Непослушная игрушка (общий файл)

-Пошли вон — рявкнул я.

То ли меня не услышали, то ли не восприняли всерьёз, но один из вошедших что-то снова сказал, и вроде даже обидное для меня. Этого оказалось достаточным, чтобы я взбесился.

-Я же сказал — пошли вон! — заорал я, да ещё и ударил ладонью по столу. Ударил по столу, а такое впечатление, что по воде. Из под ладони плеснула волна и кольцами ударила в стороны. Посуду со столов, да и сами столы швырнуло на стены, оконное стекло разлетелось брызгами, а люди после короткого замешательства бросились в дверь.

Услышали, наконец, удовлетворённо подумал я.

-Хозяин, ещё вина!

Но тот, видимо, сбежал вместе с остальными. Пришлось вставать самому, шариться по кладовке, пытаясь найти вино. Бутылок не было, только несколько бочонков с непонятным содержимым. Пришлось выбивать донышки, зачерпывать ладошкой и пробовать. В двух оказалось масло, в четверых — вино. Я чуть засомневался, какое выбрать — самое вкусное или самое крепкое. Хотя, зачем мне вкусное? Я, что, праздновать собрался? Вернувшись в зал, взгромоздил бочонок на единственный целый стол и уселся на единственный целый стул. После этого время остановилось. Я пил, пил, пил, пытаясь залить свои мысли и ни о чём не думать.

Когда рядом возникла чья-то фигура, я долго не мог сфокусировать зрение.

-Ты кто?

Фигура приблизилась вплотную.

-Это я, Верона.

Некоторое время я пытался вспомнить кто это. Ах, да, моя хозяйка. Похожа. Почему-то после всего выпитого она показалась мне самым близким человеком на свете. Подтащив её за талию к себе, уткнулся лицом куда-то область груди и на некоторое время притих. Верона, видимо, ожидала продолжения, а я, сразу забыв про свои проблемы, просто начал засыпать, пригревшись на её груди. Верона начала тормошить меня.

-Гордан, ты устал. Пойдём домой, я тебя провожу.

Какой-то смысл в её словах был. Вот только надо допить вино, чтобы не пропало. Вылив в себя и на себя всё, что ещё оставалось на столе, попытался галантно предложить даме руку, но чуть не упал. Верона подхватила меня, мы сделали несколько шагов... А дальше я помню урывками. Вроде мы куда-то шли. Вроде потом сидели на какой-то поляне. Потом я вроде лежал, положив голову Вероне на колени и монотонно материл её, Эли и весь этот долбанный мир вообще и по частям. Верона послушно соглашалась со всеми моими словами и вроде тоже что-то добавляла, но таким ласковым, участливым тоном, что я от жалости к себе под конец просто захлюпал носом, уткнувшись ей в колени. Верона гладила меня по волосам и что-то говорила, говорила... А потом я не помню.

Очнулся я с почти ясной головой. Огляделся по сторонам — вроде спальня моя. И одежда вся моя и на мне. И даже сапоги на мне. Попробовал сесть, и меня тут же замотало по сторонам. С трудом зафиксировавшись в вертикальном положении, медленно огляделся по сторонам. Точно, спальня моя. На столике рядом с кроватью стоял кувшин, который я туда не ставил. Внутри сразу проснулась жажда, я осторожно подтянул к себе, но от непонятной, странно пахнущей жидкости меня чуть не вывернуло. Они что, отравить меня решили?! Нет, похмелье надо лечить более проверенными средствами. Встать удалось достаточно быстро, и пошатываясь, я поплёлся искать выпивку. В каком-то из подвалов я вроде видел несколько бочек.

За дверью меня поджидал Гусля. Можно было отправить за выпивкой и его, но мне хотелось на свежий воздух, да и неизвестно, что он посчитает хорошим вином. Я и сам ещё не определился, чего я сейчас хочу больше — то ли сухонького, то ли водки.

Встречные шарахались от меня, но сначала я списал это на свой внешний вид. Потом на перегар. Но когда во дворе и солдаты, которых вряд ли можно напугать подобными вещами, торопливо уступали мне дорогу, поведение окружающих начало напрягать. Я и раньше не пользовался всеобщей любовью, но сегодня нежелание общаться со мной проявлялось особенно отчётливо. Все старались держаться на расстоянии, и при первой же возможности исчезали. Наконец я не выдержал.

-Гусля, в чём дело? Почему люди сторонятся меня так откровенно?

-После вчерашнего, милорд.

-И что было вчера?

-Вы были пьяны.

-И что? Они видят подобное впервые?

-Да, милорд.

-Не говори загадками.

-Для начала вы разгромили таверну.

-Подумаешь, несколько чашек разбил.

-Вы разбили ВСЮ посуду и мебель, и даже стены таверны перекосило. Причём, сделали это одним движением руки. Хорошо хоть люди не пострадали.

Я неопределённо пожал плечами. Что-то я подобного не помню. Чашки, да. Столы вроде тоже. А вот про остальное врёт.

-Когда вы с леди Вероной покинули таверну, вы её взорвали.

-Взорвал?! Чем интересно?

-Вы просто сделали движение рукой, и она поднялась в воздух, а затем обрушилась вниз перемолотыми щепками.

-Никогда не умел делать ничего подобного — недовольно буркнул я.

-Но вчера у вас это получалось легко — Гусля был серьёзен — Потом вы долго сидели с леди Вероной на поляне, но к вам никто не решился подойти. А когда вы вернулись в замок, вам захотелось развлечений, и вы решили, что на женщинах одето слишком много одежды, и это надо исправить.

-И что? — появилось нехорошее предчувствие.

Гусля неожиданно расплылся в улыбке.

-Вы что-то сделали, и у всех женщин, стоявших во дворе, исчезла одежда.

Мне вдруг стало резко хуже.

-А... у леди Вероны...

Гусля убрал улыбку.

-Самое удивительное, но на леди Верону ЭТО не подействовало. Так же как и на мужчин. Визгу было... — Гусля снова заулыбался — Очень полезное заклинание.

-Я не маг — мрачно обрезал я.

-Вам виднее — легко согласился Гусля — Женщин одели, а леди Верона пообещала, что серьёзно поговорит с вами. На первое время она приказала спрятать всю выпивку в замке, и что удивительно, все только обрадовались такому решению. Но подходить к вам пока опасаются. Если уж вы с такой лёгкостью творите — Гусля замялся — подобные вещи спьяну, то неизвестно, что вы сделаете с похмелья. Рисковать никто не хочет.

-Я что, страшнее магистра?

-Магистр учился в академии, у него есть диплом и звание. Уровень его силы можно представить хотя бы примерно. А с вами, милорд... Я не смею даже намекать, но с вами трезвым всё же спокойнее.

Некоторое время я пытался переварить услышанное.

-А с чего вдруг Верону потянуло в таверну?

-Так её позвали перепуганные жители.

-Что, не было рядом здоровых мужиков?

-Никто не рискнёт связываться с пьяным магом.

-Я не маг — я уже начал злиться.

-Как скажете, милорд — Гусля снова покорно склонил голову.

Некоторое время мы молчали, но мне уже стало интересно.

-И что, Верона оказалась самой смелой?

-Да, милорд.

-И попёрлась успокаивать пьяного мага, как ты говоришь, из-за разбитой посуды и мебели?

-Если бы дело ограничилось только мебелью, никто бы даже не обеспокоился — мало ли как развлекается господин. Но потом над таверной появилось разноцветное холодное пламя, похожее на разорванную перекрученную радугу. Оно становилось всё больше и металось всё более яростно. Вот тогда люди испугались по-настоящему и позвали леди Верону. И правильно сделали. Как только она вошла внутрь, пламя почти сразу исчезло.

-Ну, ещё бы, пришла хозяйка и враз приструнила зарвавшегося раба — невольно хмыкнул я.

Гусля странно посмотрел на меня.

-Когда вы вышли из таверны, ошейника на вас не было.

Я осторожно ощупал шею — действительно, ничего нет.

-А кто его снял и когда? Верона, что ли?

-Не знаю, милорд.

-Ну, не знаешь и ладно, сам потом у Вероны спрошу. А чего это ты весь искланялся? — я с подозрением посмотрел на Гуслю — И через слово повторяешь "милорд"?

-Я не раз слышал, что подобные ошейники одевают только на очень знатных господ, и снять его почти невозможно — сделать это может только очень сильный маг. Леди Верона точно не маг, и кроме вас в таверне никого больше не было. Так что после вчерашних событий я теперь могу с чистой совестью называть вас "милорд" — Гусля снова поклонился.

У меня от таких новостей почему-то резко разболелась голова.

-Слушай, Гусля, а где ещё можно раздобыть вина? Надо бы опохмелиться.

Старый слуга только вздохнул.

Разговора с Вероной тоже не получилась. Когда она пришла ко мне в комнату, стол уже был уставлен бутылками, которые Гусля прикупил для меня в городе. Чуть сморщившись (видимо, перегар стоял знатный), она грустно произнесла.

-Я прикажу, чтобы тебе принесли побольше горячей закуски. И, Гордан, пожалуйста, не напивайся сильно.

-А то что? — я с вызовом глянул на неё.

Верона через силу улыбнулась.

-Трезвый ты гораздо лучше.

И пока я подыскивал адекватный ответ, быстренько умотала. Но настроение испортить успела. Здоровье я поправил, а вот дальше вино как будто встало поперёк горла. Вроде вот оно, хоть залейся, а интерес пропал.

Погулял по замку, но народ разбегался от меня во все стороны, и удовольствия от собственной крутости и страшности по-прежнему не было. Плюнув, ушёл из замка, нашёл в близлежащей роще полянку и улёгся на траве, бездумно глядя в небо. Лёгкий ветерок ерошит волосы, птички поют. Я даже уснул, разомлев. Проснулся уже к вечеру, с прояснившейся головой. Не скажу, что стало легче, но тоска и боль внутри немного утихла.

Результатом моей пьянки стала стена отчуждения, появившаяся вокруг меня. Меня внимательно слушали, малейшая просьба воспринималась как приказ и исполнялась беспрекословно. Но люди старались исчезнуть при первой же возможности. Я щедрой рукой компенсировал расходы на постройку новой таверны, всем женщинам купил новые наряды, но ничего не изменилось. Такое впечатление, что меня побаивались. Даже после резни, которую я устроил в день предполагаемого принятия присяги, такого не было. Возможно, смерть здесь воспринимают гораздо проще и обыденней, чем в нашем мире. Но почему на их отношение так сильно повлияла моя пьянка? Может, я что и учудил, но не в таком же масштабе! Про посуду помню. Помню злость, что меня сделали рабом. Помню, что даже хватался за ошейник. Но как я его снял?! Если это вообще сделал я. А может это Верона придумала такой розыгрыш, чтобы отучить меня от пьянки? Научила остальных, чтобы они рассказывали мне всякие ужасы, раз уж я ничего не помню?

Но больно уж сложно получалось. Можно научить пять, десять человек говорить нужные слова. Но научить буквально всех испуганно шарахаться от меня? Я перебрал слова Гусли, но явного криминала не нашёл. Переломанные столы — ерунда. Разрушенная таверна? Так вроде обошлось без жертв. Одежду на женщинах как-то содрал? Вполне невинная шутка. Что там ещё? Ошейник, который может снять только сильный маг. Опять же вопросы — насколько сильный, и с чего вдруг все стали такие грамотные и знающие? Да и не помню я ничего. Кто снял, как снял. Может, врут? Оставалось ещё непонятное пламя, но это вообще больше походило на красивую сказку. Можно было бы поспрашивать магистра, но тот как специально куда-то исчез. Да и о чём я его спрошу? Мол, я какой-то мифический золотой дракон, не подскажете, что я умею и что могу? Может и ответит, а может просто покрутит пальцем у виска.

Когда очередной слуга поспешил сбежать от меня, мне это надоело. Да пошли они все! Забрался на стену, выгнал часового из угловой башни, заблокировал двери, и, усевшись на парапет, стал просто смотреть на открывающую картину.

Сначала просто смотрел, но закат был невыразимо красив, и злость постепенно улеглась. Что я собственно дёргаюсь? Это теперь мой мир на всю оставшуюся жизнь. И люди вокруг тоже почти мои. Как и на Земле, умные и глупые, смелые и трусливые. Хочу я этого или нет, но надо жить дальше и приспосабливаться.

Что мы имеем ещё? А имеем мы молодого здорового мужика, которому нечем заняться. Формально я сейчас в роли телохранителя-любовника одной из самых богатых и влиятельных женщин королевства. Если ей ещё и удастся навести порядок в новых владениях, то станет и одной из сильнейших. Я ей, конечно, подпортил отношения с будущими вассалами, но она что-нибудь придумает.

И что от меня ждут дальше? Судя по развитию событий — новых героических подвигов. И пример собственной собаки очень уж вовремя. Служи, собачка Гордан, служи. Может хозяйка и похвалит. Я даже дёрнулся от вновь вспыхнувшей злости. Нет, я так не смогу. Ошейника больше нет, ничто больше не держит. Немного жалко Верону, но в конце концов, я же не на улице её бросаю! Огромные владения, куча солдат, крепость, поддержка короля. Другие о подобном могут только мечтать. А то, что она считает меня своим Хранителем — ерунда. Не будет меня рядом, не будет и проблем. И мужика найти тоже проблем не будет. Вон, Хенрик как на неё поглядывает. Почему-то стало неприятно, но я отмахнулся от непонятного чувства. Не хватало ещё начать ревновать. Так что попробую подождать подходящий повод смотаться из замка. А если станет совсем невтерпёж, просто встану и уйду. Оружие и деньги всегда со мной, а больше мне и не надо. Мир большой, идти можно далеко и долго.

Успокоившись, я до самого утра просто сидел, впитывая в себя ощущения своего нового мира.

Повод искать не пришлось. Ближе к обеду меня разбудил Гусля и сказал, что меня вызывает Верона. Наспех сполоснув лицо над тазиком, я зашёл в кабинет Вероны. Судя по её напряжённому лицу, случилось что-то серьёзное.

-Только что гонец привёз письмо. Сундур отказался от моего покровительства и объявил себя свободным городом! Им даже месяц не потребовался, чтобы принять решение! — Верона толкнула письмо по столу в мою сторону.

Чувствовалось, что ей очень хочется высказать всё, что она думает обо мне и моих действиях, но она сдерживалась. Я только пожал плечами — название мне ни о чём не говорило. Да и причины для раздражения я пока не понял.

-А где это и что это?

Верона поджала губы, но подошла к карте и ткнула пальчиком куда-то в холмы на северо-западе.

-Вот!

-И чем он для нас важен?

Стараясь сдержаться, Верона прошлась по кабинету.

-Город расположен на важном торговом пути, через него идёт основной поток товаров из соседнего королевства. Кроме того, там есть богатые залежи железа, серебра. Много мастерских.

-Ну и что, что свободный город? Они что, торговать больше не будут? — не понял я.

Верона глянула на меня как на дурака.

-Торговать они не перестанут, но казна не получит от этого ни единого медяка.

-А вон ты про что — немного успокоился я — Но нападать на нас они не собираются?

-Нападать? Зачем им это?

-Так чего тогда волноваться? Мы их не трогаем, они нас не трогают. Будем жить в мире и согласии.

-Ты что, специально стараешься меня разозлить? — взорвалась Верона — Ты что, не понимаешь, что от моих земель оторвали жирный кусок? И если бы не твоя выходка, они бы уже принесли мне присягу!

-И что? Какие-то слова удержали бы их? Бегут не потому, что клятва не держит, а потому, что убежать очень хочется. А что они выигрывают от этого?

-Деньги — Верона немного успокоилась — Все налоги они оставят себе.