На комнату опустилась тишина, а затем, при очередном вдохе, грудь Старсвирла замерла. Подождав ещё пару минут, тёмно-синяя аликорница осторожно закрыла глаза бывшего величайшего мага истории, а затем усмехнулась, демонстрируя острые клыки, и направилась к шкафам с книгами.

— Где же ты?.. — нетерпеливо ворчала кобыла, просматривая один подписанный корешок за другим, пока наконец не остановилась на ничем непримечательной толстой тетради. — Вот и ты...

Прижав рукопись к груди, крылато-рогатая особа кинула взгляд на постель, где продолжало лежать тело старика и качнула головой. В следующую секунду тело гостьи окутала вспышка зелёного огня, которая опала безвредными искрами, оставив на своём месте совершенно посредственную земную пони серой масти с синими гривой и хвостом. Она спрятала свою добычу под подол платья служанки, хлопнула себя ладонями по щекам, подбежала к ложу и заголосила:

— Помогите! Кто-нибудь!.. Стража!

* * *

— Доброго утра, Ваше Высочество, — войдя в тренировочный зал широким шагом, изобразил церемонный поклон Джафар, одетый в плотное защитное трико тёмно-серого цвета.

— Сомбра, и что я опять сделала? — обиженно надулась Каденс, одетая в трико нежно-голубого цвета, скрестив руки под грудью и устремив сердитый взгляд на брата.

— Что вы, моя принцесса, — деланно ужаснулся визирь. — Разве вы могли что-то сделать не так?

— Прекрати издеваться, — дёрнув крылом, попросила нежно-розовая аликорница, после чего состроила жалобный взгляд и добавила: — Пожалуйста.

Тёмно-серый единорог усмехнулся, перевёл взгляд на молодую лань, одетую в тренировочный комплект светло-серого цвета и, изогнув брови в вопросительном жесте, спросил:

— Полагаю, моя принцесса, вы решили расширить наши уроки самообороны.

— Ты ведь не против? — сложив ладошки в молитвенном жесте, крылато-рогатая пони изобразила невинную улыбку, мило похлопав ресницами.

"Через пару лет она таким образом сможет вить из жеребцов верёвки, без всякой магии", — констатировал Джафар.

— Я не возражаю, — махнул рукой визирь. — Можешь хоть всех своих знакомых привести...

— Правда? — Каденс воодушевлённо хлопнула в ладоши. — Ловлю на слове.

— Прошу прощения, господин... — Лана поспешно склонила голову. — Я постараюсь вам не мешать...

— Эй! — повернувшись к новоявленной подруге, нежно-розовая аликорница упёрла руки в бока и хмуро посмотрела на лань. — То есть, ты собираешься позволить этому извергу надо мной измываться?

— Гхм... — решив прервать этот спектакль одного актёра, Сомбра откашлялся и заявил: — Раз уж на сегодняшней тренировке нас только трое...

— Мы можем позвать Сонату, Арию и Симфонию, — предложила крылато-рогатая пони.

— ...то устроим практику работы в команде, — сделав вид, что не услышал слов сестры, тёмно-серый жеребец притянул телекинезом три тупых кристаллических клинка, которые лежали среди другого оружия на стойке у входа. — Лана, надеюсь, что с основами ты знакома. Если же — нет... то держаться нужно за цилиндрическую рукоять, а бить следует острым концом.

— Очень смешно, — фыркнула принцесса.

— Я запомню, — ничем не выдала всколыхнувшуюся обиду олениха.

— Нападайте, — разрешил жеребец, небрежно взмахивая прямым тонким мечом...

...

Заставив обеих кобылок побегать, при этом особенно не напрягаясь (всё же навыки прежнего Сомбры поражали своей отточенностью), визирь потратил некоторое время на демонстрацию пары простых трюков, которые могут помочь выжить в противостоянии с более умелым противником, в ситуации, когда невозможно будет воспользоваться магией.

Так как сделать из кого-либо умелого бойца за несколько уроков невозможно, а Каденс вовсе не должна была выходить на поле боя... кроме как для переговоров, ставка была сделана на неожиданность и уловки. Все попытки принцессы возмутиться, напирая на благородство и доблесть, разбились об утверждение, что нет благородства в умелом рыцаре, который рубит мечом крестьян, вооружённых сельскохозяйственными инструментами, как и нет доблести в солдате, нападающем на гражданских (а раз они не соблюдают условий честного противостояния, то почему тот же метод нельзя применять против них?).

Каденс многое могла бы возразить и даже уже открыла рот для обличительной тирады, но Лана целиком встала на сторону тренера, охотно перенимая грязные приёмы. В итоге аликорница смирилась, а затем и втянулась в занятие, азартно пытаясь достать старшего брата, клинок коего раз за разом болезненно шлёпал плоской стороной по области вокруг основания хвоста.

Сам же Сомбра, кружа по выделенному для занятий с принцессой залу, мыслями блуждал в совершенно иных местах. Несколько часов назад он отправил в Эквестрию группу кристальных пегасов, оснащённых одноразовыми артефактами, необходимыми для отправки коротких посланий, и теперь ждал результата. Кроме того, единственная выжившая в лабораторном комплексе кобыла, наконец-то прошла полное обследование и начала проходить реабилитацию, включающую в себя релаксирующие и лечебные процедуры, а также обработку положительными эмоциями, генерируемыми Кристальным Сердцем.

"В её энергетике обнаружена аномалия, которая может развиться в склонность к конкретному виду магии. Целители предполагают, что это результат близкого знакомства с мутантом. Знать бы ещё, из чего эта тварь выросла: в документах нет ни намёка на подобные опыты. Это может значить только две вещи: либо кто-то из учёных скрывал данные, либо мутация произошла неожиданно, быстро и смертельно для окружающих. Слишком уж неожиданно... чтобы быть случайностью".

Что делать с пегаской, Джафар пока ещё не решил окончательно. В любом случае, оставлять это дело на самотёк он не собирался... но и уделять много времени физически не мог.

Родственникам погибших были выделены увеличенные пособия и высказаны соболезнования, что позволило визирю продемонстрировать участие к судьбам своих подчинённых. Лёгкое, едва заметное воздействие через КС, лишь подкрепило и закрепило результат...

* * *

— Мой князь... я ни в чём не виноват! — кричал олень, которого двое гвардейцев тащили на поляну хвойной рощи. — Это всё Сомбра! Он натравил на нас грифонов!

Лучи восходящего солнца едва-едва пробивались сквозь кроны красных сосен, вершины коих подобно окровавленным пикам тянулись к синему небу, будто бы желая наколоть его на свои острия, прохладный ветер шевелил ветви, но у земли, среди толстых стволов и выглядывающих из почвы корней, было тепло, сухо и уютно. Ковёр из сухих иголок и сучьев похрустывал под раздвоенными копытами гордых, могучих и властных жеребцов, облачённых в жёлто-зелёные одежды, украшенные рисунками в виде падающих красных листьев...

— Я не виноват! — продолжал надрываться несчастный, когда с него содрали мешковину, служившую тюремной одеждой, а затем подняв над землёй, посадили на росток молодой сосны, кончиком погрузившийся в прямую кишку. — Я не виноват!!!

Голдерион остановился на опушке поляны, придерживая за руку уже не молодую, но всё ещё прекрасную белую лань, облачённую в узкое платье, юбку которому заменяли широкие штаны с множеством продольных складок, а мордочку украшали чёрные пятнышки под глазами, похожие на застывшие на щеках слезинки. Серые глаза Жизель — старшей супруги Владыки Лесов и полей, неотрывно смотрели на... несчастного труса, бросившего её сына в беде, чтобы ложью попытаться спастись от заслуженной кары.

— Будь спокоен, воин, — подняв свободную руку, призывая собравшихся на казнь оленей к тишине, глубоким голосом пророкотал Голдерион. — Сомбра не избежит своего наказания... но ты этого уже не увидишь.

Дикий вопль, который мог бы принадлежать заживо поедаемому животному, разнёсся над поляной и затерялся среди крон Кровавого Леса. Повинуясь воле старого друида, саженец пускал тонкие веточки во все мягкие ткани жертвы, причиняя невыносимую физическую боль, но магия жизни не позволяла ему ни умереть, ни даже потерять сознание.

"Сильверион — глупый оленёнок! Слишком самоуверенный, нетерпеливый и доверчивый... Из воспоминаний этого ничтожества выходит, что он сам сунул голову в петлю интриги Сомбры, за что и поплатился тем, что был практически изгнан из Кристальной Империи. Будет ли толк от его последней попытки отомстить? Вряд ли... Придётся самому взяться за расследование: если Сомбра и вправду виновен в нападении грифонов, то...", — ровное течение хмурых мыслей прервало прикосновение тонкой ладошки к подбородку Великого Князя, что заставило его повернуть голову к старшей супруге.

— Не стоит забивать тяжёлыми мыслями и без того утомлённый разум, — мелодично проворковала лань. — Позволь мне разрешить проблему, омрачающую твой взор.

В этот момент тонкие ветви разорвали шкуру жертвы, высвобождаясь из плена иссушенной плоти, и под звук хруста костей последний хрип казнимого оборвался. Свита Голдериона зашумела приглушёнными разговорами, сливающимися в монотонный гул, чем-то похожий на шелест листвы на ветру.

— Коли таково твоё желание, я не стану чинить препятствий, — после нескольких секунд размышлений, изрёк Владыка Лесов и Полей.

Благодарно улыбнувшись, Жизель отцепилась от руки супруга и грациозно прошагав по низкой зелёной траве, остановилась перед уродливым и кривым деревом, на коре которого застыло изображение морды жеребца, искажённой в дикой муке. Тонкие ладони кобылы легли на гладкую поверхность ствола, словно бы приклеиваясь к нему, а затем растение начало усыхать буквально на глазах. Прошло не более минуты прежде чем ветви обломились под собственным весом, а затем и ствол рассыпался трухой.

— Я готова, муж мой, чтобы дать этому миру новую жизнь, — повернувшись к Великому Князю, стряхнув с рук последние кусочки древесины, заявила белая лань, глаза которой мерно сияли глубоким зелёным светом...

* * *

Джафар поспешил в свой рабочий кабинет, находящийся в штабе Седьмого Отряда, едва получил сообщение о том, что поступила долгожданная информация от агентов, отправленных на юг. К его досаде, письмо было отправлено вовсе не теми пони, которые улетели на разведку в Эквестрию, а от послов, направленных для выхода на контакт с зебрами.

"Значит, в прериях сейчас властвуют полудикие племена полосатых кочевников, которыми правят военные вожди и шаманы-некроманты-зельевары... В общем-то, ничего нового, но подтверждение устаревших сведений — тоже хорошо. А вот то, что одна самоуверенная кобыла "выпила" моего слугу, второго взяла в плен, ну а третьего отправила домой, приставив своего надсмотрщика — непростительная наглость", — смяв лист бумаги в кулаке, визирь глубоко вдохнул и медленно выдохнул, ощущая как закипает в душе гнев, но не позволяя ему вырваться наружу.

Несколько неудач, обрушившихся на голову Сомбры одна за одной, заставили его стать осторожнее... Так что полосатая дрянь могла не бояться кары прямо сейчас. Прежде всего, следовало обеспечить доставку уже её посла в Кристальную Империю, для чего придётся задействовать не самых надёжных и умелых агентов (Скринфайр справился бы идеально, но...). И только после оценки возможных пользы и угрозы, можно будет планировать следующие шаги.

"Слишком мало известно о магии зебр. Повторять ошибку, совершённую в исследовательском комплексе, где экспериментировали в том числе и с информацией, полученной из тайной библиотеки, больше нельзя", — откинувшись на спинку кресла, тёмно-серый единорог бросил смятый лист в корзину для мусора, а затем сцепив пальцы рук перед мордой, стал погружаться в медитативный транс.

Сейчас определённо требовалось затаиться, сконцентрировавшись на увеличении военного и научного потенциала Кристальной Империи, обработке Каденс, вербовке в СОКИ Айси (на случай, если аномалия в энергетике всё же будет полезной). Предпринимать же какие-либо действия в отношении Оленьего Княжества, Эквестрии, Седловской Аравии и Верблюжьих Эмиратов, пока они сами не сделают первый ход, было нельзя из-за нехватки информации.

Более или менее понятно всё было с грифонами, благодаря "украденному" оружию начавшими новый перераздел владений княжеств, ну и яками, начавшими кристаллизоваться вокруг Тора. Последним, совершенно официально, можно было помочь, объявив о союзе, отправив груз бытовых артефактов и инструментов...

"Принцессам это может не понравиться: всё же мы находимся в зависимом положении. Выставить всё как попытку пойти путём мира и дипломатии будет... затруднительно. Слишком уж яки воинственны, чтобы в такое можно было легко поверить", — в эмоциях тёмно-серого единорога окончательно установился штиль, сопровождаемый ленивой апатией.

Постепенно мысли соскользнули с межгосударственных дел на внутреннюю политику и необходимость поднятия духа среди граждан (Кристальное Сердце в этом не панацея). Лучшим вариантом была ярмарка, с играми, песнями, угощениями, рыцарским турниром... В Аграбе подобные мероприятия были не редкостью, так что примерный план можно было набросать прямо сейчас, но возникал вопрос: "не станет ли это пиром перед голодом?".

"Впрочем, запас прочности у нас ещё имеется, так что маленький праздник можно и устроить. Заодно дам Каденс помелькать перед народом в неофициальной обстановке, как с маскировкой так и без неё, да и сам покажу, что умею расслабляться. А то мой образ в её глазах получается слишком... официальным. Общение в личных покоях не в счёт", — приняв решение, Джафар достал бумагу для заметок и чернильницу с перьевой ручкой, но в дверь раздался стук, отвлекая от не успевшей начаться работой.

— Входи, — разрешил визирь, через КС определивший, что к нему пришёл один из младших офицеров.

— Командующий, срочное донесение из Эквестрии, — распахнув створку, заявил крупный кристальный пони, держащий в руках свиток, перехваченный красной лентой.

* * *

"Как до такого дошло?", — мысленно спрашивала у себя Селестия, которой хотелось упасть и заплакать от ощущения одиночества, обиды и бессилия что-либо изменить, но вместо этого она стояла с ровно выпрямленной спиной, расправленными крыльями, трепещущими на магическом ветру гривой, хвостом и мантией, накинутой поверх позолоченной брони, направив правую руку с раскрытой ладонью на сестру, застывшую в аналогичной позе.

В небе светило яркое солнце, своими лучами будто бы пытающееся разогнать мрак, который концентрировался во внутреннем дворе замка Двух Сестёр, разделённом на почти равные части, занятые готовыми броситься друг на друга пони. Дневная гвардия, сверкающая тусклым золотом и белоснежными плащами, вооружённая прямыми мечами, алебардами и арбалетами, застыв позади своей принцессы ждала команды, чтобы обрушиться на ночных предателей, сверкающих серебром на фоне иссиня-чёрной тьмы, а вооружённых изогнутыми мечами, копьями, когтистыми перчатками, серпами, кинжалами и даже косами.

Луна же ощущала себя как натянутая струна, которая может порваться в любую секунду. Последние бессонные ночи и последовавшие за ними известия довели её до грани, за которой наступает либо безумие, либо полная апатия. Но словно бы этого было мало, сейчас против неё стояла та единственная, ради кого она поступалась своей гордостью, кому уступала право первенства... пока это не стало опасным для ЕЁ пони.