Сжав до боли зубы, ты цедишь:
-Я обязан был сделать это, ради её же собственного блага.
-Да что за ахинею ты несёшь?!
По твоей спине резко пробегает знакомый холодок.
Селена смотрит на тебя откуда-то из лесной чащи, подслушивает…
Пытаясь не сбиваться с тона, ты отвечаешь:
-У Волшебников есть дела, в которые другим лучше не вмешиватся. Мне самому не нравится, что сделал, но иначе она бы не поняла!
-A я уже начал было полагать, что ты лучше, чем есть. Волшебник. — выпятив подбородок, говорит рыцар.
Ты смотришь в сторону, насупившись. В отвращении ко всемему вокруг, в том числе и Блейку, ты хмыкаешь: «Он и не подозревает, что ты только что спас и ему , и Хэле жизни»,
Что за звездец, почему это говно постоянно происходит именно с тобой?
Повинуясь неясному наитию ты поднимаешь взгляд на древесные кроны за пределами поляны и успеваешь заметить отблеск пламени от костра в зелёных кошачьих глазах. Они будто буравят тебя, пытаясь заглянуть в саму душу. Миг — и они исчезли.
Бабс начинает успокавиваться, и , да, это означает — она ушла. Пока что.
Наконец, Блейку удалось успокоить Хэлу, гладя её между ушами. Кажется, она тихонько плачет.
Пересилив себя, ты смотришь на них, но рыцарь яростным взглядом осаживает любые твои действия, какими бы они ни были.
Вздохнув, ты собираешь предметы и материалы, с которыми работал — часть ты оставил сушится до утра, часть спрятал назад в мешок. Всё равно работать ты сегодня больше не будешь.
Да и не хочешь.
__
На следующий день вы собрались путь, не проронив друг другу ни слова.
Хэла спала в мешке вместе с Блейком , правда, между ними ничего «такого» не происходило. Ты знаешь, потому что…ну, ты ж дежурил вторую смену, заметил бы.
Когда волчица проснулась, то усиленно старалась не встречаться с тобой взглядом, хотя ты всё равно время от времени чувствуешь, что она на тебя украдкой посматривает. Блейк, когда ты ему что-то передаёшь, просто неразборчиво бурчит. Ты отвечаешь ему «взаимностью» .
__
Одно утешает — за весь день никто на вас так и не напал. Сиё прекрасно, безусловно — однако сам день при этом тянулся очень долго. И очень тихо.
Когда вы вновь разбили лагерь на ночь, настроение у вас не сказать, чтобы сильно улучшилось. Возможно, даже наоборот. Ну, зато вы покрыли отличное расстояние, так что, если повезёт, доберётесь до стен Варрука уже завтра. Ура!
На самом деле, нихрена не «ура».
Костёр уже разведён. Блейк кашеварит , расположившись между тобой и Хэлой. Ваша троица то и дело нервно переглядывается, и атмосферу, висящую над лагерем, точнее всего можно описать словами «неловкая» и «убийственно некомфортная». Так, значит, к тебе относятся за то, что ты нормальный человек, которому не плевать на других?
Ой, да пошло оно всё нах*й! Вот из-за такого ты и не выходил все эти годы на улицу.
В тишине вы поужинали, в тишине помыли миски, и в тишине же посидели у костра.
Где-то через час ты, не в силах уже терпеть эту несмешную комедию, резко встаёшь, смотришь на Блейка, неразборчиво бурчишь и идёшь к валуну на границе круга освещения костра, устраиваешься на нём и начинаешь демонстративно смотреть в гущу леса.
Хэла с Блейком шарудят позади тебя спальниками, готовясь ко сну, и этот шорох отдаётся в твоих ушах эхом.
Да ну их. Толку сейчас начинать говорить и обьяснять, почему ты сделал то, что сделал. Да и, если честно, ты не в настроении сейчас говорить о важных вещах, не запинаясь иили не ругаясь при этом. Посему, ты решил делать то, что обычно делаешь, когда зол — работать.
Достав недоделанный вчера нож, ты хорошенько его осматриваешь. Паста в пустотах острой ноги многоножки надёжно затвердела, став чем-то вроде сердцевины. Беглый осмотр [Магическим зрением] показал, что в ней зафиксирована опасная магия, но в данный момент она просто находится внутри, словно в таком вот странном резервуаре. Это, на самом деле, не особо тебя расстраивает — чего-то такого ты и ожидал изначально. И потом, Сантифронд не за один день был построен, верно?
Оглянувшись через плечо, ты видишь, что твои спутники уже устроились спать; правда, к твоему удивлению, Хэла — не в спальнике с Блейком, а посапывает на своём самодельном «матраце».
Покачав головой, ты снова сосредотачиваешься на своём изделии — не забыв перед этим проверить, как там Бабс. Малыш крысюк спокоен, но ты всё равно посылаешь ментальный сигнал вида «гляди по сторонам».
Подняв ладони над клинком, ты начинаешь транслировать через них свою волю.
Вообще, зачарование бывает разных видов, но обычно процесс можно разделить на несколько шагов:
1. Надо найти подходящий обьект для зачарования, что-то, способное выполнить функцию, которая тебе нужна. В данном случае, острейшая конечность Многоножки вполне подходит под функции ножа.
2. Тебе нужна подходящая основа, в которой будут хранится и из которой будут поставлятся чары. Смешаная вчера паста также идеально подпадает под описание.
3. ?????? (удача или типа того)
4. Воля и способность влиять ею на магические потоки.
И, конечно, твёрдая решимость сделать то, что нужно.
Всё, что ты успел зачаровать в своей жизни до этого дня — это пара плёвых амулетиков, твой посох и [Карманное измерение]. На создание последних двух у тебя уходили целые недели, к тому же ты использовал довольно качественные инструменты и материалы. Сейчас же ты в лесу с фактически только своими знаниями, головой и руками. Ну и волей, она же — магия.
Итак, ты концентрируешь свою волю в тугой пучок и ДАВИШЬ! ею в пасту внутри будущего ножа. Он вибрирует в твоих руках; твои зубы сжаты, твоя воля пытается заставить собранную внутри полости ноги многоножки магическую субстанцию начать и з л у ч а т ь её вовне, а не держать в себе. Ты стараешься «слепить» из магических потоков образ ножа с острой режущей кромкой, который будет при ударе разрывать плоть того, что должно было оставаться мёртвым, но — ходит по земле.
Неизвестно, сколько времени ты провёл, давя своей волей и плетя чары внутри ножа, но в себя ты пришёл только тогда, когда Бабс подал тебе взволнованный ментальный сигнал.
«А, заметил Селену, да?»
Интересно, почему он может её почуять, а Хэла — нет? Возможно, его чувства обострены благодаря связи с тобой?
Как бы там ни было, пусть она пока тусуется где-нибудь — ты почти закончил, потерпит.
Хоть ты вполне уверенно себя чувствуешь, увлечённый работой, но всё равно вздрогнул, когда её мягчайшая в мире лапка огладила твоё плечо. Твоё ухо щекочет тёплый шёпот:
-Ого, ничего себе, какую интересную игрушку ты мастеришь, дорогой…
Глава 31
Глaва 31
Heдoвольно буpча, ты пытаешьcя стряхнуть с себя Девятихвостую. На грани слышимости ты улавливаешь её смех; она вроде бы отстранилась…но только для того, чтобы начать лениво «рисовать» круги мягким пальчиком на твоей спине, одновременно нежно покусывая твоё ухо. С-серьёзно, это очень, OЧЕНЬ отвлекает, а ты на критически важном завершающем этапе! Ох ты ж ё — теперь она начала лизать и посасывать его. Святые боженьки…
Окей, окей, ты можешь — вздохни поглубже, и-и-и…. BОT! Отрава внутри клинка практически вплавлена в структуру ножа, и ей теперь требуется один, маленький…ага! С тихим, слышимым только тебе щелчком, чары «закольцовываются» и встают на место. Сам нож при взгляде на него [Mагическим зрением] словно светится.
Зажмурившись, ты трёшь веки своими пальцами — частично, чтобы прогнать усталость, частично чтобы вытряхнуть из головы Селену.
Отняв пальцы, ты видишь, что Селена уже стоит перед тобой, держа в руках твой нож. Она с живым интересом разглядывает его:
-Неплохо, неплохо, любовь моя. Немножко грубовато, но своё дело сделает. Оу, и ты использовал яд многоножки в качестве контрфокус-коагулятивного вещества! Как интересно! Как думаешь его назвать?
-Эмм. Пожалуй…[Погибель].
Селена улыбается тебе полными губами, а затем лижет клинок своим гибким язычком.
Как…как… Антисанитарно!
Кошка, впрочем, тебя в данный момент не соблазняет — она «жуёт» губами, видимо, пытаясь что-то распробовать, после чего кивает тебе:
-Думаю, он вполне способен справится с тварями, блуждающими по здешним лесам. Хотя…позволь-ка добавить небольшой штришок, лично от меня.
Осмотревшись, Селена поднимает одним из хвостов деревяшку, пару секунд рассматривает её с разных сторон…А затем все её хвосты рванули к деревяшке, орудуя с такой скоростью, что их острые кончики попросту невозможно рассмотреть. Не успел ты толком напрячься, а Кошка уже презентует тебе мастерски выточенную рукоять, с нанесёнными укрепляющими рунами, и с стилизированным изображением….Ну да, Селены, кого ж ещё. Она подносит рукоять к клинку, и тот входит в паз, как влитой. Ещё пара движений — и клинок намертво затянут.
Селена протягивает тебе готовый нож рукоятью вперёд. Мгновение ты молча на него смотришь. Сам клинок она не меняла, но… Но эта чёртова, с тщанием и любовью выточенная рукоять с этим нежным напоминанием о ней, просто… Короче, после пары последних очень нервных дней тебя достала вот эта вот недосказанность, и твоё плохое настроение тебя прорывает:
-Знаешь, что , Селена? Я просто н е п о н и м а ю. Ты говоришь, любимый то, любовь сё, блаблабла…Ну так чего ты просто не перестанешь играть и возьмёшь уже меня? Давай, тащи меня в этот свой Дворец, или Храм, или где там вы, Стражи, живёте, и сделай стандартным мужерабом. Зачем мучаешь? Сэкономишь время себе и мне. — ты распаляешься всё сильнее. — Блин, да я могу просто подойти к Хэле и отдаться ей, и будет тебе такооой облом. Что может быть легче — просто идёшь, е*ёшь первую попавшуюся монстро-девку, посылаешь лесом своё Волшебство, и дело в шляпе! Не ну, а что? Ведь тогда я тебе буду не нужен и ты оставишь меня в покое!
Тебе страшно поднимать (насколько это возможно в ситуации, когда неподалёку спят спутники) голос на могущественное создание, но ты реально зол на неё. Она — существо невыразимой силы, ходит за тобой, как какой-то маньяк, издевается над тобой, намекает, что расправится с твоими спутниками, а ты даже неспособен отбится от неё. Сколько это может продолжатся? День? Месяц? Всю жизнь?!
Да, у тебя живот крутит от напряжения, но ты твёрдо встречаешь взгляд Селены.
Игривое настроение сползает с её лица, сменяясь маской нейтральности. Долгое время вы просто глядите друг другу в глаза. Костёр потрескивает , кроны деревьев колышутся на ветру.
Наконец, Селена нарушает зрительный контакт первой, закатив глаза и сев на скрученный из собственных хвостов «трон».
Оперевшись на локоть, она говорит тебе:
-Неужели тебе так трудно поверить в то, что Монстр может любить человеческого мужчину?
-Неужели тебе так трудно поверить в то, что мужчина не хочет, чтобы его любили?
-Почему? Потому что ты потеряешь свои силы? Я согласна с тем, что они делают тебя интересным, и мне приятно смотреть на то, как ты растёшь, и как избегаешь верной гибели благодаря силе воли и находчивости, но…Неужели это всё, что составляет тебя как личность? Просто — Волшебник?
Ты молчишь долгое время, размышляя над её словами. Ты провёл бОльшую часть своей жизни, твёрдо идя по пути Волшебника, и ты правда был счастлив, когда на тридцатый День рождения тебе, как и говорилось в легендах, были дарованы магические силы. Всё остальное ты спустил в канаву как ненужные отвлекающие факторы, и всё, что ты знаешь и чему учился, было направлено на достижение этой цели. Ты — Волшебник. Больше в тебе ничего нет, и без Волшебства ты — никто. Посему у тебя нет ни малейшего желания быть кем-то ещё.
Осознав это, ты вдруг почувствовал себя очень, очень уставшим.
-Да… — шепчешь ты. Селена застыла, глядя на тебя широко раскрытыми глазами. Ты уводишь взгляд в сторону, затем усилием воли возвращаешь к ней:
-Я спрошу ещё раз: почему я? Я просто замкнутый домосед, Волшебник, который никогда бы не вышел на улицу, если бы один толстожопый Герой не раздавил моё Стекло связи. И, если уж на то пошло, почему кто-то твоего ранга вообще блуждал по лесам чёрт-знает-где, в безлюдной чаще?
Селена смотрит на тебя пронизывающим взглядом, ничего не говоря. Поиграв желваками на шее, ты устало возводишь руки вверх в жесте «меня всё достало!». Ты чувствуешь ментальный сигнал от Бабса — он спрятался под кучей каких-то веток и очень нервничает из-за давления, излучаемого Селеной. Она медленно облизывает губы, а затем два её хвоста выстреливают в тебя: один оборачивается вокруг твоей талии и рывком подтаскивает к ней, а второй — затыкает тебе рот, словно кляп, и тоже оборачивается, только вокруг головы и удерживает так, чтобы твоё лицо было прямо напротив её.
В глазах Девятихвостой ты видишь горячую злость, и твой лоб мигом покрывается испариной.
«Ну вот, ты реально нарвался, да?» . Ты даже не пытаешься сопротивляться: против неё это совершенно бесполезно, так что ты просто смотришь в зелёные яростные глаза Селены, слушая её тихий, обманчиво-спокойный, голос:
-Хочешь знать, почему я была в том лесу? Потому что мне в печёнках уже сидит эта лицемерная сучка «Леди», потому что я хотела повидать современный мир, и быть может, немножко, впервые за многие сотни лет моей проклятой всеми Богами жизни расслабится.
Она приближает своё лицо ближе и скалит клыки:
-И представь себе моё удивление, когда я нашла в лесу настоящего Волшебника — В о л ш е б н и к а, в наши-то дни! Да я не встречала ни одного ещё с тех пор, как Виктор… — она запнулась, но сразу продолжила. — И вот, внезапно, он оказывается талантливым и симпатичным! Я даже твою неловкость считаю очень милой чертой!
Её глаза вдруг заполнились слезами.
-О, но нет, не-ет, ты не можешь даже подыграть, понарошку хотя бы! Всё для тебя обязательно должно ограничиваться сексом да изнасилованием! И ничем иным? — она наполовину отвернулась и быстро смахнула пальцами слезинки, готовые сорваться из уголков глаз. — По-твоему, я неспособна просто так заботится о тебе? Неужели ты не можешь увидеть во мне ничего, кроме… Монстра?
Хвосты вокруг тебя ослабли и спали, и ты едва не рухнул на землю, устояв лишь благодаря рефлексам. Селена перед тобой, пытаясь остановить слёзы, яростно трёт кулачками глаза; они быстро краснеют, как и её щёки, из-за чего девушка кажется тебе намного (на многие сотни лет) моложе, чем есть на самом деле. Ты чувствуешь в себе неясную тягу сказать что-то, хоть что-нибудь в утешение.
Но слова не идут. Да и что ты можешь сказать в такой ситуации? Ты ведь … просто Волшебник. Единственное, что ты смог из себя выдавить — это тихое:
-Прости…
-Брозди…— Селена шмыгнула носом. — …он говорит. Хех… Ты только посмотри на меня — вторая по силе во всех Землях Монстров, заместитель главнокомандующей, а хнычу тут… как котёнок. Позорище. — Смахнув, последние слезинки, она грустно улыбается тебе. — Знаешь ли ты, каково это: быть по-настоящему, беспросветно одинокой?
