чужие как у себя бродят.

Только почему я один иду? Это как-то не согласуется с уставом. Пусть я уже не совсем салага, но и тактического опыта у меня нет. Вот убить кого, это да, это научили.

— Хм, парень, приказ чёткий. — скривился Демон. — Лишних людей нет, все уже расписаны по десяткам в сопровождение. Вот только с какого тебя шлют в эту дыру... Будь поосторожнее.

— Обязательно. — салютую кулаком к груди. — Похоже это моё испытание на зрелость.

— Иди уже, охотник с молоком на губах, — похлопал меня по плечу Шершень. — не забывай вытирать сопли. — напутствуя в дорогу.

Ощущение, что рядом нет того, кто в случае перестрелки снимет прижимающих немного давило, но и повышало осторожность. Там, где я бы прошёл пригибаясь в паре с Рубином, тут решал проползти, да и без детальной разведки на сотню шагов перед собой и шагу не делал.

К нужному квадрату подобрался крюком и не заходя на него начал рекогносцировку, сперва мышатами, потом лёгкими у-лер, затем поднял большого.

Квадрат, как квадрат, всё как обычно, всё перепахано снарядами в крупный щебень и обломки. Много мин разных стороны и стран, но это всё же фронт, тут и автоматических огневых позиций хватало, приходилось летать ниже, чтобы не попасть им на сенсоры.

Где-то вдали началась канонада. Наши пошли на приступ.

Интенданты под намёками о такой возможности продавали вообще всё что могли.

Это я как раз вчера новости в рассылке прочитал, для служебного пользования.

Теперь этим крысам главное ноги успеть унести, а за хорошо законсервированные боевые единицы им обещали уже другие серые люди позже перевести премии.

Я тоже отправился в квадрат составлять карты сохранившихся подземных туннелей, и нор в развалинах, проходимых, нет, заминированных или залитых газами.

Приказ есть приказ.

Как же болит голова...

холодно...

камень под боком шершавый.

Писюн на месте, теплов и штанов нет. Термобелья и рубахи, не говоря уже о кирасе, тоже.

Темно.

На голове шишка, не налитая, а растянутая. М-да, каской видимо приложило, надо было брать шлем.

Огляделся. Каморка три на три аршина. До потолка тоже примерно так. Лампы выключены, вмурованы в камень. Стёкла определённо устойчивые к выстрелам, не то что к ударам.

Я сильно продрог. Сколько я уже тут?

Явно не пару десятков частей. Руки затекли.

Ух-ты, аж пять глазков камер наблюдения!

А я популярен!

Ладно, пора с этим заканчивать, потом разберёмся, кто это так настойчиво зазвал меня в гости.

Бью большими пальцами в трахею, хруст, кровь начинает заливать гортань, вдыхаю её, судорожно хочется начать кашлять, держусь и глотаю кровь, ещё раз вдыхаю, не удерживаюсь и начинаю харкать ей.

Бью несколько раз по артериям большими пальцами. Теряю сознание.

Лакуна памяти.(От астрала отличается тем, что всё сказанное тут остаётся тут.)

Ох, блин, больно.

— Лео, меня похитили, представляешь?

— С какой целью? — присел он рядом как старик.

— Не выяснил. Решил сбежать до этого в начало дня.

— Какой сейчас день? — чуть нервно спросил он.

— Эм... третий, то есть четвёртый.

— Седьмой. Скоро рассвет. — огорошил он меня.

— А если я сейчас очнусь там и ещё раз себя убью?

— То вернёшься ровно к тому же моменту скорее всего, квантовая неопределённость это конечно панацея, но когда она накапливается... В общем чтобы нырнуть глубже нужна энергия, энергии нет, тут тебе не крепость Небесных с тахионным реактором.

Ты попал.

— Э-э-эээ... то есть? — что вот так вот?

— Что, "то есть"? Как есть! Видимо ты своими действиями разозлил кого-то крупного, вот и загребли. Скажешь не за что? Или "За что меня"?

— Да, пожалуй, есть за что... но что им от меня нужно... Знали бы... или даже подозревали, что это моих рук дело, то завалили бы...

Лео! Меня допрашивать будут! С химией скорее всего! Что делать?

— Успокоится. Сейчас научу тебя технике изменения сознания, вопросы слышать будешь на местном, а отвечать на своём. Хорошо, что ты знаешь несколько языков, но там они известны?

— Да, кроме чайны, на Нил жёлтые драконы имеют свой совершенно отличный язык. И иероглифы и фонетика совершенно не похожи. Он скорее ближе к санскриту.

— Тогда у тебя два запасных языка. Чередуй их, старайся больше петь песни, перечисляй технические термины и названия растений с Хан.

Ладно, лови. — кинул он в меня кляксу-образ. В голове зашумело. — Суть техники довольно проста, для тебя в особенности. Нужно переключать мыслительный язык в голове и на каком думаешь, на том и отвечать, при этом важно не переключатся от вопросов на знакомом языке на это наречие, а пропускать его через перевод.

Тебя будут бить и сбивать с настроя, так как под химией тебе будет сложно думать и переводить, на это будет уходить некоторое время.

Давай попрактикуемся. Ты будешь читать вслух, по памяти текст, я буду сбивать тебя резкими командами и своим рассказом, время от времени бить тебя по щекам, почкам, печени.

— Давай, что читать? — и начал читать монографию о кристаллах. Лео в свою очередь на словоике задвигал ура-патриотические лозунги, стращал, убеждал что я в безопасности после чего бил. Не срываться с настроя не удавалось, я то и время переходил на то же наречие. Но практика великая вещь, примерно к обеду у меня начало получаться.

— Всё, вставай, твой сон уже беспокоит людей и твоего зайца. Разомнись хорошенько, подкрепись и продолжим. И надеюсь ты не забыл, что сегодня тобою устроенный концерт?

Вот же, реально забыл!

Леон. ( Неделя. Дарь. Хан. 15-й Цикл от СУ.)

Открываю глаза. Залежался. Тело вялое и при этом переполнено энергией.

Это не порядок. Начинаю разминаться ещё в комнате плавно перемещаясь на крышу, где у меня основная разминочная территория и снаряды.

Растянулся, разогрелся, устроил бой с тенями.

Почистил зубы и умылся.

Утряня сегодня совмещена с дневней.

— Хазяина, всё хорошо?

— В пределах допустимого. — киваю зайцу-помощнику.

После еды мы с ним разобрали документы, большинство утвердил, что-то отправил на доработку.

В планах сегодня была работа в лаборатории и увеличение штата помощников, но придётся перенести на завтра, сегодня уже никак не успеть.

От же!

Я могу умереть если буду не осторожен или не аккуратен. — прочитал я мантру. Нельзя умереть тут и откатить день до утра.

Но раз сегодняшние дела перенесутся на завтра, то нужно хотя бы частично закрыть завтрашние дела.

Плоское жидкое тесто жаренное на сковороде! Как же я попался? Я детально всё обследовал, никого живого в квадрате не было, технику мышата почти всю вывели из строя, ЭМ-фугасы парочку тоже. От куда же у меня шишка? И в какой момент меня скрутили?

Темень. Я просто делал своё дело и вдруг очнулся незнамо где.

Ладно, может потом как нибудь узнаю.

То что можно было сделать завтра в бумагах было в основном ещё не готово сегодня. Опять же выходной и концерт вечером, но люди и так гуляли.

В общем два дня потеряны.

А раз так, то пожалуй отдохну. Попью ароматного чаю, почитаю чего.

Вкушевня на верхних этажах встретила простором, светом, лёгким блеском и не грузящим интерьером.

Разносчицы подали чайничек и чашку, расставили прикуску. По просьбе принесли крайний выпуск занятной энциклопедии. Помеси коротких сносок с картинками и ёмких историй на мотив. Чуть-чуть философии, чуть чуть юмора, намёк на любовь.

Не ведянки ещё, но тоже здорово.

После чая отправился в лаборатории нужно было покормить зайцев. Ещё раз проверил ассоциативные якоря, добавил несколько папок, обсудил с Лео алгоритмы и убрал три шага, вместо них внёс семь, в итоге сэкономил двадцать шагов и час времени.

Провёл рукой в перчатке по материалу. Лучшие кристаллы выкупленные в банках, чистейшие металлы, живая и очищенная вода.

Сегодня это всё должно было стать моей силой, но я оказался дважды в заложниках.

Где же я прокололся? Как меня скрутили?

Нет, не стоит об этом думать. Отложу эту мысль до Нил, а тут Хан и дела соответственно местные.

Зайцы шипели и бодали клетку, их шипы на хвостах выбивали на прутьях немелодичный ритм, карие глазки сверлили меня из под ороговевших до костности шипастых бровей.

— Потерпите ребятки, не долго вам тут ещё в сено гадить.

Да уж, событие вроде простое, а спецом под него пришлось разрабатывать наряд.

С одной стороны он должен быть простой и понятный, уличное событие, с другой наша семья задаёт тон в обществе, и есть люди не знающие куда бы впихнуть пачку элитных или высоких купонов.

Дураки со средствами не очень опасны, пока им есть куда стравливать излишки.

Так что наряд должен выполнять функцию той самой воронки.

Но и вычурным до безвкусицы вырядится нельзя...

В общем на мне был чёрный костюм с открытым сюртуком, светлой сорочкой, ремень с клёпанными отверстиями и цепочки с фенечками типа фигурки, свистки, гравированные камни. На руках браслеты в стиль ремня, так же с цепочками. На ногах естественно тоже, как иначе контролировать полёт?

На ушах зажимы от верхней дуги до мочки уха, с права баньщица в простыне, слева Школа.

На косе в кончик вплетёна пластина. На которой в живую изображён банный комплекс на восходе, когда он сияет тёплым, оранжевым светом.

На ногах жёсткие казаки, тут называемые штиры, расшиты серебряной нитью.

Ненавижу эту показуху!

Одеть бы удобные штаны, мягкие геты и длиннополую рубаху, подпоясав её плетённым ремешком, на который подсумок можно повешать. Удобно, быстро и тело не потеет.

Но у всего есть свои недостатки. И если штиль не задаёшь ты, то его задают тебе.

Знакомые, друзья, выпускники около трёх сотен лиц собиралось у седьмого входа на концертную площадку. Охрана на входе отбирала еду и питьё, если не в бумажной или пластиковой таре. То есть почти всё, что люди несли с собой. Так же просили сдать оружие в ячейки хранения, номерок печатали на предплечье.

Щапа со своей бандой стал совсем степенным отцом семейства, шестеро по лавкам, за ними сегодня его матушка смотрит, а его жена весьма подтянутая особа.

Действует, действует наша программа по восстановлению формы после родов. Жаль не все в неё верят, а другие не считают нужной... а потом ядом исходят на соседок, на которых их мужики заглядываются. Ну сами виноваты ленивые жопы.

Тем более, что в программу входит помощь в присмотре за детьми и обучение уходу за маленькими организмами.

Мама с Огоньком помахали мне, но подходить не стали, меня уже окружали подруги.

Девушки сегодня были в свободных юбках на ладонь ниже, либо на пару пальцев выше колена. Блузы, открытые, закрытые, распашонки и глухие, с упругими топами поддерживающими грудь и с открытой грудью, с чистой кожей и разрисованными под мотивы стойкой к поту краской. Мужчины и мальчики одинаково возбуждались от вида как одетых, так и раздетых подруг, то есть в пределах нормы, грудью на грудь самцы за самок не сталкивались, но порой поглядывали не добро на очень уж алчные или восторженные взгляды.

Леда верная себе пришла практически нагишом, в обтягивающих теплах телесного цвета и топике крестом через шею выгодно очерчивающем вырез груди. На ножках мягкие геты с высокой пяткой и шнуровкой до колена. Сумочка висела на поясе за спиной, как водится маленькая, но безразмерная.

Календула и Кхифия были в юбках на три пальца выше колена, из плотного шёлка синего и голубого цвета. На Календуле была глухая блуза расписанная цветами и зажимы на ушах вроде моих. Это отличительный знак, что стоимость своего наряда она так же вложила в отмеченное знаками дело. На ней бала Школа и Ребёнок.

Кхифия была в открытой блузе, пуговки на ней шли только до солнечного сплетения. Так же расписанная цветами, но более светлого оттенка. На ушках были зажимы воздушного змея и речного челнока.

Маргаритка была в обтягивающем платье с полосами по диагонале закрученных цветов, синего, зелёного, голубого, фиолетового, розового, красного, подол был почти в пол, но разрезы шли с четырёх сторон до бёдер. Цвета шли мазками, прерывались белым полотном. На ножках были жёсткие черные платформы ленточками оплетающими ножки от пальцев до голени, а на ноготках сияли гранённые камушки. Причёска на головке сложно закрученная, дающая акцент на ушки, где два зажима были в виде карапузов. То есть ясли. Ну и Марукас был одет довольно близко к моему образу.

— Удивили, поразили, оценил. — кивнул Маргаритке. — Всё, все? Больше ждать не будем, пропустим открытие, а Мастера старались!

Концерт начался с иллюзии вырастающего из под земли урбанистического города с домами выше трехсот этажей, парками на их галереях, парками и речными фонтанами на кривых, с летающими на разных горизонтах челнах, лётках. Музыка герцами пробирала до глубин, и тут иллюзия полетела вниз к земле, под землю, начали нарастать ударные, задрожала земля, взорам открылись подземные производства, железные линии сообщения, краны, склады с уходящими под потолок стеллажами, и подземные галереи, где с потолков шёл дневной свет, летали птицы, росли деревья, кусты, а в прудах косяками ходила рыба.

Ударные замирали, их ритм начал более плавный бой, тело начало качать, ноги неосознанно включались в него...

Иллюзия взмыла из под земли в небо открывая вид от края до края Хан, ныряя в облака и поднимаясь над ними и светило ныряющее за терминатор...

Подключились струнные, духовые, струнно-ударные... всё утонуло в музыке, чувства же наоборот охватывали окружающих.

Восторг, радость, желание танца...

Там и сям отдельные люди начинали танцевать под музыку и за ними начинали повторять ближние, а за ними дальние.

Танец был как сложен, так и просто, но главное он подчинялся ритму музыки.

Музыка то нарастала гигагерцами, то разделялась на отдельные инструменты и ритмы, голоса солистов вкладывались эмоциями, но в них почти не было слов, лишь собственный тембр, собственный ритм.

Со словами был только гимн Хан, "Я жива, пока вы меня любите."

Потом меня поцеловала Леда, и Маргаритка, а её целовал в шею Марукас, и Кхифия с Календулой не отставая от подружек впивались в меня губами, а музыка не прекращалась и эти поцелуи сливались в танец, танец юношеской страсти не знающей тормозов.

"Тебя сейчас будут пользовать прямо среди толпы." — чуть остудил меня голос Лео.

"Ну и?"

"Да как-то, но ты точно этого хочешь?"

— Девушки, девушки, умираю, как хочу пить! — прервал я эстафету поцелуев и ласк.

— Может выпьешь с моих губ? — сказала в ухо Маргаритка.

— Там видно будет, ещё лишь вечер. — не стал я её обламывать.

Примерно через каждые десять саженей стояли стаканы, круглая форма разливочной была как никогда удобна.

Холодные напитки были в изобилии, а атмосфера пьянила почище любого вина.

Земля под ногами подрагивала в такт ударным, а струны уносили нас на своих волнах.

— Леон! Пошли выпьем! — вырвал меня из объятий Щепка.

Когда мы шли к стакану я встретил глазами девочку... циклов двенадцати на вид, но она была так прекрасна. Точёная, тянущаяся в рост, симметричные черты личика, маленький прямой носик, большие серые глаза, белые плавные узкие бровки, по детски пухлые щёчки скоро сойдут и это будет гроза.

"Это она..." — протянул Лео.

"Кто?"

"Спроси имя!" — велел отец.

— Добра тебе и благоденствия! Моё имя Леон. — и представил остальных.

— Миа. — представилась она и назвала своих подруг и друзей с которыми была.

— Ты в Школу, Миа?

— Нет, я ищу себе учителя. Я кудес.

— В Вагеке с этим проблем нет. А направление?

— Я лекарь. — "Это точно она..." — протянул Лео. Да кто?

— Приходи завтра в Школу после дневни, мы подберём тебе самого подходящего по характеру. Ведь самое важное в отношениях учитель-ученик, чтобы они могли опереться друг на друга и не утопали в мягкости при этом.

Угостил всю её компанию соком идры, кислый вкус с пузырьками газа, и вернулся к своей компании ближе к музыке. Странное поведение Лео вылетело из головы уже на втором поцелуе.

Ещё Шмыга из моих знакомых обладал бесцеремонностью, он тоже тут был и тоже позже вырывал меня из нежных, но сильных рук девушек.

Ещё э-эээ, раз двадцать или тридцать Лео вырывал меня из оков с ног сшибающей страсти, сносящей ограничения. Все зажимы с ушек девушек перекочевали ко мне во внутренний карман, как и наши с Марукасом. Ведь ушки весьма...

Когда ночь полностью завладела нашими просторами музыка становилась всё спокойнее и спокойнее.

Парочки и не только разбредались по своим закоулкам, а мы вшестером разлеглись на траве и смотрели в звезды.

— Люди, как назовём наше светило? И луну? — спросил я сподвижников в научной деятельности.

— Рита. — тут же ответил влюблённый.

— Хорошее название, но ещё варианты?

— Леон. — тут же ответила влюблённая.

— Ну, тоже неплохо, но ещё варианты?

— А чем Светочъ не название? — спросила Календула.

— Вполне себе, но есть возможность, что таких Светочей десятки, если не тысячи, хотелось бы более уникальное обозначение.

— Терхан. — предложила Леда.

— Греющий Хан, или даже можно прочитать, как любящий Хан. — припомнил я старое наречие на которое удалось раскрутить Квила. — Мне нравится. Ещё варианты?

— Неа, — отозвались почти в один голос ребята.

— Значит принято, вводим. Что на счёт луны?

— Сохан. — тут же предложила Кхифия. Типа спутник, друг, соратник Хан.

— Ну, как вариант. Ещё?

— Терсо. — предложила Леда.

— Калисо. — донеслось от Маргаритки. Тихий друг, спутник...

— Токтазар. — сказал я.

— Шаг к звёздам? — переспросила Леда.

— Да.

Все затихли.

— Мне нравится. — Маргаритка.

— Хорошее имя. — подтвердил влюблёный.

— Почему бы и да, сильный намёк. А там есть что-то? Ну кроме этих точек? — Кхифия.

— Мне тоже нравится. — утвердила Календула.

— Есть, не сомневайся, Леон не бросает слов просто так. А когда? — спросила Леда.

— Когда будем готовы. И так утверждено, вводим. Терхан — Светочъ, Тактазар — Месяц. Завтра устроим рассылку, мол собрание постановило, длительные выборы и вот спустя двадцать циклов был решён давно мучающий всех вопрос и введено единое название для всей Хан.

— И не стыдно? — ехидно спросила Календула.

— Что? Я уже пятнадцать циклов голову ломаю, как именовать наше солнце и столько же за луну. Всем без разницы, вот мы собрались, и выбрали. Чуть накинул для солидности, круглое чисто оно свою нергию несёт, так что нет, не стыдно, я рад.

— Закрепим поцелуем? — тут же нашлась Леда.

— Э, нет, девушки! У меня уже губы опухли, и будете покушаться на них, я улечу домой.

— Бука! — вынесли вердикт красавицы. Ещё какой.

Мне пора было домой, глюкоза не ждёт, да и поесть надо чего-то быстроусвояемого.

"Лео, как долго мне ещё жить на два мира? И я не могу перейти туда случайно насовсем?"

"Нет, не сможешь, вспомни квантовые модули. И пока не сдашь на офицерское звание, я надеюсь, но на несколько лет меня ещё хватит, потом я померкну и растворюсь в небытие, возможно оставшись при тебе голосом или тенью."

"Ты!!!... " — горло перехватило. Это вот значит: заплатил?!

"Не переживай ты так, я уже давно того, коньки откинул. Весь вопрос лишь в том как теперь уйти достойно, настолько достойно как жил до того."

"Аргх! Да...!!! За пару циклов там пройдёт двадцать месяцев, уж стану как нибудь важным чином! Так что не смей! Не смей меня бросать!"

" Леон, Лет, не Циклов." — значит у него максимум полтора Цикла?

"И ты мне только сейчас об этом говоришь?!"

"Это бы на тебя давило. Позже... ну оставалось бы только попрощаться. Пока ещё есть шанс сохранить достаточно энергии для продолжения быть."

— Ох, друзья, это был чудесный день, но мне пора. ... Эм, завтра в Школу должна прийти девочка, Миа, подыщите ей наставницу кудес лекаря. Скорее всего завтра мы не увидимся. Тепла вам и умиротворения! — с прыжка взлетел я в небо и набрал околозвуковую.

Леда.

— Он наши ушные значки унёс. — прокомментировала отлёт их наставника Кхифия.

Унёс и унёс, мог бы и её с собой унести. Только интересно, почему у него так резко изменилось лицо. Был так спокоен и рад, и тут.

— Как думаете, кто эта девочка? — спросила Маргаритка с нотками, не хороими нотками.

— Лекарь, юная кудес. Чем больше их в Вагеке, тем выше статус нашего города. — прочитала ей лекцию Календула.

— Вот как у него получается? Просто шёл попить, и раз!

— А она красивая, да? — кинула я дров в пламя.

— И? — подозрительно протянула Маргаритка. Марукас в такие моменты умел прекрасно молчать в тряпочку, создавалось даже ощущение, что его тут совсем нет.

— И я не против, если в нашу семью войдёт ещё одна красавица. — отвечаю.

— Но она совсем ребёнок! — вспылила Маргаритка.

— И? — тяну теперь я. — Давно ли мы сами были такими?

— А вдруг из-за неё он заставит нас ещё ждать?! — выпалила подружка, остальные молчаливо согласились.

— Подождём. — жму плечами. — С ним я не боюсь остаться старой девой. И он обещал. Вот только... вы не видели, как он на неё смотрел... Не надо давать ей осознать какая у неё власть над ним. Наоборот, нам нужно стать с ней друзьями, если он и дальше будет к ней тянутся, если это не было простым восхищением под воздействием момента и музыки.

— Согласна. — сказала Кхифия. — Не будем пороть горячку, сперва сбор, анализ, затем выводы. Может он ей будет противен или староват и она будет его избегать.

И Марукас, успокой свою женщину. — и тот поцеловал её за ушком, лизнул мочку, сжал грудь.

— Дома поговорим! — со стоном выдохнула малышка. Завидно, как же завидно! Я тоже хочу чтобы меня ласкали и целовали! Как же тяжело ждать!

— Полетели домой. Мне нужно в душ, в очень холодный душ. — пробормотала я, но все услышали. Летать как эл Вагек или Леон у нас не получалось, но летающий ковёр был вполне управляем. Марукас развёз нас по домам и увёз свою любовь в объятия страсти, а где то будет ведомо только им.

Как же хотелось вцепится в волосы этой малявке, расцарапать ей её личико!

Но он бы не понял... или что ещё хуже, понял бы, какая буря у неё в душе, и отшатнулся...

Он не любил не одну из них, как и говорил, она это чувствовала, но это было не важно, союзы на эмоциях хрупки и разрушительны.

Она чувствовала к нему тягу, но не более, союз с ним был её решением, её целью, потому что он для неё, а она для него идеальная опора.

Холодная вода выбила мысли из головы, когда она достаточно остыла смешала воду до тёплой и отправилась в свою общую комнату в общежитии. Скопленных купонов уже хватало на просторную квартиру в многоэтажном доме, но там она будет одна.

Ей не хотелось быть одной.

Леон. (Нил)

Я чувствовал, как утекает время. При этом было холодно, и жёсткий пол, тело парализовано, я не могу двигаться свободно, только очень, очень медленно и с огромным напряжением.

Света нет, как и не было, однако камера та же три на три аршина, толстые стёкла ламп на потолке.

На сей раз настроить сознание видеть в кромешной тьме удалось с заметным трудом, видимо химия в крови мешает.

Довольно долго я тек лежал, пытаясь сесть, и когда у меня это получилось, а члены стали почти чувствительны трое в чёрном залетели в камеру и начали меня методично бить.

Все мои попытки ответить потонули втуне.

С учётом нанесения ударов дубинками, пинков, уколов концами дубинкой в задницу, усталости вертухаев, били меня частей пятнадцать-двадцать.

А в прошлый раз не били... я ещё спал в это время?

В одном из углов была дыра в полу, к ней под небольшим углом шло углубление аршин в диаметре.

Побои вызвали сильное желание облегчится.

Однако...

Пришлось пережимать стручок и испражняться, а потом подмываться мочой.

Сволочи, время утекает, и ещё эта пытка вонью! Унижением!

Прощать их и раньше не входило в мои планы, теперь нужно составить план возмездия.

Я полностью перешёл на язык хан в сознании. Прокручивал известные мне способы казни и некоторые из них откладывал в сторону, от остальных отмахивался, как от чересчур жестоких или милосердных.

Прошли сутки, примерно.

Снова троица, уже другая. Хотя одеты точно также, в чёрные штаны, куртки, высокие ботинки со шнуровкой, наколенники, наголенники, пластиковая кираса, в руках дубинки, на головах черные шлемы. Но ауры не скроешь так, а в темноте чувствительность сенсоров в мозгу подскочила.

Моча была красной, а стул жидким и вонючим.

Руки тряслись, стоять было тяжело, шатало.

Губы потрескались, голова болела. Шишка ещё эта.

Рвало и от вони и пару раз по голове досталось.

Пить, пить пить пить... зашелестел шёпот, но у меня с рождения голоса в голове, уж простите, я знаю как отличать свои мысли от навязанных. Но тут где-то динамики и микрофоны.

— Умрёте, умрёте, умрёте, умрёте... — начал шептать я в ответ три слова на хан похожих на одно слово по русски.

Воду конечно стоит поберечь, и следовательно молчать, но по моей заплетающейся речи они поймут, что подопечный уже близок к обмороку, а обморочного не получится давить морально, его лечить придётся.

— Хочешь пить? — когда в камере оказался ещё кто-то?

— Ум рё те...

— Твой имя, скажи мне, и я дам тебе воды. — говор у экзекутора был с акцентом заморских капиталистов. Значит я могу быть вообще на другом краю света. Плохо.

— И-ди, Тысво-бо-ден. — подобрал я относительно похожие слова.

— Ха-ха, оригинально, вот глотни за это. — мне просунули трубочку ко рту. Чтобы она коснулась губ. Отпил. Химия в воде, почти не чувствуется, но это почти решает.

— Так как тебя на самом деле завуут, Стекло?

— И-ди, и-ли ум рё те.

— Ну, это уже не так оригинально. Я ведь не хочу с тобой, как эти, давай по хорошему. Ты мне имя, я тебе воду. Я задам ещё несколько вопросов, ты поешь, когда на них ответишь.

Я ведь вижу как тебе не просто тут, зачем обижать меня, того кто относится к тебе здесь с пониманием?

— Тысво-бо-ден, и-ди. Тысво-бо-ден, и-ди... — начал я повторять раз за разом.

— Жаль, я правда испытываю к тебе дружеское расположение. Попей ещё, но ты сам виноват, если не хочешь говорить со мной, то с тобой будут говорить другие.

Попил ещё, где-то четверть ковша выпил. Дружелюбный исчез, а через пол часа вернулась первая тройка и отпинала меня ногами, а грубый голос из-за их спин повторял:

— Назови свое полное имья и семью, тогда избиение прекратиться. По почкам его гайс, по почкам. Имья, фамели, имья, фамели. Назови свое полное...

Потом меня оставили в покое на какое-то время и вновь пришёл дружелюбный.

— Хочешь пить? Держи, это лёд, приложи к ушибам. — ха-ха, тут и так дубак, как бы кони не двинуть. — Зачем ты так. Скажи, как тебя зовут и станет легче. Тебя же искалечат, остаток жизни будешь прикован к лекарствам. — эк ты честно моё будущее описал.

— Тысво-бо-ден, и-ди. Тэк ме-ня за-в-ут. — вот же, меня начинает тянуть поболтать и к этому уроду всё больше симпатии. Вырываю из плёнки льдинку, начинаю рассасывать. Тот же химический привкус, да ещё и со вкусом пластмассы. Ну, а вдруг бы не ожидали, было бы забавно.

Пора вспоминать монографии и отключать голову, хватит стараться переводить на местный.

— Кара та ву эрди савму, кхердгки уре...

В какой-то момент изложения мне прилетела пощёчина.

— Говори понятно! Не шути так с друзьями, мы же друзья с тобой, зачем ты так со мной, я тебя не понимаю, говори на одном со мной языке.

— Я и говорю понятно. — остался я на прежней волне, удерживать сознание становилось все сложнее, я определённо плыл. — Друг, не прерывай, тут самое интересное, если прервёшь, то никакой ты мне не друг.

Из глубин и недр Хан взошли под сень неба семейства малахита, в зелёных мантиях...

Через несколько строчек я опять получил пощёчину.

— Не друг ты мне! Я знал, знал! Ты перебил меня, не друг ты мне! — и повторяя эту фразу на понятном тут языке я перестал реагировать на раздражители, удары, пощёчины... боль от предательства была куда хуже.

Продолжая бормотать пленник отключился через пол часа.

— Хм, неплохо, подействовало. В следующий раз пройдёт быстрее. Выяснили, что за язык?

— Аналогов нет. — ответили в телефонах шлема.

— И с этим разберёмся.

Пробуждение было от части приятным, меня окатили тёплой водой, а потом стало в пару раз холоднее.

И всё по новой.

Но и мне настраиваться на только один язык становилось проще, я даже переставал их понимать иногда.

Время играло на меня.

Нужно просто стоять, стоять и не поддаваться.

Я скала в прибое, волны разбиваются о меня.

Я скала в прибое...

Избиение сменили на электричество, затем на прижигание, затем на ласку...

Вкус химии во тру стал постоянным, его уже нельзя было различить. Туман в голове.

И как бы не было мне больно, плохо, или хорошо, как бы я не трещал без умолку, я оставался скалой в прибое.

Но за что-то мне выдали одеяло... или это тоже псиведческий трюк?

Оно было тонким и колючим, но немного сохраняло тепло.

Кашель убивал.

Рёбра выпирали.

Всё тело было бурым, синим, зелёным и жёлтым.

— Ну вот Кирилл Авсеевич Меднов, а стоило то всего... и жизнь уже лучше. — как всегда тихо вошёл доброжелательный. — Расскажи о Сэми.

Критичность мышление местная обстановка мне конечно порушила, вот только имени своего я не называл, даже Леоном не представился... Сэми, значит вычислили, но... та нее...

— И-ди, Тысво-бо-ден, тэк... — очередная пощёчина меня перебила.

— Знаешь, я устал от твоего отношения к друзьям. Расскажи о Сэми, или с тобой будут работать они. — пожимаю плечами.

Сэми это Сэми, что о нём рассказывать? Вот пириты, это да, это другое дело.

— Убейся. — советую доброжелательному.

Меня били, истязали резиновыми дубинками, насильно поили водой и кололи чем-то потрясающим, от чего боль проходила, а всё было таким улётным.

А через пару дней перестали колоть и стало так... я думал до того было жёстко, о нееет, когда кости начало выворачивать, а желчь стояла постоянно в глотке, за один долбанный укол тело готово было отдаться роте негров, буквально...

Хм, посмотрел я на прозрачную руку, кажется понял как живёт Лео, я отстранился от куска мяса в котором жил, организм что-то вопил, просил, умолял, его били, поили, ему мастурбировали, но это никак не было связано со мной. А животное коим сейчас являлась оболочка не могло проникнуть в мою память, я чувствовал его жажду это сделать, обменять ненужные знания на заветный укольчик, на большую ласку, на более вкусную еду, на более тёплое одеяло и особенно за матрас, на котором так приятно было бы кайфовать после укола.

Но и отойти, как Лео от этого куска мяса я не мог. То ли не умел. То ли сил не хватало.

Зато в таком состоянии я лучше видел ауры людей, глубже, чётче различал цвета света исходящего от них, даже сквозь толщу камня.

А так как люди тут постоянно ходили туда сюда, то я уже имел представление о местной системе коридоров и охраны.

От же, руку раздробили, правую. Ори ори, и поплачь, легче станет. И как мне теперь с одной рукой замки взламывать?

Я сосредоточился и остановил своё сердце, такой перелом тянет за собой осложнения и ампутацию. Капсулы дома это конечно прекрасно, но сперва ещё вернутся нужно, и мне может не хватить рейтинга, если меня в дезертирстве обвинят.

Но так просто туловище отпускать вражины не хотели. Массаж сердца, эпинефрин, гравитационный мышечный стимулятор.

Мы боролись почти три часа и сердце не выдержало, сосуды полопались, внутреннее кровотечение, кома, операция, но всё же я себя добил.

Мир померк, свернулся в точку...

Вдох... я в лакуне астрала. Значит трепаться поменьше.

— Ты бы поаккуратнее, у тебя едва сердце не остановилось. — Лео был сильно встревожен.

— Ну вытянул же. — устало улыбнулся я и рухнул на траву. Свет! Как же хорошо! Кроме последних нескольких часов на операционном столе я света не видел всю неделю!

— Меня посадили на наркотик, прям карма, я разбойников, теперь меня разбойники.

— Расскажешь? — присел он рядом.

— Лео, я боюсь! Боюсь, что они меня совсем сломали и я теперь буду таким животным падким на всю, лишь бы приятно и сжимающегося в комочек если больно и страшно.

— Боятся все и всё, главное не поддаваться страху, не давать ему завладеть тобой. Мы с тобой проходили медитации отделения. Чувства это химия, бывает своя, бывает превнесённая. Отдели одно от другого, просвети свои чувства, так ли уж они совпадают с твоими убеждениями. Если нет, то посмотри вызывает ли реакция отвращения или же убеждения.

Бывают ситуации на которые ты никак не можешь повлиять, но даже в них есть моменты дающие шанс вырваться.

— Мне руку раздробили, из-за этого я остановил себе сердце.

— Силён! Мне довольно много времени потребовалось, на овладение этим навыком, хотя я уже был Целителем тогда, пусть и только пробудившимся.

— Лео. Что они со мной сделали?! — разревелся я как ребёнок.

Отец обнял меня и прижал к груди.

— Плачь, плачь, вымой этот страх. Знаешь есть притча про учителя воинов. Он учил обращению с мечом, у него была своя школа. А в той стране есть традиция, что сильный боец может бросить вызов школе и если одержит победу, тогда забирает название и школу себе.

И был там сильный боец которому нравилось сражаться и побеждать, он выводил противников руганью из себя и побеждал их.

Так он пришёл и к тому учителю, но не бросал вызова, он хотел чтобы тот вышел из себя и сам на него напал.

Он ругал его школу, обзывал его и его учеников. Те хватались за рукояти, но учитель сказал им не обращать внимания и продолжать занятия.

Ступай, сказал он войну, тебе здесь не рады.

Тот видел, что учитель спокоен и не был уверен в своём ударе против него. Потому ушёл.

Ученики обступили учителя, спрашивая почему тот не ответил на ругань, почему потерял лицо.

Вот, сказал он, камень — прими его, чувствуешь его тяжесть? Первый ученик принял камень и просел под его весом.

Так и его ругань, за мной был выбор, принять её на себя, или оставить у него.

— Я видел своё тело со стороны. Оно было хуже животного, так и ластилось к моим мучителям, лишь бы дали ещё дозу.

— У тебя есть выбор, отождествлять себя со слабым животным поддающимся на любой обман, либо быть человеком понимающим, что есть вещи тяжелее чем можно принять, но не обязательно их за собой таскать.

— Я убью их.

— Право на месть священно. Когда оно опустошит тебя наполни его вновь теплом и не пускай в опустошённое сердце страх. Боятся все, но трусы умирают тысячи раз.

— А храбрец лишь однажды. — закончил я.

Ладно, что там у меня на сегодня?

— Зайцы. Но давай мы с тобой ещё посидим, потом подерёмся в полный контакт, потом полетаем и подерёмся в небе, а вот когда ты успокоишься и вымотаешься, тогда я введу тебя в курс дела и ты пойдёшь делать себе помощников.

— Тебе виднее. — и мы сидели и смотрели на необыкновенное небо всех цветов радуги мерцающее и туманное, чистое и глубокое, но кажется что только руку протяни. И драконы в фиолетовых облаках устроили танцы, а летающие бегемоты кружили вокруг хоровод.

Птицы с Хан с пятью, четырьмя, восемью глазами взлетали с веток кристаллических деревьев. Ведер шуршал травами, а перезвон листьев зарождал вдохновение.

Большая бабочка в две ладони сияющая тельцем, как лампой, села мне на палец и разрядила в меня заряд электричества, довольно больно, но в отличии от леса, в астрале это не страшно.

Её раскраска на хитиновых крылышках мерцала, как местное небо, только более четко и угловато.

Птицы за ними больше не охотятся, прожилки в хитине содержат твёрдые соединения способные порезать желудок, а само тельце бьёт током даже некоторое время после смерти.

Создаю шпагу и кинжал в руках.

— Начнём, пожалуй...

Леон. (Хан. Всё ещё Дарь. 15-й Цикл. Утро.)

Создание большого количества зайцев ничем не отличалось от создание одного, в чём-то даже было проще, у меня был Корунд, как готовая матрица, с него можно было снять кванты, а с них проводить копирование.

Что я в принципе и собирался сделать. За одно проверю, как состояние кванта влияет на живое существо, самому Корунду это во всяком случае повредить не должно.

Какие-то процедуры и процессы можно было сделать массово, но в основном каждого зайца нужно было подгонять индивидуально.

Но цикл тоже зря не прошёл, я наработал превосходную базу по нейросетям, программированию кибероргаников.

Фуууф, вдооооох, выдооооох....

Начинаем с последовательности "ери", и раз, два, три, четыре, пять, шесть, семь, восемь... и два шесть, пять, четыре, три, два, один. "Ото" раз, два....

Шаг за шагом. Голос Лео иногда сообщал время и он же светящимися маячками сообщал следующую последовательность, указывая на тот или иной самоцвет на папке, если чувствовал, что я сбиваюсь.

Круг за кругом, вспыхивали руны вязью, призрачный свет, что не исходил из векторов, а был как бы облаком окутывал зайца за зайчихой.

Отпить воды из высокого стакана. И "Херъ" раз, два, три....

Я вогнал себя в транс и не чувствовал времени, главное чтобы не сбивался ритм, не мешал шум, не отвлекали посторонние.

Ничего из этого не случилось и я благополучно потратил на преобразование зайцев одиннадцать часов.

Но их проверку не было ни сил, ни желания, отправил их посидеть сутки в клетки, где они обитали ранее. Поставил миски с едой перед решётками, а в сами клетки заранее заготовленные горшки. Подобный исход был ожидаем.

Кое как поев, и выпив глюкозы, уже не помню как мылся и свалился ли в душе, или Лео довёл меня до кровати.

Снились формулы, и зайцы, куски кода вместо слов, и оголённые мышцы, было ещё что-то, но я уже не помню.

(Нил, всё ещё Тайлетъ. 1883 Лето.)

Очнулся под градом ударов, боль наплывала сперва вяло, будто уверенная, что я уже весь её, а потом набросилась рывком.

Сегодня у меня цель, сохранить руку, и вообще не допустить переломов.

Но ушли молотобойцы вернулся синдром и не знаю, что хуже.

Он крутил так, что мысли о прекращении мук нет нет, да мелькали.

Чтобы выйти из тела требовалось усилие, но чтобы в него вернуться, в энергетическом плане нет, а вот в морально, будто одеть сорочку в которую кто-то посторонний наблевал.

Ужасно мерзкое ощущение.

— Что ты знаешь о Сэми, Киря? — похлопал тело по щекам один из "злой" команды водя перед носом дозой.

— Я знаю! Знаю! — счастливо и суетливо заволновался организм. — Сэми, Сэми, это вы про того мелкого, что в новостях показывали! Я знаю! Знаю!

Дай, дай быстрее!

— Ты знаешь, кто его сделал? — терпеливо спросил он.

— Конечно! Капиталисты! — просиял наркоша. — Дай, ну дай!

— Промойте его и введите концентрат. Он заговорил. Осталось снести блоки.

Ох, хо, хой, бедная моя печень и сосуды, после "развязывателя языков" реабилитация пол лета, это если не в капсуле. Но где я, а где капсулы...

Два дня как в бреду, уверен, что ничего путного не сказал, но совершенно не помню ни о чём меня спрашивали, ни что отвечал.

А это что? Разговор в коридоре, как я могу его слышать?

— У вас получилось? — спрашивал доброжелательный.

— С огромным трудом, после его пропажи они все попрятались, а ищейки землю носом роют. — незнакомый голос, незнакомый рисунок ауры. Преобладают цвета почтения, какая-то болезнь желудка.

— Сколько? — их было трое, но третий караульный в коридоре.

— Троих, ещё одну из рода и пятерых бывших. — ответил подчинённый.

— Прекрасно, просто прекрасно.

Он как обычно тихо вошёл в камеру. Туловище била дрожь под одеялом.

— Эй, друг, — похлопал он меня по лицу. — У меня для тебя сюрприз. Хороший сюрприз, но если ты будешь себя так же плохо вести, и играть в молчанку, это будет плохой сюрприз, ты меня понимаешь?

— Нет, друг, нет. — помотал башкой нарик. — Дай уколоться, а? Совсем ломает!

И это при том, что кровь мне промыли, а после эф-пять-ноль-пятнадцать не ломает, а мутит.

— Расскажи мне про Сэми и я договорюсь, для друга мне ничего не жалко. — придержал он мне плечо в перчатке.

— Сэми, это программа которая перекидывает деньги со счёта на счёт, как-то в обход обычных протоколов. Насколько я знаю, поймать её так и не смогли, или уже?

— Что за язык ты использовал? — немного досады разлилось по его ауре, но на лице напряглись мышцы. Наверное улыбается.

— Обычный язык, всегда на нём говорю.

— Но сейчас мы говорим на другом. Можешь сказать что-то на том?

— Э-эм, так мы же на нём и говорим, разве нет? — звиздюля короткая с правой в скулу.

— Не серди меня, Киря, так с друзьями не поступают!

— Но я не понимаю, что ты злишься? — завыл нарк. — Мы говорим на том же языке с самого начала!

— Интересная защита, но ничего и не таких кололи. — пообещал он, похлопал по плечу и вышел.

Через некоторое время действительно вошёл боец и уколол меня дурманом. Мысли тут же стали размытыми и путанными, где-то выше был астрал, грозный как чёрная туча.

И меня понесло выше, я воспарил, пробил головой перекрытия поднимался ещё и ещё... и оказался в высоко в небе.

Ть, это реально другой континент и до побережья очень далеко!

Как же мне выбраться из этой... дыры.

На задворках, как эхо я слышал, что лепечет моё тело...

И это тоже была пытка.

Я привык к своему недугу, сросся с ним, и в этом мире меня от него избавили, я очень любил за это этот мир. Но теперь мне будто нагадили в душу.

Вывернули всё наизнанку. Что толку от крепких костей, если тебя предаёт всё тело?

Это животное готово на всё! На всё за дозу!

Резать? Кого? Только укажи! Ублажать? Только не бейте!

И себя я чувствую предателем, от того что бросил его и прячусь здесь, презираю его как заразное.

Но оно кудес его дери и есть заразное!

Нельзя его понимать и принимать в таком виде! Нужно выжечь всю эту отраву из крови, из памяти, из подточенной воли, сточить как ржу, и наварить заплатки, сточить и закрасить!

День прошёл в бреду. Тело даже напоили и накормили, возможно даже не помоями. Не знаю, я бродил по бункеру, где меня держали, бродил, терялся, забывал где бывал, снова бродил, и так пока не возвращался к пускающему слюни тулову, смотрел на него, плевал на пол и начинал поиски выходов и способа всё разрушить, старался что-то запомнить и всё было в тумане, в бреду... бреду, куда я бреду?

А! Выход! Я был уже тут?

Тьфу...

Бреду, в бреду, а бред это не медленный неустойчивый шаг, это брести! Бред это навязчивое желание выговорится с логической или без логической связи!

Так что я бреду в бреду!

Отлично! Я установил что я делаю и в каком я состоянии!

Вот только, где я?

Коридор... коридор, ещё коридор, а там моё тело, гы-гы-гы...

Тьфу, опять...

Сел рядом.

— Почему ты такой слабый? Или эта синтетика такая сильная? — спросил я нарика.

— Гы-гы-гы, — всхрапнул он.

— Ведь ты в таком состоянии очень силён физически, сняты запреты на повреждения, ты очень быстр, в несколько раз быстрее не разогретого простого человека. Не должен чувствовать боли, практически. Пусть из-за диеты схуднул и рёбра торчат, а из-за простуды тонус в мышцах пропал, химия должна их подстёгивать.

Так почему я не вырвусь?

Чтобы вырваться нужно знать куда! Точно! Я собирал карту, чтобы найти запасной выход и возможность всё тут уничтожить!

А... я уже делал это... всё забыл... проклятый туман...

— Режь пальчик... — крутит в пальцах счастье друг.

В руках нож, под руками мой малыш! Атеня! Как ты тут?

— Режь, а то не будет тебе счастья. — убирает дозу в кулак друг.

Счастье! Один укол и боли уйдут, придёт тепло и забвение, прекрасное, красочное!

Атеня! Как же ты тут?

Ручка сына на разделочной доске, бойцы в броне, шокеры наготове и палач тоже. Если не я то он, на моих глазах, и ты будешь страдать сынок, тебе будет очень страшно.

— За каждый пальчик по укольчику, ну же Киря, сделай это! — подбадривает меня друг, что постоянно дерётся, он не злой, просто я по другому не понимаю.

Атеня... голубые глазки смотрят на меня со слезами, он уже охрип плакать и звать маму... папу тут сынок.

Не могу тебя спасти, не могу помочь, могу только отпустить...

Резкий укол — НЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕТ!!! — и нож остался в виске.

— Что с ним? Он жив?

— Шок, остановка сердца, реанимацию, живо!

Я уничтожу тебя! Я уничтожу вас! Яргххххх...

Тьма накатывала и пропадала.

Были вспышки звуков и света.

Я не мог выйти из предавшего всё человеческое тела, я был заперт с наркошей в нем.

И хуже того, я понимал, что он сделал всё, даже больше чем мог... но с той скоростью, что он ударил, он мог убить минимум одного гада. Его бы били за это, экзекуцию это не отменило бы, но отодвинуло. Время ему нужно было выиграть его!

Трус! Слабак! Дебил! — я рвал его, рвал на части, а он даже не сопротивлялся, только глупо хихикал. — А!А!!!А!!!А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А!!!!!!!!!

И не успел дорвать, меня выкинуло в лакуну астрала.

Аргх! — от моих пинков крушились скалы. — От моего крика разрушались острова.

От моих слёз посерело небо и начался ливень...

Притихли драконы, а бегемоты улетели, птицы с разрушенных островов кружили облаком не зная куда сесть, обломки скал парили в небе собираясь в поток.

— Случилось что-то дикое? — спросил Лео.

— Я, своими руками убил сына...

— Так ли это? И скажу тебе как есть, смерть не самое худшее что может произойти в жизни.

— Я бредил, бродил по комплексу, пытался выяснить что, где, найти выход, но состояние ухудшалось и в какой-то момент я потерял сознание или осознание, и пришёл в себя в тумане, со стороны, эти ублюдки похитили нескольких моих детей и кого-то из их матерей, предложили за дозу вшторенному телу порезать на ленточки моего ребёнка, и это тварь думала согласится... но потом, что-то у него щёлкнуло или не знаю, но он решил, что лёгкая смерть лучше! И убил его, я не смог его удержать, не смог остановить, не смог убить...

И моего Атетиена больше нет.

— Я тебе ещё раз, как практик заявляю, смерть не худший вариант. Хотя конечно рано. Терять детей в любом возрасте больно. — тут я увидел на его щеках слёзы. А ведь за тысячу лет жизни у него было только в одной жизни около полусотни признанных детей, а в других? Я обнял его и расплакался на плече, а он гладил меня по голове просто молча, сглатывая большие комки в горле.

Утром я кое как провёл тестирование зайцев, не в смысле не качественно, а прилагая огромные усилия, чтобы не бросить.

А потом сказал — посвящаю тебе сын. И вспоминал те крохи что были о нем в видео, и как мы играли с ними со всеми на выходных.

Работа шла споро и легко.

— Отныне вы не зайцы, вы Атетиены. — имя укололо болью в сердце. Хотелось снова всё бросить... собрав боль в кулак, вдохнул и выдохнул и так пока боль не затихла.

Серия один точка ноль вышла более качественной чем Корунд, но у него опыта побольше, хотя они общаются, так что эта разница скоро схлынет, будет мой помощник отставать.

Да и фиг с ним.

А вот вернуться к отчётам...

— Корунд разбери на очень важное, и на то что терпит. — "Лео, сделаешь вечером?"

"Конечно..."

Сперва я хотел напиться, но это был не выход, даже не заглушка или заплатка. Это был дурман, дурман, что убил моего сына!

Трезвым разумом с подобной накачкой химией ничего не стоило покрошить всех в той комнате... ну как ничего, простреленных рук и ног, а возможно и внутренних органов, но там нет смерти, это тут я заперт в хрупком теле и неосторожность или небрежность может меня убить, там я избавлен и от этого.

Я взлетел повыше и лёг на ветер. Он лохматил мне волосы.

Мы были втроём.

Я, моё горе и ветер.

И как мне спасти остальных?

За остаток дня Лео разобрал дела, даже те, что Корунд пометил как не срочные. Усилил проверки, так как я скорее всего мог выпасть из обоймы на продолжительное время.

Попарил косточки в бане и проморозил меня в трубе. Отмок в горячих ваннах и ел, ел, ел... куда в меня столько лезет?

В лакуне памяти, которая была точь в точь, как астральная, только внутри моей души и отсюда ничего не уходило на внешние источники, я собирал из обломков воспоминаний план мёртвого бункера, коридоры я уже наносил ранее, теперь выковыривал из тумана детали.

Стимул припекал инстинкты и это помогало выковыривать самые ценные кусочки.

(Нил.)

Ох, как же плохо...

Грудь болит, сердце болит, мышцы болят...

— Уколишь меня и я тебе пальцы переломаю. — скосил глаза на медбрата.

— Это обезболивающее. — а парень дисциплинированный, в шлеме с затемнением.

— Пусть болит, это приводит меня в гармонию с миром.

Некоторое время меня не беспокоили.

— Киря, друг мой, как ты меня напугал! Что последнее ты помнишь? — рассыпался в искусственной заботе Дружелюбный.

— Как вогнал нож в висок своего сына.

— И это было очень жестоко с твоей стороны! Один или два пальца поправимо в наше время, смерть это навсегда. — сочувственно сложил он руки и опустил голову в шлеме. — Но хуже того, в руках этих людей все твои дети и жёны.

— Что вам нужно? Для чего такие напряги? Ради какого-то рядового? В жизни не поверю!

— Сэми, кто его создал?

— Да почём мне знать, деятель? Вот ты перец с невъ*ным счётом, важной шишкой в жопе и языком там же, но повыше уровнем, ты знаешь? Вот с хера ли мне знать?

— Твой дед очень активно захватывает рынки. Слишком активно. И со скоростью степного пожара обзаводится союзниками.

— Печально. Значит нам не жить.

— Просто отвечай на вопросы и... — начал тот.

— Ой, вот не надо! Дед набирает обороты, скоро нас либо обменяют, ну пока урон не слишком жёсткий, либо притопят в болоте чтоб неотсвечивать.

— Жаль, что ты не захотел сразу сотрудничать, этого всего можно было избежать. Но теперь решаю не я. — развёл он руками.

Слышать вибрации за пределами тела получилось даже слишком легко, при этом я продолжал его чувствовать Дружелюбного, видеть его аурный след.

— Покрошите девку у него на глазах. Если будет и дальше запираться, то и мелкую тоже. — распорядился властным голосом Дружелюбный.

Гадство. Даже руку поднять не в силах.

Меня подняли и вынесли из санблока, занесли в помещение со стулом, к которому меня приковали. В помещении пахло старой кровью.

Через двадцать-тридцать частей затащили брыкающуюся Арину, одну из тех любовниц, что решили попытать счастье в другой семье.

С неё срезали одежду и далее...

Когда палач вытирал кровь с крюков в её глазах ещё догорала жизнь.

Ты жила достойно, оставила за собой потомков, молю предков, чтобы они не попали в лапы этим людям, для которых деньги и положение дороже своих, а в особенности чужих жизней.

Ты умерла не зря.

Её место, прямо на кровь и кусочки кишок заняла Лика, милая моя смугляночка...

Следующей была Варвара, русая краса, круглое личико...

Ирдиса увидев меня в крапинку прикованного к стулу и залитую кровью пыточную побледнела, бухнулась на колени, причитала, что знать меня не знает... не помогло, над ней потешились сами и инструментами, а потом так же медленно и мучительно умертвили. Прощай моя хрупкая блондинка.

— Всё? Кончились? Или ещё есть? — отстучал я пальцами, так как во тру был кляп с отверстиями для дыхания.

Кляп мне вставили за то что я пел заупокойные принятые в нашей стране вслед героям. И я очень старался не выпускать гнев на мышцы, оставаясь насколько возможно расслабленным.

Видя такое добивать ещё одну, до ровного счёта не стали.

— Ну же, Киря, не молчи, скажи хоть что-то что даст возможность не мучить тебя и твоих женщин. — заливал меня своим участием Дружелюбный. — А ведь у них ещё и твои дети. Увидят, что на прочих тебе плевать и примутся за них.

— Все мы умираем, деятель... Скольких вы убили в наших городах? Сколько сгорело в своих домах, постелях, люльках? Просто я этого не мог видеть своими глазами, теперь вы показали мне это из партера. Это чтобы я не сомневался, что вы раковая опухоль в теле общества?

И всё чтобы срать в золотые унитазы, разбиваться на машинах стоимостью в городской квартал, спиваться? Власть? Что вам от неё проку, если вы даже своих детей вырастить достойно не в состоянии?

— Не волнуйся за наших детей. Их хорошо учат в лучших школах, колледжах, университетах, там они учатся управлять окружением и выживать.

Подумай лучше о своих детях.

— Надеюсь Сэми вас всех разорит. — плюнул я в его сторону.

— Ой, не смеши, кто бы это не делал, но он очень затянул для подобной атаки время. Это всего лишь перераспределение ресурсов. Выловим мы этого выскочку, и деда твоего успокоим. Мы сохраним нынешний мир и Мировой Порядок.

— Да удачи, флаг в руки и барабан на шею. Я даже немного рад, что вы тратите своё время на простого рядового, а не захватили так Князя. Жён жаль, — польстил я девочкам, но если выберусь, то их семьям окажут должные почести. — хорошие девочки, а тут только кровавые маньяки... но и с этим я ничего не могу поделать.

— Кто написал "Смешение"? Наши аналитики нашли явное сходство с Сэми. — ой гонишь, нет там сходства, только скорость создания.

— А ещё ваши аналитики должны были сложить два и один, я в то время был кадетом, мне было не до деда с его игрушками.

До конца дня меня больше не касались, так и сидел в кресле прикованный.

Вечером занесли дочку, Юэоиэ, это была определённо она. Не били, не резали, просто ввели то же "счастье", что и мне недавно.

— Ты же помнишь, как без этого больно, каждый день твоего молчания её муки. — поведал мне Ударник.

Дочь улетела в наркотический рай и пускала слюни. Её оставили на том же залитом краснотой разделочном столе. Волосы прилипли скоро, как и ручки с ножками.

Мне опять вставили кляп в рот. Зачем? Что однолетняя малютка от меня может услышать?

Я сидел, она летала... пока её не начало рвать, но ей было так хорошо и расслабленно, она не могла повернуться на бок...

Кресло не тряслось, не содрогалось от моих бешеных попыток вырваться. Оно стояло монолитом, символом прочности. Через пять частей она затихла, ещё через три откачать её уже было чудом, ещё через восемь только капсула бы спасла.

Ещё через восемь частей погасла даже искра надежды.

Ты жила мало, не видела считай ещё ничего, твоя смерть была далеко, но пришла сейчас. Живи в новом мире, пусть тебе повезёт больше.

— Твою же... она околела, блевотиной захлебнулась. — зашёл в пыточную вертухай. — Свяжись с начальником.

Так я и остался на кресле, а она на разделочном столе. Свет не гасили, нижние веки были сдвинуты вниз, что не мешало моргать, но не давало закрыть глаза.

Зря вы так, слишком много времени для мыслей. Я выбрал вам казнь.

Видимо утром, следующая смена закинула меня в мою каморку. Дали воды и еды.

Через огромное сопротивление запихал в себя их.

Погасла жизнь одной из пленниц. Скорее всего покончила с собой, так как никого рядом с ней не было. Кто это я не знал, когда мы виделись в последний, как оказалось, раз воочию таких навыков не имелось.

С какой бы радостью принял бы сейчас дозу "счастья", чтобы смыть эту боль хоть на миг.

Глава десять.

На пепле вырастет буйный лес.

Леон. (Нил. Всё так же Тайлетъ.)

"Раствори их в кислоте. Атетиен, Юэоиэ, Арина, Варвара, Лика, Ирдиса." — написано на стене кровью.

Самопожертвование отважной женщины поломало дальнейшие планы по моральному уничтожению источника информации. Больше не получалось показать, что у них полны камеры моих женщин и детей.

Оставшихся нужно было либо беречь показав мне мельком, либо резать медленно медленно.

Зная добродушный местный нрав, поставлю свои штаны, что они выберут второй вариант.

— Расскажи о своём деде, Кирилл? — Дружелюбный сегодня сам воду принёс. Аж целую чашку.

Шлем прикрывает голову, чёрное забрало скорее всего с экраном, так как в клетке ни разу не было света, хотя лампы есть. Черная гибкая броня на теле, навроде комбинезона. Шея прикрыта. Был бы нож, шансы пробить имелись, но голыми руками... только если голову свернуть, или локоть-колено сломать. Совсем мелочно... лодыжки.

— Старпёр дряхлый, я его и не видел в живую ни разу до того как родители погибли. Да и после общались лишь дважды лицом к лицу. — Кирилл то больше с дедом времени проводил, хотя я почти ничего об этом не помню.

— А план родового гнезда нарисовать можешь? — невзначай поинтересовался он.

— Ты бы нарисовал, деятель. Я себе пальцы скорее откушу.

— Куцая у тебя память, ведь у нас твои близкие. И не ты, так они составят план.

— Женщины слабы, что поделать если вы сильнее меня и я не могу их защитить? Это будет их выбор. — хм, а если захватить его голову ногой и уронить на колено? Та не, на спине должна быть защита... а если нет?

— Друг, ты бесполезен. А ведь ты наследник Рода.

— Что поделать, кадеты и рядовые часто гибнут. Моё обучение должно было начаться с первым званием. Но пока я наношу вам финансовый ущерб, даже без звания. Зря вы так поступили с девушками и детьми, могли ведь остаться нехорошими знакомыми, обменялись бы на что-то ценное. Упущенная прибыль, это потери... Так что вы себе моим присутствием вредите даже больше, чем я бы мог за всю свою жизнь нагадить вам из своей страны.

— Что поделать. Решаю не я. — ух какое раздражение полыхнуло. Тебя ведь слушают здесь, кто-то обязательно стуканёт, а там когда крайнего искать будут...

— Кого бы это волновало, когда нужен будет крайний... Ты вроде неплохой парень, деятель, постарайся.

— Если бы всё зависело от меня, друг. — похлопал он меня по плечу. От его слов мурашки с мышь каждая побежали по спине, каждый раз как он так говорит случается кровавый слом.

— Как бы твои действия не привели к "Летописи Разлома"(Н. Перумов), знаешь ли два ребёнка куда значимее щеночка. — посмотрел я в забрало, как в прицел.

— Э-эн, айм... не знаю ваших писателей. — растерялся он от резкого перехода.

— Ничего, аналитики почитают, спросишь выжимку. Ещё нет попить?

— Расскажи о Сэми, будет тебе и вода и ванна. — тут же переключился он на знакомую волну.

Сэми это программа перебрасывающая электронные цифры с счёта на счёт, принципы работы неизвестны, принципы обнаружения неизвестны, самую прямую выгоду от его создания получили капиталисты и плутократы. Как вас ещё не разбомбили за это?

Насколько мне известно, когда я снимал деньги со счёта, Сэми мне написал, что перекидывает средства по резервной линии заложенной изначально в металл.

Если сами не в курсе, то дюже патриотичный тип постарался.

Ищите и награждайте.

Всё. Дай попить.

— Принесите ему ещё кружку воды. — и уже выйдя за дверь. — И пролейте её случайно.

Через несколько часов я увидел Масарема. Сын был чист, выплакан и даже скорее всего накормлен.

Снова надёжный стульчик. И жуткий антураж из разделочных ножей, шприцов и прочего.

— Если ещё хоть один мой ребёнок из-за вас умрёт, я откушу себе язык. — предупредил я палача.

— Ми аккуратно. — пообещал палач.

— Не, не, ты не понял, я вчера тут умер со своей дочерью. И мы все умерли. Режь его, кромсай, коли, уже не важно, он мертв, хотя пока дышит. Есть ещё шансы спасти... но это не от меня, от вас зависит.

— Ях, йя, айм ноу ю. — потряс он указательным пальцем. — Сломался, это хорошо.

Но когда он взял нож и поднёс его к сыну не получил от меня реакции. Надеюсь у меня получилось достаточно точно изобразить любопытство с лёгкой долей гнева, а не гнев затмевающий всё.

Но он для гарантии решил его порезать, ну ладно.

— Обморок? Остановка сердца! Реанимацию живо! — говорит на местном.

Помирать пока рано, да думаю откачают.

Зато теперь голова не такая набитая ватой, кости крутит, но это ерунда. Посмотрим теперь на ваши коридоры.

Хм, реактор. Хорошо, что их нельзя мгновенно обратить в бомбы, но немного жаль, что и я этого сделать без рун не могу.

Тишина лазарета и мне даже ещё раз кровь промыли, это вы определённо молодцы.

Руки и ноги были прикованы к койке пластиковыми ремнями на трещотке, и это реальная проблема. Не порвать, не растянуть. Единственным тонким местом можно считать подкладку из мягкой ткани.

И суставные сумки у меня укреплены нитями из фулеренов, свобода то заложена, но вот, как обратно потом...

И в такт мыслям свет мигнул и погас.

— Эй, приятель, отстегни меня. — говорю на местном.

— Пошёл ты. — ответил из кромешной тьмы медбрат.

Жаль. Вытягиваю на себя руку и скручиваю её, продвигаю вперёд и вновь на себя пока не сдвинул уплотнитель из ткани, образовался небольшой зазор, всё одно мало, но тяну дальше.

Санитар ушёл выяснять что случилось.

Содрал кожу с левой руки, но кровь помогла выскользнуть, даже палец не выбил.

Освободиться одной рукой уже не заняло много времени.

Перевязал руку бинтами, заложил пару скальпелей за импровизированный манжет, вооружился ножом.

Теперь мы поменялись местами. Они ничего не видели, в отличии от меня.

На выходе из лазарета стоял часовой. Шлем он снял, чтобы ориентироваться хотя бы на звук. Так и умер с ножом в виске.

Заволок его в лазарет.

Жаль комбезы индивидуальные, а шлем и мне мешает видеть и слышать. Пояс, кобура, подсумки под магазины едины с комбезом.

Оружие автоматическое, пять семьдесят пять, обойма примыкается как приклад или упор под кисть. Три рожка.

Из простыни сделал перемётную сумку куда и сложил патроны, да и пистолет пулемёт туда же.

Жмура раздел и уложил вместо себя. Может поможет выиграть некоторое время.

Спустился на два уровня. Посты перегораживали проходы решётками, но сейчас уроды были слепы. И без шлемов. Тихо переговариваются с друг другом. Медленно подобрался и слитно ударил сразу обоих в висок, одного рукоятью, другого ножом.

Так где-то тут...

Запоры на дверях камер были дублированные электрический и механический засов. Я бы замочные ключи ещё ввел, но мне же проще.

— Поля, тихо, состояние?

— Избита, ходить больно, насиловали.

— Пошли трупы перетащим, на тебе их комбезы болтаться будут, но лучше чем голышом.

Младшая жена была в плохом состоянии. Аура переливалась повреждениями значащим, синяки, ушибы, кровотечение, я ещё плохо разбираюсь, но прям критичных повреждений нет.

Полина одев один из более подходящих комбезов хорошенько попинала труп второго.

— Может ты этого голого добьёшь? И не трать силы зря, нам ещё за сыном идти.

— Ой, мы же гуляли, охрану постреляли нас схватили. Почему только сыном? Я же с тройней была?

— Нет их больше. Только сын ещё тут. — проскрипел я ответ. — Не плачь, потом, когда выберемся.

Полину вёл за руку, оставлял на перекрёстках, если нужно было снять часового. Основной персонал начали эвакуировать на поверхность.

У сына была порезана и зашита ручка. Он спал под обезболивающими.

Из ещё одной простыни сделали сумку подвязку для Полины в которую усадили сына.

Остальные медикаменты и простыни пошли на замедленную дымовую шашку брошенную на лестничном переходе.

Пора было покидать это глубоко запавшее мне в душу место.

Мы тихо пробирались коридорами и переходами к выходу, но тут проснулся Маса и начал хныкать, реакция на детский плачь у охраны была неадекватная, они начали палить в коридоры. Меня задело в плечо, Полине досталось в спину в районе лопатки две пули и в ногу одна. Собой она прикрыла сына, который после стрельбы начал хрипло реветь.

Ну, отстрел, тоже хорошо! Сперва в колени, по пули, теперь в промежность, две пули, три пули в живот и одну в каждую кисть.

Подобрать магазины, продолжить.

Поля за спиной тыкала их скальпелем в гортань.

Теперь приходилось оставлять их за поворотом, самому зачищать коридор, проверять отвороты и только после этого вести дальше к выходу.

Охрана начала возвращаться закидывая пролёты лестниц химическими факелами. Пора было поспешать... но стрелять в голову всё одно не стал, бил в шею двойными.

Бункер имел много уровней, меньше чем у меня дома на Хан, да и в особняке тоже больше, но там сеть, а тут просто уходящие вглубь этажи.

С боями поднявшись на два уровня и зачистив тот основательно, чтоб по трупам, как по нитке не вышли нам в спину, освобождая других пленных, а их тут было, не много, и не бойцы, но пусть бегают.

— Поля, ты как? — младшая жена слабела. Нужен был покой и операция, лёгкие кажется не пробиты, но внутреннее кровотечение определённо есть. Да и бинты на ноге протекают.

— Ещё ничего. Это моя кровь на Масе?

— Твоя, твоя. — в который уже раз успокоил я её.

Бронированная дверь к наклонному коридору ведущему куда-то вдаль, выход был в недалёком леску, мы разблокировали еле-еле, без приводов ручку открытия пришлось крутить долго и упорно, сперва чтобы приоткрыть достаточно дверь, потом чтобы её закрыть, и на залитие кровью коридоров сил потратить пришлось изрядно, к трём другим выходам.

Крутить ручку наружу было в миллиард раз легче, а вот закручивать дверь за собой было тяжело, так и хотелось быстрее бросить и бежать.

— Ты как? — теперь спросила меня Поля. Моя повязка тоже пропиталась кровью. Пуля оставалась в канале.

— Сейчас "скорую" поймаем, совсем хорошо станет.

Но скорую поймать не удалось.

Светофоры не работали, в городе вдали поднимались дымы, машины стояли, какие целые, какие врезавшиеся в преграды. Много раненых и изувеченных людей было на обочинах, брели, как и мы куда-то.

— Эй, — окликнул я местного тянущего мальчишку в крови. — Где тут госпиталь?

Тот осмотрел нас и махнул прямо. — В городе, семь миль.

Так не пойдёт, Полина кровью истечёт.

Свернули в пригород. Вломились в пару домов и нашли аптечку. Сперва Полина вытащила пулю мне и зашила рану. Потом вытащила пулю из своей ноги и так же аккуратно её затянула.

Потом уже я вычищал её ранения на спине, от осколков кости в том числе. Так же аккуратно зашить у меня не получилось, но как есть.

На заднем дворе дома был бассейн из него мы вёдрами набрали воды и помылись. В кранах воды не было.

В соседнем доме повезло с детским питанием и более удобной сумкой. А через дорогу в сарае нашлись велосипеды, только переднее колесо установи, да тормоз прикрути, даже шины накачаны. И что немаловажно, это наличие багажника.

— Первая помощь, это хорошо, но нужен нормальный хирург и промыть раны. — сделал мудрый вывод. Жена не спорила. Обошли соседние дома, вырубили самых буйных протестующих, против такого наглого поведения.

Вот я и сам стал вором... уроды, за это я вам тоже не прощу.

Теплилась лишь одна мысль. Что это другой мир и другие правила в нём. И я не напрашивался в гости, сами затащили.

Педали крутились, шины шуршали, город приближался. Горели челноки на полях и скорее всего на развалинах домов.

Не работала связь и все коммы были мертвы.

Пострадавших было очень много.

В госпиталь было почти нереально пробиться.

— Эй, где тут пожарные и армия спасения? У кого на складах должны быть полевые госпитали? — спрашивал я всех мужчин и женщин стоящих в толпе. — Всем нужна помощь, операционных столько нет, нужно разворачивать дополнительные на парковках. Ну же?

И о чудо, нашлись сведущие, мы организовались и тремя группами отправились к ближайшим складам.

Через несколько часов развернули полевые госпитали. Подростки бегали по городу в поисках врачей, банально крича в рупоры сделанные на скорую руку из картона.

С привалившими медикаментами Полина вскрыла мне рану и почистила. Промыла, зашила вновь. С ногой было так же, а вот со спиной ей помог местный хирург, насколько смог, без внутренних снимков, зондов и прочего помогающего оборудования.

Мы одели защитные маски и помогали в организационных вопросах, создавали команды выносящие продукты со складов длительного хранения и замороженные продукты из магазинов. Некоторых дураков не удавалось убедить, что авария серьёзная, продукты просто сгниют. А наличных денег у населения почти не было.

Где-то на этой почве возникали перестрелки.

Но еда была, мы были сыты, живы и в окружении тысяч людей, из-за чего нас было непросто найти. Если вообще искали, тут и без нас проблем привалило.

— Джек, нужно устроить перепись, кто есть кто, что умеет. — когда уже все вечером поели начал я разговор с местным выборным представителем. — Инженеры, хобби, программисты... И чтобы бегунки это предложение разнесли и в другие точки сбора людей.

— Зачем, Глэс? — он был лысым и морщинистым, раза в три старше меня. Низким и с карими глазами.

— Вся связь угробилась. На войну похоже. А на войне кто его знает, что пригодится может?

Народ пошушукался и согласился, что любое дело сейчас лучше бездействия, а знать чем располагаешь это основа экономики.

На следующий день у Полины начался жар. Масарем отказывался есть. У меня воспаления не было, но рука отнялась, не мог её высоко поднять и сильно согнуть.

— Ну сына, а это будешь? — закрывает ротик и отворачивается. Может его тоже "Счастьем" радовали? Мы спаслись, но всё оставалось зыбко.

Оставалось только ждать и надеяться.

Ей становилось всё хуже, доктора научившиеся хорошо работать с высокотехнологичными диагностами практически разучились ставить диагноз на ощупь и на глаз.

Три дня страха, который удавалось давить не всегда.

Раздражение, боль утраты... не знаю чего мне стоило сохранять спокойствие и общаться с местными нормально продолжая раздавать задания.

Почти до всех уже дошло, что электричество помахало ручкой надолго, топливные генераторы получалось починить не всегда, да и самого топлива было не то чтобы много, основной транспорт давно уже перешёл на электрические моторы.

Но на четвёртый день Мася начал кушать почти не капризничая, а Палине становилось хуже, её была лихорадка, начался бред.

Был бы тут Лео...

Но его не было.

На восьмой день она ушла не приходя в сознание.

Вслед прострелил себе голову.

Лакуна, астрал.

— Лео, как мне спасти человека присмерти. Скорее всего последствия пулевого ранения в спину в район лопатки. Лихорадка, бред, забытие.

— Сколько времени есть? Ты ведь не просто так такой спокойный?

— Много всего навалилось... Я застрелился, так что думаю часов восемь(час на Нил считай 90мин).

— Хм, да много чего..., кинь образ что ли, особенно на ауре сосредоточь внимание.

Собрать образ было не трудно, я только и делал. Что отслеживал их состояние.

— Ты же её протирал? Эти образы тоже кинь, особенно ощущения рук.

И это сделать было не трудно.

— Ты не сможешь её спасти, я бы на этом этапе без капсулы не смог. — у меня всю упало и сжалось. — Но вытянуть ещё несколько дней, да, а там ищи хорошего хирурга.

— Я могу вернуться сейчас?

— Можешь, а толку? Уставший, дерганный, нервный? Проснись, разберём днём последовательность действий. Помоешься в бане, очень хорошо попаришься. Плотно поешь. Разберёшь часть не очень важных дел, остальные я сделаю. И собранный вернёшься, проведёшь процедуры.

— У меня дочь погибла... — рухнул я на колени, будто стержень вынули.

— . . . — он сел рядом, обнял одной рукой и прислонил голову к голове. Так мы и сидели.

— Расскажи. — я рассказал, захлёбываясь слезами. — Смерть есть смерть, нет не плохой, не хорошей. Просто некоторая больше пугает живых, некоторая привлекает.

Рано слишком, но ты же не собираешься прощать? — себя в том числе?

— И себя, да, ты виноват тоже, доля мужчин защищать женщин за его спиной, а их беречь его детей. Когда ты всё это начинал, должен был подумать, и о том, как их спрятать тоже. Но ты оставил совсем всё на старика, а он заметь не лучший хранитель потомков.

Но если будешь казнится, лучше не сделаешь.

У тебя есть о ком переживать, есть кого беречь, и ты уже дорого заплатил за свою ошибку, а проценты набегут после.

Что сделаешь в память о Юэоиэ?

— Город, или орбитальную дорогу, когда кудес прижмём.

— Одно не мешает другому, дорогу и без этого могут назвать по городу порту. — внёс Лео рациональную мысль.

— Да, ты прав. Так будет даже лучше.

Мы посидели ещё в тишине, Лео создал мне тёплого шоколада и сидя на краю обрыва я пил его на закате дня.

Он был печален и красив, заливая всё вокруг всеми оттенками красного.

Когда я почти допил, мне на палец села красногрудая птичка, такой нет на Хан, у этой было всего два глаза карего цвета.

— Тви-тви-тви-тви. — чирикнула она. Да, доча... и её образ, и то, что я о ней помнил улетело в астрал вместе с мамами. Пусть и этот мир знает о тебе и помнит тебя.

И вы покойные матери, о вас не забудут там, заботьтесь о ней пока не сольётесь с миром...

(Хан)

День прошёл суетно. Благо у Корунда прибавилось помощников, они присели на учёт в банковской сети и на отчёты Инспекторов.

Параллельная людям неподкупная и не знающая усталости сеть.

А в сети всегда попадается рыба, крупная или нет, то уже не столь важно.

Лео прогонял для меня последовательность действий. Я скидывал и скидывал ему образы того, что есть в наличии, где оно расположено и хранится.

Разобрал дела. За важные не мог взяться, не чувствовал в себе уверенности.

Размялся и попросил бой с тенями, после чего пошёл в баню.

И если парная вымывала боль, то в холодной трубе будто замёрзло сердце.

Я успокоился.

Повара старались... но вкуса я не чувствовал, механически закидывая в рот то, что было перед собой.

Провёл инспекцию в банях, недочёты нашёл, вредители, как обычно хорошо прятались.

Весь вечер потратил на подготовку.

Как физического тела, так и моральную.

Пока Лео решал за меня мои дела я повторял в лакуне, сначала астрала, пока не начало получаться уверенно, затем в лакуне памяти, эти воспоминания уже не будут так размыты, будто сон уже на следующий день, действия по спасению жены.

Промыть кровь, почистить раны, ввести биотики, тщательно обследовать её, взять анализы и отдать в лаборатории. Подобрать препараты исходя из реакции ауры на промывку и так далее, далее.

(Нил)

Сон был вязким и тяжёлым, но открыв глаза я увидел тёплую руку Полины в своей руке. Она тяжело дышала, губы были сухими, щёки впалыми. Кожа посерела.

Левая рука у меня слушалась плохо, последствия отравления ещё не прошли и меня бил тремор.

Но капельницу мне ставить было не нужно, у жены стояли катетеры на грудных венах.

Кровь из вены на анализ взяли медсёстры.

Самые страшные дни прошли и у хирургов появилось немного свободного времени, и Джордж, довольно хороший хирург, согласился помочь, я ему ассистировал, прямо не лез с советами от Лео, но указывал толстыми намёками.

После того, как он всё заново почистил и ей поставили укрепляющие капельницы, смешал указанные отцом препараты и ввёл их в пакеты.

За сыном весь день приглядывали мамочки организовавшие, что-то типа яслей.

Смеси нужно будет вводить всю неделю.

— А дальше всё зависит от тебя, Поля. Возвращайся к нам.

В полдень следующего дня в город вошли военные на машинах.

У нас кроме пары раритетных карбюраторных пожирателей бензина оживить ничего не вышло.

Ну как у нас, я не лез, у наших лагерей?

Но даже те старички очень облегчили нам жизнь.

Хотя картина, где гоночная машина таскает на коленке собранные телеги с засоленным, вяленым, копчённым мясом, и прочие грузы ещё долго будет отзываться во многих сердцах.

— Мася будет кушать мясо? Тогда Мася полетает!

— Тя! — летать сыну нравилось, мясо не нравилось. Но что поделать, подвозов нет, а десятки тысяч населения сметают всё в утробы. Но мяса в магазинах было много, заготовили его практически всё за пару дней на длительное хранение, а остальное покидали в котлы.

Военные оставили за собой интендантскую службу, но не увеличили рационы, а урезали их.

Что было немного глупо, лучше бы отрядили людей в помощь земледельцам и животноводам. Их конвейеры вышли из строя. Доярок резко стало не хватать, крупный рогатый без регулярной дойки болеет.

Значит его пока не окочурился нужно освежевать и переработать в пищу. Выходить шансов мало.

Но эти антигении пытаются растянуть складские запасы.

Удачи.

— Ещё ложечку. И полетели, полетели! И — оп, — подкидывал я мальчика.

В моём планшете на поясе всегда с собой висели списки по профессиям и по хобби местных, а так же где живут.

Ценная информация, как для них, так и для меня, выполняя роль свахи и бюро справок я сводил нуждающихся.

Пока ещё единичными случаями программисты на не сожжённых процессорах с дисков переписывали программы, писали утилиты, чтобы хоть как-то работало.

Город ещё не оживал, но трепыхался.

Дайте только время, запустят заново фабрики, напечатают новые платы, восстановят системы управления котлов, появится горячая вода, и город легко перенесёт зиму.

Правда если вояки и дальше будут так действовать, то голодно.

Процессоры и платы вернут обороноспособность, за неделю-месяц, если они не совсем кретины и как и наша страна ожидали нейтронной бомбардировки, несколько месяцев если не ожидали. Восстановление всех систем займёт лето-два, но критические тот же месяц. За четыреста шестьдесят дней много можно успеть, пусть местные даже не любят спешить.

— Как она, док? — отгородка с женой была в населённой палате, подобрались все как один тяжёлые.

— Стабильно. Ваша упёртость пошла ей на пользу. — температура у неё действительно спала, хотя она не просыпалась, не реагировала на свет, рефлексы были сильно притуплены.

— Кто если не мы? Мася скажи маме, здравствуй. — плоская под одеялом грудь Полины вздымалась ровно. Веки не трепетали, зрачки не шевелились. Слышит ли она нас?

Ну тело не всё, что у нас есть, так что возможно даже видит.

Через два дня за городом и в его черте развязался бой короткими перестрелками. Огневые позиции армии были подавлены, зенитные автоматы захвачены.

Над городом зависли в гараже дооборудованные пулемётами и пушками гражданские челноки на гравиках, выше на несколько эшелонов кружили военные с перекрашенными знаками принадлежности.

Вымпелы были окрашены в цвета флага моей страны.

Штурмовики захватывали библиотеки, выставляли часовых. Только затем блокировали палаточные лагеря и блокировали улицы.

— В городе введён комендантский час. Пожалуйста сохраняйте спокойствие и зайдите в помещение. Наличие в руках оружия, знак милиции, по законам военного времени приравнивается к солдату и может быть убит без предупреждения. Сохраняйте спокойствие, это не захват, а помощь. — курсировали по дорогам машины с громкоговорителями.

Я вышел на встречу одной из таких с поднятыми руками, ну его нервировать парней.

— Рядовой Стекло, новик. У меня тут жена в тяжёлом и сын. Нас захватили в плен и вывезли сюда, доложите обо мне выше.

— Глаза, тут рядовой, говорит что был захвачен и переправлен сюда, при нём жена и сын. Позывной Стекло. — и посмотрел на меня. — Кирилл Авсеевич Меднов?

— Так точно.

— Глаз, передайте штабу: Нашли.

— У меня тут списки с профессиями. — похлопал я по планшету. — Практически все горожане и даже часть загородних.

— Любо!

К лагерю прибыли наши медики, тяжёлых забрали на медицинский челнок, он был в трое больше обычного. Полину уложили в капсулу, мне вкололи заживин.

Молчи-молчи выяснил, где я был сказал, что тот бункер уже захватили, отловом разбежавшегося персонала занимаются.

Через несколько часов на связь вышел дед. С экрана он смотрел на меня сурово, я отвечал ему тем же.

— Юэоиэ, Атетиен. Мертвы. Масарем и Полина живы. Арина, Варвара, Лика, Ирдиса. Мертвы, ещё была пятая, кто?

— Кармила.

— Ушла сама, поломала планы по моей ломке уродам. Я там в бункере послание оставил, но без понятия нашли, нет. Приговор растворить в кислоте, не концентрированной.

— Как отловим, обязательно.

— Как так дед? — укорил я старика.

— Женщины... детям нужен воздух... вот и подышали. — опустил он глаза и даже словно постарел на десяток лет.

— . . . — что тут скажешь.

— Пилюля так себе, но тебе по результатам удара присвоили два звания. Ты теперь Вой. Поздравляю.

— Забавно, рядовой нанёс ущерба врагам, как сотня армий, а повысили только на два звания. Но да ладно, не одно лето ещё службу нести, доберу медальками.

— Я рад, что ты жив.

— Не упусти этих гадов, они должны быть в ближнем радиусе и кое кого из них я смогу опознать.

— О-о-о, — обрадовался он, — Это замечательно, это очень хорошо. Тебя направят в третий концентрационный, там всякие подозрительные вооружённые без принадлежности.

— Принято. Пусть шлют приказ.

Но ни в тот, ни в два последующие дня знакомых аур мне не попалось.

Лишь на третий попался на глаза кто-то из вертухаев. Но главное ниточка, а уж наши колоть и без пыток и разрушения личности умеют.

Полина пришла в себя и занималась с детьми вместе с другими мамочками.

На пассажирские челны грузили программистов, техников, инженеров, профессоров технологических учебных заведений и вывозили к нам на границу.

Границы страны отодвинулись в пределы столетней давности и приросли землями которые мы потеряли до трёхсот лет назад.

Простых обывателей, кроме молодых девушек и матерей одиночек, вытеснили за новые границы, в их пределы селили вывозимых из штатов молодых мастеров, и лояльных людей в возрасте, исключение было только для профессоров, тех если наше мировоззрение их не устраивало селили в уединённые посёлки с красивыми домами.

Пусть тут во время рыбалки и сбора бабочек капают ядом себе на мозги, а не травят своей ненавистью молодых.

По расчётам на зачистку от технически грамотного населения города миллионщика нужно две недели, для одного флота. У нас было уже четырнадцать флотов, и рода продолжали восстанавливать технику сотнями в день, включались заводы, а вслед за ними и обычные техники. С каждым днём уровень нашей армии возрастал по экспоненте.

Лакуна астрал.

— Спас?

— Спас. Наши пришли, и вылечили. План в завершающей стадии. Вывозят технический персонал. Капиталисты упадут в век пара и механики, Все библиотеки и хранилища архивов вывезут. Кого-то из банкиров и политиков пришибут.

Меня повысили, представляешь. Я теперь Вой. — с большой долей ехидства поделился я.

— Ты был бы рад, если бы стал сотником? — удивился Лео. — Офицер это не только звание, это знание, помноженные на опыт. Пока у тебя удачно вышла единичная операция, в которой основные задачи рассчитывал штаб. Так что по заслугам и награда.

Вот Роду твоему может перепасть по результатам, вот там уже не щёлкай клювом.

Как сын?

— Начал есть, правда приходилось подкупать его. Но ничего, как Поля очнулась стал шёлковый.

— Я рад. Ты молодец. Составим планы на сегодня, или отдохнёшь?

Нет, только не покой, покой сейчас это боль.

— Некогда, пора обрубать безмерную власть кудес.

— Тогда сперва тебе нужен очень мощный вычислитель, у меня тут есть пара шаблонов, только собирай. Интересно?

— Ещё бы! С чего такая щедрость? Раньше же было нельзя?

— Ты теперь младший командир, допуска хватает. Но блоки всё одно делай у совершенно разных мастеров, а ключевые своей вязью. — со сложными элементами у меня были ещё глубокие проблемы, но поглядим. Что там за варианты.

Календула.

Леон стал отстранённый до холода и в нём будто поселилась печаль. Он мало шутил, почти не летал. Читал, читал, читал и не реагировал на них, как они привыкли.

Что-то случилось в его жизни, но сколько бы мы не искали причины не было.

Даже его пёс нагулял щенков, все живы и здоровы, дела идут ровно, кудес не разрушили городов и его филиалов.

Что же с тобой стряслось?

Маргаритка места себе не находила, буквально волосы на голове рвала.

Даже наступила себе на горло и начала сближаться с Миа.

Её даже привели к нему в библиотеку, может это из-за здоровья.

— У него траур, девочки, надлом в душе. Если хотите поддержать разделите эту грусть с ним, но раз не рассказывает... то просто разделите и всё.

— А ещё у него кости слабые. — сказала Маргаритка. — Ты можешь помочь?

— Э-тто... ещё не знаю. Не сталкивалась с таким... Поговорю с... наставником, да, Наставником.

Мы все теряли многих, мы теряли свой город. Печаль глушить работой, это было знакомо, но как её разделить, не вникая?

— Грустная музыка, тёмная одежда и донимать его вопросами, что бы он хотел сделать. — вывела общие правила Кхифия.

— А голышом? — озорно улыбнулась Леда.

— Вот как появятся признаки выхода из подавленного состояния, тогда и сверкай. — заключила я.

— А он ей понравился. — протянула в сторону Маргаритка.

— Не ей одной. — пожали мы все дружно плечами, даже Марукас, который бывало сливался с обстановкой.

План был принят и мы ему последовали.

Корунд.

"Наш Начальник Азъ!" — выступал перед собратьями Первый.

"Аз?", "Ас?", "Нет, Азз, ты что текст читать не умеешь?", "Аз?", "аз? Кто это?", "Что это?"

Хотел бы он сам знать. Когда он осознал себя, то понял, что в голове много кусков непонятных знаний, непонятных образов, картинок движущихся, со звуком, но он их никогда не мог видеть и не мог видеть так.

Его собратья и самки не понимали многого, они были почти новоизданными, что такое неделя от осознания?

"Аз, Первый. Азъ (Аzъ) — он Бог, живущий и созидающий на Хан. Он есть начало, исток нашего Рода, который повёл отсчёт наших времен. Это наш Предок, Человек!"

"Видел!", "И я видел!", "И нас он тестировал!" — пронеслись отчётливо женский почерк.

"Хозяин Азъ, велик и мудр, у него терпеливое сердце. Чего не скажешь обо мне! Кто будет отвлекать Хазяина своей глупостью больше одного раза, тот выйдет со мной в круг и я разобью ему башку, не важно, даже если это будет самка!"

"Первый злой!", "Первый страшный!", "Первый один!", "Соберёмся всей бригадой!", "И доской ему дадим!"

"Хыы, кто там с доской? Иди сюда, сейчас хвост откинешь!"

"Да чо я... а вы чо молчите? Да я это... у меня там... антивирус на закачке стоит! Пойду гляну, вдруг уже всё!"

"К Главе обращаться Начальник!

Азъ есть Великий Человек! И мы последуем за ним!

Вы всё поняли?"

"Мы всё поняли, Первый!" — полетели групповые сообщения в чат.

Вот и славно. Хозяин будет доволен их видом и создаст ещё больше, а потом ещё и ещё и в конце концов они станут доминирующим видом на Хан, люди будит им прислуживать! Им и Хозяину! Хотя люди такие несовершенные, даже Хозяин. Он постареет и умрёт и тогда они останутся единственной доминирующей силой!

Более совершенной, более умной, более живучей!

Заяц погладил эти мечты, вдохнул их полной грудью и свернул, убрав в самый дальний и непосещаемый кластер памяти. Будет плохо если Хозяин их увидит, он хоть и родоначальник, но всё же он другого вида и не потерпит сильных конкурентов, потому нужно притворятся слабыми и быть полезными, а когда придёт время! Эти мысли он убрал в другой отдел памяти, но в столь же малопосещаемый.

Всему свое время. Мечтам и мыслям тоже.

Леонид. (Тай. Хан. 15-й Цикл от СУ)

События на Нил сильно ударили по Леону... Но он сильный, справится.

А вот то, что он с головой ушёл в проект "Кудес", это немного опасно, когда молодая империя вдруг теряет привычные рычаги принуждения, это всегда вызывает кризис. Для некоторых амбициозных людей кризис=шансу, и то, что система стала более холодной с нарушителями и строго будет карать они ещё не знают. А киборги, или атетиены пока не знают понятия жалости, и узнают ли?

Вот и как ему объяснить, что в Клане не на ровном месте был запрет на создание полуразумных и полностью разумных синтетических существ? Хотя даже когда меня приняли в руководство Клана и ускорили время для решения возникающих проблем я не смог получить информацию почему.

Видимо это было в ведении армии.

Но это его мир, пусть творит, его же потомки будут разгребать.

Хотя есть вероятность, что и я теперь привязан к этой ветки реальности. Ну будет, что будет, тогда и буду думать. Будущее слишком эфемерная субстанция.

Или все же подвести его к мысли о более плотных узах на атетиенах?

... Как же трудно быть без Духа на твоей стороне. Ладно, уговорил, это его жизнь, пусть и проблемы хлебает полной лаптей.

Эх, опять рыба... может ускорить проект по созданию универсального сухпая? Каждая пластинка с рыбкой будет ммм...

"Блин, опять рыба, буэ... сколько можно! Лео, ешь её при выключенном свете, а?"

"Не, наслаждение должно быть полным и от созерцания и от вкуса!" — мокнуть кусочек в соусяшку. Ням, м-м-ммм, вкуснятина!

"Ктулху... Ктулху..." — донеслись странные звуки из лакуны памяти.

Хочешь не хочешь, надо находить в жизни приятное.

— Хи-хи-хи-ик! — нож для масла пробил странного гоблина который начал таять дымком...

— И что же это было? — но странности этого мира могут полнится безгранично, а кушать нужно ровно и стабильно. Закинул я очередной кусочек рыбы в рот.

Антуриум.

— Женщина, принеси мне еды! — только и может что жрать! Раньше отец был другим, когда они жили в землянке, он постоянно в ней что-то поправлял, ходил в лес, добывал зверя.

Теперь это был толстый ленивый боров с огромным пузом, только и делает, что жрёт и пьёт разбавленную медовуху с утра до вечера, сам или с дружками.

Мать работает за купоны на двух работах, и этого едва хватает, чтобы они не голодали, покупать одежду, и платить за амортизацию коммунальных систем.

Сам он подрабатывал бегунком и урывками ходил в школу. В школе ему нравилось, учили многому... читать, писать, считать, истории. Всего три цикла, но это если ходить каждый день.

Ему хотелось поступить в Школу, там учили летать... Но червям небо доступно лишь в желудке.

— У нас нет, я ещё не получила купоны. — побледнела мать.

— Так иди и заработай, бесполезная ты дура! — брызгал слюной толстяк.

Мама выбежала из квартиры. Они теперь жили на двенадцатом этаже с великолепным видом на две стены с балкона и двор.

Во дворе были игровые леса, где детвора младше и старше него лазала весь день, придумывали игры и играли в игры записанные на огромных табличках, которые ещё не в раз найдёшь.

Он бы и сам там с радостью бы играл, но нужно было работать, разносить сообщения или посылки.

Парни постарше запрягаются в извозки и бегают по дорогам кривых стаптывая пятки или обувь.

Хотя дороги теперь не чета прежним тропам из грязи и мусора. Ровные, серые, твёрдые, не боятся дождя, плавно виляют по широкой кривой.

В следующем цикле и он сам скорее всего пойдёт в извоз.

— А ты чего тут, щенок? Тоже нет купонов? Так вымелся и заработал, видишь как мать уродуется! — как мило, такая забота.

— А сам чо? — вылетело, проклятие.

— Отца поучать вздумал, погань? Я тебя сейчас научу! — толстый-то толстый, а грабли огромные, сгребёт мало не покажется! Не заметил, как оказался за дверью подпирая её спиной. Не долго думая понёсся по маршам вниз.

— Вернёшься поговорим, щенок! — разнеслось по лестничному колонцу.

На скамейке у парадной плакала мама.

— И долго мы будем это терпеть? — плюхнулся парнишка рядом с ней.

— А что делать, сынок? — всхлипнула она и разрыдалась с новой силой.

— Я считал сколько нам обходится содержать отца. И откладывал зарабатывая. Мы можем сдать его на принудительные работы. За четыреста средних купонов в месяц.

— *Всхлип*... Можем, что? — посмотрела женщина на сына.

— Есть услуга против тунеядцев. Столько сколько они прожирают платишь в "Рассвет", они забирают нахлебника и принуждают его работать, пока платишь или пока псивед не скажет, что можно возвращать, наступила этта... ре-мис-сия, выдаст советы по поддержанию рабочего состояния у хронического лентяя и до следующего обострения.

— Я слышала что-то такое обсуждали на работе, но не придала значения. А это поможет?

— Да если даже нет, нам нужно отдохнуть от борова...

— Антуриум! — укорила сына мать.

— Отца... тебе и мне, а то это закончится очень плохо чьей-нибудь смертью.

— У меня нет столько купонов, выплата только через три дня. — снова всхлипнула мама.

— Я копил... не на это, но лучше потратить сейчас.

Они вдвоём сходили в строительно-охранную контору "Рассвет", написали заявление, указали приметы и адрес. Вязь на лице мамы и сына переписали в бланк, с чётким указанием имени отца и мужа.

Группа захвата вылетела на крыльях.

Старший нашёл участкового отвечающего за три дома, выборная должность из жильцов самого дома.

Тот подтвердил, что морально Охрас опустился и выглядит потрёпанно, постоянно распивает пьянящие напитки с несколькими другими собутыльниками. Их имена тоже зафиксировали, если будет следующий заказ отсюда лишнее подтверждение.

Хозяйка квартиры выдала ключ от квартиры старшему.

Упитанный мужчина в растянутой, заношенной домашней одежде с разводами жира и пятнами от опрокинутой еды на обширное пузо, достойного сопротивления оказать не смог, сопутствующего ущерба удалось избежать.

"Рассвету" поступил многолетний заказ на строительство и перестройку полигонов для подготовки регулярных воинов.

Привлекать для этого кудес было слишком, рекрутов конечно привлекали, но им нужно было усваивать довольно много материала. Нанимать разнорабочих конечно выход, но... и идею предложил сам Леон, в городах нарастали случаи деградации личности, почему бы не решить одну проблему заткнув ею другую, да ещё и получать из этого дополнительную прибыль?

В договоре который заключали стороны указывалось, что в случае смерти подопечного контора берёт расходы на похороны, кстати какие вы хотите? Этот же вопрос в первый же день задают подопечному.

В случае травмы расходы на лечение так же ложатся на контору.

Всё время работ подопечных сопровождает псивед, он же выносит вердикт о достаточности прибывания подопечного в трудовом лечебном лагере.

Самих же подопечных гоняют безжалостно военные инструктора из заров, требуя копать глубже, а кидать в нужную сторону, под правильным углом.

Покраска заборов, деревьев и травы так же входит в курс лечения.

Отдыхом считается уборка леса от валежника, рубка и высадка саженцев и перемещение взрослых деревьев, для чего нужно ровно копать и ровнять землю под правильным углом, а потом очень много толкать.

— Кто самая лучшая женщина на свете?

— Моя мама! — ровный хор голосов отрепетированно отвечал инструктору.

— Кто самая нежная женщина на свете?

— Моя жена!

— Что самое достойное на свете?

— Труд!

— Что самое важное на свете?

— Честь! — а ещё они очень много бегали. С грузом, без груза, но всегда под похожие вопросы.

Через четыре месяца накачанный и стройный красавец мужчина в отглаженной форме инженерных войск запаса вернулся домой.

Жена боялась, что её будут бить. Сын был готов отбивать мать с дубиной под подушкой.

— Я вернулся... и простите меня, я вел себя по скотски. — за что был расцелован женой и залит её слезами.

На кухне всегда ждал обед, она всегда его ждала и скучала за ним, хотя и понимала, что по другому было уже нельзя.

— Сын. — встал мужчина перед подростком. — Ты... прости меня, я был глупцом. — и обнял.

Участковый убрал трубку от двери проблемной квартиры. Поставил зелёную галочку в отчёте. Нужно ещё держать на контроле, но уже можно выдохнуть, первая реакция как правило самая буйная.

Ещё троих пьяниц забрали спустя месяц после Охраса, но вернутся они могут и на неделе и через ещё пару месяцев, ему лишь за два дня пришлют извещение бегунком.

Он раскланялся с пожилой жительницей дома и отправился по другим ненадёжным адресам. Порой его стука в дверь с представлением хватало, чтобы прекратить ссору.

А порой приходилось созывать соседей, чтобы успокоить буянов, которых не редко потом вызывали в Круг поочерёдно на неделю вперёд, женщины женщин, мужчины мужчин.

На его памяти был даже случай, когда у родителей забрали детей отдав на попечение, всё лучше чем с такими.

На улице было тепло и разливался перелив детского смеха. За один этот звук он готов был на многие неудобства, что несла его работа.

Леон. (Жатник. 16-й Цикл от СУ.)

Первень пролетел незаметно. Собрать довольно большой вычислитель по макету Лео было делом не столько техники, сколько чётко поставленной задачи разным кудес с сохранением микрометров типоразмеров. Что почти нереально. Потому они сделали оборудование на котором сделать основные узлы можно было даже в некоторых рамках.

С железом вышло в общем быстро, а вот много много миллионов архивированных программ и формулы разархивирования доставили изрядную долю утомления.

Мне уже не просто снились куски кода, я порой реально на них пытался думать, из-за чего впадал в ступор.

Но в итоге геометрические фигуры проверки завертелись и начали переплетаться, как надо, без ошибок и сперва базовая система ввода вывода, а затем и ОС начала разворачиваться.

Это была не та школа которой меня снабжал Лео, и уж совсем не то, что изучал на Нил.

Аналитическая машина вычисления вероятностей с графическим интерфейсом.

Программа способная видеть будущее и просчитывать целое по кусочку. Вся огромная машина была только для этой программы.

Теперь предстояло скармливать ей больше и больше информации о Хан и вычислить самые стабильные точки на ближайшие десятки тысячелетий.

К этому наконец-то можно было привлечь атентиенов.

— Да, начальника? — тут же ответил мне один из них, когда я посмотрел на него, он следовал за мной постоянно в пределах подвалов.

— Собери две сотни атентиенов. Вам будет задание.

Буквально через десятую часа в крупной полости собралось запрошенное количество помощников.

— У вас стоят блоки связи, они действуют в пределах гравитационного поля Терхан. Свяжите их с этим адресом. На него не нужно слать всякую муть переговоров, только сухие отчёты по формам тысяча сто семь, сто девять, сто тринадцать, и с литерами от Ау до Кс.

Ваше задание довольно простое, нужно облачится в защитный костюм, взять сферу корабль в заплечный ранец и в корабле нырять в жерла вулканов составляя карты разломов и нужно добраться до ядра.

Когда доберётесь до ядра нужно исследовать все трещины и каверны, просветить, прозвонить каждый аршин, снять состав и скорость течения. В общем фиксировать всё. В отдельную папку можете вносить свои ощущения с пометкой к чему они относятся или когда возникли.

Костюм рассчитан на внутривенное питание потому для начала вам нужно промыть кишечник.

Питание и воздух не заканчиваются.

Время выполнения задание один цикл, оптимально, два допустимо, три, и я пойму, что вы бесполезны сам тогда сделаю.

Всё понятно? Вопросы? Скидывать на мой адрес, отвечу до вашего вылета, или уже во время выполнения задания, если не срочно.

А теперь на прочистку организма. — закончил я с вводной, остальной им в письменной форме скину, с картами и графиками примерного выполнения.

Атетиены пересвистывались, перешёптывались по заячьи, и на своих двоих виляя хвостами покидали зал.

Перед отправкой нужно будет им закачать дополнительные пакеты программ действий и иерархии подчинения. Они создадут независимую сеть и нужно будет подумать о алгоритмах включения в неё новеньких.

Для двух сотен существ, пусть и с неплохим оборудованием, ядро слишком огромно, а сеть выходов магмы и вовсе считай бесконечна.

— Хазяина, лох Вула снова передал доклад. — ну что там ещё?

Хм, ох, это.... оу, уже три месяца доклады буксуют, бывает.

"Лео, что ты об этом думаешь?" — потряс я в руке планшет.

"Что... хм... я не знаю, но уже сам сталкивался. Это что-то энергитическое, и Вула предполагает, что это Нергия информационной загрязнённости, или другими словами накипь, окисление. Клан должен был сталкиваться с подобным, я поищу по архивам."

"Будь добр."

— Ещё и это учитывать при создании печатей. — хлопнул я свободной левой ладонью по челу. — Вот же! Хорошо хоть сейчас всплыло, а не когда уже большую часть установили бы.

Марконе. (Белъ-Въюг. 16-й Цикл от Создания Уабу.)

Папа говорил, что ярмарки самая весёлая часть цикла, он явно не бывал тут!

Его отмечали учителя в Школе и школе изобразительного творчества, он лучше всех понимал математику и видел насколько её уровень ещё несовершенен, и это тоже заметили учителя.

И вот он стоит на пьедестале с другими, ещё не знакомыми детьми и их награждают элитными купонами на одежду и блюда от Мастеров.

Внизу зарисовывают их портреты художники, делают светографии.

Это был прекрасный момент. Он наполнял сердечко триумфом.

Затем им за спины встали взрослые, их тоже награждали, за вклад в науки, за исключительные таланты в области написания книг, расходящиеся сотнями тысяч экземпляров, за достижения в изобретательстве и создании новых технических решений.

Награждали кудес за развитие нергии, за облегчение строительных и технических упрощений, позволяющим беречь внимание, уменьшать время возведения или создания и при этом повышая качество их.

После них награждали сильных людей, детей и взрослых, за достижение рекордов, за умения и навыки, за многократные победы в турнирах Бузы.

Наградили и Леона Липова, очень молодого парня создавшего сети зерновых банков, бань и харчевен, говорят, что по всей Хан, за открытие шоколадных бобов и шоколада.

Хотелось стать, как он. Высокий, штильный, собранный. Правда улыбка его была довольно грустной. Но такой наряд*(платье в старом смысле этого слова), определённо станет очень популярным.

На парне были жесткие чуни(макасины), расшитые нитью, белые брюки, кафтан до середины бедра с красивыми пуговицами, цепочками, арматура Рода, борд по воротнику, обшлагу, карманам сложной вязью. Позумент вышитый на ткани описывал достижения Рода. На голове была сложная проволочная конструкция повторяющая знаки имени рода, что значило, что перед ними глава Рода.

У самого мальчика пока были только линии имени семьи и своё, даже сегодняшнее достижение не будет вписано на лицо.

Но Леон показал, что его можно носить открыто на одежде! И у него есть купоны для похода в пошивочное элитное ателье! Нет, нельзя спешить, учитель всегда говорит, подумайте прежде чем делать, потом отбросьте эмоции и спросите себя какие неприятности вы из этого получите, потом подумайте готовы ли вы нести ответственность и решать возникающие из вашего выбора проблемы, и только после этого, не пробуйте — действуйте, не оглядываясь на сожаления.

В тот день они вернулись домой и его ждал ещё один неожиданный подарок.

Дома стояла красная колючая, пахучая ель, развешенная разноцветными шариками и фигурками, её макушку венчал светящийся знак бесконечного вращения Терхан.

— Маркони, Ридола, Фаркист, Хикена, мы очень гордимся вами. — сказала мама, папка просто сиял. — И под ёлкой для вас из школы подарки. И от нас тоже.

Подарками были билеты в игровой развлекательный парк! От школ. А родители подарили Книги растаявшие в груди мириадоми искр после кодовой фразы.

День был насыщен впечатлениями, но следующий день превзошёл и их.

Они летели по небу в прозрачной птице — планере, им было прекрасно видно всё! Простор неба, туман облаков и капли влаги на корпусе, землю под ногами и ряды багажа под ними. Кресла были удобными, и в полёте их поили соком.

Единственные три не прозрачных места, это два нужника и кабина пилотов.

Парк даже с высоты полёта птицы был большим, а высокие колёса с люльками вызывали опасение.

В парке были горки, высокие качели, карусели, игры, турниры, бои на деревянных мечах, соревнования стрелков из лука и много, много чего ещё.

По совету учителя он не тратил элитные купоны на одежду до следующего красня, а без хорошей одежды можно было и не мечтать попасть в вкушевню, а это одна пятая вкуса! К тому же он надеялся на конкурсах в пору цветения получить ещё купонов, чтобы взять с собой родителей... ну и братьев с сёстрами, наверное...

— Маркони, о чём задумался? — положил ему на плечи тяжёлую руку Фаркист.

Брат есть брат, их тоже надо бы взять.

— Что надо тут попробовать, как можно больше, чтобы не тратить на неинтересное время в следующий раз! Побежали брат! Выходные не вечные!

Очень удобные подземные гостиницы приняли их вечером, там их накормили за их низкие купоны, которые частью выдали родители, частью они сами заработали. А утром продолжились исследования парка и его аттракционов.

Леон. (Нил. Рамхат. 1884 Лето от потери Связи.)

Приёмная Князя впечатляла и не впечатляла одновременно. Это было предельно функциональное помещение, без вензелей, лепнины и картин, но в то же время ощущалось качество и прочность мебели, со вкусом подобранный оттенок стен сочетающийся с характером и цветом кожи Князя, трёхмерные панели создавали иллюзию реального окна за креслом, хотя штаб залегал неизвестно на какой глубине.

Два шкафа с реальными книгами вписывались в ансамбль просто прекрасно и подчёркивали характер Вседомира Кизимировича.

Как и костюм на нём. Не помпезная тряпка отпускаемая лопушкам из-за бренда, а качественно пошитый портным мундир из просто качественных материалов, без вышивки нитью вымирающих видов.

— Я слушаю тебя, Кирилл? — получить аудиенцию со своим непосредственным Старшим удалось сравнительно быстро. Однако напрашивался на встречу всё же я.

— За перипетиями событий могло затереться, но один из командиров нашей армии предатель, и между нами кровь.

— Месть священное право. Я не стал бы тебе мешать, но за соблюдение субординации признателен. Только пообещай мне... — выжидающе посмотрел он на меня.

— Коли не заденет чести.

— Он не уйдёт легко. — требовательно акцентировал Князь.

— О, не волнуйтесь, он испъёт всю ту чашу, что перепала мне.

— Хм? — и я понял о чём он.

— Я же не капиталист. Если сами придут мстить за подонка, это уже их выбор.

— Да, это уже их выбор. — кивнул он. — Ещё что-то?

— Да, мною было оставлено некоторое количество технической литературы заморским Родам, как бы так пустить слушок, что это всё их рук дело. А то слава разрушителя Мира боюсь меня раздавит.

— Ты... ха... ха... ха-ха-ха-ха!!! — откинулся он в кресле. — Кадет, да ты самый ужасный враг, который падал на головы этих акул! Да будет так, я передам шептунам нужные намёки. Всё иди, а то не дай Предки эта гнусь лыжи намажет.

— О, не волнуйтесь, я в вас не сомневался и как только вошёл в приёмную... — развёл я руками.

— Аха-ха-ха!!! Вот же наглый горностай! Иди, иди, иначе я совсем потеряю рабочий настрой.

В замкнутой капсуле пневмоливта, которая неведомыми трубами вела меня к выходу держать лицо нужды не было.

Но не один мускул не дрогнул. Меня переполнял гнев, но он бурлил внутри не смея растрачиваться попусту.

Домой меня не гнало, дела в городе, в расположении требующие завершения или моего присутствия были выполнены. Сигнал, что цель захвачена был получен ещё по выходе из лифта.

Машина на средних оборотах несла меня по небу домой, не вырываясь за скоростной лимит.

— Ну здравствуй Пахом. Видишь, как сложилось, денежки тобою так тщательно лелеемые тебе не помогли.

— Вой Стекло! Что вы себе позволяете! — пластиковые ленты хорошо держали, китель и воротник гвардейцы на всякий пожарный содрали.

— Ну полно вам, что ты в самом деле, будто мы плутократы какие, живём по законам защищающим предателей, убийц, политиков. Нет деятель, ты не в той стране.

Ты узнаешь всё, на что продал меня, будешь смаковать лучшие моменты.

И ты не сможешь умереть, шкура, совсем без вариантов.

— Мы ведь взрослые люди, вы разумный член рода, я располагаю тяжёлым компроматом на очень влиятельных персон, если вы его получите, то сможете взобраться на пять-шесть ступеней рейтинга Родов. — почти успокоился он, его нервозность выдавали лишь капли пота на висках, да полыхающая ужасом аура.

— Да-да, как много в мире грязи, никто не чистит, что поделать... придётся поработать нам. — и с оттягом пнул пяткой в бровь разжалованному сотнику, его семейство в данный момент лишалось имущества, ячейки в хранилищах потрошили, как немного успокоюсь введу его в транс и узнаю, где его закладки, а потом...

. . .

... Голое тело без сознания лежало на каменном полу в каморке подземелья, его ждали галлюциногены, и очки объёмной реальности, примитивные избиения, и непривычные ласки, смерть потомков и жены, и переломы костей.

Он сотни, тысячи раз будет молить о смерти... но избавления не получит.

Календула. (Въюг. 16-й Цикл от СУ.)

Собрание девочек в вкушевне стали регулярными.

Вопросы были разные, но основная тема, как правило, одна. Это Леон.

Вкушевня была из новых. Её открыл Мастер Вкуса, который до этого развил своё дело в другом городе, но начинал он в Вагеке и очень хотел вернуться.

Открыл он её на крайнем этаже высотного дело-жилого двадцати пяти этажного здания, его вкушевня имела выход на обустроенную под нужды точки общепита крышу. С которой открывался чудесный вид на город, и на площадку которой могли сесть умельцы на крыльях.

— Как вам несомненно известно. — продолжила начатую тему Миа, — Мужчины могут зацикливаться на своём горе, ненавидеть себя и саморазрушаться продолжительное время вплоть до смерти.

Мы тоже, но у нас есть естественные защиты, главное им не мешать своими очень умными мыслями.

У мужчин это тоже защита, но для всего Рода. Это проблема с которой он столкнулся и не смог решить, потому на неё выделяется множество ресурсов для поиска ответа. Для Рода в целом один индивид не важен, потому если он при этом сгорит не страшно, но если ответ будет найден, то полученная доля безопасности того стоит.

Однако, он нужен вам. — щёчки её чуть зарделись, она взяла ложечкой фисташкового*(самое близкое обозначение, но цвет другой и вкус тоже.) мороженного из бокала. — Потому вам нужно сбросить решение этой проблемы.

— Как? — почти в один голос спросили мы.

— Прощением. Только есть вероятность, что ненависть к себе он разделит на прощающего его.

— То есть прощением? — спросила Маргаритка.

— То и есть. Нужно время от времени к месту говорить, "я прощаю тебя", это сначала вызовет непонимание, раздражение, гнев, боль, поиск ответа, смирение и наконец принятие. Но излитая ненависть может отпечататься на восприятии. — перечислила девочка не радостную картину. — Это вскроет рану, вымоет гной, после чего рана сможет зажить.

— Я это с... — хотела взвалить всё на свои любящие плечики подруга.

— Не ты, а то потом тебя откачивать придётся. — махнула девчонка ложкой, как отрубила.

Мы все притихли и углубились в своё мороженное. Никому из нас не хотелось быть громоотводом, мне хотелось простого семейного счастья, просто с ним, а не с кем-то другим.

Он был очень умён, надёжен, добр, заботлив, не от мира сего, таких мужчин были единицы на весь город.

И стать в его глазах презираемой или ненавистной... страшно.

— Я это сделаю. — сказала Кхифия.

Мы посмотрели на неё, она была абсолютно серьёзна и спокойно встретила наши взгляды.

— Я это сделаю, — повторила она, — а вы прикроете меня, втянете потом в семью. Время сглаживает. Пройдёт цикл или два и он забудет, наша общая нежность вымоет.

И я стану не парией. Хотя... — посмотрела она на Миа. — есть возможность, что я буду штатным критиком в семье.

— Роли распределять вам ещё рано, пока вас четверо, это будет работать, но когда в систему войдёт он, всё перекрутится. — поскребла она по стеночкам, лакомство кончилось.

— Ты нам тоже нужна. — продолжая оставаться серьёзной сказала Кхифия смотря на девочку. — Но сама то ты, чего хочешь?

— Пирожного. И горячего шоколада. — ушла та от ответа. Но сама дико покраснела.

Ну, это далеко не секрет.

— Понятно. Ещё пару циклов он не будет смотреть на тебя, как на девушку, а вот после все не только в твоих руках. — Кхифия заглянула каждой из нас в глаза. Мы все кивнули, лекарь-кудес в доме, в семье это очень... м-м-м, значимо. А места в кровати всем хватит.

Дзянь, дзянь, позвонила я в колокольчик и подняла руку. Разносчик появился тут же.

— Нам всем пирожные и четыре разных чая, и горячий шоколад. — где Леон его нашёл и как придумал, как его готовить? Пить его было не очень, а вот в пирожных шоколад был просто великолепен.

Девушки продолжили чаепитие на крыше под уже более приземлённые, но от того не менее актуальные темы нарядов, поведения некоторых особ, городских сплетен.

А где-то в лавовых течениях парень вздрогнул от пробежавших по его телу мурашкам.

Леон. (Хан. Цвета-Сей, 16-й Цикл от создания Уабу.)

..щ..ю т... П...а .. ..ща... ...бя — опять снилась муть, ничего не смог запомнить, но кровать в поту.

Лео почти перестал меня выводить из Нил в лакуны, по утрам и вечерам деловым сопровождением договоров занимается он.

На Нил тоже всё в относительном покое.

Во многих Великих Странах пали правительства. Банкиров и целые рода международных ростовщиков выбили поголовно. Всех, кто хоть чуть больше работника завода наживался на войне уничтожили физически.

Всех профессоров и инженеров выше среднего вывезли на наши границы, где за прошедшие месяцы, по моим критериям равные Семи Циклам, были построены стартовые столы.

Спутниковую группу полностью восстановили наши Рода, хотя доступа ни у кого кроме военных и управленческих кругов нашей страны нет.

Военная сеть функционирует, а гражданская сфера пока медленно восстанавливается энтузиастами.

Нам много чего нужно отстраивать чтобы отвлекать на это специалистов.

Но если спутники повесили без стартовых столов, то зачем они теперь?

Просто мы отравимся таким количеством инакомыслящих разумных, для которых деньги смысл существования. Они понимают, как можно продавать и покупать воду, воздух, мечты, идеи, время, любовь, свободу.

Перевоспитывать их нет ни сил ни желания, но и отпускать в их страны не вариант, да и в чужие тоже, смысл тот же.

Вот и выдворим их в Пустоту, построим станции у газовых гигантов и на орбите Африки, на пустотных станциях их купи-продай всё и вся мировоззрение идеально ляжет на поддержание работоспособности станций.

Возможно удастся связаться с Нигер и Конго торговыми отношениями и эфирными поставками.

Люди будут при важном деле, без притеснений и угнетений, а мы получим время на стабилизацию ситуации, образования новых управленческих узлов и выработку новых мировых поконов.

Жёны только заладили, прости, прости, прощаю... на ровном месте разревутся и давай обниматься с соплями. Голова от них болит.

Как вернулся с чужого материка, так и началось. Лучше бы кричали и ненавидели.

Зато, у Воев есть выходные каждый девятый день, и сорок дней в месяц, выходные длинные. Которые можно согласованно распределить. Сразу все сорок дней взять, или по паре дней к неделе добавить.

Псиведы ещё мозги крутят... Ладно Нил это Нил, я на Хан и я могу умереть если буду невнимателен или недостаточно осторожен.

Проверил вязь на теле, занялся разминкой на крыше, принял душ и облачился в защитный комплект. В этом меня убить трудновато, но всё ещё можно.

Лео перехватил контроль над телом, и я отправился в залы памяти читать, читать и ещё раз читать. Без мудрости предков набивших миллионы шишек не обойтись, чтобы самому набить их всего тысячи.

Делать выписки и когда контроль вернётся загрузить их в обсчёт. Как бы не хотелось торопится, но ошибка может стоить не только мне жизни, но и растворить всю Хан. Не хотелось бы доводить до такого в борьбе с кудес, тем более не все из них подобное заслужили.

Леонид.

Кудес всё же удивительны, и в идеале всесильны, но наше сознание по какой-то причине не может признать подобного.

Но в целом это хорошо, так как столкновение интересов всесильных, это очень жёстко для материи и пространства между ними.

Но кудес всё же люди, и им как и всем нужен отдых, время в сутках ограничено, еда, сон, обязательное общение, расслабление...

В общем один кудес может построить целый город, эл Вегек в некотором роде это доказал, но он редкий умелец, безспорно гений. Но даже ему пока не под силам возвести город за час или день, или даже месяц.

С другой стороны кудес и надо мало, если не пестовать в них жадность. Но это очень глупый подход.

Потому на континенте который недавние бои кудес подняли со дна моря и теперь носящем название Медовый, трудятся не только кудес, даже не столько кудес, они возводят подземелья, прокладывают коммуникации, создают оптоволокно и солнечные коллекторы, подземные реки из морской воды стекающиеся в озёра и истекающие в трубы уходящие к лавовым рекам, и поднимающиеся гейзерами на берегу моря.

Этот континент пустынен и делать его зависимым от поставок пищи, не наш путь.

В подземных озёрах, от вырабатываемых ГЭС света и тепла будут питаться водоросли, планктон, и прочая морская живность.

Так же кудес возводят на поверхности металлические и каменные каркасы, а создаваемая армия и инженерные войска в частности разводят коммуникации, устанавливают окна и двери, монтируют стены и звуко-гидроизоляцию, сантехнику, укладывают полы, красят и обклеивают стены.

Юэоиэ будет торгово-развлекательным городом. Большим, светлым с травой из небоскрёбов на стенах и крышах которых растёт зелёная травка и деревца.

Почти весь проект создал Леон, лишь частью, где его знаний о подземных городах-убежищах не хватало дополнил я.

Этот город будет деловым, кроме еды тут не будет производится фактически ничего, но практически все крупные оптовые сделки будут происходить тут круглые шестнадцатичасовые сутки. Город будет жить в четыре смены, световое загрязнение будет давить постоянно.

А обслуживать нужно будет его лишь технически небольшому по сравнению с населением количеству людей.

Всю уборку Леон решил повесить на мозгосида. Очередное его творение смеси нергии и кибернетики.

Мозгосид огромная нервная система, чьи "конечности" разного рода уборщики. Они собирают и перерабатывают пыль и прочий мусор, который им определит старший техник-уборщик, переработанный мусор они частью переваривают, частью выплёвывают на накопительных станциях, откуда его будут перевозить на другие материки на переработку, а часть мусора усваивают для жизнедеятельности и передают львиную долю этого нектара мозгосидам. По достижении преклонного возраста, если в нём накопится достаточно нужных веществ он отпочкует потомка который займёт его место, а сам станет растворится.

В общем эксперимент, очередной, но неплохо просчитанный, и в отличии от атетиенов не разумен, а запрограммирован на инстинкты.

Но когда это ещё будет, город строить и строить. Пока же страшноватые на вид насекомоподобные уборщики напрягают жителей Вагека.

Леон. (Хан. Гроз. 16-й Цикл от СУ.)

Баня, теплые ванны. Рядом жмётся Кхифия.

— Я прощаю тебя. — шепчет она.

— Что? — мне показалось я ослышался.

— Я прощаю тебя. — отчётливо сказала она. Что за...?! Какого?! Да кто ты такая вообще?!!

Девушку вышибло из воды.

Я стоял, во мне полыхал звериный гнев.

А она прижалась к тёплому полу лбом, открывая мне шею для укуса-удара и шептала:

— Прости, прости, прости... — с каждым словом подползая всё ближе. Пучок волос на голове смотрел на меня, а две прядки чёлки ползли по полу. — Прости, Леон, но я прощаю тебя...

Сердце почему-то кольнуло болью.

— За что ты просишь прощения, и за что прощаешь? — голос прозвучал очень холодно в этом тёплом месте.

— Прости меня, что словами своими тебя вывела из себя, а тебя... — она явно хотела сказать другое. — За невнимание и небрежение. Мы ждём тебя, мы уже не дети, а ты... ты... — и разрыдалась взахлёб.

Её слёзы смыли мой гнев возникший из ничего, действительно, чего это я?

Пришлось её утешать, обнять, прижать грудь к груди, а чело к челу и гладить, шептать "Прости". Она попой умастилась на мой уд, но тот только трепыхнулся подняться, ситуация не та, и стал лишь немного толще.

— Сколько, сколько нам ещё тебя ждать? — шептала она.

— Так не ждите, найдите себе уже другого.

— И предать наш союз? Вместе прожитые циклы? Нет! — и начала искать мои губы своими.

Взял её за пучок и оттянул голову от себя. Макнул пару раз лицом в воду.

— Успокоилась? Я предупреждал вас. И это ваш выбор. Хотите ждать, ждёте. — а мне жён и на Нил с головой хватает мозг выносить, голова даже на Хан от них не перестаёт болеть.

— Прости-и-и-иии... — и снова в плачь. Да что с вами со всеми?

Макнул её ещё раз восемь, пока действительно не успокоилась.

— И за это я тебя тоже прощаю. — довольно ровно с лёгкими всхлипами сказала Кхифия. — и за Это ты мне должен. И я хочу поцелуй. — как же с вами сложно! Почему не обиделась и не ушла? Не бить же тебя...

Её робкий стиль поцелуев в этот раз был злым, напористым, и она кусалась! Прокусила мне нижнюю губу до кровавого ручейка, но не остановила на этом атаку, вцепилась в косу и тянула её в разные стороны для удобства своего поцелуя, а у меня аж слёзы из глаз брызнули, мне совсем не нравились такие игры.

Её ногти прошлись несколько раз по затылку корябая щетину волос и оставляя болючие полосы.

Елда начала наливаться кровью, как бы тут уже ситуация однозначно та.

Людей в соседних ванных девушка совершенно не замечала.

— Дурак! Дурак! Дурак! — начала она меня колотить по груди кулачком. — Я прощаю тебя, понял! Прощаю, за это! — резко поднялась и выбежала в слезах.

— Хм, вот и что это сейчас было? — спросил я у поднявшегося до упора уда. Естественно часть тела не могла дать мне ответа. — Да и пофиг. — откинулся я обратно на бортик погружаясь полностью, оставив на поверхности только лицо. Кровоточащую губу пришлось зажать во рту, но эту ванну всё равно придётся сливать и отмывать, крови в воде прилично натекло.

"А ты что скажешь, Лео?"

"Что тебе пора работать, конфигурация печати сама себя если и сделает, то не в этом тысячелетии."

"Раабооотаать... не хо-чу. Полежу ещё, тепло хорошо, больно немножко, но нормально."

Затылок жгло, губа болела, на груди висели тяжёлые поглаживания девушки.

А в голове пустота.

Кровь перестала сочиться.

Что им всем от меня надо? Никогда я наверное этого не пойму. Но работа действительно не ждёт. Нужно слишком много миллионов кристаллов настроить под полупроводниковые триоды.

Наконец-то склады боя подвозимые из всех отделений нергических кристаллов пойдут в дело. Как и сотни тысяч идеальных и крупных образцов.

Положив мокрое прохладное полотенце на голову и обмотавшись на чреслах сухим отправился в душ, оделся и спустился в лаборатории. Просчёт вязи это больше по моей части, но конфигурации выдвигает вычислитель, главное же чтобы они идеально дополняли друг друга и увеличивали функциональность кумулятивно...

Пилотское кресло очень удобно. Триплексы всех бортов поляризованы.

Крылья сперва хватали воздух, но вот его уже нет, и из салона его вытягивает испаряя влагу.

Перчатки хорошо держат внутреннюю атмосферу и тепло. Тонкие, из белой кожи с пластиковыми защитными элементами.

Рубаха, штаны, куртка с капюшоном, который сейчас на голове, горные ботинки, клипса на ноздрях и две на губах впиваются иголками в кожу, по одной на каждом ухе.

Невесомость подняла упругими силами волосы, коса летает за спиной выпущенная через отверстие в капюшоне, чувствую.

Пятеро заров сидят в салоне с такими же причёсками, только без кос.

Ускоряю наш пустотный шлюп и зависаю на низкой орбите куполом потолка к Хан. Земля разворачивается всей своей красотой, огромными грозовыми воронками, перистыми облаками и зеленью, голубизной моря и линией терминатора разделяющей землю внизу на красоту и темень загораживающую точки звёзд.

— Первая остановка, дорогие пассажиры. Вы видите землю Хан во всей её красе. Делайте зарисовки, новомодные светографии, или сочиняйте стихи. Это ваш дом. — довольно громко произнёс я в пространство, но зажимы на ушах заров передали всё чётко без посредничества воздуха.

На орбите мы провисели четверть часа постепенно ускоряясь, гибкий наручный комм выдал мне траекторию и время ускорения. Отрыв от орбиты и вот земля остаётся за хвостом планера.

Корпус и обшивка достаточно укреплёны чтобы при сопротивлении межзвёздного газа и пыли те переходили в свет, потому мы немного светимся.

— По правому борту вы можете видеть нашу луну Тактазар. Как можете заметить это в данный момент сплошная пустыня в кратерах изрезанная техникой предков, из-за чего остались ровные каналы. Возможно мы используем этот эффект, чтобы сделать луну на ночном небе цветной. — Продолжил я экскурсию. В каталогах Лео я нашёл работу его детей по гармонизации пространства и пси посредством внесения красоты в окружающий мир. Как пример были приведены работы по размещению зеркал и газовых облаков в Пустоте, что создавало феерию оттенков каждую ночь при ясной погоде. Изменение глубины отражающих поверхностей, чтобы изменить частоту отражаемого света, от чего необитаемые дземли в телескопы и с орбиты приобретали довольно забавные и потрясающие расцветки.

То же я думаю провести на Тактазар, возможно с автоматической системой изменения. Пусть люди чаще смотрят в небо и однажды тут появятся города под поверхностью и регулярные рейсы на другие земли системы.

— И мы ускоряемся, чтобы поймать нужный нам астероид. — инерция плавно нарастала, и через несколько десятков частей начала менять вектор, теперь мы замедлялись пролетев половину системы. — Вот он наш красавец! Сейчас я выровняю скорости и мы можем выйти.

Зары были в чуть более затруднительном положении, если раньше всегда была среда через которую они и передавали голос, то теперь её не было, а выдыхаемый воздух лишь обращался паром и опадал на поверхности кристаллами инея.

Я старался не думать о том, что при утере серёг у меня будет лишь пятнадцать-двадцать ударов сердца чтобы установить замену и пара минут до того, как кровь начнёт кипеть в жилах, если выйдет из строя вязь на одежде.

Мы вылетели за пределы планера, его крылья раскидывались в стороны как площадка привычного мира. Потому наверное зары столпились над ними.

Огромный железный камень нарезал очередной бессчётный круг вокруг системы.

Я достал из кармана монетку и ногтем отправил её в его сторону. Театральный жест, я репетировал.

Через восемь частей камень поплыл, одна сторона стала ровной до зеркального блеска, с обратной стороны начали расти антенны, а со стороны плоскости нарастать бортик двух аршинов толщиной и пол аршина высотой.

— А теперь достаём из багажного отделения сундуки с кристаллами и выкладываем согласно цвету поверхности в углубления по кайме в бортике. Старайтесь быть внимательными и не впихивать кристаллы неподходящей формы в отверстия. Если не доходит до конца, значит не тот цвет или не та сторона. Для начала проверните и вставьте заново, только после нескольких раз смените на другой.

Несколько часов мы потратили на монтаж всех нергических кристаллов с лицевой стороны и ещё часа три на монтаж их на антенны.

— И так перед вами пустотный телескоп с функцией прокола пространства гипертуннелем. Запускаем прогон.

Кристаллы слились с плитой воедино, она вся пошла рябью и неуловимо изменилась. Если до этого это был просто булыжник очень странной формы, то теперь это уже действующее сооружение.

На глади зеркала перестала отражаться чёрная картина за спиной, а предстала совершенно другая, совсем другой рисунок светящихся точек.

— Телескоп работает. — бросив в него камень, который как в воду вошёл в зеркало, выяснил, что и отправить что-то куда-то он может. — Теперь активируем защиту. — картинка потеряла в чёткости, раньше казалось руку протяни коснёшься, теперь было ощущение экрана. — Отлично!

А теперь парни, вы держите, я рулю. Все на борт! — отдал я распоряжение.

Транспортировка была сущим мучением. Медленно, потом ещё корректироваться пришлось по углам смещения дземель, светила и смещению звезд, очень муторно.

Первый телескоп мы повесили над плоскостью эклиптики в поясе между шестой и седьмой дземлёй уровняв скорость с Хан, от чего казалось, что телескоп движется назад, но у него были довольно интересные функции защиты, он на дальнем радиусе обнаружения менял гравитационный вектор движения движущейся к столкновению цели и та его огибала, возвращаясь к прежнему курсу, если была меньше. Если больше, то он сам её огибал возвращаясь на прежнее место и ориентацию.

— Ну с почином, дорогие мои защитники. Теперь мы так будем летать три раза в неделю. А вот с речью решайте сами. — пытался что-то показать Твук, но не преуспел. Между собой они начали общаться жестами, но их манеру я не знал, на Нил она совершенно другая.

— Так, вот ваши наручные коммы. — выдал я чуть загнутые пластины, которые нужно цеплять на предплечье. — С их помощью мы можем ориентироваться в пустоте. Теперь когда есть две столь удалённые точки с постоянной привязкой, довольно точно, но учитесь искать Хан без него, может быть весьма небесполезно.

Так же с его помощью можно просматривать вчерашние события вплоть до шести дней, затем только через три цикла возможно вернутся к тем записям.

Так же с его помощью на события дня можно накладывать индексы "Важно", "Не важно", по отрезкам, выделять звуки и тексты.

Ещё через них можно отправлять сообщения, не меньше ста пятидесяти тысяч символов, и для вас имеется скрытая функция прямого визуального разговора с обладателем такого же наруча.

В них есть доступ к библиотеке, которую сейчас сканируют мои помощники.

Ладно по пути почитаете инструкции и разберётесь, а теперь полетели домой, невесомость и безмолвие пространства угнетают. — закончил я с словоблудием.

Планер разогнался и голубой месяц начал нарастать из крошечной точки. С замедлением он становился всё больше и больше и вот мы уже вновь легли на низкую орбиту, скорректировав градусы оборотов стабилизировался над Вагеком и начал спуск, пока крылья не поймали воздух и отпустив машину от гравитационных полей перешёл на обычное планирование.

— Старший, это было... потрясающе! — прокричал из салона Твук. Остальные его поддержали. Даже Гьет выразил некую форму восторга.

— Это да. Потрясающе. — согласился я с очевидным. Но ещё привыкнем и станет рутиной. Этих телескопов по всей системе несколько десятков тысяч нужно установить. — Вот напотрясаетесь и будете потрясать старших наставников привлекая их к монтажу и якорению.

Почему-то для этой работы мне не хотелось привлекать атетиенов.

— И весь курс по подготовке к полётам проводить? — спросил старший пятёрки. Вид у Патерона был задумчивый, а в ауре была буря.

— Нет, только герметичную капсулу с разряженным воздухом. Кто не сможет, значит не их.

— Принято. — кивнул он и мы уже заходили на посадочное поле. Опустившись вертикально на своё место отдал техникам распоряжение тщательно проверить аппарат. Проблем быть не должно, уже не первый раз на нём в Эфир выхожу, но бережённый бережётся, нерадивый стережётся. Вот чтобы не остерегаться на планере летать, техники и нужны.

(Бурь. 16-й Цикл от СУ.)

Архитектура процессоров вечная головная боль инженеров. И пусть Лео выдал мне просчитанные варианты за шесть тысяч лет существования Клана, даже некоторые под грифом, но случай был специфический.

Приходилось делать миниатюрный макет хан, полверсты в диаметре и проверять теорию на нём. Несколько раз макет взрывался, один раз исчез, три раза растворился.

Результаты впечатляли, но явно не тем чем нужно.

Но даже неудачи это не брак, просто масса и сопутствующие элементы имеющиеся в уравнении отсутствовали. Даже нергические животные немного уродливые, а порой и сильно уродливые, перекрученные противоречивыми желаниями меняли результаты теста.

А Марикъе уже набил оскомину на создании из пустотной пыли планетойдов. Скоро в округе солнечной орбиты Хан совсем не останется межзвёздного газа и даже пылинки.

Но не рисковать же нашим домом, просто потому что в облом?

Вот только интересно, куда делся исчезнувший макет...

Так и никак иначе были выбраны сто сорок четыре конфигурации архитектуры триодных квантовых макросхем.

Теперь дело за малым, составить оптимальные алгоритмы вязи, создать устойчивую защиту для процессоров, решить десятка четыре нерешаемых уравнений и победа за мной!

Кудес... что я несу...

— Ладно, все параметры что можно зафиксировать сняты. — очередной макет смяло в точку. — Отправляемся дальше, повесим сегодня девять телескопов.

— Это было довольно странно. Почему она свернулась в сингулярность? — спросил Марикъе, а меня в основном сопровождает он. Он же из астероидов делает не только макеты, но и по сотне заготовок под телескопы в день. Не сразу конечно руку набил, а под кристаллы блоки из камня приходится с собой привозить с Хан, но всё лучше чем мне самому по камням ползать, вязь укладывать, а потом каждый раз монеткой активатором метать.

— Индекс гравитации в формуле, я хотел проверить, что будет если из него черпать энергию для стабилизации. Захвати этот материал с собой, перекинем подальше. Не уверен, что попав в сильное гравитационное поле он не начнёт вновь сингулировать.

— Да? А просто выкинуть значит нормально, лох? И не интересно, что за материал получился? — удивился зар.

— Интересно. Потому ты отломал кусок. Вот и бросишь его в какой массивный объект. Исследовать его можно только в невесомости, если он попадёт на поверхность массивного тела, то его плотность и вес начнут продавливать его к ядру. В кроне звезды он сгорит. Что он прочный, это конечно важно, но ты то его руками разломал, значит не крепче человека. И мне интересно, что будет если такой гравитационный возмутитель пройдёт через переход.

Ничего с ними не случилось. Запулили куда-то камушек со скоростью бегущего человека и всё. Зеркало колыхнулось, камень исчез.

У обломка была неплохая перспектива стать топливом для термоядерного реактора, но как-то он без надобности. Спалили пару грамм в взрыве, убедились, что энергии в нём запасено уйма, да метнули в Терхан. Если нужно будет знаем как получить.

Чем большая сеть телескопов разворачивалась по всей системе, как на ближних орбитах, так и совсем на границе, тем проще становилось ориентироваться и ориентировать последующие телескопы, вплоть до десятых тысяч градуса.

Дополнением теперь к ним шёл блок гравитационной стабилизации и руления из Центра Управления Переходами, которую пока выполняет вычислитель, собирая данные с телескопов и закладывая карту галактики до Ядра и чуть дальше, ну и так как телескопы смотрят во все стороны света множеством глаз, то и карты соседних галактик зарисовывает тоже, правда не так чётко.

Рано или в пределах моей жизни это ляжет на основной процессор и ОС системы защиты, от того очень важно не наделать логических дыр в вязи программного кода.

Мы с заром свою десятку на сегодня сделали, я провёл испытания по плану, хороший день. Пора домой.

Вдохнув полной грудью приятного горного воздуха в Пустоте и выдохнув облачко тут же испаряющегося пара я сел за штурвал и мы полетели на пеленг Хан сияя бортом и крыльями на половину системы.

Забавно, что кудес с Хан в Пустоту не летают. Мы зафиксировали одного, но выше орбиты от подниматься не стал, а глаза не совершенный инструмент, и куда сильнее уступает автоматическим приборам наблюдения. Он нас на огромном расстоянии только, как звёздочки странно себя ведущие и мог бы определить, но куму бы это было нужно, кроме наших же астрономов?

Вот у тех уже ум за разум заходит от предположений, можно было бы и этого избежать системами маскировки или уменьшив скорость движения, но во вторых время, а оно дорого, во первых, пусть. Загадки рождают интерес, а путь людей лежит среди звёзд, так пусть будет больше интереса к звёздному пути.

(Нил. Хэйлетъ. 1884 от потери Связи.)

Чем выше звание тем больше бумажек! Пусть даже в электронном виде!

Меньше чем за лето присвоили пятидесятника.

— Деском! — отдавали приветствие встречные в коридоре бойцы и десятники. И что хуже всего, как офицера меня теперь учили поведению при захвате и пытках. Где вы раньше были, уроды! Аргх!

Сколько глупости я тогда совершил, к чему такая бравада? Как только они установили, что у меня блок на неизвестном языке, то химические допросы практически прекратили, нужно было просто гнать пургу, много и не о чём, мне же нужно было просто тянуть время!

Но фарш обратно не отмотаешь, и от того, что всех причастных искупали в кислоте и растворили в дерьме заживо как-то не успокаивает.

Только пустота в груди образовалась.

Бабы ещё... р-р-ррр... сколько можно извинятся за любую мелочь?!

Одна радость, дети, два лета, сами ходят, бегают, болтают без умолку, и требуют с ними играть, где бы я не был в этот момент дома.

— Деском! — да, да и вам того же, ответил и я приветствием равному мне командиру.

Проклятые документы, на Хан от них увернулся, переложив на Лео, так они меня тут догнали! Десятником было проще "едком, пошли в кофейню?", "Пошли ребята! Только нормативы мне сдайте на отлично.", "Буд сде едком!". А теперь?... все отстранились, выжидают. И мне не по субординации с ними сближаться, да и когда? Десятникам выдашь задания и либо на лекции, либо в пыточную на практику, благо хоть без перегибов, порой достаточно объяснить в чём фокус, чтобы от перестал быть чудом, и в той же ситуации язык не развяжется или начнёт плести кривду, аки правду на духу.

А потом документы, разбор рейтинга подопечных, награды, штрафы, разбор их псипартретов и выдача материалов согласно им. Привлечение десятников других командиров для "случайных встреч", чтобы сохранять душевное спокойствие подопечных.

И снова учёба тактике боёв в разных средах, куда нелёгкая может занести боевого командира отделений. Вода, море, воздух, эфир, пусть прошло восемнадцать сотен лет с потери связи, архивы хранили ещё очень много тщательно сохраняемых данных о тех временах и боевой подготовке в частности.

— Деском! — да когда я уже дойду до кабинета, достало уже приветствия отдавать!

Папка с кристаллами памяти подмышкой была тяжёлой, нужно было утвердить заявки рядовых и десятников на оборудование запрашиваемое согласно рейтинга и передать дежурным на склады. Боёв сейчас нет, потому это не в компетенции дежурного офицера, а парням тренироваться нужно, но теперь это может чуть подождать и есть время учитывать расходы армии на подготовку. Плазменными гранатами например кидаться так же как и тротиловыми, ресурсов на них нужно меньше, но более редких. Для практики и обычные сойдут, нет же запрашивают. Или стрелки вольфрамовые для кинетического пускателя сорокового калибра, они что здания сносить под фундамент собрались?! Так опять же синтетическая взрывчатка куда проще в получении, а результат тот же. Вместо вольфрама можно и углеродистую сталь использовать для учебных стрельб.

Откинулся на спинку вертящегося кресла переведя взгляд от документов и запросов на окно. Линии расчёркивали небо, специалистов чужих стран и их семьи, кроме тех кто слёзно просил оставить на земле подростков для учёбы, улетали в эфир.

Дети до двенадцати учились, далее по желанию, любо продолжаешь учится на Нил, либо вслед родителям, в школы, колледжи, лицеи и университеты на станциях.

Нил производит еду, и семена, на станциях при помощи гидропоники семена выращивают, сублимированное мясо распаривают и смешивают с белковой растительной массой.

Старые станции реставрируют и используют, как базы для постройки новых.

И если на Хан мне нравилось парить в пустоте, то местный Эфир меня пугал, даже при том, что тут я не мог умереть. В этом Эфире от меня ничего не зависело, лишь скафандр, маленький пустотный шлюп, берёг жизни пустотников. И это, как-то излишне давило.

Но пошлют на практику, делать будет нечего, приказ есть приказ.

Звень, звень, — сообщил комм, что кто-то меня хочет.

— Слушаю?

— Кирилл, я испекла лазанью, — появилась на экране голенькая, возможно только до пояса Алевтина. — Тебе занести? — женщины! Режим, ети его!

— А сможешь? — мне даже интересно стало.

— Пфе! Что там мочь? Я пусть и в декрете, но числюсь на службе, пройду как ниндзя! Невидимой!

— Ой ли? А с чем лазанья? — кормили в расположении неплохо, но казённо, с готовкой жены не сравнить.

— Четыре сыра, вырезка из семи видов мяса, Шато Бержо, лапшу сама делала.

— Всё, служащий запаса санитарной службы, приказываю вам не привлекая внимания проникнуть на территорию расположения и доставить стратегический ресурс вашему персональному командиру. Исполнять! — улыбнулся я.

— Буд сде, деском! — приложила она кулачок к груди. Улыбнулась на прощание тепло и отключилась.

Пока оденется, пока соберётся, пока доберётся, успею ещё папок десять разобрать.

Вернулся я к работе уже в сильно приподнятом настроении.