На пороге. (1, 2, 3,)

И действительно, в проёме двери мигнул красный огонёк, и раздалось ритмичное попискивание. Злоумышленница подхватилась, с лязгом захлопнула дверь и бросилась прочь, надевая на ходу шапочку. ВГ привстал и уже нормальным голосом обратился к Серёже:

— Ты, вот, что: ступай за ней, топай погромче, свети фонариком во все стороны. Но, если увидишь 'не замечай' и поймать не пытайся. Пройдёшь метров сто, возвращайся, мы у двери будем ждать. ОК?

— ОК, ВГ! — ответил Сергей, поднялся и не спеша последовал за неудачливой взломщицей.

В кармане ВГ запиликал мобильник. Полковник достал его и нажал на кнопку:

— Слушаю!

Речь абонента в тишине была хорошо слышна и Петру:

— ВГ! У нас срабатывание сигнализации, объект номер девять! Дежурная группа выходит.

— Отставить группу! Заворачивай ребят. И скажи мне, что так долго телился? Срабатывание уже минуту назад было.

— Группу отправлял, ВГ! По инструкции: сначала группа, потом Вам сообщить! Перепишите её, буду делать наоборот! — с некоторой обидой произнёс неведомый дежурный.

— Ладно, ты прав! Всё правильно сделал. Отбой тревоги!

— Это учебная была?

— Да, учебная. Проверка... слуха!

ВГ прервал связь, поднял Серёжин мешок, и они снова подошли к двери. Под Петиными ногами что-то звякнуло. Он нагнулся и поднял не сразу узнаваемый в темноте инструмент, повертел его в руках и передал старшему товарищу. Тот принял напоминающую с одного конца дверной бородковый ключ железку и восхитился вслух:

— Надо же! Автоматическая отмычка! Неплохо дама экипировалась.

Нажал кнопку на гипертрофированной ручке, зажёгся красный светодиод, и отмычка явственно защёлкала.

— Открывает двадцать типов замков, а при некоторой сноровке и больше. Жалко она остальные насадки унесла! Посвети, может, она и их растеряла?

Однако на вытоптанной перед дверью площадке больше ничего не было.

— Теперь выкинет их где-нибудь, не найдёшь...

Невдалеке вдруг раздался невнятный вскрик и удаляющийся дробный топот.

— Сергей! — ВГ сунул трофей в карман и бросился к гостинице.

— Оставайся тут! — крикнул он на бегу Петру.

Минуты три Петя маялся в одиночестве, порываясь пойти вслед но, наконец, из темноты послышались шаги и приглушённый разговор. И даже похохатывание полковника. В приближающихся фигурах он опознал полусогнутого Сергея и поддерживающего его ВГ.

— Что случилось? — спросил Петр, — дрался с этой...?

— С козой он дрался! — ответил ВГ, помогая кряхтящему Серёже усесться на камень.

— Там коза на стружках прикемарила, я её видел, когда мы сюда шли, — продолжил полковник, — а эта шаболда её спугнула, наверно. Коза забилась в щели между ящиков, а Серёжа... Что ты сделал Серёжа?

— Ничего я не сделал! — ответил Сергей, переводя дыхание. — Посветил в щель и увидел её морду с красными глазами, отскочил и равновесие потерял. А эта дура... ох!... выскочила, боднула меня в солнечное и умчалась!

— Перетрусил, небось? — едва сдерживая смех, спросил Петя.

— А ты бы не перетрусил? Вдруг из темноты на тебя чёрт с рогами!

— Ничего, Серёжа! — заметил ВГ, — мы ей отомстим. Завтра выкупим голубушку у грека и гуляш из неё сделаем. Ты особые приметы заметил?

Петя уже не мог удержаться и хохотнул, впрочем, вполне конспиративно, а Серёжа ответил серьёзно:

— Не заметил я никаких примет! Коза и коза! Да, ну её, пускай гуляет... стерва! Мы сегодня в пещеру пойдём? Я, вроде, оклемался.

Дверь почти бесшумно открылась. ВГ вошёл первым, и в свете его фонарика ребята увидели, что он набирает какой-то код на тастатуре укреплённой на стене панели. Сверху панели торчала короткая антенна. Устройство издало короткий писк и зажгло зелёный огонёк.

— Сигнализацию на всякий случай поставил, — информировал ВГ друзей. — Вот, и пригодилась. Заходите.

Ребята втащили сумки в невысокий проход, и их проводник связался по телефону с дежурным и уведомил того, что уходит со связи. А затем закрыл дверь:

— Спускаемся вниз, прибавьте свет, ступеньки крутые.

ВГ снова возглавил процессию, на ходу давая свои пояснения:

— Я до самой воды спустился, а в воду, извините, не могу. Давняя баротравма. Доложил Павлу, он и придумал вас сорвать, чтобы вы, как он выразился, 'проветрились'. Чужих привлекать, как вы понимаете, не стоит, а у него самого времени ни на что не хватает. Да и не отпустил бы я его одного, без напарника. Не положено, по правилам. Так что, вы нырнёте, а я на бережку посижу. Или погуляю недалеко, посмотрю что тут и как.

— А почему мы эту... черноволоску не стали ловить? — возвращаясь к недавним событиям, спросил Пётр.

— А зачем? Если её выпроводить с острова, завербуют кого-нибудь другого. И его снова придётся устанавливать. А так, разрабатывать будем, а если понадобится, и дезу через неё подкинем.

— А вы её узнали?

— Конечно. Елена Ласкаридис, в девичестве Першина, 27 лет, окончила в Харькове институт или академию, не помню. Вышла замуж за грека и уехала с ним в Грецию, в Тессалоники. Здесь устроилась на стройку геодезистом. Она у меня в первом списке была, поскольку скрыла происхождение и знание русского. Ну, что на самом деле она 'великий и могучий' хорошо знает, вы убедились.

— А на кого эта ... аскарида работает?

— Да, кто же знает? Я только сейчас убедился, что её тут интересует что-то кроме теодолитов.

Между тем спуск завершился, и диггеры вышли в довольно-таки обширную пещеру. Воздух тут был довольно свеж. Включили мощные фонари, и в их свете открылся длинный каменный причал с кнехтами, кранцами, какими-то развалившимися ящиками и прочим хламом. За причалом угадывалось чёрное водное пространство. В дальнем конце пещеры видны были пятнистые цистерны. Ещё несколько тёмных проходов выходили на пирс. Куда они вели, можно было пока только догадываться.

— Ребята, осторожно тут: я в прошлый раз мину нашёл, а могут быть ещё — сказал ВГ, а эхо разнесло его слова по всему открытому пространству.

— Вон там, — ВГ указал в дальний конец акватории, — был проход к морю, и лодка, а то и две могли заходить сюда в надводном положении. Потом немцы взорвали тоннель и надводный путь перекрыли. Но, видите, вода немного волнуется, так что, я думаю, в глубине проход остался. Так что, начните с того направления.

Ребята споро оделись в костюмы для подводного плавания, проверили давление в баллонах, подводные фонари и прочее оборудование. Ополоснули маски в воде и один за другим нырнули с причала в спокойные воды подземной бухты. Немного поплавав у 'берега' чтобы освоится, они не спеша, пошли в глубину. Оставшийся на суше ВГ приспособил один из фонарей таким образом, чтобы он светил в воду вертикально вниз для облегчения ориентировки. Периодически появляющиеся на поверхности пузыри воздуха позволяли следить за перемещением аквалангистов. Вот они направились к предполагаемому выходу из пещеры.

ВГ завистливо вздохнул и, включив ещё один фонарь, отправился исследовать ближайший проход, маркированный непонятной аббревиатурой. Белая краска за восемь с лишним десятков лет почти полностью облупилась от сырости.

* * *

Время близилось к обеду, а клиенты так и не появлялись. Точнее появлялись но, бегло осмотрев 'Ласточку', шли дальше к причалам других прогулочных субмарин. Андрей Бортко, владелец судна их отлично понимал: у конкурентов и раскраска поярче и иллюминаторы побольше. Даже не иллюминаторы, а настоящие блистеры из акрилового стекла. Сидят клиенты в креслах, а головы, фактически, снаружи. Очень удобно и обзор большой. Не то, что в его старушке, недоразумение, а не иллюминаторы. Вдобавок, армированные, так что клиенты часто выражают недовольство невозможностью позвонить даже в надводном положении. Сигнал телефона, к сожалению, экранируется.

Что с того, что его 'Ласточка' может погружаться и на сто метров, а у конкурентов только пятьдесят сертифицировано? И запас надводного хода у неё значительно больше, поскольку у 'немки' имеется, хоть и слабенький, но всё же дизельный двигатель, а не одни только аккумуляторы.

Вчера Андрей заработал только сотню, а сегодня, судя по всему, и вовсе ничего не будет. Да и сезон, в общем, то кончился: позади солнечные сентябрьские дни, а теперь, в середине октября и небо всё чаще покрывается низкими быстробегущими тучами, и море становится таким же серым и неприветливым. Пора ставить лодку на прикол, а точнее затаскивать по слипу в сарай, пышно называемый ангаром и заниматься её болячками, которых за лето накопилось немало. Только вот на какие деньги? Ладно, из ангара его не выгонят, тут всё схвачено, а глохнущий движок отремонтировать? а батарею перебрать? а уплотнение люка, а сальники винтов, а подшипники электромотора? И покрасить заново, в какой-нибудь весёленький цвет...

'Выкрасить и выбросить!' — с грустной усмешкой подумал владелец и по совместительству капитан, поскольку средств на все эти амбициозные планы у него не наблюдалось. Но и на металлолом продавать 'Ласточку' не хотелось. Для своего возраста она во вполне приличной форме, подремонтировать и будет лучше новой. И ей обязан был Антон и новой квартирой и возможностью помогать детям и даже 'Нива' ожидающая его у причала куплена на доходы от субмарины. Ранешние доходы, впрочем, в прошлом году всё уже обстояло не так уж и радужно, а в этом и вовсе...

Конечно, на жизнь и военной пенсии хватит, но скучно будет, не сидеть же козла забивать во дворе? Устроиться разве на лодочную станцию? Там его хорошо знают и работы всегда достаточно. И к морю поближе. Конечно, по сравнению с нынешним статусом это будет значительный downshifting, как говорят англичане. Был капитан, станет механик, даже не Главный. Нет, лодку он не продаст, одна только у него 'Ласточка' и осталась, не считая детей и внуков. Вчера вот старший сын звонил из Краснодара, рассказывал, что внуки играют в капитанов и подводников и чуть ли не каждый день спрашивают: 'А когда мы снова поедем к дедушке на подводной лодке кататься?'

Никак ему без моря нельзя: тянет оно к себе бывшего военного разведчика, почти флотского человека. Даже и в гостях в Краснодаре часто ловил себя Антон на мысли: 'А почему моря не слышно?' Смешно и грустно. В каких только морях он не побывал за время своей службы! И на Балтике и в Персидском заливе и в Средиземке. Но больше всего, конечно, пришлось испить каспийской и карибской водички. Какой роман мог бы он написать, если бы не действующие подписки 'о неразглашении'! Как уходили на последних ампер-часах от береговой охраны ... одной страны, как доставляли на покрытые сумраком пляжи, а то и скалы людей и важные грузы. И забирать их тоже приходилось, иногда и под огнём неведомых преследователей. Да, он был солдат и выполнял приказы, а то, что однажды подстрелил (надеюсь, не насмерть) одного самого быстроногого и ретивого полицейского, а не тот его ... что же, это война спецслужб, которая никогда не затихает, но и почти не афишируется.

На его глазах молодая салажья поросль матерела, прибавляла звёзд на погонах и наград на редко надеваемых парадных мундирах, и теперь уже они играют в прятки с властями как официально дружественных, так и вовсе не дружественных стран, выполняя приказы отцов-командиров. А он киснет на почётной пенсии. Конечно, коллеги приезжают, жмут руки, иногда благодарят за науку, просят совета и рассказывают порой о своих делах, о которых можно...

— Привет, Сардин!

— Ничего себе! Гаврилыч! Ты откуда взялся? — Андрей вскочил с ветхого стульчика и обнялся с незаметно подошедшим старым товарищем, полковником Семыхиным:

— Вот, кому бы, не пропасть! — продолжил он, когда давно не видевшиеся друзья закончили с рукопожатиями, междометиями и ритуальными ударами по плечам и иным частям тела. — Как ты здесь? Сто лет тебя не видел?

— Привет, привет! По делам приехал. И мои дела, это ты!

— Любишь ты говорить загадками, полковник! В каком смысле — я?

— Давай, Сардин, поговорим об этом обстоятельно, но только не тут при народе.

— Какой народ! Клиентов нет совсем. Сейчас я лодку закрою и ко мне поедем. Посидим, поговорим.

— Давай, в темпе. Поговорить нужно, а 'посидим' в следующий раз.

В холостяцкой квартире Андрея Семёновича, известного в определённых кругах под псевдонимом 'Сардин' было прибрано и уютно. Пока хозяин хлопал на кухне дверцей холодильника и нарезал бутерброды, г. Семыхин достал из портфельчика стеклянную фляжку греческого бренди и водрузил её на стол под ироническим взглядом покойной жены отставника, смотрящей с фотографии на стене.

— Ну, давай, первую не чокаясь! — сказал он, глядя на портрет, когда всё было уже подано и разлито по стопочкам.

Далее, господин Семыхин осведомился у старого товарища 'как оно вообще?' и, получив краткий ответ, перешёл к сути дела:

— Есть такая фирма 'СЕ', слышал, небось?

— Конечно, говорят что жулики, только никак разоблачить их не могут.

— И не разоблачат, Андрюша, поскольку не жулики они, а сделали уникальное открытие, какое не каждые сто лет делают.

— Рад за них, только я-то, каким боком? И ты, кстати?

— Ну, очень просто! Я возглавляю у них службу безопасности и приглашаю тебя на работу.

— Ничего себе! Ты в этой конторе? И куда же меня? В твою СБ, что ли? Я извини, конечно, понимаю, что кто-то должен врагам руки крутить. Только я для этого мало приспособлен.

— А для чего ты приспособлен, Сардин?

— Ты же знаешь, ВГ! Подлодки, скрытно доставить груз, человека или наоборот, принять.

— Что же, как раз по твоему профилю и работа.

— Ну, когда этим занимается держава, я ещё понимаю, а когда остальные, то это уже называется контрабанда.

— Нет-нет! Никакой контрабанды! Всё в пределах одной страны. С одного греческого острова на другой, но, понимаешь Андрюша, тайно. Мы ещё производство не запустили, а там уже крутятся тёмные личности.

— Слава, а ты сам-то уверен, что твоя фирма не тёмными личностями основана? А то больно их по телеку ругают. Наши-то ещё ничего, а вот смотрел по Би-Би-Си интервью какого-то там академика американского. Так тот прямо слюной брызгал и чуть микрофон не загрыз. Да и не очень я верю, что — где там? В Азербайджане? — такой процесс изобрели. А, что жульничество изобрели, очень даже верю!

— А мне ты веришь, Андрюша?

— Тебе верю, ВГ. Но, ведь и тебя могли обмануть!

— А если я тебе скажу, что Азербайджан тут не причём, что это только прикрытие, а основатель фирмы тебя сразу вспомнил с моей подачи, поскольку ты его в Иране два-три раза высаживал, а потом забирал? И что молчим?

— Ты, это ... Гаврилыч ... Ну, вы там и круты! Всё по науке, значит? Конспирация, карманная спецслужба, тайные операции, разведка-контрразведка? Серьёзные дела собрались делать?

— Да, Сардин, очень серьёзные. И ты нам нужен. Для начала, вместе со своей 'Ласточкой'. А вся спецслужба, это пока я с четырьмя помощниками. А ты шестой будешь. Кстати, ещё старых друзей встретишь.

— Ну, ты соблазнитель! А, вот, скажи мне, Гаврилыч, честно: всё это России вреда не нанесёт? Да не ухмыляйся, а как на духу!