Зита. Дорога в небо

— Будет война! — убежденно заявил он. — И я не уверен, что смогу защитить стратегические объекты! В частности, ваше производство топлива для гравитационных двигателей! Уж его-то точно постараются захватить, отобрать всяко проще, чем создать самому, это дураку понятно!

— Будем воевать, — угрюмо отозвался кто-то. — Сколько надо продержаться? Пять лет, десять? Вот столько и продержимся.

— Год, — сказала Зита. — По усредненным оценкам независимых исследователей, у нас в распоряжении год. За это время мы должны успеть всё.

— Что — всё? — недоуменно спросил глава Копейки.

— Всё — это всё. Построить распределенные гравитационные двигатели достаточной мощности. Наработать топлива для них минимум на десять лет полета. Построить ковчеги. И создать для них с нуля все цикличные закрывающие технологии, то есть убрать из формулы грузопотоки по железной дороге и вереницы дирижаблей. Ковчеги должны полностью обеспечивать себя всем необходимым.

— Это невозможно! — категорично сказал глава Копейки.

— Двенадцать, — вырвалось непроизвольно у Зиты и безволосого.

-=-=

Зита стояла у окна конференц-зала и бездумно смотрела вдаль, на невысокие горы. Сил не осталось. Совещание, длившееся более десяти часов, закончилось. И нехорошо закончилось, тяжело. За десять часов командиры осознали грандиозность задач. И их явную неразрешимость. Технологии замкнутых циклов, взаимоувязанные, работающие в едином ритме — за год. Угу. А, может, Луну с неба? Всяко легче! А помимо ковчегов еще и республика никуда не делась, с ней бы управиться. И враги на границах никуда не делись. И на все — год.

Рядом с ней остановился безволосый представитель института космической антропологии. В течение совещания он так и не назвал себя. Впрочем, Зите это не требовалось. Она развернулась и вгляделась в такие усталые, больные, но такие знакомые глаза.

— Вы совершенно зря собой рискуете, Владимир Данилович, — тихо сказала она. — Информацию о гравитационных двигателях мог озвучить на совещании любой участник эксперимента.

— Все же узнала, — знакомо хмыкнул мужчина. — Кстати, единственная из всех. Да, зря. Но у меня личные причины. С тобой хотел встретиться.

— Кунгурцев тоже догадался, — слабо возразила она.

— Кунгурцев не догадался, — небрежно отмахнулся Каллистратов. — Кунгурцев понял, что единственный носитель секретной информации — я. Что на мне все замыкается. И задался вопросом, кто я такой. А ты меня узнала. Кстати, как? У меня не только внешность, но и манера говорить радикально поменялись, специально над этим работал. Так как?

— Именно по манере говорить, — еле заметно улыбнулась она. — Прямая противоположность изначальной. Стоило провести обратное преобразование, как сходство стало бросаться в глаза.

— Врешь.

— Вру, — вздохнула она. — Сердцем я вас узнала, Владимир Данилович, сердцем.

— Но не простила?

Она грустно покачала головой.

— Да я, собственно, предполагал, — вздохнул мужчина. — Я ж тебя знаю с детства. Но... вот захотелось встретиться. Дурак, да?

— Учитель. Мой учитель. Это ведь навсегда, сами понимаете.

— Видимо, не понимаю, — криво усмехнулся Каллистратов. — Тут ползала — мои ученики. И что? Узнала меня одна ты. И именно с тобой потянуло встретиться, не с ними.

— Значит, любимая ученица, — слабо улыбнулась она. — И любимый учитель.

Каллистратов мрачно подумал.

— Пойдет, — в результате решил он. — Любимая — мне достаточно. Спасибо. Ты знаешь, что ты — необыкновенная женщина? Впрочем, о чем я, конечно, знаешь, звездная принцесса как-никак... Значит, так, любимая ученица, слушай приказ. Завтра сдашь руководство республикой.

Первым ее чувством был дикий протест. Как — сдать?! Она и есть республика! Вторым пришло странное осознание, что Каллистратов прав. Здесь, в данный момент, справятся и без нее. Командирский корпус вырос и заматерел, неожиданные утраты не смогли выбить из-под него основу. Наоборот, укрепили, как это ни горько осознавать. Жестокий Кунгурцев по-своему, кроваво, но решил очень болезненную проблему. Решит и все остальные проблемы, если Каллистратов незаметно поможет, а он поможет... Или не Кунгурцев решит, а кто-то другой. Прямо сейчас она могла назвать еще с полдюжины способных справиться с руководством республикой. Следовательно, ей здесь не место, ей — идти дальше.

Поэтому вопрос из "почему?" преобразовался в совсем другой.

— Куда? — только и спросила она.

— На повышение, куда ж еще? — сердито отозвался Каллистратов. — Самое высокое место сейчас — строительство ковчегов. Там...

Мужчина замолк и недовольно уставился в широкое окно, как будто вид тундры мог натолкнуть его на правильную формулировку мысли.

— Думал сам справиться, а не получилось, — неохотно признался он. — Какая-то белиберда выходит. Вроде управленческие программы с задачей справляются, и мощностей хватает, а на выходе — не единый организм ковчега, а белиберда какая-то. Вот просто нутром чую — не заработает. Видимо, тоже требуется... представить общую картину, а потом посмотреть с совсем других позиций. Вот такой у нас сейчас уровень задач. А у нас так только Фридман был способен, а он... там даже пепла не осталось, такие вот дела.

— Без пепла — это очень хорошее прикрытие, — тихо заметила она.

— Зита, не до шуток, он действительно погиб! — яростно сказал Каллистратов. — Неужели я б к нему не обратился с задачей, будь он жив?! Нас приперло к стенке, и так приперло, что скоро вдохнуть не сможем! Нам завтра первые приказы отдавать по строительству ковчегов — а какие?!

— А я, вы полагаете, справлюсь?

— Ну... ты же звездная принцесса, — неловко сказал мужчина. — Кому как не тебе, решать проблемы космических полетов?

— Владимир Данилович! Ну что за чушь? Вы же меня с детства знаете!

— Это я так считал, что знаю, — криво усмехнулся Каллистратов. — А оказалось, что вовсе нет. Оказалось, что ты — выше, дальше... и чище. Мне больше не к кому обратиться. И я знаю, что ты справишься. Не понимаю, как, но справишься. Ты действительно звездная принцесса, и не спорь.

Каллистратов неловко обнял ее за плечи, замялся на мгновение — и ушел не прощаясь. Она печально посмотрела ему вслед. Что сейчас требовалось любимому учителю больше всего на свете — всего лишь легкий поцелуй любимой ученицы. Но она так и не смогла себя перебороть. Действительно, бешеная, жестокая и мстительная южанка, пробы ставить негде.

Но время тикало, и считало оно секунды последнего года заполярной республики. Если она не справится с задачей — действительно последнего. Зита моргнула, провела ладонью по сухим глазам — и вызвала по скафандровой связи Лену. Подруга явилась немедленно, как будто ожидала за дверью конференц-зала. Скорее всего, действительно ожидала.

— Подруга, а открой-ка мне секрет — вот этот страхолюдина безбровый, он кто? — начала она напористо. — Понятно, что твой мужчина, один из, но вот чисто профессионально — кто? А то мы с Сережей поспорили...

— Лена, как ты насчет актерской профессии? — прервала ее Зита. — Играть можешь?

— Да без проблем, — озадаченно сказала Лена. — А кого?

— Меня, — вздохнула Зита. — Принимай руководство республикой, подруга.

— А ты?!

— А я освобождаю должность по ротации. Если что, Сергей тебе поможет.

— Охренеть! — мрачно сказала Лена. — Сбылась мечта идиотки. — Я ж только об этом и думала, когда тебя играла. Как бы я развернулась, если б правила по-настоящему, как бы все сделала иначе, то есть правильно. Ну вот и свершилось. И что ж тогда мне так дерьмово, а?

Зита не успела посочувствовать подруге.

— Зита Сергеевна, у вас найдется для меня минута? — раздался за их спинами неуверенный голос.

Инструктор по рукопашному бою действительно походил на гориллу, невольно признала правоту Светки Зита. Именно сейчас — на очень неуверенную в себе гориллу.

— Дело в том, что недавно ко мне подошла с одной проблемой ваша порученка Света, — начал мужчина, явно не зная, какими словами излагать дальше.

Лена беззвучно ахнула и прикрыла ладошкой рот. Подруга явно была в курсе одного очень неприятного разговора. Инструктор подарил ей мрачный взгляд.

— Тут такое дело...

Он пару раз открыл рот, не решаясь продолжать.

— Мне требуется ваше разрешение на двоеженство! — сердито выпалил он в результате. — Моя супруга не должна страдать, и Светлана с моим будущим ребенком тем более не должны страдать из-за вашего решения!

— И что еще вам от меня требуется? — ровным голосом спросила Зита.

— И еще требуется подтверждение слов Светланы, что был от вас такой приказ, — пробормотал инструктор, отводя взгляд. — Я, конечно, верю ей, но она так орала и вырывалась...

— И как, вырвалась?! — не удержала Лена жадного любопытства.

— От меня? — не понял мужчина.

Лена поперхнулась и наградила инструктора диким взглядом.

— Мы сейчас со Светланой живем вместе, — с достоинством сказал мужчина. — Но требуется юридическая ясность. А то у штурмовиков могут возникнуть вопросы, на которые мне не хотелось бы отвечать публично. Или еще у кого-нибудь. У нас на удивление прозрачное общество, все всё знают...

— А с супругой у вас как? — встряла Лена.

— А с супругой я и раньше жил вместе, — недоуменно сказал инструктор. — С супругой у меня все хорошо. Потому я и прошу...

— Угу, — наконец справилась со своими чувствами Зита. — Ого. Сурен-оглы... ваш вопрос, конечно же, очень важный и требующий юридической ясности. Но дело в том, что я только что передала полномочия. Вот, Лена Кунгурцева, новая глава республики, прошу любить и жаловать. Уверена, она с охотой разрешит вашу проблему, ей понравится.

— Очень, — мрачно сказала ей Лена в спину. — Спасибо, подруга.

18

Светка за стеной выла тоскливо и безнадежно, иногда всхлипывала жалобно, словно обиженная маленькая девочка, заходилась в рыданиях и снова принималась выть. Испуганные дети спрятались в игровой и не показывались, только иногда выглядывала Майка и с тревогой бросала на маму вопросительные взгляды. Но что могла ей сказать Зита?

— Давид, сделай что-нибудь! — не выдержала в результате она.

Всесильный диктатор Картли недовольно передернул плечами, но отправился решать проблему.

— А ну прекратила выть! — рявкнул он. — Разошлась, как на кладбище!

— Пошел на хрен! — мгновенно вызверилась Светка. — Здесь тебе не Кавказ! И я не Верико! Это она, влюбленная дурочка, прощала тебе все грубости и таскания за юбками! Как наверну сейчас с ноги!

Последовала нехорошая тишина. Зита решила, что горячий кавказец сейчас пришибет хамоватую подругу, и собралась выдвигаться на помощь, но Давид после паузы заговорил совсем по-другому, Зите даже показалось на мгновение, что как-то смущенно и виновато.

— Ну, юбки она мне прощала только в твоем случае, — пробормотал он. — Да и то... Вардо, ну действительно, ну что ты так страдаешь?

— Не понимаешь, да?! — заорала Светка. — Гогик — мой! Я его вырастила! А ты отбираешь!

— Я не отбираю, Вардо, — устало и неожиданно мягко сказал Давид. — Я спасаю. Или считаешь, что здесь он будет в безопасности?

— Нет, — глухо сказала Светка после долгого молчания.

— Ну вот, ты же умная девочка, все сама понимаешь, — вздохнул Давид. — А кричишь.

— Потому что мне больно!

— Уезжай со мной, Вардо.

Зита замерла. Вот это поворот. Чтоб царь Картли да привез с собой чужую женщину? Сколько авторитетов ему для этого придется поломать на родине? Ай да Давид. Ай да Светка. Она, оказывается, для него вовсе не Светка, а Варди. Что значит — "роза". Знаковое имя, отголосок старой-старой грузинской песни... иав нана, вардо нана...

— Дэви, погуляй пару часов, дай мне проститься с Гогиком. Погуляешь?

За стеной наступила характерная тишина. Целуются, поняла с изумлением Зита. Как много она, оказывается, не знала о своей подруге. И даже не предполагала, что она может говорить таким нежным, ласковым голоском. Дэви и Вардо, ну надо же.

Когда мрачный Давид вышел из комнаты Светки, она уже закончила облачаться в скафандр.

— Я на строительство ковчега, — пояснила она. — Ты со мной.

На стартовой платформе мужчина внезапно затормозил. Она недоуменно развернулась.

— Видишь ли, вы тут, может, все супермены, но я-то нет! — криво усмехнулся Давид. — Я простой грузинский царь. Вожу машины любой модели, БТРы еще, даже легкомоторные самолеты, но вот такие фитюльки? Даже подступиться не знаю как.

— Но это же обычная "Стрекоза" в подростковой комплектации, Майка на ней... — растерянно пробормотала Зита и замолчала.

— То-то и оно, — усмехнулся Давид. — Живете тут и сами не замечаете, насколько уже отличаетесь от обычных людей. Дети летают на вертолетах. Дети! На вертолетах! И никого это не пугает. Ладно на вертолетах, я слышал, они в скафандрах под водой ходят! В скафандрах! Там одних датчиков полсотни, и все жизненно важные, зевнешь и тут же задохнешься! И почему-то это тоже никого не пугает!

— Я Майке язык узлом завяжу! — буркнула Зита. — И ноги, чтоб под воду не лезла! Но вообще-то это все довольно просто, что летать, что под водой.

— На вертолете? — недоверчиво прищурился Давид. — Шесть степеней свободы на управлении — просто? А можно, я как-нибудь потом попробую, а? На имитаторе?

— Можно! — развеселилась Зита. — Но тебе вряд ли понравится перевозка в аварийно-спасательной капсуле! Так что садись на майкину "Стрекозу", я ее поставлю в подчиненный режим, сама за моей полетит, а твоей задачей будет не свалиться! Справишься?

— Должен, — пробормотал Давид и неуверенно покосился на хрупкую конструкцию летательного средства.

Щелкнули фиксаторы, втянулись порты подзарядки, "Стрекозы" шустро подпрыгнули в небо. Зита скрутилась, насколько позволил скафандр, отследила реакцию спутника — Давид держался молодцом, только почему-то вцепился в крепления. Странно, сам же говорил, что на легкомоторных самолетах летает... Ах вот в чем дело. Синдром пассажира, так это называется. Опытный водитель или, в данном случае, летчик неуютно себя ощущает, если не может повлиять на ситуацию. Зита и сама ежилась, когда летала пассажиром.

Она на всякий случай выровняла полет, чтоб не нервировать мужчину, привычно включила "болталку" — рацию ближней связи на дистанциях до ста метров, самое то для дружеской компании — и с невольной усмешкой выключила. Давид без скафандра, у него только основной модуль. Действительно, привыкли жить своим укладом и многое уже воспринимают как неотъемлемое свойство пейзажа. Взять те же "болталки". Сколько споров из-за них поначалу велось, мол, излишнее оборудование, достаточно и стандартного трехканальника. Оказалось, что нет, вовсе не излишнее, а самое то, когда летишь тесной компанией и надо потрепаться ни о чем. Не рабочие же персонифицированные каналы загружать. А "болталки" — они слабенькие, за двести метров уже никому не мешают, не сетевые и энергии потребляют всего ничего. При закрытом шлеме — самое удобное средство общения. Потому и вошли в повседневную жизнь вместе со скафандрами, с оружием у командирского состава, со всеобъемлющей системой военно-гражданских званий, с патрулями штурмовиков и народного ополчения, с культом аскетизма, с ежегодными учениями и многим, многим другим. Ее любимое дитя, ее республика. Которое торчит занозой на севере для всего "цивилизованного" мира.