— Обмааанщик, — прикусываю мочку уха, посасываю ее и с сожалением выпускаю изо рта. — Ты уже не можешь отказаться от меда, да? А он вреден для твоих острых зубок, они тупятся и начинают ныть, лишая воли, — глажу тебя по животу ладонями, — Теперь еще черничка... ты сладкоежка, Князь, и это тебя погубит. И знал бы ты, как я этого не хочу! Я ничего тебе не отвечу, мой сладкий... горький... острый... С тобою вообще говорить опасно, да и слов ты своих не держишь — тогда какой в них смысл? Я мрак... в него, что посеешь, то и пожнешь... твои семена мне нравятся... очень... — целую тебя везде, где могу дотянуться, шею, ухо, щеку, скулу, уголок губ.

Князь

Так что же, и не будем говорить. К тебе я поворачиваюсь чтобы обнять и целовать опять... И растворяться уже почти не в чернильности, а в синеве твоих черничных глаз...

Мы проведем сегодня много времени вместе. И на рассвете расстанемся, чтобы встретиться опять... надеюсь, что уже в кровати не вдвоем...

Но пока... Пока я не готов... Я не готов тебя делить... А тем более — с кем-то разделять Шута... Он для меня слишком важен. Любимый... Он мой любимый...

Князь и Океан Света

Ночь прошла... Ночь в комнате, где был Амалей. Я открываю глаза и вижу мрак. Я закрываю глаза и вижу... Свет. Мне нужно уйти в грезы... Мне нужно уйти в безумные прекрасные грезы, чтобы оказаться на берегу Света после безумия ночи, когда я познал мрак Амалея.

Босыми ногами ступаю я в светлый океан. И волны его принимают меня с негой, как блудного сына. Я вижу семь зеркал в самом центре и ступаю к ним. Семь светлых лордов здесь должны быть. Заглядываю в первое. Там черный демон, Князь всех зол на свете ухмыляется мне кровавой усмешкой. Он похож на огромного питона, на котором вьется рисунок Хаоса.

— Ты пришел, — шепчет голос. — Грязен, беспомощен... Мальчик мой... Как же тебе тяжело...

— Отец, — срываюсь на крик. — Отец, что я должен сделать, чтобы закончилось страдание?

— Отдать. Без остатка отдать... И потерять... И обрести...

Закрываю уши от грома тысяч голосов, закрываю глаза от яркого света. Делаю шаг ко второму зеркалу. Разбиваю его. К третьему — разбиваю. Я бью зеркала, чтобы сущности света не возвратились... Остается лишь одно... окровавленное... мое...

Князь — Скрипач после Океана Света

Князь

Я засыпаю беспокойным сном после встречи с океаном Света. Я долго добирался из центра, теряя по частям остатки холодного Хаоса, и теперь должен уснуть здесь, на цветном берегу иллюзий, под деревьями моего воображения, ибо идти дальше просто не смогу. Щебечут птицы над головой. Здесь меня никто не потревожит...

Снимаю камзол и складываю, как подушку. Так удобнее — лежать, думать, прокручивать варианты... Я почти не злюсь... Почти... Черен внутри меня силуэт души...

Закрываю глаза, вынуждая себя заснуть... Сейчас круги пред глазами становятся безмятежностью. Я уже далеко от океана... так далеко... Вне времени... Я засыпаю...

Скрипач

Небо в алых всполохах огромного солнца медленно ползущего за горизонт. Тени бегущие от подножия сосен вглубь леса. И тонкий силуэт на фоне облаков. Плачет скрипка. Больно и пронзительно. То ли виня в чем -то, толи прощая все на свете. Смычек летит, послушный руке музыканта. И весь мир звучит в унисон этой скрипке. Так, наверное, и звучит счастье...

Князь

Я не слышу музыку, я чувствую ее через тонкие вибрации океана Света. Я сплю, но одновременно поднимаю голову и смотрю, как меняется внутренний мир — мой сон, такой чуткий и тонкий. Как паутинка. Нужно встать, нужно понять... музыка... Скрипач... Крис. Где-то рядом... Пришел поговорить... Или лишь душа его во сне отзывается свету...

Скрипач

Звуки музыки все тише и тише. Ночь почти вступила в свои права. Последний луч солнца скользит по фигуре скрипача. Он здесь и его здесь нет. Он только сон. Вдруг, с пронзительным звуком, рвутся струны. Сорвавшийся смычек рвет руки в кровь. Сотни алых капель сливаются в темную фигуру, она растет, растворяя в себе фигуру скрипача. Маска боли на ее лице, треснутые губы кривятся в усмешке.

— Ты звал меня, Князь???

Князь

Какой он странный! Вроде он, а с другой стороны — нет. Он болен. Он ищет ярости в себе и не находит. Скрипач! Тебе нельзя было меня любить. Ты не умеешь справляться... ты...

Я встаю и делаю шаг в сторону берега, где стоит одинокая фигура в солнце. Волосы Скрипача развеваются на ветру. Скрипка его блестящая, черная, с красной полосой сбоку.

— Крис, я не уверен, что звал... Ты хочешь поговорить?

Я не пересекаю границы травы. Есть что-то угрожающее в тебе... Что-то странное.

Скрипач

— Ах, ты не уверен?— Скрипач делает шаг вперед, вглядывается в знакомое лицо. Сейчас уже ясно, что это вовсе не он. Черты лица заострились, волосы вьются по плечам змеями. Они черны и ядовиты. Они жаждут зла. Вглядевшись, можно заметить головы гадюк и капюшоны кобр.

— Хочу ли я говорить?— демон заливается лающим смехом, бросает скрипку и делает еще один шаг. Корпус трещит под его ногой, тихонько тренькают струны.

— Нет, я не хочу говорить, я хочу убить тебя.

Безумный хохот тонет в остатках закатного солнца.

Князь

Твой образ открывает мне, что Свет тебя покинул. Я делаю шаг назад, на зеленую траву, удерживая сон и не желая его покидать лишь потому, что был удивлен.

— Убей! Если, конечно, сможешь...

Мне интересно. Мне нравится, что так странно расчерчена реальность. Половина моей стороны цветная, а ты — на черно-белой. И даже солнце там, кажется, не греет. Странный призрак.

Скрипач

— Не так быстро, мой князь,— демон мести тихо ступает по краю травы, — не так быстро. Ты думаешь, я так глуп, чтобы бросится на тебя здесь и сейчас? Нет, мой князь,— снова этот лающий смех, прозрачные глаза безумны и одновременно пусты.

— Я буду убивать тебя по капле. Сначала я заберу у тебя Скрипача. Он так пронзительно светел и наивен. После — Принца. Глупый мальчик, он так любит названного отца. Я буду забирать их любовь по капле, травя каждого из них дыханием ненависти. Ненависти к тебе. Ты всесилен, князь, но тьма не может существовать без света. Ты сам выжигаешь мне дорогу. Сам. Ты сам в итоге убьешь себя. А я посмотрю...

Снова этот смех и смрад, когда демон наклоняется совсем близко.

Князь

Даже так? Ну, попробуй... Ты... который и сам еще не знает, кто он... Вернее, думает, что изменится...

Надо заманить тебя на мою траву, а потому я делаю шаг на черно-белую половину и сам утрачиваю цвет... Одновременно со мной в мир духа переходит огромное зеркало, отражающее цветную часть берега.

— Твоя дорога бессмысленна... ты не идешь, ты падаешь... — обнажаю зубы в улыбке.

Скрипач

-Да, — то ли шепот, то ли шипение змей в волосах.— Я падаю. Но ты падаешь вместе со мной. И мне этого достаточно.

Смрад дыхания касается твоих белых губ. Отражение в зеркале бьется и дробится на сотни тысячи кусочков. Лица знакомые и не очень. Глаза отражений пусты. Треснутые губы впиваются в живую плоть. В этом поцелуе нет ни страсти, ни желания. Только ненависть. Длинные когти впиваются в твои плечи, разрывая плоть. Вкус крови от прокусанных губ. И дикий смех демонического безумия...

Князь

Целуй еще, кусай, пей кровь мою. Уже ты мой. Уже познал ты свет. Ты в ловушке. Обнимаю демона и увлекаю к зеркалу, чтобы на него облокотиться. Мы падаем в зеркало. В мое зеркало, в котором лишь моя сила и власть... Крис... Я вижу тебя сквозь змей твоего горя и боли. Черт побери! Крис! Зачем ты так глупишь? Ты можешь просто прийти мне и сказать... Я готов к тому, чтобы подарить тебя домик на берегу. Счастье, я буду к тебе приходить и ласкать... Крис... ты так глупо ревнив.

Скрипач

Осколки ранят кожу. Часть змеек остаются на стекле. Демон смеется:

— Зови, его зови. Может и дозовешься. Но вот я его тебе не отдам. Он мой. Мой. Он сам призвал меня.

Острые клыки рвут твои губы, пьют кровь, не пьянея. Когтистые руки рвут одежду , оставляя кровавые полосы на плечах и спине. Двое сцепившиеся фигуры падают на траву.

Князь

Мне не бывает больно от тьмы, но ты такой ядовитый теперь, я борюсь с тобой и наконец прижимаю к траве, чтобы самому кусать тебя в губы и впиваться в горло, чтобы насытиться твоей яростью .Мне она понадобится, Скрипач Смерти, которого я однажды уже закрывал в зеркале. Теперь ты тоже останешься здесь. Срываю с тебя одежду, бью тебя кулаком по щеке. Сильно, чтобы ты перестал сопротивляться. Я тобой овладею. Ты никуда не денешься.

Скрипач

Голова демона дернулась, дыхание на мгновение сбилось.

— А ты достойный противник, Князь,— полузадушено прохрипел он. Когти впились в спину почти до кости.

— Ты так привык побеждать,— выворачиваюсь от твоих поцелуев и впиваюсь в шею. Пьете кровь друг друга. Трава вокруг уже все алая. Это не страсть, это бой. Бой, где нет запрещенных приемов. Где ядовитые когти рвут тебя на части.

Князь

Я чувствую разрезаемую когтями плоть, твои зубы пронзают кожу на шее. Я тону в твоей крови, ты — в моей. Приходит наконец боль. Я чувствую. Я так давно не испытывал таких сильных эмоций, мой серый лорд. Ты сейчас темнее, чем я... ты пьешь от света. Пей. Пей жадно... Еще ... ну... До последней капли мою светлую кровь... Я готов... Пей... Не останавливаясь, пока твое лицо не станет светлым, а скрипка не начнет срастаться...

Я едва жив, когда в тумане вижу твое светлеющее лицо...

-Крис, — шепчу тихо. — ты хотел меня убить?

Скрипач

Лицо демона тает слишком медленно и не охотно. Скрипач опасливо отстраняется от чуть живого князя.

— Нет, я не хочу тебя убить. Я просто хочу научиться ненавидеть. Тебя и себя тоже.

Князь

— Или убивай, или возвращайся... Нельзя быть и светлым, и темным. Эта ноша не для тебя... Крис, — шепчу одними губами, струйка крови течет изо рта. — Я виноват. Но ты всегда был моим Скрипачом. — тянусь ладошкой и касаюсь щеки. — Моим единственным Светлым, что никогда меня не бросал. Ты ведь тоже любишь Шута... Ты любишь Шута, но не можешь мне простить, что и я его люблю?

Скрипач

-Любишь, любишь, любишь,— Я вздрагиваю и на минуту замолкаю.— Люблю, а вы меня предаете. Что ты — что шут. Нельзя так, нельзя! Я вас обоих люблю, а вы мне делаете больно. Нет не любовью своей. Любите, кто же вам запретит. Вы же меня своими дерганьями туда-суда убиваете. Ты меня то любишь, то дергаешь, как люди собачку к ноге. Ты не просишь — приказываешь! Как же! Ты же князь!!!! Скотина ты редкостная,— слезы текут из небесно-синих глаз. Тихо, навзрыд плачет скрипка.

Я говорю, кусая губы и вздрагивая. Тихо, зло, бессильно...

Князь

— Я не хочу приказывать — ты заставляешь. Подчинись мне, будь моим, и я буду твоим... Ты ведь подчиняешься вопреки, Скрипач. Ты подчиняешься, потому что я Князь. Подчиняйся мне как возлюбленному. Я буду тебя беречь. Я сделаю для тебя отдельный мирок, где нет никаких напастей. Ты станешь жить там... И творить там — свою музыку... А я буду твоим частым гостем, и Шут. Улыбнись, Крис... Все, чего ты избегаешь, так глупо. Нельзя, чтобы мы разругались... ты для меня музыка...

Скрипач

Ну, вот опять. Мирок, подчинись. Я молчу. Как же объяснить князю, что ему не нужно, что его считали, пусть не равным, но достойным совета. Я способен понять и страсть князя и огонь шута, но что я для них? Хочется сдаться, смириться и уйти в маленький мирок, которым так манит князь. Но... мне надоело всегда отходить в сторону. Всегда быть где-то там.

— Нет, прости меня, князь. Но мою любовь тебе придется заслужить. Я выполню твой приказ, как князя, любой! Но приказать любить тебя ты мне больше не сможешь. Прощай.

Я встаю с окровавленной недавно схваткой травы, подхватываю скрипку и шагаю в пелену леса...

Князь

Я с трудом рванул вверх за своим Скрипачом, обхватил запястье.

— Ты и так меня любишь... Если ты так упрям, если ты уйдешь теперь... Ты знаешь, что я сделаю с тобой? Я тебе многое прощал, но вот того, что ты ... Ты знаешь... Твоей глупой мести... — рывком возвращаю Криса к себе. — Есть грань, за которую не ступают. Ты ступил... Ты давно мой. Ты не уйдешь так просто. Я тебе просто не позволю.

Я знаю, что говорю. Могу стальными нитями тебя связать, Скрипач. Не рискуй моей милостью по отношению к тебе. Ты пахнешь медом и полынью. Ты ведаешь, что я тебя могу убить... Твой демон внутренний мне не нужен, но твоя суть... Провожу по подбородку... Нежу шею. Целую в гладкость щеки, сползая ниже к уголку рта.

Скрипач

Падаю в твои объятья, как в омут. Пытаюсь отвернуться, но ты целуешь меня. Твои пальцы скользят по моим плечам, касаются кожи. Не могу. Не могу уйти от тебя! Ты мой яд, мой наркотик. Ты пахнешь кровь. Моей кровью, своей кровью. Несколько секунд борюсь сам с собой и все же целую тебя. Зло и обижено. До крови. Соленый привкус на губах возбуждает и сводит с ума. Я касаюсь кончиком языка длинных и глубоких ран на твоих плечах. Музыка страсти все сильнее звучит в моей душе. Этот демон что-то изменил во мне, скольжу по твоей груди, прикусывая и одновременно лаская. Я все еще безумен, но мое безумие — ты.

Князь.

Ты не такой, каким был раньше... Ты изменился... Но изменил ли себе и своим правилам, милый Крис?

— Знаешь, как я заметил тебя? — спрашиваю, пока твои губы скользят по моим ранам. Мне больно физически так же, как и морально, внутри разноцветное стекло горит огнем. Жжет меня. — Я увидел не скрипку, я обратил внимание не на твою Скрипку. И уж тем более не думал, что из-за этого окажусь проклят Судом вместе с вами, кого превратили в игрушки. Я увидел в тебе именно ТЕБЯ. С твоими недостатками, слабостями, даже некоторой человечностью. Что для тебя сила демона, когда ты способен ради любви пойти в огонь, когда... Я не требовал многого... Я был твоим Князем... Я знал, что давить на тебя — это уничтожать... Я прикажу лишь раз! Один раз по-настоящему... — обхватываю подбородок Скрипача, смотрю в глаза. — Ты выполнишь мой приказ?

Скрипач

Аккорды страсти рвут на части. Кровь стучит в голове подобно тамтаму. Я почти не слышу, что ты говоришь. Я тону в твоих глазах. Твои пальцы чуть дрожат.

— Ты выполнишь мой приказ?— вздрагиваю. Хочу отвернуться, но твои пальцы держат. В глаза бросается твое, разорванное демоном, плечо. Мне тяжело сейчас думать. Страсть, желание, боль, обида, что-то еще бурлят в моей душе. Я все еще люблю тебя. Я хочу тебя. Понимаю это как никогда остро. А приказ, что значит еще один приказ! Я выполню сотню твоих приказов, как бы не хотел иного. Но любую твои просьбу, я выполню еще быстрее. На мгновение прикрываю глаза. Вслушиваюсь в себя, в свою музыку. И тихо выдыхаю,