Предсказать прошлое

А теперь буду еще нервничать из-за нежданного знакомства с маркизой Лебрен. Чем мне грозит эта встреча? Женщины очень не любят, когда страдают их дети. Очень не любят. А я, хоть и невольно, доставляю душевные мучения Тристану, и она не могла этого не понять.

— Тристан, проводи нашу гостью, ей нужно отдохнуть, пока все готовится, — царственно махнула она рукой. — Бланше из кого угодно способен все соки выжать, противный мальчишка.

Я не сдержала смешок.

— Вы не согласны? — кажется, она не ожидала такой моей реакции.

— Вы невероятно деликатны, — объяснила я свою реакцию. — Ни за что бы ни подумала, что Адриена Бланше можно назвать мальчишкой.

— И какое слово подходит больше? — в голосе неподдельный интерес.

— Это будет, не очень учтиво, но кроме как слово "змееныш" в голову ничего не идет.

— Действительно неучтиво, но как точно, — засмеялась маркиза.

— Там, где толпятся люди, и раздается смех, там обязательно находится Элизе, — раздался голос Жака. — Маркиза Лебрен.

Жак наклонился поцеловать ее руку и, выпрямившись, очень проворно умудрился оттеснить от меня Тристана и в пределах приличий приобнял меня.

— Вы уже познакомились с достоянием дома ДеБюси, моей женой — маркизой Элизе.

В полумраке блеснули глаза, окинувшие всю картину в целом.

— Жак, зачем тебе жена?

И это ее я назвала деликатной? Вот кто не станет миндальничать, что думает-то и говорит и, судя по уважительным взглядам, имеет на это полное право.

— Вы же сами говорили однажды, что хорошая партия способна исправить мои взгляды на многие вещи.

— А еще я когда-то говорила твоей матери, что пороть тебя надо.

— Не переживайте маркиза, так уж вышло, что мне удалось это совместить, — рассмеялся Жак.

Мать Тристана подалась вперед, выказывая любопытство.

— Даже так?

— О, да!

— Вы просто обязаны рассказать мне все подробнее, пока Тристан проводит Элизе в отведенные ей покои, — что-то не было это похоже на просьбу.

— Конечно, это очень занимательная история, — не пререкаясь, согласился Жак, устраиваясь подле маркизы.

Контуженная происходящим, я даже не сразу заметила, что мы уже не в зале и двигаемся по просторному коридору по направлению к лестнице.

— Комнаты для гостей расположены на втором этаже. Хозяйское крыло и мой кабинет на третьем. Но так как Вы прибыли последними, то оставшиеся свободные комнаты Вам выделили на моем этаже.

Почему-то мне кажется, что это неспроста.

— Не ожидала встретить Вашу маму, — вопрос на злобу дня.

— Потому что Вы совсем ее пока не знаете. Такое мероприятие она не пропустила бы ни за что.

— Любит охоту?

— Не в том смысле, в котором спрашиваете Вы. Она любит выслеживать людские слабости и охотиться за неугодными, — проказливо улыбнулся он.

— Ох, надеюсь, сезон охоты не на меня?

— Ну, что Вы, Элизе, Вы ей очень понравились, — убеждал он меня.

— А мне показалось, что она еще не определилась, — припомнила я ее недавние слова.

Остановившись у двери одной из комнат, спросил:

— Это очень важно для Вас?

Он еще спрашивает? Я намерена надолго и основательно застрять в его жизни, а значит и в жизни его матери. Но быть в роли неугодной подружки любимого чада, как-то мне не улыбалось. Да и видно же, что он относится к ней с любовью и уважением, и я себе уши скорее откушу, чем поставлю его перед выбором.

— Да, — произнесла я вслух результат сумбурных размышлений.

Он улыбнулся одними глазами и поправил слегка выбившуюся прядь из моей прически.

— Не стоит об этом беспокоиться.

— Вы слишком часто это повторяете в последнее время, и от этого я действительно начинаю беспокоиться, — нервно хохотнула я, взволнованная его близостью.

— Совершенно напрасно, — серьезно сказал он.

— Спасибо Вам, — прошептала я.

— За что? — кажется, я его немного сбила с толку.

— За Вашу уверенность.

Он изучал меня взглядом еще пару минут, не прекращая, поглаживать по волосам, как будто не контролируя своих действий.

— Вы можете приходить ко мне со всем, что Вас беспокоит.

— Боюсь, тогда мне придется у Вас поселиться, слишком тревожной стала моя жизнь в последнее время, — вроде хотела пошутить, но так грустно вышло, что сама удивилась.

Недалеко от нас раздались шаги. Странным порывом Тристан прижал меня к себе и увлек в небольшую нишу у дальнего окна. Стоя тесно прижавшись к нему, подняла лицо и тихонечко спросила:

— Не проще, если бы я просто зашла в свою комнату?

Шаги медленно, но верно удалялись.

— Может быть, — также тихо ответил он, прижимаясь лицом к моим волосам и вдыхая их запах. — Просто я еще не готов расстаться с Вами.

В ответ на его слова я перестала заботиться о происходящем вокруг и просто обняла его, уткнувшись лицом ему в грудь. Так мы и стояли в темном углу, обнявшись и наслаждаясь моментом близости и душевного покоя.

— Вас потеряют, — заметила я.

— Нет. Мама прикроет, — со смехом в голосе заверил меня он.

— Я поражена, Тристан, неужели маркиза Лебрен потакает всем Вашим капризам? — наигранно удивилась я. В том, что этот семейный подряд имеет тесные отношения, было видно и невооруженным глазом.

— Ну что Вы, — также шепча мне в волосы. — Мне всегда очень доставалось за проступки, которые она считала неподобающими.

Помолчав немного, он добавил:

— Но при этом никогда не вмешивалась в то, что для меня было действительно важным, — его руки усилили хватку.

Вздор, типа, "Я, правда, для тебя важна?" молоть не стала, я девочка неглупая, с первого раза понимаю, хотя счастливая улыбка расплылась по лицу.

Его теплые губы скользнули по моему виску, медленно спускаясь к уху. Я предвкушающе втянула в себя воздух, смешанный с запахом океана и слегка развернула голову, как бы невзначай приближая свои губы к его. Меня ласково отстранили и порхающие поцелуи стали покрывать мои сомкнутые веки с дрожащими ресницами, раскрасневшиеся от возбуждения щеки, и даже кончик носа. Я нервно облизала губы и привстала на носочках в ожидании настоящего поцелуя. Он не спешил, а я изнемогала от нетерпения. Да сколько можно издеваться?! Такой момент! Я вся готовая и жаждущая, угол темный и укромный, чужих глаз нигде не наблюдается, только наклонись, и я вся в твоем распоряжении. Я прямо сейчас очень-очень хочу знать, как это целоваться с Тристаном.

Меня сейчас даже не волновало, что я ничего не умею. Весь мой опыт — это пара поцелуев с одним симпатичным мальчиком, когда я училась еще в старших классах школы. Он мне нравился, и было очень неприятно узнать, что он всего лишь тренировался на мне, не желая ударить в грязь лицом перед девушкой, с которой действительно собирался встречаться. Действительно, отличный опытный экземпляр, с такими-то губищами.

Но Тристан не поддавался на мои провокации и все также избегал более интимных прикосновений.

— Зараза, — по-русски протянула я, гневно уставившись на него.

— Что? — тихо рассмеялся он, забавляясь моим нетерпением.

И это он мне говорил, что нельзя дразниться?! С трудом подавила в себе желание наступить ему на ногу. Я его... тут... того... совсем... а он. Меня вновь сгребли охапку и прижали к твердой груди

— Вы такая забавная, когда злитесь.

— Странно я всегда считала, что должна выглядеть при этом грозно.

— У Вас не получается, — просветил он меня.

— Уже догадалась.

Еще пара минут в теплых руках и прозвучал вопрос, который я пыталась проигнорировать в прошлый раз:

— Так что Вы мне сказали, когда разозлились?

— А, может, я не буду повторять? — просящий голос не вязался с романтическим настроем.

— Вы ругались, — не вопрос, а утверждение.

— Не сильно, — извиняющимся тоном.

— У Вас даже ругаться получается обворожительно, — пожалел он мои нервы. — Ведь это же русский?

— Да!

— Что-то мне говорит, что у Вас русская не только манера общаться, но и душа.

— Близко знакомы с представителями этой нации?

— Приходилось, но Вы выделяетесь даже среди них.

— Да уж, экземпляр. Ругаюсь, дерусь, дружу со слугами, не танцую, не пою и верхом езжу по-мужски.

— Даже так? — хохотнул он.

— Ага, а чего скрывать, скоро сами все увидите.

— Весь в предвкушении.

— Вот и Вы считаете, что я забавная, а я действительно устала быть центральным номером циркового представления.

— По-моему, Вы сгущаете краски.

— Возможно, а может, мне нужно было, чтобы кто-нибудь мне это сказал.

— Я говорю.

— Спасибо, — а потом, растянув губы в улыбке, добавила. — Вот видите, мне сразу полегчало.

— А мне не очень.

— В смысле? — озадачил он меня.

— Мне совсем не легче, когда Вы так на меня смотрите.

— А как я на Вас смотрю? — удивилась я. Вроде пытаюсь не есть глазами и почти держу себя в руках, вон даже ни разу пальцы в его длинные волосы не запустила, хотя жуть как хочется.

— Как на торт, — мурлыкнул он. Нет, правда, мурлыкнул. Я с трудом удержала челюсть на месте. А какое выражение лица у него при этом было, как будто это именно я торт.

— Я очень люблю сладкое, — севшим голосом сказала я.

— Любите? — хрипловато уточнил он.

— Очень, — кивнула, подтверждая свои слова.

Вот только я уже не была уверена, что мы по-прежнему говорим о торте. Неужели я только что призналась ему в любви? Я даже сама себе не позволяла об этом думать. А все, оказывается, так просто.

Любишь? Да!

Вот только он не ответил тем же. И пусть все было завуалировано, но факт остается фактом, это было признание, но в ответ тишина...

Я оказалась не готова к такому повороту событий. Может я никогда и не говорила этого слова даже про себя, потому что боялась именно такой ситуации. Мужчины такие странные создания, для них любовь и желание — это не всегда взаимосвязанные вещи. Это мы, глупые женщины, не можем разделить телесное и душевное, и часто принимаем желаемое за действительное.

Болезненный спазм где-то внутри заставил зажмуриться и сжать руки в кулаки.

— Элизе, — со всей возможной нежностью позвал меня Тристан.

Я подняла на него глаза, не зная теперь чего ожидать. На меня смотрели черные глаза лучащиеся лаской и трепетом. Удивительная вещь, черные как ночь глаза в темном углу ниши, мерцают внутренним светом так, что кажется, что они светятся.

— Сладкая моя Элизе! — тем временем продолжал он, гипнотизируя меня горящими неизвестными мне чувствами глазами. — Моя Элизе!

Надо же, как заклинило мужика.

Он обнял меня крепче и умудрился это сделать так, что теперь, взятая в плен его руками, я на нем еще и висела, даже носочками туфель не доставая до пола. Он терся своей щекой об мою, и все время повторял "Элизе, моя Элизе". А я, наконец, позволила себе закопаться пальцами в его черные пряди и насладиться тем, как его трясет от избытка эмоций. Вдруг он замер и со стоном выдохнув "Любимая", смял мои губы в неистовом натиске.

Его горячие твердые губы ласкали, нежили, обнимали, вдыхали и пили меня, как нектар, как амброзию. Калейдоскоп эмоций будоражил, сводил с ума, окунал в ледяную прорубь и опускал в жерло вулкана. Это непередаваемое ощущение прокатывалось от кончиков пальцев на ногах до макушки. Я даже не могу сказать пыталась ли я ответить на поцелуй, я просто наслаждалась им и молилась, чтобы это мгновение было бесконечным. Его твердая рука удерживала мой затылок, чтобы я не могла прервать поцелуй. Глупый, да разве я хочу останавливаться?! Это мне впору привязать тебя к себе стальным тросом. А вкус его губ, Боже, какой же это был восхитительный вкус. Для меня это была свежесть мяты с привкусом ореха и сладостью меда. Никогда не пробовала ничего более приятного, да я даже не знала, что так бывает. Мне никогда раньше не приходилось чувствовать себя и грешницей и богиней одновременно, сейчас же я была жрицей любви и невинной девой на заклании, для него я готова быть кем угодно.

Изредка давая мне возможность сделать необходимый глоток воздуха, отрываясь от меня на мгновение, Тристан шептал как заклинание "любимая". Для меня это короткое слово, сказанное хриплым срывающимся голосом, звучало как небесные фанфары, заставляя сердце заходиться в исступлении.

Сколько времени прошло я не знаю, но очнулась я, только когда поняла, что Тристан, застыв как изваяние, смотрит поверх моего плеча. С трудом обернувшись, я увидела стоящего практически в упор к нам Карла Сорела и он с кем-то разговаривает. Было крайне сложно взять себя в руки достаточно надежно, чтобы вникнуть в суть беседы.

— Они так внезапно исчезли, — подозрительный голос Бланше не перепутать ни с чем.

— Маркиза ДеБюси прилегла отдохнуть после дороги, с ней сейчас только ее горничная, — совершенно отстраненно и почти лениво ответил Карл.

— Может, Вы мне подскажете и то, где искать Тристана?

— Где он на данный момент, понятия не имею. Но слышал от Бийо, что они собирались проконтролировать подготовку сегодняшнего вечера.

— Ах, да, точно, маркиза Лебрен упоминала, что-то такое, — разочарованный отсутствием скандала Адриен ретировался.

Сорел, проводив взглядом незваного посетителя хозяйского крыла, тихо проговорил:

— Никогда не знаешь, на кого наткнешься в коридорах поместья.

Это он что серьезно пытается делать вид, что нас не видит? Я, нервно захихикав, сдала контору с потрохами. Сорел, закатив глаза, перестал корчить из себя номинанта на "Оскар" и, повернувшись к нам, высказался:

— Маркиза, вот не умеете Вы вести теневую игру.

— Я и не собиралась, — пожала плечами.

— Тристан, Вы уверены, что вам нужны такие проблемы, она же стихийное бедствие локального действия, — уже Лебрену.

Тристан сделал вид, что серьезно задумался, а потом, нежно посмотрев на меня, сказал:

— Несомненно. Меня только удивляет Ваше отношение к происходящему, — заметил маркиз. И неудивительно: с его точки зрения я только что была застигнута на измене брату Карла, а он еще и помогает.

— Мы все взрослые люди и не мне кого-то поучать, а что касается маркизы, так я ей обязан, очень обязан.

Тристан понимающе кивнул. Это видимо что-то из разряда мужской солидарности и разговора между представителями сильного пола. В общем, я ничего не поняла, но они вопрос замяли.

— Надо найти Бийо и сказать ему, что Вы с ним заняты, — заметил Карл и быстрыми шагами удалился.

Я же продолжая обнимать Тристана, проводила Сорела взглядом и немного стесняясь поднимать глаза после всего случившегося, проговорила:

— Неловко вышло.

— А мне понравилось, — хрипловато возразил он.

— Мы чуть не попались, что же здесь хорошего?

— Плевать мне на Бланше, — сильные руки сжались на мне. — Это были лучшие минуты в моей жизни.

Я чуть не замурлыкала от удовольствия.

— Лучшие? — хитро посмотрела на него.

— Самые лучшие, — соблазнительный голос заставил задуматься о том, что еще может мне предложить такой страстный мужчина. Жаль не время и не место это проверять.

— А можно Вас попросить? — запинаясь и краснея, спросила я.