Богиня Любви-2: Стать Собой

— Четыреста двадцать лан по побережью, — ни на минуту не задумываясь ответил Арк.

— Анколь, что это значит? Какой клад?

— Ася, тебе надо выучить нашу географию. Клад — второй по величине порт Арроны и центр земель, принадлежавших отцу Арка.

— А я и забыла, изучала ведь эту вашу географию. Так ответ правильный?

— Абсолютно.

— То есть не травмированное сознание живо и работает? Если бы его удалось как-то отгородить от того, что его мучает...

— Я уже думал об этом... Ничего не получится, Ася, ты в нем слишком глубоко засела.

— Как так могло случиться? Я-то ладно, я в него влюбилась как только увидела, а он...

— Думаешь, он в тебя не влюбился как только увидел? Дурочка, неужели ты не заметила? А еще богиня любви.

— Анколь, этого не может быть. Он ко мне цеплялся, он меня домогался, но любовь... Мне казалось, им движет спортивный интерес.

— Ну, и это тоже... Возможно, поначалу он не отдавал себе отчета. Ты знаешь, когда ты вывалилась из телепорта с этим твоим осветительным прибором... Незабываемое зрелище. Смущаешься, смеешься, но не боишься... Ты тогда нам всем понравилась, но Арк сразу же показал, что никому тебя не уступит. Знаешь, как он обрадовался, когда ты не захотела стать невестой Теана, вместо этого приняв статус королевской гостьи? Прямо светился от счастья. А когда в Туране ты отказалась надеть его браслеты, даже для вида, и согласилась на браслеты Теана, он просто рвал и метал. Понятно, ты этого видеть не могла... Но мне ты можешь поверить. В первый раз в твой мир я отправился сам, ничего никому не сказав. Когда Арк узнал, он меня чуть не прибил. Пришлось за тобой отправлять его самого.

— Анколь, а как вы просчитали, куда нас с Арком надо вернуть? Чья была идея с фургоном?

— Его, конечно. Расчеты мои, но сама мысль... Я ему постарался дословно передать все, что ты сказала. А он принял решение: надо искать в Амбирене, и придумал этот вариант с фургоном. На портал для фургона ушло столько силы... Хорошо, что ты тогда мне поназаряжала кучу накопителей.

Что я тогда сказала Анколю? Несколько слов, минимум информации. Только Арк мог сообразить, представить себе ход моей мысли и сделать правильные выводы. Я не просто люблю Арка, мы с ним существуем на одной волне, понимаем друг друга с полуслова. Тот, кто попытался сотворить из него овощ, поплатится, в этом я клянусь. Но сначала надо Арка спасать, подлец подождет. Месть, как известно, то блюдо, которое лучше есть холодным.

Наше путешествие проходило без приключений. На берег я старалась сходить только по естественной надобности. Привалы делались для еды, мы плыли и днем, и ночью.

На ночь у тента опускались стенки и получалась палатка. Служанки помогали мне переодевать и мыть Арка, все убирали, кормила я его сама. А вот оправляться его носили слуги. Анколь поначалу, как и я, боялся того, что я погружаю принца в магический сон, но потом на что-то посмотрел, что-то просчитал и радостно объявил: я делаю все правильно, этот сон предохраняет сознание от окончательного разрушения. С тех пор как Арк спит, он перестал уходить в себя все глубже, процесс приостановлен. Честно, я на это и надеялась. Нет ничего целительнее сна.

Днем мы поднимали стенки палатки и сидели на свежем ветерке, очень актуальном в такую жару. Арк по большей части спал, а мы с Анколем болтали. Не было необходимости хранить тайны или вести друг по отношению к другу какую-то сложную политику, поэтому мы говорили обо всем. С ним у нас установился замечательный тип взаимоотношений, его ценят женщины по отношению к тем мужчинам, близости с которыми они себе не представляют. Он стал мне скорее не другом, а подружкой. Скажи я ему такое, обиделся бы смертельно. Я предусмотрительно помалкивала, и приятность нашего общения ничем не омрачалась.

Сначала я рассказала Анколю всю нашу историю с прибытия Арка в мой мир до моего похищения. Потом он по второму разу вытряс из меня все мое пребывание у Высших чуть не поминутно. Кое-что даже записал в блокнот, выпросив его у меня. Потом рассказывать стал Анколь. Как-то слово за слово я вытянула из него все, связанное с нашим Архимагом. И его образ предстал передо мной далеко не таким прелестным, как я себе представляла. По словам Анколя выходило, что можно было прекрасно обойтись без моего участия в той битве. Он говорил об этом своему учителю, указывал, что это может быть опасно для меня, но тот стоял на своем. Когда же Арк примчался к Архимагу и потребовал, чтобы тот ехал спасать меня из лап короля, тот, во-первых, был очень удивлен, что я осталась жива, во-вторых, упирался до последнего и очень обрадовался, когда выяснилось, что я вернулась в свой мир. Мы обсуждали эти интересные подробности весь вечер первого дня. На другой день мы говорили на общие темы.

Обсуждали все: немногочисленных общих знакомых, дворцовые нравы, Гильдию магов, планы Теана по восстановлению столицы и то, где я буду жить с Арком после того, как он придет в себя. Моя идея создания национального театра Арроны нашла у него полное понимание, правда, не сразу. Он стал требовать, чтобы я объяснила, как пишутся пьесы. Можно подумать, я маститый драматург. Да я вообще про пьесы знаю только одно: слева пишется кто говорит, справа — что говорит. Все!

Через некоторое время Анколь достал блокнот, который недавно у меня выпросил, и стал туда что-то записывать. Так как он все время что-то считал и рассчитывал, я не обратила внимание. Но потом он произнес фразу, которая навела меня на мысль, и я спросила:

— Анколь, а что это ты пишешь постоянно?

— Помнишь, ты рассказывала о театре? Мне это как-то запао в дулшу. Я пытаюсь изложить вашу с Арком историю в виде пьесы, но никак не могу решить, будет это нечто героическое или комическое.

— Знаешь, на Земле есть такой жанр «героическая комедия».

Ты имеешь в виду, что вполне героическая история рассказывается в забавном ключе? Подходит! Хотя... У нас смеяться публично не принято.

— Анколь, ты собираешься стать первым Арронским драматургом?

— Ты против?

— Я обеими руками за! Как только с Арком будет все в порядке, откроем где-нибудь театр...

— Не где-нибудь, а в восстановленной столице! Ася, у меня столько планов! Если удастся осуществить хоть десятую часть, будет просто чудесно. А пьесы писать, оказывается, гораздо занятнее, чем просто книги. Ты не знаешь, я уже написал одну книгу по магии и два романа.

— А почему я не читала? Мог бы дать почитать, господин автор.

— Я тебя стеснялся. С тобой ведь непросто, дорогая госпожа. Никогда не угадаешь, что тебе понравится, что разозлит, а что вызовет смех. Знаешь, поначалу мы просто не знали, что думать и делать, когда ты вдруг начинала хохотать.

— А теперь?

— А теперь хохочем вместе с тобой, и я передать не могу, как это, оказывается, здорово! Вот скажи, как так получается: до тебя мы жили одной жизнью, а теперь она стремительно меняется, и никогда уже не будет прежней. Лебды и полукровки борются за свои права и они их получат. Аронайцы начали жениться на лебдах, Высшие готовы выйти из своих анклавов, скоро все станут смеяться просто на улицах... Ты принесла все эти перемены.

— Думаю, ты преувеличиваешь. Просто время для них пришло. Есть такая теория, что все приходит и происходит вовремя, тогда, когда для этого есть почва. Ваша компания уже существовала. Ведь вы были здесь такие, какие вы есть, до того, как узнали меня. Представь себе. Если бы не шла война, на престоле бы сидел его Величество Саргол, ну. и так далее...

— Но Ася, тогда ничего бы не было!

— Я о том же. Если бы я вместо вашей компании попала к совсем другим... таким как покойный барон Рекет и герцог Фурмон. Я сгинула бы, и ничего не изменилось. Но вы уже были готовы ко встрече с новым миром, даже если об этом не знали. Мое появление помогло, но только потому, что все уже было в вас, и только раскрылось. В одном я хочу тебя предостеречь. Не надо эйфории по поводу перемен. Они только начались, и принять их душой и лебды, и аронайцы, и Высшие, смогут еще не скоро. Будет и борьба, и откаты назад, и прорывы... Все еще впереди. Но это будет будущая история твоего, а теперь и моего мира.

— Я понимаю. Я читал твои учебники истории. Старое никогда не сдается без борьбы. Но у нас есть преимущества. Молодой прогрессивный король, победитель в войне. На мой взгляд было бы лучше, если бы им стал Арк, но он наотрез отказался. Из-за тебя, между прочим.

— Ну вот, теперь и дождь идет из-за меня, и солнышко светит. Каким это боком я тут связана?

— Когда Саргол умер, мы судили и рядили, кто должен вступить на трон. После победы под Амбиреной Арк легко мог бы стать королем, его бы приняли как победителя и никто пикнуть бы не посмел. А этот баран уперся: пусть Теан становится королем, тогда он, Арк, сможет жениться на тебе.

— Он боялся, что меня не примут как королеву?

— Он боялся, что за короля ты не пойдешь! Ты не любишь церемонии и публичность, ведешь себя слишком свободно, и не захочешь меняться ради трона. Только не надо себя корить, Ася, он и сам никогда не мечтал о короне, для него всегда была дороже скорее реальная возможность влиять на события, чем формальная власть. Он твердо знал, что королем ему не быть, но когда потребовалось, взял все в свои руки. Его решение отдать корону брату было добровольным. А вот если бы он должен был отдать тебя... Сомневаюсь, что Арк на такое пошел. После смерти Саргола, когда ты исчезла... Ты думаешь, мы без тебя Теана бы не нашли? Это Арк из меня душу вынул, заставил связаться с тобой, вместо того чтобы искать Теана. Торопил страшно. Уверял, что без тебя мы не справимся. На самом деле ты просто была ему нужна. Хотя с другой стороны... Он был прав, без тебя мы бы нашли нашего короля уже мертвым. Или не сумели бы выходить... Теперь ты ему снова необходима.

Вот так, живешь и не знаешь...

— Слушай, Анколь, что ты мне моего собственного мужа продаешь? Думаешь, я его недостаточно люблю, и хочешь, чтобы больше ценила?

— Ася, чтоб тебя! Это то, о чем я все время говорю: тебя невозможно предсказать. Конечно, ты любишь Арка, в этом никто не сомневается. Я знаю, ты ради него уже принесла гораздо большую жертву, от своего собственного мира отказалась...

— Анколь, я всегда тебя ценила за ум, а тут ты сморозил такую глупость... Неужели ты таких простых вещей не понимаешь? Я не приносила никакой жертвы. Я сделала ровно то, что хотела. Поступила в высшей степени эгоистично. Вот если бы я как полная дура от него отказалась ради всяких разумных соображений и доводов рассудка, то тогда бы я принесла колоссальную жертву. Не знаю только кому. Но я не так глупа. Жертвы никому не нужны, даже богам. Их никто не ценит. Думаю, Арк тоже поступил ровно так, как хотел. Сейчас я готова все отдать за то, чтобы он вернулся к нам прежним. Любую цену сочту приемлемой. Это не жертва. Просто он мне нужен больше, чем все остальное во всех известных и неизвестных мирах.

— Даже жизнь? Ты готова отдать за него жизнь?

— Я об этом как-то не думала. В сущности, зачем мне жизнь без него?

— Но ты нужна всем! Нужна этому миру!

— Перетопчутся. В конце концов, если цена моего участия в делах этого мира — жизнь и здоровье моего мужа, значит, пусть этот мир и думает как заплатить.

У мага отвалилась челюсть. Какое-то время он смотрел на меня огромными бирюзовыми глазами, затем по-рыбьи хлопнул ртом и замолчал. Такая точка зрения была для него совершенно непостижимой. А в сущности, что я такого сказала?

Утром следующего дня мне посчастливилось наконец узнать, как работают здешние амулеты связи. Больше всего похоже на наш мобильный телефон, если не брать во внимание то, что разговор происходит у тебя прямо в голове. А то, что связь нестойкая, и башка потом как чугунная... Хорошо, что не моя, а Анколева. Он сообщил, что Миритон нас ждет, имея некоторые соображения о том, как лечить принца. Архимаг еще не знает, что я ему не простила то, что он послал меня на верную смерть, и выжила я только чудом. Теперь ему придется попотеть, чтобы заслужить мое прощение.

Весь день я нянчилась с Арком, по дурости решив, что ему вредно все время спать. Мы наперебой с Анколем пытались вызвать его из глубин, куда он погружался, но это удавалось только ненадолго. Лучше всего, как ни странно, действовали арифметические задачки, причем чем сложнее, тем дольше Арк сохранял сознание. Оно и понятно, решение требовало времени. Но во второй половине дня он выглядел настолько измотанным, что я его снова усыпила. А на закате мы доплыли до пристани у дома Миритона.

Раньше я здесь не была, мы въезжали посуху, а уплывали из деревни. Оказывается, у Архимага была и своя собственная пристань в небольшом заливчике, огражденном от любопытных глаз склонившимися до самой воды ивами. Миритон ждал нас на берегу. Анколь, завидев его, ткнул меня локтем в бок и зашипел:

— Не может быть! Он ради тебя вылез нас встречать. От него этого даже король не удостаивался.

— Зря вылез. Как вспомню, что он меня на верную смерть с улыбочкой послал, так и хочется гадость какую-нибудь сделать. Ладно, если Арка вернет, все прощу.

Лодка пристала к берегу, Анколь, не говоря ни слова, подхватил меня на руки легко, как перышко, и поставил прямо перед Архимагом. Тот раскрыл объятья, но я уклонилась.

— Девочка, неужели ты не рада меня видеть?

— Честно? Не особенно. Если бы я не надеялась, что в этот раз вы мне поможете без обмана, я бы постаралась не встречаться с вами как можно дольше.

— Паршивка, — произнес Миритон с нежностью, — даже ради спасения принца ты не хочешь склонить свою гордую головку и любезно соврать?

— Не вижу необходимости, уважаемый Архимаг Миритон. Спасти принца в ваших интересах не меньше, чем в моих.

— Приходится признать, что ты права. Пусть твои слуги тащат моего бедного ученика в дом, там им и займемся. А ты иди, иди ножками, тебя ждет твоя комната. Говорить будем только после ужина.

Я уже показала Архимагу мое отношение, так что дальше выделываться не стоило. Анколь проследит, чтобы Арка отнесли куда надо, а мне и впрямь стоит сейчас пойти в комнату и принять ванну. Наконец мы добрались до места, и немного отдыха мне не помешает. Особенно если потом предстоит серьезно потрудиться, а я жопой чую, так оно и будет!

Дорожка от причала шла, извиваясь пьяным удавом, но в конце концов упиралась прямо в заднюю веранду, на которой мы столько времени провели в прошлый раз. Я сразу узнала свою комнату, двери в нее были распахнуты, на столике возле кровати стояла огромная ваза с фруктами, а у двери стояла Аргиль с широко распахнутыми полными боли глазами. Не успела я сделать пару шагов по веранде, как она повисла у меня на шее и всю залила слезами.

— Ася, Ася, что они сделали с нашим Арком?!

— Аргиль, давай уже не будем. Самой хоть вешайся, а ты тут слезное море разводишь.

— А-аааааа, ты не понимаешь.... Он мой бра-ааат....Я его с детства-ааааа...

— Тебе он брат, мне он муж, ну и что? Это не причина и не повод, для того, чтобы вешать свое горе на других. Прекрати сейчас же! — рявкнула я.