Сломанная корона

— Ну, так, — ответил я, думая о своем.

— А вернемся-то мы каждый в свой город. Я к себе в Нововолжск, ты в Питер, Толян в Казань. Развалится наша компания, — Хатч вздохнул. — Когда еще встретимся.

— По-моему, ты немного торопишь события, — заметил Тога, двигая пальцем стакан с вином по столешнице. — Лехе надо еще свое тело вернуть.

— Надо, — сказал я.

— Лех, — робко спросил Хатч, — ты только не обижайся, но каково это — быть девушкой?

— Ты ему все подробно расскажешь, милый? — осведомилась Марика.

— Валерчик, давай не будем об этом, — ушел я от ответа. — Лучше выпьем. За нас!

Пилось мне плохо — я еще не восстановился после вчерашнего кошмара у Гризельды, поэтому из трех припасенных Хатчем бутылок мы едва-едва осилили одну. Хатч снова взялся за гитару, начал наигрывать какие-то меланхолические переборы, которые вполне соответствовали нашему смурному настроению. А я достал из сумки корону и положил ее перед собой на стол. И тут...

— Мужики, — сказал я, поняв, что сейчас узнаю что-то очень важное, — а тут какая-то надпись появилась!

Действительно, на внутренней стороне обода короны была надпись, сделанная эльфийской скорописью — и как я раньше ее не заметил? Или же она до поры до времени была скрыта, и вот проявилась непонятным образом? Я разобрал эту надпись и прочитал текст вслух — это были стихи на староэльфийском наречии.

Тайну раскроет умерший дважды,

И выбор свершит у трона —

Иль проиграет, всевластья возжаждав,

Иль победит, сняв корону.

— Очередная пророческая хрень, — вздохнул Тога. — Бабка Ванга говорила, вот и все дела.

— Нет, Тога, эта надпись здесь неспроста, — сказал я, рассматривая корону в поисках еще каких-нибудь надписей. — Колдуном буду, но вчера этих стихов на ободе не было.

— Чем дальше в лес, тем злее партизаны, — сказал Тога. — Я бы не стал на этом заморачиваться, Лех. Надо поспать. Лично меня что-то плющит жутко. Нам надо идти.

— Твоя правда, — сказал я и сунул корону обратно в сумку. Встретился взглядом с Хатчем: вид у нашего менестреля был самый расстроенный. — Не получится из меня рок-звезды, Валерчик. А помнишь, как мы зажигали в замке Гранстон!

— Да, клево было, — Хатч улыбнулся. — Баронесса аж расплакалась.

— Ага, вспомни еще, с какой физиономией ты меня целовал в тот вечер, Осташов, — съехидничала Марика. — Я-то запомнила хорошо!

— Нам пора, — сказал я. — Будь здоров и до встречи!

Хатч проводил нас до выхода из гостиницы. Мы с Тогой добрались до своего приюта и разошлись по комнатам — нам вроде как и нечего было друг другу сказать.

Заснул я не сразу — долго ворочался, и почему-то у меня из головы не шли странные стихи, появившиеся на короне Амендора. Что это, очередная головоломка, которую предстоит решить? Впервые я не мог согласиться с Тогой насчет того, что в тексте на короне нет никакого смысла. Теперь, когда мне осталось последнее, главное испытание в этой странной игре, я чувствовал, что должен с особым вниманием присматриваться ко всему, что творится со мной и вокруг меня. Любая мелочь имеет значение. Пока же все у меня подозрительно легко получается. Мне без особого труда удалось напасть на след алмаза Меар; я без особого риска и усилий сумел расколоть на важную инфу любвеобильного Нико, быстро и без особых препон нашел способ попасть в королевскую резиденцию Дансбург. Или это у меня паранойя начинается, и мне везде чудится приготовленная для меня неведомыми силами западня?

— А она красивая, — внезапно сказала Марика.

— Кто? — не понял я.

— Эльфийка. Куда красивее меня. — Марика помолчала. — Эльфы вообще красивый народ.

— Ты что, на комплимент напрашиваешься?

— Лешенька, я о другом думаю, — мне показалось, что голос Марики слегка дрогнул. — Мы найдем бриллиант, восстановим корону, ты отдашь ее Салданаху, получишь обратно свое тело и все?

— Не понимаю, о чем ты.

— Что сегодня твои друзья говорили? Ты восстановишь корону и вернешься к себе, в свой мир. А как же я?

Я не ожидал этого вопроса. И ответить мне было нечего. Марика сразу почувствует фальшь, а мне не хотелось ее обманывать. Ну, зачем, зачем она задала мне этот вопрос?!

— Мои друзья? — Я лихорадочно искал нужные слова. — Да, они вернутся домой. А вот я — не знаю.

— Не знаешь? — Марика была удивлена.

— Видишь ли, сладкая моя, у меня в том мире ничего нет. Ничего такого, ради чего я бы хотел туда вернуться. У Хатча есть жена и дочка, они его любят, и он их тоже. У Тоги масса талантов, и он наверняка реализует их однажды — станет известным изобретателем или мастером на все руки. А в моей жизни ничего хорошего нет.

— Как нет? Разве у тебя нет близких, друзей, семьи?

— Нет. Мой отец умер, когда я был еще маленьким, мама умерла несколько лет назад. Жены у меня никогда не было. Все, что у меня есть — это моя наука и мой компьютер, благодаря которому я и попал сюда. Так что я ничего не потеряю, если не вернусь обратно в свой мир.

— И ты не будешь по нему скучать?

— Наверное, буду. Но ты же поможешь мне справиться с тоской-печалью?

— Странно, но ты никогда мне не рассказывал о своем мире. Какой он?

— Совсем непохожий на твой. В нем нет драконов, единорогов, мудрополитена, эльфов и магии. Там нельзя перемещаться в пространстве через порталы и жить в чужом теле. Но в моем мире есть много других вещей, которых нет здесь: некоторые из них хорошие и полезные, некоторые — не очень.

— Леша, а как ты думаешь, я бы смогла жить в твоем мире?

— Ты? — Не знаю почему, но меня очень взволновали слова Марики. — Почему ты спросила?

— Просто подумала. Если ты попал в наш мир, то, значит, и я могу попасть в ваш. Я ведь маг, хоть и не особенно квалифицированный и могущественный.

— Ты это серьезно?

— Вполне. В успехе я не уверена, но попробовать можно.

— Нет, Марика, не надо. Не давай мне надежду.

— Ты боишься стать счастливым?

— Я давно вычеркнул это слово из своего словаря. — Я помолчал. — Знаешь, я думаю, что только с тобой я по-настоящему счастлив. Наверное, поэтому меня беспокоит то, что должно произойти послезавтра. Я еще не знаю, что со мной.... с нами случится, но только это будет точка невозвращения. И я боюсь... боюсь...

— Чего, Лешенька?

— Что потеряю тебя, Марика.

— Милый мой, любимый! Не думай об этом. В конце концов, я всего лишь проминж, искусственное существо.

— Не говори так! Когда я сравниваю тебя с теми женщинами, которых знал в той, прежней своей жизни, мне кажется, что это они были бездушными бесчувственными куклами по сравнению с тобой. Ты удивительная. Ты самая прекрасная, самая невероятная девушка во всех мирах Большой Ойкумены.

— В самом деле? Было время, когда ты меня боялся.

— Было, — признался я. — Но я тогда тебя еще не знал. Сейчас я благодарю Мастера за то, что он однажды тебя ко мне приставил.

— Благодаришь? А ведь этот скот все абсолютно правильно просчитал.

— Что именно?

— Ты очень хочешь это знать? Хорошо. Когда я в облике Куршавели пообщалась с тобой в замке Гранстон, я очень быстро тебя расшифровала. Если честно, ты показался мне наивным, простым и очень доверчивым парнем. Ты идеально подходил под свой статус "лох" — уж прости! Когда ты сбежал из замка, я отправилась в Саграмор и встретилась с Мастером. Естественно, рассказала о тебе, о том, как ты обнаружил книгу. Тут и покойный Вард Хельсер явился с донесением — опять же о тебе докладывал. — Марика помолчала. — Мастер тут же разработал план, по которому мне следовало стать твоей постоянной спутницей. Он получил данные Хельсера о твоей внутренней сути. Сукин сын сразу обратил внимание на то, что ты очень восприимчив к женским чарам, инстинктивно тянешься к красивым ярким эффектным девушкам с независимым поведением. Ты уникальный человек, Осташов — силой и принуждением от тебя ничего путного не добьешься. А вот любовь и красота заставят тебя свернуть горы, идти на любые риски и компромиссы. Так решил Мастер — и рассудил, что я идеально подхожу для того, чтобы направлять твои действия в нужном Магисториуму направлении. Я должна была все время контролировать тебя. Постараться сделать так, чтобы ты безгранично мне доверял, а потом использовать тебя в интригах Мастера. Остальное тебе известно — я к тому, что Мастер задумал вывести тебя из большой игры, превратив тебя в очередного графа Радулеску. Он предвидел, что в поисках камня Эль-Шаба ты непременно столкнешься с ставшей вампирицей Нуир-Эгатэ, и результат такой встречи мог быть только одним — ты стал бы Ночным Бессмертным. Это устраивало Мастера. Сделавшись вампиром, ты не смог бы влиять на события, миссия была бы провалена, и ты стал бы просто прислужником Мастера, его пешкой. Кстати, первоначально поиски камня были поручены мне — у меня иммунитет к укусам вампиров, и Мастер планировал с моей помощью заполучить Эль-Шабу, точно так же, как и книгу "Аль-Рисалат". Но что-то пошло не так. Сначала ты отказался пройти Евхаристию Кровью, а потом я почувствовала... поняла, что люблю тебя. Это было такое странное, такое непонятное чувство, что я саму себя испугалась. Я впервые влюбилась, понимаешь?

— Впервые? А как же Крейг?

— Там не было любви, Лешенька. С моей стороны уж точно. Я не солгала тебе, когда сказала, что не люблю его. Простое увлечение, любопытство, ничего больше. Ты моя первая и единственная любовь. Поверь мне.

— Марика, Марика! — Я закрыл глаза и попытался совладать с нахлынувшим на меня невероятным, немыслимым счастьем. — Не надо было этого говорить сейчас, не надо!

— Почему?

— Потому что моя решимость тает. Я больше не хочу продолжать Главный Квест. Я готов приползти к Мастеру, просить вернуть мое тело и все только ради того, чтобы навсегда быть рядом с тобой.

— Даже так? Ты не хочешь победить?

— Хочу. Очень хочу. Но боюсь, что цена победы будет для меня непосильной.

— Лешенька, мой милый, как же я тебя... Не думай ни о чем. Твоя битва стала моей битвой. Я помогу тебе. Мы с тобой одной целое, и только вместе мы сможем победить Мастера. Только так ты сможешь стать самим собой, тем человеком, которого я полюбила. А там пусть будет как будет. Сейчас уже поздно отступать. Ты не можешь, не должен. Нельзя останавливаться в одном шаге от цели...

Я проснулся с чувством острой тоски и какой-то потерянности. За окном светило солнце, время шло к полудню. На какое-то мгновение мне показалось, что я снова стал самим собой, Алексеем Осташовым. Но потом я вспомнил, о чем говорил с Марикой перед тем, как провалиться в сон. Увидел свою руку, лежащую поверх одеяла, и понял, что чуда не произошло.

И все идет к тому, что в последнем акте этой странной пьесы чудеса буду совершать именно я.

Я — и никто другой.

Человек из другого мира, который нынешней ночью понял, что только в этой реальности наконец-то обрел настоящее счастье — и этим счастьем придется рискнуть. Только сейчас, за неполные сутки до последней предстоящей мне битвы я со всей ясностью понял, что я могу потерять.

Я слишком много терял в этой жизни. Я потерял Вику Караимову, Алину, Шамуа.

Смогу ли я, став самим собой, прожить без Марики?

Как мне быть?!

— Как мне быть, Марика? — взмолился я, стоя у зеркала и глядя на отражение. — Я боюсь...

Голос Марики прозвучал как эхо — тихое дрожащее "боюсь", поднявшееся на миг из глубин подсознания. Я ждал, что она скажет мне хоть что-то еще, и не дождался.

Пошли часы, минуты и секунды последнего дня саги под названием "Главный Квест"

Тяжело вздохнув, я начал одеваться.

Глава четырнадцатая: Общий сбор

Меня не забанили. Я со всеми!

Тога ждал меня внизу, в обеденном зале, за накрытым столом. Он уже распорядился насчет завтрака.

— Как спалось? — осведомился он.

— Как обычно, — я взял с тарелки еще теплый намазанный маслом тост, откусил кусочек и положил хлеб обратно. В горле встал противный ком, желудок дернулся и сжался. Тога понял, что со мной происходит.

— Волнуешься? — спросил он.

— Скорее, пытаюсь разобраться в своих чувствах.

— И как, получается?

— Нет, — я налил себе в стакан виноградный сок из кувшина, сделал большой глоток и почувствовал, что тошнота понемногу меня отпускает. — Как-то с трудом верится, что я дошел до конца.

— Ты уверен, что это конец?

— Уверен? — Меня насторожил тон казанца. — О чем это ты?

— Просто подумал: а стоит ли думать, что все скоро кончится? Сколько раз мы с тобой были в ситуации, когда все вроде заканчивалось. Вспомни Орморк, вспомни свой визит к Димону в Москву. И все время происходит новый неожиданный выверт, и на тебе — эта песня хороша, начинай сначала! — Тога вздохнул, впился зубами в бутерброд с сыром.

— Честно говоря, я дальше не представляю, какую еще миссию для нас могут выдумать эти козлы из "Риэлити", — заметил я.

— Какую? — ответил Тога, прожевав кусок. — Например, возвращение твоей многострадальной головы. Ты же не собираешься все время торчать в теле Марики.

— А ведь правда! — пробормотал я.

— Я тебя расстроил? — спросил Тога.

— Нет. Но есть все равно не буду. Сейчас бы сигарету.

— А я-то думал, ты окончательно бросил курить.

— Бросишь тут со всем этим бардаком! Одно хорошо — я нашел способ попасть в королевскую резиденцию. Теперь мне не придется терпеть приставания Крейга и.... О, нет!

— Ты что? — Тога выпучил на меня глаза, а я только показал пальцем на входную дверь.

На пороге стоял Джармен Крейг — нарядный и сияющий, как новенькая кастрюля из набора "Цепфер".

— Доброе утро, любимая! — воскликнул он, подойдя к столу. Я был так ошеломлен его появлением, что не успел поставить блок или увернуться, и Джармен, воспользовавшись моим замешательством, влепил мне самый нежный поцелуй прямо в губы. — Видишь, я тебя нашел!

— Дьявол, как ты...

— Просто поспрашивал людей. В Жуайе много красивых девушек, но моя Марика такая одна, — с гордостью заявил проклятый зануда. — Ты мне не рада? А я привез тебе хорошие новости.

— Что опять случилось?

— Как что! — Джармен выпучил глаза. — Ты же сама просила провести тебя во дворец Жефруа. Я все уладил.

— Да ну!

— В самом лучшем виде, моя несравненная! — Джармен с гордостью продемонстрировал мне два отпечатанные на роскошном мелованном картоне приглашения на концерт Шагирры в Дансбурге. — Вот то, что ты просила. Перекупил у одного вельможи за тысячу дукатов. Мы идем на концерт.

— Однако! — сказал Тога.

— Джармен, познакомься — это мастер Тога, мой наниматель, — сказал я. — Мастер, а это...

— Джармен Крейг, твой жених, — сказал Тога таким странным тоном, что я вздрогнул. — Я уже догадался. Рад знакомству, сударь.

— Взаимно, — Джармен посмотрел на Тогу взглядом, в котором читались одновременно спесь, недоверие и превосходство. Будто хотел сказать: "Марика тебе служит, а я вот на ней женюсь, понял?" — Я выполнил твое желание, любимая. Ты довольна?

— Очень. Но должна тебе сказать, что я решила эту проблему немножко раньше тебя.