Со стороны Неунов тоже вышел один человек. Тот самый, что разговаривал с прегетянином. Когда Неун заговорил, его спокойный голос равномерно разнесся по улице. Кричать ему не было необходимости — звукосыл послушно генерировал звуковые колебания в нескольких точках на приличном удалении.
— Мы не проходимцы. Мы — Неуны! И лучше вам нас пропустить, иначе ты убедишься, что настоящего беспредела мы еще даже не начинали.
За его спиной насмешливо захихикал прегетянин. Все не так уж плохо, оказывается. Не зря он исправно платил местным "баронам". Теперь один из них, оповещенный помощником прегетянина, лично прибыл освободить пленника. Теперь главное было не попасть под перекрестный огонь, если начнется заварушка.
"Барон" сначала опешил от наглого ответа дожвелигнийца, а потом задумался. Он был достаточно бит жизнью, чтобы не бросаться бездумно в драку, даже если за ним было явное преимущество. Слишком самоуверенно вели себя эти Неуны. "Барон" огляделся, пытаясь понять, на что же они надеются.
На улице не было никого, кроме людей "барона", Неунов да нескольких прохожих, которых неудачное стечение обстоятельств застало в совсем неподходящем месте. Пара из них прямо-таки впечаталась спинами в забор по обе стороны улицы, оказавшись перед прибывшей на ткулансах группой. Бочком-бочком эти бедняги пробирались по направлению к десантникам, со страхом поглядывая в сторону Неунов. Десантники подозрительно поглядывали на них, держа на всякий случай под прицелом, но, в общем-то, не препятствуя бедолагам. Боевикам "барона" лишние цели в зоне обстрела были ни к чему. Еще атиган-наводчик не того выловит, потом придется тратить время на перенацеливание.
Убедившись, что подвоха ждать ниоткуда не приходится, "барон" показал на Неунов и скомандовал:
— Убить их!
Но не успел он договорить, как ситуация мгновенно изменилась. За спиной "барона" раздался какой-то шум, кто-то заорал. "Барон" начал разворачиваться, но не успел. Луч рассекателя ударил по нему, разрубив пополам.
Оказалось, что за десантной группой, высадившейся с гравера, находилась пара дожвелигнийцев, притворявшихся прохожими. Прикидываясь напуганными, они под этим предлогом оставались рядом с боевиками. И как только стало ясно, что миром дело не кончится, немедленно вмешались. Один из пары был вооружен ручным резонатором, другой — рассекателем. Бить в упор в стоящую толпу из рассекателя — милое дело. Десять боевиков умерло, даже не успев понять, что происходит. Остальные начали падать на землю, отпрыгивать в сторону. Однако человек пять, в том числе "барона", зацепило вторым размашистым ударом рассекателя.
Уже потом, разбирая записи охранных селгенстов из соседних домов, вольные выяснили, что именно произошло. Дожвелигнийцы действовали по всем правилам, двигаясь в сопровождении головного дозора, роль которого исполняла пара, притворявшаяся прохожими. Но этим дело не ограничилось, так как вдобавок у них был еще и арьергард. Им была та самая парочка, что прикинулась прохожими и продвигалась боком к боевикам, прибывшим на ткулансах. Нельзя было не восхититься той синхронностью, с которой они действовали. В тот момент, когда один якобы испуганно смотрел в сторону Неунов, другой поглядывал на боевиков "барона". Не было ни одного мгновения, чтобы пара не контролировала происходящее на улице. И одновременно оба держали друг друга в поле зрения и координировали свои действия. Поэтому в тот момент, когда "прохожий", смотревший в сторону основной группы Неунов, неожиданно бросился на землю, второй не раздумывая вскинул правую руку, на предплечье которой красовался ручной резонатор. Произошло это в то самое мгновение, когда пара из авангарда атаковала переднюю группу десантников. Это и послужило сигналом для первого. Его неожиданное падение на землю отвлекло внимание боевиков, поэтому они проспали момент, когда его товарищ вскинул оружие. Стрелял он с убойной дистанции, и первыми же тремя выстрелами в течение одной секунды выбил все три башенки на ткулансах. Стрелок заканчивал свою серию уже в прыжке, бросаясь вперед по направлению к противникам. Его распластанную в воздухе фигуру было трудно поймать в фокус прицела. Лишь ручные резонаторы с прямым мысленным управлением могли достаточно быстро нацелиться на атакующего Неуна.
Его товарищ не собирался отлеживаться в это время на земле. Он мягко приземлился на левый бок, лицом к боевикам, которые уже отвлеклись на первого стрелка. На правой руке, вытянувшейся в их сторону, торчал сплющенный раструб рассекателя. Вырвавшийся из него белый плоский луч завалил сразу нескольких боевиков. Если бы не толстые и прочные стенки "водомерок", принявших на себя часть удара, то пострадавших могло быть гораздо больше.
Одновременно Неуны, что стояли в хвосте основной группы, открыли убийственно точный огонь из ручных резонаторов, рискуя задеть своих. А головная часть группы обрушила смертоносный залп на группу десантников, запаниковавших, когда на них напали с тыла.
Через пару секунд улица превратилась в ад. Боевики наконец опомнились и открыли стрельбу. Однако очень неточно. Тяжелые резонаторы задней группы были все до одного выведены из строя, в передней же уцелело только три, причем два вместо того, чтобы бить по основной группе, начали разворачиваться к тем Неунам, что напали с тыла.
Очень глупо. Тяжелое оружие обладает одним существенным недостатком — его луч имеет малый угол отклонения от продольной оси, и поэтому использовать на коротких дистанциях его очень трудно — в отличие от ручных резонаторов, чьи шары могли излучать чуть ли не по всем направлениям. Или рассекателей, выпускавшим белый луч широким веером. Так что стрелять из тяжелых резонаторов по двум Неунам авангарда было бесполезно. Они умело сбивали прицел, резко пригибаясь и отпрыгивая в сторону. Один даже пару раз по инерции взбежал боком по вертикальной стене забора, не забывая при этом стрелять по боевикам. Лишь один из трех тяжелых резонаторов был использован правильно. Вольный, который его нес, установил оружие в автоматический режим и открыл огонь.
Неуны прекрасно знали, с каким опасным оружием имеют дело. И, как выяснилось, знали его недостатки. Дело в том, что при наличии множественной групповой цели атиган-наводчик тяжелого резонатора пытается запомнить селг каждого объекта-цели, после чего уже не теряет "захват" ни при каких обстоятельствах. Встроенный селгенст способен вести селекцию селга любых объектов. А поскольку резонатор действует не по принципу направленного луча, а скорее по принципу самонаводящейся ракеты, летящей к конкретному объекту, то если указать излучателю правильные параметры селга, то луч сам найдет цель. Однако если в момент прицеливания множественные цели хаотично движутся, то у тяжелого резонатора вполне может случиться сбой нацеливания.
Это и случилось. Увидев направленный в их сторону тяжелый резонатор, Неуны дружно бросились в разные стороны, попутно сбив с ног прегетянина. Однако двоим из них не повезло. Атиган-наводчик все же успел зафиксировать селг одного из Неунов, и его не спас даже мощный прыжок в сторону. Радужный луч поймал его в полете и задел краем еще одного дожвелигнийца. Оба упали на землю уже мертвыми.
Но это оказался единственный выстрел тяжелого резонатора. Сразу два радужных луча сошлись на боевике, державшем это оружие, и тот рухнул на землю. Оставшиеся два были выбиты в течение последующих трех секунд вместе с остальной частью группы.
А в это время в хвосте тот Неун арьергарда, что был вооружен резонатором, наконец добрался до боевиков, часть которые уже успела укрыться за "водомерками" и начала приходить в себя после того, как за несколько секунд потеряла девятнадцать человек. Их все еще было больше, чем дожвелигнийцев, к тому же в любую секунду должны были подключиться те группы, что находились по обе стороны забора. К появлению выскочившего из-за корпуса "ткулансы" Неуна они были готовы и дружно открыли огонь.
Вернее, они думали, что готовы. Целились боевики на уровень пояса и колен. Никто не ждал, что их противник вынырнет, стелясь в считанных сантиметрах над землей. Из-за этого все лучи ушли выше, даже не задев Неуна. Вылетел он на правом боку, вытянув в сторону прыжка правую руку, а левую выставив перед собой. Как он успел за пару секунд перецепить резонатор с правой на левую руку — неизвестно. Но когда Неун падал, то с левого предплечья по боевикам ударил сноп радужных лучей. Приземлился он на ладонь правой руки, плечо его выпрямилось, амортизируя удар, тело по инерции немного скользнуло дальше. Но вместо того, чтобы перекатиться или подогнуть колени, чтобы побыстрее встать, Неун рванул свое тело пальцами правой руки, словно подгребая под себя пластобетон. За что при этом удерживались его пальцы — непонятно, однако рывок был настолько сильным, что дожвелигнийца бросило дальше вперед. Заканчивая движение, он распрямил правую руку, тормозя ею о пластобетон. Одновременно он подогнул ноги под себя и изогнул тело, так что в итоге образовался момент инерции, развернувший его в вертикальное положение.
Все это Неун играючи уместил в одно смазанное движение. Вот он лежит на боку, а секунду спустя он уже сидит на корточках. Его резонатор все это время неотрывно смотрел в сторону боевиков и стрелял, выбивая в первую очередь тех, чье оружие было направлено в его сторону. Выстрелы шли непрерывно, радужные лучи расходились убийственным веером.
Следующим коротким диагональным прыжком Неун приблизился ко второй "водомерке". Не останавливаясь, он взбежал на вертикальный борт ткулансы, сделал так три шага, причем на один миг его тело оказалось в горизонтальном положение. Это привело к тому, что он очутился над головами обалдевших боевиков и рухнул вниз в самую толпу, попутно свернув кому-то шею. Приземлившись на ноги, дожвелигниец завертелся волчком. Из правого локтя выдвинулся острый тонкий клинок, которым Неун мгновенно располосовал пару врагов, попытавшихся его схватить. Луч его резонатора ударил в живот одному боевику, прошел насквозь и, постепенно ослабевая, задел еще троих. Мало кто еще смог бы такое проделать. Только очень опытные бойцы умели пользоваться этим оружием в качестве лучевого, не прибегая к выцеливанию.
Началась паника. Кто-то из вольных пытался применить оружие по вьющемуся волчком дожвелигнийцу, но вместо него попал по своим. Отряд боевиков превратился в одуревшую от страха толпу, быстро прореживаемую одиноким Неуном. Выглядело это так, словно матерый волк пробрался в стадо овец и устроил бойню. Дожвелигниец, весь забрызганный кровью, носился по узкому пятачку подобно демону смерти, раздавая удары клинком, кулаком, стреляя из ручного резонатора. Через считанные секунды от более чем тридцати боевиков осталось не больше дюжины, удиравших со всех ног от страшного противника. Уйти удалось не всем. Неун и присоединившийся к нему напарник дали пару залпов, стоивших жизни пятерым и руки одному из боевиков. После чего уцелевшие скрылись за поворотом.
Пока арьергард разбирался с задней группой боевиков, основная часть Неунов, не дожидаясь вмешательства вольных, располагавшихся по флангам, сама вырезала дыры в заборе и атаковала боковые группы. Но те боя не приняли, уже увидев в селгенсты, что случилось с "бароном" и его спутниками из головного отряда. Поэтому боевики сбежали, спрятавшись за ближайшими домами.
Преследовать беглецов Неуны не стали. Они подобрали тяжелые резонаторы головной группы, после чего вернулись назад, к ткулансам. Неуны погрузили прегетянина и своих убитых товарищей в ту из машин, которая наименее пострадала в ходе скоротечного боя. Затем десять Неунов вместе с главным заняли оставшиеся в "водомерке" места и тронулась вперед, сопровождаемые пешими Неунами, — четверо спереди, двое сзади.
Машина двигалась не очень быстро, но пешим приходилось бежать, чтобы двигаться с ней на одной скорости. Корпус ткулансы местами прорезали тонкие шрамы от рассекателей, на правом боку остались вмятины от ног Неуна, пробежавшегося по нему. Вид у нее был очень боевой. Башенка не функционировала, но со стороны казалась вполне рабочей. Так что желающих приближаться к машине не находилось, тем более, что слухи о кровавой бойне уже неслись вперед, далеко опережая Неунов. Люди в прямом смысле убегали, едва их завидев.
Другие "бароны", с которыми прегетянин был в хороших отношениях, может быть, и горели желанием наказать наглых дожвелигнийцев, но судьба их "коллеги" и его маленькой армии сильно остудила это желание. К тому же бдительные жильцы соседних домов, наблюдавшие за побоищем через обстовизоры, уже растрепали на весь Рисад о захваченных Неунами тяжелых резонаторах. Наличие этого серьезного оружия в руках таких крутых парней любой энтузиазм убивало на корню. Да и вообще, кто он такой, этот прегетянин? Уж точно не тот человек, ряди которого стоит рисковать своими людьми. К тому же исчезновение хозяина у пользующегося популярностью заведения открывало богатые перспективы для тех, кто не щелкает клювом. Вдобавок гибель одного из "баронов" требовала срочной оценки создавшейся ситуации. Вдруг при дележке бесхозной территории удастся отгрызть кусок побольше? А в таком деле каждый вооруженный боевик будет на счету.
Поэтому за те полчаса, что ткуланса в сопровождении пеших Неунов добиралась до ближайшего космодрома, ни один вольный не посмел заступить ей дорогу. Широкая улица уперлась наконец в просторную площадку для космических кораблей, на которой стояла пара зайотов и один малый транспорт. Вообще-то эту площадку можно было назвать "космодромом" только с большой натяжкой. Из транспортов она могла принимать лишь малые, да и то они должны были садиться на нее с большой осторожностью. В принципе, это соответствовало космодромам третьей категории, но с оговорками. Да большего от нее и не требовалось. На Рисаде был всего один космодром второй категории, способный принимать стандартные транспорты и клагеры. Космодромов же первой категории, которые могли принимать тяжелые транспорты, еммеры, тааноты и штурмоносцы, не было вообще. Да и не нужны были на этой планете такие космодромы. "Мирным" вольным корабли первого класса не требовались.
Когда ткуланса выплыла на космодром, в одном из двух зайотов, стоявшем чуть подальше, открылся входной проем, откуда выскочило несколько дожвелигнийцев. Они радушно встретили прибывших, помогли перенести погибших на корабль. Прегетянин замешкался, не очень-то горя желанием подниматься на борт зайота, где его точно ничего хорошего не ждало. Тогда двое Неунов схватили его за руки и потащили волоком, словно мешок с землей.
В это время со стороны первого зайота подошла четверка вольных, решивших поближе поглядеть на возню у соседей. Внезапно один из них подскочил к Неуну, возглавлявшему вернувшийся отряд, и завопил:
— Ты! Я тебя помню! Ты был в том баре на Авиде! Это ты сказал, что нас, вольных, надо давить как паразитов. И вы еще учинили побоище по дороге на космодром.
Все Неуны дружно повернулись к вольному. Их было больше десятка, все с оружием. И все с неподдельным интересом рассматривали крикуна. Прямо как очень интересного паразита. Которого то ли сейчас стоит раздавить, то ли чуть погодить. Вольный хоть и был туповат, но серьезность ситуации все же понял. Он еще не слышал о свежем побоище, учиненном Неунами на Рисаде, но убитых на Авиде видел лично.
