Книга 4. Воздушный стрелок. Наёмник

В конце концов, соскучившийся по общению ребенок выговорился и, пригревшись у меня под боком, заснул. Я отнес Ингу в кровать и, укрыв пледом, наконец сам отправился на боковую.

А чуть свет меня разбудил звонок неугомонного Рогова. Ватажник бил копытом и только что конем не ржал, демонстрируя свою готовность к работе. Ну что за неугомонная семейка, а?!

Как оказалось, пока я общался со Стеничами и добирался до Липина Бора, Георгий успел не только наведаться в Кострому и сагитировать Северского на поездку, они уже и на горе побывали, и осмотр места провели. На мой удивленный вопрос — дескать, когда успели? — Георгий поверг меня в натуральный шок, ответив просто и незатейливо: "Так ведь Игорю Сергеевичу обследование провести — только ногой топнуть! Гридень Тверди все-таки". И как я мог упустить такую "мелочь" из виду, спрашивается?!

Теперь же, как доложил Жорик, агент сидит у себя в конторе, сводит результаты инспекции и свои впечатления в один документ и настоятельно рекомендует воздержаться пока от обращения в строительные фирмы, обещая через неделю представить нечто "эдакое". Что ж, подождем. Мне даже интересно, что предложит этот тихушник.

Выслушав доклад Георгия, я предложил ему чуть сдвинуть планы по его записям и заняться подбором необходимого оборудования для будущей мастерской. Она ведь одним перетяжным стендом не ограничится. Да и хотелось бы иметь возможность ремонтировать не только ТК, но и другую технику. А это значит — генераторы, подъемники, прессы, сварочные аппараты и прочее счастье автомеханика. Об инструменте и соответствующей "мебели" я и вовсе молчу.

Со скрипом выделил Жорику двадцать тысяч рублей на эти покупки и посоветовал поискать поставщиков ГСМ, готовых отправлять необходимые материалы в Ворохню.

— А почему не сразу в Рахов? — спросил Рогов.

— Потому что для этого поставщик должен будет переправить груз через фильтр в Ясине. Догадаешься, сколько нужно будет заплатить, чтобы местные не чинили препон? — фыркнул я в ответ.

— И как же... — Георгий на миг замолк.

— А вот так. Доставка до Ворохни за счет грузоотправителя. Там перегрузим его на собственный транспорт — и окном на трассу за фильтр-линию, — ответил я. — Кстати, с оборудованием для мастерской поступим так же. Мне не нужны задержки и любопытство ЦС на данном этапе.

— Ну, оборудование ладно. Пару континентальников перебросим. А с ГСМ как? Нам же нужны будут постоянные поставки, — чуть подумав, проговорил Жорик.

— С первым забросом — так же, — ответил я. — А последующие пойдут под пломбами Бестужевых. Их тормозить на фильтре точно не будут.

— Может быть, и с оборудованием так же поступить? — спросил Рогов.

— Изначально я предполагал поступить именно так, но по размышлении вынужден был отказаться от этого варианта, — признался я и пояснил: — Тому есть две причины. Первая: то, что, увидев клейма и пломбы боярского рода, контейнеры с оборудованием не станут тормозить на фильтре, еще не значит, что их не просветят чисто из интереса. Не хотелось бы, чтобы в свете пошли слухи о Бестужевых, вывозящих из страны оборудование для строительства тактических комплексов. Вторая причина: ввиду возможности проявления подобного любопытства предполагаю, что некоторые безбашенные паны-баны или наемники, узнав о таком лакомом куске, прибывающем в приграничье, могут попробовать отжать его в свою пользу. По пути на базу или когда техника уже будет на ее территории, что тоже возможно, поскольку я планирую доставить оборудование еще до полного завершения строительства, а значит, и до установки всех охранных систем. Не хочу терять время.

— Понятно, — протянул Рогов. — А что с медицинским оборудованием?

— Об этом говорить пока рано, — поморщился я. — Вернутся девчонки из леса — тогда и обсудим. Эта тема не первоочередная, сам понимаешь. Сначала нужно наладить работу рембазы, а уж потом можно и медициной заняться.

— Но нам нужно будет заранее предусмотреть место для медбоксов, — заметил Георгий. — Может, я сообщу Северскому? Да и с профессионалами в этом деле посоветоваться нужно, мало ли что...

— Думаешь, там нужно что-то специфическое?

— Почти уверен, — кивнул Жорик.

— Ладно. Решим вопрос, — согласился я. — Свяжись с Вербицкой-старшей от моего имени, она в целительстве соображает побольше Елизаветы, посоветуйся.

— М-м... а может, лучше ты сам, атаман? — помявшись, пробормотал мой собеседник.

— Интересно. Я чего-то не знаю?

— Нет, в общем-то. Но... меня эта семья пугает, если честно, — признался Жорик.

Однако, новости...

— Ла-адно, — протянул я, окинув Рогова внимательным взглядом. — Разберусь сам. Занимайся оборудованием для мастерской.

Распрощавшись с изрядно сконфуженным ватажником, я потянулся и, схватив с тарелки еще теплый пирожок, через Эфир дернул ручку двери на себя и еле сдержал усмешку, рассматривая распластавшуюся у моих ног Ингу.

— Подслушиваем, значит... подсматриваем, — констатировал я, поднимая сопящую от негодования девочку.

Та смерила меня сердитым взглядом и демонстративно отвернулась. Обиделась, ага...

— Все равно ничего слышно не было, — буркнула она себе под нос. — Ты щитом закрылся.

— И ты сдалась, — улыбнулся я.

Ответом мне был злой взгляд и обиженный фырк.

— А что мне еще оставалось?! — выдала Инга, в глазах которой мелькнули слезинки. Ну да, понимаю, отсутствие дара, когда вокруг столько "колдующего" народу, бьет по самолюбию. Но впадать из-за этого в истерику — не дело.

— Воспользоваться рунами? — пожал я плечами. — Или мы с тобой зря занимались?

— Как? — А вот это уже был крик души. — "Занимались", "занимались". Надавал мне заданий и сбежал, как Жорик! А мне... а я...

Присев рядом с упавшей на лавку уже ревущей в голос девочкой, я утер салфеткой катящиеся по ее щекам слезы и вздохнул. Чего-то в этом роде следовало ожидать. Правда, я почему-то думал, что ее накроет в присутствии моих учениц, а оно вот как вышло. Да, здесь еще ее вынужденное и такое неожиданное одиночество наложилось. Все же пребывание одной в пустом доме для гиперактивного ребенка, успевшего привыкнуть к огромному количеству народу вокруг, да после не такого уж давнего "заключения" в больнице, где тоже поболтать было особо не с кем... Эх. Вот чего стоило подумать об этом раньше? Идиот.

— Эй, не плачь. — Я легонько толкнул Ингу в бок. — Обещаю, больше я никуда не сбегу. А если и вынужден буду куда-то уехать, то одна не останешься, точно. Либо учениц отдам тебе на растерзание, либо братца. Договорились? Ну же, Инга... посмотри на меня.

Спустя полчаса моих уговоров и ее всхлипов девочка все же успокоилась и... пулей вылетела из кухни. Правда, вскоре вернулась, умывшаяся и посвежевшая.

— Что ты там говорил о рунах? — тряхнув гривой пышных волос, спросила она, глядя куда угодно, только не в мою сторону. Ну да ладно, хоть успокоилась.

— А что я о них говорил? — пожал я плечами. — Только то, что ты могла ими воспользоваться, чтобы разбить мой купол тишины... или хотя бы обойти его.

— Ну... допустим, простую цепочку я бы составила, но... как ее заставить работать, если у меня нет ни одного кристалла, а самой не хватит сил на активацию даже одной руны? — хмуро спросила Инга, устраиваясь за столом и наливая себя полную чашку чая.

— Кажется, кто-то не выполнил домашнего задания, — констатировал я.

Девчонка тут же заалела, как маков цвет.

— Неправда! Я все выучила! — запальчиво воскликнула она. — И задачи все решила!

— Во-от как... выучила, значит, — покивал я. — А поняла?

— Д-да... — уже менее уверенно проговорила Инга.

— Что ж, проверим, — хлопнул я себя ладонями по коленям. — Итак, первый вопрос. Что такое стихиальный эгрегор?

— М-м... зримое воплощение стихий, — тут же откликнулась мелкая. — Природное или созданное искусственно. К первым можно отнести, например, ручей, вулкан, ветер, обвал, еще удар молнии и... ну, все такое. А ко вторым... плотину, костер, ветряную мельницу, песочные часы... ой.

— Что такое? — участливо взглянув на вдруг смутившуюся егозу, спросил я.

— Я поняла, как можно было активировать рунескрипт, — произнесла она, печально вздохнув. — У меня в комнате есть песочные часы, можно было бы запитать руны от них, как от эгрегора Тверди.

— А в летней кухне лежат спички и зажигалка, — добавил я. — А в ванной комнате, в ящике для хозяйственных принадлежностей, лежит воронка и наверняка найдется пара пустых емкостей для воды. Уж на запитку четырехрунной цепочки одного из таких приспособлений точно хватило бы.

— Я поняла, — кивнула Инга, и на этот раз печали в ее голосе было куда меньше, хотя недовольство в эмоциях никуда не делось. Но сейчас оно было направлено исключительно на себя.

— Рад за тебя, — искренне улыбнулся я и, ткнув мелкую пальцем в лоб, договорил: — Думать, Инга. Прежде чем опускать руки, нужно обязательно хорошенько подумать. И поверь мне, по размышлении в девяноста девяти случаях из ста выяснится, что отступать незачем или как минимум рано. Мало сил? Найди того, у кого их много. Мало денег? Найди способ и заработай. Нет возможности сделать что-то самой? Найди того, кто тебе поможет. Архимед говорил: "Дайте мне точку опоры, и я переверну мир". И знаешь что интересно?

— Что? — спросила Инга.

— Он его перевернул, — усмехнулся я. — Своими идеями и изобретениями. Ум этого ученого и стал той точкой опоры, которая сдвинула наш мир с места. А ведь он, насколько известно, не имел и малейшей склонности к Эфиру или стихиям.

— Вот ты завернул, — задумчиво протянула мелкая, после чего тряхнула головой и с лихорадочным блеском в глазах потребовала... нет, даже констатировала без единой нотки сомнения в голосе: — Ты поможешь мне сделать носимые эгрегоры.

— В смысле?

— Песочные часы — это хорошо, но их неудобно все время таскать с собой, могут и разбиться. Да и улучшить отдачу энергии за счет формы и правильного расположения рунного съемника тоже не помешает, согласись, — пояснила она. — А еще можно сделать клепсидру и доработать зажигалку. Опять же с электричеством... тоже зажигалка подойдет, только с пьезоэлементом. Вот с Ветром... не знаю, как поступить.

— Хочешь собрать все основные эгрегоры? — понимающе кивнул я.

— Именно. И чтобы они всегда были со мной. Насколько я поняла, многие рунескрипты лучше относятся к стихийному наполнению, чем к эфирному, — протараторила повеселевшая девчонка. — Ну так что, поможешь?

— Помогу, конечно, — кивнул я в ответ. — Такой энтузиазм надо поощрять. Кстати, для получения стихии Ветра тебе достаточно будет сделать рунный съемник в виде кольца и дунуть в него.

— Здорово! — улыбнулась Инга.

А теперь, спустим ее с небес на землю.

— Но расчет съемников будешь делать сама.

Глава 5. Честность — лучшая политика

Ольга терпеливо дождалась, пока Елизавета нанесет мазь на ее наливающуюся красным цветом скулу, равнодушно и коротко кивнула в благодарность "штатному медику" и, молча поднявшись с подстилки из мха, направилась к ручью. Бездумно шагая вдоль журчащей воды, она остановилась у огромного валуна в сотне метров от лагеря и, усевшись на холодный камень, уставилась на медленно текущую воду. Сейчас Оле было плевать на состояние своего лица и саднящую боль в ребрах. Собственно, ей вообще было плевать на все.

Когда Кирилл назначил ее командиром отряда, Ольга ни на секунду не сомневалась в правильности этого действия. А кого же еще? Елизавету? Смешно. Она и в своей-то лаборатории никогда никем не командовала, мастер-евгеник, чтоб ее. Маша? Еще круче. Ни авторитета, ни умений, да и кем она когда командовала? Партнерами на сцене? А вот Ольга, в отличие от тех же близняшек, кстати, опытом руководства обладает, и довольно большим, как-никак, с двенадцати лет боярский дом вела, а в этом деле без умения командовать — никуда.

Так она думала. Потому и назначение приняла легко и без сомнений. И руководить отрядом взялась так же, как когда-то командовала домашними в усадьбе. Домочадцы воспринимали приказы двенадцатилетней соплячки как должное. Она была на тот момент единственной женщиной дома Бестужевых, как бы громко ни звучало это словосочетание в отношении сущей девчонки. Тем не менее, для прислуги ее слово было последним и обязательным к исполнению, если, конечно, не вмешивался отец. А он предпочитал оставаться в стороне от домашних дел. Традиции.

И этот опыт она перенесла на нынешнюю должность... точнее, теперь уж точно бывшую должность. Девчонки и раньше-то с крайней неохотой воспринимали ее единоличные решения, но до поры до времени не перечили. Но месяц закончился, и, кажется, их терпение тоже пришло к концу. Оля непроизвольно коснулась ноющей скулы, зашипела от укола боли и, мотнув головой, вновь погрузилась в размышления.

Пожалуй, недовольство подчиненные начали проявлять спустя неделю после начала похода. Тогда Ольга ошиблась с выбором направления движения к очередной, на этот раз весьма хитро спрятанной, точке маршрута и... проявила излишнее упрямство, даже когда близняшки указали ей на ошибку. Это вылилось в два дня петляний по болотистой местности. Разумеется, они нашли нужную точку, но время потеряли. Да, наверное, именно после этого события Ольга стала замечать, что девчонки начали своевольничать. Они стали меняться ночными дежурствами, не ставя командира в известность, сами стали определять, кто чем занимается на разбивке очередной стоянки... Ольга пыталась прекратить это своеволие, но девушки даже в спор не вступали. Просто продолжали молча заниматься каждая своим делом, а попытки назначить наказание за ослушание и вовсе привели к пшику. Это она поняла, когда к Елизавете, которой Ольга в качестве воспитательной меры приказала заняться рытьем и последующим закапыванием отхожей ямы, присоединились Мила с Линой. Маша осталась в стороне, но в тот момент она была занята разведением огня, а когда костер запылал, девушки уже закончили с земляными работами. А через день, когда их отряд готовился покинуть стоянку, Вербицкая молча помогла Елизавете закопать ту яму. В общем... отряд начал игнорировать своего командира. Естественно, Ольга не могла снести такого пренебрежения и пошла на обострение.

С того момента она перестала советоваться с остальными девчонками по поводу маршрута. Все подсказки, взятые на точках, хранила при себе и им не демонстрировала, ограничиваясь короткими, абсолютно недвусмысленными приказами... потому что любой иной сокомандницы могли извратить самым неочевидным образом. И ведь извращали же! В пику, в отместку... Да и она хороша. Повела себя как идиотка. А уж финал... О!

Закончилось все сегодня утром. Последний ее выбор направления движения вновь оказался неверным, не без "помощи" назначенных ею разведчиц, как предполагала сама Бестужева. В результате чего команда проблуждала вокруг точки добрых три дня, напрочь выбившись из графика. А утром и без того раздраженная Ольга вспылила окончательно, стоило Вербицкой обронить пару язвительных реплик на эту тему. Марию поддержали близняшки, и результатом стала безобразная драка. Самая натуральная! Кирилл узнает — будет недоволен. Очень. И плевать, что Ольга вышла из противостояния с сестрами победительницей. В смысле, оказалась единственной стоящей на ногах к тому моменту, когда спохватившаяся Елизавета окатила их водой из ближайшей заводи, холоднющей и воняющей тиной!