-Какой огонь? Китлайский? Что за страна такая?
-Никакая, саур Самар, никакая. Нет ее здесь, далеко она.... — тихо ответил скелет.
И столько горечи и безысходной тоски слышалось в его коротком ответе, что мастер Самар засуетился, стараясь отвлечь от неприятных воспоминаний своего собеседника. Быстро вернулся к столу. Забрался поспешно в кресло, ещё выпил вина.
Торопливо заговорил, спеша загладить возникшую неловкость.
-Ну, давай свой список, Опал. Давай. Что там тебе нужно — то для превращения собачки твоей. В этого, демона твоего. Как имя то его демоническое, я запамятовал, ты называл?
-Пусть будет пока Танк.
Опал снова улыбнулся своей пугающей улыбкой.
-Ага, точно, Танк с зубами. Ладно, ну-ка поглядим, что я найти для тебя смогу сделать.
Саур Самар развернул плотный лист желтоватой бумаги, полностью исписанный названиями эликсиров, кислот и щелочей. В самом низу были перечислены несколько совершенно необходимых ингредиентов для осуществления метаморфозы Костяного Пса. С подробным количеством потребного и точным указанием, до грамма, количество лунного металла. В середине листа был выполнен чертёж наборного нагрудника для Пса. Кузнец похмыкал. Подчеркнул пару строк, магически вечным пером — самопиской в золотом корпусе, тоже подарком от Опалина. Задумчиво поскрёб в затылке, положив лист на стол.
-Ну, штуку эту для собаки я тебе сам скую. Это несложно. Лунный металл добуду быстро, его в лавках от кузнечных цехов свободно продают. Твоего золота, тут даже с большим избытком будет. А вот кислоты разные и дрянь эту ядовитую.... Как её?
Вновь подтянул к себе лист бумаги, нашел взглядом, подчеркнул, трудное для произношения вслух слово, крепким ногтем. Беззвучно пошевелил губами, проговаривая про себя сложное название. Выговорил медленно, по слогам:
-Элексиарат стабри ....стабилизи.... рую.... ющий! Вот сложное слово маги, придумали! Так вот, эту твою просьбу выполнить быстро не смогу — в большом городе искать надо будет и с оглядкой искать. В особом списке эта хреновина. Служба Надзирающих подобные эликсиры и ингредиенты под своим контролем держит. Сам в город поеду, заказывать кому — либо опасно. И не скоро обернусь — академные маги очень не любят колдунов деревенских. Сразу в тревожный свисток свистят, дозорных зовут. Ну да есть у меня знакомый там один, выполню я твою просьбу. Не сомневайся. Обязан он мне кое-чем. Да и платишь ты щедро, ровно лорд старой империи. Тоже вот, опять мне задача. Поберечься от ненужных взглядов надо. Золото, оно к себе злых людей тянет. Хоть и чистый металл, благородный, но недобрый.
-Не плата это тебе, мастер Самар. Подарок. В Покинутом городе золота бесхозного много. Да не нужно оно мне. Есть, я не ем. В бордели не хожу. Нет у них таких услуг в прейскуранте. И у меня кое-чего нет. Скакуна благородных кровей что ли, мне для дороги купить? Не выйдет. Многие лошади от меня в испуге шарахаются, пока с магом шел, заметил. Так что, ни к чему золото мне. Вот, если только Псу золотой ошейник сделать? Возьмешься, мастер Самар?
-Псу? Твоему? Золотой? Ну и шутник ты, Опал!
Мастер коротко хохотнул.
-Твоему Псу я стальной ошейник скую и нагрудник, как ты нарисовал, сработаю. Из лучшей стали. Перчатки давай вот снимай. Буду переделывать. Жаль работу такого великого мастера портить, но тебе, огнем в них плеваться, не сподручно будет.
Мастер Самар встал из кресла, протянул на прощание руку скелету. Крепко пожал холодные кости пальцев.
-Приходи через седмицу и три дня сюда же. Кресла да стол спрячь. Не дай Всеблагие, наведет злой дух, какого охотника на полянку, будет потом, бедолага, разные ужасти по деревням плести. Из города я, к этому сроку, вернусь. Перчатки твои и нагрудник Псу принесу. Тогда и ясно станет, как с остальным сладилось. А Всеблагим ты, Опал, обязательно помолись! Я вот тебе и Малый свод, старых еще писаний принес.
И не давая возможности возразить, быстро выложил на стол тоненькую книжицу с выдавленным на лицевой стороне Оберегающим кругом. Крякнул, поднимая с лавки тяжелую, кожаную сумму наполненную золотыми монетами, толстыми золотыми цепями, перстнями, с варварски вынутыми драгоценными камнями из оправ. Прихватил с собой связку оплетенных окаменевшей от времени лозой кувшинов с вином. И более не оглядываясь, зашагал вглубь леса звериной тропке, перекосившись на правую сторону под тяжестью груза. Уже почти скрывшись за еловыми ветвями, обернулся на секунду, обмахнул рукой по кругу силуэт костяка. Владимир Анатольевич ответно качнул рукой и провожал взглядом, пока тёмные ветви деревьев окончательно не скрыли фигуру мастера Саура.
Несколько долгих минут 'поднятый' простоял неподвижно. Костяной пёс, чуть склонив лобастый череп набок, внимательно смотрел на хозяина. Костяк задумчиво подтянул к себе кувшин с недопитым вином. Плеснул немного в кубок. Поднес сосуд вплотную к безносому лицу. Попытался уловить запах, нахваливаемого кузнецом вина. Не почуял. Наклонил над широко раскрытыми челюстями. Тонкой струйкой вино влилось между клыков, плеснуло на ключицы, рубиновыми каплями разбилось об латное ожерелье. Костяк бросил взгляд на Пса:
-И вот так ничего, собак. Не чувствую я вкуса.
Услышав неприятный скрежет сминаемого металла, перевел взгляд на ладонь с зажатым в ней кубком. Когда-то красивой формы сосуд, превратился в неопрятный комок металла. Вино, тонкими, пурпурными ручейками стекало с белой кости ладони. Брезгливо встряхнул рукой, выбрасывая испорченную вещь. Другой, чистой рукой, что не в вине, подтянул к себе Малый Свод. Открыл осторожно, чуть помедлив, первую страницу.
Земля под его ногами не разверзлась. Гром не грянул, молния с небес не поразила кощунствующую нежить. Костяной Пес лениво сменил позу, положив лобастый череп на вытянутые вперед желтые кости лап. Наступал поздний вечер.
Малый свод на поверку оказался небольшим сборником молитв на все случаи жизни. Молитв с просьбами о защите урожая от града и саранчи, дожде, дома от пожара и путника от грабителя. О помощи Всеблагих в любых начинаниях и даровании благословения новорожденному. Но, дочитав до конца, Опал уловил интересную особенность общей направленности молитв. Не встретилось ни одной молитвы с просьбой о наказании небесами обидчика или врага. Наоборот, где-то в середине свода ему попалась очень необычная по содержанию молитва. В ней, молящийся, просил прощения у Всеблагих, что не смог защитить своих близких и просил даровать быструю смерть от холодной стали. В других трех молитвах, написанных лаконичным, строгим языком, обещалось взамен за то, что Всеблагие оставят своим вниманием врага выполнить любой обет по выбору. Владимир Анатольевич, очень удивленный такой направленностью молитв, даже перечитал их еще пару раз, хотя в этом не было ни какой необходимости с его абсолютной памятью.
Вообще, текст выглядел так, словно его написал гроссмейстер какого-нибудь рыцарского ордена и только потом его вычитали, убрали крепкие выражения и смягчили резкие обороты.
Чувствовалось, что рука написавшего первоначальный вариант, больше привыкла сжимать рукоять меча, чем перо. Ни какого всепрощения и подставленных щек. Ни одной жалостливой просьбы и униженного именования себя рабом божьим или слугой. Не молитвенник, а что-то похожее на кодекс бусидо в вольной, литературной трактовке.
И, что интересно, некоторые молитвы обращенные к ипостасям Всеблагих в Гневе и отмеченные закладками, наводили на любопытные мысли о самом мастере Самаре.
Мы есть то, что мы едим. Если допустить вольность и перефразировать цитату, то мы читаем то, что отвечает нашей внутренней потребности. Соответственно и молимся тем богам, что наиболее соответствуют нашему внутреннему содержанию. Так что не так уж и прост уважаемый саур Самар и его оговорки на тему деревенских колдунов, Службы Надзирающих и должников среди магов герцогства, навевали определенные мысли. А если еще учесть, что при виде огромной груды золота в кожаной сумме, его глаза совершенно не полыхнули алчностью, то вырисовывался интересный портрет человека, который никак не соответствовал образу обычного мастера — оружейника. Саур Самар лишь определил ценность груза в монетном эквиваленте и более не обращал на сумку внимания, заинтересовавшись изящной чеканкой на старом кубке. Конечно, только после ощупывания и чуть ли не облизывания доспехов работы легендарного саура Брабентера и шестопёра. Никак не вязалось такое поведение с играемой им ролью деревенского кузнеца.
"Нехорошо получилось с кубком. Надо было для мастера сохранить" мелькнула мимолётная мысль о раздавленном и выброшенном в траву кубке. 'Кстати, его нужно подобрать и в реку выбросить. Совершенно ни к чему оставлять следы их пребывания на поляне — саур Самар прав. Эх, хорошую вещь всё-таки я испортил, поддавшись остаткам эмоций, мастеру сосуд очень глянулся. Что-то последнее время совершенно перестаю себя контролировать. Словно я не бездушная нежить, а переполненный гормонами юнец. Но радует, что хоть что-то еще осталось от эмоций" — размышлял Опал, вновь бездумно листая страницы свода.
"А все ага и умгу мастера и якобы сложности с произношением сложносочиненных слов — наносное, натянутая маска. Ни разу он не назвал магов — магиками и не чёкал. Всегда произносил — что. Скорее всего, саур Самар и сам когда-то был магом, возможно магом Земли. Заклинания на шестопере ведь определил с первого взгляда. И уровень умений накладывающего их указал точно — на рукояти, под потайной пластинкой об этом имелось прямое указание, а мастер её обнаружить никак не мог — не давался ему шестопёр в руки'.
Под пластинкой было выгравировано имя мага заклинавшего оружие — асс`Улнол, магистр Земли.
'И Пса он нисколько не испугался тогда ночью. Притворялся в разговоре со мной. Пес, потом, передал мысленный образ грозного воина с огромным молотом в руках и ни капли страха в его ауре. Но, разоблачать мастера мы не будем. Ни к чему. Мало ли, что у человека было этакого страшного и загадочного или стыдного в прошлом, если он удалился на самую окраину герцогства, сменил образ жизни и ударился в религию".
Действительно, саур Самар, с прямой, гордой осанкой, властными жестами, иногда прорывающимися в его размашистых движениях, как-то не вязался с образом малохольного богомольца. Скорее ему подходила роль смелого вождя, грозного предводителя воинского отряда, в прошлом проигравшего важное сражение или предводителя неудавшегося мятежа после проигрыша удалившегося в дикую глушь, сменившего имя, все привычки и образ жизни.
Но это личная тайна мастера и ради глупого любопытства терять так счастливо приобретенного, не друга, нет, но хотя бы просто хорошо относящегося к необычной нежити и помогающего, пусть и за немалые деньги, человека, было бы полным безумием в его положении.
Опал, когда прижавшись лбом к черепу Пса, пытался влить в него мысленный образ кузнеца и дорогу к его дому, осознавал, что его попытка завязать контакт таким способом отдает сумасшедшинкой и полностью авантюрна. Но соваться в селение Смязи самому, было еще большей глупостью. Его надолго запомнили местные жители и при появлении костяка одного, без мага, бросились бы с сообщение о 'дикой' нежити к ближайшему стражнику. Нежить в этом мире без хозяев не бродит.
Да и разве можно забыть нежить стоящую у крыльца трактира в полной стальной броне с опасной железной дубиной в руках? С пылающими ядовитым зеленным огнем глазницами. На чей черный металл нагрудника, деревенские смельчаки не только плюнули пару раз, а и ... Чёрт, мерзко вспоминать. Так что, увидев его одного, без мага, пейзане мигом поднимут панику, сообщат местному барону и явится по его душу полное баронское 'копье' во главе с магом и местным бароном. Присутствие рядом страшных руин Покинутых городов, кровожадная нежить, шустрые зомби, что кидаются на всех подряд, возникающие неизвестно, как и почему, давно избавили местных жителей от легкомыслия и неосторожности. А у барона работа такая, своих смердов защищать. Ну и Эпоха Разрушений с тысячными толпами нежити, пожирающей всех живых на своем пути, оставила неизгладимый след в людской памяти. Повторения ни кому не хотелось.
Поэтому свободно гулящая по округе нежить, вооруженная и бронированная, это не одна костяная собака, ведущая себя осмотрительно и не заметно. Да и честно признаться, слабо верил Опал в свою затею с запиской адресованной кузнецу. Надеясь на удачу, так поступил. Просто подставил Костяного Пса, не решаясь рисковать собственными костями. Не было у него другого выхода. Или он его не видел. Поначалу он хотел ограбить ближайшую магическую лавку, но сразу, же отказался от безнадежной затеи. Вовремя вспомнились упоминания о сторожевых заклятиях в трактатах. Ну и его явление в город было бы чистой воды безумием. А он, хоть и умер, но с ума ещё не сошел. Оставался единственный, мизерный шанс добыть необходимое — завязать на платной основе контакт с кузнецом из селения Смязи. Тогда, при мелком ремонте доспехов, кузнец отнесся к нему очень хорошо и крайне плохо к его бывшему хозяину, магу Воранту, ныне покойнику.
Тоже немалый риск. Вполне возможна была ошибка в оценке внутреннего содержания человека. А если бы оказалось, что кузнец не грамотен? Не смог сам прочесть и отнес послание местному феодалу? Опять барон с солдатами и магом появляются на горизонте. Поэтому, когда пес вернулся с двумя короткими словами на обороте пергамента: 'Жди. Приду', то у Владимира Анатольевича буквально отлегло от несуществующего сердца. Он на радостях быстро сбегал в руины города и притащил оттуда стол, кресла и табурет на поляну выбранную местом встречи. Для скорости бега сняв свой частично поврежденный Костяными Псами доспех.
Весьма неосторожный поступок с его стороны. А если эти слова написал не кузнец, а господин барон? Разве ему был известен почерк мастера Саура? Было бы весело и не весло одновременно'.
Опалин даже мысленно захохотал, представив, как баронские дружинники во главе с почему-то непременно толстым магом подкрадываются к месту встречи. В потеющих ладонях сжимают ловчие сети и копья-удержатели. Осторожно раздвигают еловые ветви и видят бредовую картину — посреди глухой, лесной поляны сидит в удобном кресле за столом мертвяк в полной броне. Рядом, плюхнувшись на костяной зад, расположилось кошмарное порождение нежизни, бывшее когда-то обычной собакой. На столе кубок, несколько кувшинов с вином и тишина. Только живые вокруг поляны стоят и невкусно пахнут.
Но все обошлось и кузнец пришел на встречу. Удивил Опала неподдельной радостью от встречи с видимой лишь раз в жизни нежитью и согласился, после долгого и откровенного разговора, помочь. Теперь оставалось только ждать результата его поездки в город и необходимых для метаморфирования Пса компонентов.
Бредовая мысль подчинить себе Костяного Пса, и метаморфировать его по схеме Воранта с собственными улучшениями, появилась у Владимира Анатольевича на следующий день, когда он заметил, что за ним опасливо крадется, тщательно скрываясь от направленных в его сторону взглядов тот самый недобитый им немертвый пес. Осторожно держится на расстоянии. Сразу прячется, заметив внимание к себе. Опалин специально проверил.
