— А где работать то? У нас же нет этого вашего компьютера.
— Для разработки игр используются другие компьютеры, построенные по такой же архитектуре, но более классические. И эти машины есть у нас, так что рабочих мест хватает, десять компьютеров имеется в специальном помещении, выделенном под разработчиков игр. Так что давайте объявлю наконец то, зачем пришёл сюда. Нам нужны разработчики, лучшие сотрудники смогут устроиться в Кибердайн и продолжить работу над играми. У остальных тоже может быть шанс потом. От лица НИИ я объявляю следующее — желающие могут записаться, приезжать к нам в НИИ, работать с компьютером и писать код игр, и делать игры. Жёстких сроков мы не ставим — концепцию вам предоставят — нужно будет сделать её реализацию, используя программные ресурсы CGC-1. Так как официально вас не нанимают — участвующие получат ценное вознаграждение за работу.
— Насколько ценное? — спросил один из наглых юнцов.
— Деньгами или вещами — это как пожелаете. Лучшие разработчики могут получить в награду наши видеомагнитофоны — на минуточку — они стоят по десять тысяч, или автомобиль Волга. Остальные тоже получат призы — но в более скромных масштабах. Время работы у нас оплачивается — по десять рублей в день на сопутствующие расходы. И последнее по счёту — помимо самих программ мы так же нуждаемся в концептах разработки периферии и дизайна устройств.
— Постойте ка, наши товарищи работают у нас, — заметил директор, — я не могу их спокойно передать.
— Спокойно. За сотрудников Кибердайн заплатит. Причём очень, очень щедро.
— Да не нужны нам деньги.
— А ЭВМ? Нужны вам ЭВМ? — зашёл я с козырей, — за каждого сотрудника, который по итогу перейдёт в Кибердайн и будет соответствовать нашим требованиям — мы выдадим вам по ЭВМ PDP-8. Стоимость их на минуточку по восемнадцать тысяч долларов.
— Не так уж и много, — сказал один из бородатых программистов.
— Молодой человек, будьте реалистом — на экспорт за такую цену продают пятнадцать "Волг", а советских версий, наверное, штук двадцать. И это совсем немало.
— Я как-то не задумывался, — слегка смутился он.
— ЭВМ это серьёзно, — кивнул я, — и дорого. Так что обмен одного сотрудника на PDP-8, оригинальную машину привезённую ещё и в обход КОКОМа — это очень щедрое предложение — акт альтруизма и патриотизма. Так что решайте.
— Без проблем, — директор тут же согласился, — если такой обменный курс — отдам любого.
— Нам любой не нужен. Мы возьмём только тех, кто подойдёт к нашим требованиям и хорошо справится с задачами, и, если у кого-то правильное для этой отрасли мышление. Отнюдь не каждый хороший программист — может быть хорошим разработчиком игр. Тут нужно и творческое мышление, и своеобразные взгляды, и талант, отсутствие которых отнюдь не говорят что вы плохой специалист. Это просто своеобразная, нестандартная сфера программирования. И поэтому мы отбираем лучших.
— Понимаю, — сказал Директор, — так, ребята! Кто хочет поучаствовать — я не против. Начинайте прямо сейчас.
Хотели, ожидаемо, все.
— Постойте, постойте, — я кое-как оттеснил их от себя, — не толпитесь!
* * *
*
Рано или поздно нас должны были заметить на более крупном уровне, чем местечковые программисты в Москве. Очевидно же — видеомагнитофоны, игровые автоматы — лого Кибердайн рано или поздно должно было привлечь внимание кого-то важного.
Основная масса людей совершенно не понимала, как работают компьютеры и что это такое — для широкого массового сознания это гигантские арифмометры, от калькулятора отличающиеся только размерами и мощностью. Вот собственно и всё — и это касалось не только ЭВМ, но и вообще всех, без исключения, граждан всего без исключения мира.
Наступали тёплые деньки — с утра пораньше я пил чай на кухне и смотрел из окна за потоком машин на улице Электрозаводской. Электрозавод располагался напротив нашего дома — чуть в сторону центра — и по утрам было немалое оживление. Я собственно подумал об электричестве и о том, что надо по этой тематике поговорить с Шелепиным и Косыгиным. Всерьёз поговорить. Но прежде — почему бы мне лично не прийти на электрозавод?
Воронов уже собирался в НИИ и бегал, собирал вещи. Недавно к нему переехала Екатерина и Анатолий — они тоже жили у нас дома. Особняк был достаточно большой, чтобы тут спокойно разместились четыре человека. Тем более что много места я не занимал, всего одну спальню.
— Лео, ты идёшь? — уже обуваясь, Воронов крикнул, — Лео! Сегодня важный день.
— Какой ещё день? — удивился я.
— Сегодня мы будем принимать первые игры.
— Нет, без меня. Ты человек в этих ретро-играх более осведомлённый — для меня они слишком примитивны. Поэтому давайте без меня. Я пойду по другим делам.
— Ну как знаешь, — на лице Воронова отобразилось непонимание, — ты вроде бы был заинтересован...
— Скорее в бизнесе — а игры... я верю что чтобы вы ни сделали — это будет хит. Сравнивать пока не с чем. Кстати, на складе я поставил тридцать CGC-1 — после того как разберётесь с играми и растиражируете — займитесь тестовой эксплуатацией. Поставьте аппараты где-нибудь.
* * *
*
Была такая забавная машинка — ВНИИТЭ-ПТ. Перспективное Такси.
Эту странную машину даже привезли к нам в НИИ — приехала она своим ходом, под охраной служебной волги, это сделал не кто иной, как товарищ Косыгин. Время было горячее и странное — Воронов укатил — он занимался установкой игровых автоматов в самых проходных местах — в зале ожидания аэропорта — только там, где иностранцы, а так же в гостинице интурист. Последнее потребовало отдельного разрешения от КГБ.
Всего было тридцать автоматов — и наш проект по созданию игр обернулся успехом — программисты сделали шикарнейшие игры. Ещё бы — геймплей им дали, а ещё Воронов режиссировал все игры — он лично подправлял детали работы, таким образом мы получили на старте целый ряд игр, большинство из которых даже превосходили тайтлы для Atari. Это были Space Invaders, Тетрис, Пинболл, и ещё четыре платформера — и даже танчики типа Battle City.
Сказать, что автоматы стали популярными — значит вообще промолчать. Единственный нюанс — для игры в них сделали не советские деньги, а специальные жетоны. Жетоны отчеканил мой корабль — сделав специальную машину для чеканки монет по цифровому профилю — и начали изготавливать жетоны, которые в свою очередь необходимо было отдельно купить за наличные рубли.
Естественно, это было против наших же правил — относиться к иностранцам с пиететом, с лизоблюдством, как холопы — к гостям из высшего, цивилизованного мира... именно это отношение в итоге, распространившееся с лёгкой руки партии, в конце концов прочно укрепило в народе мнение что СССР — это колхозная отсталая цивилизация.
Я наверное не буду говорить, сколько ругани в итоге было на последнем совещании — где Косыгин предложил поставить автоматы только на экспорт — но после того, как он приехал к нам вместе с Шелепиным для подобных предъяв — уехали оба белые как бумажный лист, потому что я их только так обложил со всех сторон оскорблениями — они пытаются построить развитую, не проамериканскую цивилизацию — и обладают реальной психической болезнью. С одной стороны — от своих граждан требуют быть патриотичными — с другой — к иностранцам сами относятся как элиты века восемнадцатого-семнадцатого — как к гостям из высшего света в нашем селе.
Это позор! Попытки сначала объявить себя великой цивилизацией, а потом болезненно воспринимать любой вопрос — это позорище полнейшее. А заодно каждый житель СССР знает — иностранцы, приехавшие в СССР могут Всё. Вообще всё. Им самое лучшее — лучшие номера в гостиницах, лучшие места, лучшее всё — они здесь элита. Они здесь Главные.
И только конченые придурки могут подумать, что если иностранец не показывает своё отношение — то он не понимает, что происходит и что это всё — потёмкинский коммунизм. Понимает и посмеивается — а попутно подтролливает советскую действительность. Нет, нет и нет.
Уехали оба два получив прединфарктное состояние после того, как я устроил двум важнейшим людям в стране натуральный идеологический разнос — по полочкам и по пунктам разложив всё их иностраннолюбие. Надо бы как японцам — к чужакам относиться как к гайдзинам всяким, а у себя всё самое лучшее держать — на экспорт что похуже. А у них наоборот — всё лучшее — детям. Американским.
Я думаю, после такой отповеди у них ещё долго не возникнет желания даже заикаться по поводу гостиницы интурист. Но предобморочное состояние легко объяснимо — едва ли они вообще за последние лет двадцать, с тех пор как умер Сталин, встречались с настоящей критикой и настоящими разносами. Не привыкли большие дяди — привыкли сами давить авторитетом. Запугивать и зашугивать всякую челядь. Ан нет. Не срослось — и они оба укатили, белые как мел.
После этого неделю от них не было слышно ни звука в адрес нашего НИИ и меня конкретно. Я выпустил весь пар и весь гнев на эту парочку. Приехал к нам Семичастный — он в отличие от них не получал отповеди, поэтому был весел, и приехал когда Воронов укатил ставить автоматы. Заехал в кабинет — где я лёжа на диване читал книжку, и постучал уже после того, как вошёл.
— Отдыхаем?
— Отдыхаем.
— Много работали?
— Ой как много. Утро доброе, Владимир Ефимович. Как дела? Как служба?
— Отлично пошло, — он зашёл и сел в кресло.
Кабинет мой напоминал больше комнату отдыха. Я тут отдыхал, а не только работал. Закинув ногу за ногу, он похвастался:
— Благодаря вашей информации крепко прижали так называемых "товарищей" из Грузии и Узбекистана. Позиции Шелепина сильно укрепились. Сегодня же третий день лета — что ты сидишь в кабинете? Съездил бы куда отдохнуть.
— Не хочется как-то, — я отложил книжку, садясь на диване, — как там Шелепин? Не слишком дуется на нас?
— Ты про инцидент? Он валерьянкой уже отпоился и снова за работу взялся. Слишком ты его сурово прессовал — он же не железный.
— Зато за дело. Накипело, так сказать. Приехали двое — говорить о том, что иностранцам надо лучшее, а своим что похуже... вот и сорвался на них.
— Понимаю. Это вообще одна из наших тотальных проблем — все всё понимают, что цивилизационно и в области техники и услуг мы отстаём от запада безбожно — вот и стараются в местах соприкосновения выставить что получше.
— А потом крутят головами — как так то, что союз развалился, а никто даже не стал возмущаться — все с упоением радовались жвачке и автохламу из европы... Сами же выстраивают это мышление. И с него всё начинается. С бредовых идей конкуренции с западом — заранее нежизнеспособных.
— Они успокоятся, перебесятся и успокоятся. Ты просто крепко их обидел.
— Привыкли в своём цк что никто их никогда не может отчитать — вот и расслабились. Думали, что я буду им вежливо намекать — обойдутся, я буду говорить как есть. Если нужна шокотерапия чтобы увидеть растущий с их помощью культ западненства — то пусть будет шокотерапия.
— И что вы в конце концов решили?
— Примерно то же, что и они просили. Но только не потому, что там иностранцы, надо показать, надо доказать кому-то что-то, а потому что там денег больше. И публика поспокойней.
— Хорошо-хорошо... Давай к делу — кое-какие очень сильные подвижки уже произошли благодаря информации от Воронова и тебя. В частности — Косыгин начал работу над созданием новой экономики — и железобетонно обосновал необходимость её введения. Шелепин — окучил министра обороны, товарища Гречко, и товарища Устинова. Они ведут долгие беседы, диалоги о вечном, о будущем — Воронова им предъявлять не стали — незачем с этим фертом знакомить серьёзных товарищей — но с информацией и техникой познакомили. Скоро они собирались наведаться сюда — в НИИ, показать, так сказать, достижения науки будущего. Справитесь?
— А что показывать то надо?
— Смотря что товарищей будет интересовать. Скорее всего их будет интересовать военная тематика. В свете новой экономической реальности — позиции военных будут ослаблены, поэтому они были крепкими брежневцами, но шокотерапия сработала как надо. Визит сюда — это один из добивающих этапов.
— Когда они приедут?
— Сегодня.
— Заранее предупредить было нельзя? Это Воронов любит поболтать — а я ни бум-бум в технологическом прогрессе. И в политике тоже знаю не больше чем в учебнике истории написано.
— От тебя и не потребуется — информацию уже давно предоставили. Покажите им тут чем занимаетесь, как работаете, что сделали — компьютер свой покажите. Компьютеры будущего тоже покажите.
— У меня есть идея получше. Устроим им кинопоказ — военных роликов из будущего.
— Это конечно интересная информация, но зачем им?
— Когда я говорю военные ролики — я не имею в виду что эти ролики сняты при поддержке или с одобрения государства. Война эпохи Воронова — великая медийная война, так как камеры есть у каждого солдата, и роликов снято миллионы. Самых разных, самых интересных — некоторые им было бы полезно посмотреть. Пожалуй, это лучшее, что я могу сделать сейчас.
— Хорошо. Тогда где показ и когда?
— А как приедут. Сейчас скачаю, пойдёмте в наш импровизированный кинозал.
— Кинозал? У вас и такое есть?
— Импровизированный.
— А если кто-то у вас подглядывать будет или подслушивать? Здесь же слышимость сквозь стены...
Мы вышли из моего кабинета и пошли в другое крыло. Третий этаж был закреплён за Вороновым, мной и топ-менеджерами фирмы — простые работники сюда не заходили, так как тут можно было встретить самое разное. И он был хорошо защищён от подглядывания и подслушивания — это я и пояснил товарищу Семичастному.
— Тут установлены серьёзные меры безопасности. Да и во всём НИИ тоже. Здание на вид простое — но проникнуть сюда или зайти не туда — задача очень нетривиальная. На территории установлены камеры, опознавание лиц, двери третьего этажа имеют сканер отпечатка пальца и камеры, распознающие лица. По ночам тут работает сигнализация — лазерные растяжки, датчики движения, датчики присутствия, камеры с тепловизорами. Датчики устройств слежения установлены в камеры и регулярно происходит обработка помещений — поиск радиосигналов и ЭМ-колебаний. На входе стоят рамки металлодетектора, которые так же могут определять наличие скрытых устройств слежения.
— Серьёзные меры.
— Ещё какие серьёзные. А от прослушки нас защищает генератор помех и генератор белого шума...
* * *
Визит Шелепина, Косыгина, а так же с ними — ещё двух партийцев — был почти что неожиданностью — никто не ждал, никто не готовился — тем временем работа кипела — Старосята занимались отладкой очередной компьютерной игры и платы расширения для CGC. Пришлось объяснить гостям всё относительно мер безопасности, чтобы убедить их сделать пропуска по-нормальному — потому что просто так зайдут — система начнёт вопить о проникновении и могут быть неприятности — вплоть до нашей изоляции.
Гости, которых привели эти двое — пожилые, но ещё не совсем разваливающиеся — особенно Устинов. Но и Гречко пока держался бодрячком — оба партийных товарища были в гражданском костюме — не в военной форме, и выглядели так, как Шелепин раньше — то есть очень важными.
