— Пожалуй, начну с самого начала. Ты редкий цветочек, Алина. Настолько редкий, что подобные тебе рождались раз десять за всю мировую историю. Я лично видел всего двух четвертых в роду. Ты — третья.
Адам встал со стула и заходил по комнате.
— Все ткущие, как правило, сразу попадали под внимание клановых специалистов, поэтому они с самых первых дней твердо знали, что можно делать, а чего нельзя ни при каких условиях. И ни один из них никогда не обращался с вероятностями так бесцеремонно, как ты.
Мужчина остановился.
— Твоя редкость сама по себе ценна, а то, что с тобой сделал в итоге понтифик — настоящий эксклюзив и раритет. Ткущая, четвертая в роду и гемофаг. Бессмертное существо, умеющее не просто менять вероятности, но и создавать новые с нуля.
Лина перевела взгляд с мужчины на часы напротив. До приема крови оставалось еще пять часов, но шансы, что Марк сможет ее найти за это время нулевые.
— Ты крайне опасна, девушка, — вернул ее внимание к себе вампир, — Настолько, что некоторые захотели тебя... скажем, нейтрализовать. А некоторые использовать для себя.
— А чего хотите вы? — едкий вопрос и поднятая бровь.
— Помочь.
— Кому? Первым или вторым?
— Тебе, девушка, — Адам ей по-отечески улыбнулся, — Ну, и себе в том числе. И Гюнтеру.
— Значит, вторым, — сделала вывод Лина, — Сразу предупреждаю, я практически не имею таланта, поэтому, если вы хотите, чтобы я для вас создала новую реальность — позаботьтесь о наркотике у Пауля. Вот он, — девушка категорически не хотела называть Гюнтера по имени, — знает, о чем я говорю.
Мужчина перевел взгляд на вампира и усмехнулся. По-доброму как-то, ласково. Словно разговаривает с несмышленышем, который считает себя пупом земли.
— Вы не угадали, Алина. Мы хотим убить вас.
8 Глава.
Получив короткую, но такую важную информацию от Одри, Марк отправил ее вместе с Дитрихом в резиденцию, а сам по телефону приказал пилоту готовить личный самолет к вылету. Уже через несколько часов он будет в Румынии. Бродяжка точно указала ему, кто именно был заказчиком похищения, и сейчас понтифик больше всего хотел медленно пытать господаря, чтобы навсегда отбить у него желание заполучить себе Лину.
Тела погибших вампиры забрали с собой, изуродованная машина облита бензином и горела, уничтожая все следы аварии.
Матвей дернул понтифика за рукав, отвлекая его от звонка.
— Марк, я только что связывался с резиденцией. Арсен приехал и ждет тебя.
Мужчина его не услышал, или сделал вид, что не услышал, и продолжил давать пилоту указанию к подготовке.
— Марк, приехал Арсен! — твердо проговорил заместитель.
— Займи его сам чем-нибудь! — рявкнул тот в ответ, — У меня сейчас дела поважнее есть!
Матвей остановил высшего и тихо, едва слышно спросил:
— Ты хочешь сказать, что Лина для тебя важнее клана?
Высший медленно опустил телефон:
— Что?
— Владимиру нет смыла убивать ее, пару-тройку часов она потерпит!
Марк гневно уставился на помощника, но тот был прав. Убрав телефон обратно в карман пиджака, понтифик бросил последний взгляд на место аварии и почти бегом направился к машине.
Чем быстрее он разберется с этим бунтовщиком, тем скорее отправится к Лине на помощь.
...
Клавдия бросила быстрый взгляд на часы и улыбнулась уголками губ. Арсен уже должен быть в Москве, с утра он отзвонился и доложил, сделает все, как договаривались. Его задача — задержать понтифика до тех пор, пока пан Ковальский не сделает свое дело.
Что ж, отлично, теперь ее выход.
Машина как раз подъехала к небольшому светлому зданию с барельефом по фасаду и шофер открыл дверь, протягивая женщине руку, чтобы помочь выйти.
Вампирка поднялась по лестнице, никак не отреагировала на приветствие швейцара, открывшего ей дверь, по ковровой дорожке поднялась на второй этаж.
— Владимир, приветствую.
Мальчишка, сидевший на подоконнике, не ожидал ее увидеть, это Клавдия поняла по слегка расширившимся от удивления глазам и резковатым движениям, но тот сумел взять себя в руки и склонился в поклоне перед заместителем верховного лидера Европы.
— Клавдия, какой сюрприз. Что привело тебя в наши глухие места, госпожа?
Несмотря на то, что оба вампира являлись высшими, Клавдия была выше его по статусу, а значит, господарь обязан был оказывать ей уважение и почет.
— Александрос обеспокоен тем, что ты закрыл вверенную тебе область от посещения, — пояснила она, самовольно усаживаясь на изящный диванчик у стены, — Некоторые его планы нарушились, и муж прислал меня выяснить на месте, насколько все плохо и не нужна ли тебе помощь.
Скрытое унижение Владимир проглотил с улыбкой.
Проверить, плохо ли стало после июньских московских событий? Помочь ему?
Приезд вампирки вызван письмом господаря верховному лидеру с обвинением гемофага московского понтифика в несанкционированном применении таланта и требованием выдать Ветрову для исправлений всего, что по ее вине произошло. Список Владимир приложил существенный, но с одним "но" — доказать он ничего не смог. Официально, Ветрова на момент июньских событий уже была гемофагом, а общеизвестно, что Печать уничтожает любой талант.
И Владимир получил вполне закономерный отказ. Правда, уже в сентябре. Тогда же закрыл румынские территории для всех вампиров. Неужели Александрос так долго размышлял, стоит ли обращать на это внимание?
Что-то тут не склеивалось.
Мальчишка поблагодарил Клавдию за проявленный интерес и беспокойство и попросил подождать пару минут.
Вышел за дверь, подозвал ближайшего слугу.
— Где Адам? — вопрос он задал спокойным тоном, но бегающие в глазах огоньки обмануть не могли. Господарь был разозлен и немного напуган.
— Его нигде нет, господин.
— Найти немедленно!
Когда приезжает сама Клавдия, да еще с таким сомнительным поводом, без ближайшего ученика нет смысла разговаривать с ней о чем-либо важном.
Бывало, что у некоторых вампиров после обращения порой проявлялись скрытые таланты. Или сохранялись едва уловимые следы. Как получилось и с Адамом.
...
— Я договорилась с Аграфеной, она согласна продать нам немного жидкости.
Эстебан вышел из машины и стал закрывать дверь.
Ирина подошла ближе к нему.
— Но ведьма заявила, что ни от кого больше подобного заказа не поступало, — голос женщины звучал неуверенно, словно она сомневалась в том, что говорила, — Как же тогда Владимир собирается держать Ветрову в повиновении?
Мужчина убрал ключи в карман брюк.
— Тем более — сохранился ли у нее талант? Ведь она теперь гемофаг, а Печать убивает любой дар.
— Талант сохранился, — жестко ответил ей вампир, — А насчет повиновения... Владимир задействует Лавинию, это ей по силам.
Ирина лишь вопросительно подняла бровь, побуждая вампира продолжать объяснение.
Тот бросил последний взгляд на машину, словно сомневаясь, что она в безопасности, и медленно пошел вперед к лестнице.
— Помнишь, рядом с Ветровой постоянно были Аванесян и Красинская?
— Доверенные телепатки Гая.
— Именно. Ткущих всегда контролировали либо телепаты, либо эмпаты, но последние рождаются не так часто, чтобы ими можно было пожертвовать. У ткущих ведь постоянные проблемы с психикой, она слишком неустойчива, — Эстебан замолчал, обдумывая следующие слова, — Когда Аграфена готова нам передать кровь Росси?
— Как только мы переведем полную сумму, она не согласна на выплаты по частям.
Высший одобрительно кивнул головой. Швейцар, невысокий маленький старичок в красном камзоле и черных брюках, предупредительно открыл для них дверь.
— Мы не отдадим ведь кровь Владимиру, да? — в голосе магички чувствовался откровенный страх.
Эстебан оглянулся на нее. Женщина шла, как он и любил, в шаге позади, отдавая ему первенство в дороге и в жизни. В темном костюме, невысокая, худенькая, с короткими темными волосами, Ирина была похожа на девочку-школьницу. И Эстебану нравились именно такие, хрупкие на вид и стервы по характеру.
Но сегодня эта стерва была на удивление тиха и задумчива, а когда высший засобирался к Владимиру по банальнейшему поводу подписи документов, она вдруг начала откровенно беспокоиться. Высший сначала не хотел посвящать магичку в свои планы, но чуть позже он изменил свое мнение и полностью все рассказал Ирине. Даже о своем соглашении с Александросом. И беспокойство женщины имело под собой основания — задуманная многогранная интрига было слишком сложной, чтобы гарантированно ее контролировать.
— Посмотрим, подействует ли его способ. Если нет, то к нам Ветрова будет куда как более благосклонна, нежели к господарю с его подружкой. Если у Владимира не получится, то завтра свяжешься с Аграфеной снова и переведешь деньги.
Он открыл дверь в кабинет и остановился. Клавдия сидела на небольшом гостевом диванчике работы итальянских мастеров и с наслаждением потягивала кровь из запястья, протянутого ей красивой девушкой, из одежды на которой было лишь едва прикрывающее интимные места бикини.
Она отвлеклась на вошедших, склонила голову, принимая приветствие Эстебана и сыто ему улыбнулась.
Многозначительно.
Давая понять, что все под контролем и идет, как задумано.
Владимир быстрым шагом подошел к гостям и, бешено сверкая глазами, уставился на спутницу Эстебана.
— Ты, ведьма, найди мне Адама! Живо! — прошипел он.
...
— Убить? — Лина коротко хохотнула, — А зачем меня тогда надо было вывозить из страны? Прибили бы там и делов ничего! А то на самолет тратились, целое похищение придумали! И вам же проще было бы! А то ведь Марк меня ищет, беспокоится, каждый кустик тщательно обыскивает!
От ее резкого и неприятного голоса у Гюнтера волосы на голове зашевелились. Милая девушка, ехидная и добродушная, сейчас была озлобленной стервой, едко кусающейся словами.
Сидя на кровати и прислонившись спиной к стене, она продолжала глумится:
— А убивать как будете? Как вампира, голову отрежете? Или просто серебром накачаете? А еще можно вообще без усилий, просто оставьте меня тут на пару-тройку деньков, я сама сдохну от жажды. Крови Марка, я полагаю, у вас нет? Что ж вы так, не побеспокоились заранее? Недосмотр, мальчики! Ну и заодно посмотрите шоу "Смерть гемофага", вон некоторым нравилось подобное не так давно. Массу удовольствия, наверное, получил!
Адам пристально посмотрел на девушку:
— Истерику прекратила! — тихо приказал он и Лина мгновенно заткнулась, словно ей закрыли рот.
Исподлобья зыркнула на мужчину, сложила руки на груди.
— А теперь ты меня слушаешь тихо и внимательно. Поняла?
Они чуть помедлила, но кивнула головой в согласии.
Когда девушка успокоилась и замолчала, Адам продолжил рассказывать.
— Как я уже говорил, девушка, ты очень опасный зверек. Милый, добродушный, — он съязвил, — но опасный. А допустить, чтобы ты попала не к тем в руки, я не могу.
— Почему? — Лина задала вопрос едва слышно.
Они все равно ее убьют. Пусть хоть расскажут — за что.
Адам усмехнулся:
— Люблю животных, знаешь ли.
Девушка нахмурилась, но ничего не ответила.
— Я знаю, что у тебя будет Откат. Причем, намного мощнее, чем предыдущий, с участием Гюнтера, — и, отвечая на изумленный взгляд гемофага, он продолжил, — Да, да, девушка, то, что с тобой делал Гюнтер, было всего лишь Откатом.
— Всего лишь? — она возмущенно вскинулась.
— Для тебя, дорогая моя, всего лишь, а вот Гюнтеру пришлось куда как хуже.
— Вы предлагаете мне пожалеть его? — девушка не могла понять, он издевается над ней или просто так странно шутит.
— Как я уже говорил раньше, по-хорошему, тебе надо бы перед ним хотя бы извиниться. Откат никогда не происходит сам по себе, всегда есть кто-то, кто становится Молотом. Тем, с помощью которого Откат выполняет свое предназначение — возвращает излом вероятностей по инерции обратно ткущему. Это может быть и твой друг, — кивок в сторону застывшего как изваяние вампира, — и твой муж, и просто незнакомый тебе человек. Но Молот есть всегда и он сам в итоге тоже получает свой Откат, ведь именно он изменяет твою судьбу, пусть и не догадываясь об этом.
Лина беспомощно переводила взгляд с Гюнтера на Адама. Молот? Гюнтер был орудием Отката? Его инструментом?
Не выдержав, она затрясла головой и закрыла лицо руками.
Нет! Не может быть!
А ведь ей приходила идея, что произошедшее тогда — не странная и извращенная случайность. Правда, о существовании Молота девушка не подозревала.
Тогда... тогда получается, что она на самом деле виновата в происшедшем сама?
Накатил комок смешанных чувств — там было все: страх, ярость, возмущение, горечь, вина.
— Поэтому, я и говорю, что твоя вина в произошедшем не маленькая. Ты все изменила в тот день у ночного клуба.
— Я не знала, — она тихо всхлипнула.
Адам хмыкнул как-то понимающе.
— Тебе просто не повезло. Ни с учителем, ни с кланом.
— Авраам Моисеевич был отличным учителем, — бросилась в защиту погибшего мага девушка, — Он многому меня научил, многое рассказал.
— Натансон? Тебя учил Натансон? Старый орденский маг, перешедший в клан? — высший переглянулся с Гюнтером и тот коротко кивнул, — Тогда я удивлен, что ты... Впрочем, ладно, речь сейчас не об этом.
Он уселся обратно на стул, положил ногу на ногу.
— Из-за изменения, сделанного тобой уже в июне, у тебя будет еще один Откат...
— Откуда вы знаете?
— Знаю. Я видел отчеты наших наблюдателей о происшедшем. Так вот, я могу помочь тебе от избавится от грядущего.
— Как? Убив меня? — Лина немного успокоилась и снова начала язвить, — Вообще, правильно, нет человека — нет проблемы.
Адам пристально на нее посмотрел, напоминая о своем требовании слушать молча и внимательно. Девушка смутилась.
— Как вы мне поможете? — тихо задала она вопрос.
— Избавим тебя от твоего дара окончательно.
— Я гемофаг, я практически его не имею, — качнула она головой, — Чтобы создать новую реальность тогда, в июне, мне потребовался наркотик.
— Печать не убивает дар, как считают многие, она лишь блокирует его, — он быстро пресек ее возражения, — Как действовал в твоем случае наркотик, я не знаю.
— Это невозможно, — девушка чуть подумала и осталась при своем мнении.
— Почему же? Вполне реально и осуществимо.
— И каким образом?
— Тебе нужно перестать быть гемофагом. Снять печать. Вернуть твою изначальную сущность смертной.
— И это избавит меня от Отката?
— Оно станет его свершением — Лина удивленно уставилась на Адама и тот продолжил,— Что такое твой дар? Твоя часть, неотделимая часть, как рука, нога, ребро, грудь... Ты боишься потерять руку? Конечно, боишься, ведь восстановить ее невозможно. А потерять дар? Любой ментал боится до судорог потерять свой талант, ведь это означает стать инвалидом. Не для общества, для самого себя. С даром настолько сживаешься, настолько привыкаешь им пользоваться, что его потеря невосполнима, как будто отрезаешь часть себя, становишься слепой, глухой ...
