* * *
Она шла рядом с Михаилом, бережно и крепко удерживаемая за руку. Мысленно фыркнула. Как будто она может убежать. Катя шла и не могла до конца поверить в то, что все происходит именно с ней. Могла ли она подумать пару недель назад, что ее личная жизнь, казалось, давно похороненная под бетонной плитой быта и проблем, неожиданным образом оживет, всколыхнув в душе бурю чувств? Да еще в такой ультимативной форме. Глядя на Мишку, на ум приходил девиз Цезаря "пришел, увидел, победил". И хотя до сих пор не ясно, что на уме у мужчины, сомневаться в его решимости не приходится.
— В эту дверь? — спросил Миша, кивнув на темно-серую металлическую дверь, ведущую в корпус центра, где занимался Кирилл. Катя кивнула. — Понял.
Миша изъявил желание забрать Кирилла вместе. Не просто приехать, как в прошлый раз, а зайти вместе с ней. Но Катя видела, как он отчаянно храбрится и тщательно скрывает робость и неуверенность. Из центра выпорхнуло несколько детей, на невероятной скорости проскочив между ними. Михаил явственно вздрогнул и процедил что-то сквозь зубы. Катя не услышала, но догадаться не сложно — лестное там вряд ли было.
— Это всего лишь дети, — попыталась она его успокоить. — Не бойся ты так.
— Я не боюсь, — он упрямо сжал зубы и потянул на себя тяжелую дверь. — Заходи.
Попав в теплое просторное помещение, Катя оказалась под пристальными и любопытствующими взглядами окружающих. Здесь все друг друга знали, волей-неволей знакомились, ожидая детей, и приглядывались. И почти каждый из сидящих знал о том, что Катя не замужем, что живет одна и воспитывает не своего ребенка. Вначале все удивлялись, когда Кирилл называл ее просто Катей, думали, что она, наверное, няня или еще кто-то, но воспитатели, тоже любившие посплетничать, не утаили ничего. Что знали, по крайней мере. Сначала, конечно, на нее косо и с любопытством поглядывали, но уже давно успокоились. Сколько лет-то прошло? И в порядке вещей было, что она воспитывает Кирилла и что приезжает всегда за ним одна.
А теперь Катя приехала с мужчиной. И судя по любопытствующим и лукавым взглядам молодых нянечек, мамаш и просто женщин, мужчиной видным. Конечно, дамочки не оставили без внимания перемены в ее внешности, остановившись взглядом на потемневшей макушке, и соотнесли эти перемены с Михаилом.
Миша изучающие взгляды тоже чувствовал, но внешне старался этого не показывать. Они вместе отошли в сторону, мужчина скрестил руки на массивной груди, слегка расставил ноги, и вся его поза выдавала расслабленность и спокойствие. Хотя их Миша совсем не испытывал — за недолго время знакомства Катя более-менее научилась разбираться в его настроениях.
— Кать, а что они все так смотрят? — шепотом поинтересовался Миша, наклонившись к ее уху. — Так и надо?
— Нет, — так же тихо ответила Катя, позволяя легкой улыбке скользнуть по губам. — Им просто любопытно.
— Что, всем сразу?
— Ну да, — как само собой разумеющееся произнесла она. — Это же женщины.
— Я вижу, — с легким недовольством он поджал губы. — Но почему они ТАК смотрят?
Катя отвернулась от Миши и натолкнулась взглядом на молоденькую няню одного из мальчиков, занимающегося в той же группе, что и ее Кирилл. Девушка покраснела и поспешно опустила глаза.
— Ты им понравился, — сдерживая смешок, пожала плечами девушка и успокаивающе погладила Михаила по руке. — Расслабься. Тебя не съедят здесь. А лучше всего подожди нас на улице, если хочешь.
Он упрямо выдвинул подбородок.
— Ну уж нет. И я не напрягаюсь.
— Конечно.
Следующие пять минут Миша стоял с выражением лица Терминатора, не меньше, но Катя чувствовала, как внутренне он мается и места себе не находит. И пожалела, что не настояла на своем и не отказалась от этой нелепой затеи.
Наконец, показался Кирилл и остальные дети. Мишка, достаточно возвышающийся над всеми, Кирюшей был отмечен моментально, и ребенок вприпрыжку к ним подбежал, с любопытством глядя то на нее, то на мужчину.
— Здрасьте, — бодро поздоровался Киря и двумя руками подтянул сползавшие штаны. Подумав, добавил: — Дядя Миша.
Мужчина сглотнул и опустил взгляд вниз.
— Привет.
По-видимому, оба мужчины посчитали ритуал вежливости законченным и синхронно повернулись к Кате.
— А ты говорила, он не придет больше, — с обвинением громко прошептал племянник, обвиняюще глядя на Катю и показывая пальцем на улыбающегося Мишку, с ироничным любопытством поглядывающего на нее. Обложили, поганцы! — Нехорошо врать.
— Действительно, — себе под нос пробормотал Миша, заставив Катю покрыться румянцем. Даже уши запылали. — И не стыдно вам, Катерина Павловна, врать?
Она предпочла сделать вид, что не видит подлых подначек.
— Так, одевайся, — строго прикрикнула Катя на распоясавшегося малыша. — Давай сюда портфель.
Портфель перехватил Миша, а Кирилл не особо сопротивлялся, посматривая исподтишка на крупного мужчину. Если Мишка ловил его взгляд, то ребенок поспешно опускал глаза и делал вид, что занят своими делами.
— Мы сегодня мультик смотрели. Про рыбку.
Катя сноровисто помогла Кириллу застегнуть курточку.
— Понравился?
— Понравился. Хороший. Помнишь, ты обещала? — Кирюша многозначительно подмигнул и снова скосил глаза на Мишу, который, в свою очередь, вопросительно глядел на нее.
— Что обещала? — не поняла Катя.
— Мультик со мной посмотреть. В кино. У нас уже все-все сходили. Один я нет.
— Ну Кирюш..., — умоляюще протянула она. — Мы обязательно сходим. Потом.
— Ты так всегда говоришь, — он надул пухлые губы и обиженно шмыгнул носом. — А я хочу.
Катя бросила на мужчину виноватый взгляд. Конечно, он ожидал другого, ему, вероятно, хотелось свидания, а не упрямого ребенка под боком. Она до сих пор не была уверена, что это все хорошая идея.
— Кирюш, родной мой, давай дома поговорим? — умоляющим голосом попросила Катя. — Я же сказала, что мы сходим. Значит сходим.
— Да ладно тебе, Кать, — раздался тягучий, спокойный мужской голос. — Если хочет, почему нет? Съездим в кино, развеемся.
Племянник с восторгом посмотрел на смутившегося Михаила, а потом на нее.
— Видишь?
Катя покачала головой.
— Вижу.
— Как хоть мультик называется? — с обреченностью уточнил Миша.
Кирилл закусил губу, вспоминая, и по слогам произнес:
— Пингвиненок Джаспер.
— Значит пингвин, — вздохнул он.
— Пингвиненок, — педантично поправил малыш.
— Пингвиненок, — послушно повторил Миша и направился к выходу. — Тогда поехали, пока еще не поздно.
Кирилл смешно закосолапил следом, но за широким и быстрым шагом Подольского, конечно, не успевал. Вздохнув, дождался Катю, взял ее за руку и робко дернул, привлекая к себе внимание.
— Кать, а он правда с нами пойдет?
Кирилл выглядел одновременно и взбудораженным, и напуганным и в тоже время, очень радостным. Определенно, Мишка его равнодушным не оставил, как и ее впрочем.
— Правда пойдет. Только вот что у тебя за привычка такая, лезть поперек батьки в пекло? Мы бы и так с тобой в кино сходили.
Племянник благополучно пропустил ее недовольство мимо ушей.
— А мы с ним поедем на той машине?
Страдальчески выдохнула.
— Да.
— А у меня такая же есть, — непонятно к чему сказал Киря. Миша уже скрылся с их глаз. Наверное, ждет в машине. — Ему можно показать?
— Можно, только давай не сейчас. Хорошо?
— Хорошо, — Кирилл потер покрасневший от холода нос одетой в варежку ручкой. — Я потом покажу.
Мишка их действительно ждал, опираясь спиной на теплый бок массивного автомобиля и зажав между зубами сигарету.
"Он сбежит, — уверенно произнесла про себя Катя, испытывая горькое чувство разочарования и грусти. — Через пару часов, пару дней, но сбежит. Ему же некомфортно рядом с нами. Да и зачем вообще?.."
Тяжело вздохнула, стараясь освободиться из сетей разочарования и выдавить из себя подходящую случаю улыбку. Миша ей нравился, чего скрывать. Сильный, красивый, не надутый индюк, вечно занятой и деловой — хотя и таким бывает — а человек, любящий тепло посмеиваться и находить иронию там, где, казалось, ее и в помине нет. В то же время в нем чувствовалась сила, стальной стержень непрогибаемости. Это не могло оставить равнодушным любую девушку, не только ее.
Увидев их с Кириллом, Михаил выкинул выкуренный "под ноль" окурок и распахнул заднюю дверцу.
— С ним на заднем сиденье поедешь? — Катя кивнула. — Садитесь тогда.
— Я хочу у окна, — начал канючить ребенок. — Можно?
Катя в зеркале заднего вида заметила, как Михаил криво усмехнулся, глядя на нее.
— Можно. Только аккуратнее.
По дороге к кинотеатру никто из них не проронил ни слова. Кирилл молча пялился в затонированное окно, Катя, сложив рук на груди, молчала и корила себя за уступчивость, а Миша спокойно управлял транспортным средством, даже не оглядываясь на них.
Наверное, это первый и последний раз, когда они куда-то едут. Как Миша назвал? Ах да, свидание. Повернула голову вправо, разглядывая воодушевленного ребенка, выводившего непонятные каракули на запотевшем стекле. Готова была поспорить на всю зарплату — не так Миша себе представлял свидание.
Михаил привез их в большой кинотеатр с десятком залов. Обычно, если Катя с Кириллом ходили в кино — на какую-нибудь супер большую премьеру — то посещали они небольшой кинотеатр неподалеку от дома. И в этом никогда не были.
Племянник сразу кинулся к высоким большим афишам будущих премьер, восторженно их изучал и разглядывал.
— Давай фотографироваться, — он пальцем показал на афишу со специальными отверстиями для головы. — Только я котом буду.
— Кирюш, у меня фотоаппарата нет, — малыш горько вздохнул и перевел умоляющий взгляд на Мишку, который от неожиданности закашлялся.
— Что?
— У него тоже нет, — ответила за Михаила Катя, обхватывая ребенка за хрупкие плечи и стараясь отвести его в другую сторону. — Потом, Кирь.
— Он фотографироваться хочет? — переспросил непонятно у кого Подольский. Кирилл активно закивал болванчиком, освобождаясь от Катиных рук и делая шаг вперед к Мише. — Ну, у меня есть фотокамера на телефоне. Правда, качество может подкачать и...
Остальные слова потонули в радостном детском кличе. Кирилл подпрыгнул, захлопнул в ладоши и стал остервенело стягивать с себя шарф и шапку.
— Да стой ты, — прикрикнула на него Катя, заставляя успокоиться. — Дай шапку сниму.
Она только и успела снять с него верхнюю одежду, как ребенок уже проворно забрался за афишу и просунул свою русую головку в место предполагаемой мордочки рыжего кота.
— Дядя Миша, я готов, — крикнул Киря, и Катя, стоявшая так, чтобы следить за племянником, видела, как то помахал рукой. — Я готов, давай фотографировать.
Мишка дернул себя за мочку уха, откашлялся в кулак и полез в нагрудный карман за телефоном. Что-то там настраивал, а Кирилл в это время беспокойно переминался с ноги на ногу.
— Все, становись, — разрешил Миша, и Кирилл послушно замер.
Их фотосессия заняла добрые пятнадцать минут. Кирилл кривлялся, бегал туда-сюда, а под конец начал уговаривать Катю сфотографироваться вместе с ним.
— Катя! — от обуревавших чувств он даже ножкой топнул. — Иди сюда.
— Кирилл, ты хочешь, ты и фотографируйся. Я не хочу, — она решительно скрестила руки на груди и отвернулась.
Поняв, что уговорами тетю не пронять, мальчик решил применить тяжелую артиллерию.
— Дядя Миша!
— Что?
— Скажи ей, — на нее обвиняюще показали пальцем. — Она упрямится.
— Это она умеет, — себе под нос пробурчал Миша, но Катерина все равно услышала и наградила мужчину тяжелым взглядом. — Кать, да сфотографируйся уже и пойдем. Сеанс через пять минут начнется.
Она страдальчески закатила глаза и не двинулась с места. Тогда мужчина, перехватив телефон одной рукой, подошел к ней и потянул в сторону приплясывающего от волнения ребенка.
— Что тебе стоит? — прошептал Мишка, и от его дыхание зашевелились волнистые волоски на виске. — Один кадр и мы уходим.
— Я не люблю фотографироваться, — пыталась откреститься от сей неблагодарной и неприятной миссии девушка. — Честное слово, Миш. И выгляжу сегодня плохо...
— Глупости не болтай. Ты выглядишь отлично. Поверь мне.
От комплимента, сказанного слегка грубоватым тихим голосом, перехватило дыхание, а сердце учащенно забилось. Ад. Михаил слишком сильно на нее действует. Настолько сильно, что в голове сразу всплывают картинки не особо приличного содержания. Очень.
Прикрыла глаза и выдохнула, успокаивая себя. Михаил стоял рядом и терпеливо ждал, когда она займет специально освобожденное Кириллом место и он сможет их сфотографировать. Рядом с ним, таким спокойным и собранным, Катя чувствовала себя неуправляемым ураганом. Она не могла похвастаться таким самоконтролем, как у него, и ее это обстоятельство крайне злило. А может, он вообще ничего подобного не чувствует.
Мельком взглянула на его лицо, чтобы сказать, что идет фотографироваться, и оторопела. Что она думала о самоконтроле? Эти глупые мысли тотчас вылетели из головы. Миша не был спокоен и собран, ни капли. Казалось, он весь состоит из литых мускул и источает жар. И без того черные глаза потемнели еще больше, хотя, если задуматься, то куда больше?! Черты лица заострились, а ноздри хищно раздувались, когда он смотрел на нее.
— Лучше иди, — почти прорычал он.
Да, сказала себе Катя, лучше иди. Тяжело двигаться, когда телу внизу живота замирает и наполняется приятной истомой.
Надо было держаться от него подальше. Надо было. Но сейчас это уже неактуально.
— Катя, ты идешь? — окликнул ее Кирилл, заставив вздрогнуть от неожиданности.
— Да, родной мой, иду.
Через пять минут они устраивались в ВИП-зале и ждали, когда пройдет реклама и начнется долгожданный мультфильм. Миша вышел, предупредив, что скоро вернется.
Отлично. По крайней мере, у нее есть время, чтобы успокоиться и прийти в себя.
Пока не погасили свет, Катя мельком осмотрела помещение. Здесь стояло несколько диванов, темно-красной или синей расцветки, на достаточно приличном расстоянии друг от друга. Длинные и с потрясающе удобной спинкой, на которую так и хотелось облокотиться. Чем девушка не преминула воспользоваться. И еле сдержала облегченный стон. Затекшие и напряженные мышцы напомнили о себе тягучей болью. Потерла затылок и поежилась.
Несмотря на достаточно прохладное время года, в помещении работал кондиционер. Катя пожалела, что оставила верхнюю одежду в гардеробе.Свет погас, Кирилл на другом конце дивана возбужденно завозился, и Катя видела, как в темноте у него поблескивают глазки.
— А дядя Миша придет? — на всякий случай уточнил ребенок.
— Придет. Смотри мультик.
Киря кивнул, успокоившись, и погрузился в красочные картинки.
Михаила не было долго, так что Катя даже волноваться начала. Наконец, его фигура высветилась в дверном проеме, и тут же скрылась из вида, когда закрыли дверь.
— А вот и я, — приглушенным шепотом сказал Миша, сгружая ей на руки большое ведро попкорна и стакан с колой. — Очереди страшные. Я понять не могу — сюда все приходят кино смотреть или есть? Подвинься.
