Надежда империи

Но, вот несчастье, жизнь за родину отдавать не требовалось. Ни свою, ни чужую. Недоэль с огромным удовольствием пристукнул бы Эль-лора для пользы дела, но именно для пользы дела Эль-лора, наоборот, требовалось беречь, пылинки с него сдувать. И как-то уговорить спасти расу. При том, что спасти расу невозможно. Так сказал Эль-лор, и противоречий в его объяснениях Недоэль не обнаружил.

Оставалось надеяться на чудо.

Ну, не совсем на чудо, чудес за свою жизнь Недоэль что-то ни разу не встретил, но... мог же древний Эль не то чтобы соврать, а не сказать всей правды? Еще как мог. У правителей вранье вообще в привычке и недостатком не считается. Образ жизни, так сказать. Надеется же на помощь нынешний Повелитель лесов Эль, а он-то своего отца знает получше всех. И знанием своим поделился с нестандартным Эль — в части, необходимой и достаточной, чтоб склонить Эль-лора к возвращению.

Недоэль с тихим стоном все же поднялся, сходил к источнику воды в углу комнаты. Да, Эль-лор назвал его странным словом гигиенблок. Какая-то глупость наверняка со времен Старой империи, которая то ли была, то ли нет.

Голова побаливала вполне умеренно и обещалась нормализоваться вот-вот, так что Недоэль рискнул показаться в гостевой комнате. Отметил угрюмо, что Танни почти не обратила на него внимания, и присел без приглашения к столу. Голодному бродяге стеснение излишне.

Стол был заставлен аппетитными на вид и запах кашами, и Недоэль охотно приступил к трапезе. То, что каша подостыла, его не смущало, в жизни на земле частенько приходилось кушать всякое, не только холодное, но и на ходу тоже. Или вовсе не кушать, когда выбирался по своим делам к границе альпийских лугов.

По советам Повелителя лесов Эль сейчас ему следовало бы охотно, много и как бы невзначай рассказывать о жизни бессмертной расы. В радужных, веселых и легкомысленных тонах. По мнению Повелителя, его отец являлся натурой глубоко сентиментальной, на эту сторону его характера и следовало давить — осторожно, но мощно. И тогда Эль-лор прослезится и бросится спасать своих неразумных детей. Идея, вообще-то не лишенная смысла. Вот только Танни именно этим сейчас и занималась: увлеченно, легко и весело трещала без умолку о жизни расы Арг. И что, ему вступить вторым голосом, на квинту ниже, но о своем? То-то удивится Эль-лор.

Еще одним инструментом было исполнение песен бессмертного народа. Идея тоже из привлекательных, давила на ту же сентиментальность Эль-лора, и подкреплена вполне себе реальными возможностями. Недоэль, хоть и не принимал никогда участия в конкурсах и праздниках расы, не без основания считал себя одним из лучших исполнителей лесов Эль. Петь он любил, а играть мог на любом инструменте и почти на любой вещи. Но на вещах играть не требовалось, юноша давно приметил на стене трехструнный дутыш с любимым басовым строем. Только вот... как? Взять дутыш в руки и поверх оживленного чириканья Танни затянуть пронзительную, но совершенно неуместную в застольной болтовне балладу о жизни и смерти Фира и Фора, двух великих воинов, веселых и беспечных братьев, легендарных пограничников лесов Эль? Недоэль представил возможную картину и содрогнулся.

Оставалось только торчать рядом с Эль-лором угрюмым напоминанием о семье и детях. По мнению Повелителя лесов Эль, это тоже должно подействовать. По мнению Недоэля... мало информации для выводов. Сам Недоэль, к примеру, подобному напоминальщику начистил бы физиономию своими каменными кулаками уже к концу стандартного часа. Оставалось надеяться, что Эль-лор лучше умеет контролировать себя, все же бывший Повелитель. И вообще древний старик.

Недоэль закончил с кашей, по лесной привычке облизнул и отложил в сторону ложку, налил себе какого-то пахучего напитка из кувшина в красивый стеклянный бокал... и задумался. Раньше он представлял, что государственные проблемы решаются как-то не так. Не на уровне личных разборок между папой, сыночком и неверной супругой. Есть же корпус советников при Повелителе лесов Эль. Есть руководитель разведки... был, ладно. Но заместитель его точно есть. Имеются полномочные посланники в соседних государствах. И еще высокомерные старейшины семей Эль. Огромная интеллектуальная сила, если разобраться. И что, они все не смогли найти выход из кризиса? И судьбу расы теперь должны решать чернорабочий с нижнего яруса лесов Эль, девочка-изгой расы Арг в рубашке Эль-лора на три ладони шире ее плеч, с голыми коленками — да бывший Повелитель лесов Эль, давно забывший, как эти самые леса выглядят?

Видимо, он хмыкнул как-то очень не в тему, потому что разговор за столом мгновенно прервался, и на него уставились две пары удивленных глаз.

— Да я тут подумал — а кто мы такие, чтоб решать судьбы рас? — неловко пояснил он. — Малограмотный Эль с земли, девочка-подросток из подземного города да отшельник, не имеющий никакой власти во внешнем мире. Как-то странно...

— А ты решаешь судьбу расы? — с легкой насмешкой спросил Эль-лор. — Ты сам что-то можешь?

Недоэль внезапно разозлился. Что-то непонятное проскользнуло в интонациях бывшего Повелителя, что-то... не очень хорошее.

— Я могу, например, убить одного слишком умного Эль, — ровным голосом сказал Недоэль. — Могу не возвращаться в леса Эль, мир людей меня примет. Могу вернуться и сказать... ну, придумаю, что сказать. Любое из этих действий изменит судьбу расы.

— Можешь, — улыбнулся Эль-лор. — Только это не изменение судьбы, а гибель Эль. Разве для этого ты отправился в мир людей?

— Чем не решение? — зло сказал Недоэль. — Бывшего Повелителя оно, например, вполне устраивает!

Установилось напряженное молчание. Танни озадаченно поглядывала на мужчин и, похоже, понимала ситуацию как-то по-своему, потому что не показывала страха, только смущенно запахивала на груди рубаху.

Лицо Эль-лора неуловимо дрогнуло. Он опустил глаза.

— У Повелителя лесов Эль хватает умных советников, — пробормотал Эль-лор. — И они выполняют свои функции... но только когда государство работает в обычном режиме. Даже война — это обычный режим, и там советники справляются. Но сейчас — кризис. Кризис — это другое, это... это когда никто не понимает, что делать. Или понимает, но не решается взять тяжесть решения на себя. Советники моего сына, они... понимают. Но в трудную минуту оставили его одного.

Недоэль понял, что сумел пробить несокрушимую броню Эль-лора. Броню цинизма. Все же где-то в глубине души древний Эль любил своего сына, любил и жалел. И готов был встать на его защиту со всей силой родительского инстинкта.

Юноша ожидал, что Эль-лор встанет и скажет решительно "вперед на спасение расы!", ну, или что-то вроде того. Но в дверь заглянул кудлатый Дик и испортил торжественность момента.

— Барон с дочерью убыл, — сказал хозяин гостиницы равнодушно. — И дружинники с ним, само собой. Провожают Ви-гупту до пристани. Так что гостиница пустая пока что. Можно работать, можно шуметь.

У Недоэля остро кольнуло в сердце. Он больше никогда не увидит дочку барона. Никогда. Да и была ли она в его жизни, или привиделось?

— Ви-гупту? — странным тоном переспросил Эль-лор. — Ви-гупту... значит, они договорились? Дик, мы можем их догнать?

Хозяин гостиницы подумал, пожал плечами.

— Они по дороге поедут, вдоль реки, а она извилистая. Если по менгирам, напрямую — догоним. Но зачем?

— Привет передать!

Воин стремительно скользнул в соседнюю комнату и тут же вернулся с саадаком, из которого выглядывал мощный роговый лук.

— Надеюсь, легендарный лук Рей-роны с годами не потерял боевой злобы, чтоб передать одно послание врагам своей земли! — зло усмехнулся Эль-лор, подтолкнул Дика перед собой, и мужчины ушли.

Недоэль долго сидел за столом, не понимая, что теперь делать. Потом встал. Ощутил, как Танни встала рядом. Зачем-то взял ее ладошку в свою. И другую — тоже. И внезапно увидел ее припухшее, какое-то словно детское лицо совсем рядом. И разом накатило чувство невероятной близости и родства с этой незнакомой по сути девушкой. Она крохотным шажком отступила назад. И еще раз. И отступала, пока не опустилась на ложе в соседней комнате.

Что произошло дальше, Недоэль не то чтобы не запомнил. Он запомнил, и еще как. Но не понял. Или все же не запомнил. Только осталось внутри пьянящее ощущение, что его словно поднимало на мягкой теплой волне и опускало, и снова поднимало. Ничего такого не было, четко помнил, а ощущение осталось, на всю жизнь осталось. Потом они просто молча лежали, он смотрел на ее удивительно доверчивое лицо и не понимал, за что судьба так щедро одарила его.

-=-

Два всадника на рогачах наблюдали, как вдалеке по имперской дороге движется отряд барона. Дик — через какую-то трубочку, а Эль-лор — просто прищурившись.

— Дай глянуть, чего ты еще придумал! — сказал Эль-лор.

Посмотрел через трубочку, уважительно хмыкнул и вернул.

— Как ты умудрился воспроизвести фрагментные дальновизоры? Там же электроника девятого уровня сложности!

— Обычная подзорная труба, — равнодушно сказал Дик. — Шлифованные линзы из местного минерала, ребята где-то в горах нашли. Чистая оптика.

Эль-лор недоверчиво покачал головой, но решил не продолжать тему.

— Удивительно полезная штука твои менгиры, — заметил он и внимательно посмотрел на хозяина гостиницы. — По всей степи, по сути, единая топографическая разметка. Знающему не заблудиться. Сколько десятков лет ты ее создавал?

— Дети ставят для своих нужд, — так же равнодушно обронил Дик. — Сыновья, внуки, правнуки. Они кочевые, им необходимо. Я только общий принцип показал.

— Все равно это великий труд! — убежденно произнес Эль-лор. — И не только менгиры! Вдоль имперской дороги — очень обустроенные земли! Водохранилища, мельницы, деревни... мастерские, кирпичные заводы, сады, одомашненный скот, поля до горизонта и за него! Дик, это же все — твой труд! Неужели тебе его не жалко?!

— Ну, труд не такой уж мой! — усмехнулся Дик. — Псевды в основном сами управляются, они так-то сообразительные, не обманывайся их показной тупостью. И я не понимаю, при чем тут жалость.

— Действительно не понимаешь? — прищурился Эль-лор. — Тогда тем более странно. Или не сообразил еще, что вон там приближается по дороге конец твоего мира? Конец всему, что ты создал своим гением и многолетними трудами? Барон продал свою страну южным халифатам в обмен на долголетие, разве не знаешь? Не верю! Уж системы подслушивания у тебя в гостинице наверняка имеются, не можешь не знать! Я и то знаю!

— Продал, и что? — спокойно спросил Дик.

Эль-лор дернулся в возмущении, но смог сдержаться в последний момент.

— Не понимаю я тебя, — с горечью сказал бывший Повелитель лесов Эль. — Уж сколько лет друзья, а не понимаю. Как ты можешь?! Даже я, чужак и бывший враг твоей страны, взял лук и выехал на защиту земли, давшей мне приют! Здесь же скоро будет халифат! Религия, чуждая этой земле! Южане принесут с собой чужие традиции, чужие законы и чужую культуру! И много-много смертей! А ты!.. Это же все — твои труды! И вокруг — твои дети, внуки твои и правнуки! Не жалко?!

— Надо съехать с холма, если не собираешься воевать с дружиной барона, — сказал Дик. — Они не любят кочевников рядом с имперской дорогой. Сразу скачут проверять.

Эль-лор нервно дернул головой и развернул рогача. В молчании они заехали за холм. Долго ждали, слушали, как приближается по дороге неспешный перестук множества копыт, как проплывает мимо и постепенно удаляется. Затем снова выехали на холм.

— Не такого конца я ожидал для великой некогда империи, — признался Эль-лор. — Всякого, но не такого. Я думал, ты соберешь по степи всех своих детей, и... ведь ты же можешь их собрать?

— Могу, — усмехнулся Дик. — А для чего? Чтоб они погибли в бессмысленной сече?

Эль-лор долго смотрел на своего старинного друга. Потом мучительно поморщился.

— Действительно у безродных нет ни чести, ни гордости, — пробормотал Эль-лор и отвернулся. — И родина для них — пустой звук... А сам я, конечно, мало на что способен в одиночку без твоих степняков, даже с легендарным луком Рей-роны в руках. Но кое-что все же могу...

Эль-лор очень нехорошо усмехнулся. Достал из саадака лук. Развернулся в сторону удаляющего отряда. Посмотрел, как личная карета барона медленно скрывается за поворотом в придорожной зелени... и пустил вослед ей тяжелую бронебойную стрелу. Прямо сквозь зелень, вслепую.

— Вот так! — с мрачным удовлетворением сказал Эль-лор. — И пусть нас рассудит судьба. А я сделал все, что мог, и моя совесть спокойна. А у тебя, Дик, похоже, ее никогда и не было. Давно следовало догадаться, еще по твоей манере охаживать зависимых от тебя женщин... Возвращаемся обратно, уборщик навоза бортового зверинца Ю-1323! Я съезжаю из гостиницы сегодня же, поднадоело твое гостеприимство.

Дик пожал плечами, и два всадника рядом, но очень порознь двинулись от менгира к менгиру в обратный путь.

-=-

Книжник бессильно царапал пальцами дорогую обивку сиденья и ронял на нее изо рта бледно-розовые комки пены. Дер-ви с ужасом смотрел, как умирает его учитель. Потом опомнился. Высунулся из кареты, позвал дрожащим голосом:

— Господин барон!

Старый барон подъехал, недоуменно посмотрел на него, потом заглянул в карету... и мертвенно побелел.

— Кто? — хрипло вопросил он. — Как?!

— Я не знаю! — с отчаянием выкрикнул Дер-ви. — Честно не знаю! Мы просто ехали, разговаривали! А стрела... она прилетела откуда-то! Пробила заднюю стенку, задела вашу дочку по голове и прибила Книжника к сиденью!

Барон мельком глянул на лежащую на полу кареты дочь, отвернулся и заорал страшным голосом. Мгновенно поднялась быстрая, но целенаправленная суета. Подскакавшие дружинники, явные знатоки своего дела, умело и осторожно освободили Книжника от стрелы, уложили на расстеленное прямо у дороги одеяло и принялись обрабатывать рану. Несколько воинов, определив примерное направление, тяжело поскакали на перехват стрелка... А Дер-ви бережно и нежно вынес из кареты девочку и остался стоять с раненой на руках, забытый всеми.

— Кто?! — яростно спросил барон.

Один из воинов молча, с поклоном и, как показалось Дер-ви, изрядной долей страха протянул стрелу барону.

— Рей-рона! — прочитал краткие знаки на стреле Хе-апс. — Рей-рона... давно погибшая принцесса... это что же, призраки встают на защиту земли?

Воины обеспокоенно переглянулись. С призраками им еще не доводилось воевать.

— В космическую бездну призраков! — внезапно рявкнул барон. — Я не боюсь тебя, Рей-рона! И тебе не защитить империю! Она ляжет под копыта южной конницы! А за дочь мою я уничтожу здесь всех! И засыплю поля солью, чтоб сотни лет здесь ничего не росло! Так сказал я, старпом имперского лайнера "Надежда Империи" Хе-апс!

Барон успокоился так же внезапно, как рассвирепел. Развернулся и тяжело навис над перепуганным Дер-ви.

— Босяк! — ласково-свирепым голосом произнес барон. — Ведь ты — ученик Книжника? Ведь ученик? И, конечно, ты сможешь передать нужную весть в халифаты? Ведь сможешь?