| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
Так вот подгребли мы и вместе с "Зинаидой Романовой", скампавеей той девки шальной, на которую всё для получения огненного зелья и установили, к порту Судака, так нас послали, значит обеспечивать подготовку к обеду, для всего войска. Ну, работа лёгкая, подготовить всё для костров. И что бы значит, котлы было на чём для готовки подвесить. Работа не сложная, благо и инструмент знатный. Даже лопаты стальные. Это тебе не киркой землю взрыхлять, а затем деревянной лопатой, в лучшем случае с тонкой железной обивкой по краю, выгребать. Тут стальная заточенная лопата сама на штык в землю входит, даже если там не, то что суглинок, а сама глина с камнями, а потом просто откинуть в сторону, вал вокруг кострища создавая. А потом с помощью жердей, а их стальным топором нарубить легко, в запястье толщиной дерево, одним ударом перерубить можно, собираешь временную кухню. Четыре жерди наверху связываются, а потом пониже, два раза жердями поперёк них перевязываются. И на одном стороне понизу концы жердей выступаю дальше остальных. На них, в отличие от остальных, на кои бабы-полонянки, что готовят, черпаки и прочее вешают, накладывается ещё один слой жердей, чтобы столик сделать. Ну и наискосок, крестом, по этому низу накладываются ещё две жерди, и на них котлы для готовки каши и вешается. И полонянкам работать удобно и котлы весят над углями с жаром, на крючках, так что, и вешать, и снимать эти котлы удобно.
Ну а потом подай, принеси, дров покинь. И бабы командуют, что и не подумаешь, что они полонянки. Сытые, одетые далеко не в лохмотья, серебро за работу получают, да и держаться уверенно. Зная, что их естество под защитой. И обижать их себе дороже. А капитанша это строго стережёт, только попробуй руки распустить, как тут же узреет, и греха потом не оберёшься. Это девка та, команду своей "Зинаиды Романовой" на нашего капитана оставила, а сама к пушкам сразу убежала. Что бы значиться палить из них. Она ещё и скампавею то сама назвала. Говорит, хочу в честь прабабушки назвать, она ещё в полку "ночных ведьм"[4] воевала. Потомственная ведьма значит. И никто слова не сказал поперёк, ну точно байстрючка деспота.
А с нашей капитаншей значиться полонянка деспота осталась, что по кухонным бабам и девкам старшая, ну и над ними всеми руководила нобилиссима. Которая приказала готовить не только на солдат и матросов, что в бою будут. Но и на тех местных мужиков, что нам помогать начали. Пушки и возы устанавливать, корзины, что между ними в качестве укрытия ставить стали землёй и камнями набивать. А потом нобилиссима узнала, что местные уже несколько дней голодают. Так как басурмане всех обобрали. Собрав все продукты с горожан, и в крепости их заперев. Вот нобилиссима и приказала принести и на них крупы и зерна. Да и муки для лепёшек, в ручных мельницах намолоть. После чего все жители города с войсками и пообедали. Благо к этому времени и орудия, с возами перед крепостью установили и бастионы между ними из ивовых корзин, с землёй возвели. А ведь не берут их ни стрелы, ни болты арбалетные, ни даже каменная дробь из тюфяков и самострелов басурманских. Так что сиди за ними в безопасности, да постреливай. Хитро придумано.
Ну а потом войска к штурму готовиться начали, а мы местным жителям, по приказу нобилиссимы продукты раздавать начали. По восемь фунтов зерна, четыре фунта пшена сарацинского[5], фунту солёного сухого сыра басурманского, в шариках, полуфунту масла оливкового, и пяти фунтов овощей на человека. От дитя титяшного и до старца глубокого. И по половине фунта фиников сушёных на дитя[6]. У кого есть. Ну, так-то трофеев, в Каффе, ой в Феодосии, у басурман знатно взяли. Вот нобилиссима и приказала выдать людям продукты. Вроде и не много, ежели на одного. Но на семью уже порядочно получается. Бабе и не унести. Если старшие дитяти не помогут. И тут увидели, что одна горожанка, с двумя детками на руках, стоит одна и унести не может. Вот мне капитанша и приказала всё, что этой бабе выдали, сложить в мешок и отнести куда скажет. И только они отошли от места, где раздавали продукты, как грянули пушки. Ну и баба перепугалась. Пришлось её ещё и успокаивать. Говорить, что это не нам, это туркам опасно. Хотя, как вспомню, как эти пушки ещё по фусте "Хасан Али" стреляли, так дрожь в коленках появляется. Но бог миловал. Мало того, что, жив, так и на свободе. Сыт, обут, одет, да и серебришко, в поясной суме, звенит. Да и когда ядра начали выносить ворота в крепость, да от её стен стала отлетать каменная крошка, вместе с басурманами, все радостно заорали. Ну а мы пошли дальше.
И пока значит, у басурман на фусте гребцом был, то среди таких же бедолаг, в кого только не было, слов разных нахватался. Ну и пока к её лачуге шли, узнал, что зовут её Паола, что предки её были из Венеции[7]. Перебравшись тогда в Солдайю, и так и остались в нём жить после его захвата генуэзцами. Что вышла замуж за стражника. И поселились они уже в самом городе. И у них двое детишек, двойняшек, народились. Но муж её погиб вместе с консулом. В бою против басурман у порта. И она стала вдовой, с двумя титяшными дитятими, на руках. Ну а когда башня и церковь прогорели, то басурмане приказали все окна и двери в них заложить, не дав похоронить погибших. А её саму выгнали из дома в городе. И ей пришлось перебираться, с детками, в лачугу на окраине. Где раньше с родителями жила. Ну, в общем, пришлось и по дому помочь, и благодарность от неё, как только бабы отблагодарить и могут, принять. И серебро деткам, на пропитание, оставить. А то в никакую брать не хотела, пока не сказал, "это не тебе, это им". В общем, когда вернулся, то крепость почти взяли. Только штурмовали консульский замок и башню на самой вершине горы.
Ну и их команда в бой так и не вступила. Продолжив подготовку, чтобы воев уже ужином накормить. И за работой, остальным историю Паолы и рассказал. И на беду капитанша услышала. Ну то что она капитанша настоящая, мы уже поняли, когда, было дело, из Анапы в Феодосию возвращались, после того как туда стражников везли. Так обратно она приказала не вдоль берега идти, а прямо в море править. Мы струхнули, всей командой, тогда конечно, но приказ выполняем, гребём. А она то на кругляшки, какие то, со стёклами посмотрит, то помощников, с верёвкой с узлами, скорость померить пошлёт, то на карте что-то чертит, то считает что-то. А потом подошла к мачте, где на самом верху сигнальщик сидит, и стоит, как будто ждёт что-то. А сверху крик, причём почти сразу, как капитанша к мачте подошла: "Земля! Прямо по курсу, земля!" А она к помощникам повернулась, пальцем на них тыкнула, в том числе и в мужа законного, глазищами своими зыркнула и говорит: "Вот поэтому то, я и капитан! А вы учитесь, салаги!" И мы тогда, пройдя через море, прямо на Феодосию и вышли. А вот каким местом она шторма предугадывает, точно так, и, причём задолго, мы и гадать не берёмся.
А тут я понял, что она не из простецких. Как услышала, что там говорил, так хвать меня и потащила к деспоту. Только спрашивая где он. Так до Консульского замка и довела. Там правда ей хотели сказать, что деспот занят, он не один, а с боярами, так капитанша только буркнула, "что так и лучше", пинком дверь открыла, и меня следом затащила. Проговорив, "рассказывай, что от Паолы", узнал. Пришлось падать на колени, и на всякий случай произнести:
— Батюшка, деспот, не вели казнить, вели слово молвить!
2
Как то так вышло, что всё руководство собралось в Консульском замке в крепости теперь уже Судака. Данное турками название города, как более привычное, было решено оставить. И хотя турки ещё оборонялись в Дозорной или же Девичьей башне, и на окружавшем её участке крепостной стены, на вершине горы, но все собрались в этом замке. Ну как замке, по сути это был небольшой и узкий двор, обнесённый с трёх сторон крепостной стеной. С двумя небольшими башнями, открытыми во двор. Одна из которых, находящаяся в углу двора, направленного внутрь крепости несколько возвышалась над стеной. А башня в другом углу, направленному к морю, несколько выпирала вперёд стены, будучи по высоте вровень с башней. С четвёртой же стороны этот двор ограничивал донжон, жилая башня Консульского замка. В которую вела узкая дверь. Через пристройку возле направленного в крепость участка стены. Не сильно то и заметную, на фоне стены, из-за своих размеров и высоты. К тому же что бы подойти к двери, необходимо было подняться по лестнице. Так что штурмовать стены было как бы, и не легче, чем ломиться во внутрь двора, через эту калитку.
Что и случилось, когда бомбы, из каронад, выломали последовательно, сначала ворота в барбакане, а потом и в крепостных стенах. И куда и направились штурмующие, быстро оттеснив главные силы противника в вершине горы. А к Консульскому замку смогли отойти только очень небольшие силы турок, что оборонялись на прилегающих участках стены. Ну и было решено задействовать, так и не пригодившиеся было ранее, штурмовые лестницы. И, под прикрытием стрелков и полевых орудий, штурмующие быстро поднялись на стены замка и нейтрализовали сопротивление оказавшегося там гарнизона. После чего все силы стали собираться для штурма последнего очага обороны Судака.
При этом Конев, уже облачённый в свой латный доспех, когда пропускал входящую в город резервную колонну оказался возле того места где де Гифольфи обстреляли из арбалетов. Заметив лежащий на земле один из выпушенных по нему арбалетных болтов. С погнутым, от удара, остриём из мягкого железа. Ну для большинства защитного снаряжения того времени этого было достаточно. Но углеродистая и легированная сталь более поздней, на половину тысячелетия выделки, выдержала. Хотя и не без последствий. И на шлеме, и на набедреннике, и на щите, куда попали арбалетные болты, остались отметины от попаданий. Весьма заметные, но не критичные. Заставив генуэзца перекреститься, когда он отдавал доспех владельцу. И теперь де Гизольфи, и де Бланшоф, пожалуй, единственные, из обладателей красных султанов, находившихся в Судаке, не принимал участие в обсуждении планов. А решил лично добраться до турецкого паши, приказавшего обстрелять парламентёров.
Причём разговор начала именно Давыдова. Нобилиссима зайдя в комнату, с камином донжона, жилой башни. При этом в комнату вела лестница с предыдущего этажа. А с противоположной стороны комнаты, вверх, под сводчатый высокий потолок уходила другая. Создавая площадку над камином. А в одно из нескольких прикрытых деревянными резными ставнями окон, с двумя сводами и столбиком между проёмами была видна вершина горы, где как раз шёл последний бой. За Дозорную башню. А во второе окно был виден двор замка. В остальных же окнах было видно море. И, молодая женщина тут же отложила в сторону шлем, а потом попросила Стрельцова помочь ей избавиться от кирасы. Одновременно с этим высказав мысль, что пора завершать войну, а то среди тех, кто попал с ними, уже десятки погибших, и под сотню раненых. А они уже захватили достаточно, чтобы устроить себе и потомкам достойную жизнь. И выслушав гневную тираду молодой женщины, Конев произнёс:
— К сожалению одного нашего желания завершить войну будет недостаточно, нам необходимо поставить и наших противников в условия, когда они захотят мира. А это случиться тогда, когда мы окажемся неуязвимы для них. А для этого необходимо как минимум уничтожить их флот и нейтрализовать как турок в Крыму, так и противостоящих нам татар.
— И сколько же ещё нам воевать? — тут же с вызовом спросила Давыдова, посмотрев на Стрельцова, как бы ожидая от него поддержки.— Сколько ещё наших мальчиков должно будет погибнуть? А нам ещё экономику тут поднимать, торговлю, образование. Для нас каждый ценен.
— Да, Зоя Валерьевна, для нас каждый ценен, — согласился Конев, и, поморщившись, добавил, — Но вот воевать тут нам придётся теперь до конца жизни. Тут так принято. К тому же, нам необходимо взять под свой контроль две вещи. Необходимые нам ресурсы. А захватив тот же Судак, мы получили доступ к крымской древесине, которую перед этим закупали на Кавказе. А тут цивилизация, основанная и на палках тоже. А нам необходимо получить к железной руде Керчи ещё и серный колчедан в Синопе, медь в Трапезунде, уголь в Зонгулдаке. Плюс хотим мы того или не хотим, но нам необходимо брать под контроль соль Баскунчака и селитру, в Селитряном. И это я ещё не говорю про нефть на Тереке и свинец, с цинком, в горах Осетии. Хотя это тоже в бассейне Терека. Ну и нам обязательно нужны сельскохозяйственные возможности южного берега Крыма. Без этого всего мы свою цивилизацию не разовьём. Что бы продержаться до подхода на наши рубежи Московской Руси. Нашего, пожалуй, единственного союзника, в этом мире. В которого, надеюсь, наши если не внуки, так правнуки, и вольются. Но пока даже Рязань сохраняет независимость. И сохранить её ещё почти половину века. Плюс есть нюанс, что мы оказываемся на Великом Шёлковом пути. Когда турки захватили северное Причерноморье, то они этот маршрут торговли перекрыли. Пустив его по Персидскому заливу. А это вызвало эпоху географических открытий. С желанием европейцев попасть в Индию. Мы же можем сохранить этот маршрут. Но для этого нам не помешает взять под контроль ключевые точки маршрута, включая промежуток между Доном и Волгой.
— Так что нам столько воевать? — с обидой в голосе, произнесла Давыдова, при этом у неё задрожали губы. На что Конев, виновато улыбнувшись и разведя руки в стороны, ответил:
— Ну лично, вы, Зоя Валерьевна, примите участие только в одном сражении. С турецким флотом. Всё остальное, как я рассчитываю, мы будем занимать, используя уже местных. С небольшим количеством представителей нашей корпорации, на командных должностях. Сейчас же нам необходимо нейтрализовать турецкий флот. Причём это необходимо сделать так, чтобы он не успел нанести удар по нам. Причём желательно в мелководной бухте, чтобы избежать больших потерь среди гребцов. На основе которых мы и будем формировать нашу армию. А по возвращению в Феодосию, вы нобилиссима, займётесь уже организацией нашей нормальной жизнедеятельности. Включая и образование. Но желательно что бы все наши получили образование в университете, по программе для наших, отличающейся от программы для аборигенов. Хотя гарантировать вам, что война не придёт, к стенам Феодосии, я не могу.
— Это как так? — тут же спросил Стрельцов, — Кто нам может угрожать?
— Ну скажем так, венецианцы давно вели переговоры с ханом Большой Орды Ахматом. Что бы тот присоединился с конфликтом с турками. В этом году его послы должны будут посетить Венецию и получить золото. На то что бы отбить у турок захваченные в Крыму города. И в нашей истории, это хан, на следующий год, начал компанию по захвату Крыма. Так как он давно нацелен на ликвидацию Крымского ханства. В нашей истории, это компания завершилась потом стоянием на Угре. Так как, потерпев поражение от крымчаков, он попытается взять, для продолжения войны, дань, с Московского князя, который ему дань уже не платит, так что хан будет требовать выплатить дань со всей за должностью, и продолжить войну в Крыму. Но в целом Москва и Крымское ханство Большую орду раздавят. И поделят её территорию между Крымом, появившейся Астраханью и тогда вассальной, по отношению к Москве, Казанью. При этом, главные силы турок, а это под сто двадцать тысяч, сейчас находятся на Дунае. Плюс сейчас в Крыму порядка пятидесяти пяти тысяч турецких войск, из которых тысяч двадцать пять, это гребцы-невольники, на их галерах, которых необходимо освободить и рекрутировать в нашу армию. Ну и некоторое количество крымских татар, наверное, тысяч под двадцать. Если считать всего. И вот нам и необходимо будет сдержать. И не дать им возможность реализовать свой план, по удару по Молдавии и Венгрии с тыла, из Крыма. Создав к сентябрю армию, с помощью которой и разгромить войска турок и татар в Крыму. Перед этим лишив их флота и снабжения. Ну и заняв все необходимые территории, перед войной с ханом Ахматом. Где нам, с началом конфликта с ним, придётся продвинуться на Волгу и дойти до Терека. Где есть нефть. Плюс в семьдесят седьмом году будет первый поход московского князя на Казань. В той истории не удачный. Удачный будет уже после стояния на Угре. Мы, укрепившись на Волге, сможем повлиять и на это.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
