Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
— Рион — туда! — я махнула в сторону руин, и волколак все сразу понял, метнувшись в указанном мной направлении.
Едва он остановился, я быстро стащила с его спины Лину и вонзила в землю два клинка. Нужно было быстро проверить нормально ли работает телепорт и как его можно активизировать при учете того, что дриада без сознания, ведь они доступны лишь своим создателям, и уж никак не кэяли и пещерному эльфу. Краем глаза я заметила, что Рион начал обратную трансформацию, так как в зверином облике ему было бы тяжелее защищать нас.
— Милые мышки бегут в ловушку, — противный, чуть свистящий голос заставил вздрогнуть. Отвлечь себя от магии я не позволила, разделив сознание надвое привычным заклинанием, созданным для военных действий — часть продолжала анализировать знаки и символы, часть наблюдала за происходящим.
Девушка, представшая нам, не была незнакомой — та самая серая мышка, что продала Лине платье. Только сейчас она стояла в роскошном черно-красном шелковом платье с тонкой вышивкой, гордо распрямив спину и подняв голову. Рядом с нею стояли пять вампиров и несколько непонятных ползающих на вывернутых лапах как у пауков тварей, с узкими мордами, обтянутыми серой кожей и телами, напоминающими крокодильи.
— Отдайте дриаду, и никто не пострадает, — девушка мягко и по-доброму улыбнулась нам, — она все равно умрет — от этого проклятья даже ее дриады не смогут спасти. Кэяль, ты же целитель — должна понимать такое.
— Зачем она тебе? — ого, я никогда еще не слышала, чтобы Рион так рычал, даже в форме волколака — почему именно она?
— Все очень просто — вы крайне вовремя мне попались — девственная дриада, еще не вошедшая в пик силы и потому не начавшая расходовать свой огромный потенциал... даже вы не знаете, что можно сделать с ее кровью. Проклятой или нет — мне без разницы. Девочка не будет страдать и умрет быстро — я обещаю. Если же вы сейчас мне ее не отдадите — погибните с нею куда более мучительно. Поверьте. На тебя — кэяль, вообще есть персональный заказ, я тебя отпускаю так — потому что настроение хорошее.
Я с трудом удержалась от вопроса на тему заказа, но прикусила язык и с удовольствием соединила последние линии заклинания.
— Я так вижу, вы не собираетесь принимать мое предложение. Глупо, очень глупо. Взять их — кэяль не убивать и сильно не калечить.
Только когда мой щит, выставленный на последних крохах силы, соединился с весьма и весьма мощным щитом эльфа, я вспомнила, что Рион еще и маг земли и далеко не слабый. Осознав такое, я даже вздохнула с облегчением, позволив себе поверить в то, что мы еще сможем выжить.
Странно, но ощущение невероятной близости к смерти успокоило разум. Я отстранилась от ненависти, от страха за Лину и Шэона...
Нежить с шипением отпрянула в сторону от наших щитов, но мы оба знали, что на долго, их это не остановит.
— Тивия, надеюсь у тебя есть план,— тихо скала эльф, сжимая в руках клинки.
— Есть, — тихо ответила я и быстро скользнула когтем по запястью Лины. Обряды дриад не требовали крови, но без нее сейчас, древняя магия не откликнулась бы на просьбу о помощи. Медленно, очень медленно начала открываться воронка телепорта. Ведьма за нашим куполом громко закричала, с немалой силой обрушившись на защиту.
Спаренный щит тихо зазвенел, и первый слой, выставленный мною, прекратил свое существование.
— Тивия!
Я с рыком не менее грозным, чем был у Риона начала вливать все остатки своих возможностей в нашу защиту, стараясь не думать о том, что случится после. За какой-то границей колдующий маг перестает использовать резерв и начинает магичить благодаря жизненной энергии. Для обычных людей это сокращало срок существования, для таких как я заканчивалось старением, потерей в скорости регенерации или забытьем. И для всех, в крайнем случае означало смерть.
Наконец, телепорт открылся до нужного размера.
Лину я закинула первой, затем юркнула сама и замерла, глядя как рушится наш щит и нежить совершает рывок в сторону эльфа, закрывающего собой воронку.
— Рион! — закричала я, с ужасом смотря, как эльф начинает отбиваться от вампиров, а телепорт медленно сворачивается. Так медленно, что если нападавшие проявят достаточную ловкость, битва перейдёт на лесную поляну, где мы оказались. Что тогда случится? Ничего — я ничего не смогу противопоставить вампирам.
— Тив, ты же знаешь — нужно время, пока воронка полностью закроется, иначе все будет напрасно, — эльф не кричал, он тихо шептал, на уже сбившемся дыхании. — Спаси наше маленькое чудо, пожалуйста.
Я с трудом устояла на ногах, хотя меня трясло, и слезы я сдерживала из последних сил. Больше всего на свете я ненавидела беспомощность... как часто я ее ощущала, глядя, как умирают другие... Когда-то давно именно потому я и начала изучать целительство. Но какой толк сейчас был от моего статуса? От всего того, что я знала?
Они все равно умирают. Те, кто становился мне дорог... и я все равно ничего не могу с этим сделать...
Для Риона — уже ничего.
Лину я подняла рывком и, не глядя за спину, туда где мой Друг, получая все больше и больше ран, но упрямо продолжая сжимать клинки, сражался, чтобы выиграть хотя бы одну минуту для нас... для тех, кого знал так мало времени, побежала в сторону виднеющегося черного в это время суток, леса.
Не знаю, сколько всего я неслась в темноте, спотыкаясь, падая, обдирая ноги... Сколько потом пробиралась сквозь кустарник, который рвал волосы, царапал лицо... Слезы не давали нормально смотреть, тело сотрясали редкие, сдавленные всхлипы, внутри словно что-то умирало с криком боли...
В какой-то момент я оказалась среди вековых стволов елей и дубов, на относительно чистой поляне. Я упала на колени и закричала:
— Помогите! Пожалуйста! — но ответом мне была тишина. Равнодушная, холодная тишина, ощутив которую, я поняла, что меня снова начинает захлестывать дикая, ненормальная злоба, — чертовы дриады, мать вашу за ногу, здесь умирает девочка, в которой течет и ваша кровь, если вы, долбанутые деревяшки, не поможете ей, я ваш лес спалю к чертовой бабушке! — мой крик был похож на вой раненого зверя, которым я себя сейчас, по сути, и ощущала. Мысль, о том, что на моих руках, может умереть Лина, лишила разума... я была готова закончить здесь свое существование, но стерев перед этим данное место. Те, кто ничего не делают, виноваты в смертях не меньше тех, кто убивает. И если до вторых мне сейчас все равно не дотянуться, то вот до первых, было рукой подать.
Толи до дриад дошло, что я не в том состоянии, чтобы блефовать, толи сыграли свою роль слезы, которые текли по моему лицу, смешиваясь с кровью и грязью, но на этот раз реакция была более живописная.
— Не кричи, дитя воды, мы и первый раз все слышали, но нам было нужно время, чтобы сюда добраться.
Из огромных деревьев начали выходить люди — и женщины и мужчины, одетые в кору и листья, с потрясающе красивыми волосами всех оттенков коричневого, желтого и зеленого, невысокие, стройные и очень, очень древние. Даже сквозь туман моих эмоций, я поняла, что как-то переоценила себя, когда подумала, что смогу все тут уничтожить.
Ко мне неслышно ступая по траве, подошла девушка с изумрудными, как у Лины волосами и положила руку на голову моей дочери. Красивое лицо с кожей светло-орехового цвета болезненно поморщилось. Вслед за ней, к нам подошел старец с длинной бородой, в которую вплелись, кажется естественным путем, разные растения. Он сел рядом и провел рукой по бледной щеке девушки.
— Мы не в силах спасти ее тело, — тихо сказал он и поднял на меня глаза, — никто не в силах это сделать. Но мы можем спасти ее дух. Ты зовешь себя ее матерью — твоя сила осталась в ее сердце, потому именно ты должна решить судьбу этой девочки.
— В смысле — решить судьбу? — я смотрела на дриад, абсолютно не понимая происходящего, — о чем вы?
— Он говорит о том, что мы можем попытаться отделить ее дух и заключить его в семя. Если девочке хватит сил, а вам хватит любви и терпения, оно прорастёт и станет деревом. Лет через пять, когда душа вновь будет самостоятельной, Лина переродится в полноценную дриаду, получив возможность покидать растение и жить вне его. Память останется при ней, но силы ее станут равными силам истинных детей леса.
— В чем подвох? — тихо спросила я, глядя на дриад.
— В том, что девочка может и не выжить, а душа ее растворится в дереве.
— Но иного шанса на спасение ведь нет?
— Нет.
— Я согласна.
Голос мой прозвучал так тихо и чуждо для меня самой, будто это кто-то другой дал ответ. Я уронила лицо, смотря на свою дочку, такую беззащитную, такую хрупкую.
— Не стоит тянуть время, — чьи-то руки подняли нас с земли. Дриады осознали на сколько я без сил и что сама просто не дойду, а потому фактически подхватили меня, забрав Лину.
И я пошла... просто автоматически переставляя ноги и пустым взглядом смотря на траву под ними.
Сам обряд я запомнила плохо — сказывалось и то, что свои силы я потратила даже больше чем могла, и физическая усталость и то, что чисто в моральном плане мне было отвратительно. Нет, не так... я сейчас была как мертвая.
Нас вели, а точнее несли долго через лес к небольшой поляне, вокруг которой бежал ручей. В центре стоял каменный алтарь, сильно поросший мхом и травами. Он излучал первобытную силу — чистую энергию этого леса так ярко, что по телу пробежались мурашки.
Меня аккуратно посадили на траву у границы деревьев, а вот Лину понесли к местному артефакту.
Когда голая девушка, лишившаяся даже защиты плаща — последнего, что осталось от Риона, погибшего за нас, оказалась на холодном камне, я сжала кулаки, пытаясь убедить себя, что все хорошо, что ей не хотят причинить вред.
Алтарь отреагировал на Лину мгновенно, укрывая дриаду, как одеялом, своей энергией. Аккуратно, словно знакомясь, к девушке потянулись ростки трав от основания камня. Они мягкой волной накрыли ее, забираясь в волосы, оплетая пальцы.
Моего плеча коснулась рука одной из дриад.
— Остается только ждать, дитя воды, мы можем проводить тебя до ближайшего озера, где ты отдохнешь и придешь в себя. В дальнейшем мы согласны открыть тебе любой телепорт, который ты захочешь.
— Сколько времени все это займет? — я с болью посмотрела на Лину, которую полностью закрыли растения.
— Много, не менее полу года — такой процесс нельзя торопить, только Боги способны мгновенно извлечь душу и переродить ее своей силой.
Я только кивнула.
— Спасибо вам.
— Тебе спасибо, — дриада грустно улыбнулась, — мало осталось тех, кто ради не родной дочери, способен на такой шаг. Идем.
Я, не ощущая ни боли, ни холода и словно находясь в полубреду, поднялась с земли и пошла следом за невысокой девушкой с зелеными волосами. На этот раз дорога не заняла много времени и вскоре деревья расступились, открывая взгляду большое и кристально чистое лесное озеро.
— Иди, кэяль, когда ты придешь в норму и снова сможешь твердо стоять на ногах, позови нас.
Меня хватило только на еще один кивок, и я сразу шагнула в холодную, даже немного бодрящую воду.
Как только тело легло на скользкое и мягкое илистое дно, я закрыла глаза, силой заставив мышцы расслабиться и закрывая от самой себя память.
Я подумаю обо всем потом. Просто потом, иначе я сойду с ума и те, кто совершил все это с нами, останется жив.
— Я отомщу за вас, — тихо прошептали губы, — еще не знаю как и когда, но они будут завидовать мертвым.
* * *
Проснулась я с трудом. Точнее не так, когда я проснулась уже в своем сознании, мне было трудно — тело еще побаливало, жутко тошнило, а мир вокруг кружился. Общее состояние было похоже на то, что меня долго и тщательно прокручивали в соковыжималке. Мыслительный процесс приходил в норму еще хуже. Первым пунктом, который всплыл сразу, стало: Лину прокляла какая-то су... нехорошая девушка, и теперь она переживает долгий процесс трансформации, который еще не известно пройдет нормально или нет.
Ну, эта тварь мне еще за это ответит, я ее и человеческий облик по энергетике запомнила и настоящий. Из-под земли, если придется, достану.
Рион погиб... сомнений не было — я уже попыталась до него дозваться, но ответом была лишь тишина. Да и помнила я, с какими ранами он отбивался к моменту когда я убегала, так что это точно.
И за это она мне тоже ответит. Тварь. Слово, которое ее характеризует крутилось на языке и покрепче, но я сдерживалась — лучше свою злобу для самого действия оставлю, чем на словах выплесну.
Нейтральные земли... Ильрих мертв? Шэон в тюрьме? Университет в осаде? Надо подумать... так, казнь моего мужа назначена на новый год — это через два с половиной месяца. Казнить его будут как убийцу короля, но на самом деле тут подковырка вот в чем — чтобы корона приняла нового правителя, на нее должна быть пролита кровь старого — закон артефактов власти, когда речь идет о полной смене правящего рода. Если бы Лимар убил Ильриха, он бы просто одел его венец и не звался бы регентом. Значит, он рассчитывает использовать знак власти Шэона, который так же король, а для обычных подданных без разницы, что там властитель на голове носит, если обладает силой правителя.
Значит очень даже вероятно, что Ильрих жив.
Где он может быть? Университет — самый простой вариант. И скорее всего именно потому он и находится в состоянии осады.
Вообще это действительно — самое логичное. А казнь, кстати, назначили на новый год потому, что именно тогда принято короновать новых правителей — примета такая. Почему интересно именно сейчас Лимар активизировался? Мог ведь и раньше и позже провернуть операцию по смене власти. Не из-за моей ли свадьбы? А ведь логично — мы поженились, скоро могу пойти дети, которые, в случае смерти отца, будут с большим шансом приняты короной и Лимар, который только приёмыш — окажется не удел. Придётся еще и детей убивать.
Что делать? Проникнуть в город не проблема на самом деле, даже в университет я смогу пробраться при большом желании, а дальше что? Если Ильрих до сих пор не заявил о своем существовании, значит для этого есть причина, и одна я это никак не изменю.
Да и к Лимару я так просто не подберусь. Нужно себе создать такой образ и легенду, к которой никто не прицепится. Найти реальное существо и занять его место, скопировав и внешность и ауру.
Так, вообще — чтобы я делала, если бы была Лимаром?
Удавилась бы от чувства собственной неполноценности.
Ладно, а что если бы я была Лимаром и не считала себя гадом ползучим, а впереди меня ждала коронация?
Пригласила бы всех, кого смогла бы и в первую очередь — людей, чтобы не чувствовать себя ущербно среди бессмертных.
От мыслей о будущем плане мести, мои губы дернулись, расползаясь в хищном оскале. Ладно, начнем.
Я выползла на берег, утопая в мягком иле и замерла, наслаждаясь лучами солнца на чешуе. Все — я одна. Никого не поведу за собой, никого не буду защищать, кроме семьи, никого не буду кроме них спасать. Ни за чью смерть больше не хочу нести ответственности.
Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |