Кей 018

Со второй казармой проблем не оказалось. Они оба вошли без задержки, парень вытащил ящик, активировал его, как и в первом случае повалил дым, а они уже бежали к караулке, причем парень держал в руке еще один ящик, третий по счету. Мараун думал, что ящик предназначен для помещения караульной службы, но ошибся. Парень, не добежав сотню футов, положил его на землю и активировал. Пошел дым и декурион потерял сознание.

Сколько он провалялся без движения, Мараун не знал, но вряд ли долго. Солнце все так же высоко стояло в небе, и тени оставались небольшими.

— Ну что, центурион, ты горазд спать, — стоявший рядом с ним воин, чье лицо было смутно знакомо, хищно щерился. — Пора отрабатывать повышенное жалованье. Беги, умойся, а затем принимай центурию под свое начало. Времени у нас мало, манипуле пора выдвигаться в сторону дворца.

Дурманящий газ, а именно под его действие попал Мараун, еще долго действовал на организм декуриона. Точнее, теперь уже центуриона. Из-за этого приказы нового вексиллярия, а именно им оказался этот воин, воспринимались с некоторым торможением. Кстати, предыдущие командиры манипулы валялись неподалеку на плацу, убитые чем-то острым. Вместе с ними лежало и полтора десятка солдат из обеих центурий. Это те, кто на свою беду сорвал с шеи свежеобретенные украшения. Правду говорил человек Барильянов про такой возможный исход в случае избавления от ошейника.

Несмотря на то, что многие наемники (теперь уже бывшие, все они ныне в рабском статусе) еще не до конца оправились от последствий действия газа, манипула быстро сорганизовалась и быстрым шагом двинулась к центру города. Опасения Марауна, что им придется пробиваться к дворцу с боем, не подтвердились. Тартаганы и их сторонники все немногие из оставшихся в городе преданных им отрядов бросили в сторону западных ворот, где сейчас и происходили основные события. Манипула Марауна размещалась в восточной стороне. Видимо, на это и был сделан расчет.

Не прошло и часа, как отряд подошел к дворцовой площади. В ее дальней стороне размещался дворец правителя. Редкая охрана вряд ли сможет оказать сопротивление мятежной манипуле. Ведь ее основу составляют опытные воины, чьи умелые руки в этот момент крепко сжимают мечи. А ошейники только добавят желания побеждать. Ведь в случае поражения всех ждет перерождение рабами. И не воинами, как они сейчас, а теми жалкими существами, что гнут спины на господских полях под палящими лучами солнца.

— Барильян! — под крик вексиллярия манипула бросилась на штурм дворца.

Глава 4

445 год. Пустоши. Земли тьютов.

Охотники за головами обычно действуют группой, но в одиночку или вдвоем в Пустошах делать нечего — вместо охотников легко стать дичью. Местные обитатели недолюбливают чужаков, пресекая их попытки взять пленников, которых еще надо довезти до границ, но и там, в пограничье ромульские земли спокойствием и безопасностью не отличаются.

Зато у Дареха и Конрида имелось преимущество. Они, по крайней мере, Конрид, приняты за своих. Район обитания тьютов располагался на самом краю терманских земель, в глубине Пустошей. Сюда пришлых охотников за головами не заманишь — далеко добираться, а потом еще и пленников везти в обратную сторону. Проще пошалить на землях приграничных родов.

Зато если ты собираешься отправиться на охоту на земли соседей-врагов, тем более не терманского происхождения, тебе никто не станет возражать, а даже, скорее, наоборот — узнав о готовящейся вылазке, тьюты начали набиваться напарникам в подмогу.

С одной стороны, если больше охотничья команда, то и делить добычу на всех придется. А ежели они поедут вдвоем, то и навар будет их целиком. Наверное, напарники выбрали второй вариант, если бы не фраза, оброненная одним из местных жителей. Речь в ней шла о тех варах, что в прошлом году надумали делать переселение, направившись на земли тьютов.

— Испугались вары измененных, вот всем родом к нам и попали, — сказал далеко не молодой и к тому же покалеченный тьют.

— Так там гиблые места? — неприятно удивился Дарех и посмотрел на Конрида. Ладно он родом не отсюда, а вот напарник, тьют по происхождению, знать об этом был обязан.

— Что-то такое я слышал, — стал оправдываться Конрид, — но мои родные места дальше к западу, да и с варами у нас всегда вражда, а о том, что находится в глуби их земель, сведений мало было. И Болотон серьезная преграда, чтобы что-то разведать на землях соседа.

— Так там гиблые места? — вновь задал вопрос Дарех, на который тьюту теперь следовало ответить.

И если напарник неопределенно пожал плечами, то пожилой калека ответил бойко:

— Гиблые или не гиблые, не скажу, но то, что странные — факт. Двухголовых гадов не видел, а вот зубастик мне как-то раз попался. Мы тогда с приятелями еще мальцами были, интересно нам, да и удаль хотелось показать. Рейтину тварь бедро прокусила, он там так и остался, не смогли вынести. Ох, и досталось нам тогда от отцов, до сих пор спина чешется. А ведь сколько годков-то прошло! Но может, и гиблые. Иначе с чего бы варам через Болотон плыть на нашу сторону. И ведь уходили, почитай, в спешке. Скотины и то немного было. И знали же, куда идут — к нам. Ну, не на нас, конечно. Хотели мимо пройти, но тут уж мы не дали. С чего бы всякие чужаки начнут ходить-бродить по нашим родовым местам? Нет, не пропустили, варов не пустили, а только им кровь пустили, — скаламбурил тьют.

— Выходит, что-то их испугало?

— Ну, значит, выходит. Но смекается мне, все дело в древнем схроне.

— Что за схрон? — насторожился Дарех, а вот тьют сразу как-то сник. Видимо, понял, что сболтнул лишнего чужаку, ведь Дарех не их рода.

— Пойду-ка я, что-то рука разнылась, никак к дождю.

После его ухода Дарех насел на Конрида, раз тот родом из местных, то пусть и выясняет. И про гиблые места, и про схрон. Сам же он после ухода напарника на разведку от злости чуть не прикусил губу. Рабыня ведь у него из тех самых варов, что бежали на эту сторону. А он никак не нашел времени поговорить с ней, вместо этого способы разные с ней на ложе практиковал, вот теперь и приходится эту самую губу кусать.

Конриду ничего про древний схрон разузнать не удалось, напарник хоть и тьют, но, видимо, для рода уже отрезанный ломоть. Тем более окольцованный. Бевор — гибкая и широкая пластина, скрывающая от посторонних глаз рабский ошейник, все же не настолько гарантированное средство, способное замаскировать позорное для свободного человека украшение.

Древний схрон, о наличии которого проболтался покалеченный тьют, находка ценная и весьма дорогая. Даже информация о вскрытых схронах стоила немало. Да, тайники открыты и разграблены, но где гарантия, что там найдено всё? Древние любили делать секреты. К тому же неизвестно, что за чистокровка порезвился в схроне. Вдруг слабосилок? Тогда наверняка сильный чистокровка сможет найти потайное место, где окажется много артефактов.

А если схрон и вовсе не разграблен, вот тогда информация о нем может быть оценена в сотни золотых монет. Сотни! Разве можно сравнить сотни солидов с жалкими несколькими денариями, которые хотел получить Дарех от продажи пленников? Но где искать этот проклятый схрон? Местные не говорят. Даже их сородичу Конриду ничего узнать не удалось. А бродить по опустевшим землям варов можно до бесконечности, не каждому дано почувствовать место сокрытого веками схрона.

Вскрыть древний тайник могут лишь люди с чистой кровью, да и то не все. А вот почувствовать укромное место, оставшееся от Ушедших, могут и простые люди, хотя такие встречаются редко, очень редко. Почему они на такое способны? Один из умников, что ошивались во дворце консула, как-то разговорился на эту тему и сказал, что эти чувствительные к схронам люди, которых он назвал униками, вероятно, потомки людей, приближенных к древним патрициям. Ведь должен же был кто-то обслуживать укромные места? Для этого нужны доверенные люди, чьим потомкам ныне досталась по наследству предрасположенность к тому, чтобы почувствовать близость тайного места.

Но где здесь найти таких людей? И есть ли они у тьютов? Хотя должны быть. Ведь откуда-то вызнали про этот схрон. Но кто этот знаток? Не узнать. А жаль. Преподнести бы консулу на блюдечке древний схрон...

Мысль, неожиданно пришедшая Дареху, больно кольнула. Ну, конечно же! Сыночек консула, Вилрих. Он еще не вошел в силу крови, девять лет мальчишке. Открыть схрон не сможет, но обнаружить захоронение ему уже под силу. Ведь чистая кровь, да еще такой силы!

Идеей, посетившей Дареха, пришлось поделиться с Конридом. В случае успеха планируемого предприятия навар будет просто бешеным. Делиться, конечно, жаль, но тут уже ничего не поделаешь — от напарника свои действия не скрыть, да и вдвоем легче убедить Атаульфа отпустить мальчишку в вылазку на земли варов. К тому же третий меч совсем не помешает. Почему третий? Неужели наставник отпустит мальца без своего сопровождения? Если пойдет Вилрих, то пойдет и Атаульф.

Конрид план Дареха поддержал, а они вдвоем сумели убедить и Атаульфа. Кальда ожидаемо была против, но кто будет слушать женщину? Не было права голоса и у Вилриха, тот с горящими от восторга глазами сразу же изъявил желание отправиться в вылазку на вражескую территорию. Мальчишка, что с него взять? Так что все получилось как нельзя к лучшему. Трое умелых воинов, малец-чистокровка и никаких посторонних местных. Незачем чужим знать, куда на рассвете они отправятся.

К оставленной варами территории есть два пути. Короткий — на лодке через Болотон. И длинный — в обход озера, путь совсем не близкий, рассчитывать надо дня на два, а то и три. Зато никто из тьютов не узнает про конечную точку пути. Посчитают, что мужчины отправились на охоту. Поэтому при выборе направления все трое предпочли вариант в обход озера по суше.

В первый день их группу вел Атаульф, эти места ему были знакомы, наставник мальца нередко здесь охотился. А вот после ночлега пошла неизведанная им местность, очень неудобная для путников. Густой лес, через который с трудом удавалось пробраться, ведя в поводу коней, сменялся на поросшие чахлой травой полупесчаные холмы с множеством устроенных природой естественных ям-ловушек. Того и гляди, лошадь провалится копытом, неудачно дернется, сломав ногу. И что прикажешь тогда делать? Возвращаться обратно? Коню на трех ногах обратный путь не пройти. И бросать, обрекая на гибель, нельзя. Вот и двигались медленно, теряя драгоценное время, а это плохо. Ведь незачем в поселке знать, что они ушли на долгий срок, так и догадаться о настоящей цели их вылазки могут.

Продвигаясь по неудобной местности, Дарех понял, почему род варов выбрал более опасный с точки зрения вооруженного конфликта с тьютами путь напрямик через Болотон. Если вары спешили, то пройти опасный участок в обход озера без серьезных потерь было никак нельзя.

Только к середине третьего дня пути они сумели обогнуть озеро и войти на земли варов, ныне пустующие. Впрочем, и при варах эти места были не заселены, а сами вары, точнее, один из их родов обитал в десятке миль к северу.

В последние годы свободных земель в Пустошах почти не осталось, если это, конечно, не гиблые и порченые места. Местность, на которую пробрались путники, ничем нехорошим не выделялась. Лес, опушки, поляны — все так же, как и везде. Но почему здесь никто не жил? В Сломанном Логе, который покинули Атаульф и Кальда с Вилрихом, месте довольно неудобном для жизни, и то дома были. Здесь же почва не в пример лучше, лес здоровый и крепкий, трава на полянах как раз для скотины — а жителей нет. Странно. Выходит, прав был покалеченный тьют, когда заговорил про это место.

А тут как назло резко стемнело, небо затянулось тяжелыми тучами, и у всех четверых появилось нехорошее предчувствие, как будто что-то должно случиться. Кони один за другим начали нервничать, вырываясь из поводу. Пришлось срочно расседлывать и привязывать к стволам деревьев, что росли у ближайшей опушки.

Дождь полил неожиданно, причем именно так — полил, сразу же перейдя в сильный ливень. Сверкнула молния, а спустя пару секунд раздался громкий звук грома. Две секунды — малый разрыв по времени — значит, центр грозы где-то совсем рядом.

Опытные воины, которым не раз приходилось проходить по острию рядом со смертью, в своей жизни привыкшие ко многому, но яркие ближние вспышки молнии и громыхание разрядов грома всегда воспринимали как знак гневающихся богов. Вот и в этот раз реакция оказалась схожей — кто-то скорчился, шепча личные обещания богам, кто-то, как Конрид, не разбирая дороги, дергался в разные стороны и, кажется, перестал здраво соображать. А мальчишка и вовсе, громко закричав, бросился вглубь лесной чащи.

Гроза, а следом и дождь, кончились так же внезапно, как и начались. Воины медленно приходили в себя, тихо благодаря богов за то, что те их пощадили. Первым опомнился Атаульф, бросившись на поиски Вилриха. На поиск отправился и Дарех, оставив рядом с успокоившимися конями Конрида.

Найти пропажу в густом лесу, тем более после сильного ливня, тяжело. Дарех даже Атаульфа не видел, хотя пошел вслед за ним буквально через пару минут. Конечно, можно подать голос, но шуметь в чужом и странном месте Дарех не решился. Атаульф, видимо, тоже, раз не слышно криков наставника мальца.

Пропажа нашлась часа через два, когда Дарех насквозь пропитался водой. Оба попались ему навстречу. Вилрих был тихим, не то задумчивым, не то растерянным. А Атаульф раздраженным и тоже немного озадаченным. Видимо, перепугался в этот день — сначала от гнева богов, а затем от пропажи подопечного.

— Мы возвращаемся, — известил его Атаульф, — нельзя долго пропадать, тьюты могут заподозрить.

— А как же... — начал было Дарех, но Атаульф его перебил:

— Боги показали, что им неугодны наши поиски. Мы возвращаемся.

Дарех огорченно вздохнул — идея обогатиться не удалась. Видимо от расстройства он не заметил, как странно посмотрел Вилрих на наставника.

Глава 5

445 год. Пуния. Гиппон.

Шабар Барильян, новый верховный правитель Пунии, возлегал на роскошном ложе во дворце правителей. Наконец-то эта резиденция стала его вотчиной! Долго ждал, мечтая об этом дне, и вот — свершилось!

Шабар прошелся взглядом по дворцовой комнате и слегка скривился. Слуги плохо замыли кровь, обязательно их следует наказать. А крови было много, пол, стены, старое ложе, которое пришлось выбросить и вместо него принести вот это, увы, не такое важное и значительное. Впрочем, это ненадолго — он уже отдал приказ об изготовлении нового, соответствующего его высокому положению.

Взгляд Шабара задержался на его верном Хамкуте, стоящем перед ним в почтительной позе. Сколько он уже так стоит? Пожалуй, можно и обратить на слугу внимание. По крайней мере, тот это заслужил. Захват власти прошел удачно, а ведь он, если честно говорить, очень опасался провала. Уже трирема наготове стояла в порту, готовая в любой момент отчалить. Но все получилось. Тартаганы, правда, не все убиты. Их сторонники частично перебиты, частью разбежались. В Совете Пунии осталось всего трое, включая и его, верховного правителя. Но это поправимо, были бы свободные места, а людишки найдутся. По большей части из рода Барильянов и их союзников. Тех немного, но это уже в прошлом. Сейчас набегут, набиваться в друзья станут. А как иначе? Не без этого же.