Я специально решил напомнить присутствующим о своей официальной версии посещения Петрограда как торгового агента компании "рога и копыта", так я про себя называл то, чем по документам и обязан был заниматься.

— Если разрешите, то я немного покомандую.

И я, неожиданно для всех, а для себя так и в первую очередь, решил воспользоваться моментом и закрепить, начинающие прорастать ростки деловых взаимоотношений, общим делом. Не давая времени на размышления, стал отдавать распоряжения в виде поручений, закрепляя связь между заинтересованными лицами и лишая их повода отказаться от сотрудничества:

— Сбор людей и имущества возьмет на себя Софья Сергеевна, Ильинскому поручим подготовить два-три вагона под груз и вагон для перевозки людей. Он знает, как это сделать, во Франции ему частенько приходилось решать подобные дела при перевозке грузов. Я думаю, что и здесь, до порта Архангельск, он сможет обеспечить нас подвижным транспортом. Ольга Владимировна даст телеграмму своему представителю в Архангельске на приобретение в свое частное пользование морского лесовоза. Причем предупредив того, чтобы это было сделано в кратчайшие сроки. И желательно пункт приписки корабля иметь любой, но только не Российский. Ну и документы соответствующие подготовить. Вам Николай Христофорович надлежит кроме своих сборов как можно быстрее выдать деньги за усадьбы Игнатьевых и частные домовладения Софьи Сергеевны, как и обещали в виде золотых рублей. Павел Алексеевич возьмет на себя задачу обеспечения сохранности имущества, он может вместе с поручиком Вихровым нанять людей способных осуществлять охрану будущего железнодорожного состава, вернее трех вагонов. Я имею в виду и охрану ближайших родственников. Кстати, Павел Алексеевич, я что-то не видел в последнее время поручика, он все так же с нами или остается в городе?

— У него кое-какие личные дела есть, поэтому я его отпустил, а так он с нами, вернее со мной возвращается в Париж. Тем более все, что нужно было здесь решить, мы уже выполнили, остались небольшие мелочи, но я думаю, они нам не помешают заниматься сборами к выезду.

Ни он, ни другие, даже словом не выразили свое неудовольствие тем, что я взял на себя инициативу, наоборот они как-то приободрились и посыпавшиеся советы, и предложения были подтверждением, что я принял верное решение. Взяв на себя полномочия распоряжаться, тем самым, освободил всех от сомнений и страхов решать их самим, а намечая каждому конкретную задачу по подготовке к выезду, отсекал тем самым возможность передумать. Я особо-то и не рвался в руководители на данном этапе, но видя, сколько сомнений и нерешительности присутствует в разговорах и как при всей их энергичности и знания дел не могут решиться пойти на конкретные действия, принял все на себя. Мне не привыкать, командовать, и ответственности я никогда не боялся.

Глава 19

Страх не успеть собраться вовремя и свалить за бугор, до окончательного закрытия границ в связи с грядущими переменами в стране подгонял моих новых соратников. К тому же, я постоянно его поддерживал в них, добавляя страшилки в виде новых прогнозов, якобы приходящих ко мне во сне. Вспоминая известные факты этого периода, старательно рассказывал, при этом специально сгущал краски, желая подтолкнуть и ускорить процесс сборов. Мне помогло известие, что в России создано пусть и временное, но уже коалиционное правительство во главе с князем Львовым, которое сразу же начало выпускать одно за другим указания, изменять действующие законы на другие в основном запрещающие или приостанавливающие прежние. Короче та самая чехарда, которая впоследствии привела к возможности создания нового правительства республики под управлением Керенского.

Зная, что и в Архангельске события разворачиваются примерно по тому же сценарию и там имеет место быть точно такое же непонимание в вопросе: "что делать?" у местных управителей — старался предупредить о возможных трудностях по прибытию в порт. Особенностью в тех краях было не двоевластие как в Петрограде, там чуть ли не все существующие партии, известные на настоящий момент, старались заполучить возможность провозгласить себя новой властью, невзирая на то, что вроде как уже в стране есть, кому руководить. Вооружались различные отряды, якобы для охраны новых вождей и членов их партий. Расстрелять могли просто по глупости, утверждая, что сделали это в интересах революции. В такой нервозной обстановке можно было добиться разрешения, выйти с акватории порта от одной, руководящей городом группировки, и тут же получить облом от начальства самого порта. Разобраться в этом бедламе предстояло мне, никто из моих новоявленных друзей даже представления не имел, как нужно действовать в таких условиях.

В суматохе дел я совсем упустил из вида, что отсутствие поручика Вихрова может стать новой проблемой, причем не столько лично нашей, сколько будущей истории. Убрав Троцкого, оба, и Павел и Вихров, увидели в этом возможность изменить естественный ход развития событий. Хотя насчет поручика я сомневался. Вряд ли тот догадывался, по какой причине ликвидировали Троцкого, он просто выполнял приказ графа. И моя доля вины в этом присутствует. Именно я заронил в мозг Павла мысль о возможности изменить судьбу России, применив терроризм по отношению к наиболее значимым в будущем личностей. Ладно бы только в этом, но я не успел его предупредить, что бездумные акции могут привести горячо им любимую Россию вообще к краху. Кто знает, каков будет результат, что дадут в конечном итоге спонтанные убийства? Вывод сам напрашивался и не весьма лестный в отношении моих явно непродуманных планов, подобная практика может привести к непредсказуемым последствиям, и не уверен, что в лучшую сторону пойдет развитие истории. Одно дело убрать из нее такую личность как Гитлер, тут даже говорить не о чем. Хотя и это может ничего не изменить. Не будет Гитлера, появится Муссолини или еще какой-нибудь чокнутый, которому захочется стать повелителем всего мира. Крохотные уколы типа убийства Троцкого или того же Гитлера для общего направления истории явление масштаба укуса комара, волдырчик на теле и он не критичен, и ничего кардинально не изменится. Точно не знаю, но думаю, так и есть, хотя буквально недавно думал по-другому, уверен был, в подобных действиях есть определенный смысл. Выходит, непоследовательным человеком стал, меня, оказывается, пугает непредсказуемость результатов.

Я, рассуждая над возникшей в моей голове непонятно с чего проблемой, уже понял — сам себя загоняю в угол. Только недавно именно подобные действия считал основными для своей миссии. В настоящий момент пытаюсь остановить человека, конкретно претворяющего в дела мои идеи. К тому же не заморачивается мыслями, к чему может привести такое рвение. Он просто делает дело и тем самым вносит свой посильный вклад в реализацию наших планов. Вероятней всего подобные мысли мне навеяны возникшим пониманием — простым подходом к истории можно дел натворить..., ого-го каких, и сам черт в итоге не разберется. В результате может получиться, когда моя история Мира при сравнении с той, в которой произойдут перемены от нашего вмешательства, будет выглядеть намного благополучней.

А когда увидел появившегося Вихрова с перевязанной бинтами левой рукой, то, несмотря на заверения Павла уже не сомневался, результатом ранения поручика послужила авантюрная идея его начальника. Я попросил у Павла отчета, упирая на недопустимость военному человеку действовать самовольно без приказа сверху.

— Крис, я что-то не припомню, мы выбрали старшим нашей команды тебя? Я, конечно, согласен, ты проинформировал нас с братом о предстоящих событиях, но это еще не говорит, что именно ты станешь нашим руководителем. Но даже если и так.... Прикажете за каждым разом по команде обращаться? Так, мол, и так, желаю изничтожить нехорошего человека. Разрешите действовать? А как быть, если обстоятельства диктуют проявить самостоятельность? Допустим, я взял на себя ответственность и дал команду на уничтожение одного из известных тебе преступников перед людьми. Мне известно о нем стало благодаря твоим рассказам, совместно решили — заслуживает, чтобы его десять раз казнили. Случай представился. И я значит должен еще раз у тебя уточнить, надо ли исполнять приговор? Мне кажется, неверный ход. Мы же обговаривали наши действия, и такой вариант предусматривался. Решили — подобное действие приведет к результату, который нам и нужен. Меньше будет трупов в дальнейшем. Именно это и ставили себе задачей в нашей деятельности, ты же сам говорил — убрав ублюдка сегодня, спасем большое количество людей в будущем и тем самым создадим предпосылки к изменению негативных моментов в будущей истории государства.

— Да, верно, я говорил. Но посуди сам, это же не повод уничтожать всех подряд. Таким методом можно вообще непонятно к чему прийти.

Я видел по его реакции на мои слова, что убедить в обратного этого человека мне сразу уже не удастся. И если честно, то я попросту испугался. Я думал, да что там, уверен на все сто, я прав и ставлю себе задачу в новой своей ипостаси реальную, и желание переделать, если не Мир, то хотя бы изменить участь России таким способом верное, но не мог предположить, насколько выйдет трудно выполнимым. Морально трудным. Как оказалось не легкое это дело — брать на себя ответственность решать — оставить человеку жизнь или лишить. Я не прокурор, и даже не судья, это для них плевое дело, им по долгу службы дано право помиловать или казнить человека. И пусть я знаю — дрянной человечишко, заслуживает смертного приговора, но все одно не по себе как-то. И самое главное — не знаю, к чему приведет смерть раньше отпущенного ему срока. Но уже поздно каяться, факт налицо, свершилось действие и не абстрактное, а конкретное дело. Выходит, я уже иду по новой дороге, и это не скопированное повторение истории, что-то другое, измененное. Невольно возникает вопрос: — как мне понять, не натворим ли мы новых ошибок? Страшно становится от таких мыслей, еще к тому же впутываю других людей, уверяя их в своей правоте. Может пока не поздно пересмотреть намеченные планы? Или просто не привлекать никого, мне пригрезилось самому и выполнять?

Импровизируя по ходу разговора, весь в сомнениях я решил привести нужные в понимании важности сегодняшней ситуации примеры:

— Полковник, как вы отнеслись к убийству вашего отца революционерами? Кому это было нужным? Оно каким-то образом повлияло на ход развития истории?

— Ты сейчас наступил на мою рану своим сапогом. Это убийство! Причем считаю, виновный в нем никакой не революционер, а обычный маньяк. Террориста приписали к революционерам, но тот даже представления не имел во имя чего пошел на преступление. Он выполнял заказ, и я знаю чей. Внушили человеку необходимость сделать выстрел. Убедили что, убив видного политического деятеля, он тем самым поможет народу понять, как нужно действовать. Конкретной цели в покушении не было. Лишь потом газетчики придумали и раздули, выдвигая свои версии и причины убийства. Я понимаю, что ты этим хотел сказать и полностью разделяю мнение — не всегда убийство человека может повлиять на будущее, согласен полностью. Хотя доля сомнения есть, просто мы не можем знать конечный результат. Твой пример — единичный, и узконаправленный, и дело обстоит несколько иначе, мы благодаря твоим знаниям о будущей истории России можем изменить ее ход, ликвидировав явно неугодную личность. И я, и мой брат доверились тебе и думаем, что ты не укажешь на человека с целью уничтожения только из-за того, что его потомок каким-то образом помешал в твоей прежней жизни. И даже заказа не делал, просто рассказал, чем опасен этот человек в будущем.

Чувствую, заронил в его душе сомнения, мало мне своих, теперь и Павел станет изматывать ими себя.

— Хорошо, что ты понял, на всякий случай приведу еще пример. Вот в 1906 году убили министра Столыпина, вероятно, ты Павел Алексеевич, в курсе про его попытку сделать переворот в экономической жизни России? Напомню, Петр Аркадьевич убит, как я их называю, террористами, до революционеров они явно не дотягивают, тем более никто из них и не взял на себя ответственность за содеянное. Но я не об этом, я хочу сказать, что его реформы могли предотвратить сегодняшнюю революцию. Хорошо известно — одной из причин нынешних событий явился земельный вопрос, Столыпин, на мой взгляд, проводя в жизнь свою реформу по упорядочению этого насущного для всей России вопросу, мог стать катализатором сегодняшних событий. Ты согласен со мной?

— В какой-то степени — да, но если честно, то непонятно к чему нужен этот пример, это тебе ясно, а тем, кто его убил без разницы что там, в будущем мог предложить Столыпин, им было достаточно сделанного.

— Просто я думаю — не следует уничтожать поголовно всех политических и общественных деятелей современности, никто не знает, какие последствия придется расхлебывать.

— Но ты-то в курсе, и знаний, представленных про этих деятелей вполне достаточно, чтобы решить их судьбу, а значит и судьбу моей Родины.

— Ты Павел пойми, в таком случае есть вероятность превратиться в обычного убийцу, прикрывающегося высокими словами о благе для людей. Не задумываясь о возможном заблуждении, не имея возможности предвидеть последствия, сотворишь не благо для будущего, а беду. Я и сам до этого придерживался подобных взглядов, но подумав, пришел к выводу — такого порядка устремления приведут лишь к еще большей путанице в истории России и вряд ли подобные действия помогут избежать многомиллионных жертв. Я не отказываюсь от проведения акций по ликвидации определенных лиц, но только по самым ярким представителям человечества, от которых будут в будущем одни неприятности.

— Ну и зачем тогда было городить весь этот план, рассказывать нам с братом кто во всем нехорошем для России виноват, да и сам ты со своим знанием будущего, зачем оказался в нашем мире? Объясни. Ты во мне вызываешь чувство, что сам не понимаешь, для чего ты тут появился, но ты должен уяснить — поздно менять приоритеты, даже если ты и не станешь продолжать свою деятельность, или исчезнешь каким-то образом, то мы с братом уже не остановимся. Продолжим убирать ту сволочь, что мешает сегодня и в будущем жить мирно, без ожидания бедствий для России. Хотя ждать и не приходиться. То, что творится в России уже поруха. Касается не только нашей семьи — это дело всех, кто неравнодушен к судьбе империи. А для меня Россия — это все чем я в жизни дорожу. Мой дом, семья, березки на опушке леса, милые взгляду степные просторы.... Да что там говорить — словами всего не выскажешь. Это в каждом из нас сидит, в том числе и в тебе тоже, иначе ты не стал бы сразу, как появился в нашем мире, искать возможность сохранить его и даже улучшить, убрав виновников творимого ими беспредела в будущем.

Мы еще долго мусолили эти понятия, все-таки ни он, ни я не были простыми исполнителями, или как в наше время обзывали подобных службистов в армии — "солдафонами", и которым было достаточно одного приказа чтобы, не раздумывая идти и выполнять полученное задание. Есть категория людей, для которых ничего святого в мире, где они проживают, нет, и таких, к сожалению, миллионы. Уверен, ни я, ни граф в их число не входим. И нет необходимости поддаваться сомнениям. Ни к чему хорошему не приведет подобная нерешительность. Решил, что нужно убирать будущих виновников массовой гибели людей, значит так и должно быть. Само по себе в мою голову это понимание, вернее план, не мог прийти, наверняка он заложен в мои мозги теми силами, что перекинули сознание из будущего. Именно понимание истории дает право решать, кого миловать, а кого наказывать. Мне, но не другим. Отсюда и следствие — необходимо добиться, чтобы никто из нашей команды не проявлял слишком много инициативы без моего благословения. И судя по внешнему виду Павла в ходе профилактической беседы, во всяком случае, мне показалось, он проникся и не станет впредь ее проявлять.