Волшебник

На словах о секрете и столице швею отпустило окончательно, видимо, не просто так она жила здесь, у "сестры" под "крышей"... а вот на словах о десяти серебрушках за костюм у "сестры" на чердаке, похоже, немного сердечко прихватило. Впрочем, это всё ни разу не моё дело, у меня и своих проблем хватает.

Глава 27. Сложные вопросы.

После завтрака мы посетили оружейную лавку. И вторую тоже. И даже в кузницу зашли, но подходящего для Фи оружия так и не нашли. "Лёгкие" в местном понимании арбалеты по стандартам Тирании однозначно классифицировались как средние и поражали исключительной одинаковостью изготовления, различаясь только способом взведения: были и рычажные, и воротковые. Тяжёлые арбалеты тоже были, но всего несколько штук, все как один — с воротом, двухрычажного механизма, как на моём трофейном, я не видел. Луков не было вообще никаких к немалому моему удивлению, так что я купил только моток отличной шёлковой тетивы и стальных наконечников для стрел, десяток бронебойных и три десятка обычных охотничьих.

Разумеется, ни на какой север ни на какую охоту мы не собирались. И, разумеется, из деревни, название которой так и не удосужились узнать, мы вышли именно через северо-западные ворота, и даже отошли быстрым шагом людей, привычных к большим пешим переходам, до самого леса и ещё пару километров вглубь, и только тогда повернули на запад и побежали с нашей нормальной скоростью, постепенно забирая южнее и обходя деревню по широкой дуге.

Прыгать по горам нам совершенно не улыбалось.

* * *

— Меня занимают несколько вопросов... — задумчиво протянул я.

Говорить на ходу, когда один бежит, другая летит частыми рывками, а средняя скорость при этом уверенно подбирается с шестидесяти километрам в час, весьма затруднительно, и мы оба непроизвольно всё прибавляли и прибавляли ход, чтобы поскорее добраться до привала и нормально поговорить.

— Я бы выразилась иначе, — Фарисса немного грустно улыбнулась. — Но не буду.

— Колдун на службе пола не имеет! — пафосно процитировал я расхожее утверждение. — Но я с тобой совершенно согласен. По обоим пунктам. А теперь давай сверим наши вопросы. Первый — риторический, что за хрень с нами всё время происходит, в душу её ети?!! Второй: почему окружающие так неадекватно на нас реагируют? Третий даже важнее: как именно они реагируют, в смысле — что именно им мерещится? Даже если мы не выясним почему — и фиг бы с ним, если хотя бы поймём, что именно происходит и как этим правильно пользоваться. На мою эмпатическую проекцию раньше никто так не реагировал, а у тебя и вообще никакой не было... к слову, сразу четвёртый вопрос: моя аура давно успокоилась и вернулась как было, насколько я могу судить, а вот у твоей внешний слой так и остался размытым, прям как у обычных кастеров, только всё равно на порядок компактнее и плотнее. Что ещё? Ага, ещё пара вопросов чисто для общего развития: с чего это вдруг эти вольные баронства вот ни разу не похожи на то, что мне в школе рассказывали и где, чтоб им икалось, твари? Мы ведь довольно далеко на севере, деревня эта лишь на пару сотен километров южнее, чем граница Тирании, а народ тут вообще не пуганый! И арбалеты эти...

— А что арбалеты? — Фи моё последнее замечание явно сильно удивило.

— А они одинаковые. В смысле, слишком одинаковые! То есть вот возьми десять первых попавшихся, разбери до винтика, перемешай все детали и собери обратно не глядя — и получишь десять точно таких же, как и было! Ни смазывать, ни подгонять, бери и стреляй! Фантастическая точность обработки! Ладно у нас в Тирании на станках по единому стандарту всё делается, тысячами их клепают, но здесь-то откуда? А главное — зачем? Даже этот вот мой монстр, — я вытащил из пространственного кармана трофейный арбалет. — Вот смотри, два рычага для взвода, достаточно спорное решение, надо быть очень сильным человеком, чтобы взвести, зато и времени сэкономишь мало не вдвое против ворота. И это точно не штучная переделка, вот смотри, можно рычаги снять и поставить стандартный вороток. И "лёгкие", которые полноценные средние по нашим стандартам, у них такая же конструкция: можно ворот, можно рычаг, правда, один, потому что слабее. Вот зачарование на нём хорошее, у нас в Тирании мне на такое лет пять копить пришлось бы, а здесь — у какого-то рядового бандита...

— Ну, во-первых, не такого уж и рядового, — перебила меня жена. — Пять человек у него под началом было, причём непростых. Ты-то не заметил, тебе что из лука стрела, что болт арбалетный — ну летит и летит, захочешь — отобьёшь, захочешь — увернёшься, а я хорошо разглядела: очень быстрые, я своему тоже в горло метила, но он почти увернулся... во-вторых, чин мы у него не спрашивали, а местную систему званий ни ты, ни я не знаем. Может, он вообще генерал на пенсии был, и у него таких арбалетов дома ещё десять штук есть.

Шутка получилась очень так себе, уж слишком мало в ней было шутки.

— Ладно, — вздохнул я. — По остальным вопросам что? Что-то упустил?

Жена в ответ лишь с намёком похлопала себя по животу.

— А это как раз по первому вопросу проходит, — я сделал было вид, будто так и было задумано, но потом передумал. — Но вообще, конечно, вопрос серьёзный, не хватало только неведомую магическую болячку подхватить... хотя в себе ничего такого не вижу, несколько раз уже проверял.

Я стащил новенькую куртку и рубашку и придирчиво осмотрел изнутри. Несмотря на взятый нами приличный темп — за четыре часа мы пробежали почти двести километров — ткань выглядела абсолютно целой. Жена сразу же переместилась мне за спину, придирчиво разглядывая новоприобретённые "украшения". Я тоже глянул... насколько смог без зеркала... не глянул, в общем.

— Стали чуть заметнее. Цвет тёмно-серый, и всё. Ничего не чувствуешь особенного? — она потыкала и поскребла ноготком чешую на спине... я только хмыкнул в ответ. — А, ну да... а здесь?

Пальчик переместился на поясницу.

— Всё равно никакой разницы.

Я обернулся, только чтобы увидеть, что жена уже тоже сняла с себя лишнюю одежду и внимательно изучает полосы на собственном животе — вполне телесного цвета, больше прежнего выделяющегося на фоне молочно-белой кожи. Спускаясь на бёдра и заходя на спину полосы выцветали и истончались, плавно меняя оттенок на голубовато-серый. Жена решительно покрутила меня разными боками, придирчиво разглядывая, вроде, совершенно не задетые новообразованием места.

— Я бы сказала, что мои полосы соответствуют твоему цвету, только гораздо бледнее! Вот, смотри внимательно, я знаю, что ты все оттенки путаешь, но уж постарайся, — мне пришлось присесть, чтобы она смогла приложить своё бедро к моему, параллельно ведя пальцами двух рук, но идею я понял.

— Типа поменялись. А поскольку ты у нас белая и пушистая, — на последнем слове жена ткнула меня маленьким кулачком, больше для проформы, чем всерьёз, хотя когда я сказал это в первый раз, ещё в том мире, рассердилась на нехитрую шутку, мол, где-то белая, а где-то и пушистая, вполне взаправду, — то мои полосы — просто выцветшие.

— Ты ничего не хочешь мне рассказать? — со строгим прищуром, но лишь наполовину шутя, спросила супруга. — Про огоньки и что было потом? А то ведь так и молчишь до сих пор...

— Да нечего особо рассказывать, — я вздохнул. — Чуть не опоздал я. В лагере какой-то аспирант "ой, а что это там за свет на севере, ой, давайте посмотрим!"... мы их всех под крышу, а я только тут сообразил, что вы ещё полчаса тому вернуться должны были, ну и рванул во весь опор. Робу где-то на полдороге потерял, бежать мешала. Эти двое в расщелину забились, туманом накрылись, а ты на цепочке болтаешься, в отключке, огоньки тебя тянут, что твой магнит... Ну я к тебе сиганул, цепочка оборвалась, но я в тебя вцепился всеми конечностями, хвост вообще узлом завязал, чтобы наверняка... И вырубился, ауру подобрать не сообразил, да и если бы сообразил — вряд ли бы помогло, если уж даже тебя вырубило... — я снова вздохнул из-за не самых приятных воспоминаний. — Как-то так. Очнулся в горах, со второй попытки. Посмотрел по сторонам и потихоньку потопал на юг — вроде как к океану, а потом ты очнулась и дальше сама всё знаешь.

— А какое сегодня число, знаешь? — и интонация, главное, такая ехидная-ехидная!

— Понятия не имею, а на что это влияет?

— Ну как сказать... — она поставила правый локоть на левую ладонь и демонстративно задумчиво потёрла щёку указательным пальцем. — Получается, четыре дня нас болтало непонятно где и неизвестно как. А сопротивляемость у нас, хоть и высокая, но вовсе не абсолютная.

— Трое суток... Практически ровно, — поправил я жену. — Первый раз я очнулся ночью, луна светила. Я бы сказал часов десять-одиннадцать ночи, если я правильно представляю её движение... в общем, начало ночи. А второй раз — уже утром... повезло, что нас никто не съел...

Я передёрнул плечами: осознание собственной беспомощности всегда изрядно выбивало меня из колеи. Фарисса тоже поёжилась.

— Ладно, там где ты ничего не можешь — ты не должен ничего хотеть. Что там дальше по списку? Почему так реагируют — ты сам сказал, какая-то эмпатическая проекция, не иначе как с тебя расползлась на нас обоих и мутировала неизвестным образом. Как именно реагируют — непонятно, смотри предыдущий пункт. А вот как пользоваться — наоборот, очень даже понятно: молча делать умное лицо, как и всегда... С аурой сложнее. Чувствую себя немного непривычно, но, вроде, нормально. Про баронства и тварей надо местных спрашивать, но тогда будут встречные вопросы, а вопросов нам не надо, нам надо ответов. Я в таверне немножко пообщалась-послушала там-сям, но ничего конкретного, только общее ощущение: очень давно живут мирно и спокойно... не то чтобы прям халява, ничего подобного, но и точно не как у нас, "всё для фронта, всё для победы"... Но тогда оружие ещё более странно выглядит, да?

Я вдруг немного безумно — даже на собственный слух — хихикнул и пояснил в ответ на вопросительный взгляд жены:

— У Вселенной чертовски странное чувство юмора. Мы с тобой оба к магии почти иммунны... Из-за того, что лишь "почти" — поймали какую-то магическую хрень, а из-за того, что всё-таки иммунны — она на нас не действует, и мы не можем понять, что же это за хрень. Смешно. Наверное... Нет?

— Ну-у-у-у... практически да, — всё же улыбнулась Фи.

Я открыл рот и закрыл.

— Что такое? — не осталась жена равнодушна к моим метаниям.

— Не, ну бред же, но... А попробуй какой-нибудь выброс? Ну, что-нибудь совсем простое, типа светляка? Только погоди секунду, я чуть-чуть отойду...

— Тогда уж лучше я, — жена просто подпрыгнула метров на сорок вверх, и...

...и ничего не случилось. Просто неподвижно висеть в воздухе Фи могла довольно долго, но это требовало сосредоточенности — как и выброс, так что и то, и другое одновременно у неё не получилось вполне ожидаемо. Но и после приземления успехи её оставались весьма скромными. Да, ей удалось слегка вытолкнуть из своей ауры немного энергии... примерно на сантиметр и на полсветляка. Хоть как-то структурировать её не удалось. Попытка направить выброс внутрь тоже не удалась.

— Всё-таки этот твой Адреналин — совершенно гениальная штука, — устало и немного грустно заявила супруга после получаса экспериментов. — Въелся намертво!

— Ну, проверить всё равно стоило... — я присел рядом с женой и приобнял её за плечи двумя руками.

— Стоило, — согласилась она.

Я посмотрел на всё ещё высокое, но уже подбирающееся к Большой Восточной Гряде Солнце.

— Интересно, тут поблизости где-нибудь есть хорошее место для стоянки? Думаю, сегодня нам дальше двигаться смысла нет...

— Километрах в пяти, вроде, речку видела. — неопределённо махнула рукой уставшая, но больше расстроенная поманившей и обманувшей надеждой жена.

Через полчаса мы уже ставили палатку и разжигали костёр для нехитрого ужина. После короткого и бодрящего купания в неожиданно холодной воде и ещё более приятного и весьма длительного продолжения супруга отправилась спать, а я, вроде как присматривая за окрестностями, взялся за сделанный наспех лук, уже доказавший свою полезность. Более-менее однородные материалы, к тому же некогда бывшие живыми, гораздо охотнее поддаются воздействию даже такого кривого кастера, как я, не то, что камни или, скажем ткань, которую пришлось бы расплетать и менять по одному волокну, а потом сплетать обратно. Конечно, настоящий мастер смог бы из тех же материалов сделать куда более качественную вещь, причём быстро и с самого начала, но время и терпение у меня были в достатке, а чувство пространства позволяло методично находить и исправлять все огрехи, даже самые мелкие. После нескольких часов кропотливой работы лук стал чуть легче, сильно короче и обзавёлся небольшими роликами на концах дуг, чтобы тетива шла в пять ходов. Затем очередь дошла и до стрел: набрать и выпрямить подходящие ветки, врастить в древесину хвостовик наконечника, вырастить небольшое оперение, укрепить пятку от раскалывания и придать ей форму под стать наконечнику, чтобы брать нужные стрелы наощупь.

Рассвет и проснувшаяся жена застали меня за предпоследней стрелой.

— Опять не спишь?

— Не сплю. Ты же знаешь: раз в неделю, два-три часа — мне больше не надо.

— Мог бы со мной полежать...

— Тогда бы ты не выспалась!

На это жена возражений не нашла и отправилась к реке умываться. Хотелось бы за этот день пройти километров триста пятьдесят, а лучше — все четыреста, благо, больше не надо зазря время терять, изображая из себя неведомо кого.

Глава 28. Сложные ответы.

Двигаясь насколько возможно по прямой, точнее, по сравнительно ровной дуге, мы на всякий случай старались избегать поселений. Тем не менее некоторое представление о местности у нас постепенно складывалось, и чем дальше — тем сильнее оно отличалось от узнанного в школе. Отличные дороги, сравнительно редкие: не считая тех, что вели в посещённую безымянную деревню, мы пересекли всего три и ещё одну видели в стороне; пустые, но совершенно точно не заброшенные. Редкие небольшие поля рядом со столь же редкими поселениями — Фарисса сверху разглядела несколько на самом горизонте, но их даже десятка не набралось. Никаких следов хоть сколько-то масштабных конфликтов, хотя даже самый посредственный чароплёт в одном бою такого наворотит, что лет десять зарастать будет, а намётанный глаз и через двадцать заметит. Вообще вся атмосфера какая-то спокойная и расслабленная... точнее, ненапряжная, разница тонкая, но важная. Чувствовалось это буквально во всём, будто было разлито в воздухе. У меня даже мелькнула мысль вернуться и таки пройти на север, к тому самому охотничьему форту и даже дальше, просто чтобы лично проверить — неужели и там так же спокойно?

На следующий день мы сразу взяли хороший темп, чтобы не терять времени. Дороги стали попадаться чаще, но всё такие же пустые, а вот поселения по-прежнему виднелись где-то там, далеко-далеко. Не то чтобы мы их как-то искали — наоборот, обошли бы десятой дорогой, если бы обнаружили, но напрягало, что их так мало. В школе нам говорили, что в этих баронствах людей и вообще гораздо меньше, чем в Тирании, и плотность населения существенно ниже, но чтобы настолько?