Род матери

— Он мой дед. — Ответила слегка удивлённая вопросом Гермионы Ирма. — А где вы слышали его имя?

— Эмм... Встречала в какой-то книге. — Попыталась сойти с острой темы подруга, решившая, что всё же не стоит рассказывать о тех книгах, которые нам вместе с алтарём передал Блэк.

— Не волнуйся Гермиона. Алтарь я приобретал как раз у Ирмы, а та книга была чем-то вроде подарка будущему постоянному клиенту. — Поспешил успокоить её Сириус.

— О. И как вам моя работа? — Оживилась Граунштайн.

— Думаю замечательно, хотя сравнить не с чем.

— Вы брали ритуалы из справочника деда или использовали что-то другое?

— Да 'средним изъятием жизни'. На 'большое' нам точно не хватит рабочей поверхности.

— Позволите? — Спросила Ирма, прикоснувшись к своей палочке, но, не доставая её.

— Да — отвечаю за двоих.

Некоторое время Ирмгард водила по воздуху своей волшебной палочкой перед нашими с Гермионой телами. И если результат моего обследования удостоился лишь лёгкого кивка, то вот состояние невесты заставило Граунштайн сильно нахмуриться:

— Как давно и как часто вы проводили этот ритуал? — Прежде довольно мягкий голос девушки разительно переменился став почти безэмоциональным, а в речи чувствительно проскользнул немецкий акцент.

— Гарри всего пару раз, а я первую неделю как у нас появился алтарь, проводила его через день, потом уже мы решили, что можно перейти на один раз в неделю...

— Понятно. Тогда всё в пределах нормы. Меня насторожил уровень остаточных эманаций, но при таком интенсивном использовании он даже меньше расчётного. — Эти слова успокоили не всех присутствующих.

— Ирма, я правильно понимаю, что ты смогла определить последствия ритуала? — Спросила чем-то по-прежнему обеспокоенная Кассиопея.

— Да. Остаточные эманации смерти, отсекать которые как раз и должен алтарь. Даже сейчас их уровень меньше опасного, а учитывая, что промежутки между изъятиями увеличатся, то он ещё снизится.

— Но не исчезнет? Или может от него можно избавиться?

— Если проводить ритуал еженедельно — нет на оба вопроса.

— И по нему можно будет определить характер проводимых ритуалов?

— Ни чего конкретного, но... да можно. Я, кажется, поняла, к чему вы клоните. Думаю, подобное сможет заметить большинство колдомедиков. Стандартные диагностические чары используемые ими достаточно чувствительны для этого.

— Ну что ж Сириус, теперь делаем по-твоему.

— В смысле? — Всё ещё обдумывающий новую информацию крёстный не совсем понял, к чему клонит Кассиопея.

— Ты, кажется, уже предлагал, чтобы они сидели под стационарной защитой...

— Но нам надо в школу! — Тут же возмутилась Гермиона.

— Дорогая моя, я понимаю, но вам придётся перейти на домашнее обучение.

— Но почему?

— Чтобы не оказаться в моей бывшей камере. — Ответил разом как-то увядший Сириус. — По современным законам, жертвоприношение даже такие, какими вы занимались, наказываются минимум пятью годами. Мордретово... — Хотевший выругаться Блэк сдержался, а потом и вовсе почти успокоился — Но выбора в любом случае не было.

Некоторое время все молчали, обдумывая изменившуюся обстановку.

— Извините Ирма, — первой опомнилась Кассиопея, — что вместо приятного вечера кажется, только всё больше вываливаем на вас свои проблемы.

— Не существенно. Наш род тоже практически всю свою историю игнорирует законы официального правительства Германии. Ну, с тех пор как оно появилось.

— А почему? — Тут же оживилась Гермиона.

— Ну поначалу, для того чтобы избежать налогов и службы. С другой стороны прадед никогда не был, ни чьим вассалом, а значит никому, ничего, по сути, не был должен, так что имел полное право игнорировать подобные требования. Потом было принятие Статута, и почти сразу ограничили некромантию, на которой Род специализируется. Дед говорил, что первую сотню лет не проходило года, чтобы кого-нибудь не пытались арестовать. А замок штурмовали четырежды. Потом пришёл к власти Гриндевальд — ему нужны были рекруты, но отец сначала просто затягивал присоединение к нему, а после начала активных действий уже некого было послать, чтобы силой заставить нас присоединиться. Ну а после проигрыша в войне, сильных магов в германии и того стало меньше.

После рассказа Ирмы в комнате вновь воцарилось молчание. На этот раз его прервал Сириус:

— Ладно, мелкие, можете радоваться — каникулы у вас будут длиться минимум на неделю дольше. Будем подбирать вам преподавателей.

Сириус

Беспокойство волнами накрывает разум, отбивая всякое желание развлекаться. Солнечный пляж и красотки, в невероятно откровенных купальниках, всё-таки не волшебный мир сильно поменялся за последние десять лет, уже не дарят мне ни капли радости. Даже не смотря на то, что сигнальные амулеты в виде простых металлических цепочек браслетов на запястье левой руки молчат.

'Ну и чёрт с Мордрет с этим со всем!' — Проносится у меня в голове, прежде чем я решаюсь кинуть на себя маглоотталкивающие чары и аппарировать от сюда.

Но возвращение не приносит ожидаемого успокоения — одна из двух комнат охранников зияет выбитой дверью. На секунду заглянув внутрь, вижу два трупа. Первый принадлежит одному из охранников, а второй, судя по всему, нападавший. Но долго рассматривать нет времени — из соседней комнаты по прежнему раздаются звуки боя. Когда добегаю туда, вижу, из последних сил отбивающегося от нападавших старшего охраны Эдварда.

— Ступефай — оглушаю, судя по всему, последнего оставшегося противника, только чтобы услышать от оседающего телохранителя:

— Дети... Там ещё...

'НЕТ!!!' — Бьётся в голове крик. На пределе сил мчусь по коридору. Выбиваю заклятием почему-то запертую дверь.

'Бэлла' — Я даже не успеваю озвучить мысль, прежде чем пришлось уворачиваться от первого луча проклятия. Под второй подныриваю рыбкой, чтобы уже в падении сменить форму. Скачок вперёд, а потом прыжок и клыки смыкаются на горле кузины. Рывок и в пасти остаётся клок плоти, а деморализованная и стремительно теряющая силы противница пытается прикрыть рану обоими руками, ещё не до конца понимая, что уже фактически мертва.

Тут же вспоминаю, зачем пришёл в эту комнату и подскакиваю к детям, чтобы узнать как их состояние. Но лапы почему-то подводят и, спотыкаясь и оскальзываясь на влажном от крови полу, я с трудом едва ползу к своей цели, а она всё не приближается, так, как будто этот пусть и большой, но всё же гостиничный номер вдруг стал расти и превзошёл даже главный зал Хогвартса. Когда же я всё-таки смог достигнуть детей, то увидел лишь пустые ничего не выражающие взгляды, направленные в потолок. Как у Лонгботтомов.

Собственный нечленораздельный крик обрывает кошмар. Я просыпаюсь в холодном поту, в собственной спальне. С облегчением понимаю, что с тех пор прошло уже много времени и закончилось всё немного не так. Совсем не так. Когда я к ним подошёл, дети ещё были в сознании, а после почти сразу отрубились, но этих секунд мне хватило понять, что они сохранили разум. Потом были разборки с местным авроратом, судорожный поиск приличной клиники, транспортировка туда детей и Номиннса. Сверхсрочный наём нового отряда охраны. Ох, как ругались гоблины, когда узнали что двое из предыдущих сдохли после того, как предали нанимателя... Потом, допрос отправленного портключём в особняк пленника. Деморализованный почти недельным сидением в подвале Блэков маг потерял всякую способность к сопротивлению. Кричер старательно позаботился о том, чтобы враг семьи был проинформирован, что ничего хорошего в жалком остатке его никчёмной жизни не будет. Жалкий голый трясущийся от холода, магической слабости и голода наёмник даже не пытался что-то скрывать. Он срывающимся сиплым голосом поведал, что их двоих наняли в Британии, после чего портключом отправили в небольшой склад. Там Бэн, бывший старшим в их паре, провёл какой-то ритуал, чтобы удалённо усыпить цель. Им было обещано, что двое из охранников перейдут на их сторону — так и случилось. Склад на проверку оказался сожжён в момент нападения. Из улик только портключ нацеливающийся по крови Гарри и носящий следы достаточного запаса энергии самой Лейстрейндж и ещё одного человека, которого так и не смогли идентифицировать. Ключ не только точно переместил на огромное, но не известное расстояние пожирательницу, но и проломил антиаппарационный барьер на месте прибытия. Вот собственно и все факты.

Потом были недели бдения у постели ребят и литры слёз, которые пролила Касси. Смена врача, так как первый сразу заявил, что грязнокровку проще новую найти. Да и второй не особо горел энтузиазмом.

С такими невесёлыми мыслями Лорд Блэк добрёл до душа, а потом и в столовую, где его ждала как всегда идеально выглядящая Кассиопея.

— Приветствую глава. — С невероятно преувеличенным почтением поздоровалась она.

— Кончай Касс. Сколько можно. Да ещё с утра... — пробурчал Сириус.

— А нечего было глупо шутить. — На эти слова Блэк блаженно улыбнулся. На прошлый семейный приём он наложил на платье собеседницы чары таким образом, чтобы сзади по её ягодицам бежала светящая надпись: 'Да. Я само совершенство'. Причём показывалась она только тогда, когда на оную часть тела смотрели исключительно мужчины. С тех пор ему конечно больше не удалось пропустить ни одного заседания визенгамота, но оно того стоило.

— Да, надеюсь, ты не забыл, что завтра тебе...

— Да помню. Помню. — Настроение моментально испортилось при очередном напоминании о дате следующего заседания в оном законодательно-судебном органе магической Британии. Сегодня же у него в планах посещение замка Граунштайнов. Вообще, знакомство с Ирмой оказалось гораздо приятнее, чем он ожидал изначально. При мысли о потомственной некромантке как-то с трудом можно предположить, что она будет отлично ориентироваться в магловском мире и любить детей. Ирма же души не чает в собственной пятилетней племяннице и при этом не похожа на тех жеманных девиц, которых Блэк навидался за последний год в попытках найти супругу и на дух не переносил. 'Да и грудь у неё...'

— Стирай эту похабную ухмылку со своего лица, дорогой мой лорд и отправляйся в гости... — Произнесла Кассиопея, выталкивая задумавшегося Сириуса из столовой. И убедившись, что оный глава рода аппарировал тихо и почти про себя добавила:

— Хоть на этот раз всё не испорти тупой кобель.

Дом Эвансов

На большой, двухспальной кровати в просторной оформленной в мягких тонах спальне спит молодая девушка лет пятнадцати на вид. Милое рано потерявшее детскую округлость лицо взамен приобрело некую болезненную хрупкость и очарование. Было видно, что детство этой девушки закончилось сильнейшей болезнью, с которой она по сей день борется и делает это, надо отметить, не безуспешно.

Пока хозяйка досматривала последний сон в комнату вошла её личная эльфийка — аппарировать она не решилась, чтобы не разбудить любимую госпожу хлопком при появлении. Это конкретная представительница ушастого народца вопреки традициям своего вида вот уже как несколько месяцев одевается в миниатюрное платье горничной. Накрахмаленные воротнички, манжетки и передничек её наряда сияют идеальной белизной, и выглажено оно складочка к складочке. Сколько хозяйка убила времени сил и нервов, объясняя своим подопечным разницу между одеждой и униформой, знает только Мерлин. Но теперь обе живущие в этом доме эльфийки с гордостью носят эти непривычные для волшебников наряды.

Аккуратно и плотно прикрыв за собой дверь и стряхнув с подола невидимые пылинки, малышка подошла к кровати Гермионы. Для того чтобы осмотреть всё ли с хозяйкой в порядке Тинки пришлось забраться на стоящий рядом стул, собственно ради её удобства он тут и стоял. Внимательно осмотрев открывшуюся ей картину, домовичка чуть поправила магией немого сползшее с плеча девушки одеяло и, улыбнувшись, принялась деловито устраиваться на своём законном месте. Хозяйка скоро проснётся, она это чувствовала, а пока можно заняться любимым делом. Из под кровати совершенно бесшумно выползла коробка с парой клубков отличнейшей шерсти, спицами и уже начатым вязаным шарфом. Пролевитировав к себе спицы, находящиеся как им и положено в начатом вязании малышка с улыбкой принялась за дело. Тинки не боялась разбудить хозяйку перекатывающимися по коробке клубками или стуком спиц — и на то и на другое давным-давно были наложены чары тишины.

Там же, чуть позже

Первое что услышала Гермиона, когда её сознание привычным усилием начало буквально продираться из пелены сна, был голос домовички:

— Госпожа? Госпожа проснулась? Тинки подаст зелье. Вот выпейте госпожа.

— Кх... Екх... Доброе утро, и спасибо Тинки. — Настой как всегда подействовал быстро, и она наконец-то смогла разлепить глаза. Впрочем, по опыту она знала, что его действия не хватит и на пару часов, а потому за этот промежуток надо воспользоваться чем-нибудь посильнее. Далее был душ, на автомате не вербально произнесённые заклятия для чистки зубов, сушки и укладки волос.

— Тинки, дай, пожалуйста, тёмно-бордовое.

— Да госпожа. — Произнесла домовичка, только по ей самой известным признакам, выбирая одно из полудюжины совершенно одинаковых лёгких платьев висящих в гардеробной. Такое количество объясняется просто — платья были очень удобны для повседневной носки, не стесняли движений, и на них совершенно не было видно капель крови, которые, особенно поначалу, так часто украшали одежду. Да и сейчас нет-нет, да и брызнет.

— Флаппи!

— Да госпожа.

— Доброе утро, как там Гарри?

— Доброе госпожа. Хорошо госпожа. Господин уже встал и сейчас в кабинете. Он просил передать, нужна ли его помощь?

— Нет. Я сама справлюсь. И принеси курицу в зал, пожалуйста.

— Как прикажете госпожа. — Отучить обоих домовичек 'господинить' через слово у обоих ребят до сих пор не получилось. Самая их лучшая попытка увенчалась тем, что Флаппи и Тонки по кругу повторяли 'хозяин(хозяйка)' и 'лорд(леди)' и это раздражало ещё больше.

Спуск в подвал, не смотря на две потайные двери, четыре и четыре лестницы, не занял много времени. Такие меры безопасности были заложены ещё при проектировании особняка и в будущем, по мере приобретения жильцами дома необходимых навыков в магии, обещали лишь усилиться. Зайдя в зал с источником, выглядящем как небольшой родник, тонкой струйкой бьющий из расположенного по середине помещения монолита, Гермиона подошла к свернувшемуся вокруг источающего влагу камня, змею. В этот раз выгонять зелёного не было необходимости, а потому она просто поздоровалась с василиском:

— {Здравствуй Зелёный}. — Произнесла она, ласково поглаживая по шее свернувшегося вокруг выходящей на поверхность части многометрового мегалита и, в очередной раз, любуясь тем, как тонюсенькая струйка воды с большим напоров бьющая в воздух, распадается на мельчайшие искрящиеся в воздухе, не смотря на весьма скудное освещение, капли.

— {И ты здравствуй, маленькая говорящая. Убывать пищу будишь?} — Ответив, спросил змей, махнув кончиком хвоста в сторону клетки с будущей жертвой.

— {Да. Хочешь?}