Когда раскинет сети тьма...

Проверить это можно было только опытным путем, и Адан устремился к лестнице, ведущей на третий этаж.

Еще издалека он заметил блики на стене, не синеватые и холодные, те, что отбрасывал светящийся изнутри лед, а желтовато-красные, живые, обнадеживающие. Поднявшись на несколько ступеней, он все же остановился и обернулся. Одноногая мертвячка не желала оставить его в покое и упрямо ползла следом. Вот она добралась до лестницы, вот начала подниматься по ступеням. На карачках она передвигалась довольно быстро. Вряд ли она догнала бы Адана, но подобное сопровождение ему не нравилось, и, дождавшись, когда она приблизится, Гримар ударил ее ногой по голове.

— Прошу прощения.

Дама кувырком полетела вниз, подскочив на одной из ступеней, она грохнулась о следующую и разлетелась на куски, которые продолжили спуск у подножию лестницы.

— Хм...

Одной проблемой стало меньше.

Но что это за свечение впереди?

Адан шел к нему, как мотылек летит на свет. Оно манило, притягивало. И, как оказалось, не напрасно. Третий этаж разительно отличался от двух первых. Помещение трудно было назвать библиотекой, хотя пара шкафов с книгами здесь все же имелась. Они стояли у стены и, так же, как и все в этой башне, были затянуты льдом. В центре комнаты размещался стол с изящными резными ножками, на полу лежали перевернутыми два стула с высокими спинками. Но вовсе не они привлекали внимание окоченевшего человека, а камин напротив стола. Камин, в котором горел огонь. Это было невероятно, но факт. Основательно прогоревшие поленья потрескивали и давали стойкий жар, растопивший лед вокруг камина, превратив его в лужицы чистой воды. Все еще не веря своим глазам, Адан, с трудом переставляя непослушные от холода ноги, зашагал к огню. Протягивая руки, он не чувствовал тепла, что лишь усиливало его сомнения в действительности происходящего. Издалека огонь казался миражом, видением, порожденным скованным стужей мозгом. И даже присев перед камином и сунув руки в самый очаг, Гримар не сразу почувствовал живительное тепло, медленно распространявшееся от кончиков пальцев и далее по всему телу.

Это было настоящее, ни с чем не сравнимое блаженство. Жизнь возвращалась с легким покалыванием, как будто сотни игл впились в плоть, одежда, успевшая покрыться налетом инея, вмиг стала влажной. Пальцы уже едва выдерживали нестерпимый жар, а спину все еще морозило холодом. А тут еще, повернув голову налево, Гримар наткнулся на испепеляющий взгляд мужчины средних лет с пышной бородой и лихо закрученными усами. Это был воин или стражник, если судить по доспехам, состоящим из начищенной до блеска кирасы и шлема, увенчанного стальным гребнем. Адану уже приходилось видеть такие, хотя они и вышли из употребления пару сотен лет назад, но сохранились в музеях и коллекциях любителей старины. Мужчина сидел у стены, подобрав к груди левую ногу, затянутую голенищем высокого сапога, плавно переходящего в укрепленную пластинчатую накладку на колено. Под слоем прозрачного льда он выглядел нереально живым, как будто только что присел отдохнуть после утомительного боя. Его правая рука, упираясь в пол, покоилась на эфесе меча, похожего на те, что все еще носили на перевязи местные крэлы. Судя по выражению его лица, он не скрывал своей ненависти по отношению к тому, на кого смотрел за мгновение до своей смерти — быстрой и неожиданной. Он был мертв, но Адана не оставляло ощущение того, что, стоит только моргнуть, и он оторвет свою голову от стены и встанет, выпрямившись во весь свой немалый рост.

Тем неожиданнее оказался приглушенное потрескивание, раздавшееся откуда-то справа и сверху. Гримар резко повернул голову и увидел, как на корке прозрачного льда, покрывавшего стену над лестницей, уводящей на четвертый этаж, появляются диковинные белоснежные узоры изморози. Именно этот эффект и порождал треск. Он становился громче по мере распространения изморози сверху вниз. Одновременно с этим становилось холоднее — не спасало даже пламя, буквально лизавшее кончики пальцев.

А потом появилось... это.

Оно было призрачным, не имевшим четких очертаний и состояло из того самого синеватого свечения, что наполняло окружающий лед. Двигалось оно беззвучно, и лишь потрескивание изморози оповещало о его появлении. Не имея ног, оно стлалось по ступеням, волоча за собой хвост, похожий на шлейф мантии. Оно не было человеком, и все же что-то человеческое в нем присутствовало.

Прежде чем оно появилось, Адан успел встать, но так и замер, не смея пошевелиться. Призрачное нечто величественно спускалось по лестнице до тех пор, пока не увидело — или не почувствовало — огонь в очаге. Когда же это произошло, оно гневно зашипело, стремительно скользнуло по ступеням и приблизилось к камину, оказавшись в непосредственной близости от Гримара. Его самого оно либо не заметило, либо посчитало меньшим злом, нежели огонь.

С заметным запозданием налет изморози, сопровождаемый потрескиванием, покрыл пол под ногами Адана и потолок над его головой. Его милость стоял, не смея пошевелиться. Теперь, когда морозное нечто оказалось рядом, оно своей фигурой еще больше напоминало человека, закутанного в дождевик и с капюшоном на голове. И вот раздалось шипение и из-под этого самого воображаемого капюшона потянуло настолько лютой стужей, что у Гримара перехватило дыхание. Но гораздо хуже пришлось огню в камине. Гримар увидел, как замирает жизнь в пляшущих язычках пламени, а их самих затягивает плотной ледяной коркой. То, что казалось невозможным, происходило на глазах Адана, и все же поверить в ЭТО было очень трудно. Прошло несколько напряженных секунд, и Гримар увидел ледяной цветок, внутри которого все еще билась искорка убитого пламени. Она медленно тускнела, пока не погасла окончательно.

И лишь после этого порождение холода обернулось к Адану. Нет, оно не было человеком. Это было нечто иное, загадочное, непостижимое смертельно опасное. Заглянув под "капюшон", Адан окунулся в настолько лютую стужу, что, как ему показалось, даже его мысли покрылись корочкой льда. До слуха донесся звук, похожий то ли на сопение, то ли на глубокий вздох. После чего Оно проскользнуло мимо Гримара, лишь краем задев его левую руку, и приблизилось к сидевшему у стены покойнику. От светящегося тела отпочковался отросток, который условно можно было назвать рукой, и прикоснулся к голове замерзшего воина. Треснул лед, сковывавший тело, скрипнула слегка разогнувшаяся шея — мертвец пробуждался ото сна.

А может, он и не умер вовсе? Может, он просто спал, окутанный ледяным покрывалом?

Сделав дело, Оно скользнуло к лестнице и начало спускаться на второй этаж.

Его прикосновение не прошло даром — Адан не чувствовал левой руки. Это было не больно, просто неприятно и несвоевременно. Гримар с ужасом смотрел на руку, внезапно покрывшуюся светящимся льдом. Прикосновение к ней лишь усугубляло панику — рука на ощупь была твердой, как камень. Оказаться частично недееспособным в угрожающей ситуации — что может быть хуже? Особенно тогда, когда совсем рядом поднимался с пола огромный воин, закованный в броню. При этом он не сводил с Адана своих остекленевших глаз, излучавших прежнюю жгучую ненависть. К счастью, он тоже испытывал некоторые трудности: он никак не мог взять свой меч, основательно примерзший к полу. Пальцы в латной перчатке скользили по рукояти, не в силах ее подцепить. Проблема решилась просто: сжав ладонь в кулак, воин ударил им по рукояти, прошелся по всей длине клинка, после чего, уже беспрепятственно, взял меч из груды ледяных осколков.

Первые шаги дались замерзшему непросто, но расстояние было небольшое, поэтому он быстро добрался до Адана и, вскинув меч, совершенно бесхитростно нанес удар сверху вниз, собираясь разрубить пополам человека, которого совершенно не знал. Была ли это его собственная инициатива или он выполнял чужую волю — вопрос праздный и несущественный. Мотивы замерзшего Адана ничуть не интересовали. Всякий раз, когда его пытались убить, он отвечал взаимностью. Никаких сантиментов. Правда, в этот раз ситуация складывалась не в его пользу — силы были явно неравны. Но цель — выжить — оставалась приоритетной. Удар был сильный, но медленный. Гримару не составило труда уклониться. А уже второй выпад замерзшего он встретил кинжалом, надежно его блокировав. После чего, изменив позицию, он нанес серию коротких колющих ударов, выбирая самые незащищенные места. Увы, плоть замерзшего, даже неприкрытая доспехами, была твердой, как камень, поэтому никакого результата атака не принесла. А потом пришлось снова защищаться. Гримар увернулся от размашистых ударов меча, последний, довольно коварный он успел принять на кинжал. Противник не остался в долгу, подался вперед, надавив всей своей массой, ноги Адана заскользили по льду, а последовавший толчок отбросил назад.

Можно было, наверное, и дальше биться головой о стену, но Адан принял иное решение — бросился к лестнице, ведущей на четвертый этаж. Его левая рука постепенно отмирала. Снова сотни игл впились в плоть, доставляя массу неприятных ощущений. Но Гримар старался не обращать на это внимания. Он быстро преодолел несколько ступеней и...

...едва успел увернуться от копья, ударившего его в грудь.

Это был еще один замерзший, не уступавший габаритах тому, что преследовал Адана по пятам. На размышление оставалось совсем мало времени, потому что задерживаться было равносильно смерти. И Гримар принял единственно правильное в данной ситуации решение: выронив кинжал, он схватился за копье единственной дееспособной рукой и, что было сил, дернул на себя. Замерзший не ожидал такого коварства и при этом не захотел расставаться со своим оружием. В результате он рухнул вниз — Адан любезно пропустил его мимо себя, вернув копье законному владельцу. Падая вниз, замерзший налетел на побратима с мечом, и они оба кубарем покатились по лестнице. Гримар питал надежду на то, что они разобьются так же, как пытавшаяся его задушить дама. Но нет, эти оказались крепче, поэтому кувыркались по ступеням, хоть и с невероятным грохотом, но целиком.

Адан не стал задерживаться, подхватил кинжал и поднялся на четвертый этаж.

Окно. На нем не было ни решеток, ни ставен. Легкий налет изморози покрывал тонкое стекло, отделявшее Гримара от спасения. Четвертый этаж? Да, высоко, но Адан считал, что лучше попытаться и свернуть себе шею, нежели остаться в башне, закованной льдом в компании не самых дружелюбных обитателей.

Пытаясь расшевелить левую руку и прислушиваясь к топоту ног по лестнице — замерзшие продолжали преследование,— он подошел к окну, подышал на него, растопив изморозь, протер рукавом рубахи и выглянул наружу.

То, что он увидел, трудно было назвать обнадеживающим. А увидел он город, мало чем похожий на Сольт. Это была сравнительно небольшая крепость, ощетинившаяся остроконечными башнями опоясанная высокой крепостной стеной. Ничего подобного в реальном Сольте, который знал Гримар, не было. Но это были еще не все плохие новости. В мире, окружавшем крепость, царила Тьма. Небо было черным — ни луны, ни единой звездочки. И повсюду светящийся изнутри лед. Он покрывал стены, лежал на крышах, сковывал узкие улочки, местами перекрывая окна нижних этажей немногочисленных домов. При всем при этом крепость не была безжизненной. Если жизнью можно было назвать присутствие на улицах светящихся полупризрачных существ, похожих на то, с которым Адан столкнулся в башне. Подобно обычным обывателям, они прохаживались по улочкам, сбивались в группки, словно обсуждая последние новости, и даже парили в воздухе, пролетая над крышами домов и шпилями башен.

Одно их таких летающих существ неожиданно появилось перед окном, заставив Адана отшатнуться назад. Он увидел, как в верхней его части, похожей на голову, затянутую капюшоном, образовалась вращающаяся воронка, из которой в окно ударило потоком снежинок, и оно тут же утратило былую прозрачность. Потом стекло не выдержало и лопнуло, осыпав Гримара осколками — он едва успел поднять руки, чтобы уберечь от них глаза. А когда он снова посмотрел в сторону окна, то увидел основательную ледяную пробку на его месте.

Тем временем преследователи преодолели последние ступени и ворвались на четвертый этаж. Адан не стал задерживаться и бросился к лестнице. Теперь он думал лишь о том, как избавиться от дотошных преследователей. О том, чтобы выбраться из башни не могло быть и речи. Там не было прежнего Сольта, там не было привычной жизни, там не было спасения. Его текущая тактика заключалась в бегстве, а об остальном он решил подумать на досуге.

Пятый этаж оказался последним — выше была только вытянутая конусом крыша. Здесь не было ничего постороннего, даже льда почти не было, если не считать массивную глыбу в самом центре помещения. Зато было много окон — не меньше десятка. И все они были доступны, как будто манили.

Давай, прыгай, иди к нам!

Оставалось лишь разбить стекло.

И все же внимание Адана приковала именно ледяная глыба, похожая на столб с закругленной вершиной. Лед был чистым и прозрачным. И внутри глыбы можно было разглядеть похожую на полумесяц штуковину из серебристого металла, украшенную четырьмя камнями красного цвета. Рубины? Очень даже может быть.

Это и был ключ от шкатулки — никаких сомнений.

Какое же должно быть извращенное воображение, чтобы придумать нечто подобное?! Правда, стоит отдать должное Раису Миолину — лучшего тайника для ключа трудно было придумать. И если бы Адан с самого начала знал, что его ждет в Темной Башне, ни за что не ввязался бы в эту историю. Всему есть свои пределы!

Но что теперь жалеть о том, чего не вернешь? Нужно забирать ключ и...

Да, как теперь отсюда выбраться?

Впрочем, сначала ключ. Не оставлять же его здесь после всего пережитого? Адан, по крайней мере, заслужил этот приз.

Гримар подошел к глыбе, хотел было прикоснуться к ней ладонью, но вовремя остановился. Вместо этого он прицелился кинжалом, размахнулся и ударил им сверху, без изысков. И тут же вынужден был отшатнуться назад и схватиться за уши, так как прозвучал оглушительный звон, похожий на колокольный. И, такое впечатление, будто голова Адана в этот момент находилась внутри этого воображаемого колокола. Он не слышал, но видел, как лопнули стекла во всех окнах этажа, как во все стороны брызнули осколки, а в образовавшиеся проемы ринулись призрачные существа, до этого летавшие над крепостью. Они окружили Гримара, взяв его в плотное кольцо, и угрожающе колыхались в воздухе, демонстрируя свое недовольство.

С появлением призрачных существ в башне стало еще холоднее. Невыносимо холодно. Гримар чувствовал, как лед начинает стягивать его кожу, как вместе с дыханием стужа проникает в легкие, вымораживая внутренности, как, густея, стынет кровь.

Он опустил руки, повернул голову и увидел, что кинжал даже не поцарапал глыбу, и заветный ключ по-прежнему находился внутри огромного слегка оплавленного куска льда. Гримар снова замахнулся кинжалом, но ударить не успел. Призрачные существа одновременно распахнули пасти и заверещали так, что этот ор без остатка поглотил все остальные звуки. Пасти были огромные. Такое впечатление, будто эти существа состояли исключительно из двух, похожих на створки ворот челюстей и усыпавших их зубов. Но куда страшнее оказался сам рев — он подавлял, рвал на части, сводил с ума. И снова Адану пришлось схватиться за уши. А так как он в это время смотрел на глыбу, то увидел, как она задрожала и покрылась мелкими трещинками. Лишь в последний момент он успел отвернуться, после чего кусок льда взорвался. Гримар напрягся, ожидая града ударов по спине, но ничего подобного не последовало. А когда он снова обернулся, то увидел ключ, мирно лежащий на полу.