— Что там? — напряженно спросил Алекс.
Я описала.
— Интересно. Похоже, фокусы с пространством продолжаются. Оки, ты удовлетворила любопытство? Возвращайтесь.
— Погоди. Я пройду хотя бы немного по дороге. Может, удастся обнаружить какие-то ориентиры.
— Не рискуй.
— Придется. Кроме того, здесь, кажется, нет того безумного пространства, опасности уже нет.
— На Терре самая большая опасность — люди.
— Знаю. Но к ним в любом случае придется обратиться. Пять минут. Пять минут в одном направлении и очень осторожно.
— Оксана, не рискуй, — сказал Бернардо. — Мы теперь знаем, что есть выход. Нужно продумать стратегию.
— А толку? Если найти хотя бы приблизительные ориентиры, можно сообщить их вашим.
— А ты сумеешь их найти?
— Понятия не имею. И не узнаю, пока не попробую. Мотоко-тян, помоги мне подняться, а?
— Зачем? — поинтересовалась подруга.
— Ты же слышала. Нужно понять, где мы.
— Но я и так знаю.
Я молча похлопала глазами.
— Откуда? — наконец спросила я, хотя до меня самой уже начало доходить.
— Наглазники. Есть сигнал с навигационных спутников. Правда, у меня нет детальных карт для этого региона. Но точные координаты уже есть.
— Мотоко! — резко сказал Мамия, который, как оказалось, тоже подключился и слушал. — Не подключайся к местным телефонным сетям! Немедленно отключи весь телефонный модуль. Хаяку!
— Уже отключила, отоо-сама. Я помню твои наставления. Не беспокойся, наглазники в пассивном режиме и ничего не передают. Оку-тян, кстати, проверь свои. Если у них есть модуль для подключения к нашим сотовым сетям...
— Нету, — отозвалась я. — И модуля позиционирования по терранским спутникам тоже нет. Мои наглазники в Поясе сделаны, там такие вещи без надобности.
— Хорошо, — с явным облегчением сказал Мамия. — Учтите, что любая попытка подключения к телефонной сети будет засечена следящим оборудованием. Передай мне координаты, пожалуйста.
— Выслала.
— А где вы все-таки? — поинтересовался Алекс. — Хотя бы приблизительно? Мотоко?
— Территория Русского Мира, Сайберия. Побережье озера Бай-ка-ру, — с явным напряжением прочитала подруга. — Около города с названием Иру-куцку. Больше деталей нет.
У меня в голове словно взорвалась бомба.
Я знала. Я с самого начала знала, куда мы попали. Я видела с орбиты, куда мы падаем. Не просто Русский Мир. Иркутск. Мой родной Иркутск — тот самый, что я все еще вижу в ночных кошмарах.
Круг замкнулся. Судьба посмеялась надо мной, дав короткую надежду на иную, лучшую жизнь. Дала — и отобрала, одной оплеухой выбросив обратно в родное болото.
И я не выберусь отсюда живой.
— ...уже купила и загружаю, — между тем говорила Мотоко. — Но канал спутниковой связи в моих наглазниках довольно медленный, а объем большой. Индикатор показывает, что полная карта скачается за полчаса. Кроме того, она какая-то подозрительная. Дата последнего обновления — тридцать два года назад. Но ничего более нового нет.
— Я приказал проверить, нельзя ли найти что-то получше в Чжунго, — сказал Мамия. — Сайберия — их территория. Но гарантий нет никаких — их контроль неформален, они не заинтересованы в актуализации карт местностей, с которых не получают прибыль. И потребуется время, чтобы обходными путями добраться до их внутренних поставщиков.
— У меня есть просьба, — вклинился Алекс. — Мамия-сан, могу я попросить тебя выйти на контакт с Мисс Марпл?
— Мисс Марпл? Эт-тоо... Имеется в виду дискин корпостейта Versatile Business Machines?
— Да, она.
— VBM тесно связан с администрацией САД, в том числе с ее военными программами. Ты знаешь наше нынешнее положение...
— Мисси сотрудничает с VBM, но не принадлежит ему. Она — независимая личность и мой друг. Она не предпримет никаких действий в ущерб... независимому правительству Ниппона, особенно когда оно помогает мне. А ее специализация в сборе и обработке информации со всего мира очень нам поможет.
— Хай. Сейчас прикажу, чтобы с ней установили канал связи и ретранслировали его в этот канал. Гомэн, все-таки придется организовать соединение обходными путями, через нашего прокси в СНЕ, чтобы VBM не среагировала. Мы под неформальными санкциями САД, напрямую запросить подключение к ее услугам не можем, так что приходится работать через представителей. И снова потребуется дополнительное время.
— Спасибо. Я понимаю, что создаю для вас дополнительные сложности, Мамия-сан. Обязательно компенсирую, как только выберемся отсюда... укк!
— Что там? — встревоженно спросила я, уже слегка отойдя от шока.
— Все в порядке, Оки. Ногу неловко повернул. Обезболивающее перестает действовать. Не обращай внимания.
— Пока не буду. Но когда вернусь, не надейся, что легко отделаешься. Пролечим тебя по полной программе.
— Молитвами и заклинаниями? — судя по голосу, муженек ехидно ухмыльнулся. — Уже страшно. Оки, не беспокойся. Когда станет по-настоящему хреново, вколю новую дозу. Сейчас нужен план действий. Но для начала самый интересный вопрос. Сколько заряда осталось в блоке мгновенной связи?
Я глянула в панель диагностики в наглазниках.
— Примерно на два вчаса. Чуть больше.
— Плохо. Еще немного — и мы утратим связь с Ниппоном.
— Не совсем, — поправила Мотоко. — Мои наглазники работают со спутниками, так что связь через Сеть сохранится. Но без приватного канала действительно плохо. Через публичную сеть с отоо-сама связываться опасно.
— У тебя только здесь связь с Сетью есть. Войдем обратно — пропадет. И канал пропадет.
— Да. Логично. Может, временно его выключить? Я попробую установить безопасный канал через Сеть.
— Интересная идея, но не лучшая, — сказал молчащий до того Бернардо. — Мотоко, что у тебя с зарядом наглазников?
— А-а... монитор показывает, что на четыре дня хватит.
— С учетом той спутниковой активности, что ты развила в последние минуты или без нее?
— С учетом спутниковой связи — два с половиной часа, — после долгой паузы бесстрастно сказала Мотоко.
— Того я и боялся. Ребята, примите к сведению: хотя у "Гаврона" работает энергетическая система, все точки подключения, через которые можно зарядить человеческие устройства, уничтожены. Когда у вас сдохнут батареи, ваши наглазники и блок связи отключатся навсегда. Или вы сумеете на коленке сделать зарядное устройство и врезать его непосредственно в главную магистраль?
— Я бы сумел, — задумчиво откликнулся Алекс. — Наверное. Но не в таких условиях, как сейчас, и не за несколько часов. Плохо. Оки, там в окрестностях ничего похожего на розетку не наблюдается?
— Здесь в окрестностях не наблюдается ничего, кроме леса, грунтовой дороги и гаража, из которого мы вышли. А кроме того, у нас есть еще одна проблема.
— А именно?
— А именно, — вздохнула я, прислушиваясь к тихому бурчанию брюха, — чего бы нам пожрать. Бебе, у тебя на борту нет еды, подходящей для людей?
— Я не рассчитывал на долгие перевозки людей. Имелось несколько сухпайков на всякий случай. Но если вы их не нашли, они погибли вместе с остальным содержимых тех шкафов. Если вас утешит, моя нормальная еда находилась там же.
— Ой-ё... — пробормотал Алекс. — Вот это по-настоящему плохо. Мы-то на Терре что-нибудь да найдем, а ты...
— В капсуле есть запас пищевого концентрата. Кроме того, я могу продержаться без еды не менее пяти вдней. Возможно, больше — наши первобытные предки могли голодать пару декад. Кроме того, в спасательной капсуле есть небольшой запас еды и питья, и питье регенерируется из отходов. За меня не беспокойтесь, лучше подумайте о себе.
— Принято к сведению, — голос Алекса стал сухим и деловитым. — Итак, суммируем наше состояние дел. Мы находимся в Сайберии на ленной территории Чжунго, на которой нет ни одного космодрома, допускающего посадку орбитального или суборбитального шаттла. Надеяться на помощь в ближайшее время мы не можем. "Гаврон" немобилен и захвачен Санду. Бебе привязан к нему и не может его покинуть. Я тоже немобилен из-за сломанной ноги. Еды нет. Воды почти нет. Ситуация близка к катастрофичной. Возражения, дополнения?
— Санду активны в Системе и находятся на Терре с непонятными целями, — добавил Бернардо. — Предположить, каковы их дальнейшие действия, невозможно. Диапазон последствий — вплоть до полного уничтожения человечества и нас в ближайшее время.
— Угу. Но Санду за пределами наших возможностей и даже ближайших целей. Оки, Мотоко-тян, у вас новая задача. Вы должны выйти на контакт с местными.
— Что значит — на контакт? — недоуменно переспросила я.
— В прямом смысле слова. Надо найти кого-то, у кого можно попросить помощи. Оки, я помню, что ты происходишь из местных краев. Ты знаешь психологию аборигенов и местную жизнь. Ты сможешь установить контакт и хотя бы добыть еду. Мотоко тебе поможет.
— Ничего подобного! — я резко села на земле, так что все тело резануло острой болью перетружденных мышц. — А если со нами что-то случится? Что станет с тобой? С Бебе?
— Предлагаешь вернуться на "Гаврон" и вместе помереть от голода?
— Но...
— Алекс-тян прав, — перебила меня Мотоко. — У нас нет другого выхода. Мы должны встретиться с местными и попросить у них помощи. Потом вернемся. Это место выглядит заброшенным и безлюдным, ждать здесь бессмысленно. Но тебе незачем идти со мной, я справлюсь одна.
— Не дождешься! — огрызнулась я. — Ты представления не имеешь, что такое Русский Мир. Ох... Хорошо. Попробуем кого-то найти. Только вот проблема — на что покупать еду? Бесплатно никто не даст.
— У меня есть эны и доллары САД. Отоо-сама может перевести мне и другую валюту. Что здесь принимается? Юани?
— Вот о том я и говорю, — я снова упала на спину и бессильно раскинула руки. — Мотоко-тян, мы в Русском Мире. В Сайберии. Валюта здесь — рубли, и они неконвертируемые. За границей их не купишь. Юани здесь тоже в ходу, но есть одна тонкость: только наличные. Банкноты. Монеты. Не электронные деньги. Электронными ты расплатишься разве что с чинами, и то далеко не везде, но с ними нам категорически связываться не стоит.
— Проблема серьезная, но у меня есть идея, — сказал Бернардо. — Та мишура, с помощью которой Алекс изображал из себя клоуна на встрече. Она хотя и не золотая, но выглядит золотой. Я не специалист по Русскому Миру, но золотая бижутерия в нем должна цениться. Оксана, сможешь ее продать?
— Мишура? — я попыталась припомнить себе, что именно Алекс на себя нацепил. Ах, да. Браслеты на руки и ноги и декоративную накладку на наглазники. Накладка искорежена, ее место на помойке, но браслеты я с него стаскивала, когда раздевала для осмотра. Они целые. — Дешевка даже по местным меркам. Что-то за нее на барахолке получить можно, но все на "Гавроне" осталось.
— Не проблема, я схожу, — сказала Мотоко. — Заодно проверю, как работает наш след. Мы долго шли сюда, но потому, что постоянно задерживались. Бегом я минут за пятнадцать туда и обратно успею. Оку-тян, ты пока отдохни. Я вижу, ты уже двигаться не можешь.
— Подожди, — остановила я ее. — Во-первых, не вздумай бежать. Если потеряешь след, можешь уже не вернуться никогда. Несколько лишних вминут ничего не изменят. А во-вторых...
Я протянула ей блок мгновенной связи.
— Верни Алексу. Им с Бебе канал до Ниппона куда нужнее, чем нам.
Мотоко взяла у меня блок и явно заколебалась.
— Оку-тян хочет, чтобы я вернула вам блок связи, — наконец сказала она. — Алекс-тян?
— Не вздумай, Оки, — сказал Алекс. — Когда пойдете встречаться с местными, вам потребуется поддержка.
У меня очень умные мужья. Оба. И Алекс, и Павел. Но иногда они такие тупые, что плакать хочется.
— Во-первых, вам поддержка потребуется ничуть не меньше, чем нам, — терпеливо разъяснила я. — У Мотоко здесь, на поверхности, есть канал до спутника, а у вас нет ничего. Во-вторых, батарея в нем сядет через пару часов. На "Гавроне" вы можете придумать, как ее зарядить. Нам не удастся никак. Алекс, милый, поверь мне: подходящего зарядника не найдется во всем Иркутске, а склепать его из подручных средств я не сумею.
— Батареи в ваших наглазниках тоже не вечные. И в комбезах тоже.
— Зарядить наглазники мы сумеем, а без комбезов переживем. Алекс, милый, любимый мой, заткнись, а? У меня все тело болит. Не раздражай меня, или я начну вспоминать интересную лексику. На русском.
— Всегда ждал, когда ты наконец перестанешь стесняться и научишь меня ей. Неужто пришло время? Ладно-ладно, я даже отсюда вижу, как ты хмуришься. Что у меня за жены такие деспотичные? Мотоко-тян, выйди за нас замуж, а? Ты у нас дружелюбная и ласковая, всегда доброе слово найдешь и в беде поддержишь.
— Я уже согласилась, — спокойно сказала подруга, не дрогнув ни одним мускулом лица. — Ты меня голой видел, меня все равно никто больше замуж не возьмет. Оку-тян, помочь тебе перебраться под навес?
— Не надо, я не настолько обессилела. Иди. Киоцкэтэ.
— Я всегда осторожна. Пожалуйста, не попади в неприятности, пока меня нет.
Мотоко махнула рукой на прощание и исчезла в то ли воротах, то ли дверях входа в таинственное пространство. Я еще какое-то время полежала неподвижно, глядя в шелестящие над головой ветки. Какие там стадии принятия беды? Шок у меня уже почти прошел, в отрицании не было смысла, теперь хотелось кого-нибудь убить. Себя, например. Идиотка. Сама сунула голову в дырку гильотины, никто не заставлял. Более того, еще и отговаривали. Но ведь настояла, имбецилка. А заодно утащила с собой в могилу друзей. Зачем Алекс с Леной меня вообще вытащили из Ниппона? Кончилось бы разрешение на пребывание в САД, выпнули бы меня обратно в Русский Мир — итог тот же, но хотя бы без той иллюзии светлого будущего, в которой я жила столько времени. Теперь останется только подыхать (ага, стадия четвертая и пятая в одном флаконе: вина и депрессия).
Какое-то время я жалела себя и мысленно страдала всеми способами, какие только доступны выходцам из Русского Мира (поверьте мне, мы в искусстве страдания и саможаления куда более искушены, чем весь остальной мир, вместе взятый). И вообще я особа довольно эмоциональная, нередко реву и действую под влиянием импульса и в целом ни капли не похожа на Мэри Поппинс. Но все-таки и безмозглой истеричкой я не являюсь, тем более что занятия математикой здорово дисциплинируют мышление. Эмоциональные волны на меня быстро накатывают и так же быстро откатываются. Вот и сейчас шок от осознания местонахождения уже проходил. Умирать здесь мне не хотелось от слова "совсем", значит, следовало придумывать, как выжить. А потом мне в щеку впился очередной комар. Я рефлекторно ударила по ней ладонью, не рассчитав усилие из-за давнего отсутствия практики — и эта нечаянная самооплеуха окончательно привела меня в себя.
Какой смысл заниматься самоистязанием? Сама вляпалась, сама неси ответственность. От меня зависят трое: Мотоко, Алекс и Бернардо. Ни один из них не имеет даже теоретических познаний о том, куда мы попали, не говоря уже о практических навыках выживания в нашем обществе. Что бы со мной ни случилось, они должны выжить и вернуться домой. И я этого добьюсь, пусть даже придется сдохнуть.
