А ведь путешествие так хорошо начиналось! В утреннем небе, чистом от облаков, парили птицы, ветерок трепал полы плаща, и душа радовалась в предвкушении интересного, долгого путешествия, в котором ОНИ будут одни. Разве можно придумать ситуацию лучше, что бы признаться в своих чувствах?
Корабль надежд, идущий на всех парусах, с треском разбился об айсберг реальности, воплощением которой стали два десятка воинов, появившихся, словно из под земли. Это был личный отряд Циана, который в отличии от остальных "банд", носил гордое название "свита". Каждого бойца в отдельности, называли "ворон", и все думали, что это из-за черного цвета костюмов и плащей, а Мире, представился случай узнать правду о происхождении этого самоназвания.
Циан вышел из туннеля, в сопровождении Берта и Грима, которые получали подробные инструкции, а деятельности общины, во время отсутствия атамана. По выражению лиц колдуна и разбойника, было понятно, что они прекратили усваивать информацию, много часов назад, и теперь просто кивали, показывая свое согласие, что бы не говорил командующий.
— вы идиоты? — Лицо мага внезапно стало похожим на морду волка.
— угу. — Одновременно кивнули оба подчиненных, раньше, чем до них дошло, что они услышали.
— я не сомневался в этом. Просто подтвердил свое мнение. Если хоть один пункт из перечисленных, не будит, выполнен к моему возвращению, то ты Грим, будишь, превращен в лича, и тогда точно никогда не отклонишься от выполнения приказа. Берт, хоть я тебя и уважаю, но быть тебе упырем, который прослужит еще много лет, прежде чем его уничтожит какой ни, будь рыцарь. А теперь, исчезните с глаз моих.
Обоих временных управляющих, как ветром сдуло. Только топот ног, еще некоторое время доносился из зева туннеля. Сам маг, как всегда закутанный в коричневый плащ, с капюшоном, закрывающим половину лица, повернулся к ожидающим приказов бойцам.
Свита, в которую входили пять темных эльфов, пять орков, девять человек и один гном, построилась в ровную шеренгу. Их лица своей выразительностью, мало отличались от лиц химер, охраняющих вход в подземный зал. Длинные черные плащи, прекрасно скрывали арсенал, которого хватило бы, что бы вооружить небольшую армию.
— ваша задача, следить, запоминать, убивать посторонних. Старайтесь оставаться никем не замеченными. — Вот и все распоряжения, которые отряду отдал Циан.
— будит исполнено. — В один голос, ответили бойцы.
Дальше прошло нечто необычное, два десятка мужчин, довольно крупных, обвешанных оружием, оснащенных магическими предметами, уменьшились в размерах, и превратились в настоящих воронов. Угольно черные перья, острые когти на лапах, красные угольки глаз. Если не считать глаза, то это были вполне нормальные птицы. Ни следа от амуниции не осталось.
Вороны продолжали действовать синхронно, подпрыгнув, замахали крыльями и унеслись в небо. Ходили слухи, что Циан тренировал свою свиту, даже более жестоко, чем учеников, выбив из бойцов чувство свободы воли, заменив на совершенную покорность. Вместе с этим, исчезли все понятия о морали, чести, гордости, справедливости, осталось лишь одно желание, исполнять приказы атамана. Даже привыкшей ко многому Мире, становилось не по себе рядом с этими существами, еще не мертвыми, но уже и не живыми.
— теперь ты, первая ученица. — маг растянул губы в змеиной улыбке. Его голос звучал слаще меда, мягче звуков лиры, но непременно оставлял привкус яда. — Не думай, что тебя ждет легкая прогулка, в дороге мы продолжим тренировку. В качестве твоего задания, будит преодоление дистанции, с моей скоростью. Даже если ты упадешь, сломаешь ногу или шею, не беспокойся, я не дам тебе умереть, обязательно вылечу, а затем накажу, жестоко накажу за неуклюжесть.
А потом был бег, сперва не очень быстрый, по ровным тропкам, а затем, пришлось скакать по камням, перепрыгивать через ущелья, прыгать по выступам гор. На сон выделялось не более пары часов в день, на твердой земле, без возможности развести нормальный костер, умыться, или утолить голод. С едой вообще стало туго, припасы частично съелись, а частично пропали, упав в реку. Иногда, когда голод становился, нестерпим, приходилось, есть насекомых, грызунов, или пойманных птиц, которых так же было очень мало, а время для охоты, нужно было выделять из времени на сон.
Дни тянулись за днями, тело ужасно болело, силы истощались, мысли становились все проще и короче. Постепенно, забылось незримое присутствие двадцати воронов, необычайно далекими стали воспоминания о жизни в общине, других учениках, собственных подчиненных. Жизнь свелась к трем простым действиям, бежать, спать, есть. Иногда, совмещались бежать, и есть, а пару раз, бежать и спать. Правда эти опыты оканчивались болезненными падениями и разного рода травмами, а затем еще и ударом слабой молнии, слегка подпаливающим шкуру.
— вставай!
Голос Циана, ворвался в измученный разум. Тело подчинилось раньше, чем разум осознал приказ. В глазах поплыли разноцветные круги, ноги подкосились, а руки привычно сложились в нижний блок, защищая живот от удара кулаком.
— за мной. — Циан был не многословен, а выглядел свежим и полным сил, как будто и не проделал тот же самый путь, что и Мира.
Солнце еще не поднялось, в небе светила серебряная луна. Холодный воздух обжигал легкие, но даже он не был способен разогнать чувство усталости, из-за которого собственное имя, казалось странный непривычным звуком.
Время перестало существовать, день или ночь, это уже не имело значения. Циан перестал давать время на сон, только его спина мелькала впереди. Очень много раз, Мира падала и поднималась, что бы бежать и снова падать. Даже боль, перестала доходить до сознания, укутанного густой пеленой беспамятства. Так продолжалось несколько дней, сколько точно, измотанная ученица не могла сказать.
Все изменилось очень резко и неожиданно, как будто зажгли светильник в темной комнате, и свет пролился на мысли, спокойно отдыхающие во мраке. Тело наполнилось невероятной силой, усталость ушла, ей на смену пришла легкость, ощущение полета, пьянящее чувство свободы. Со спины словно упал огромный булыжник, придавливающий к земле. Обострившиеся зрение слух и обоняние, за мгновения давали больше информации, чем раньше за минуты.
Из горла вырвался смех, радостный и совершенно незнакомый. Собственный голос звучал слишком громко, чуть хрипло. Лицо обернувшегося Циана, выразило удовлетворение, как будто именно этого он ждал столько времени. Капюшон был откинут, и красные глаза, сверкающие, словно два рубина, притягивали к себе взгляд, подавляя волю и желание сопротивляться.
— догоняй. — Прозвучал голос учителя, словно он стоял за спиной и шептал Мире на ухо.
Девушка ускорилась, легко перескакивая валуны, не задумываясь, выбирая кротчайший путь, при этом ступая только на надежные выступы и камни. Несколько раз, она равнялась с учителем, а один раз вырвалась вперед, хоть и не знала, куда точно они направляются. Детская радость, полностью захватила душу, и не было ничего более интересного, чем "играть в догонялки", с таким родным и суровым Цианом, который был то ли братом, то ли отцом, то ли возлюбленным.
Солнце успело закатиться за горизонт и снова подняться, а они продолжали бежать по вершинам гор. Избегая высоких пиков, покрытых снегом, Мира и Циан, продвигались на север, постепенно смещаясь на запад.
Чьи-то руки, мягко, но настойчиво, схватили Миру за плечи, завели ее руки за спину, затем одна освободившаяся рука неизвестного, обхватила талию, и девушка в считанные секунды, оказалась опрокинута на спину, и прижата к холодному камню. Отчаянно дергаясь, она пыталась вырваться, а перед взором, все заплыло красной пеленой. Когда губ коснулось нечто твердое, холодное и мокрое, еще ничего не поняв, она начала пить льющуюся жидкость.
— умница, ты у меня просто молодец... — Ласково, не меняя интонацию, словно мантру, произносил Циан. Одной рукой он держал глиняный кувшин, из которого вытекал густой сладкий напиток красного цвета, а другой гладил ученицу по голове. — Ш-ш-ш, не волнуйся, все хорошо.
Мира продолжала пить, пока кувшин не опустел, и только потом, переведя дыхание, смогла оглядеться по сторонам. Пейзаж был совершенно незнакомым, хоть горы никуда и не делись.
Солнце клонилось к горизонту, небо частично закрывали серые тучи, кажущиеся намного ближе, чем обычно. На востоке, возвышались исполинские пики скал, на север и юг простирались горы пониже, а далеко на западе, создавалось ощущение, словно неведомый великан, отрезал от земли кусок, оставив крутой обрыв.
— там, край света? — Мира испугано глянула на Циана, вновь почувствовав себя слабой и беззащитной девочкой.
Маг, услышав в голосе ученицы нотки суеверного ужаса, рассмеялся от всей души.
— ты не поверишь, но эти же самые слова, я произнес, когда шел с учителем этой дорогой. Нет, там не край света, там начало нового мира, неизведанного никем из тех, кто живет по ту сторону гор. Этот мир, опасный и прекрасный, всегда манил меня своими чудесами и богатствами, но я еще слишком слаб, что бы пытаться покуситься на него. — Циан вздохнул, тяжело, борясь с нахлынувшими воспоминаниями. Когда он заговорил, из голоса ушла вся сила, а плечи, устало опустились. Даже взгляд красных глаз, стал тусклым и рассеянным. — Завтра, мы отправимся в новый мир. Идти осталось недолго, пару дней, а времени достаточно, что бы завершить некоторые дела. Запомни главное, тем, мы не являемся обладателями силы, мы даже не средний уровень, и что бы выжить, должны вести себя осторожно, постоянно следя за речью, жестами, и даже взглядами. Не трогай ничего, без моего разрешения, даже если это обычный камень, или очень красивый цветок.
Маг выбросил кувшин, который разбился на дюжину осколков. Воздух перед Цианом исказился, и, запустив руку в получившуюся воронку, он извлек толстое шерстяное одеяло, за ним подушку, а потом буханку хлеба, кусок сыра, еще один кувшин с напитком, на этот раз стеклянный.
— ешь, пей, отдыхай.
— а ты? — Удивилась Мира.
— не спорь. — Беззлобно огрызнулся маг, и, оставив рядом с ученицей извлеченные из воздуха вещи, покачивающимся шагом отошел в сторону. Тут же к нему слетелись вороны, и Циан начал что-то им говорить.
Жадно вгрызаясь в хлеб и сыр, Мира запивала это сладким напитком. Живот в итоге набился под завязку, надувшись и став плотным как барабан. Завернувшись в одеяло, она положила голову на подушку и закрыла глаза. В голове перед забытьем, пролетела веселая мысль, "не хватает только поцелуя в лоб на ночь".
Утро настало как всегда, слишком рано, а вот пробуждение, оказалось более приятным, чем обычно. Вместо пинка, или слабой молнии, Циан просто тряхнул ученицу, сжав пальцами плечо, до состояния онемения руки. Открыв глаза, Мира чуть было снова их не закрыла, увидев самое необычное существо, за всю свою жизнь. Это был дракон.
Огромный крылатый ящер, лежал на животе, поджав под себя лапы, обвернув вокруг себя длинный хвост. Чешуя, землистого цвета, с красными и синими вкраплениями, блестела в рассветных лучах. Длинные острые шипы, росли вдоль позвоночника, и на сгибах суставов. Из пасти, в которую целиком мог бы поместиться годовалый теленок, торчали клыки, похожие на кривые сабли. Голову венчали два загнутых рога, а крупные глаза, с узкими зрачками, смотрели спокойно, с некоторой долей презрения ко всему вокруг.
"как только такая громадина, смогла очутиться здесь, не разбудив при этом меня?".
Циан не вдавался в объяснения, указал на кувшин и большой кусок пирога, и отошел в сторону, встав прямо перед мордой дракона. Он был похож на мелкого грызуна, замеревшего перед огромным ленивым котом, который никак не может решить, поднять ли лапу, что бы прихлопнуть жертву, или продолжить неподвижно валяться на солнышке.
— это твой ученик? Аура слабовата, энергии мало, да и сам этот зверь, какой-то хрупкий на вид. — Изрек дракон, кинув на девушку ленивый взгляд. — Ты, когда шел на ритуал взросления, и то выглядел более впечатляюще. Помнится, увидев меня, зеленоволосый мальчишка, попытался выбить мне глаз шаровой молнией, откатываясь за ближайший камень. Вот смеху было, ты тогда еще запутался в собственной одежде.
— да, счастливое было время, ни о чем не надо думать, переживать, ничего решать. Жаль, закончилось все это несколько раньше, чем я рассчитывал.
— сам хотел убить старика?
Циан усмехнулся.
— а это было настолько очевидно?
— вообще-то, твой учитель, сам подводил тебя к этой мысли, хоть и считал тебя слишком мягкотелым бездарям, который никогда не добьется успеха. Ненависть и желание отомстить, прекрасные мативаторы для птенцов.
Маг уселся на камень, настроение его было приподнятым, глаза блестели азартом.
— какие новости в мире, чем можешь порадовать?
Дракон закрыл глаза, глубоко задумался.
— юные говорят, что в городе колдунов собираются детеныши. Через несколько дней, начнется ритуал взросления у обладателей силы. Маленькие воины, напали на гнездо двулапых ящеров, и умудрились убить главного самца. Обезьяны вытеснили от хрустального озера, стадо длинношеих. Пожар уничтожил лес белых деревьев. Пророки говорят, что через сотню лет, алмазные горы начнут изрыгать огонь...
— стой, не надо забегать так далеко. — Циан прервал гигантского ящера, словно старого приятеля. — Не знаю, доживу ли то этого красочного дня, да и про обезьян мне по правде знать не обязательно. А вот лес жалко, красивое было место. Ладно, Файло, нам пора выдвигаться.
Дракон лениво поднялся на лапы, и, расправив крылья, в последний раз глянул на Миру.
— надеюсь, этот детеныш переживет взросление. Передавай привет злому охотнику, мои сородичи скучают без его нападений.
Ящер подпрыгнул, совершенно без звуков, даже когти не скрипнули о камни. Крылья раскрылись с тихим хлопком, и массивное тело стремительно унеслось на запад.
— ну что, детеныш? Вставай, пора отправляться.
Циан первым двинулся к обрыву, Мира успела сделать пару последних глотков, и, жуя на ходу, догнала учителя у самого края. Ее взору открылся потрясающий вид, на бескрайние равнины, леса и озера. Стада длинношеих существ, отдаленно напоминающих драконов, сновали по этим землям, а за ними, неотступно следовали ящеры, поднявшиеся на задние, длинные и мускулистые лапы. На опушке леса, состоящего из длинностволых, пышнокроных деревьев, расположился стеклянный купол. И дикая природа, простиралась так далеко, насколько хватало глаз, а об истинных размерах увиденного, можно было судить весьма неуверенно, так как внизу виднелись маленькие горы, поросшие зеленью, которые были ниже некоторых деревьев.
— когда мы окажемся внизу, сперва ты начнешь чувствовать себя букашкой, но быстро привыкнешь. Люди здесь такие же, как и у нас, разве что сильнее, во всех смыслах, и предпочитают оставаться в постоянном соседстве с опасностью, что бы не стать слабыми. Вот это и есть единственная причина, почему наш мир, остался не захваченным здешними народами. А теперь, пора учиться летать.
