Королевские клетки

Человек, имени которого Его Величество не назвал, встал и коротко поклонился.

— Кто нажился на том, что на Королевской минимум три дома на метр-полтора сужают улицу?

— Купец Хувенагель, Ваше Королевское Величество. А из магистрата — советник Торм.

— Давно они с копьем жульничают?

— Лет пять, Ваше Королевское Величество.

— Что скажешь, Джесс?

Джесс пожал плечами.

— Ничего хорошего. Тебя труднее охранять.

— А для войск?

— Не имеет значения.

— Угу... Что вы мне расскажете, лейр, о ситуации?

Доклад занял примерно полчаса, после чего Джесс лег спать, а Рик сел к столу: 'Да я тут еще об одном письме подумал...'

'Коменданту Лавери

'

Наутро Его Величество изволили в ратуше беседовать с магистратом, гильдейскими и цеховыми старшинами до обеда. Коннетабль же Его Величества, граф полковник Иртон просили советника Торма сопроводить его в осмотре городских стен и укреплений. Так и проехались, в сопровождении конного десятка, с полным вооружением — и длинными копьями.

По окончании поездки граф прохладно, хотя и вежливо, попрощался с изрядно побледневшим советником и сказал:

— Его Величество надеется на ваше благоразумие...

Советник Торм мелко закивал.

Вечером, обсудив успехи, они сидели в покоях Ричарда, которые вообще-то им приходилось делить. Не по чину коннетаблю снимать комнату... А жаль.

— Джесс, вот список городов, которые мы посещаем. С примерными датами. — Рик отдал ему клок пергамента с названиями и датами.

— Рик, а это разумно? Чтобы все знали где и когда ты будешь? — Джесс поправил фитиль свечки и погрузился в изучение маршрута.

— Джесс, мне как-то надо управлять страной. Этого нельзя делать, если никто не знает куда тебе писать. Или за тобой надо бегать.

— Как будет угодно, Вашему Величеству. И ложился бы ты спать, а?

— Граф Иртон, вы указываете Королю. что ему делать?! Напишу и пойду.

— Клятва моя включает consilium и auxilium! — поднял вверх палец Джесс. — Дабы не переходить мне от первого ко второму, настаиваю. А то ты, чего доброго, злиться начнешь и голову мне отрубишь. А она у меня одна, и я в нее ем.

— Все, в следующем городе сплю один! Никакого спасения от вассалов нет!

— Ну, один там или нет — это ты сам решай. Но — Джеррисон продолжил рассматривать список — Я сомневаюсь, что ратуша Дельфа сильно больше.

Печати Коронная приложена'

Имаго

— Ваше Сиятельство?

— Чего? — Альтрес полулежал в камере на снопе соломы.

Формально, он был заключенным. Их светлости изволили 'бросить' его в камеру — а он не стал возражать. Мороки меньше. Поскольку их светлости метались в поисках выхода (а даже извиняться было не перед кем — надо же, к его удаче Эдоард умер...), то они даже не обращали внимания на то, сколько раз в день к нему в камеру кто-то приходил.

— Прибыли.

— Отлично! Сколько.

— Триста сорок.

— Маловато... Пойдем, побеседуем со светлостями.

Выйдя во двор, Альтерс остановился отряхнуть камзол и привыкнуть к свету. Хоть вечер, но за семь-то дней глаза отвыкли. Там к Шуту подошел кряжистый здоровенный мужик, в кирасе и морионе, придерживая длинную тяжелую шпагу. Он тяжеловато переваливался с боку на бок — но впечатление это было, как Альтерс знал, обманчивым. Капитан Вольной Компании, нанимавшейся обычно на взимание долгов Больфара или Мольфара ('да разницы-то буковка'), был известен как хитрый и очень сильный боец. Любимым его оружием была тяжелая секира, и, пока он не был избран командиром, стоял он в первом ряду.

— Нанимателю — наше почтение.

— И вам поздорову, командир. Как дошла сюда Вольная Компания?

— Нормально дошли, еще человек двадцать наверное подтянутся... Только вот оружия мало. Тут не особенно пускают, а через границу-то порознь проходили.

— Будем добывать. Располагайтесь, отдыхайте.

Альтерсу он напоминал медведя — такие же узенькие глазки, вроде-как висящее пузо, и руки толщиной с хорошие окорока. Вроде медлительный — а побегай-ка с ним по лесу.

Во дворе группировались по взводам, перекликались, доставали из колодца воду разнообразно одетые люди, при первом же взгляде на которых понимающий человек говорил себе 'Наемники Вольных городов'. Слуги испуганно жались по стенам, ребята Косорылого приветствовали знакомых, беззлобно отгоняя их от арсенала, погребов, конюшен — это правильно, это хорошо.

В господском крыле орали так, что Шут слышал это еще за три двери. Само собой, ребята входили быстро, лакеев просили тихо постоять, так что его при проходе по длинной шикарной анфиладе ничего не задержало.

— Говорю Вам, он жив! Из города ушли почти все курьеры — вы такое видели?! Курьеры — ушли строем, чуть-ли не с флажками!

— Задержать!!!

— КАК?!

— Ваши Светлости, — Лорт распахнул обе створки и вошел с любезной улыбкой. Он даже поклонился, сняв шляпу. — Доброго вечера.

Наступила мертвая тишина. Альтрес Лорт редко позволял себе такое удовольствие, как увидеть лично лица тех, кто осознал свое истинное место в его комбинации. Но тут — уж сам Бог велел.

— Что мы обсуждаем? — он повернулся к Ивельену. — Любезный кузен, ищете, кому же меня теперь продать? Почем берут? Как там с моей долей? Я человек-то небогатый.

— А как... — Арман побледнел, и по лицу его покатились крупные капли пота. Норделл просто молчал.

— Обыкновенно, господа, обыкновенно. Итак, один вопрос — вы со мной или нет? — граф Лорт повернулся к Ивельену — Любезный кузен, несмотря на то, что я был очень огорчен...

К чести его сказать, Лоран Ивельен не стал разговаривать с Лортом. Но его попытка вытащить шпагу в помещении говорила мало хорошего о его подготовке. Альтерс дождался его броска, вытер своим плащом кинжал и продолжил.

— Вам же, господа, я предлагаю подумать. Так, — повернулся он к своим парням.— Этих — увести, этого — унести. Где его сын?

— Увезли три дня назад. Кажется, в Зуб.

— Печально... Осмотримся. Покажите мне, что у нас тут где, шевалье Деф... — Он даже вспомнил как на самом деле зовут Косорылого.

Разобравшись с первоочередными задачами, Лорт с сожалением понял, что в этом доме Ивельен держал только парадное оружие, и, конечно, было его немного. Придется что-то искать, все-таки в остальные имения, включая Зуб, его, разумеется не пустят. Козел старый, нашел время сдохнуть...

Придется припугнуть Амалию, чтобы пока еще сохранить хотя-бы внешний вид.

Шут не очень этим интересовался, но, похоже, с Её Высочеством Его Светлость немного поссорились. Покоями эту пару комнат назвать было трудно. Несмотря на позднее время, герцогиня встретила его в первой же комнате.

Скромное изящное платье, белый воротник, сложная прическа из ниспадающих на плечи каштановых волос, легкая вуаль — замужняя женщина вынуждена принять не родственного мужчину. На губах легкая улыбка.

— Граф Лорт Уэльстерский. — И все. Поклона его не удостоили. Весьма прохладно.

— Ваше Высочество. Я не буду тут тратить время и коротко выражу надежду на Ваше благоразумие в поддержке наших общих дел. Завтра утром, пожалуй, я сообщу вам, что вы будете делать. — улыбнулся и добавил — Мне ведь не нужно звать моих людей, чтобы убедить Вас?

Ответ был, мягко выражаясь, неожиданным.

— Видите ли, Ваше Сиятельство, я не люблю и не умею вышивать. Так что, для начала, вы вернете мне двух служанок, обеспечите совершенно беспрепятственный доступ к кормилице и моим детям, ну и, наверное, я выберу пять рыцарей для своей защиты... Полагаю, будет уместно заплатить им из моих средств. А ПОТОМ я подумаю, что именно из ваших поручений и как я буду исполнять.

Шут решил, что он ослышался.

— Что?!

— Две служанки, беспрепятственный доступ к кормилице и моим детям, пять рыцарей для защиты. По моему выбору.

— Вы с ума сошли, Ваше ВЫСОЧЕСТВО?!

— Нет. — совершенно спокойно сказала Амалия Ивельен-Иртон. — Я, как уже имела удовольствие вам сообщить, не умею и не люблю вышивать. Разговаривать мне не с кем, детей мне давали на час в день. Оставалось только размышлять. Будете меня убивать, или послушаете?

Альтерс, за свою разнообразную и довольно долгую жизнь, успел очень хорошо понять, что если что-то происходит совсем не так, как ты думал — надо остановиться и выяснить почему. Потеря темпа — ерунда, по сравнению в возможными последствиями.

— Послушаю.

— Мое положение совершенно зависит от вас. Вы вольны сделать со мной почти что угодно — и я не могу воспрепятствовать вам ничем. Но, удивительным образом, все мои неприятности станут вашими. Вы стали использовать меня как фигуру. Как знамя. Вы не можете выкинуть знамя — иначе как вы станете объясняться со всей той кучей людей, которую собрал для вас — наивно полагая, что для себя — мой свекор? Конечно, вы и не собирались на них опираться — но они здесь. У вас нет лишних сил их давить, вы не сможете достигнуть своих целей. Спросите меня — а если я посажу вас в темницу, на хлеб и воду, убью, начну пытать? Еще про детей вспомните.

— А вы этого не боитесь?

— Вы можете это сделать... Но вы сократили мой штат — куда делись все эти слуги? Неужели, вы сумели всех их убить? Конечно, нет. Вы о них не подумали. И сейчас я уже для всех — ваша пленница. Они прекрасно оповестили всех, кто только слушал. Без слуг, взаперти, впроголодь, шантажируемая детьми — кого вы обманете? Вы даже не можете приставить ко мне своих людей — у вас ведь нет женщин, здесь? Я не имею в виду шлюх. Обратите внимание — обесчестить меня любым способом для вас даже хуже, чем убить.

— Ах ты... — Альтерс начал понимать, что он увлекся и, конечно, его это не обрадовало.

— Иртоновское отродье? — любезно подсказала Амалия. — Или мальдонаина дочь?

Лорт выдохнул.

— Достойная сдержанность — похвалила его Амалия. — Так вот. Если вам нужна я — а я вам пока нужна, причем нужна достойной! — Амалия Ивельен-Иртон, как подкрепление неких притязаний, я бы просила вас обеспечить то, о чем уже говорила. И, кстати, сделаю себе поблажку, скажу — если мой брат и принц Ричард живы — помоги вам Альдонай. Они, как мне кажется, ничуть не более сентиментальны, чем я, и точно не глупее.

— И что же, по Вашему, будут они делать, если живы?

— Мои оценки людей, которых вы знали только со слов слуг, как мне мнится, будут стоить вам дополнительной служанки. Разумеется, вперед. Я подожду. Мне ведь торопиться некуда — а вот у вас на шее две тысячи человек, пятнадцатитысячная Лавери и совершенно нет времени.

— Так с чего вы вообще взяли, что так уж мне нужны?

— Вы пришли сюда грозить мне сами. Ведь правда? — Амалия любезно улыбалась. — А что же случилось с моим свекром? Я полагаю, он нездоров?

— Ваше Высочество — с проснувшимся любопытством спросил Шут. — А где же были все ваши способности, когда все только начиналось?

— У меня были дети, дом, муж, поместье. Слуги, которыми надо управлять — что вы умеете, судя по тем помоям которыми нас кормят, даже хуже чем мой свекор. Вам не надо было вытаскивать меня из моей жизни. Не смею задерживать вас...

Амалия Ивельен вежливо наклонила голову и Шут понял, что его выставили ИЗ ТЮРЕМНОЙ КАМЕРЫ, только тогда, когда оказался в коридоре. И, несмотря на всю свою злость... Пошел отдавать приказ разыскать служанок. Времени и правда было очень мало.

Когда дверь за ним закрылась, Амалия мешком без сил свалилась на кровать. Спаси и сохрани, Альдонай, ей ничего не оставалось кроме этого наглого блефа. Боже мой, как же страшно-то! Может быть, он хоть чуть чуть поверит?!

Тоненький спокойный голосок какой-то другой Амалии, которая завелась у нее внутри в последнюю десятинку, после смерти дядюшки, спросил:

— А почему 'чуть-чуть'? И какая разница, насколько это блеф, пока в него веришь не только ты?

Все хорошо, прекрасная графиня...

Лиля проснулась в прекрасном настроении. Да, время было уже к трем часам дня (судя по солнцу). Я графиня или где?! Хочу — лежу, хочу — встаю! Впервые, наверное, за... хм... полгода? Она проснулась выспавшись.

Можно было полежать в постели. Можно было не спеша вставать. Все можно. Ладно. Хватит валяться! Вставать! Лиля спрыгнула с кровати, с удовольствием потянулась напротив своего же отражения. Почти год она здесь. И результаты — налицо!

'Накинуть' платье, конечно, не получилось — платье приличной дамы тут было совсем непростым. Позвала служанку и оделась.

Первым делом она конечно проведала Ингрид. Все было хорошо. Ничего не кровило, слабость проходила очень быстро. Ингрид улыбалась самой себе, прижимала краснолицый сверток и не очень воспринимала все остальное. Сверток тихонько сопел, с кормежкой явно не было никаких проблем. Кстати, прекрасная мысль!

За завтраком — который вообще-то был уже обедом, настроение у нее и вернулось к привычной уже мрачноватой норме.

— Лейф, а что у тебя с головой?..

— Госпожа, это не стоит твоего внимания, мы выкрутились.

Лиля отложила вилку.

— Поподробнее пожалуйста?

— Да, ничего особенного, задело камнем. Женщины отлично перевязали меня.

— Откуда взялся камень?

— Ну, это мы уже уезжали, просто на излете.

— На излете? Кто это в вас камнями кидался?

— Да это не в нас, это уже там, кажется, с какими-то дворянами купеческая охрана сцепилась, и еще кто-то.

— А вы там причем?

— Мы уже были совершенно ни причем! Они к тому времени повалили ворота, и что-то между собой выясняли.

— КТО повалил ворота?!

— Зачем нам это знать, госпожа? Мы как раз загрузили ячмень, а купца мы с собой прихватили просто чтобы его не побили. Мы его высадили у вторых ворот, как он и просил.

— Кто собирался бить купца?!

— Госпожа, они почему-то не назвались!

— ЛЕЙФ! Что, прямо молча какие-то 'ОНИ' пошли бить вас всех вместе с купцом?!

— Госпожа, зачем тебе знать что они кричали?! То же самое, что и перед этим — кровопийцы, пираты — вот какая им разница?! — душегубы, алчные гады и... госпожа, да зачем тебе это?!

— ЛЕЙФ! Давай рассказывай все!

— Да нечего рассказывать-то, мы же все купили! Расплатились совсем без торга!

— А что — 'все' вы купили?

— Да почти все, что было на ярмарке. Нам сапоги-ножи ведь не нужны, так что вот то, что ты и говорила — мы и купили. Много только, госпожа, потратили — триста восемь корон...