— Прошу присесть, — чудовище, у которого вместо головы красовался темный шар, указал на кресла. — Я рад, что вы отправились именно сюда, Льюис. И благодарю вас, господин Элан. Своевременность ваших поступков поможет нам избежать военного конфликта.

Штиц заморгал часто, не понимая ...

— Мастер Элой, глава Лиги, — представился понимающе эвенл. — Забыл совсем, что мы не знакомы.

— Я бы хотел увидеть Вааля. Вы позволите мне переговорить с ним? — штиц не сознавал до конца, почему просит, но вероятно выбрал правильную практику, потому что эвенл согласно закивал.

— Конечно, Льюис. Более того, я буду рад предоставить вам защиту и наше представительство в суде Совета. Вы ведь единственный хранитель-эгрегор. — Эвенл поднялся и прошелся по кабинету, затем набрал код вызова секретарей, чтобы обговорить юридические детали.

— И? — напрягся сгриг. — Льюис в первую очередь — мой супруг. Я его не дам никому в обиду.

— Супруг. Поздравляю. Я рад такому однозначному выбору. Итак, документы должны защитить и тебя, Льюис, и владение семенами. Мы обеспечим единым правом в обмен на долю от посевов.

— Думаете, мне таких предложений не делали? — юноша покачал темноволосой головой, волосы он заплел в длинную косу.

— Не сомневаюсь, — эвенл вернулся в кресло, ловя взгляд великана, который рассматривал уродливую смимикрировавшую фигуру, как нечто совершенно удивительное. — Флойя первая заинтересована в том, чтобы получить урожай тростника. Гред хотел войны, а поставил нас, союзников, в немыслимое положение. Наверняка, обещали свободу, планету, помощь. Ложь, Льюис. Что же вы, Элан, молчите? Скажите, кто такие политики? Кто владеет ситуацией на данный момент?

— Лига, — выдохнул мишка, поникая. — Фланки и Флойя не способны противостоять, хоть есть тенденции к равенству, но...

— Оставим политику, сейчас мы составим договор. Честный, с печатями и обязательствами...

— Вы... — Льюис вскочил, но Элой остановил порывистого юношу.

— Я сниму чип. Вам его уже включали...

Штиц утвердительно кивнул.

— Дело в том, что подобные чипы внедряются в нервную систему. Чем чаще они используются, тем глубже проникают. И лишают воли тогда уже навсегда. У вас есть возможность не превратиться в игрушку и избавиться от влияния фланков. За всего какие-то двадцать процентов доходов от тростника. Заметьте, урожая и планеты еще не существует. Понимаете, насколько я рискую?

— Да, — Льюис мигнул. Ему вдруг поверилось в холодную расчетливость главы Лиги.

— Прекрасно. Как приятно договариваться с разумным молодым человеком, у которого все будущее впереди.

Не прошло и десяти минут после выполнения процедуры, как Элой сам лично вызвался проводить юношу к арию. Он практически ничего не говорил, но штиц от чего-то ощущал, что Вааль не просто так оказался так роскошно принят Главой Лиги.

— Льюис? — зеленые глаза перебегали с Элоя на штица. Арий поднялся с огромного дивана, на котором лежал в расслабленной и вольной позе. Словно ждал кого-то для интимной беседы.

— Наш бывший посол любит одежду попрозрачнее, — усмешка из-за спины жгла кожу раскаленными иглами.

— Не все мастеру разгуливать по дворцу лагунцев с королем Кристофом, — парировал арий и заскользил по коврам к юноше и сгригу.

Бегство Льюиса привело Греда в отчаяние. Фланк почувствовал, как волосы над головой яростно зашевелились, заставляя понять, что единственный — тот, кто открыл пламя, кто раздул его, ушел, даже не попрощавшись, испугавшись страсти, которой мужчина готов был одаривать юного штица.

Кронпринц зарычал, а затем отдал приказ перевернуть всю гостиницу. И направился прямиком к королеве Флойи, которая, конечно, весьма хитра и не выдаст беглеца, соблюдая выгоду, что получит от владения эгрегором, даже не осознавшим своей силы.

Но к удивлению фланка великанша и сама полыхала от ярости. И встречала гостя вовсеоружии — с явным посылом, что бегство Льюиса продумано конкретно мятежниками как способ уйти от договора.

Гред встретил такой отпор, что невольно призадумался. Аяса обвиняла в предательстве Элана, тыкала в главу мятежников пальцем, а в глазах ее читалось — мерзавец!

Это позже доверенные лица донесли, что Лани отпустил охрану, как только кронпринц покинул кровать нового возлюбленного, это потом обнаружилось, что растворился после долгих и нудных бесед братик, которого Гред так и не решился убить, потому что в глубине души всегда сомневался... Не в своей силе, не в том, что решил давным давно, стоя над могилой отца. Он сомневался в том, что действительно достоин, и виной тому стал синеглазый штиц, который затронул очерствевшее в постоянных войнах и интригах сердце. Мальчишка, легко влюбляющий, легко боящийся и забывающий страхи, легко отказывающийся от чувств и сбегающий прочь лишь потому, что...

Гред схватился за голову, когда один из генералов, поддавшихся мятежу сообщил о том, что Лига предъявляет ультиматум и требует ареста его, кронпринца, как террориста, который покушается на порядок и власть Совета. Вот они льстивые речи мастера Элоя. Его вежливость и согласие на каждый пункт договора, а затем незатейливый отказ подписывать какие— либо бумаги и долгое чаепитие, вытягивающее все жилы.

За какие-то несколько часов призрачная победа превратилась в пустоту... Но Гред почему-то жалел не о том, что не победил. Он вспоминал Льюиса и изнывал от тоски. Мысленно целовал его горячие ладони, заглядывал в полные сомнения синие глаза. Придумывал, как, обнявшись, идет с любимым по освещенному старинными фонарями бульвару под зонтом, а дождь заставляет штица прижиматься все ближе... Их единение, их короткая близость... Разрушены войной. И даже в ней виноват глупец, чьи волосы стали красны так невовремя.

Кронпринц хотел бы целовать, хотел бы любить, хотел бы узнать близко Льюиса, что однажды в лифте показал, что находится у тайной двери преобразований организма, даже не сознавая, кем станет...

— Вставай, — в дверях кабинета появился золотоволосый арий. Янтарь его глаз сверкал недобро. — Вставай, мой господин, — широкая улыбка, обнажающая клыки. — Я говорил, что Арга надо убить? Я предупреждал, что он нам мешает? Я тебя умолял сделать это сразу?

— Ты выпустил штица. — Гред нахмурился. Юноша в проеме казался чуть ли не сверкающим солнцем, до того его заполняла энергия. В облегающем кожаном белом костюме, подчеркивающем тонкую талию широком поясе, украшенном стразами, с высоко зачесанным хвостом на прелестной головке — арий сейчас меньше всего походил на опасного хищника.

— Ты позволил уйти тому, кто скоро сам утратит эгрегориальность. Ты... — Лани поморщился презрительно. — Ты все веришь в любовь, в эту дрянь? Мерзость... Уродство, которое делает нас ничтожными и жалкими...

Раб— господин показательно захлопнул дверь, чтобы фланк, охраняющий жизнь кронпринца, не слушал продолжения разговора.

— И-и-и? Что ты теперь противопоставишь Аргу? — Лани сделался еще нежнее. Его суть теперь совсем не напоминала того нежного мальчика, который готов раздвигать ноги перед фланком лишь бы выжить. — АРМИЮ МЯТЕЖНИКОВ? Да, даже не армию, а жалких приверженцев фланка, чьи волосы решили показать значимость...

— Волосы не самое главное, — попав под взгляд Лани, Гред вновь утрачивал волю. Он с самого первого дня догадывался, он ограничивал ария чипом. Но разве вампира сломишь, если тот постоянно голоден?

— Конечно, главное — твой член, который ты готов вонзить в наш проект, в наше будущее...

— Ты отпустил его... Ты!

— Да? А ты выпустил Арга и Миила, — Лани в ярости смахнул с письменного стола почти все: на полу запищал андросвязной, разбился и вновь сложился в трехмерную проекцию коммуникатор, рассыпались на составляющие сотни докладов разведки и досье. — Мусор! Все, что ты делал... Ничего не стоит, когда они объединяться опять... — юноша нагло уселся на место Греда и откинул назад голову, крутясь на кресле и наблюдая за побледневшим кронпринцем, что сейчас утопал в его сильном поле. — Смотри, что я принес, — из дебрей костюма, непонятно откуда, арий вдруг вытащил знакомую коробочку с семенами. — Знаешь, чем отличаемся мы с тобой? Ты ни черта не мыслишь в политике. Тебе отказал Элой? Тебе решила помочь Флойя? Гред, ты прекрасный воин, ты жестокий фланк, ты — порождение системы...

— Откуда она у тебя? — Гред представил, какие чувства должен испытывать Льюис, когда поймет, что потерял память предков, и чуть не взвыл.

— Ну вот опять, о деле ни слова, зато столько эмоций и страданий из-за синеглазого выскочки. — Лани покачал головой. — Юность пройдет, Гред. Мальчик станет старше, его короткие ножки превратятся в недостаток, потому что всем свойственно полнеть. Его тонкое личико расплывется... Его очарование юности окрасится скептицизмом и брезгливостью... Ты пресытишься однообразием и...

— Дай мне семена. Ты его обманул. Как ты мог? — Гред пропустил хлесткие замечания мимо ушей, его алые волосы зашевелилсь над головой безумными и неуправляемыми змеями.

— Я думал о тебе, глупый, — арий подскочил, словно его ударило током и подлетел к кронпринцу, чтобы схватить за плечи. — Очнись... Это гарантия прибыли. Ниточка...

— Что?

— Я отдам тебе коробочку, и Льюис поедет за тобой на край света. Позови его только. Край света не так далеко. Вааль создал систему, которая закрыта от Арга... Там мы начнем свою историю. Ты и Льюис... И арии... Ты ведь хочешь исправить ошибки и зло? Или я для тебя ничего не значу...

— Лани, нет... Я... — Гред обнял юношу, своего золотого принца к себе. Волоски потянулись навстречу, охватывая фланка негой. Арий был коварен, но он искренне любил молодого фланка, чьи волосы могли сделать его эгрегориальной сущностью, могли помочь в создании новой вселенной.

— Ты хочешь сказать, что относишься ко мне чуть лучше, чем все думают... Что я не андрогин, которого так приятно выводить в свет и с которым ты иногда испываешь оргазм. То есть, моей задницы тебе достаточно?

— Ты такой грубый...

— И честный. Я честнее твоего братика, пытающегося удерживать власть в тот момент, когда он уже теряет силу волос. Понимает это, но не уступает дорогу. А ведь мог бы. — мягкие ладошки провели по спине, задевая лопатки и спускаясь в область поясницы. — Сценарий прост — сначала разбегуться главные мятежники, которые сдадут тебя Лиге и освободят корабли, затем, победно ворвется в наш маленький штаб Мастер Элой с посольской миссией, затем заявятся и другие послы, что настойчиво предотвратят военный конфликт. Тебя арестуют и отправят в трибунал Совета, где дела решаются или очень быстро, или длятся годами. Но на этот раз, — нежные губы дорожкой прошлись по шее Греда, чтобы добраться до ушка. — они не станут церемониться. Знаешь, эвенлы — генетические уроды, которые любым способом идут к уничтожению наций. Геноцид начнется во Фланкии с тебя. А геноцид — это истребление основы.

Кронпринц замер, не совсем понимая ход мыслей Лани, который одновременно успокаивал мужчину и бесстрашно гладил трещащие от напряжения, словно выдернутые с корнем провода, волосы.

— Я объясню, почему так думаю — когда Арг утратит силу волос, то новый молодой эгрегор уже будет казнен. И ваша раса, которая строится на поклонении императору, что в сезон размножения распространяет генетическую матрицу для всех фланков, исчезнет. История знает немало примеров, когда народы пропадали и из-за больших мелочей. — Лани засмеялся печально, потому что отлично помнил, как резали и убивали ариев почти несколько лет. Сперва по тайному приказу Лиги, а потом... Когда наступила война, прошедшая по плечам юного посла тяжелыми сапогами.

— Почему? Ты желаешь мне помочь, хотя знаешь, что именно я отдавал приказы на бомбандировку городов... — кронпринц провел по шее Лани, чтобы отключить окончательно чип и рискнуть. Его волосы шептали об опасности, но отчаянный характер и жажда неутолимая, стремление к опасности вынуждали поступать вопреки задравому смыслу.

— Я помогаю не только тебе... — арий выдохнул, чувствуя, как по нервной системе, такой чуткой и более развитой, чем у остальных рас, прокатывает волна болезненного облегчения — это все равно, что тебя развязывают и внезапно кровь приливает к онемевшим конечностям. Тогда еще не сознаешь, что освободился... Тогда еще смотришь на хозяина из-под ресниц и ждешь очередного удара.

"Я ветер, — повторили губы Лани. — Попробуй схватить, проклятый фланк... — а другая сторона сознания поднялась и обволокла Кронпринца теплым одеялом энергии. — Он мой... Лишь мне принадлежащий... Мне достанется, как компенсация за все, что упущено".

— Так лучше? — заулыбался Гред, наблюдая за тем, как разрастается вокруг пламя. Лишь раз он видел ария в действии. Это произошло случайно. На корабле был обнаружен сигнал, говорящий о биологической опасности. Виновником ее оказался арий — убийца, способный выпить жизнь из сотен солдат за раз. Голодный и испуганный. Совсем юный. Мальчишка, который был ведом жаждой... Кронпринц тоже не умел контролировать силу, но его поразила тогда — в коридоре между складами и осносновными проходами — сцена, когда арий поднял своей энергией огромного фланка над землей и вытягивал из него последние силы. В разные стороны разметались у жертвы ноги, она плыла в золотистом солнце, накрывавшем пространство, стонала, словно испытывала неземное удовольствие... Арг и его воина разрубили пришельца на сотни кусочков...

— Ты доверяешь мне настолько? — тихо спросил Лани, и золото его волшебных глаз не отпустило Греда.

-Нисколько не верю, но ведь ты все уже сделал, как желал того сам, — отозвался фланк. — Ты действовал наверняка. Специально выгадывал ниточки... И зацепился за первую попавшуюся. — пальцы крепче сжали плечи ария, в чьей власти он теперь находился... Волосы золотом по сердцу... Песня моя драгоценная... Годы сблизили нас вопреки, только так мы могли связаться в единое целое против воли. Господин и раб... Кто из нас с тобой господин? — Я ведь должен тебе сдаться? Должен поверить, что существует этот волшебный карман без преследователей?

Лани согласно кивнул.

— А иначе тебя ждет казнь, — мягко заметил он, прижимаясь щекой к широкой груди и слушая стук сердца. Конечно, арии выбирали себе тех, кто способен, как можно больше отдать, и, конечно, Ваалю понравится исход игры.

Юноша представил себе брата. Светлые волосы, которые разметались по подушке, его горящие зеленые глаза, полные страсти. Сколько времени потеряно! Как унижена их только возникшая близость чужими решениями.

Следы энергии от последнего вечера вместе Лани хранил бережно, не позволяя, чтобы эта нить порвалась. Он помнил светлую комнату, лежащего на огромной кровати Вааля, подперевшего ладонью щеку. Помнил и даже осязал, как обнимает брата сзади, целует его по краю волос на шее, спускаясь по шее осторожными поцелуями. Вааль пах восхитительнее самых дорогих цветов... И ему поклонялся Лани всю свою жизнь, как чуду, которое никому не будет принадлежать. Из двух энергий они бы могли сплести детей. Могли бы создать себе подобных — пусть это будут лишь особи мужского рода, но тем не менее...