Идти приходилось, преодолевая частые трудности — никто из нас не был опытным спелеологом, а подземное царство не изобиловало ровными дорогами и прямыми галереями. Мы проходили сухие и сырые участки развалов, справились и с подземным озером. О, две даменции непрерывно цапались, пока одна высвобождала сырую силу, а вторая с трудом всасывала ее, тратя на массовый полет. Хмырч весь избурчался, стукаясь о каждый выступ на потолке и завидуя тому, как я спокойно вышагиваю по водной глади, зримо наслаждаясь неописуемыми видами. У этого жутко холодного озера пришлось устраивать третью по счету от памятного ритуала стоянку — на самом деле во избежание промозглой сырости вернулись на четыре поворота назад, — ибо: переплывать тянущееся на километр с лишним извилистое пространство с местами виднеющимися возле отдушин оледенелостями никто не решился; подходящее заклинание не выучено; от сугата до сэпса, обозначенного как час обустройства стоянки, промежуток небольшой; в озере плавали жирные белесые рыбины и шмыгали огромные, с ладонь, раки, шевелившие гигантскими усищами, за которые их так легко вытаскивать. Хмырч спелся с Танпелардом, оказавшись таким же заядлым рыбаком — он выклянчил себе второй рыболовный комплект и наудил рыбы на уху, которую мастерски приготовил, бережно и с умом отнесясь к скудным специям и соли. Жарили и подогревали, кстати, на всегда со скрипом и сетованиями раскаляемых чародейкой камнях.
Вспоминая вчерашний день, стоит отметить незначительное событие — на нас напали. Мертвые крысы, размером с жирного бульдога, и десяток костелапов. Откуда только взялись? С первыми без труда расправилась предупрежденная и занявшая выгодную позицию (в проходе) чародейка, потратившая силы и наконец-то смогшая побыть самой собой, вторых покрошил любимой связкой щита и цепа воин — шипастый шар за первые мгновения размозжил целых четыре черепа, неожиданно и метко вылетая на удлиняющейся цепочке. Плут свалил парочку врагов под удары щитом и сбил с ног недобитка, раза три успешно уклонившись от ядовитых когтей. Одна Пелагея, приютившаяся у стенки за широкой спиной защитника, чувствовала себя ущербной — внутренней маэны явно не хватало ни на одну серьезную атаку, призрачный таран распался безобидными брызгами, из-за чего на доспехе защитника со скрежетом образовался глубокий след от когтей. Впрочем, после боя она млела в похвалах, дескать, как здорово работают написанные тонкой кистью краской на крови руны, препятствующие оттоку магической энергии из одетых воином артефактов: и сокрушающий удар завалил того, в коричневых обносках, и цепи печали притянули ржавокирасного под дробящий удар щитом, и т.д. Танпелард тактично не заострял внимание на перстнях и прочей мелочи, значительно ускоряющих и усиливающих его — они оставались в мешке, куда он их лично клал под сокрушающиеся взгляды и вздохи коротышки, прикипевшего к ним за время памятного ритуала, о котором никто до сих пор и намека не обронил, предпочтя временно забыть принесшее мне эстетическое удовольствие зрелище, после коего я стал чуточку более приветлив, привычным для них образом проявляя свои эмоции. Во время битвы я как истинный шиноби стоял на потолке, не мешая наймитам работать.
Завал мы образовали практически сразу при входе в комплекс пещер, потому особо не заботились о своих следах — любой следопыт легко обнаружит наш путь. Ну, свои-то следы я тщательно множил на ноль — идут четверо плюс одно животное, пятый тут лишний. Мой образ так же выветрился из памяти пустынников — пекцам не достались даже мои остывшие следы. Да, было четверо индивидуумов, подозреваемых в родстве с эльфами и шпионаже на Лес, повязали, да вот беда, сбежали они прямо из-под носа стражников, ни сном, ни духом до самого вашего прихода...
Кешниафа
Все чаще она ловила на себе отстраненно-оценивающие взгляды молчаливого Солеана. И прикладывала массу усилий, чтобы покорить случившийся прорыв — как давно она жаждала обрести форму плазмы, которая должна была стать доступной после освоения форм ветра и огня! О, она уже было отчаялась, посчитав, что достигла предельной планки и без мудрого наставника не обойтись. Ан-нет! Хотя толику благодарности Солеан заслужил, его действия видимо стали катализатором ее внутренних процессов и ей покорились новые возможности! Ну, до полного контроля еще далеко, а до плазмоида и вовсе туши свет, однако лавина изменений определенно сдвинулась — в формах огня и ветра она смогла даже предотвращать тотальное истечение маэны в окружающее пространство.
Кеш сомневалась, что потеря контроля во время интима навредит партнеру, но взять, эм, инициативу в руки она не торопилась, боясь опозориться и спугнуть... Коротышка интересовался обеими, но Кеш он абсолютно не волновал — она предпочитала любовников выше себя ростом, — и со стороны магички ему ничего не светило. Впрочем, в отряде собрались зрелые, укладывающиеся на ночлег целомудренно — вообще после запоминающегося ритуала на эротику как то само собой легло общее табу. Никаких подколок и пошлых намеков даже жестами — так, мимолетный взгляд и все.
Казавшаяся себе самой старшей среди присутствующих, женщина с высоты своего опыта наемницы в который раз перед сном прикидывала, повредит ли секс этой группе, или сделает отношения более раскованными и дружескими? Как-никак они движутся под землей в замкнутом пространстве одни одинешеньки, не считая тварей, дважды пробовавших их на зуб — пока без разнообразия, но они и недалеко ушли, по часу преодолевая сложные участки из-за неловкой сладкой парочки "Твикс", как их в шутку назвал Солеан, на вопрос о значении идиомы лишь загадочно улыбнувшийся чему-то своему.
Время идет и напряжение в межличностных отношениях нарастает. Пока словечки Хмырча сглаживают взаимные выпады Кеш и Пел, высмеивая, но долго так продолжаться не может. Кешниафа и сама понимала зряшность устраиваемых ею на ровном месте склок за клок внимания, но продолжала огрызаться и подначивать — молчание и тишина угнетали.
Перед Кеш во весь рост встала дилемма. Удовлетвориться коротышкой или спать втроем? Рыженький ей здесь не светит, как пить дать, а оставленный на обочине плут изведет ее своими домогательствами и достанет всех — выставить какое-нибудь глупое условие типа или я тоже, или никто, вполне в его стиле, он давно не мальчик, чтобы удовлетворяться своими руками. Кеш не понимала Солеана, и уже в мыслях ей претило обниматься и целоваться с коротышкой, когда за стенкой по своему обыкновению будет сидеть наниматель в излюбленной позе лотоса. Веснушчатый слишком стеснителен, а блондинка оказалось ярой собственницей — какая тут оргия? Сама-то она, как и плут, не прочь... ох не прочь!
Танпелард
Мужчина крепился, как мог. Общество двух прекрасных дам, по-своему обворожительных и желанных, на воспитанного в светских традициях баронета действовало угнетающе. Да, аристократы порой страдают ужасными извращениями, от коих мужика судьба миловала. Да, он в походах навидался всякого. Да, он ошибся, думая, что справиться с собой, решаясь на злополучный ритуал, не предвидя всех последствий. Если бы не демоновы продукты!.. Натуральная подстава со стороны нанимателя, а ведь он начинал испытывать к нему определенную симпатию. Подлец и трус не достоин мужицкого уважения!
— Чего насупился, сэр? — Почти пропела почти открыто жмущаяся к нему почти подопечная. Да, почти подопечная. Любовные отношения никогда не шли на пользу дела, охранникам от них больше вреда получается — убедительно доказано личным опытом. Секс без обязательств, но не любовь, начавшая просвечивать в украдкой бросаемых на него взглядах Пелагеи.
— Слишком долго все спокойно, — ответил он без задержек.
— Мы даем большой крюк, чтобы зайти со стороны гористых пустошей, — тут же следом откликнулся Солеан, заставив воина игрануть желваками.
— У нас... есть три пустых амулета телепортации, — специально выделив паузой, не оборачиваясь.
— Всегда мечтал увидеть телепортом втемяшившегося в сталагмит, — хмыкнул наниматель за спиной. Танп скрипнул зубами, излишне поспешно уползя от касания ухоженной ладошкой.
— Не аппетитно, — авторитетно раздалось откуда-то из темноты спереди. — Не раз видел сработавшие по такому принципу ловушки в замковых подвалах, брр! Танпик желает убиц-ца? — Задал плут вопрос невинным женским голоском.
— Умолкни, кррысс! — Прорычал и громко втянул ноздрями спертый воздух. — Хр-р-р! — Разгневался воин на громкую руладу худой задницей, внезапно поддержанную эхом.
— Спокойнее, боец, — ободрила Пелагея. Позади хихикнули.
— Я могу вас обвенчать, — через минут пять усердного сопения во время преодоления глинистого участка ползком заметил вдруг наниматель.
От неожиданной сути предложения, а в адресате он не сомневался, Танп сам пустил газы. Спереди и сзади грохнули со смеху, заливисто. Издевательство на гране фола выбило воина из колеи, он недвижимо замер на месте, показывая неутомимо стекающим соляным каплям свое раскрасневшееся лицо с ярко горящими веснушками и мечущими молнии небесно-голубыми глазами.
— Или добавить в книгу заклинание межпланового особняка с удобствами и комнатами числом от трех до семи, — продолжил наниматель, когда смеющиеся в скором времени набили себе шишки и притихли.
— Т..й на голову у..к, — прошептав так, что расслышали все. Тени звук не съели. Танп был с ней согласен.
— Слышь, шлюшка гонорейная, либо вые..и мужика и поделись, либо прыгай замуж и строй себе любящие лупалки, сколько въе..я в твою ох..о пиз..ю головку, — внезапно осадил ее Солеан. — А ты мужик или баба? Ах, да ты же баронет! Весь такой из себя куртуазно стыдливый недоросль! А ну ползи, сучий высерок! — гаркнул басовитый баритон так, что у Танпа поджилки затряслись, и руки-ноги сами бросили тело вперед.
Тольрапт по прозвищу Хмырч
Он высоко оценил тираду Солеана. Прав он, трижды прав, хотя сам и заварил эту кашу, склонив мужика к тому ритуалу, о котором всего не поведал сразу. Плут подозревал, что их наниматель в тайне забавляется, глядя на них и устраивая крупные и мелкие провокации — вон как недавно его прорвало, неожиданно для всех. "Эк, не видел лиц!" — досадовал про себя Хмырч, пока полз.
Надо, надо расставить все точки над "ё". Путешествуй они по тракту, никаких бы подобных проблем не возникло. А тут камни давят на психику — сколько раз он водил мальчишек по катакомбам до подвалов обчищаемых особняков, столько реакций видел, научившись со временем распознавать малейшие нюансы. Откровенные страхи, петушение, пох..м, задирательство и прочее, и прочее. По рукотворным проходам еще куда ни шло, а подобные естественные пещеры давят, ой давят... А если вдобавок обвал и блуждания... паника почти неизбежна. У подростков редко встречается сформировавшаяся и устойчивая психика.
Ужин проходил в подавленном молчании, кроме Солеана все остальные уткнулись в свои тарелки. Кто-то понуро, кто-то гася рвущееся как минимум раздражение, кто-то задумчиво. Тольрапт уже аккуратно и незаметно, не считая всевидящего нанимателя, передвинулся к правому боку Танпеларда, намереваясь пошептаться, но опоздал, как и столь же тихонько приблизившаяся к Пелагее Кешниафа.
— Тэкс, наймиты, — ловя ловко выуженную и брошенную ему фамильяром книгу заклинаний магички. — Отдыхать отныне будем с удобствами, — спокойно и не глядя открывая под раззявленным ртом защищенную книгу, чиркая по чистой странице кольцом, отчего на той стали быстро расползаться символы магического алфавита и руны с разворачивающимися картинками-пояснениями. — Раз сами не разобрались в отведенное время, то мой вердикт таков — без секса с согрупниками! Увижу, услышу пошлые намеки и подобное — сурово накажу, — громко захлопывая фолиант, уменьшившийся до размеров ладони, и швыряя его в на автомате поймавшие драгоценность холеные ручки. — Вякнешь — сделаю импотентом, — Хмырч проглотил слова, угадав значение слова. — А ты уже давно наелась, даю обеим час на инкант пятикомнатного межпланового особнячка с общим холлом. А ты хватай цеп со щитом и го позвеним, позже нажрешься, — презрительно бросил он точно такому же взгляду, у которого на языке так и вертелось про тонкую кишку.
Хмырч растянул губы в кривой улыбке.
— Что ж, — подумал он про себя, — Солеан взял ответственность на себя. Посмотрим-посмотрим.
Не считая нужным красться, маленький мужик присоединился к проследовавшей в соседнюю залу паре, оставив двух злюк шипеть друг на дружку.
Дальнейшее превзошло все его ожидания. Солеан игрался с Танпелардом как с несмышленым котенком, валяя того почем халва и доводя до бешенства. Оставаясь в нише, Хмырч не слышал ничего, но ему и не требовалось знать, как рычит проснувшаяся зверюга, не могущая ничего противопоставить финтящему противнику.
Вот два листовидных клинка ловят на ножницы и перерезают толстую цепь — шипастый шар врезается в стену совсем близко к ничуть не испугавшемуся вору. Вот воин с рассеченной бровью безрезультатно метает щит и неудачно применяет какой-то экзотический рукопашный прием, напарываясь на не менее экзотичный ответ и врезаясь лбом в пол. Солеан что-то говорит на повышенных тонах и воин поднимается, опираясь на появившейся в руках длинный полуторный меч с обоюдоострым слегка загнутым концом. Сыплются искры от скрестившихся клинков и половинка меча отлетает в противоположную стену.
Вот граф красиво в прыжке выбивает обломок у изумленного баронета, второй пяткой в мягкой обувке заезжая в брызнувшую кровавой зубной крошкой челюсть. Мордобоем здесь и не пахло — мастер избивает сосунка, вернее господин порет нерадивого служку.
Хмырч был готов аплодировать разгаданному замыслу — вогнать бойца в раж, потом сделать берсерком, который не задумывается над тем, что и как происходит. Заодно идет демонстрация, дабы знали, чего ожидать. И когда — затишье как перед бурей. Воровское чутье ворочалось с боку на бок, но пока не кричало — наниматель чувствительнее.
Вот носок врезается в дно до того забытого вещмешка... и воина простреливает дикая боль — тот падает на четвереньки, харкая кровью. Да, кровная связь крепка и глубока. Вот воин, взревев, сходу бросается, накрывая вещмешок своим телом — тот исчезает в подпространстве, а в руках пружинисто вскочившего здоровяка, несмотря на раненную икру и правую кисть, появляется шипастая цепь — два шарика мгновенно размываются от бешеной скорости вращения. Должно быть с диким свистом. Поменявший два клинка на одну тонюсенькую шпагу обидно поманил противника ручкой, скорчив насмешливую рожу.
Круговые взмахи, подсечки, переходящие и прикрывающие атаки с обманками, град ударов, отчаянное уклонение — наконец-то расквашенный нос. Ураганный всплеск ударов, змеиная пляска, двойные клыки дракона — воин превратился в крушащий смерч, однако разлеталось лишь каменное крошево, а не кровь противника. В какой-то момент Солеан в который раз тыкает своей зубочисткой в руку Танпеларда и цепь едва не нокаутирует воина, вынужденно отпустившего оружие. Хмырч обделался белой завистью к верткому и прыткому патрону.
Сравнивая со змеями, школ боя имени коих пруд пруди, он определил бы сей бой как столкновение ужа с царствующей коброй. Насколько вор восхищался воином во время стычки с рыцарями смерти, настолько сейчас он симпатизировал не применяющему магию — кроме воздействия на собственного тело — менее рослому и широкому в торсе человеку, ставшему его кумиром после серии с парными кинжалами. Можно сказать, что патрон завоевал сердце плута, вновь наполнившееся азартом — кровь забурлила, вспомнив молодость, и хотела ринуться и упиться схваткой. Но плут не вмешивался, запоминая от и до, буквально сгорая от желания научиться повторять движения — изначально авантюрный поход обретал осмысленность, заглянувший было в гости фатализм сбежал от Хмырча.
