— Действительно — к счастью, — улыбнулся аспирант дежурной шутке.
Утро понедельника — это зло во всем его многообразии. Любимая группа обрадовала за завтраком попыткой исправить успеваемость с гениальной формулировкой 'все сложно' и вывалила все свои недоработки и откладывания на потом. Оказывается, все отлично запомнили мысль о помощи куратора и терпеливо ждали момента, когда Ирри начнет помогать всем и каждому. Дождались, пришлось выслушивать, записывать и обещать разобраться, а также конкретно и каждому отвесить по заслугам.
Потом пошли изменения расписания, вопросы от адептов, умудряющихся найти Ирри даже в архиве, и Реджина, появившаяся для консультанции по поводу почты, и куча странных посланий отовсюду и непонятно о чем.
Для полного счастья подруга, занесшая готовый протестированный приворот, шепотом уточнила о страшных планах то ли по завоеванию мира, то ли по созданию портала в соседний мир, то ли по поиску средства вечной жизни. Дескать, слухи такие ходят и интригуют окружающих.
У Ирри задергался глаз, она рассказала о субботнем вечере и шутке, подруга пообещала донести эту мысль до окружающих, но вот поверят ли...
А вопросов в этот день свалилось чрезвычайно много, и на что потратить премию от кафедры был далеко не самым насущным.Умная книжка, забытая утром каким-то адептом еще утром, попалась на глаза всем, после чего ректор, заглянувший в учебную часть, уточнил причину наличия у Ирри запрещенной литературы. Пришлось сделать честный вид и покаяться:
— А вы в курсе, что в стародавние времена считалось нормальным корректировать поведение подрастающих поколений с помощью проклятий? Что если допустить продуманное и проработанное со всех сторон проклятие на повышение интереса к учебе, успеваемости и усидчивости?
— А вы в курсе, что от идеи корректировки личности проклятиями отказались из-за непредсказуемости последствий, эффекта налипания проклятий и возникновения сумасшествий? — вопросом ответил ректор.
— Нет, до этого еще не дочитала.
— Это в рамках основного курса проклятий проходят, и, метресса Ирриана, лучше выучить теорию, чем создавать новое течение, это проще.
— Хорошо. Поняла, учту.
— Вы, кстати, зашли на кафедру проклятийников?
— Нет еще, работа...
— Зайдите, вас там ждут.
— Непременно, спасибо за напоминание.
После такого не зайти к проклятийникам было бы глупостью. Вопреки надеждам Ирри и расписанию на кафедре обнаружилась половина преподавателей, включая заведующую и мастера Хибэ, невесть как оказавшегося в этом месте.
— Добрый день, решила забежать поговорить. Как ваше ничего?
От милой улыбки завкафедрой сердце ушло в пятки.
— Метресса Ирриана, как приятно вас лицезреть в нашей скромной обители. Присаживайтесь, дорогая, побеседуем о разумности передачи корреспонденции с проклятиями через наше охранное проклятие.
Молоденькая аспирантка начала что-то выплетать пальцами, услышав тон руководительницы. Стойкое желание выбежать и подпереть за собой дверь стало четким и даже объяснимым.
— А я вам книжечку принесла... Мне сказали, проклясть адептов на рвение к учебе и усидчивость не выйдет. И по поводу писем тоже зашла узнать. Как практика? Адептам результат подошел?
— К сожалению, — согласилась милейшая дама возрастом под сотню, — наши коллеги неоднократно пробовали провести такой эксперимент, но результаты оказывались плачевны в долгосрочной перспективе. Но вижу, вы тоже заинтересовались теорией проклятийности, это полезно. У вас, конечно, коллеги с зомби-кафедры не стали вносить проклятия в обязательную программу, но, будем честны, для вас наш предмет относится к первостепенным. Вы в курсе наличия у себя проклятия на смерть? — вкрадчиво поинтересовалась мастер Тария.
— Нет.
— А оно есть, и эта книжечка, закрытая проклятием, отчетливо его проявила. Спрашивать, кто из коллег мог так поступить, бессмысленно. Несколько последних публикаций с вами на первой полосе и у меня пробудили подобное желание. Пойдемте снимем, а заодно я расскажу вам о сложном смешении проклятий на корреспонденции при передачи ее через охранку в нечто новое и малоинформативное...
— То есть не подходит, слишком сложно? Мне регулярно сообщают о завышенных требованиях к адептам.
— Да, в данной ситуации имеет место то же превышение. Пока они будут учиться на более простых проклятиях, поэтому корреспонденцию лучше передавать без добавок. Можете сообщать преподавателям о наличии писем, кто-нибудь сам зайдет, оценит и заберет при необходимости.
— Хорошо. Поняла. Учту.
Вопреки предположениям Ирри мастер Тария собрала несколько адептов, отпросив их с разных занятий, и привела группу в просторный кипенно-белый зал. Странный ритуальный зал, находящийся отдельно, соединенный с корпусом длинным извивающимся коридором, и, главное, не имеющий под собой подвала и этажей над собой. Таких залов, непонятной архитектуры, на территории Университета был с десяток и, если попервости у Ирри пробуждалось любопытство, то потом оно сменилось на занятость иными делами. Зато вот теперь неожиданно появилась возможность ознакомиться с действиями мастера проклятийника на себе. Ирри искренне надеялась, что с предыдущим разом оно не будет иметь ничего общего.
— Ирриана, на пол в круг, пожалуйста...
— Простите, а на мне Страж, — робко попробовала отказаться Ирри.
— Ничего страшного, снятию проклятия на смерть он мешать не будет. Другой направленности вполне возможно, а этому точно нет.
Пожалуй, следовало насторожиться, но наивная Ирри этого еще не знала. Осознание пришло после долгой плавной и ритмичной явно ритуальной фразы, за которой последовала боль...
Всепоглощающая и пробивающая до глубин души БОЛЬ.
Болела кожа, мышцы, кости... болела суть...
Болело все...
И она не заканчивалась, долгожданный болевой обморок не наступал. Боль не пульсировала и не менялась и даже поверхностное дыхание осталось неизменным...
Боль...
Боль...
БОООООООЛЬ...
И все. В какой-то момент она пропала. Как будто ее и не было. Тело помнило боль, но ладонь, проведенная по другой руке ее, ощущение боли не дала. Вопреки здравому смыслу боль закончилась, но так не бывает! Если провести рукой по синяку, боль ощущается снова, пусть иная, но будет, а тут...
Ирри села и в растерянности посмотрела на проклятийницу, та кивнула:
— Да, это нормально. Так ощущается снятие проклятия, мелкого и плотного. Ирриана, вы молодец, вас проклял десяток человек в допустимых законом рамках, но из-за слаженности действий и одинарной структуры проклятия слились воедино. Слепок в стражу я предоставлю и на кафедре посмотрим, кого сможем узнать. Но вас можно поздравить, вы либо прошлись по любимой мозоли десятку из нас, либо кто-то очень хорошо заплатил за подобную работу.
— А поздравляете вы меня с тем фактом, что теперь будем регулярно встречаться в этом зале? Если кому-то было не жаль заплатить раз, он заплатит и второй, и третий... — ужаснулась она.
— Все не так плохо, — подал голос мастер Хибэ, — после пятого раза мы точно распознаем коллег, после третьего — вероятность будет процентов пятьдесят.
— Отлично, значит, больше трех раз не повторят. Хотя мне и одного много...
— Вы умеете заводить друзей, — мило улыбнулась мастер Тария.
— Это точно.
— Я буквально. Книга с проклятиями, защищенная ими же, проявила ваше, ибо методика воздействия у них разная. Это, кстати, один из базовых не специализированных методов диагностики.
— Отлично, спасибо.
— Обязательно, а потом шепнете мне имя любителя древних проклятий, изучающих их по запрещенной литературе.
— Не у всех есть такой талант, — сделала попытку защитить адепта Ирри.
— Главное в нашем деле желание, а остальному можно научиться, — отмахнулась мастер-проклятийник в тьма знает каком поколении.
— Отлично, — повторилась Ирри.
Ирри поднялась и в компании безопасника покинула зал, пока милая заведующая беседовала с пятеркой своих адептов на тему, что они поняли.
— Все действительно так плохо?
— Для вас — да, в следующий раз снимать будет не архимаг проклятийник, а аспирант потолковее. Лучше усильте защиту, — посоветовал мастер Хибэ.
— Как?
— Пусть мастер Эзра сменит настройки Стража, у них широкий диапазон, насколько я в курсе.
— Спасибо, отличная новость.
— Рад за вас.
На очередной лестнице мастер с улыбкой покинул Ирри и оправился по своим делам, а она побрела в целительское крыло, несмотря на понимание разумом, смущала ее пропавшая боль. Категорично смущала.
Своего аспиранта не было, мастера целители тоже оказались заняты, в распоряжении Ирри имелись дежурная аспирантка, холеного вида девица с двухсантиметровыми ногтями, и адепты. Пришлось улыбнуться, уточнить про запись к своему специалисту и уйти восвояси под корректное замечание про наличие Вестников, как средств связи.
Реджина, погребенная корреспонденцией, жалобы на девицу с боевым маникюром пропустила мимо ушей, покивав для вида. А заглянувший, чтобы обрадовать заменой в расписании, старый, почти древний артефактор, никак не подходил для задушевных бесед.
— Приветствую, — вежливо произнёс незнакомый мастер, выглядевший хуже некоторых умертвий.
Каким чудом он до сих пор жив, спрашивается?
— Добрый день... мастер?
— Хойто. Абрэ Хойто ОльтВай, дорогая...
— Ирриана Табош, еще раз здравствуйте. Вас пригласили вести Артефакторику, — сообразила Ирри.
— Именно, Ирриана, именно так, и надо бы кое-что изменить.
Листок, легший перед Ирри, вызвал недоумение. Мастер перенес все что только можно и нельзя. Часы, курсы и систему.
Ирри вздохнула и попросила:
— Мастер, а мы можем вносить эти нововведения со следующего полугодия? Сейчас из-за подобных существенных корректировок поплывёт все расписание у всех. К тому же столь радикальное изменение учебного плана требует отдельного согласования с ректором и заведующей кафедрой.
— Конечно, Ирриана, конечно. Сейчас только время перенесите и все, не люблю работать по ночам...
— А, понимаю, я тоже, как вам будет удобно?
Удобно мастеру было с четырех утра, что в целом проблем не составило, больше в это время никто не занимался, а свободные окна всегда есть чем заполнить, в крайнем случае артефакторы искренне радовались лабораторным часам. Мастер без проблем внес изменения в карточку и отчалил, на прощание пожелав Реджине терпения и усидчивости на новом поприще.
После заваривания чая себе и коллеге Ирри нерешительно поинтересовалась — что это было?
Реджина выпила чай и нехотя призналась:
— Мы состоим в дальнем родстве и во времена учебы я настояла на помощи мастеру и обучению у него. Потом поняла, что столь трудоемкая работа — это не мое и, как положено, извинившись, ушла. С тех пор он мне это припоминает. Вы не смотрите на его безобидную внешность, это крупнейший эксперт по артефактам Темных времен.
— Даже так?
— Именно.
— Интересно, а не занимался ли он лечебными артефактами? — вслух подумала Ирри.
— Он за сто семьдесят лет чем только не занимался, только сейчас вряд ли возьмется. У мастера Хойто правило — одно дело за раз. Либо работа над новым, либо обучение. В последний раз учил он лет семьдесят— восемьдесят назад, то поколение артефакторов составляет нынешний костяк Гильдий и цвет науки.
— Ясно, значит, будет не скучно.
Весело стало сразу после обеда, после вывешивания замен в расписании. Артефакторы повалили косяком с одним-единственным вопросом — какие занятия с четырёх утра? Листок с пометками мастера вызвал нервный тик и бурчание сквозь зубы. Ректор, забрав очередную стопку отчетов отовсюду, тоже вскользь поинтересовался причиной новшеств. Услышав о пожеланиях мастера, только тяжело вздохнул и предупредил о своем отсутствии на следующий день. Дескать, пришлось планы поменялись, но если очень нужно, то будет на связи.
Ирри пообещала продержаться день без руководства и вернулась к бумагам. Точнее, личным делам и пометкам, которые делала в них, заодно заполняя очередную форму — по успеваемости.
День пролетел незаметно и закончился неожиданно вопросом Реджины:
— Ирриана, уже шесть, я ухожу.
— Как шесть? Я же решила, как приличная, не перерабатывать?!
— Придется побыть сегодня неприличной, — развеселилась та.
— Опять... хорошего вечера!
— И вам того же!
Ужин в столовой превратился в приключение. Сначала рядом оказался Арон и осторожно подсунул аккуратный конверт с гербом рода. После чего адепт с пожеланием приятного аппетита исчез среди просторов столовой и толп оголодавших адептов.
Потом к Ирри подсел знакомый аспирант — мозгоправ Гектор.
— Добрый вечер, Ирриана, говорят, вы меня искали.
— Добрый. А вы без ужина? Суп сегодня отличный.
— Попозже поем.
— Понимаю. Я хотела обсудить возможность появления суицидальных мыслей, с меня сегодня проклятие на смерть сняли. Я ничего не замечала, а вы?
— Нет, у меня таких нет, благодарю за беспокойство, — пошутил он.
— Отлично. Я так и подумала, и заодно решила вас больше не напрягать, понятное дело, что мой срыв был связан с проклятьем. Теперь все само нормализуется...
Под скептическим взглядом она замолчала.
— Метресса Ирриана, либо терапия со мной, либо мастер-менталист, чтобы удостовериться в отсутствии негативных последствий.
— А вы?
— Не вижу этого в силу специфики своего дара.
— Печально.
— Не скажите, не хотел бы я быть менталистом.
— Понятно, тогда в субботу? — решила она уточнить время.
— Мы договаривались на вторник.
— Точно. Забыла, — очередной скептический взгляд в ответ, пришлось извиняться, — меня смущает такая степень нашей близости. И во вторник жертвоприношение намечается...
Улыбка аспиранта пробудила стойкое желание незаметно нырнуть под стол, чтобы его взгляд остановился на ком-то другом. К несчастью, этот метод не работал.
— Ваша психика себя бережет от неконтролируемого вами воздействия, это правильно и нормально. Большая часть пациентов со второго — третьего сеанса начинает отслеживать эти влияния, так проще жить и смириться с нужностью терапии. Но вам, Ирриана, несколько проще, воздействие вы не ощутите, спектр способностей иной, зато Страж отлично умеет отсеивать все лишнее. Кстати, для этого я вас и искал — требуется, чтобы мастер Эзра сместил настройки защиты. Прошлый сеанс из-за сопротивления Стража дался мне так нелегко.
— Он не будет вам мешать воздействовать на меня? — с сомнением переспросила Ирри.
— Да. Не волнуйтесь. Как только попробую пробудить сознание кактуса, Страж мгновенно атакует, эти вещи отследить легко.
— Да, но... мастер Гектор, я вам, безусловно, доверяю, но небольшими воздействиями можно добиться не меньше разрушений, чем простым ударом табурета по голове.
— В теории да, но на практике маловероятно. Скажу честно, мы проведем не так много сеансов, чтобы привести к подобному результату.
— Тогда смысл терапии? — осторожно выразила она свое мнение.
