Небо шамана. 3 часть

Забегу немного вперёд и расскажу, что на старших пилотов дивизий и корпусов возложили разбор и ответственность за все не боевые лётные происшествия во вверенных частях. Самолёты бьются при взлёте, посадке, аварийно садятся пострадавшие в бою машины, а формальный "крайний" за всё отвечающий уже есть — старший пилот ответственный за лётную подготовку личного состава. Словом, должность оказалась совсем не синекурой и удирали с неё при первой возможности куда угодно. Тогда об этом ещё просто не догадывались. Какому нормальному человеку понравится быть штатным козлом отпущения. Ведь и командиры частей предпочитают квалифицировать аварийные посадки побитых самолётов, как не боевые потери. То есть, если самолёт потерян в бою, то виноват командир, который не сумел так организовать боевой вылет, чтобы избежать потерь. А вот если побитый самолёт скапотировал при посадке на полосе, то кто и где сумеет провести грань между тем, что это произошло из-за полученных в бою повреждений или из-за криворукости и плохой подготовки самого лётчика, а может ямы на ВПП, в которую шасси попало. Во втором случае командир с ситуацией остаётся уже не один, а в дружном коллективе всех ответственных за обучение и подготовку пилота, ответственных за обеспечение полётов, техническое состояние и прочее... Догадываетесь, какой выбор командир сделает?

Наш фронт вышел на рубежи, на которых немцы сумели приостановить наступательный порыв наших войск после Курской битвы. Вернее наступило равновесие между способностью к наступлению и растянутостью тыловых коммуникаций для подвоза всего обеспечения этого наступления, при этом немцы тоже сумели организоваться и встать в достаточно крепкую оборону. Но сейчас уже далеко не сорок первый и хоть не проводится масштабных стратегических операций, но постепенное продавливание и оттеснение противника имеет место почти на всех участках, где не оказалось мощных естественных разграничительных преград вроде рек, к примеру. Фактически в этой ровной как стол местности линия фронта пролегла по рекам и другим естественным рубежам. В остальных местах мы и работаем, помогая отодвинуть врага дальше, насколько смогут, так, что без работы нам сидеть не приходится. Противотанковые кумулятивные бомбы, которые перед началом Курской битвы были, может самым большим секретом, сейчас секретом не являются, а промышленность наладила их производство в достаточных количествах. Не только по нашу сторону фронта оценили эффективность их применения и не только против скученных танков. После обработки ПТАБами переднего края об организованном сопротивлении немецкой пехоты зачастую можно не говорить, а наши штурмовики в войсках стали любить ещё больше. А мы стараемся не посрамить звание гвардейцев и красноносых "Дедов Морозов"...

Этот вылет не был каким-то особенным, служба наведения нам передала цель в виде колонны в близком тылу противника, которая движется к фронту и её нужно уничтожить. Нужно — уничтожим! Вылетели, атаковали, зайдя по створу дороги и успев начать штурмовку до того, как все начнут разбегаться. Я шёл впереди и уже привычно издали прошёлся из пушек и пулемётов, и уже после этого выложил свой бомбовый груз на головную часть колонны. После этого ушёл в сторону и вверх, чтобы контролировать работу эскадрильи и подправить, если что-нибудь пойдёт не так как нужно. По привычке осматриваю небо, последнее время наша служба наведения стала работать очень неплохо и почти всегда вовремя предупреждает нас о воздушном нападении. Но в этот раз они проморгали целое звено охотников на сто девяностых ″Фоках″. Я успел их заметить как раз тогда, когда они стали перестраиваться, чтобы выстроить свою атаку на нашу работающую из круга эскадрилью. Уже когда они рванули в пикировании вниз, я сообразил, что меня они не заметили из-за того, что я случайно занял место там, куда натянуло часть дыма и поднятой пыли, которые меня прикрыли сверху, но не испортили мне боковой обзор, да и вверх мне видно. Всё просто замечательно, но я ведь после их обнаружения тоже не застыл на месте и сейчас уже вполне разогнался, чтобы встретить их на подходе к нашим. При этом двух передних, если получится, может быть, сумею снять одной очередью, а их ведомые от огня поперёк курса должны прекратить свою атаку, ну, не дураки же они, жить хотят наверно. Всё почти получилось. Самого шустрого, который немного вырвался вперёд, я действительно развалил в воздухе своими попаданиями. А вот второго не сбил, только повредил, и он сумел удержать машину в воздухе, и она даже не загорелась. Пара попаданий моего ШКАСа по фюзеляжу точно было и одно в крыло, которое видно как топорщится сорванными кусками дюраля. Ведомые ожидаемо отвернули от преграждающей очереди поперёк их курса, а эскадрилья по моему приказу закончила работу и перестроилась в оборонительный круг. Вернее машины и так из круга работали, но теперь не только перестали атаковать цель, а ещё быстро сместились в сторону и снизились, и теперь на малой высоте к ним подобраться очень трудно. Правильно выстроенному оборонительному кругу опасен только огонь с земли, но на земле там, где была дорога и колонна на ней сейчас всё горит и плавится, а круг ещё и сместился в сторону. В принципе, хоть и была досада, что второй увернулся, но для меня главное не сбить, а своих защитить, и с этой задачей я справился, ведь незамеченная атака четырёх ″фоккеров″ с их могучим залпом, вполне могла нам стоить пары машин, а если бы немцам повезло, то и больше. Немцев отогнали, в небе чисто, сделал круг сверху, и по команде эскадрилья стала вытягиваться в строй звеньев. Мы спокойно пошли домой.

Вот под нами промелькнула передовая. Мы уже над своей территорией, напряжение заметно спадает. Тут служба наведения пронзительным девичьим голосом буквально кричит, что за нами три ″Фоккера″. Сразу в вираж, набираю высоту и разворачиваюсь. Раз Сергей сзади их не видит, то расстояние больше пяти километров, а трое, вполне могут быть уже знакомые недобитки. Каково же моё удивление, когда увидел, что подбитый идёт в стороне. Набрал немного высоты, всё-таки машину я ему покарябал. А вот двое бывших ведомых не смылись. И сейчас, видимо управляемые по радио первым выстраивают атаку на меня, заходя с двух сторон "клещами". Почему именно на меня, а не на строй машин эскадрильи? Так высота, на которой они работают намного выше идущих на бреющем звеньев, да и далеко уже до них, я успел после разворота от строя удалиться. От такой забытой наглости я на секунду опешил, ведь мы чётко и однозначно уже с зимы научили себя уважать. А когда началась воздушная битва над ″Курской дугой″, закрыли этот вопрос окончательно, а тут вот взялись откуда-то две пары непуганых, которые ещё и мстить мне вроде как собрались. Отдал команды Сергею в задней кабине, а сам прикинул, как мне встретить атаку этих ребят и заодно суметь подставить второго под пулемёт Подгорного. Конечно, можно попробовать повиражить и попытаться сбить их на запредельной дистанции обоих, только смысла в этом не вижу, я могу спокойно работать с одним, подставляя другого под огонь стрелка, а стрелок у меня опытный и свой шанс упустить не должен. Не знаю, на что они рассчитывали. Моя атака чётко подстроилась под их выход, и своего я просто развалил залпом в упор, ещё до того, как он сам огонь из своего мощного бортового арсенала открыл. Сергей удачно поймал второго, который не ожидал от меня такого резкого разворота и подставился под огонь стрелка, тем более, что я сумел в скольжении ещё и убрать машину с линии его атаки. Уже потом при анализе подумал, что, скорее всего, он просто не посчитал стрелка опасностью и был слишком озабочен продолжением своей атаки. И если мой падал вниз кусками, то Серёгин красиво пикировал, разматывая за собой кудлатый шлейф чёрного дыма. Что приятно, ни из одной машины никто не выпрыгнул.

Но у меня ещё остались вопросы к их наглому руководителю, который увидев, как повернулось дело, решил смыться, но кто ж ему теперь даст. Стрельба с расстояния километр или даже чуть больше в принципе не имеет смысла, это вам любой лётчик скажет, а зенитчик, может быть, добавит, что за исключением стволов среднего и крупного калибра. Вот только они не учитывают, что я свои снаряды почти на всём пути их полёта вижу и выпущенные несколько очередей дали нужный мне результат — одно попадание смахнуло часть хвостового оперения, и немец перевернул машину, чтобы было удобнее выпрыгивать с парашютом. Пока проходили эти эволюции, я сблизился с летящим поперечным курсом немцем и словно по какому-то внутреннему толчку, поглядел в сторону немца магическим зрением. Над машиной немца увидел такую знакомую грязно-бордовую ауру. А на машине, я уже был почти уверен, увижу чёрную летучую мышь. Бросил машину в пике для ускорения сближения и ожидаемо успел разглядеть мышку с крестиком на борту покинутого кувыркающегося немецкого истребителя. Хитрый немец затянул прыжок, но не на того напал. Тем более, что я прикинул свои действия на несколько вариантов возможных уловок. Пришлось вбить машину в такой жёсткий вираж, что застонал набор, а в глазах потемнело, чтобы поймать очередью пулемётов кувыркающегося летуна, который только над самой землёй открыл свой парашют. Хорошо бы было с ним поговорить, но при этом почти уверен, что он будет биться до конца, а такое магически усиленное существо вполне способно подкинуть мне очень неприятные сюрпризы. И даже если бы я сумел его в воздухе на куски порвать, мне для гарантии нужно посмотреть на убитое тело вблизи, а уж теперь, когда я попал ему только в ноги, нужно обязательно садиться.

Передал своим, чтобы шли на базу сами, назначил Васю Лугового старшим в воздухе до посадки. Не станешь ведь говорить, что у меня тут дела образовались, и мы доберёмся сами, слишком много народа эфир слушает, поэтому играю спектакль — вынужденная посадка повреждённой в бою машины. Подгорный уже понимает, когда можно балагурить молчит, а меня очень беспокоит, что от места посадки немца всего километра два до передовой, поэтому времени у меня по минимуму. Как назло рядом с рощицей, где хорошо виден повисший на деревьях парашют ни одной ровной площадки. Дальше есть, но время дорого. Углядел дорогу в паре километров от нужного места. Наверно не нужно объяснять, что такое посадка на неподготовленную площадку, тем более, что тут и площадкой то луговину назвать сложно. Если думаете, что я такой наивный садиться на просёлочную дорогу, нет уж, спасибо. Любой просёлок, тем более не далеко от линии фронта — это с гарантией ямы и ухабы выбитые машинами и телегами, если повезло и тут танки не отметились. Садиться на такое — это приговор. Садиться на неизвестное поле — ещё большая лотерея, чем ухабы просёлка. А вот сесть на обочину дороги — это совсем другое дело. Кюветы вдоль просёлков никто не копает и чаще всего обочины имеют достаточно ровную поверхность. Словом, поскакали по ухабам, чуть не выбили себе все зубы, а голова казалось обязана оторваться. Подняли такое облако пыли, что его наверно километров за двадцать видно. Заглушил мотор, оставил Сергея осмотреть и охранять машину, а сам рванул к рощице, парашют сбрасывал уже на бегу.

Я нёсся как лось, через кусты и овражки просто перепрыгивал, но всё равно не успел, вернее, чуть не опоздал. Как же я порадовался, что сумел попасть в немца, а то бы он точно успел уйти. Вы представляете, что будет с человеком, которому по бёдрам попали несколько, а это не меньше трёх усиленных магией пуль, каждая из которых по силе воздействия равна фугасному снаряду авиационной пушки? В принципе человеку просто должно ноги оторвать по самые тазобедренные суставы, это ещё если повезёт, а самого пострадавшего это уже не будет волновать, ведь он отправится на небеса от болевого шока.

У парашюта зацепившегося за ветки небольшого дерева никого уже не было, а расстёгнутая подвесная система валялась на земле. Самое главное, что я уже никого не чувствовал поблизости. А ведь такую мощную ауру я должен даже на земле ощутить на достаточно большом расстоянии. Стараясь отдышаться и успокоить себя, я заодно прокручивал в голове всю ситуацию целиком. Времени у меня мало, и не только потому, что мой визави оказался весьма шустрым, я так и предполагал, не зря ведь нёсся сюда из всех сил. Больше потому, что ловля ″одуванчиков″ как между собой называют немецких лётчиков и парашютистов-диверсантов — это прерогатива недавно созданной контрразведки ″Смерш″ и можно быть уверенным, что сейчас оперативники уже несутся сюда со всей возможной скоростью. Даже странно, что я раньше них успел, ведь здесь до передовой всего пара километров. Я огляделся и сосредоточился. На самом краю восприятия почувствовал слабый отклик. А немец оказался хитрым перцем. Отклик пришёл не со стороны фронта, а почти с противоположной. По ощущениям — между нами не меньше километра. Ну, и прекрасно. Заодно и отдохнуть успел, можно дальше бежать...

Я бежал, ритмично перекидывая ноги через мелкие препятствия, и костерил себя, что совсем расслабился. После свадьбы меня, можно сказать, дожали, что комэску, офицеру и Герою ходить как пастуху с бичом на плече — дурной тон и не пристало. Как я не дрыгался, но когда к этому привлекли мою молодую жену, я сдался. Ну, действительно, где он мне может понадобиться? Последний раз я его использовал, когда нас мурыжили после итальянских генералов эНКаВэДэшники, да и там это было скорее баловство и демонстрация, а использовал я бич только когда мы с Цыгановым по немецким тылам бегали. Так, что сейчас у меня бича не было, а ведь чего проще, просто возить его на всякий случай в кабине самолёта. И в глаза никому не лезет и под рукой, если нужно. Вторая накладка, прямо как специально заказали, я на днях отдал свой правленый боевой нож приехавшему нас проведать Василию Ивановичу Фалееву, все старички были очень рады его видеть, собрались старой компанией, кто его ещё помнил с Иранских приключений, когда у нас была отдельная эскадрилья. Фалеев уже с погонами майора и где служит толком не сказал. Ну, а чего вы хотели от особиста, только поняли, что он теперь в Смерше шпионов ловит. Случайно увидел у меня ножик и так на него посмотрел, что пришлось подарить. Тем более, что с его службой ему он может реально пригодиться. Он за прошедшее время три раза в госпиталях валялся и не с фурункулом на интересном месте. В результате, я сейчас имею только свой пистолет, который стрельнёт и будет воронка как от гаубицы, это я шучу, но бабахнет знатно, то есть пользоваться им нужно осторожно. И складной перочинный ножик — колбаску порезать, едва ли стоит его за оружие считать, при таком серьёзном противнике, встреча с которым меня ждёт. Пистолет я достал и патрон в ствол загнал ещё пока к роще бежал, а вот теперь на ходу снова и снова прикидываю, как и что мне лучше сделать.

Мне, ну, очень хочется с этим летучим мышем пообщаться и поспрашивать. Вот только тут возникает несколько затыков. На каком языке мне с ним общаться? Едва ли он говорит на русском, а я не знаю немецкого. То есть, общаться можно только через переводчика, который будет из органов или как минимум в органы докладывает, и его очень сильно заинтересуют мои вопросы. Да так, что потом на вопросы этих органов придётся отвечать уже мне. Хочу ли я этого? Не хочу и тут никаких сомнений. То есть пообщаться, скорее всего, не получится. И вообще, брать его живым — это слишком большой риск, я бы его наверно ещё смог устеречь, а вот из обычной камеры удерёт, я уверен. Я считаю, что такие магические существа, а сужу по виду ауры, существовать не должны. Не имеют маги права пользоваться и жить за счёт заёмной Силы, тем более, что эту Силу через страдание и кровь получают, аура не врёт. Если у моей ведьмочки ясная распахнутая огромная золотистая светлая аура, свою я не вижу, но у всех хороших людей ауры без грязных пятен и тона обычно светлого ясного ряда. А здесь багровая грязная и очень большая аура, метра на полтора шире, чем у моей жены, то есть Силы много и вся эта Сила заёмная у убитых людей. Он ведь даже летая сквозь потоки Силы не может восполнять резерв. У нас на Пери таких нет и путь им в наш мир закрыт, Богиня просто не пустит к нам таких. Если кто и проскользнёт, то найдёт и уничтожит. А вот здесь оказывается есть. И хорошо бы узнать, сколько их здесь таких и где их искать. Ведь такие для меня, Анны и наших детей — прямая серьёзная угроза, мы для таких не только конкуренты в магии и не просто деликатес, они за наш счёт могут свой резерв увеличить не разово, а в принципе. Поэтому искать и уничтожать таких — это для нас вопрос выживания и безопасности. Могу себе представить, как ему вольготно резвиться на фоне идущей войны и идеологии фашизма, это же для таких просто праздник и пир без конца. Но, к сожалению, поговорить не получится!... И вообще, Саня, соберись, тут противник серьёзный и его ещё убить нужно! И никто не сказал, что это будет просто, и ты победителем выйдешь!