...
"На фоне этого истории о том, как предкам приходилось голодать и выживать смотрятся... бледновато", — пусть Найтмер Мун и не расписывала все "прелести" своего выживания на луне, но у Себриз было достаточно живое воображение, чтобы представить себе существование в тишине и одиночестве, когда тебя пожирает чувство голода, но возможности его утолить хотя бы травой, растущей под ногами попросту нет.
Однако же уши шпионки уловили в коротких и сухих фразах то, чего по всей видимости так и не заметили "благородные воины": горечь предательства. Пусть это не было ярким чувством, как если бы событие до сих пор терзало душу, но ассоциацию с застарелой раной вполне вызывало. И над этим стоило подумать...
"Стоит ли об этом знать наставнице?", — перепончатокрылая летунья внимательно посмотрела на аликорницу, мысленно взвешивая свою верность клану и Найтмер Мун.
...
— ...Моё одиночество прервалось в тот день, когда я впервые услышала Гену, — воспоминания о тех событиях были не слишком чёткими, всё же владычица кошмаров в те годы не могла похвастать трезвостью ума. — Он был удивительным существом, обладающим невероятными терпением и познаниями в самых разных областях...
"Наверное он напоминал мне Старсвирла, пусть у них и были совершенно разные характеры. Жаль, что старика я больше не увижу... пусть он и учил не меня, а Луну, но вот Гену мне найти ещё по силам. А когда мы встретимся...", — иссиня-чёрная аликорница прикрыла глаза, позволив себе лёгкую улыбку.
...
Аксель чувствовал воодушевление: пусть встреча и началась совсем не так, как он планировал, но слушая короткий пересказ событий, что происходили на луне до сегодняшней ночи, жеребец всё сильнее убеждался, что легенды не врали. Их клан, что ждал возвращения Найтмер Мун тысячу лет наконец-то сможет встать под крыло госпожи, чтобы вместе с ней и... лунопони... взять реванш. В конце концов, владычица кошмаров ведь сама сказала, что они сотнями лет готовились к возвращению на Эквус, чтобы сразиться с Селестией.
...
"Она не поведёт нас в бой", — в очередной уже раз за время затянувшегося монолога (впрочем, уместить рассказ о тысяче лет в пару предложений было бы сложно, да и понимания событий это не дало бы) подумала ученица старейшины Ночных Теней.
Найтмер Мун и сама не заметила того, что задержалась на описании первых шагов первых лунопони, которых лично учила всему от ходьбы до сражений, от навыка чувствовать магию до сложнейших заклинаний Старсвирла Бородатого. Не нужно было являться шпионом с многолетним опытом, чтобы понять простой факт: существа, так сильно похожие на кобыл-аликорнов, являются скорее жеребятами, нежели слугами или оружием крылато-рогатой кобылы.
И это было... больно.
"Но похоже, что кроме меня этого никто не понял. Ну или они настолько хорошо скрывают свои эмоции?", — Себриз мысленно хмыкнула, чувствуя мрачную усталость и внутреннее напряжение, вызванное тревогой за реакцию старейшин, когда до них наконец дойдёт истина.
...
— ...Разделение с Луной, благодаря Элементам Гармонии, прошло успешно, — говорить так много и долго Найтмер не привыкла, из-за чего заметно устала, на что наложилась ещё и магическая слабость. — С тех пор мы живём отдельно: я — на луне, среди лунопони, она — с сестрой в Кантерлоте. Остальную историю вы знаете.
— Великая... — голос Акселя дрогнул, заставив собраться и перевести на него взгляд, чтобы увидеть как прижались к голове уши жеребца, а радужки глаз стали почти круглыми. — Вы... победили Селестию и оставили её править в Эквестрии?..
Примечание к части
Всем добра и здоровья.
Дипломатия по... 5
— Да, — промочив горло свежим соком, ровным голосом ответила на вопрос Акселя Найтмер, после чего впилась своим взглядом в его глаза. — Тебя что-то беспокоит, дитя?
"Мне ли не знать, как подобное обращение действует на собеседников. Гена не даром звал меня Мелкой", — всплывшие в памяти фрагменты из прошлого одновременно вызвали вспышку тепла в груди, но и тоску, пришедшую спустя мгновения.
— Но... почему? — не найдя более подходящих слов, напрямую спросил старейшина Ночных бродяг, выражая мысль всех своих сородичей.
"Видимо... в своём рассказе я упустила слишком многое", — пришла к неутешительному выводу владычица кошмаров, недовольная тем, что не добилась желаемого результата (всё же с лунопони, которые практически угадывали мысли аликорницы, было гораздо проще во всех смыслах).
— Что же мне следовало сделать? — вопросительно приподняла бровь Мун, начав поочерёдно смотреть сперва на жеребцов, а затем и кобыл. — Убить Селестию? Когда-то давно я желала этого. Однако же подумайте о том, какие последствия за этим появились бы. Кроме того, её смерть никак не исправила бы факта, что я тысячу лет была пленницей луны... которую мы превратили в настоящий дом.
— Но как же ваши цели? Как же погибшие во время войны? Как же все те, кто ждали вашего возвращения перенося все тяготы гонений?! — перепончатокрылый жеребец сам не заметил как повысил голос, высоко вскидывая голову, буквально извергая волны возмущения.
Остальные бэтпони оказались сдержаннее, да и сам оратор быстро опомнился, поспешно втянув голову в плечи. Однако же слова были сказаны и прозвучали они как обвинение, из-за чего атмосфера за столом мигом потяжелела.
"Тысячу лет назад тебя за подобное минимум высекли бы", — заметила иссиня-чёрная кобыла, благоразумно не став озвучивать этого вслух.
— Дитя, твой народ пошёл за мной по двум причинам: личная присяга и обещания, которые я им дала, — слова Найтмер звучали ровно и спокойно, что давалось ей с некоторым трудом из-за всё ещё не прошедшей слабости, что она скрывала за отстранённостью. — Я искренне скорблю о тех, кто погибли во время восстания и после него, но последний из наших соратников умер сотни лет назад. Я не из тех, кто переносит грехи или достижения родителей на их отпрысков, а следовательно и присяга, которую принесли ваши предки на вас не распространяется. У меня есть обязательства перед народом бэтпони, которые я собираюсь выполнить в любом случае, но моими вассалами, по крайней мере до подтверждения клятвы, ни один из вас не является. В связи с этим хочу спросить: желаете ли вы встать под моё крыло? Но вынуждена предупредить, что воевать с нынешней Эквестрией, покуда она первая не проявит агрессию, лично я не собираюсь.
— Великая, я, наверное, повторю вопрос Акселя, но... почему вы не желаете отомстить? — опередив всех остальных, заговорила иссиня-чёрная перепончатокрылая кобыла.
У старейшин тоже было, что сказать владычице кошмаров, но они прикусили свои языки и вздёрнув уши, немигающими взглядами смотрели на аликорницу в ожидании ответа. И Мун не собиралась оставлять их в неведении.
— Сотнями лет я готовилась к войне с высокоразвитой страной, обладающей многочисленной сильной армией, возглавляемой беспринципной, жестокой, могущественной королевой!.. — с каждым словом голос крылато-рогатой кобылы набирал силу, но достигнув определённой громкости прервался, чтобы затем продолжить ровным невозмутимым тоном: — То, что открылось мне после возвращения на Эквус стало огромной неожиданностью. Не было ни многочисленных войск, ни искушённых магов, ни коварных ловушек... Сама Селестия встретила меня будучи готовой к мирной церемонии, а не к жестокому бою до последней капли крови. Оказалось, что дневные пони давно забыли, что такое война, мечи и копья перековали в плуги, лопаты и кухонную утварь, а топоры используют для рубки деревьев, а не голов врагов. Нынешняя дневная гвардия — это парадные войска, с которыми без особого труда справились бы рядовые бойцы армии, которая находилась под моим крылом тысячу лет назад. Самыми же эффективными войсками на службе ПРИНЦЕССЫ дня являются... егеря, следящие за популяцией хищников вблизи поселений. Для меня, как воина-мага убийство крестьян всегда было позором, тем более... именно их мы клялись защищать, когда на наши головы опускались короны. А теперь скажите мне, бэтпони, хотите ли вы устроить кровавую жатву на просторах Эквестрии отнимая и калеча жизни тех, кто никогда не держал в копытах оружия ради убийства? И это не говоря уже о том, что гибель, ну или хотя бы изгнание Селестии приведёт к краху нынешнего общества, заставив мирный процветающий народ окунуться в пучины страха, анархии, жестокости... И не обманывайтесь тем, что нынешние дневные пони — мирные существа: в случае нужды они вспомнят о том, что их предки однажды отвоевали себе наиболее плодородные земли, и уж точно не откажутся от желания отомстить за крах собственного мира. И в деле благородной мести им помогут грифоны, минотавры, драконы, да и другие соседи не останутся в стороне, пусть и исключительно из собственных корыстных соображений. И даже победив их всех, мы либо останемся жить на руинах, либо заплатим слишком большую цену... которую точно не готовы отдать.
— Мы готовы, великая! — запальчиво воскликнул второй из жеребцов. — Если ты поведёшь нас, мы не отступим ни на шаг!
— Нет, — словно камень уронила единственное слово Мун, а затем в наступившей тишине продолжила: — Смерти дневных пони не искупят старых обид, да и нынешние эквестрийцы виноваты лишь в том, что родились в мирное время в процветающей стране. Я не желаю увидеть гибель последних бэтпони, против которых ополчится если не весь мир, то заметная его часть. Мне не нужна власть над Эквестрией, а Селестия... Мы сами разберёмся в наших личных отношениях. Сегодня, дети ночи, я предлагаю вам пойти за мной, как когда-то это сделали ваши предки, которые поверили в меня. Однако же путь, которым я предлагаю вам идти — это не путь мести, а дорога к возвышению вашего народа, шагать по которой будет трудно, но в её конце ждёт награда, что стоит всех усилий. Сегодня же в ваши поселения будут доставлены некоторые товары и средства, которые вы вольны использовать по собственному усмотрению, ну а через семь дней вы дадите свой окончательный ответ. На этом сегодняшняя аудиенция окончена.
— Слава ночи, — после секундного промедления выдохнули перепончатокрылые летуны, склонили головы и поднялись со своих мест за столом, а затем молча направились вслед за вернувшимися Сёстрами Войны.
Однако же одна из кобыл (которой, ожидаемо, оказалась Себриз) задержалась и вновь повернулась к Найтмер. Лунопони хотели было её поторопить, но получив кивок от Мун — оставили гостью в покое, что не помешало паре телохранительниц под чарами скрытности встать с обеих сторон от аликорницы.
— Тебя что-то беспокоит, дитя? — внимательно рассматривая иссиня-чёрную летунью, спросила владычица кошмаров, чуть прикрыв бирюзовые глаза и наклонив голову.
— Я прошу принять меня под своё крыло, Мать Ночи, — склонилась в низком поклоне ночная пегаска, вытянув вперёд передние ноги, из-за чего круп оказался задран вверх. — Клянусь стать для тебя вернейшей тенью, следовать твоим путём и хранить твои идеалы.
— Ты говоришь лишь от своего имени? — уточнила Найтмер, стараясь угадать причину поступка младшей кобылы (хотела бы она поверить в невероятную верность, но умение читать пони показало, что последние новости слишком сильно шокировали старейшин, которые ещё недавно едва ли фанатичные песни не пели).
— Я лишь ученица, а потому мой голос не имеет того же веса, — "виновато" ответила представительница Ночных Теней. — Однако же уверенно скажу, что многие из клана пойдут за мной, коли узнают о ваших новых взглядах.
"Хах... "новые взгляды"", — иссиня-чёрная аликорница мысленно хмыкнула, наконец-то осознав, чего именно желает её собеседница.
— Я не потерплю гражданской войны или убийств ради власти, — строго констатировала владычица кошмаров (в конце концов, не одна она должна изменяться).
— Дайте мне шанс, и я вас не подведу, — не меняя позы попросила шпионка. — Прямо сейчас я могу рассказать, что происходит внутри верных вам кланов, где царят наиболее воинственные настроения, а кто готов прямо сейчас следовать за вами по пути мира.
"Амбициозна, эгоистична, смела и хитра. Похоже, что она решила рискнуть всем ради большего...", — иссиня-чёрная аликорница улыбнулась уголками губ, чувствуя как в груди разгорается огонёк азарта и интереса.
Себриз была очень интересной пони.
...
Известие, что Найтмер Мун не собирается возглавить поход против солнечной кобылы стало ударом для Акселя. Дело было даже не в том, что он являлся таким уж фанатиком идей реваншизма, пусть и это имело своё место быть, но благодаря своему положению жеребец понимал, сколь многое стоит на грани.
"Найтмер Мун не хочет разрушать общество дневных неженок? А как же мы? Как же наше общество? Почему она не думает о тех, кто были ей верны все эти годы?! Она... не считает нас своими вассалами", — последняя мысль была словно удар по морде, от которого заныли зубы, а сердце сбилось с ритма.
Старшая ветвь, которая состояла в основном из воинов, после того как слова Матери Ночи разойдутся по поселению рискуют вовсе утратить то влияние, которое до сих пор кое-как сохранялось. Они, разумеется, могли присягнуть аликорнице, став её гвардией, но... это грозило превращением в парадных истуканов в сверкающих латах (вроде дневных пони в золотых скорлупках во дворце Кантерлота).
В воображении старика поколения его предков негодовали, смотрели на продолжателя своего рода и ждали решительных действий. И пусть эти мысли были кощунственны, заставляя ненавидеть себя самого за то, что всерьёз их рассматривает, но Аксель начинал считать, что было бы гораздо лучше, если бы Найтмер Мун не вернулась вовсе.
"Если бы из изгнания вернулась только Луна, мы смогли бы сохранить своё общество, закрывшись в изоляции. А может быть наши чародеи нашли бы способ вернуть "правильную" владычицу? Может ли быть, что за годы заточения в одиночестве она... помутилась умом? Нет... этого не может быть. Тогда... Селестия! Эта подлая, хитрая, коварная тварь что-то сделала с нашей госпожой! Солнечная кобыла заколдовала её, а эти бесполезные кристальные куклы не смогли распознать беду... Или они в сговоре? Найтмер Мун не могла решить бросить своих верных воинов: это попросту не имеет смысла", — с каждым шагом, пройденным в сторону зала телепортации, с каждой минувшей секундой старейшина Ночных Бродяг всё сильнее убеждался в том, что Мать Ночи попала под чужое злое влияние, от которого её необходимо избавить.
Взглянув на своих спутников Аксель понял, что они подавлены ничуть не меньше чем был он ещё полминуты назад. Немолодой жеребец был уверен, что они с радостью воспримут его идею о необходимости спасти Найтмер Мун... В конце концов бэтпони слишком долго бездействовали, за что расплатилась их госпожа.
"Пришло время всё исправить. Но действовать нужно осторожно, чтобы ни дневные пони, ни эти кристальные куклы, ни сама Мать Ночи ничего не заподозрили. Мы притворимся, что поддерживаем идею о мире и начнём готовиться к своей миссии, к которой привлечём всех самых достойных. Великая, мы спасём тебя! Нам нужно лишь немного времени... Совсем немного времени", — ещё раз взглянув на своих спутников старейшина Ночных Бродяг кое-что осознал.
