На каком-то уровне она знала, что он не позволит закончить это так. Она вновь попыталась отстраниться, неуверенная в том, что он от нее хочет. Его глаза были чистыми, но на кожу давила его сила — темная, мрачная. Рена понимала, что жива сейчас по чистой случайности. В воздухе витал запаха насилия и секса. То, что он выбрал эротику вместо садизма, было чистой воды везением.

— Не упрямься. Все правильно, — он улыбнулся совершенно безумно, криво растягивая неприученные к улыбкам губы. — Я тебя только немного попробую.

— Нет! — она уперлась ему в грудь дрожащими ладонями. — Я сказала нет!

Он проигнорировал ее сопротивление и вновь наклонился над ней. Рена замерла под его руками как кролик перед удавом.

— Я сказал да, — шепнул он. Даже не шепнул — промурлыкал. Он был собой очень доволен, и за его лаской скрывалась нешуточная угроза. — Да.

— Не принуждай меня!

— Я всегда получаю то, что хочу.

Рена затаила дыхание. Он был такой же, как всегда, — дикий, страшный, опасный. Но вектор, который приняло его безумие, стал иным, она даже не верила в то, что он может так самозабвенно не только убивать, но и... ластиться?

— Я... — его тихий шепот над ухом заставил все волоски на ее теле встать дыбом от возбуждения и страха. — Только попробую тебя немного...

Это было странно, неуклюже. Он совершенно не знал, что с ней делать, а Рена не горела желанием ему помогать. Вот только... Сквозь ее приоткрытые губы неуверенно проник его язык и коснулся ее. Она подавила желание укусить его. Он немного отстранился, но лишь для того, чтобы провести сухими губами по ее щеке, зарыться лицом в ее волосы и вновь вернуться к губам. Он становился все увереннее, но в то же время напор сменился... просьбой? Она расслабилась и ответила на его поцелуй. Ответила с лаской, со всей заботой, на которую была способна, и это стало...

Одной рукой он распустил ее волосы и теперь мягко массировал ее затылок, а вторая рука погладила спину, опустилась на бедро. Сквозь тонкую ткань брюк она чувствовала, как горяча его кожа. От него пахло чем-то сладким, как будто он наелся фруктов с медом. Его дыхание было горячим и...

— Так сладко... — она вздохнула.

Это стало...

Она придвинулась ближе, попыталась прилипнуть к нему всем своим телом. Сестры вздрогнули и зашевелились. Он не мог не заметить этого, но лишь пробормотал что-то неразборчивое. Ее бедра плотно прижались к его, и она с изумлением осознала его возбуждение. Мысль о том, что место было выбрано неуместное, и о том, что их возраст не подходил для таких игр, пробежалась по краю сознания и была смыта волной эмоций и новых ощущений.

— Вкусно... — он вздохнул и медленно начал вылизывать ее лицо. Его язык, влажный и горячий, аккуратно поглаживал ее скулы, виски и лоб и вновь возвращался к губам.

Все это было, стало...

— Нет, нет, нет... Не...

Она теряла сознание от шумевшей вокруг него силы. Точно так же, как он целовал ее, так и убивать ее будет — самозабвенно и с удовольствием.

— Да! — его скрюченные пальцы больно впились в ее плечи.

Рена пискнула от боли, и он тут же сжал ее еще крепче. Она провела ладонями по его спине, талии, бедрам. Он отозвался одобрительным урчанием и вновь вернулся к ее губам.

Ее тихий стон был заглушен его ртом. Он укусил ее, поранив нежную кожу губ, и тут же слизнул выступившую кровь.

— Выплюнь немедленно! — она напряглась.

— Что? — он смотрел на нее недоуменно.

— Кровь, моя кровь отравлена!

Гаара улыбнулся.

— Мне все равно...

Его губы прижались к ней еще крепче, требуя, принуждая, заставляя страдать и медленно млеть. Она прогнулась под его напором, почти коснувшись затылком его песка.

— Мне больно... — пробормотала она, отворачивая лицо и прерывая его поцелуй.

Он смягчился и позволил ей сесть. Она потянулась к нему и тоже попробовала его кожу на вкус, с трудом удержавшись от того, чтобы не всадить клыки глубоко в его тело.

— Так? — она ласкала его тело с опытом и нарастающим энтузиазмом. Под ними шипели змеи.

— Да.

Стало так, как она больше всего боялась, что будет.

— Удивительно... — он вздохнул, когда она потерлась об его пах своими бедрами. — Волшебно...

— Странно... — ответила она.

Он усмехнулся и столкнул ее со своих колен.

Глава 19. Лжецы

Глава, в которой Рена открывает пару своих секретов, поэтически спорит и полуает возможность поторогать пару шрамов чужого прошлого.

— Что тут происходит? — спросил слегка покрасневший Гаара, изумительно делая вид, что ничего не было, нет и не будет.

— Медитирую... — недовольно буркнула Рена и спрыгнула прямо в клубок змей на полу, погрузившись в него почти по бедра. — А вот что ты мне на этот же вопрос ответишь, м-м-м?

Сквозь своих питомцев она шла как по пустому месту — змеи поспешно раздвигали тела, освобождая ей путь, а потом так же быстро смыкались за ее босыми ногами. Гаара продолжал планировать на своем песочном плотике на безопасном от змей расстоянии и с брезгливым интересом смотрел вниз.

— Мне было скучно, и я пришел сюда, — он пожал плечами. — Тебе же уже не привыкать к моему обществу?

Она повернулась к нему лицом и посмотрела на своего незваного гостя с задумчивым интересом:

— Гаара, это, конечно, правда, что я начинаю привыкать к тебе, хотя и прошло так мало времени. Но то, что ты сейчас сделал со мной, выходит за рамки желаемого и допустимого, — она не торопясь заплетала волосы в тугую косу.

Гаара оскалился и ответил ей с вызовом:

— Я взял то, что мне хотелось в тот момент. И никто не защитит тебя от моего желания, если оно возникнет вновь. Тебе очень сильно повезет, если я не захочу получить от тебя чего-то другого, такого, что заставит тебя страдать.

— Ты опять угрожаешь мне, — она покачала головой, слишком уставшая, чтобы быть напуганной.

— Я предупреждаю тебя, девочка, — он перестал кривить губы в саркастической улыбке и смотрел на нее с серьезностью и внимательностью, которые были так непривычны на его лице.

— Ты хочешь, чтобы я сбежала?

— Ты не сбежишь, — он сказал это с такой спокойной уверенностью, что Рене стало жутко.

— Гоняться за мой будешь?— она уперла руки в бока и стала смотреть на него, чуть прищурив глаза.

Он покачал головой.

— Нет, не буду. Ты сама не захочешь уйти.

— Откуда такая уверенность?

— Ты безрассудна и любопытна. Я вижу, что тебе так нравится на меня давить. А мне нравится давить на тебя. Это может продолжаться еще какое-то время, пока мне интересно.

— Ты не учел моих пожеланий, — ее голос был спокоен, а глаза холодны.

Он рассмеялся:

— А разве я должен был? Посмотри на меня! — он взлохматил волосы и отвел пряди со лба, открывая кандзи на коже. — Посмотри еще раз и накрепко запомни — я беру то, что хочу, не учитывая чужих пожеланий. Кто я?!

Она не дрогнула, не стала отводить взгляд, смотрела с усталостью и легким раздражением.

— Не пытайся спекулировать своей одержимостью, Гаара. Если будешь упоминать об этом слишком часто, то тебя перестанут воспринимать так же серьезно, как раньше.

Щелчком пальцев он убрал свою опору и ловко спрыгнул на пол.

— Говоришь, я веду себя несерьезно? — он шарил взглядом по полу то ли в поисках чего-то, то ли выбирая. Повинуясь мысленному приказу Рены, змеи осторожно отхлынули от его ног во избежание, так сказать.

— Я говорю, что ты пытаешься играть со мной краплеными картами и мне это не нравится.

Он усмехнулся и посмотрел ей в глаза.

— Рена, я признаю, что у меня много пороков, но я никогда не жульничаю. Это... неспортивно. И если я что-то делаю, то сознательно. И даже если несознательно, то всегда прямо. И знаешь, — он посмотрел на нее очень нехорошо, пренебрежительно как-то, — я не думаю, что случившемуся такая, как ты, может придать большое значение.

Рена наклонилась и выбрала из вороха пресмыкающихся понравившуюся змею. Накинув ее на плечи как шарф, она уткнула лицо в пестрый чешуйчатый бок и ответила:

— Гаара, есть много вещей, которые внезапно оказались допустимыми между нами, но в моих глазах ты сейчас переступил черту, — змея на ее руках сочувственно тыкалась головой в ее лицо и ластилась, но Рена отмахивалась от нее, как от назойливого котенка. — Етсу, прекрати!

— Ты даешь им имена? — он насмешливо приподнял бровь.

— Да, — она кивнула и опять аккуратно отвела от своего лица любопытную змеиную голову.

— Всем? — бровь поднялась еще выше.

Рена вздохнула и села на пол. Ее тут же со всех сторон обвили змеи.

— Да, Гаара, всем. И предвосхищая твой вопрос — да, я помню каждую по ее имени.

— Это очень глупо, тебе не кажется? Я не ожидал, что такая, как ты, окажется сентиментальной. Я начинаю чувствовать разочарование по отношению к тебе.

— Меня это должно волновать?

Он хмыкнул.

— Думаю, да. Видишь ли, Рена, особенность наших взаимоотношений такова, что я на правах сильного могу диктовать условия, а ты — только подчиниться им.

Рена зашлась от хохота.

— О нет, радость моя полоумная! Вот тут ты путаешь теплое с мягким. Да, я знаю, что ты сильнее физически, и не отрицаю того, что у тебя энергетический резерв такой большой, что я могу в нем утонуть. Но ты совершенно забываешь, что мы сражаемся на другом поле. Столкнулись наши воли, и посмотрим, кто кого переупрямит.

— О! Как ты запела! — он разозлился и в два шага преодолел разделяющее их расстояние, нависая над ней. — Воля? Да ну, брось! Сила воли прямо пропорциональна силе физической. А я — сильнее. Мне начинает закрадываться мысль, что я даром трачу на тебя свое время — ты слишком глупа, чтобы оценить реальную угрозу, и именно поэтому ведешь себя так безрассудно.

Она задрала бровь и елейным голосом пропела:

— Ну конечно, ты совершенно прав, как иначе объяснить то, что я делала с тобой, — а потом скучным голосом продолжила: — Ты не можешь меня растоптать, я не предоставлю тебе такой возможности, извини. Тебе доступна возможность меня только убить, не более того.

Его ноздри раздувались от гнева, а на скулах вспыхнули красные пятна. Метнув руку, он сорвал с плеч Рены змею.

— Да? Ты так уверенна в этом, девочка?

Рена вскочила на ноги.

— Отдай!

Гаара усмехнулся и крепче сжал пальцы на змеиной шее. Етсу шипела и билась в его руках, пытаясь извернуться и сбежать. Ее тело то туго обхватывало его руку по самое плечо, то безвольно свешивалось до самого пола. Остальные змеи попытались метнуться в его сторону, но повелительный взмах руки Рены снова расчистил перед ним пространство.

— Ты так волнуешься из-за этого куска веревки? — он насмешливо помахал змеей перед носом обозленной Рены. — Етсу, правильно?

Рена зашипела, обнажив клыки. Ее коса встопорщилась над левым плечом, а на пушистой кисточке на ее конце затрещали искорки статического электричества.

— Отпусти мою змею!

Гаара вновь встряхнул Етсу и лениво накрутил ее на свое запястье. Придушенная змея трепыхалась уже гораздо слабее.

— Она что-то значит для тебя? У тебя их так много, ты даже не заметишь потери одной-единственной гадины, — он издевался над ней.

— Да, — Рена облизала внезапно пересохшие губы. — Она что-то значит для меня. Отпусти ее.

Гаара смотрел на нее и ухмылялся. Его лицо вновь было надменным и злым. Рена сглотнула, чувствуя, как между ними нарастает резонанс. Его нота была сейчас настолько диссонирующей, что сводило зубы. Рена чувствовала, как между лопаток скользит капля пота.

— Тогда попроси меня ее отпустить, или я отгрызу ей голову.

Она опустила глаза в пол и очень мягко, тихо-тихо попросила:

— Пожалуйста, отпусти мою змею.

— Не так! Попроси еще раз! — его глаза наливались кровью.

Рена замерла. Она знала, что если проявит еще большую слабость, то он получит слишком сильное преимущество в их противостоянии. Перед нею встал выбор — либо гордость, либо Етсу. "Выбор, ненавижу выбирать!" Она медленно опустилась сначала на одно колено, потом на второе. Улыбка Гаары стала еще шире. Резонанс достиг своего пика, из носа Рены потекла кровь. Она села на пятки и сложила руки на коленях. Ее голос был очень спокойным.

— Я дорожу Етсу, но не уступлю тебе даже ценой ее жизни. Сейчас ты можешь зайти за горизонт событий или остаться вне его пределов. Выбор за тобой.

Несколько ударов ее сердца в комнате царила полная тишина, даже змеи на полу замерли. Гаара смотрел на Рену в гневе, она отвечала полным терпения и спокойствия взглядом. Он не выдержал первым и с пренебрежительным фырканьем отбросил змею к остальным.

— Сегодня ты не забавная.

Рена выдохнула и улыбнулась легко и открыто.

— Да, сегодня я не забавна.

Она встала с пола и понадеялась, что Гаара не заметит ее подрагивающих коленок. Резонанс между ними оборвался так внезапно, что первые мгновения тишина была не менее мучительна, чем ноты его гармоники. Рена сменила маску и личность.

— Какого черта ты мне дверь выбил? — флегматично спросила она, уныло ковыряясь указательным пальцем в разбитых дверных петлях. — И что теперь предлагаешь, шторку подвесить?

— Ну... — его тоже подменил кто-то. Исчезла подавляющая волю аура, остался грубоватый мальчишка.

— Я поняла, мне пора менять место жительства.

— Все равно через час-другой отсюда все разойдутся, — его голос стал скучающим.

Рене ужасно нравилось, что он был непредсказуемым и она редко успевала за сменой его настроения.

— Бои закончились?

— Да.

— А зачем тебя вообще сюда принесло? Не мог нормально в дверь постучаться?

Гаара закрыл глаза и сделал вид, что не слышит обращенный в его адрес упрек.

Вздохнув, Рена призвала расползшихся по коридору змей обратно в комнату, пока их кто-нибудь не увидел, и кое-как поставила оторванную дверь обратно в проем.

Гаара осмотрелся по сторонам, будто только обратил внимание на творящийся вокруг него сюрреализм.

— О, вспомнил, что хотел спросить — откуда все эти ползучие гады?

— Из меня.

— Ты их призвала?

— Нет. Они все обитают во мне.

Гаара нахмурился, и брезгливое выражение теперь проскальзывало не только при взгляде на змей, но и на Рену. К своему удивлению, она почувствовала легкий укол обиды. Его отвращение задело ее гораздо сильнее, чем она могла себе позволить. Уж не ему бросаться камнями в ее огород.

— Но при всем желании в тебе столько не поместится!

— Поместится. В меня и не такое помещалось.

— На что ты намекаешь? — в его голосе сквозил сарказм.

— О, не твоего ума дело! — фыркнула Рена.

Она что-то поискала глазами, потом метнула руку и вытащила маленькую серебристую змейку с зеленым рисунком на спинке.

— Вот ты где, паршивка! — любовно проворковала она. — Давай, собирай остальных, — и выпустила ее на пол. В тот же миг Гааре показалось, что где-то открылись невидимые до сих пор шлюзы — змеи заклубились, зашипели, свились в странную воронку и стали исчезать. Те, что были на потолке, осыпались на пол и последовали общему примеру.