Одиннадцатый император

На Ланте Сейшиле одето простое хлопковое кимоно нежно-синего цвета. За пояс заткнут вакадзаси. Рядом, на специальной подставке, покоится катана. Мужчины рода Сейшил давно получили право носить пару мечей. Другое дело, что они совершенно не умеют ими пользоваться. Да и не хотят уметь. Несомненно, Лант Сейшил доверенное лицо своего отца, но, неужели, настолько, что теперь именно он ведёт денежные дела?

В этом году Навилу Сейшилу исполнилось шестьдесят восемь лет — возраст более чем преклонный. Для сравнения, тассунарские крестьяне редко доживают до пятидесяти. Хотя, с другой стороны, среди жителей островной империи хватает долгожителей в возрасте девяносто и более лет. До Саяна дошли слухи, что Навил Сейшил отошёл от активных дел. Теперь по большей части он советник для своих сынов. Хотя, конечно же, его авторитет среди нандинских менял никуда не делся.

— Добрый день, уважаемый, — Саян вежливо поклонился. — Я пришёл к уважаемому Навилу Сейшилу согласно предварительной договорённости.

— Да, да, я в курсе, — Лант Сейшил кивнул в ответ. — Вас сейчас проводят.

Лант Сейшил хлопнул в ладоши, просторные рукава его кимоно всколыхнулись волнами. Дверь в стене тут же сдвинулась в сторону. Немолодой слуга склонился в вежливом полупоклоне.

Удивительно, Саян в очередной раз покосился по сторонам. Навил Сейшил — один из богатейших жителей Нандина. Ну, среди менял и торговцев он точно самый состоятельный. Однако его дом не кажется чрезмерно богатым и тем более роскошным. Может показаться, будто здесь живёт большая семья успешного лавочника или ремесленника.

Тассунарцы не любят загромождать жилое пространство мебелью. Комнаты в доме Навила Сейшила почти пусты. Гладкие стены и начищенные до блеска полы. Циновки самые простые, из соломы или камыша. Деревянные рамы, что разделяют внутреннее пространство дома на комнаты и коридоры, обтянуты самой обычной бумагой. Лишь изредка в небольших нишах можно встретить икебаны, художественные композиции из сухих веток, травы и цветов. На стенах и столбах никакой позолоты или хотя бы яркой росписи. Единственное, что выдаёт богатство хозяина дома, так это адрес. На Имперском проезде, на центральной улице столицы, бедных лачуг быть не может по определению.

Чистенькие коридоры и комнаты всколыхнули давние воспоминания, Саян грустно улыбнулся. В своё время в этом самом доме ему пришлось начинать со слуги самого низкого звания из разряда "подай, принеси, убери, выброси". Бог знает, сколько раз ему пришлось натирать полы в этих самых коридорах, а так же ночевать здесь. Только в очень богатых и роскошных тассунарских домах у слуг бывают личные комнаты. И то только у самых близких к "телу" хозяина.

По левую руку осталась личная комната Навила Сейшила. Удивительно, но молчаливый слуга привёл Саяна на второй этаж, в просторную комнату, что больше похожа на веранду. Ставни на одной из стен сдвинуты в сторону. Из своеобразного окна открылся великолепный вид на Нандинский залив. Ещё дальше, за зелёной гладью воды, угадывается каменный мыс и выход в море Окмара.

Слуга так и не проронил ни слова, лишь молча задвинул за Саяном деревянную дверь.

— Добрый день, уважаемый, — Саян низко поклонился, на мгновенье лоб коснулся прохладной половой доски.

— И тебе добрый, Саян-издатель, — голос Навила Сейшила заметно ослаб, но не потерял былого величия.

Саян распрямил спину. Пусть Навилу Сейшилу скоро исполнится семьдесят лет, однако на древнего старика он не похож. По крайней мере, внешне он ещё вполне крепкий и здоровый. На круглом лице уважаемого менялы лишь несколько более резко обозначились морщины, а на коже прибавилось пигментных пятен. Глубоко посаженные глаза смотрят всё так же строго, внимательно и чуть напряжённо. Кимоно из хлопка нежно-синего цвета выглядит так, будто его только что погладили. Как и полагается самураю, вакадзаси, короткий меч в чёрных ножнах, заткнут за пояс. Рядом, на деревянной подставке, покоится катана.

Возле уважаемого менялы сидит Имир Сейшил. Старший сын Навила Сейшила словно более молодая копия. Точно такое же круглое лицо и глубоко посаженные глаза. Вот, только, взгляд ещё не приобрёл такой же строгости и настороженности. Похоже, Имир Сейшил сознательно подражает отцу. Иначе никак невозможно объяснить, что и на его плечах точно такое же хлопковое кимоно нежно-синего цвета, а вакадзаси в чёрных ножнах на тот же манер заткнут за пояс. Даже подставка, на которой покоится его катана, словно брат-близнец другой, на которой лежит длинный меч его отца.

— Можешь присесть, — Навил Сейшил показал глазами на квадратную циновку напротив себя.

Разрешение получено, Саян тут же опустился на циновку, руки машинально расправили складки на подоле кимоно. Позавчера, в понедельник, Саян отправил Навилу Сейшилу письмо с просьбой принять его для очень важного разговора. Вчера днём слуга уважаемого менялы принёс приглашение.

Необходимые приветствия произнесены. Саяну разрешили присесть на циновку. Теперь остаётся только ждать, пока Навил Сейшил либо заговорит первым, либо разрешит Саяну озвучить цель визита.

— Не удивляйся, Саян-издатель, — мягко произнёс Навил Сейшил. — Для нашего серьёзного разговора я пригласил Имира, моего старшего сына и наследника. Ибо именно он ведёт все дела и, фактически, является главной семьи. Чтобы ты не сказал, чтобы ты не попросил или не предложил бы, прямо касается и его. Не исключено, что именно Имиру придётся расхлёбывать последствия. Как минимум, он имеет право присутствовать.

— Полностью с вами согласен и одобряю ваше мудрое решение, — Саян вежливо склонил голову.

Навил Сейшил всю жизнь был правильным менялой и торговцем, насколько подобное вообще возможно для того, кто сужает деньги под процент и торгует рисом, бумагой и книгами. Вот и в преддверии беспомощной дряхлости Навил Сейшил заранее передал все дела и связи старшему сыну. А то бывает, что важные люди тянут до самой своей смерти, но так и не успевают. После наследникам приходится судорожно перехватывать дела и связи родителя. Нередко при этом теряются и деньги, и влияние. Бывает, и не так уж и редко, что дела идут крахом вплоть до полного разорения. Навил Сейшил вполне доверяет сыну и поступает так, как полагается уважаемому и мудрому торговцу. Как говорят в Тассунаре, лучше остаться без рук и ног, нежели без родственников и связей.

— Четвёртого дня в мой дом приходили ёрики Северного префекта, — взгляд Навила Сейшила уставился на Саяна.

Ёрики — один из помощников префекта Нандина. Можно сказать, в дом Навила Сейшила наведался высокопоставленный полицейский.

— И что хотел уважаемый ёрики? — вежливо поинтересовался Саян.

— Он расспрашивал меня о книге "Иноземные договора"? Ты слышал о такой?

— Нет, витус, — Саян качнул головой. — Я всего лишь четвёртый день как вернулся из похода. Но, как мне рассказал Собан, ёрики с досинами приходили и в мою типографию. Они проверили склады и допросили работников. Вы же знаете простолюдинов: ни один из них не стал бы запираться и врать представителю власти. Хвала Великому Создателю, ёрики ничего не нашли, на этом всё и закончилось. Может быть вы, уважаемый, поведаете мне, что это за книга?

Отец и сын переглянулись. Если работники-простолюдины ни о чём не проболтались ёрикам, то это серьёзно.

— До сих пор точно не установлено, кто именно издал книгу "Иноземные договора", — Навил Сейшил заговорил вновь. — Но в ней напечатаны все без исключения договора с иноземцами, причём в полном объёме и на хорошем раномату. Вот почему подозрение в первую очередь пало на тебя, Саян-издатель, и на твою типографию "Свет знаний". Как у главного воспитателя одного из сынов нашего любимого императора, у тебя есть постоянный доступ в Императорский дворец.

Саян мысленно присвистнул. Все без исключения договора с иноземцами, да ещё в полном объёме и на хорошем раномату, на языке образованных тассунарцев. Неизвестный издатель дал в руки так называемых "людей высоких намерений" очень мощный аргумент для спора с властями. Саяну и в самом деле пришлось читать многие договора с иноземцами. После подписания любого из них императору, если он только настоящий самурай, полагается совершить сэппуку.

— Теперь мне понятно, почему власти Нандина проявили беспокойство, — Саян кивнул. — Но, смею заверить вас, это не я. У меня другие методы. Что, что, откровенно провокационные книги и черепичные листовки я никогда не печатал и не собираюсь этого делать впредь.

— А в чём заключается твой метод, — Имир Сейшил хитро прищурился.

Пусть Имиру Сейшилу больше сорока лет, но до мудрости и проницательности отца ему ещё далеко.

— Просвещение, витус, — Саян машинально поклонился. — Нашествие иноземцев вызвало к ним огромный интерес и ещё более огромную тягу тассунарцев к образованию. Я перевожу и печатаю большое количество иноземных учебников по самым разным наукам, начиная с математики и астрономии и до пособий по выращиванию огурцов. В последние годы тассунарцев всё больше и больше интересует художественная литература иноземцев. В этом и заключается мой метод: помочь тассунарцам перенять знания иноземцев и стать сильнее. Настанет момент, когда наша империя окрепнет настолько, что сможем дать отпор. И при этом, прошу заметить, я действую в рамках наших законов, а так же вовремя и в полном объёме плачу налоги.

Очень похоже на то, что маленькая речь пришлась Имиру Сейшилу по душе. Кричать от радости и хлопать в ладоши старший сын не стал, зато заметно расслабился и повеселел.

— Мы поняли тебя, Саян-издатель, — Навил Сейшил заговорил вновь. — А теперь рассказывай, какое дело привело тебя в мой дом.

Разрешение озвучить цель визита получено. Только, как обычно, в самый ответственный момент мысли испуганными тараканами разбежались по щелям. Репетируй, не репетируй, а всё равно придётся начать с импровизации.

— Витус, — Саян собрался с мыслями, — я пришёл к вам с просьбой дать ваше согласие на усыновление вашего сына Собана Сейшила. Вот уже больше двадцати лет он работает на меня. За эти годы он показал себя прилежным и честным работником. Ещё одиннадцать лет назад я сделал его младшим партнёром, но теперь этого мало. Я хочу, чтобы Собан стал моим наследником и продолжателем моего дела.

Настоящие самураи сумели бы сдержать эмоции, но только не потомственные менялы и торговцы. И не важно, что у каждого из них за пояс заткнут вакадзаси, а рядом на стойку уложена катана. От удивления лица Навила Сейшила и его старшего сына вытянулись. Но если в глазах отца мелькнула радость, то Имир Сейшил подозрительно нахмурился.

— Почему, Саян-издатель, ты до сих пор так и не женился? — Имир Сейшил подался вперёд, руки старшего сына упёрлись в колени.

Очень даже хороший вопрос и ещё более хорошо замаскированный упрёк. Больше двадцати лет назад Навил Сейшил прямо спросил, почему Саян так и не попросил руки ни одной из его дочерей. Как ни крути, а при любом раскладе войти в семью уважаемого менялы и торговца — идеальный вариант. С тех давних пор ситуация только усугубилась. У Навила Сейшила до сих пор не выдана замуж самая младшая дочь, Ярга, кажется. А у Имира Сейшила самая старшая дочь, Мояна, кажется, уже достигла брачного возраста. И вместо этого Саян просит официально усыновить самого младшего сына и брата.

— Витус, — Саян поклонился, причём так низко, что лоб стукнулся о доску пола, — тогда, двадцать лет назад, я отказался жениться на вашей дочери Жинге, дабы её не постигла печальная участь супруги банкрота. Но это была половина правды. Вторая половина заключается в том, что я, — Саян весьма натурально замялся, будто собрался признаться в тяжком преступлении, — я бесплоден.

Ни одна из ваших дочерей так и не смогла бы родить мне хотя бы одного ребёнка, хотя бы одного наследника, хотя бы девочку. Увы, — Саян всплеснул руками, — но это точно. Я проверял и пытался, причём много раз. По неизвестным мне причинам Великий Создатель не хочет, чтобы у меня были дети. Зато он послал мне вашего сына. У Собана уже четверо детей от жены и наложницы. Причём двое из них мальчики. Я чувствую себя дедушкой. Меня греет мысль и надежда, что сначала Собан, а потом один из его сынов, продолжат и приумножат моё дело.

В глазах Навила Сейшила засверкала радость, самая настоящая радость за младшего сына. Пусть уважаемый меняла ещё не дал официального согласия, но то, что он очень хочет его дать — несомненно. Если бы двадцать лет назад Собан не ушёл бы приказчиком к Саяну, то в доме отца его ждала бы незавидная судьба. Самые младшие сыновья даже самых богатых купцов вынуждены либо пускаться в "свободное плаванье", либо до конца жизни работать на старших братьев почти как наёмные работники с улицы. А тут такое дело!

Любой успешный торговец мечтает не просто сколотить большой капитал, накопить кучу денег и обзавестись большим домом. Нет. В самую первую очередь любой успешный торговец мечтает основать династию. Сам Навил Сейшил очень горд, что является внуком и достойным продолжателем Одафа Сейшила, который ещё в первой половине прошлого века перебрался из деревни в Нандин, занялся торговлей, а чуть позже принялся сужать деньги в рост. Семья, тем более династия, в жизни тассунарцев играют огромную роль. А тут один из сынов Навила Сейшила, фактически, станет родоначальником новой торговой династии.

— Лгать не буду, Саян-издатель: — Навил Сейшил улыбнулся, — твоя просьба очень понравилась мне. За двадцать с лишним лет ты прошёл большой путь от слуги-чернорабочего в моём доме до владельца собственной типографии и главного воспитателя одного из сынов нашего любимого императора. При такой хватке и уме у тебя есть более чем основательные шансы преуспеть и добиться ещё более впечатляющих успехов. Но! — Навил Сейшил поднял указательный палец. — Я хорошо тебя знаю, Саян-издатель. За возможность официально усыновить моего сына ты попросишь что-то ещё. Что именно?

Не в бровь, а в глаз. Саян наклонил голову. Навил Сейшил — очень проницательный человек. Благодаря чему он сумел не только сохранить голову на плечах, причём в прямом смысле этого слова, но и преуспеть.

— Вы знаете, чем закончился поход против мятежного даймё Гирчана Итагуна? — Саян вновь глянул на Навила Сейшила.

Можно было бы и не спрашивать. На лице уважаемого менялы отразилась вселенская грусть.

— Мне не известны подробности договора с фатрийцами, кроме самого главного: — тихо произнёс Навил Сейшил, — в казне нашего любимого императора нашлась только одна тысяча золотых кобанов. Остальные шесть тысяч золотых кобанов великий советник Нитван Лихтад, от имени императора, взял у меня и у других менял Нандина.

Чего и следовало ожидать, Саян машинально кивнул. Император и так должен менялам Нандина кучу денег. Сколько именно — страшно узнать. Свою долю компенсации фатрийцам Тогеш Лингау заплатил за счёт Навила Сейшила и других менял столицы. Отказать императору они не могли, точно так же, как потребовать вернуть все долги точно в срок и с положенными процентами. И где гарантия, что императору вновь не потребуется куча денег? А как он будет отдавать? Когда и каким образом? Хорошо, если золотыми кобанами. А если рисом? То по какой цене?