Книга, которую он сейчас читал, была во многом знаковой для дела подпольщиков, уникальной и очень интересной — её написал ещё при Рейгане Мариусе омега Руби, с которым был хорошо знаком Гиллиан. Руби когда-то увлекался писательством — ещё когда учился в школе — но смог написать только одну книгу. Причём это был один-единственный рукописный экземпляр, который помогли оформить и переплести друзья из типографии. Даже акварельные иллюстрации были выполнены вручную! И сейчас на страницах была видна карандашная сетка, которую Руби провёл точно по линейке, чтобы все буквы были ровные и аккуратные. Книга рассказывала об одном из предков Ориона — эта история увлекла Руби настолько, что он всерьёз сел за письменный стол и уделял своему кропотливому занятию всё свободное время. Книга была написана до штурма "Стрелы" — за день до того рокового события была поставлена последняя точка. Рейган Мариус успел увидеть только итоговый текст и, прочитав несколько отрывков в присутствии краснеющего подчинённого, похвалил. После волны массовых арестов и допросов бывших работников редакции уцелевшие подпольщики, подчиняясь приказу нового вождя, затаились, но не смогли отказаться от своей дружбы. Они снова начали встречаться и поддерживать связи, скрепившие их в штабе. Книга "Волк с севера" стала одним из символов единения единомышленников. Сам Руби прожил не самую долгую жизнь — он вышел замуж за одного из своих друзей, был весьма доволен выбором, но умер при родах первенца. Книгу переплетали уже без него. Его сын, бета Седрик, и был главным библиотекарем столичного офиса "Милосердия" — этой самой библиотекой стала его квартира. В ней едва-едва хватало места самому хозяину, и всё же Седрик поддерживал свою библиотеку в идеальном порядке. В его книжных шкафах были собраны все книги, что сохранили выжившие подпольщики — редкие экземпляры запрещённых изданий, копии трудов Тобиаса Мариуса, печатные версии старых манускриптов — бракованные и подклеенные — и многое другое, что тайно печаталось в редакции "Стрелы", а потом распространялось по своим. Книга родителя была самым ценным сокровищем библиотеки, и кому попало Седрик её не давал на руки.
Поручителем для Дензела выступил Ликан — визит в дом Фаррелов прошёл на удивление удачно. Пока Ликан отсыпался после ночного дежурства, Дензел познакомился с его семьёй и был потрясён тем, как дружно они живут. Все мужья Альфреда были достаточно разными, однако прекрасно друг с другом уживались и одинаково заботились о старших детях своего общего супруга — альфе Теодоре и омежке Суо. А если всё же в чём-то не сходились и назревала свара, то тут дело в свои сильные руки брал Уэйд. Он был крепок, силён и при этом очень добр. Он стал связующим элементом в семье, когда Альфред привёл домой второго мужа, Джуда, и по первости Кенни с ним не очень-то ладил. К моменту венчания с новым супругом взаимопонимание было достигнуто. А потом и вовсе никаких особых проблем не было. Сам Альфред — огромный не только внешне, но и очень широкой души альфа — любил всех своих мужей одинаково, детей просто обожал, и никого никогда не оставлял обделённым. Во время чаепития Дензел набрался наглости и спросил у омег, нет ли проблем с габаритами Альфреда — как-то не вязались в его воображении этот гигант и его хрупкие мужья в постели. На этот вопрос омеги только рассмеялись. По их словам, репродуктивный орган Альфреда пусть и довольно велик, но не настолько, чтобы совсем уж ни в какие ворота, да и "он такой заботливый и хорошо пахнет". Альфреда вполне хватало на них всех. Жила семья очень скромно, но отнюдь не голодала. Сам дом Фаррелов был двухэтажным, старым, вполне добротно выстроенным коттеджем, похожим на дом Расмуса из Викторана. Когда все малыши начнут подрастать, то там и впрямь будет тесновато.
Одно было нехорошо в том районе — до сестры викторанской Задницы Деймоса Пасти было уж слишком близко. Только пройти небольшую рощицу и чуть спуститься к реке, и тогда покажутся совсем ветхие дома, которые городские власти словно не замечали. Публика, что там обитала, отпугивала даже полицию, жила без каких либо документов и порой была особо опасна. Поэтому у каждого из соседей Фаррелов было по отменно натасканной собаке, а то и по две. Все эти люди мечтали о переменах, которые наверняка избавят их от опасного соседства.
Как ни жалко было отвлекаться от книги, однако этот визитёр мог быть действительно важен.
— Кто такой?
— Не представился. Сказал, что будет разговаривать только с нашим командиром, а он, как назло, отлучился на встречу с Баронами и будет хрен знает когда. Может, ты с этим типом переговоришь? У тебя отлично получается ладить с такими.
— С какими? — нахмурился альфа.
— С зашуганными. И, кстати, он назвал нашего босса Гиллом Моэной. И такая осведомлённость меня настораживает, хотя этот омега и выглядит безобидным.
— Сейчас выйду.
Дензел отложил книгу и вышел из комнаты.
В коридоре ждал немолодой омега примерно лет сорока. Заметно измученный жизнью, не самый здоровый с виду. Наверно, много работает. Видно, что в молодости он был весьма привлекательным, да и заметно ослабевший запах говорил об отменной наследственности по обеим родительским линиям, однако время и невзгоды брали своё. В его густых каштановых с рыжеватым отливом волосах уже были заметны белые нити, в уголках шоколадных глаз прочно залегли морщинки. Одет просто и непритязательно, как тысячи одиноких омег в возрасте. Такие нередко были обременены несколькими детьми от разных отцов и из последних сил обеспечивали их. Либо были с ними разлучены по воле и коварству работников ювенальной системы и немало времени и сил потратили впустую, пытаясь вернуть. Взгляд усталый и заметно настороженный. Омеге действительно важно было придти сюда и встретиться с конкретным человеком, однако он продолжал сомневаться. К груди омега прижимал объёмистую хозяйственную сумку в клетку так, что Дензел сразу понял — причина визита внутри.
— Вы не Гилл Моэна, — сразу сказал гость, отступив на пару шагов назад.
— Да, наш босс сейчас отсутствует, но вы можете поговорить со мной, пока мы ждём...
— Я буду разговаривать только с Гиллом Моэной, — упрямо сказал омега. — Я к нему пришёл.
— Вы чай пить будете? — сменил тему Дензел, поняв, что гость из последних сил удерживает себя от того, чтобы просто уйти. Он и впрямь был напуган — об этом говорил не только его облик, но и запах и бегающие глаза. — На улице всё-таки очень холодно, и мне кажется, что вам стоит выпить горячего. И не надо бояться — здесь вам ничто не угрожает.
Гость осторожно поднял глаза, его ноздри дёрнулись, и Дензел понял, что его запах всё же пробился сквозь защитную стену страха. Омега заметно удивился, инстинктивно принюхиваясь, и настороженность начала сползать с его лица. Гость успокаивался, чуя сочувствие, надёжность и симпатию.
— Кто вы?
— Я работаю с Гиллом Моэной — он мой наставник. Поверьте, вам нечего бояться. И не стоит стоять в коридоре. Заходите к нам в комнату и подождите нашего босса там. Думаю, он скоро придёт. Заодно отдохнёте. Вы ведь только-только с работы?
Руки омеги сами опустились, не выпуская, впрочем, сумки. Сработало.
— Да... смена закончилась час назад... — пролепетал гость.
— Тогда вам тем более надо отдохнуть. Вы не голодны? Если ещё не ужинали, то у нас что-нибудь найдётся...
— Нет, спасибо, я не голоден.
— Проходите. — Дензел пригласил его войти в комнату. — Ал, сообрази чайку нашему гостю.
— Я живо, — кивнул тот и поспешил на кухню.
За чашкой горячего травяного чая гость окончательно успокоился и разговорился. Он с интересом поглядывал на собеседника, чувствуя себя в безопасности, и улыбался.
Звали гостя Кит Девро. Жил один в точно таком же общежитии, только за несколько трамвайных остановок отсюда, замужем никогда не был, и в лапы работорговцев повезло не попасть. Его оми Кэрри умер давно, и Кит остался на белом свете совсем один. Своего отца омега никогда не видел, а Кэрри не любил вспоминать, как был зачат его единственный сын. Кит всю жизнь работал где придётся — получить хоть какое-то профессиональное образование он так и не смог. О причинах омега предпочёл пока умолчать, однако по проскочившей в его запахе горечи Дензел догадался, что это имеет к визиту омеги самое прямое отношение.
Постепенно в комнате собрались все подпольщики, и Кит инстинктивно придвинулся ближе к Дензелу. Он с некоторым удивлением наблюдал, как легко и непринуждённо все между собой общаются, как в комнату заглядывают дети и что-то спрашивают у Дензела, а тот виновато отговаривается, ссылаясь на гостя.
Кит уже готов был начать говорить о цели своего визита, когда в общежитие вернулся Гиллиан. Едва комиссар вошёл в комнату, как омега медленно поднялся с табурета, снова прижав свою сумку к груди и напряжённо всматриваясь в него.
— У нас гость? — заметно удивился альфа, снимая куртку.
— Да. Его зовут Кит Девро, сэр, — подтвердил Элиот. — И у него какое-то дело лично к вам.
— Именно ко мне?
— Да, сэр. И он так и не сказал, в чём суть визита, — развёл руками Альфонс. — Сказал, что будет говорить об этом только с вами.
— Здравствуйте, Кит, — поприветствовал гостя Гиллиан, вешая куртку с шапкой на вешалку и поддёргивая рукава свитера. — Что бы вас не привело к нам, но при моих ребятах можете говорить свободно. Я им полностью доверяю.
— Вы лучше дверь прикройте, — нервно посоветовал Кит, стиснув ремешки своей сумки в руке. — А лучше заприте. Вы, правда, Гилл Моэна?
— А кто вам назвал моё имя и сказал, где меня можно найти? — Гиллиан сел на край одной из коек, и Микаэль поспешил налить чаю и ему.
Кит ещё больше занервничал и, садясь, едва не промахнулся мимо табурета. Дензел вовремя успел подхватить его под руку и помочь.
— Не волнуйтесь так, всё хорошо.
— Вы... вы, наверно, решите, что я с ума сошёл... — Кит сгорбился. — Но я подумал... и решил поверить.
— Во что именно? — участливо уточнил Гиллиан. — Я обещаю — никто над вами смеяться не будет. Рассказывайте смело.
Кит обвёл совсем несчастным взглядом всех присутствующих, глубоко вдохнул и начал рассказывать.
— Мне было пятнадцать, когда в нашу школу пришёл учиться новенький. Альфа Алекс Гринвуд... — Кит шмыгнул носом. — Я сразу его заметил, и мне показалось... Он был... такой...
— Был? — осторожно спросил Дензел, услышав боль в дрожащем голосе гостя.
— Он... погиб спустя почти год. А тогда... Он учился в параллельном моему классе, вступил в одну из стай... его все к себе звали... любил играть в футбол... и есть школьные булки... Они, правда, были очень вкусные. Многим омегам в школе он очень нравился тем, что хорошо пах и никогда никого не задирал... ну... как все остальные. Он не ставил подножки, не норовил сдёрнуть штаны с нижним бельём или просто изо всех сил шлёпнуть по заду. У особо отмороженных хулиганов нашей школы считалось особым шиком и крутостью сделать это на глазах у всех, после чего они смеялись так громко, что хотелось провалиться сквозь землю. А Алекс... он просто смотрел, как это делают другие, и мне почему-то думалось, что ему это всё не по душе. Я хотел заговорить с ним, чтобы узнать, правда это или нет, но духу не хватало. Алекс мне очень нравился, а он не обращал на меня внимания — зажимал кого угодно, но только не меня.
Потом... Это было летом под самый конец каникул. Мы приводили школу в порядок перед началом учебного года — список учеников утвердили ещё перед каникулами — когда меня настигла очередная течка. Я быстро закрылся в изоляторе, но забыл запереть дверь... и когда до конца короткой вспышки оставалось всего ничего, внезапно вошёл Алекс, и... — Кит машинально коснулся высокого ворота своего свитера. — Меня тут же потянуло к нему так, что я даже не подумал о возможных последствиях. Мы посмотрели друг на друга... У него были такие глаза!.. Синие и такие глубокие, что я утонул в них! — В голосе Кита ясно слышалось восхищение. — И Алекс подошёл ко мне, а потом... — Кит согнулся и закрыл лицо ладонью, содрогаясь от тихих рыданий. Дензел понимающе приобнял гостя, и омега уткнулся в его плечо. — Я был с ним, и это было невероятно! Я даже не почувствовал, как Алекс меня укусил — так мне было хорошо!!! Я и подумать раньше не мог, что Алекс может быть таким... ласковым и заботливым. А его запах!.. Он обволакивал меня полностью, и я отдавался ему, забыв про всё. Я даже не обратил внимание, был у него презерватив или нет — все, кому перепадало его внимание, рассказывали, что у Алекса в карманах они всегда лежали. Но ведь течка... Об этом я подумал уже после того, как мы расцепились. Алекс опомнился, а потом испугался, быстро оделся и убежал. А я полежал немного... потом кое-как привёл себя в порядок и пошёл домой. И по дороге меня никто не трогал — на свежую метку смотрели и обходили стороной. Я потом долго этому удивлялся.
На другой день я рискнул пойти в школу, чтобы встретиться с Алексом, и узнал, что он... погиб под колёсами грузовика по дороге домой. — Кит снова всхлипнул. — И как только его водитель не заметил?!! Ведь Алекс шёл по "зебре" и на нужный сигнал светофора!!. Когда я узнал об этом, то у меня случилась истерика. Такая сильная, что меня сразу отправили домой. А потом я понял, что забеременел. И это был сын Алекса, который никогда не увидит своего отца.
Самым трудным было признаться папе. У нас было очень туго с деньгами, и я подрабатывал после школы в самых разных местах. Ещё у папы было плохо со здоровьем — он пахал, как раб на галерах, чтобы нам на жизнь заработать. Он даже пытался что-то откладывать мне на учёбу после школы. Папе нужны были лекарства, лечиться как следует времени не было... а тут ребёнок. Я понимал, что мы просто не вырастим его — не на то пособие, что платят несовершеннолетним. Помаялся-помаялся и признался. Думал, что папа рассердится... а он спросил, хочу ли я оставить малыша. Конечно же, я хотел — ведь это ребёнок Алекса, память о нём!
— А вы не пытались обратиться к его родителям за помощью? Ведь это ребёнок их сына... — начал было Алистер.
— Нет, даже не собирались. Родители Алекса были очень зажиточные... в сравнении с нами, и всегда относились к таким, как мы, с изрядной долей презрения. Как к нищебродам. Что его отец, что папа... Даже когда папа Кэрри ходил на родительские собрания, и собирали деньги на какие-то школьные нужды, на него господин Роуг всегда смотрел так, словно... — Кит снова шмыгнул носом. — В общем, мы решили рожать. Я работал до последнего, папа тоже... Ему стало хуже... и когда мой Риан родился, мне пришлось самому решать, как быть дальше.
— Риан? — удивлённо уточнил Дэниэл. — Я не ослышался?
— Да, — улыбнулся сквозь слёзы Кит. — Имя Риана Сантаны тогда было у всех на слуху, его активно искали... а я всегда им восхищался... и решил, что назову своего мальчика в его честь, кто бы не родился.
— И кто у вас родился?
— Омежка. Совершенно особенный. Я всё смотрел и смотрел на него... А потом пришёл главврач и предложил мне заключить договор с Домом Малютки — они берут моего малыша на попечение, пока я не закончу школу и не устроюсь на приличную работу. Я не хотел отдавать Риана чужим людям — чуял какой-то подвох, но у меня на руках оставался папа, который так невовремя заболел... и я подписал эту бумагу даже не читая.
