Администрация Трумэна преувеличивала угрозу коммунизма, чтобы заручиться общественной поддержкой политики сдерживания, которая предусматривала использование американской дипломатической, экономической и военной мощи для блокирования советской экспансии. Однако ситуация, побудившая объявить о сдерживании в «Доктрине Трумэна» от марта 1947 года, была не советской агрессией, а переходом власти от Британской империи к Соединенным Штатам. Великобритания, борющаяся с трудным восстановлением после войны, объявила, что больше не может позволить себе поддерживать прозападные правительства в Греции и Турции, двух стратегически важных странах Средиземноморья. Она обратилась к Соединенным Штатам с просьбой взять на себя ее роль. Американцам не нравилось думать о Соединенных Штатах как об имперской державе. После предоставления независимости Филиппинам в 1946 году американские официальные лица были склонны описывать десятилетия колониального правления США там как возможность самопомощи для филиппинцев. Также, как опасались политики во время Второй мировой войны, американцы не стали представлять себя Санта-Клаусом, раздающим иностранцам доллары из налогов. Таким образом, администрация столкнулась с проблемой убеждения Конгресса и общественности потратить 400 миллионов долларов на поддержку авторитарных режимов в Греции и Турции. Заместитель госсекретаря Дин Ачесон привел убедительный аргумент. Выступая перед лидерами Конгресса, он сказал, что страны, о которых идет речь, подобны яблокам в бочке. Если бы Греция прогнила, коррупция распространилась бы на Ближний Восток, Северную Африку и Европу. Встревоженный сенатор Артур Ванденберг (республиканец от штата Мичиган) посоветовал президенту объяснить опасность для страны.9
Выступая перед совместным заседанием Конгресса и по радио 12 марта 1947 года, президент Трумэн предупредил, что в мире, разделенном на две противоборствующие силы, Соединенные Штаты должны защищать свободных людей от «тоталитарных режимов». Это была потрясающе четкая формулировка. Было только две стороны: мы (хорошие) и они (плохие). Теперь Конгрессу, в котором доминировали республиканцы, предстояло решить, какую сторону поддержать. Заголовок «Нью-Йорк Таймс» на следующий день гласил: «Трумэн действует, чтобы спасти нации от красного правления». Критики оспаривали упрощенное изображение Трумэном мира, разделенного на два «образа жизни». Они предупредили, что политика сдерживания приведет американцев к бесконечному глобальному конфликту. Бернард Барух, финансист, который служил администрациям Вильсона, Рузвельта и Трумэна военного времени, сказал, что речь была «равносильна объявлению... идеологической или религиозной войны». Государственный секретарь, уважаемый генерал Джордж Маршалл, был поражен. Он написал Трумэну, что в речи «немного преувеличено значение дела», на что президент ответил, что это «единственный способ» заручиться поддержкой Конгресса.10
Речь Трумэна успешно развила темы пропаганды Холодной войны. Во-первых, он определил ситуацию как немедленный кризис, который потребовал быстрых действий от главы исполнительной власти и не оставлял времени на расследование, внутренние дебаты или переговоры. Во-вторых, он возлагал вину за международные проблемы, будь они вызванны послевоенной разрухой, внутренней политической борьбой, националистическими движениями или фактической советской агрессией, на советскую агрессию. В-третьих, в нем изображалось, что американцы действуют во имя свободы человека, а не из экономических интересов. Доктрина Трумэна установила рамки, которые оправдали бы реализацию «Плана Маршалла», создание Центрального разведывательного управления (ЦРУ), Совета национальной безопасности (СНБ) и Федеральной программы лояльности сотрудников, восстановление Западной Германии, особенно после попытки русских блокировать Берлин, и, в 1949 году была образована Организация Североатлантического договора (НАТО). Чтобы подчеркнуть свою важность, «Доктрина Трумэна» проехала через всю страну на «Поезде свободы». Американцы в 322 городах могли видеть это вместе с Декларацией независимости, Конституцией и Прокламацией об освобождении. Организованный недавно созданным Фондом американского наследия и продвигаемый Советом по рекламе, проект «Поезд свободы» призвал граждан «заново посвятить себя американизму».11
Администрация Трумэна определяла любую выгоду для коммунистов как потерю для «Свободного мира». Такой глобальный взгляд предполагал, что все некоммунистические районы находятся под защитой США. Это исказило представления коренных народов об антиколониальных движениях и гражданских войнах. Победа коммунистов в гражданской войне в Китае стала настоящим ударом. После многих лет поддержки националистов, администрация решила прекратить помощь коррумпированному правительству Чан Кайши. В 1949 году китайские коммунисты во главе с Мао Цзэдуном разгромили националистов, бежавших на остров Формоза, ныне Тайвань. Критики Трумэна, особенно республиканцы, обвинили администрацию в «потере Китая». Американские политики, которые со времен Маккинли рассматривали Китай как потенциального экономического партнера, обратились к его соседям. В январе 1950 года госсекретарь Ачесон, как известно, определил «оборонительный периметр» США в Тихом океане как простирающийся от Алеутских островов до Филиппин. Люди на другой стороне, пояснил он, будут защищены «всем цивилизованным миром в соответствии с Уставом Организации Объединенных Наций».12
В начале 1950 года администрация решила милитаризировать сдерживание после присоединения миллионов китайцев к коммунистическому миру и разработки советской атомной бомбы в августе прошлого года. Совет национальной безопасности разработал сверхсекретный план под названием СНБ-68. Описывая коммунистов как фанатиков, которых можно остановить только силой, СНБ-68 призвал к массовому наращиванию ядерных и обычных вооруженных сил ценой расходов на оборону в размере 50 миллиардов долларов в год. Критики, в том числе эксперт Госдепартамента по Советскому Союзу Джордж Кеннан, который был автором политики сдерживания, указали, что у Советов не было непосредственных планов применения силы за пределами Восточной Европы. Однако, по мнению Ачесона, СНБ-68 предоставил обоснование, необходимое Соединенным Штатам, чтобы взять на себя глобальное лидерство в «драме... которая теперь разыгрывается на мировой арене». Госсекретарь рассматривал коммунистическую угрозу для Западной Европы как подобную той, которую столетиями ранее представлял ислам, «с его сочетанием идеологического рвения и боевой мощи». Чтобы достучаться до среднего американца, который, по мнению Ачесона, мог бы уделять международным делам максимум десять минут в день, послание должно быть простым, прямолинейным и «яснее истины».13
Уверенный в том, что правительство сможет «подстегнуть настроения» для мобилизации в духе холодной войны, о которой говорилось в СНБ-68, Барретт, помощник госсекретаря по связям с общественностью, разработал план. Во-первых, повысить «осведомленность общественности» с помощью «кампании психологического запугивания», которая продлится от нескольких дней до трех месяцев. Во-вторых, когда общественность была готова, правительство тогда могло продать дорогостоящее наращивание военной мощи против Советского Союза. Но политики не хотели нагнетать слишком большой страх на случай, если общественность может потребовать «опасной эскалации» Холодной войны. Президент объявил о «Кампании правды». Он сказал Американскому обществу редакторов газет, что в противовес советской пропаганде у Соединенных Штатов была «правда — ясная, незамысловатая, без прикрас — представленная газетами, радио, кинохроникой и другими источниками, которым доверяют люди». Соединенные Штаты были в опасности, объявил Ачесон, призвав средства массовой информации защищать свободу во всем мире.14 Затем, 25 июня 1950 года, Северная Корея напала на Южную Корею.
Сдерживание коммунизма в Корее
ВО ВРЕМЯ ВТОРОЙ МИРОВОЙ ВОЙНЫ союзники договорились создать свободную и объединенную Корею, как только они освободят ее от Японии, которая контролировала 1300-летнюю нацию с 1905 года. Как и планировалось, Советы разоружили японцев к северу от 38-й параллели, а американцы — к югу. Дин Раск, молодой полковник военного министерства, выбрал эту линию, потому что она помещала столицу Сеул в американскую зону. После освобождения корейцы, подобно грекам и китайцам, погрузились в жестокую гражданскую войну, борясь за то, будет ли в объединенной Корее правое или левое правительство. По всей стране корейские националисты хотели отменить японскую политику землевладения, перераспределить землю и национализировать основные отрасли промышленности. На юге пожилой Лин Сын Ман, давний сторонник независимости Кореи, который десятилетиями жил в Соединенных Штатах, выступил против этой политики. При поддержке оккупационных властей США Ли Сын Ман подавил восстания рабочих и крестьян, арестовал тысячи политических заключенных и сохранил политику землевладения, которая благоприятствовала традиционной элите, сотрудничавшей с японцами. На Севере Советы поддержали тридцатитрехлетнего лидера коммунистической революции Ким Ир Сена, который сопротивлялся японской оккупации с начала 1930-х годов и прошел военную подготовку в Советском Союзе во время войны. Режим Кима добился конфискации земель и национализации промышленности. Никакое противодействие не допускалось. И американские, и российские оккупационные силы ушли в 1948 году, оставив две Кореи на грани превращения партизанских боев в обычную войну.15
Корейская война 1950 года была международной гражданской войной, в которой конфликт между корейцами был переплетен с амбициями сверхдержав времен Холодной войны. После неоднократных просьб о советской поддержке вторжения Ким получил добро в начале 1950 года. Иосиф Сталин, советский лидер, надеялся, что спонсируемая Советским Союзом победа коммунистов в Корее предотвратит перспективу мощной капиталистической Японии и предотвратит распространение по Азии беспорядочной националистической революции, альтернативной китайской коммунистической модели Мао. Ким также получил одобрение от Мао, который ненавидел американскую поддержку китайских националистов и боялся восстановления Японии. С американской точки зрения, коммунистический контроль над Южной Кореей угрожал планам США в отношении Японии, восстановление которой зависело от корейского риса и сырья. Кроме того, американские политики считали, что любая неспособность защитить Южную Корею от коммунизма подорвет доверие к заявлениям США о том, что они защитят Западную Европу. Наконец, Трумэн, которого уже обвиняли в «потере Китая», особенно консервативные республиканцы, почувствовал внутриполитическую необходимость «завоевать» Корею. Первые публикации в прессе в Соединенных Штатах называли войну одновременно «гражданской войной» и «началом Третьей мировой войны». Репортер «Юнайтед Пресс» Джек Джонс, который рассказал историю вторжения, описал войну так, как ее увидело бы большинство американцев: «Северокорейские коммунисты, спонсируемые Россией, сегодня вторглись в поддерживаемую Америкой Республику Южная Корея».16
Президент Трумэн объявил: «Нападение на Корею делает очевидным вне всякого сомнения», что целью коммунизма было «завоевание независимых наций». Не посоветовавшись с южнокорейцами, администрация определила свою цель как восстановление разделения между Севером и Югом. Не посоветовавшись с союзниками США, Трумэн приказал американским войскам, несущим оккупационную службу в Японии, перебраться в Корею. Администрация организовала международную коалицию через Организацию Объединенных Наций для проведения того, что Трумэн назвал бы «полицейской акцией» в Корее. Совет Безопасности ООН принял резолюцию США резолюция, требующая, чтобы Север отступил за 38-ю параллель. Поскольку представитель СССР объявил бойкот в знак протеста против настойчивых требований США о том, чтобы место Китая досталось Тайваню, а не Китайской Народной Республике, а Югославия воздержалась, голосование было 9 против 0. Вторая резолюция Совета Безопасности призвала ООН оказать помощь Южной Корее. Семидесятилетний генерал Макартур, главнокомандующий американскими войсками на Дальнем Востоке и глава американской оккупации Японии, принял командование шестнадцатью странами в составе вооруженных сил ООН. Непочтительный армейский полковник из его штаба называл Макартура «Отче наш, иже еси в Токио». Властный Макартур возглавлял войска, в которых доминировала американская военно-морская и воздушная мощь.17
Утверждая свои полномочия главнокомандующего, Трумэн не просил Конгресс объявлять войну. В первые недели законодатели сплотились вокруг президента, устроив ему овацию стоя, когда он попросил выделить на чрезвычайную оборону 10 миллиардов долларов. Конгресс продлил срок призыва, дал Трумэну право призывать резервы и предоставил ему военные полномочия, аналогичные полномочиям Рузвельта. Выступая на встрече конгрессменов, Трумэн конкретно говорил о враге в Корее. Он сказал: «Этот акт был совершенно очевидно инспирирован Советским Союзом». И он изложил последствия: «Если мы подведем Корею, Советы будут продолжать в том же духе и поглощать один кусок Азии за другим. Нам пришлось какое-то время постоять за себя, иначе вся Азия осталась за бортом. Если мы отпустим Азию, рухнет Ближний Восток, и неизвестно, что произойдет в Европе». Госсекретарь Ачесон указал законодателям, что публичное заявление президента никоим образом не относится к Советскому Союзу, и попросил членов Конгресса последовать его примеру. Это просто относилось к «коммунизму». Ачесон сказал, что правительство США делает все возможное, чтобы оставить дверь широко открытой для Советского Союза, чтобы «отозвать северокорейцев» и «отступить, не слишком теряя лицо».18 Эта сдержанность в названии Советов настоящим врагом длилась недолго, в отличие от предположения, что Советский Союз дергал за ниточки в Северной Корее и в других местах. Барретта, который был в Лос-Анджелесе, чтобы поговорить с руководителями киноиндустрии, спросили, считает ли он, что Северная Корея вторглась без ведома русских или китайских коммунистов. Он ответил: «Мне трудно представить, как Дональд Дак впадает в неистовство без ведома Уолта Диснея».19
Трумэн объяснил Конгрессу и общественности, что для сдерживания распространения глобального коммунизма он расширяет американские обязательства далеко за пределы Кореи. Он заявил, что Соединенные Штаты должны «провести черту в Индокитае, на Филиппинах и Формозе». Президент приказал Седьмому флоту предотвратить любое нападение Китая на Тайвань. Он объявил, что войска на Филиппинах будут усилены. Радикальное националистическое движение социалистов, коммунистов и крестьян под названием «Хукс», организованное во время Второй мировой войны для борьбы с японцами, теперь было нацелено на свержение спонсируемого Америкой правительства филиппинского правящего класса. Понимая, что филиппинцы отчаянно нуждаются в земельной реформе и честных выборах, администрация Трумэна, тем не менее, предоставила правительству Манилы экономическую помощь, военных советников и экспертов ЦРУ по борьбе с повстанцами. Трумэн также направил помощь и военную миссию, чтобы помочь французам в их колониальной войне против вьетнамцев во главе с коммунистом Хо Ши Мином. Таким образом, Трумэн обязал Соединенные Штаты вмешаться в три иностранных конфликта, которые имели гораздо больше общего с националистической борьбой, чем с доктринами Кремля.
