— И все? — Физиономия советника сморщилась, словно пожухлый лист пергамента на солнцепеке. — Впервые слышу, чтобы фрайт-аркан не пробил сознательную блокаду? У мальца, что врожденные способности к магии? Бред? Откуда у полувыродка возьмется магическая жилка? Нет, дорогой Харуш, вы только их послушайте? Ужас до чего некомпетентна в наше время молодежь!

Желин похолодел. Сульян совсем спятил. Неужели, он не видит, кто проводит опыт? Лучшие из лучших штата Магического Круга. К счастью господа маги, если и отреагировали на оскорбительные заявления Урфа Сульяна, то никак этого не выдали, хладнокровно продолжали исследование, не проявив малейшей реакции.

Урф растеряно фыркнул, видимо разочаровавшись, что никто не соизволит ему ответить, а Желин пожелал, чтобы безответный ход эльфаров, Сульян не принял за откровенное поражение и не вошел в раж, не засыпал эльфаров очередными 'оплеухами'.

Советник угомонился. Притих.

— Переходим ко второй ступени, — ледяным голосом сообщил Фраульд, всецело сосредоточившись у стола.

Никто не прокомментировал его сообщения.

— Сжимаем эфир!

— Господин Фраульд, мне кажется... защита?! — всполошился один из ассистентов.

Желин поддался вперед, чувствуя назревающую беду.

— Какая еще защита? — встрепенулся Урф, таращась на круг магиков и операционный стол. — Так кажется или...

— Защита!! Магическая защита!! — Истеричный плач младенца затопил лабораторию. — Дайкинская магия!

— Дьен всемилостивый, ломайте ублюдочную магию! Снимайте их шарлатанское ребячество и...

Шва-арк!!

С неестественным треском воздух разорвали ослепительные клинья лучей, по барабанным перепонкам резанул противно-пронзительный звон. Его сменили не менее яркие эльфийская брань и вопли.

От центра ложи, на котором лежало дитя, молниеносно раздался сноп темно-янтарных лучей, поразивших пространство, скользнувших по очумевшим эльфарам и растворившийся в многогранном эфире. Над столом бушевали эмоции, обрывки ругани и веер капель крови. Эльфийки-наблюдательницы и Ольх Фраульд с двумя подопечными успели отшатнуться от эпицентра выброса. Два других умельца с криками отлетели от стола, приземляясь на спины, и оставляя за собой окровавленные шлейфы.

— Мать его, гада! — выругался Малек, размазывая по лицу кровоточащие полосы. Его физиономию перечеркивали три едва заметные, но довольно глубокие царапины, от подбородка до лоба. И как только глаза не пострадали? Чудо.

— Рослан! Рослан, ты живой? — Эльфары склонились над вторым эльфом, тот лежал без движения.

— Выродок прикончил Рослана! — заключил обомлевший советник Урф Сульян, в его руках зажигались магические огни, а в глазах — ярость.

Желин заставил сделать неуверенные шаги к столу, полукровка надрывно верещал, заклятия эльфаров причинили ему боль. Магические разряды растекались в воздухе над операционным столом. Харуш медленно подходил, обходя Сульяна со спины, почему-то интуиция подсказывала ему остановить советника любой ценой, только бы он не причинил младенцу зла.

— Жив? Жив, слава Дьену!

Опомнившийся после полета эльфар закашлял, его лицо так же, как лицо Малека перечеркивали кровавые полосы.

— Сво-о-олочь! Ухо! — Рослан с ужасом пощупал надрубленное чародейским лучом ухо. Кровь, так и валила с раны. — Меня чуть не пришиб младенец! Тварь!

— Не панькайтесь с ним, ломайте!..

— Стойте! — остановил магиков Харуш, его лицо окаменело, выражало отрешенность и непреклонность. — Круг, господин Сульян, с ним разберется Совет Круга! В нем есть ростки магии — это прекрасная возможность для опытов...

— А я что твержу, Харуш? Ломаем блокаду!..

— Нет, Сульян! Младенец не способен полностью раскрыться, необходимо время...

— Время? Кто будет ждать, пока он вырастет? — ошарашился Урф.

— Совет и престол. Наука подождет. Подождем и мы...

Малек поднимался на ноги. Рослан отплевывался и чертыхался. Сотрудники помогали ему подвестись.

Сульян зло цедил сквозь зубы ругательства.

Желин Харуш обернулся к наблюдательницам.

— Отчет его величеству готов?

— Да, господин Харуш.

— Подготовьте копию в бумажном виде. Завтра утром Малый Совет будет рапортовать итоги расследования трону.

— Будет сделано, господин Харуш.

Вежливые поклоны.

— Ребенка поместите в изолятор!

Сульян возмущено, но тихо кусал губы. Что и сказать, он снова погорячился.

— Господин советник?

— Да, эльфар Фраульд?

— Мы завершили анализы...

— Конечно, господа эльфары, завершили! — улыбнулся согласно Желин. Какой с них спрос? Естественно никакого. — Эксперимент, считаю завершен.

Снова вежливые поклоны.

— Полукровку в изолятор! — напомнил более строго Харуш.

— Сию минуту.

Его больше ничто не держало в стенах лаборатории, даже плачущий ребенок, и даже взбешенный до неистовства Урф Сульян. Уже в дверях помещения, он услышал его удивительно-возмущенное до глубины души восклицание:

— Это ж надо в выкормыше обнаружились зачатки магии! Кто мог подумать?..

— Удивительно! Удивительно! Можно, даже сказать, необычно! И вы в целом уверены, что у младенца раскрылись при использовании второй степени фрайт-анализа магические способности? — Владыка Эльсдара заинтриговано рассматривал вытянутые физиономии советников. А именно: Урфа Сульяна и Желина Харуша. Кроме того, их фигуры были, так же как и лица, подчеркнуто, серьезны и суровы, перед троном его величества, короля Эльриха Эльсдина.

— Совершенно верно, ваша милость. — Со спокойствием в голосе констатировал факт Урф Сульян, после ночи усердных раздумий, он облагоразумился, принял позиционное решение стороны взглядов Желина Харуша и теперь вел беседу без маниакальных вспышек и устремлений. К полукровке его отношения смягчились и приняли нейтральную середину, — во всем считаться и почитать решения главы государства и высших чинов. К немалому изумлению советники приняли тот факт, что встретил их в тронной зале самолично король, без секретарей и представителей Совета Круга, и что самое загадочное без королевы Мелисы. Значит, в целом разговор очень-очень интересовал королевскую особу, что являлось следствием полной инкогнитости встречи. Такой ход событий вполне устраивал Харуша, о Сульяне, он в тот момент старался не думать, чтобы не забивать голову излишними опасениями.

— Что ж, — монарх положил руки на колени, прошелся пальцами по исписанным аккуратным почерком листам — отчеты. Отчеты наблюдательниц. Хотелось бы знать, досконально и правдиво ли эльфийки изложили историю событий в лаборатории? Оставалось только надеяться на их порядочность. — Я подробно изучу бумаги. Меня заинтересовал, этот случай. Феномен. — Король пристально воззрился на Харуша. — Вы, господин Харуш, требуете включить ребенка в Общину эльфов, а вы, господин Сульян, обратное — расправиться с младенцем по законам военного времени, то есть, проще говоря, казнить? Так ли я понимаю? Правильно?

Желину показалось, что Урф несколько растерялся, тем откровенным случаем, что они оба внезапно оказались по две стороны баррикад.

— Верно, мой король.

— Верно, мой король, — добавил Харуш.

Получив два ответа, одинаковых, но разных по характеру, монарх задумался. Как же поступить?

— К сожалению, я не могу, вот так сразу принять правильного решения, и сей факт ставит меня, в следующее положение... подводит к последующему поступку. Вердикт Совета и престола, господа! Я выношу судьбу полукровки на суд советников Магического Круга. И как лицо, равно имеющее право голоса, сообщаю вам, мои преданные слуги, что склоняюсь к требованию советника Харуша. Если в младенце есть эльфийская кровь, то он должен жить. Попробовать приобщиться в нашем племени, впитать свои гены в наш быт и найти себя. Если же по прошествии времени с него ничего не выйдет или человек в нем переборет эльфийскую сущность... — Эльрих Эльсдин перевел взор на Урфа Сульяна, — вы закончите на том, на чем начали.

— Слушаюсь, мой король.

— Смерть — есть смерть! — Колючий взор вернулся к Харушу. — В том случае, когда судьба соизволит, над дайкинским выкормышем смилостивится, он будет зачислен в Школу Магического Круга, где пройдет обучение, подготовку и адаптацию. Школа жизни, господа советники! Окажется ему по зубам — будет жить, нет — Сульян, вы знает, что с ним делать.

Кривобокая ухмылочка перекосила Урфа, Желину показалось в ней что-то чудовищное, отвратительно-чудовищное. Зарождающееся на подсознательном уровне. Сульян мог бредить уже не о расправе как таковой, а о более мрачном и глубоком поступке — экспериментальных опытах.

— Надеюсь, мой ответ прозвучал исчерпывающим в вопросе детеныша?

— Весьма, мой король.

— А вы Харуш, удовлетворены?

— С каких лет полукровке позволят обучаться в Школе Круга, ваше величество?

Глазища Сульяна полезли вверх.

Король слабо улыбнулся.

— Станет на ноги и пойдет в Школу, не мне вам рассказывать, Харуш.

— Уровень возможностей и успеваемости эльфа...

— Советник Желин Харуш! — Эльрих Эльсдин стал суровым и злым, истинным правителем своей державы. — Давайте дождемся, решения Совета, затем придумаем, что делать с мальцом. Не торопите события. Они могут оказаться кардинально против ваших желаний.

Урф Сульян гадко залыбился.

— А как же интерес и любопытство?

— Не понял, советник? — Брови короля взлетели верх.

— Вам не любопытно узнать приживется ли полукровка в Эльсдаре? Овладеет ли нашей магией?

Эльрих понимающе ухмыльнулся, Сульян напротив, помрачнел. Снова Харуш выпутался.

Король тянул с ответом.

Затем...

— Дождемся решения Совета, господа! Вы свободны!

Низкие поклоны.

Советники исчезли из его глаз.

Одинокие ассасины-охранники на дверях. Маги в тайниках. Вибрирующая в воздухе защита.

Любопытство? Любопытство?

Королем Эльрихом Эльсдином овладело жгучее любопытство!..

Замок Заячья Лапа. Фарум. Крепость Робур

— Ну, бля и дорога! Врагу не пожелаешь!

— Извините, милсдари, мои господа этим летом хотели руки приложить к...

— А приложились видно к вину и бабам, верно? — сердито подытожил мейстер Гарст.

Его визави, мейстер Бальтер обижено нахмурился и отвернулся к зашторенному окну кареты, явно потеряв интерес к беседе.

— Гарст перестань, господин Бальтер прав, иногда до таких мелочей как клятая дорога у занятых хозяев руки и не доходят, главное, чтобы до всего остального интерес не ослабевал, — Хорвут сжалился над подопечным графа Дельссона и поддержал того строгой улыбочкой. Неужели он прогадал, когда решился на такую сумасбродную идею, отправиться в имение братьев Дельссонов, чтобы искать у них поддержки и помощи? Вопрос стоял щекотливый, а умелых рук, то есть особых профессионалов в намеченной бароном операции, к сожалению, нет. Естественно Хорвут располагал личной охраной и отборными головорезами, мог попросить прислать из Фарума или даже того самого Робура гвардейский отряд, но не так давно, он этими услугами у резервного гарнизона пользовался и перед сиром Сольчиком за пропажу солдат еще предстояло держать ответ. Конечно, на войне как на войне, хоть и партизанщине не объявленной остроухими открыто, случалось всякое. Всегда, можно вовремя сослаться на карательную акцию долгожителей, а там пускай делают что хотят, инспекторов присылают или подкрепление, для него, для барона, такое стечение обстоятельств не впервой. Тел погибших, небось, не найдешь и не сосчитаешь? Перед Хорвутом стояла совсем другая задача, а именно — как устранить одного единственного свидетеля? В столь деликатном и ювелирном вопросе нужна не грубая и прямолинейная сила, а тонкий и бесшумный подход. Нужен киллер. Мастер своего дела. И хорошенько обдумав и взвесив, вельможа решился на перекрестный ход — отправил в Хартову долину, в замок Заячья Лапа, братьям Дельссонам, послание с просьбой помочь в проблеме. Две недели пришлось ждать ответа. Барон потерял всякое терпение, уже раздумывал следующий план, когда в гостиную, в обед, вошел мейстер Гарст и вручил ему послание от старшего брата графов Дельссонов. В письме завуалировано и чересчур размыто описывалось согласие протянуть столь уважаемому господину руку помощи, затем описание насущных проблем в Заячьей Лапе и, наконец, втиснуты последние сплетни и новости из столицы Королевства, Мейдрина. Хорвут зло выругался, но удовлетворено воззвал к челяди и дал распоряжение снарядить карету. Какое же его было удивление, когда под самым Фарумом его именую тройку жеребцов и наемный эскорт, догнали трое конных, среди которых оказался никто иной, как мейстер Бальтер собственной персоной. Их встреча произвела такую суматоху, что патрульный разъезд гвардейцев, следовавший по Северному тракту, немедленно остановился и затребовал вместе с документами объяснений от господ. Конечно, узнав барона стражи порядка, тут же отпустили вельможу и его свиту на все четыре стороны...

На третий день пути по Северному тракту в сторону южных земель, экипаж с эскортом свернул с проторенной веками дороги и по пересеченной, ухабистой местности продолжил маршрут на запад, в направление Хартовой долины.

— Граф Мэтт Дельссон должен был выслать нам навстречу конный отряд, — сообщил на одном из привалов мейстер Бальтер.

От такой паскудной дороги Хорвуту надоело все, даже проявлять излишнее любопытство. Не все ли равно кто? Только бы встретили.

— Долго еще трястись? — на пятый день путешествия не вытерпел молчавший всю дорогу Гарст, хищно косясь на дикую природу по сторонам.

Бальтер оглядел опушку леса, стояла поздняя осень, с седмицы на седмицу на Королевский лес вот-вот может обрушиться снег.

— Полтора дня пути.

Гарст отвернулся, сплюнул.

Подошел барон Хорвут, умостился у горящего костра.

— Чем вы вообще занимаетесь в Харте? Здесь же вокруг долины один лес. Дремучий лес.

Мейстер семейства Дельссонов поежился и ответил:

— Обычно охотимся.

— А не в сезон?

Бальтер пожевал губы, не зная, что сказать.

— Тоже охотимся.

— И что еще не всего зверя выбили? — подал голос Конвар, по другую сторону костра.

Мейстер снова неопределенно повел плечами.

— У милсдарей Дельссонов большой штат сквайров, которые разводят пушного и дикого зверья в изобилии, чтобы потом через полугодье вдосталь отстреливать и травить его. Чем же еще займешься в такой глухомани? — поведал ситуацию мейстер замка.

Хорвут поскреб щетину, да уж ничего не скажешь, глухомань.

— И много голов за сезон отстреливаете?

— Если брать в целом, то... до сотни будет.

— Ого!

— Раньше и то бывало больше, но зверь за зиму вымирает либо...

— Другое место для размножения находит, — вставил Гарст.

Ну, чего он прицепился до Бальтера, тот и так дорогой весь как-то сник?

— Точно. Уходит вглубь Королевского леса. Следы заметает снегом, и гончие, к черту, их не берут.

Конвар хмыкнул. Жадность! Людская жадность. Или того хуже — азарт!

Какое-то время сидели тихо, молча, пялились на языки пламени, догорающие поленья и кипящую в котелке воду. Хорвуту захотелось испить крепкого и душистого чайку. Наемники и провожатые Бальтера успели давно уснуть, не дремал только выставленный на часы караул, да и им, отчего-то не спалось, думалось, отчего?..